Текст книги "Искупление"

Автор книги: Карен Кингсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

У многих спортсменов вес мозга обратно пропорционален весу мускулатуры, но не у Райана. Эшли росла, надеясь что он сделает Кэри предложение и навсегда войдет в семью Бакстеров, и когда они расстались, она была расстроена почти так же, как сестра.

Тот день стал поворотным моментом в жизни Эшли. Она поняла, что не у каждой истории может быть счастливый конец. Эшли решила также, что никогда не позволит себе увлечься мужчиной так, как сделала Кэри. Расставание было слишком мучительным, слишком предсказуемым. Конечно, встречаются и исключения. Такие люди, как ее родители. Но, по мнению Эшли, это такая редкость, что только подтверждает правило.

Как бы то ни было, хотя Кэри и Райан расстались, Эшли была уверена: никто не будет любить Кэри так, как любил Райан Тейлор. И он продолжает ее любить, как считала Эшли. Все сомнения, которые у нее были на этот счет, улетучились два месяца назад, когда она столкнулась с ним на университетском футбольном поле.

Эшли в тот день занималась бегом, и, поворачивая на новый круг, обратила внимание, что один из тренеров пристально смотрит на нее. Он был высоким и хорошо сложенным, как Райан Тейлор. И сразу же вспомнила. Райан ведь вернулся в город. Вроде как перестал играть в профессиональный футбол и получил работу в университете. Эшли замедлила бег и увидела, что высокий тренер что-то говорит остальным и трусцой бежит по направлению к ней. Они встретились в конце дорожки рядом с футбольным полем.

– Эшли Бакстер, глазам не могу поверить! – они оба слегка запыхались и отступили немного назад, чтобы рассмотреть друг друга. – Когда я видел тебя в последний раз, тебе было семнадцать, а теперь ты уже взрослая роскошная женщина.

Эшли редко краснела от комплиментов, и этот раз не был исключением. Но она не могла не улыбнуться.

– Да, это я. И я, на самом деле, взрослая, – она встретилась с ним взглядом. – Так что ты вернулся к нам в глубинку, чтобы окончить жизнь в неизвестности?

Райан засмеялся:

– Думаю, да, – он засунул руки в карманы спортивных брюк и склонил голову. – А как дела у Кэри?

Эшли пожала плечами. Теперь, когда она была настоящей женщиной, ей неловко было разговаривать с Райаном. Тогда она была младшей сестрой Кэри и считалась ребенком. Теперь ей было двадцать пять, а ему тридцать. Если бы он не был влюблен в Кэри...

Она заглянула в его зеленые глаза и не увидела в них ни капельки прежних романтических чувств.

– Она живет возле университетского парка. Ее муж преподает в университете. Детей нет.

Райан медленно вздохнул и, похоже, взвешивал то, что собирался сказать.

– Если что-нибудь изменится... – в его глазах промелькнула боль, но быстро исчезла, и Райан улыбнулся. – Ты ведь будешь хорошей девочкой и позвонишь мне, ладно? – он улыбнулся знакомой улыбкой, попрощался и побежал обратно к коллегам.

После этого она говорила с Райаном еще только раз на стадионе, но в городе больше не видела. Насколько она знала, он с кем-то познакомился и встречается.

Она посмотрела в текст и трижды попыталась прочесть параграф. Потом ее охватило раздражение, и не давая себе времени опомниться и передумать, она захлопнула книгу и посмотрела на телефон.

Ничего не случится, если она позвонит, ведь так? Вероятно, его телефон есть в справочнике. Ведь он просил ее позвонить, если что-то изменится.

Слова, произнесенные Кэри в то утро, вспомнились Эшли. Он мой муж, Эшли... Есть способ пройти через все это, и я это сделаю.

А как насчет Райана?

Разве он не должен узнать, что муж Кэри бросил ее? Разве кто-нибудь не должен рассказать ему, что происходит?

Эшли не очень верила в силу молитвы. Но детская привычка разговаривать со Всевышним сохранилась, и время от времени – когда она не была уверена, что ей делать, – она про себя беседовала с Господом.

Ведь нет ничего плохого в том, чтобы позвонить ему, Боже?

