Текст книги "Горячая точка"

Автор книги: Иван Сербин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

11.58. Первый КПП

Группа подошла к пропускному посту и остановилась. В насквозь прозрачной будке сегодня дежурили трое постовых. Двое парней и девушка. Девушку Наташа знала. Ее звали Галя, работала она тут чуть больше года. Трое студентов мялись позади. Из-за возникшей толчеи им не пришлось проходить контрольное «кольцо» детектора металла. Дородный здоровяк с погонами сержанта, улыбающийся, добродушный, пыхтя, поднялся со стула и выполз на свежий воздух. Около года назад сержант занял у Наташи пять тысяч «на недельку», но то ли он раньше был полярником, то ли имелся в виду какой-то астральный календарь, короче, «неделька» еще не прошла и, судя по всему, проходить не собиралась. Наташе было неловко напоминать ему о долге, а сержанту; очевидно, по ночам не икалось. Во всяком случае, выглядел он весьма и весьма довольным. Собой и жизнью.

– Приветствую, – поздоровался сержант с Наташей и посмотрел на детей. – Большая группа.

– Большая, – согласилась она.

– Списочек, – он протянул руку и взял у Наташи список экскурсионной группы.

Дети нетерпеливо завозились, загомонили. В этот момент «туалетный ходок» сделал быстрый шаг вперед и оказался за кольцом-детектором. В будке противно зазвенело. Галя, лениво листавшая последний номер «Лизы», отложила журнал и потянулась за автоматом, висящим на спинке стула. Пересекший «кольцо» хмурого вида молчаливый парень, Пастор, рванул из-под плаща «вал» и почти без замаха ударил сержанта прикладом. Тот взмахнул руками и шлепнулся на бок. Белые листы списка разлетелись и, словно раненые чайки, начали быстро опускаться в густо замешенную чужими ногами грязь. Секунду спустя Март прыжком подскочил к будке и наставил на постовых оружие. Те опешили. Галя застыла в нелепейшей позе: полусидя, еще не дотянувшаяся до автомата рука за спиной, на излете. Совсем как памятник генетическому ублюдку – девушке-дискоболу – в совдеповском парке развлечений.

Террориста разделились. Март ворвался в будку. Пастор быстро зашагал к стеклянной четырехэтажной «таблетке» – входу в башню. Третий – рыжий плечистый Женя – остался с группой.

На первом этаже телебашни охранялся только служебный вход. На обычном, для посетителей, дежурил только «сменный пост», состоящий из трех лифтерш легендарного возраста, который обычно принято называть «пенсионным», и молоденькой продавщицы сувениров.

Войдя в холл, Пастор спокойно достал автомат, сказал негромко и вежливо, почти увещевающе:

– Минуту внимания. Прошу всех отойти к левому лифту. Если кому-то тяжело стоять, можете взять стулья и присесть. Руки поднимать не нужно. Просто положите их на колени, чтобы я видел. Убедительная просьба: не делать резких движений. Сидите и молчите. Если вы выполните наши требования, с вами ничего плохого не случится.

Лифтерши отреагировали на редкость спокойно. Ларечница управилась быстрее всех. Не прошло и пяти секунд, а она уже сидела у лифта – спина неестественно выпрямлена, поясница выгнута, руки на бедрах, глаза выпучены от старания. Две лифтерши подхватили стулья и покорно присели по соседству с ларечницей. Зато третья попыталась «качать права».

– Ишь ты, «присели»! – возопила она. – Ухарь какой! Я шпану и почище видала! И не боюсь! Ни тебя, ни дружков твоих проклятых! Ни пистолетов этих ваших! Грозить он мне будет. Вот сейчас вызову милицию, они тебе, шалопуту, ума-то вставят!

Пастор, спокойно наблюдавший за крикливой лифтершей, сунул руку за пазуху и вытащил нож. Длинный, с острым, отливающим голубоватым серебром лезвием.

– Ты что делаешь? – Лифтерша остановилась. При виде ножа она испугалась куда больше, чем при виде автомата. – А ну положь тесак!

