Текст книги "Проба пера"

Автор книги: Иван Сербин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Какой газовый? Настоящий.

– Занятные у твоего папы сотрудники.

– Я же говорю, он сейчас конкурирует с одной фирмой.

Они вышли на улицу. Толпа любопытных уже рассосалась, поняв, что бесплатное развлечение закончилось. Полоскался на ветру конец простыни.

– Смотри, – тихо сказала Ирина, когда они пошли вдоль улицы. – Никто и ухом не ведет. Идут себе мимо, как будто так и надо. А если бы мы кого-нибудь ограбили? Хоть бы одна сволочь в милицию позвонила.

– Нам же лучше, – ответил Степан, приобнимая ее за плечи. Не от полноты чувств, просто так сподручнее. Меньше внимания привлекаешь. – У тебя телефон есть?

– В смысле?

– Ну, мобильник есть у тебя?

– Есть, только он по карточкам работает, – ответила Ирина.

– Дай, пожалуйста. Мне нужно позвонить.

Ирина достала из куртки маленький аппарат, протянула Степану. Тот набрал номер своего собственного телефона.

– Алло? Челнок?

– Малой, ты где? – в голосе Челнока слышалась тревога. – Кроха сказал, он тебя убьет, когда вернется.

– Ты-то чего нервничаешь? Меня же убьет, не тебя.

– Ты где, спрашиваю?

– Да я в городе.

– Чего ты там забыл?

– Да, дело тут одно было, – понизив голос, ответил Степан, глядя на деликатно отошедшую в сторону Ирину. – Слушай, пошли машину к «Кургану», на остановку автобусную. Мы сейчас туда едем.

– Мы? – переспросил Челнок. – Ты не один, что ли?

– С девушкой.

Челнок помолчал, переваривая услышанное.

– М-да… – наконец протянул он. – Ну ладно. Через сколько вы там будете?

– Минут через двадцать пять – через полчаса.

– Хорошо. Я подошлю пацанов. Только ты там не светись особенно. Территория чужая. Где-нибудь в стороне подождите, ладно?

– Хорошо, я понял. – Степан отключил трубку. – Пошли на автобус. Нас встретят на «Кургане».

«Курган» – пятачок, на котором останавливались практически все автобусы, идущие за город. Народу там всегда много, в случае необходимости затеряться труда не составит.

Ближайшая автобусная остановка находилась в квартале от дома, за углом.

На счастье, автобус пришел быстро. Старенький, разбитый «ЛиАЗ», тяжко просевший на правый бок. Забит он был до отказа, втискиваться пришлось спиной вперед, утрамбовывая пассажиров – дачников и работяг. Их покрыли трехэтажными матюками, Степана потолкали локтями. Продралась сквозь толпу низенькая кондукторша – макушки в толпе не видать. Степан расплатился. Только после того, как автобус тронулся, Ирина перевела дух.

– Все, – прошептала она. – Все, все, все…

Степан улыбнулся, сказал тихо:

– Там, куда мы едем, не «люксовые» номера, но зато безопасно.

Ирина кивнула понимающе. Через двадцать с небольшим минут они выбрались из автобуса на «Кургане». Степан огляделся.

– Машина должна подъехать, – объяснил он Ирине.

За площадью раскинулся крытый стальным листом навес, под которым продавали всякую всячину. Семечки, орехи, воблу, пиво, а также дары природы со своих огородов и разнообразные хозяйственные мелочи. Пятачок был забит автобусами, на остановках толпились люди. Чуть дальше, за узкой полоской скверика, торчали переходные мостки, обозначавшие платформы электрички. Народ смотрел расписание, бежал на платформы, изучал расписание там и летел обратно, чтобы не опоздать на следующий «лайнер». Большинство автобусов здесь так и называли – «лайнер».

– Пить хочется, – пожаловалась Ирина.

Степан кивнул.

– Подожди здесь. Я схожу куплю.

Слева, на границе площади, приткнулись торговые павильончики. Степан перебежал через пятачок, нырнул в павильончик. Остановился у окошка, выгребая из кармана деньги.

– Маленький «Сэвэн ап», пожалуйста.

Продавщица достала из холодильника бутылку воды, поставила на прилавок, отсчитала сдачу. Степан сунул деньги в карман и уже было сделал шаг из павильончика, когда на площадь выкатился темно-синий «Форд». Он медленно поехал по кругу. Левое переднее стекло было опущено, и Степан без труда разглядел, что в салоне четверо или пятеро парней. Вне всяких сомнений, это была та самая машина и те самые люди. Степан присел на корточки. Стоящие рядом алкаши с любопытством уставились на него и принялись вполголоса обсуждать происходящее.