Эшли попыталась услышать ответ, но ничего не вышло. Да, на самом деле, она и не ждала ответа.

– Прекрасно, – она встала и ухмыльнулась. – Я воспринимаю это как знак согласия.

Она прошлась по кухне, открыла телефонный справочник, но не нашла в списке Райана Тейлора. Должно быть, его еще не зарегистрировали.

Ощущая прилив энергии, Эшли задумалась, и ей пришла идея. В церкви Клир-Крик должен быть номер его телефона. Ее родители несколько раз видели его на воскресном богослужении.

Эшли нашла телефон церкви и стала его лихорадочно набирать, чтобы успеть поговорить. Скоро вернется Кэри, а Эшли не была уверена, что...

– Община церкви Клир-Крик. Чем вам помочь?

Эшли не могла не улыбнуться. Голос секретарши звучал... ну, как и должен звучать голос церковной секретарши. Это была дама под семьдесят, которая могла отдать незнакомцу ключи от дома, чтобы он только не ночевал на улице.

– Здравствуйте, миссис Мосби. Это Эшли Бакстер. Я хотела попросить вас об одном одолжении.

– Здравствуй, дорогая, – миссис Мосби была одним из немногих членов общины, говоря с которыми, Эшли не чувствовала себя безнравственной нечестивицей оттого, что вернулась из Парижа беременной и одинокой. – Что я могу сделать для тебя?

Эшли затаила дыхание.

– Вы помните Райана Тейлора?

– Конечно, дорогая, – она вежливо хихикнула, видимо, впечатление, которое Райан производил на женщин, не зависело от их возраста. – Он вернулся в город и теперь регулярно приходит на богослужения.

Эшли сглотнула. Она не была в церкви с Пасхи, но может быть, миссис Мосби не станет на нее за это сердиться.

– Если вам не трудно, не могли бы вы дать мне его номер телефона? Я его потеряла.

– Ох... – последовала пауза, и Эшли слышала, как миссис Мосби роется в бумагах. – Конечно, дорогая. Вот он. – Она продиктовала номер и прищелкнула языком. – Я помню, как твоя сестра и Райан были подростками. Она привела его на библейские занятия, а все остальные девочки ужасно ревновали.

– Да, – Эшли улыбнулась этому воспоминанию.

– Я чувствую себя виноватой в том, что говорю это... – миссис Мосби понизила голос, – но я всегда надеялась, что Райан женится на твоей сестре.

Улыбка тронула уголки рта Эшли, она посмотрела на написанный номер.

– Да, миссис Мосби. Я тоже.

– Ты знаешь... – протянула пожилая дама задумчиво, – я думаю, все на это надеялись, – правда, она поспешила прибавить: – Но я счастлива, что она вышла за доброго христианина.

Эшли в ответ промолчала.

– Спасибо, мне нужно идти, – ей вдруг захотелось скорое повесить трубку. Она завершила разговор и набрала помер, который дала ей миссис Мосби. Потом закрыла глаза и стала ждать.

* * *

Райан Тейлор жил в бревенчатом доме с двумя спальнями на ранчо площадью в четыре гектара. Оно находилось в десяти минутах езды от клуба, примерно в километре от оперы Монро и всего в пяти километрах от дома, в котором выросла Кэри и продолжали жить старшие Бакстеры. Сделав карьеру в профессиональном футболе, он разбогател. У него были сбережения, это ранчо, серебристый грузовик «шевроле» и никаких долгов. Когда-нибудь он построит дом своей мечты, но пока в этом не было необходимости.

Жилище устраивало Райана. А что касается работы, то он всегда знал, что профессиональный футбол когда-нибудь закончится, и теперь, когда эти дни были позади, он знал, что его будущее может быть посвящено только одному – работе тренера. Когда в начале лета в школе в Клир-Крик освободилось место тренера, он понял, что всегда ждал этой возможности. Возможности вернуться домой.

Конечно, здесь все изменилось. Когда он рос в своем родном городке, он был просто одним из ребят, он был обожаемым сыном, его все любили. Теперь, после восьми лет в составе «Ковбоев», люди воспринимали его как знаменитость. На него смотрели в супермаркете, просили автографы в кинотеатре, не давали спокойно поесть.