Пастор, глядя ей в глаза и не говоря ни слова, закатал рукав плаща и легко, спокойно полоснул себя по предплечью. Порез был пустяковым, но кровь хлынула ручьем. Глаза у лифтерши закатились, она издала странный протяжный всхрап и кулем рухнула на пол.

Пастор посмотрел на ее разом побледневших товарок:

– Ничего страшного. Обычный обморок. Помогите ей сесть. – Затем он достал из кармана передатчик и поднес к губам: – Третий – Острову. Первый КПП – чисто. Холл первого этажа – чисто.

– Отлично, Третий, – отозвался через секунду передатчик. – Мы начинаем.

Рыжий Женя пнул ногой все еще лежащего здоровяка-сержанта и приказал:

– Ты, в будку, быстро.

Тот завозился, застонал, словно смертельно раненный, и начал медленно подниматься.

– Живее, тварь! – рыкнул боевик. – Бегом!

Сержант, зажимая одной рукой разбитое лицо, а второй слепо шаря вокруг, торопливо, на подгибающихся ногах потрусил к двери поста.

– Все. – Террорист повернулся к Наташе и без особой симпатии сообщил: – Короче, так, мы захватываем здание. Вы пойдете с нами. Не будете рыпаться, сделаете все, что говорят, – останетесь жить. Рты не открывать, руками не махать.

– Что происходит? – возмутилась «деловая мама». – Я требую, чтобы нас и наших детей немедленно отпустили!

– Требуй, чего хочешь, – безразлично хмыкнул рыжий. – Только недолго. Как достанешь – дам по морде. Поняла?

– Вы не посмеете ударить женщину! – запальчиво выкрикнула та.

Женя спокойно шагнул к ней и без тени эмоции залепил звонкую затрещину. Женщина взвизгнула и отлетела к стене. Из толпы школьников выступила хрупкая, болезненного вида девчонка и так же спокойно влепила террористу ответную пощечину:

– Не смей трогать мою маму, ублюдок!

Женя, на щеке которого разгоралась красная пятерня, ухмыльнулся и сжал запястье школьницы цепкими сильными пальцами.

– Я сказал: руками не махать, – не без насмешки сообщил он и легко оттолкнул девчонку в толпу. – Всем стоять на месте.

Террорист отвернулся, потеряв всякий интерес к заложникам. Он был абсолютно уверен, что те и шагу не сделают без его команды. Впрочем, его уверенность имела под собой почву.

Не прошло и десяти секунд, а Март уже спеленал троих постовых, как младенцев. Руки их были стянуты за спиной липкой лентой, рты забиты кляпами.

Террорист сбросил плащ, натянул форменную куртку сержанта, нахлобучил шапку и через стекло подмигнул Наташе:

– Хорош? – Девушка промолчала. – Работай, Жека.

– Пошли, – Женя в упор уставился на Наташу.

– Куда?

– Предупреждали же, – с легким раздражением ответил террорист. – Весь ваш кагал прокатится с нами наверх.

– Не волнуйтесь, – подал голос из будки Март. – Относитесь к данному происшествию, как... хотя бы как к простуде. Не слишком приятно, но ничего не поделаешь. Просто экскурсия на смотровую площадку немного затягивается, только и всего. И давайте обойдемся без возражений.

– Ладно, хорош пургу гнать. Ты – Март, а не декабрь, – ухмыльнулся Жека и кивнул заложникам: – За мной, птенчики.

– Мужчины, – снова подала голос «деловая мама», – ну сделайте же что-нибудь.

– А что тут сделаешь? – хмуро пробормотал потасканный очкарик, пялясь в пол.

Март засмеялся:

– Это верно. Делать тут нечего. Придется идти.

 Рыжий мотнул головой в сторону стеклянной «таблетки» – входа в башню.

– Давайте, давайте. Ну, чего смотришь? – спросил он одного из пап.

– Я...

– Головка от... патефона. Копытами шевели живее, умник.

– Заканчивай, Жека, – обрывая смех, серьезно предупредил его Март. – Здесь дети все-таки.

– Да нас...ть мне на них, – отмахнулся рыжий.

– Остынь, говорю.