«Форд» описал круг, приткнулся у тротуара. Двое парней выбрались из салона, вклинились в толпу, пошли по периметру. Несомненно, искали именно их.

– Твою мать, – пробормотал Степан.

Он, не поднимаясь, «гусиным шагом» стал пробираться вдоль бортика павильона. Необходимо было подать сигнал Ирине, но ее заслоняла толпа. С одной стороны, это было к лучшему, преследователи пока не видели девушку, с другой стороны, и она не видела преследователей.

Когда Степан в очередной раз приподнял голову, на площадь выкатил черный «Чероки». Джип, как и «Форд», полз по кругу. Степан смотрел на Ирину, ожидая, пока девушка повернется. Она повернулась и… заметила «Форд», а через пару секунд и пару ребят в кожаных куртках, проталкивающихся сквозь толпу.

На лице Ирины отразилась тревога. Она взглянула в сторону павильонов, ожидая увидеть Степана, и не увидела. Девушка тут же отвернулась и тоже стала проталкиваться сквозь толпу, удаляясь от «кожаных». Ее сразу же заметили. Человек, продирающийся через толпу, привлекает внимание. Один из преследователей вышел на проезжую часть и подал сигнал остальным, указывая на противоположную сторону площади. Иномарка развернулась и, сделав полукруг, заблокировала площадь. Из салона выбрался мрачного вида крепыш и пошел навстречу Ирине.

Дальше таиться не имело смысла. Степан поднялся в полный рост и побежал через площадь. Двое бойцов в «Чероки» заметили его и дали задний ход.

– Ира! – закричал Степан на бегу. – Сюда! Сюда!!!

Девушка сориентировалась моментально. Она протиснулась между внушительным дядечкой с садовым инвентарем и старушкой с лукошком и побежала навстречу джипу. Крепыш метнулся наперерез и едва не угодил под колеса подруливающего к остановке «лайнера». Степан на ходу запрыгнул в джип, открыл дверцу. Охранник, сидящий за рулем, ударил по тормозам. «Чероки» встал как вкопанный. Ирина забралась в салон, и джип тут же рванул с места.

Второй охранник, обернувшись, смотрел на «кожаных», бегущих к «Форду».

– Кто такие? – спросил он, запуская руку под сиденье и доставая короткий «ингрем».

– Те самые парни, которые ждали нас у подъезда, – пояснил Степан.

– У какого подъезда? – непонимающе переспросил боец.

– У моего подъезда, – вступила в разговор Ирина.

– А ты кто такая? – без особого интереса уточнил тот. – Откуда взялась?

– Не важно, – ответил за Ирину Степан.

– Я тебя помню, – сказал водитель, обращаясь к девушке. – Ты была вчера на свадьбе. С Лемешем, да? – Ирина промолчала. – Точно, – поддержал сам себя пехотинец. – У меня память вообще. Как фотоаппарат. Один раз увижу, на всю жизнь «сфотографирую».

– Ты дорогу лучше «фотографируй», – посоветовал ему Степан. Настроение у него сразу испортилось. Он знал Лемеша. Тот был у отца бригадиром. – Баранку покрепче держи.

– Не боись, братан, – ответил водитель. – Я с закрытыми глазами водить могу.

– Настырные, – заметил второй боец, оборачиваясь. – Не отлипают.

Степан тоже оглянулся. «Форд» шел метрах в пятидесяти позади. Боец с автоматом опустил стекло.

– Притормози-ка кичи-кичи, – попросил он.

Водитель послушно сбросил скорость. «Форд» резко сократил дистанцию, пристроился справа. Автоматчик, не моргнув глазом, высунулся из окна едва ли не по пояс и выпустил длинную очередь по колесам «Форда». Иномарка резко просела на левую сторону. Ее развернуло вокруг оси, поволокло вправо, к кювету. Автоматчик снова поднял «ингрем», но второй очереди не понадобилось. Оставляя на асфальте полосы жженой резины, «Форд» вдруг резко вильнул вправо, перевернулся через крышу и с грохотом опрокинулся в дренажную канаву. Над жухлой травой остался торчать только темно-синий багажник да часть крыши.

– Готов, – удовлетворенно заметил стрелявший боец, пряча автомат под сиденьем.