Иногда он думал даже, что ошибся, когда решил поселиться в Клир-Крик. Но все равно это было его самое любимое в мире место, здесь он вырос, здесь жили его мать, сестра и ее семья. Всю жизнь он представлял себе, как осядет в родных пенатах. Только он не представлял себе, что рядом с ним не будет Кэри Бакстер.

Когда он вернулся из Далласа, у него была масса возможностей найти себе девушку. Дочери, подруги, сестры решительно всех его знакомых рвались встречаться с самым привлекательным местным холостяком. Пару раз Райан уступал и ходил на свидания. Но после нескольких встреч обычно все прекращалось, потому что он всех сравнивал с Кэри.

Он видел, что эти женщины по-своему чудесны. Они были красивыми, яркими, без сомнения, могли стать прекрасными женами. Но никто из них не сидел рядом с ним по-турецки в ту летнюю ночь, когда ему исполнилось четырнадцать, и не рассказывал своих тайн, как Кэри. Никто не рыбачил с ним на берегах озера Монро в то лето, когда ему было семнадцать, и не бегал с ним в укрытие, когда сирена возвещала приближение торнадо.

Эти другие женщины не разделили с ним первый поцелуй, первый танец и первый вкус любви. Они не показали ему в первый раз, что значит любить Бога. По-настоящему любить Бога и желать быть Ему угодным.

Райан прекрасно понимал, что Кэри замужем; знал, что она не для него. Просто он не спешил искать другую.

– Райан, ты становишься старым, – говорила ему мать почти каждое воскресенье, когда они садились обедать. – Я так я все зубы потеряю раньше, чем увижу внуков.

Райан смеялся и гладил мать по плечу:

– Ты такая упрямая, мама, сто лет проживешь. В пятьдесят три ты еще совсем молодая. Ты всех нас еще переживешь.

* * *

Занятия в тот день закончились рано, а Райану почему-то было более одиноко, чем обычно, словно внутри у него чего-то не хватало. Он надел рабочие сапоги. Несколько часов в саду помогут ему прояснить мысли.

Сначала он подстриг кусты перед домом, потом пошел за водой, когда зазвонил телефон. Макс, его белый щенок-лабрадор, поднял голову и уставился на трубку, когда Райан снял ее.

– Макс, мальчик, все хорошо, – прошептал он и почесал Макса за ухом, прежде чем нажать на кнопку и ответить па звонок.

– Слушаю, – Макс заскулил и дважды гавкнул по-щенячьи высоко.

– Ничего себе, Райан, я и не знала, что ты умеешь петь.

Голос был, как у Кэри, но по тону он узнал Эшли. В нем звучали сарказм и насмешка, они постоянно подтрунивали друг над другом.

Он улыбнулся и нарочито прочистил горло.

– Я работаю над этим номером. Мне надо немного разогреться.

Она хихикнула:

– Спорю, ты не знаешь, кто я.

– Автоответчик полиции? Видимо, я арестован?

Еще один смешок послышался на том конце провода.

– Старый добрый Райан. Ты не меняешься, да?

– Нет, Эшли, почти нет, – он заколебался, ему было любопытно. Она никогда раньше не звонила ему. – Что случилось? Нет, погоди, я угадаю. Муж Кэри бросил ее, и она возвращается ко мне, но ей не хватает смелости позвонить самой, – он улыбнулся дерзости своего заявления, не сомневаясь, что Эшли поступит так же.

Но ее смех затих, повисло молчание.

– Эшли? – сердце Райана забилось в два раза быстрее. – Эшли, поговори со мной. Что случилось?

В ее голосе не было ни капли насмешки.

– Муж Кэри бросил ее, и не знаю, возвращается ли она к тебе, но я все-таки позвонила.

Теперь замолчал Райан. Он пытался осознать то, что она сказала. Может быть, она продолжает шутить?

– Серьезно, Эшли.

– Я серьезно, – она заколебалась. – У Тима есть любовница. Он переехал к одной из своих студенток, – она сделала паузу, и ему показалось, что деревянный пол под ним качается. – Кэри сейчас живет у родителей. Она тут последние несколько дней. Я подумала, что ты должен знать.

Райан взял ближайший стул у обеденного стола и сел. Колени у него дрожали.