– Ах, какие мы нежные, – Женя неприязненно посмотрел на заложников. – Прошу пожаловать, господа.

Группа двинулась к башне. Март, перетащив связанных охранников поближе к пульту, устроился у окошка и принялся наблюдать за дверьми экскурсионного корпуса башни.

12.00. Проезд Дубовой Рощи. Второй КПП

– Начали, – сказал капитан в микрофон передатчика.

Из кабины «девятки» вылез здоровый бугай, одетый в милицейскую форму с погонами сержанта на плечах. Поверх толстой куртки на нем красовался бронежилет. Коротковатый, для естественности. Среди своих его прозвище было Леся. Следом за ним показался Гера.

Оценив вид приятеля, хохотнул:

– Ништяк, жиган. Может, тебе в мусора пойти?

Громила ничего не ответил. Он был новеньким и самым молодым в «команде», посланной Евгением Павловичем. Не освоившись, не знал, как реагировать на подобные подколки. Потоптался несколько секунд на месте, прежде чем заметил капитана, махнувшего ему из кабины рефрижератора: «Пошел».

В то же время сержант выбрался из кабины грузовика и, открыв дверь кузова, сказал одному из солдат:

– Удав, время.

Удав кивнул серьезно. Подхватив небольшую дерматиновую сумку, он выпрыгнул из «холодильника» и быстро зашагал в сторону платформы «Останкино». Деловито миновав стоянку и высотное здание ЦГУМС, Удав вошел во двор фирмы «Совинтел». Между строением, в котором размещалась фирма, и башней Центрального государственного управления междугородной связи существовал закрытый переход. У дверей террорист нацепил фирменный значок-визитку и независимо прошествовал мимо бдительно читающего газету пенсионера-вахтера. Тот на секунду оторвался от чтения и запоздало крикнул в удаляющуюся спину:

– Вы куда, молодой человек?

– На работу, – почти не оборачиваясь, откликнулся тот.

– А-а-а, – вахтеру, очевидно, полегчало, после чего он вновь «уснул» в передовице «Совраски».

Удав на ходу сменил одну визитку на другую и, пройдя длинным коридором, начал подниматься по лестнице на самый последний этаж высотного здания ЦГУМС.

Лжесержант тем временем топал ко второму КПП. Гера легко шагал рядом. Руки он сунул в карманы плаща. По всем расчетам, проблем не должно было возникнуть. Обеденное время, охрана наверняка расслабилась, закусывает, но кто знает. Гера сжал рукоять пистолета. Автомат он оставил в машине. Таскать тяжело, а пацаны потом захватят.

Выйдя из-за стены гаражей, парочка направилась к строению поста. Место для нападения – лучше не придумаешь. От дороги будку отгораживал густой кустарник. В двух шагах стой, а ничего не увидишь. Да и жалюзи на окнах.

Леся двигался сосредоточенно, посапывая от усердия широким, чуть приплюснутым носом. Гера, напротив, свободно, раскованно, не волнуясь. Несмотря на возраст и небольшой стаж, он уже успел лично завалить троих. И ничего. Даже понравилось. Приятно ощущать себя сильным, всемогущим. В его власти отнимать у других людей жизнь либо оставлять ее. А оставить жизнь, ведь это почти то же самое, что даровать. Выходит, он – бог. Или почти бог. Разница невелика.

Войдя в будку, Леся шагнул к окошку, забормотал торопливо, баском:

– Ребят, тут грузовик, аппаратуру какую-то привез. Водила интересуется, куда выгружаться.

Двое молоденьких парней непонимающе уставились на «коллегу». Было им лет по двадцать, как, собственно, и лжесержанту. Наверняка сразу после армии.

– Какую аппаратуру? Откуда? – спросил один.

– Нам ничего не сообщали, – поддержал напарника второй.

– Да из Риги, – Гера придвинулся поближе к окошку, чтобы охранники не могли видеть его рук. – Ща накладную покажу... – Он принялся сосредоточенно рыться в карманах плаща, бубня по ходу дела: – Я здесь часа три уже кантуюсь. Никто ничего толком сказать не может...