– Я только одного не пойму, – пробормотал Степан. – Как они нас нашли…

* * *

Хевра со своими бойцами подъехал без пяти минут десять. Манила встречал его лично, расплылся радостно, что только объятия не распахнул. Рядом с ним стояли Лева Кон и пара ребят из ближайшего окружения. Все в строгих костюмах и при галстуках.

– Здорово, Манила, – Хевра всегда выглядел кислым. Был он слишком тучен, пузо колыхалось над брючным ремнем, словно желе на тарелке. Щеки едва не касались ключиц. Красное лицо заливал обильный пот. – Жарко сегодня, – пожаловался он, вытирая лоб платком.

«Жрал бы поменьше, поменьше бы и потел», – подумал Манила.

– Жарко, – произнес он вслух, улыбаясь. – Как здоровье? Как жена? Как сын?

– Жена… сучка, – отмахнулся, поморщившись, Хевра. – Таскается с поб…духами своими. Ночные клубы, рестораны какие-то. То, се… Я ей сказал: «Еще раз пойдешь с этими стервами куда-нибудь – ноги переломаю». Так что ты думаешь? Вчера всю ночь в каком-то кабаке проторчала, стерва. – Жене Хевры, бывшей проститутке, только-только исполнилось двадцать три, и, понятное дело, она вовсе не горела желанием проводить вечера и ночи, разумеется, тоже в обществе муженька. – Сегодня со «стрелки» вернусь, устрою ей, твари подколодной.

Манила вежливо улыбнулся.

– Пойдем, брат, – сказал он, указывая на двери «Царь-града», за которыми торчал швейцар. – Все готово. Я распорядился ужин соорудить. Поедим, поговорим, выпьем по паре рюмок, потом поедем. Благо, недалеко тут.

– А-а-а, – Хевра заклекотал одышливым смехом, погрозил пальцем. – Ты же непьющий?

– Точно, – улыбался Манила. – Я не пью, брат. Я выпиваю.

Хевра снова заклекотал. Он повернулся к машинам, махнул короткой пухлой рукой выбравшимся из иномарок бойцам.

– Ждите здесь.

– Брат, я распорядился на всех готовить, – сообщил Манила. – Чего людям зря томиться-то? Пусть поедят.

Хевра подумал пару секунд. В предложении Манилы был свой резон. Во-первых, вкусно поужинать совсем неплохо. Во-вторых, вкусно поужинать на халяву неплохо вдвойне. В-третьих, это укрепляет авторитет «папы». За что Манилу уважают? За то, что каждому бойцу он как отец родной. Чем мы хуже?

– Конечно, – милостиво кивнул Хевра. – Пускай…

Его бойцов набралось человек тридцать. Одеты, как и положено, вполне свободно. Рядом с пехотинцами Манилы люди Хевры смотрелись, как толпа Мишек Квакиных в тимуровской команде. Ребят Манилы было не в пример меньше. Человек десять.

– А твои-то где? – полюбопытствовал Хевра. – Или ты решил всех на «стрелку» не тащить?

– Все будут, – пообещал Манила. – До единого.

– Стволы взяли?

– А уже решено Кроху мочить? – в свою очередь спросил Манила. – Мне Смольный про это не звонил.

– Сходняк отмашку дал. Разрешение выписал. Вроде индульгенции. А насчет Смольного… – оскалился Хевра. – Смольный оборзел реально. Уже днем на Крохины точки наехал. Говорят, лютовали его пацаны по-черному. Половина деловых подписалась отстегивать ему лаве конкретные.

– Значит, даже разбора не дождался… – протянул задумчиво Манила. – Шустро живет мальчик.

– Вот я и подумал, – наклонился к уху Манилы Хевра. – Раз дело таким фуфлом обернулось и крыса эта «американская» решила всех конкретно прокинуть, будет справедливо, если на «стрелке», по ходу разбора, кто-нибудь реально заделает и Смольного с его пацанами. Точки без присмотра останутся. А мы утром пошлем людишек, кусочки безнадзорные подберем. Должен же кто-то их охранять, за порядком смотреть, а?

– В каком смысле «кто-то заделает»? – нахмурился Манила, делая вид, что вовсе не понимает, откуда дует ветер и что за базар катится.

– «Маслину» в лобешник вмажут – и всех делов. Отплясал свое Смольный.

– Так ведь спросят реально?

– Пусть спрашивают, – расплылся Хевра. – Кто скажет, чья «маслина» во лбу у Смольного гремит? Бойцы Крохины его завалили. Со жмуров пусть и спрашивают.