– Она... с ней все нормально?

Это был первый вопрос, какой он мог придумать. Внутри него клокотали эмоции – боль и скорбь, злость и жажда мести. Как он осмелился так поступить с тобой, Кэри, девочка моя? Как он посмел...

– Она в замешательстве, Райан, твердит, что не хочет развода, и молится о том, чтобы Тим вернулся.

Райан заскрипел зубами и стал думать, что же он может предпринять. Поехать в университет, найти этого парня и избить прямо в его кабинете. Или поехать в дом Бакстеров, обнять Кэри и держать ее, пока ей не станет лучше. Нет, все это не годится.

Он знал, что рано или поздно увидится с нею; это было очевидно с того момента, как он переехал сюда три месяца назад. Он ожидал увидеть ее в ближайшем будущем. Нельзя жить в небольшом городке и не встретиться где-нибудь: в церкви, в крайнем случае. Но с тем, что случилось, он ничего не мог сделать. Если она сама не попросит его о помощи.

Райан быстро все понял, но лучше ему не стало. Кэри страдала – некоторые люди всю жизнь не могут оправиться от такого удара. И хотя до ее дома – до нее – было всего пять километров, он ничего не мог сделать, чтобы помочь ей.

– Понятно, – с усилием сказал Райан, боль Кэри стала его собственной. – И зачем ты звонишь мне?

Эшли мгновение помолчала.

– Я не знаю, – она вздохнула, ему показалось, что она так же расстроена, как он сам. – Я помню, как давным-давно у тебя было все хорошо с Кэри, как мы – все пятеро детей Бакстеров – были близки, и никто не мог вообразить себе того, что случится с нашей сестрой. Раньше ты всегда поддерживал ее, Райан.

Он закрыл глаза и потер переносицу. Te дни были так осязаемы и реальны для него, что казалось, он может дотянуться до них рукой.

– Да, я все помню.

– Я всегда думала, что ты будешь с ней. А теперь...

– Но что я могу сделать? – Райан опять закрыл глаза – Она любит своего мужа. Ты сама это сказала.

Эшли немного помедлила.

– Знаешь, что я думаю, Райан?

Боль в сердце была такой сильной, что он буквально наставил себя сидеть на месте и еле удержался, чтобы не выбежать из дома и не помчаться к Кэри вопреки здравому смыслу.

– Что?

– Что бы она ни говорила, мне кажется, она все еще любит тебя.

Глава 9

Единственный способ все узнать – тест на беременность.

У Кэри и раньше бывали задержки, но не такие. Кроме того, она не могла не обратить внимание на то, что ее почти постоянно тошнит. Сначала она думала, что дело в стрессе. Естественно, что она чувствовала себя не очень здоровой в последние три недели. Но и задержку, и тошноту вместе трудно было объяснить иначе.

После ухода Тима она постепенно от полного паралича вернулась к своим повседневным обязанностям, которые, впрочем, не помогали забыть об ужасной реальности. Она отчаянно хотела спасти свой брак, но чувствовала оцепенение, неспособность действовать – при каждой мысли о Тиме и его любовнице она начинала рыдать.

На следующие несколько месяцев у Кэри планировалось не так уж много работы в качестве модели, ничего такого, с чем не справились бы другие девушки. Она позвонила своему агенту и попросила отпуск. Но в итоге ей самой нечем было заняться, а она терпеть не могла сидеть одна, да еще без дела, поэтому временно перебралась в спальню для гостей в доме родителей – ту самую комнату, которая принадлежала ей, когда она росла. По крайней мере, в родном доме у нее была компания, и что-то могло ее отвлечь. Это было лучше, чем сидеть в собственном пустом жилище, прислушиваясь к оглушительной тишине, красноречиво свидетельствующей о том, что ее муж здесь больше не живет.

Лучшим способом отвлечься в доме ее родителей была уборка. Элизабет Бакстер всегда гордилась тем, что в ее доме царят чистота и порядок, но это было до того, как ей пришлось три дня в неделю сидеть с Коулом. Теперь чуланы нуждались в уборке, а в буфетах порядок не наводился месяцами. Большую часть времени Кэри занималась домом, гаражом, а когда тошнота становилась сильнее, дремала.