Охранники слушали Геру, утопая в бесконечном, торопливом потоке слов. Когда он начал поднимать руку, оба подумали, что в ней долгожданная накладная, что сейчас все выя снится, и этот безудержно болтливый тип уберется наконец разгружать свою колымагу... Это было последнее, о чем они успели подумать.

Обед. Рядом с будкой никого не было, поэтому никто не услышал звонких хлопков.

Рация в кабине «МАЗа» потрескивала несколько минут, а затем выплюнула голосом водителя:

– Все ништяк, начальник. Принимай работу.

– Поехали, – кивнул сержанту капитан.

Рефрижератор взревел двигателем, сдал назад, развернулся. Неровно заработал электромотор. Стальные ворота, дрожа, словно в падучей, откатились в сторону. За ними начиналась подъездная дорога, тянущаяся до третьего КПП, служебного. Через него обычно доставляли продукты для ресторана и аппаратуру.

Грузовик медленно вполз на территорию Останкинского комплекса и поехал к пропускному посту. Мимо покрытых грязными потеками «Урала» и автокрана «Ивановец», стоящих здесь, должно быть, со времен великого потопа, мимо оградки телебашни, подключенной к сигнализации, вдоль высокого забора, отделявшего башню от хозяйственной зоны.

Капитан посмотрел на сидящего за рулем сержанта:

– Как только зачистим КПП, пошли Быкова, пусть займется воротами и галереями.

– Я помню, – кивнул тот.

Задачи были поставлены заранее, однако никогда не лишне напомнить. Все мы люди, все человеки. Любой может упустить какую-то мелочь, и, кто знает, не сыграет ли именно она роковую роль.

Капитан понимал: когда дело дойдет до штурма – если, конечно, дойдет, – сломанные ворота не остановят спецназ, но он не видел смысла облегчать жизнь противнику.

– Только чтобы туда и обратно. Бегом.

– Ясно, товарищ капитан.

– Хорошо, что ясно.

Капитан посмотрел в боковое зеркальце. «Девятка» ползла следом. Спокойно ползла, ровно, уверенно. Как будто так и надо.

Солнечный луч, отразившись в зеркальце, ударил ему в глаза, вызвав в голове яркую вспышку. Капитан торопливо отодвинулся в сторону. Не хватало еще, чтобы ЭТО началось сейчас. Нужно избегать яркого прямого света, иначе снова придет боль. Боль нестерпимая, разрастающаяся быстро, как пожар, и такая же жгущая. Мешающая думать. Солнечный шар, колющий виски, выдавливающий глаза из глазниц, несколько секунд жил у него под черепом, затем начал быстро закукливаться, пока не исчез вовсе. «Хорошо», – подумал капитан. Солдаты не должны знать о его слабости. Он не имеет права быть слабым.

Машины подъехали к третьему пропускному посту и остановились.

Внимание капитана вновь переключилось с ожидания боли на работу. Дальнейшее представлялось ему не столько сложным, сколько забавным. На подъездной дороге, вдоль ограждения, под треугольными массивными опорами башни были установлены телекамеры. Не было их лишь на КПП. Ни на одном из трех. Странно, смешно и глупо. Как будто террористы – мальчишки деревенские, в колхозный сад за яблоками лезут. Нет, дураки-то, возможно, так и сделают, но умные рисковать не станут. Зачем? Чтобы проникнуть в башню, не поднимая шумихи, достаточно всего-навсего скрутить десяток зеленых салаг. Тривиально, как шлагбаум. Единственное, что их ограничивало, – время. К тринадцати ноль семи все должно быть готово. Иначе два часа ожидания. Непозволительная роскошь. Все рассчитано до минут.

Распахнув дверцу, капитан спрыгнул на асфальт и деловито зашагал к посту. «Спокойно, – говорил он себе, – спокойно». За ним выбрался из кабины и красавец сержант. Оба они – и начальник, и подчиненный – были одеты в длинные плащи, скрывающие военную форму. На лицах едва ли не безмятежность. Капитан видел, как сидящий за консолью охранник повернулся и принялся наблюдать за ними. Второй стоял у окна, положив руки на автомат. В будке должен быть еще и третий патрульный, но его что-то не видно. Может, вышел куда?