– Погоди, Хевра, я что-то не врубился. А кто его завалит? Конкретно, по теме.

Хевра заговорщицки блеснул глазами.

– Есть у меня один пехотинец новенький. На всю башку прибитый, пес цепной. Снайпером воевал. Прикинь, с двух сотен метров в рублевик попадает из ствола со стеклами. Сам проверял. Ему и поручу.

За разговором они миновали холл, спустились по забранной коврами широкой лестнице к бассейну, на дверях которого висела табличка: «Санитарный день». Столы были расставлены вдоль бортиков, сервированы по первому разряду.

– Братва увидит, что не Крохины пацаны пальбу начали.

– Всякое ведь на разборе может случиться, – уклончиво ответил Хевра. – Кроха – не дурак. Обязательно подстрахуется. У него людей много, стрелять пацаны обучены. Так что заранее и не скажешь, как все обернуться может. Мне сдается, много народу нынче поляжет, и по-любому выходит, остальные структуры ослабнут реально. А новичка моего, как работу сделает, мы в туман сольем, словно его и не было никогда.

Манила жестом пригласил Хевру выбирать стол. Тот предпочел центральный, стоящий в торце бассейна. Бойцы расселись кто где. Из встроенных динамиков полилась негромкая музыка. Официанты разносили блюда.

Манила что-то быстро соображал. Наконец неопределенно качнул головой.

– Подумать бы. Финт ты предлагаешь конкретный, выгода может быть солидная, но если что-то где-то просочится, нас объявят обоих. Реально.

– Смотри, конечно. – Хевра откинулся на спинку стула. – Дело твое. Ты сам за себя думаешь. Только вот… Может так статься, что это единственный шанс для нас реально подняться, закрепиться в городе конкретно, куски хорошие получить. – Он принялся жевать, запивая ужин вином. – А пойдут лаве реальные – структуры наши на ноги плотно встанут, тогда нам все по болту будет. Мы весь город раком поставим.

Манила кивнул, тоже принимаясь за ужин. Бойцы Хевры рассредоточились вдоль одного борта, бойцы Манилы вдоль другого. Их было немного, но зато они не оставили стволы в машинах. Лева Кон сидел ближе других. Он ждал сигнала.

Неожиданно мобильник Манилы залился звонкой трелью.

– Извини, брат, – Манила достал телефон. – Да? Здравствуй. Нормально все. Да. Будем. Что-то случилось? Хорошо. Не волнуйся. – Он спрятал трубку, объяснил: – Смольный. Спрашивал, приедем ли мы.

– Крыса, – поморщился Хевра. – А я давно говорил, их мочить нужно, по-умному. Не наскоком, а потихоньку. Давить, как тараканов.

– Какие куски ты предложишь моей структуре, если все выгорит? – спросил вдруг Манила.

– Ну-у-у, – Хевра уклончиво покачал головой. – Надо прикинуть. Думаю, пару казино на окраинах, автовокзал, бензоколонки на востоке и на севере. Ну, там магазины еще есть. Нормально?

– То есть с участка «американцев» мне достанутся самые тухлые куски, а остальные – с участков Абрека и Бубны.

– Так ведь, брат, работу-то грязную тоже мои пацаны делают, – заметил Хевра. – Хочешь получше куски получить, палец о палец не ударив? Прижмешь людей Абрека и Бубны, тех, кто уцелеет, – куски возьмешь побогаче. Я так врубаюсь, после этого разбора их немного останется, так что у тебя и твоей структуры особых сложностей не возникнет. И потом, Манила, больше тебе все равно не удержать реально. Бойцов у тебя маловато.

Манила сделал вид, что раздумывает. У него не возникло и тени сомнений в том, что Хевра ставит его в один ряд с остальными. После Абрека, Смольного, Бубны и Забито настанет очередь его структуры. Он нужен только до тех пор, пока «папы» остальных бригад живы. На тот случай, если им удастся выскочить. Вот тогда Хевре понадобятся лишние стволы, и требовать их он станет серьезно, забыв о том, что куски предлагает грошовые.

– Авторынок, – просто сказал Манила. – И одно казино из центровых. Иначе нет мне резона подписываться. Выгода риску не соответствует.

Хевра поиграл желваками. Был он жаден просто запредельно. Если Американец своих держал в строгости, чтобы не расслаблялись, то Хевра – из-за безграничного своего жлобства. Дурак.