Она видела, что работы достаточно, чтобы занять ее на несколько недель – или хотя бы до того момента, когда она найдет себе другое занятие. И к субботе третьей недели после ухода Тима Кэри уже точно знала, что она должна сделать. Даже если результаты анализов приведут ее в ужас.

Перед обедом она нашла свою мать на кухне с маленьким Коулом.

– Я ненадолго уеду, – она взяла свои ключи и улыбнулась. Пожалуйста, Боже, пусть она не будет любопытной. Только не сегодня.

Элизабет оторвалась от стола, на котором они с Коулом раскрашивали картинки.

– Ты не купишь литр молока?

Кэри почувствовала облегчение. Она и так боялась результатов теста, не хватало еще мать волновать. Она скажет ой позже. Если тест покажет положительный результат... она не могла вынести мысли об этом.

– Конечно. Еще что-нибудь?

Мать подумала минуту.

– Да. Две буханки хлеба и горчицу. Спасибо, дорогая, – она на мгновение всмотрелась в Кэри. – Есть новости?

На краткое мгновение Кэри подумала, что мать говорит о тесте на беременность. Она почувствовала, что кровь отлипает от лица.

– Какие? О чем?

Мать нахмурилась и понизила голос, словно Коул мог как-то понять, о чем они говорят.

– О Тиме. Он не звонил?

– Мама...

– Я знаю, я знаю, – она сделала рукой жест, показывающий дочери, что той не надо ничего объяснять.

Кэри в первый день попросила родителей не спрашивать ее о Тиме.

– Я расскажу вам, если что-нибудь случится, – сказала она им сквозь слезы. – Если он позвонит, если вообще что-либо произойдет, я скажу вам. Но ничего не спрашивайте. Пожалуйста.

– Извини, – ее мать встала и обняла ее. – Мы с папой молимся. Просто... я не знаю. Что он делает, Кэри? Он женатый мужчина. Я спрашиваю себя: может ли быть что-нибудь важнее, чем любовь к моей маленькой девочке?

Очевидный ответ повис в воздухе между ними, как острый меч. Глаза ее матери затуманились, и она еще раз крепко обняла Кэри.

– Ах, дорогая, я сказала глупость.

– Все нормально, – в любой другой день Кэри вырвалась бы из объятий матери и опять попросила бы Бога изменить сердце Тима. Но сейчас у нее было слишком важное дело – она решила обнаружить, не беременна ли. Ей надо было попасть в магазин или аптеку.

– Бог вновь объединит нас как-нибудь. Я правда в это верю. Просто продолжай молиться, мама.

Ее мать кивнула, не в силах говорить.

– Можешь не напоминать.

Кэри, почти не глядя на дорогу, как человек, который большую часть жизни провел в Блумингтоне, проехала по дороге между невысоких холмов и деревьев, украшенных осенью, и оказалась на более оживленных улицах центра. В магазине она взяла первый тест на беременность, какой увидела, и спрятала его в своей корзинке под хлебом. Она увидела пожилую пару из общины и несколько минут поговорила с ними, но почувствовала облегчение оттого, что не встретила больше никого из знакомых.

Что я скажу, если встречу Райана Тейлора? Эта мысль появилась внезапно, и Кэри не могла найти ответ на этот вопрос. Она знала одно, что не готова вновь увидеть его. А встретить его теперь, покупая тест на беременность, было бы вообще невыносимо.

Через полчаса она вернулась к дому родителей, спрятав тест в кармане куртки. Коул в это время должен был спать, так что она тихо открыла дверь.

Войдя внутрь, она поставила покупки и посмотрела на мать. Кэри тут же поняла: что-то не так.

– Мама?

Ее мать сидела за столом на кухне перед открытой Библией, лицо у нее было отчетливо серого цвета.

– Сядь, Кэри. Мне надо поговорить с тобой.

Поджилки у Кэри затряслись. Что бы это ни было, она этого не выдержит. Это точно. Она пересекла кухню и села напротив матери.

– Что случилось?

Мать посмотрела на нее с отчаянием.

– Тим звонил.

Кэри широко раскрыла глаза и приоткрыла рот. Меньше часа назад они говорили о нем, и вот он позвонил? Но это хорошо, разве не так? Может быть, он придет в себя, наконец. В ней пробудилась надежда.