Капитан рывком распахнул дверь, шагнул к окошку. За его спиной возвышался сержант.

– Привет, парни, – поздоровался капитан деловито.

Стоящий у окна патрульный не ответил. Продолжал смотреть на вошедших с настороженным интересом. Второй пробурчал:

– Добрый день. Вы по какому вопросу?

– По животрепещущему, – ответил капитан, вынимая левую руку из кармана плаща. – Посмотрите– ка, что у меня есть, мальчики. – «Мальчики» дружно уставились на зажатую в пальцах капитана... осколочную гранату. – Как видите, кольцо выдернуто, – продолжал спокойно капитан. – Сейчас мой товарищ подойдет к вам, и вы спокойно, без лишней суеты, отдадите ему оружие. Будете слушаться – с вами ничего не случится. Нам нет смысла вас убивать. Однако, если вздумаете поиграть в пионеров-героев, мне никто не помешает бросить гранату в окошко. Я и мой товарищ успеем выскочить. А вы?

Он говорил быстро и спокойно, зачаровывая охранников. Они так и стояли с приоткрытыми ртами, неотрывно наблюдая за чуть побелевшими от напряжения пальцами капитана. Тем временем сержант быстро вошел в комнату и снял с часовых оружие.

– Руки назад, – приказал он.

Охранники повиновались моментально. Сержант скотчем скрутил им запястья, заклеил рты и глаза.

– Расслабьтесь, ребята. Вольно, – усмехнулся он, усаживая патрульных на пол у окна. – Граната ненастоящая.

Один из охранников замычал что-то возмущенно, но сержант хлестко ударил его пальцами по щеке:

– Успокойся, говорят тебе. Обделался? Обтекай теперь.

Капитан осмотрел крытую кровельным железом галерею, тянущуюся от КПП до служебного входа в башню, затем повернулся к подчиненному:

– Сержант, оставишь кого-нибудь из наших и четверых этих... – он кивнул на «девятку», – для выгрузки. Остальные за мной.

– Так точно.

– Используй для переноски груза заложников. Им полезно жирок растрясти.

– Есть использовать заложников, товарищ капитан, – усмехнулся тот.

– На все про все у вас... – капитан посмотрел на часы, – максимум десять минут. Уложитесь раньше – молодцы.

– Есть.

– Работай.

Капитан вышел из КПП и зашагал через галерею к башне. По имеющейся у него информации на служебном входе должен дежурить один охранник, однако когда он толкнул дверь холла, то увидел не одного, а двоих патрульных. Вторым, очевидно, был тот, с КПП, которого они не обнаружили на месте. Судя по всему, до его появления патрульные мирно болтали «за жизнь». Увидев входящего, оба замолчали, обернулись. Однако капитан не заметил на их лицах на-стороженности. Это радовало.

– Братцы, – громко и внятно заговорил капитан, – на каком этаже у вас аппаратная? Привезли вот барахло разное, выгрузить бы.

– Какая аппаратная? – переспросил охранник, сидящий за низким столиком. – У нас тут их несколько. Радио, телефонная, телевизионная. Какая нужна?

– Телевизионная. – Капитан шагнул ближе, быстро вытащил муляж гранаты из кармана плаща и коротко ударил стоящего охранника точно под срез шапки, в висок.

Удар был не смертельным, но достаточно сильным, чтобы выключить человека минут на двадцать. Патрульный странно согнулся и повалился на пол. Второй рванул «АКМС-У», висящий на боку. Если бы он стоял, может, и успел бы, но у сидящего не было ни одного шанса. Толстая куртка и бронежилет, обхватывающий тело подобно панцирю, делали охранника неповоротливым, словно черепаха. Эта неповоротливость свела на нет все усилия патрульного. Мгновением позже он уже лежал рядом со своим «собеседником», а капитан связывал обоих липкой лентой. Посмотрев мельком в сторону галереи, он увидел бегущих к башне солдат. Через секунду они ввалились в холл, остановились в ожидании дальнейших приказаний.