– И что он сказал?

– Он... – мать покачала головой и опустила глаза.

– Мама, что такое? Скажи мне, что он сказал! – ведь хуже уже не может быть, разве не так? Ничего не может быть хуже того, что он уже сказал ей.

Наконец, ее мать подняла голову, и Кэри увидела, что ей очень не хочется отвечать.

– Он был пьян, Кэри. Так язык заплетался, что я с трудом его понимала.

Кэри потерла лоб, отчаянно ища объяснений.

– Может быть, он устал, – она встала и сделала несколько шагов вперед-назад. – Он в жизни никогда не пил.

Она помнила историю дяди Фрэнка и была убеждена, что Тим ни в коем случае не собирается выяснять, есть у него склонность к алкоголизму или нет. Он не мог начать пить, или же? А вдруг он запил?.. На глазах у Кэри выступили слезы.

– Этого не может быть, – ее руки начали дрожать. Когда же закончится этот кошмар?

Мать обняла Кэри за плечи.

– Он был пьян, – она говорила спокойно и убедительно. – Я в этом уверена.

Кэри освободилась из объятий, поставила локти на стол и оперлась о ладони головой. Потом посмотрела матери в лицо, ища ответа.

– Что он сказал?

Мать нежно прикоснулась рукой к руке Кэри.

– Тебе это не понравится.

Почему, Господи? Кэри сморгнула новые слезы.

– Все нормально, мама. Скажи мне.

– Ах, дорогая... он все еще хочет развода. Он просил передать тебе, что нанимает адвоката.

Кэри всплеснула руками и пошла в гостиную. Мать последовала за ней, опять обняла Кэри за плечи.

– Вся моя жизнь оказалась одной большой неудачей.

Мать прижалась щекой к затылку Кэри.

– Он ведь это серьезно, правда? Насчет развода?

Кэри посмотрела в окно, на шоссе и заросшие травой поля, где она играла в детстве. Тогда, когда она точно знала, что выйдет за Райана Тейлора. Тогда, когда она...

– Я не дам ему развод. Он сошел с ума и... попал в плохую компанию, – она повернулась и уставилась на мать, про себя умоляя, чтобы она поняла. – Однажды он одумается, – Кэри сглотнула, нащупав в кармане тест на беременность. – Кроме того...

Взгляд матери стал нежнее, она провела пальцами по щеке Кэри. Словно зная, что собирается сказать дочь, она заглянула Кэри в глаза и очень тихо спросила:

– Кроме того что?

Теперь не было смысла скрывать это. Если она беременна, это не будет потрясением. В конце концов, Тим – ее муж, и десять недель назад Кэри ничего еще не знала о его измене. Она прерывисто вздохнула, все еще глядя матери в глаза.

– Возможно, я беременна.

Мать не пошевелилась и не издала ни звука, но в глазах появилось какое-то затравленное выражение.

– Я... я думала, что это возможно.

Кэри смахнула со лба пряди волос и опять уставилась в Окно.

– Я купила сегодня тест, – она выдавила из себя смешок. – Если я беременна, мне понадобишься ты, и папа, и... все остальные. – Она моргнула, желая, чтобы слезы не появлялись опять, нo они были слишком близки, чтобы удержать их. – Мама, ты мне нужна! – всхлипнула она, чувствуя, как руки матери обнимают ее.

В голове у Кэри крутились вопросы, на которые она не находила ответа. Что, если она беременна? Что, если Тим стал алкоголиком, как его дядя? Что, если он нашел способ жениться на этой студентке? И прежде всего, где во всем этом Бог?

Постепенно свет забрезжил в сердце Кэри, и она вспомнила ту священную уверенность, которую почувствовала однажды, после проповеди по радио.

Не бойся... Я буду с тобой. Я буду оберегать тебя.

Кэри шмыгнула носом и обернулась назад, глядя на мать и моля о том, чтобы она поняла.

– Мама... ты же понимаешь меня? Почему я хочу сохранить свой брак?

Мать провела рукой по волосам Кэри.

– Ш-ш-ш, детка моя, все хорошо, – теперь и мать плакала. – Конечно, я понимаю. Ты хочешь, чтобы все было так, как угодно Богу, и Богу это нравится. Мы бы очень хотели, чтобы твой брак сохранился, Кэри. Мы будем поддерживать тебя, что бы ни случилось.

Кэри удалось улыбнуться, потому что она знала: это правда. Что бы ни говорили о решениях Кэри другие, ее родители будут поддерживать ее.

Так было устроено семейство Бакстеров.

В инструкции к тесту на беременность было написано, что лучше всего его делать рано утром. Так что она отложила это до утра.

* * *

Она сидела на заднем сиденье машины своих родителей и только на полдороге к церкви вспомнила, что не сделала тест.

Очевидно, не просто забыла. В его результатах будет нечто необратимое, и Кэри была не готова с этим справиться.

Окрестности в окнах автомобиля, хотя и до боли знакомые, отвлекали ее от страхов. Она смотрела на фермы, поля и рекламные плакаты, а родители болтали на переднем сиденье.

Сегодня, собираясь в церковь, она испытывала смешанные чувства. Она ехала туда впервые с тех пор, как ушел Тим. Через несколько дней после его ухода Кэри позвонила в церковь и объяснила, что какое-то время не сможет преподавать в воскресной школе и петь в хоре. Когда секретарь спросила, что случилось, Кэри сказала только, что ей надо уладить кое-какие проблемы.

В принципе она не хотела ни с кем делиться своими проблемами, своим горем и болью. Но желание быть окруженной людьми, которые любят ее и помолятся о ней, было сильнее, чем потребность в уединении. Кроме того, она и так уже долго сидела в родительском доме, ничего не делая. Настало время просить помощи, поговорить с пастором Марком и договориться о консультации психотерапевта.

Так что в то утро она решила поехать.

В машине царило молчание, и Кэри вспомнила разговор брата с матерью на кухне, который она подслушала в то утро. Кэри спускалась по лестнице, желая погрызть крекеров или чего-нибудь кисленького, чтобы одолеть тошноту, но услышала голос брата и остановилась.

– Hу что происходит с моими сестрами? – негодование в голосе Люка удивило ее. Они с братом всегда много смеялись и восхищались друг другом, казалось, что так будет продолжаться вечно. Но в то утро он явно не был расположен шутить. Кэри никогда еще не видела Люка в таком настроении.

– Тише, Люк, она тебя услышит, – ее мать говорила так тихо, что ее голос был едва слышен за шипением сковородки. – Кэри ничего не могла с этим поделать, и ты это знаешь.

– Я просто хотел сказать, – Люк заговорил лишь немного тише, – что раз их воспитали в такой семье, как наша, они могли бы делать свой выбор получше.

Они? Кэри нахмурилась и спустилась еще на две ступеньки, чтобы не пропустить ответ матери.

– Эшли и Кэри разные. Я думаю, что Кэри было бы больно, если бы она услышала это.

– Ладно, давайте тогда хотя бы избавимся от этого парня! – Люк был в гневе. – Человек, который выкинул такое, не имеет права оставаться ее мужем.

Ее мать оторвалась от плиты, и некоторое время они молчали.

– Ты не знаешь всех подробностей, Люк. Это не твое дело.

– Нет, мама, я знаю подробности! Я слышал, как Кэри к Эшли говорили об этом. Этот парень живет со своей студенткой, хочет развестись и больше не любит мою сестру, – его голос прервался. – И Кэри хочет дать ему еще один шанс? – Люк издал смешок, в котором не было ничего юмористического. – Даже Бог не попросил бы от нее этого.

Ну вот. Это было больше похоже на Люка. Он был расстроен и зол, но только потому, что беспокоился о ней. Кэри прислонилась к стене и ждала.

– Она делает то, чего, как она считает, хочет от нее Бог, – Кэри напряглась, слушая. – От нас она просит только одного.

Люк что-то жевал и ответил с набитым ртом:

– М-м-м. И чего это? Чтобы мы пригласили этого парня и воскресенье на обед и сказали ему, как мы по нему скучали?

Мать вздохнула, и даже из своего укрытия Кэри подумала, что ее голос был старым и грустным. Очень грустным. Ах, мама, я не хотела этого рассказывать тебе... Боже, помоги мне понять, что делать! Может быть, мне не стоит тут находиться. Может быть, я должна уехать домой и...