Капитан выпрямился.

– Этих двоих, – он кивнул на связанных патрульных, – в главный холл. Поляк и Свиридов, блокируете служебный лифт.

– Так точно.

Поляк – худой странноватый парень с непропорционально вытянутым унылым лицом, и Свиридов – Фриц – мускулистый, крепкий, с внешностью борца, отошли к служебному лифту.

– Остальные за мной.

Капитан направился к двери, ведущей в центральный холл. Моцарт и Минай подхватили все еще бесчувственных охранников и зашагали следом. Волк, Кокс, Яцек, Профессор и Дело обступили капитана полукольцом.

В холле было спокойно. Лифтерши и продавщица сувениров по-прежнему сидели на стульчиках, положив руки на колени. Экскурсионная группа толпилась чуть дальше под присмотром бдительного Жени. Дети, немного разочарованные тем, что ничего не происходит, переговаривались между собой вполголоса, тихий монотонный гул висел под потолком.

Пастор, на предплечье которого уже красовалась аккуратная повязка, обследовал кабину лифта. Вторая стояла с открытыми дверьми. Увидев подошедшего капитана, Пастор вышел в холл.

– Все в порядке, товарищ капитан, – доложил он. – Два пассажирских лифта заблокированы, третий сейчас подойдет. В нем еще одна группа, похоже. Могут возникнуть проблемы. Остальные отключаются наверху.

Капитан кивнул лифтершам:

– Добрый день. – И тут же задал очередной вопрос, обращаясь к подчиненному: – Что с рукой?

– Ерунда. Порезался.

– Хорошо, что ерунда. С управлением разобрался?

– Да, там все просто. Кнопок, правда, много, а так все понятно,

– Хорошо, – капитан посмотрел на одну из лифтерш. – Сколько человек охраны на данный момент находятся в здании? Мне нужна точная цифра.

– Так на каждом этаже по двое, – ответила одна.

– Всего, стало быть, двенадцать, – согласилась вторая.

Третья промолчала, поскольку все еще пребывала в обмороке.

– А спецкомнат?

– Две, – вновь взяла слово первая.

– На пятом этаже. Они там, кагэбэшники, сидят весь день напролет. Подслушивают, – подслеповато щурясь, доверительно поделилась вторая.

Капитан сверился со своим планом, кивнул удовлетворенно:

– Все верно. Сколько человек берет лифт?

– Двенадцать взрослых.

– Тысячу пятьдесят килограммов, – уточнил Пастор.

– Шестеро наших, да экскурсовод, да один из родителей, – принялся загибать пальцы рыжий Женя. – Восемь, выходит, так? И детей... – он огляделся. – Ну... скажем, семеро. Для отвода глаз. Да лифтерша. Лист в лист и получается. Без второго заезда не обойтись, товарищ капитан.

– Значит, будет второй заезд, – лаконично ответил тот. – Женя, сейчас подъедет группа, займись.

– Бу сделано, командир, – улыбнулся тот.

– Напоминаю всем. Расклад следующий. Саша, – капитан повернулся к Пастору, – в служебном холле Поляк и Свиридов. Сейчас подойдет еще Быков. Вы берете на себя второй и третий этажи. Там народу много. Кухню внимательно осмотрите. И вообще держитесь настороже. У них там ножи, то, се. Не дай бог, кто дурить вздумает.

– Вздумают дурить – успокоим, – пообещал Пастор.

– Как закончите, грузите всех в лифт и поднимайте на смотровую площадку.

– Так точно, – серьезно ответил тот.

– И не забудьте потом заблокировать остальные кабины.

– Не забудем, товарищ капитан.

– Вот и ладно. Минаев, Гусев и Коваль. Подниметесь второй группой. – Минай, Гусь и Моцарт отошли в сторону. – Ваш этаж – пятый. Заложников наверх. И как следует обыщите гэбистов. У них должно быть оружие, а нам ни к чему неожиданности. Остальные со мной. Зачищаем смотровую площадку и рестораны. Все все помнят? Хорошо. Поехали. Время не ждет.