– Она хочет нашего понимания, – тон голоса матери стал решительным. – Того, чего не дождалась от тебя Эшли.

– Не надо меня в этом обвинять. Не я за одну ночь стал другим. Эшли изменилась после того, как приехала из Парижа, и я в этом не виноват.

– Хорошо. Сейчас мы говорим не об Эшли, а о Кэри. Вы с Кэри всегда любили друг друга, Люк. Всегда друг друга поддерживали. Если ты не хочешь поддержать ее сейчас... я этого не вынесу, как и Кэри. Вот все, что я хочу сказать.

Кэри в точности не поняла, боится она услышать ответ или хочет прервать этот разговор, но она специально громко затопала вниз по лестнице и вошла на кухню.

– Всем привет!

Она подавила тошноту и заставила себя улыбнуться матери, а потом подошла к Люку и положила ему руку на плечо.

– Доброе утро, братик.

За завтраком они больше не говорили о Кэри и мудрости ее выбора. Но она чувствовала, что в Люке что-то изменилось. Исчезла та легкость в отношениях, которая была между ними всегда. Словно его мнение о ней изменилось – и в худшую сторону. Что бы это ни было, Кэри захотелось заползти в какое-нибудь укрытие и плакать сто дней подряд.

Но она доела завтрак, помогла помыть посуду и оделась для поездки в церковь. И так увлеклась подготовкой, что забыла сделать тест на беременность. Или просто не захотела его сделать.

* * *

Как бы там ни было, сейчас она была на полпути к церкви и думала, не сошла ли она с ума, что поехала туда. Обычно они с Тимом ездили в церковь отдельно, а в прошлом году Тим все время отсутствовал, потому что должен был работать. Только когда она узнала о его связи на стороне, она поняла настоящий смысл того, что он не ходил в церковь. Кэри стиснула зубы и постаралась не думать о Тиме. Не сейчас.

Она оглянулась назад и увидела машину Люка. У него были планы после богослужения, так что он поехал на своей машине. Их младшая сестра Эрин и ее муж Сэм должны были встретиться с ними в церкви. Брук и Эшли посещали богослужения только по праздникам, да и то не всегда.

Кэри тихо вздохнула.

Из пяти детей Бакстеров только Кэри, Люк и Эрин не отошли от веры родителей. Машина подъезжала к церкви, куда Кэри ходила с тех пор, как она, ее брат и сестры были детьми, и сердце ее ныло от осознания этого факта. Семьи из общины Клир-Крик, рядом с которыми они выросли, знали об отступничестве Эшли и независимости Брук. Все понимали, как переживают Джон и Элизабет Бакстер из-за того, что их дружная семья уже не связана узами общей веры.

Кэри улыбнулась маленькому Коулу, который был пристегнут ремнем безопасности на сиденье рядом с ней. Эшли накануне вечером гуляла со своими друзьями-художниками и Коул спал с бабушкой и папой, как он их называл.

– Ты нервничаешь? – Джон Бакстер посмотрел на нее и зеркальце заднего вида, и Кэри захотелось заплакать от сострадания в его взгляде. Отец всегда ее поддерживал, сколько она себя помнила, и, конечно же, в этот раз он поступит так же.

– Немного.

Мама повернулась, и ее взгляд явно стал нежнее, чем раньше, когда она звала их сесть в машину.

– Все любят тебя, Кэри. Ты это знаешь.

Кэри кивнула и почувствовала, что слезы опять вырываются наружу. Она моргнула, прогоняя их.

– Я не собираюсь вставать и объявлять об этом всей общине. Но я должна рассказать пастору Марку. И люди обо всем узнают. Наверное, все написано у меня на лице.

Отец свернул на стоянку рядом с церковью, и Кэри почувствовала нехорошее щекотание внутри.

– У всех случаются проблемы, дорогая. В жизни каждой семьи есть горе и счастье, беды и радости.

Правильно. То самое позитивное мышление, которым всегда славился ее отец. Как будто он знал, как ей стыдно, что этот случай опозорит имя Бакстеров. Но его слова немного утешили Кэри, заставили ее почувствовать прилив новых сил.