– Ладно, – наконец сказал тот. – Авторынок и казино.

Авторынок и центровые казино относились к самым богатым кускам в городе. И Хевра согласился слишком быстро. Теперь Манила был уверен в том, что после разбора «компаньон» постарается устранить и его. Но… на каждый болт имеется своя гайка.

– Добазарились.

– С завтрашнего дня, Манила, такие дела у нас закрутятся…

– Да, – кивнул тот, глядя на часы. – А ты знаешь, что Кроха уговаривал меня тебя завалить?

– Меня завалить? – Хевра недоуменно полупал глазами. – За что?

– За интерес, – ответил, усмехнувшись, Манила. – Если бы я тебя завалил, твои куски перешли бы под меня. Кроха перемочил бы остальных, и мы бы с ним стояли тут вдвоем полными «папами».

– И… что?

– Ничего. Я же не валю, хотя мог бы. Твои-то пехотинцы, поди, стволы в тачках оставили?

Хевра растерянно оглянулся. Его бойцы действительно оставили волыны в тачках. Сейчас они сидели по одну сторону бассейна, а люди Манилы – по другую. Идеальная линия огня. Никто ничего не успеет предпринять. Разве что в воду попрыгать. В доказательство серьезности своих слов Манила достал из-под пиджака пистолет, покрутил в руке и убрал обратно.

– А… Почему же не завалил? – беря себя в руки, спросил Хевра.

– Крохины куски пожирнее твоих будут, – без тени смущения в голосе заявил Манила и посмотрел на часы: – Кстати, время. Пора бы нам.

Хевра покрутил головой.

– А ты змей, Манила. Реальный.

– Так ведь, брат, кто за что старается. – Манила вытер губы, посмотрел на Хевру в упор. – Ты готов?

– Ясный болт, – кивнул тот. – Но ты – змей.

– Осуждаешь? – Манила усмехнулся. – Не был бы я змеем, ты бы сейчас с простреленным жбаном на полу лежал, а Кроха руки потирал бы и радовался. Одной структурой меньше – шансов выскочить из-под «пера» больше.

Хевра снова покачал головой.

– Кроха тоже крыса еще та. Вроде Смольного.

– Не то слово, – Манила осклабился жутковато. – Ты даже еще не знаешь какая. Ладно, поехали. Главное, захватить инициативу, а там видно будет, чем все обернется.

* * *

Вадим ни на секунду не усомнился в том, что Смольный не блефует. Не тот человек. Если уж он сказал, что Димка у них, – так оно и есть. Да и про черный «БМВ» ему известно. Другой вопрос – стоит ли сообщать об этом «папе»?

Диму на «стрелку» не привезут, это ясно. Его или убьют до, что маловероятно, либо сразу после.

Вадим все еще держал телефон в руке. Пока не поздно, необходимо что-то предпринять. Времени до вечера не так уж много. Нужно только выяснить, где Смольный держит заложника. У себя? Не стал бы он так рисковать, учитывая ситуацию. Понимает, что Мал о-старший может напрячь свои завязки и тогда по всем «американским» хавирам пойдет такой шмон – только держись. Если Диму найдут у Смольного – труба. «Папа» легко выставит «американцев» беспредельщиками. Значит, не здесь. Да и зацепить Диму в городе не могли, это Смольный чисто понты крутит. Скорее всего, Дима где-то в Москве. У местной братвы? Вряд ли. Не стали бы тамошние пацаны впрягаться в чужие разборы. Им своих хватает. Остается либо милиция, либо ФСБ. Смольный специализировался на ментах. Были у него конкретные завязки по этой линии. Вернее всего, Дима сейчас в ментовке и парится. Только вот в какой? Не на «Петрах», это понятно. Слишком много хлопот. Бумажки-пропуска, туда-сюда… Клык можно дать, в «стойле» его держат. Там каждый патрульный – сам себе начальник. Но трясти каждое – жизни не хватит. В Москве-то их вон сколько. Напрячь свои концы в ФСБ, чтобы вышли на дежурного по городу? А толку? Там тоже бардак реальный. Люди в отделениях месяцами сидеть могут, про них так никто и не узнает. Да и Димку, скорее всего, никак не оформили. Зачем его оформлять, лишнюю головную боль себе наживать? Куда проще подержать человека «до выяснения», потом грохнуть втихую, а тело скинуть под какую-нибудь платформу. Что он, возмущаться начнет, что на него протокол никто не заводит? А хоть и начнет. Пусть себе возмущается. В камере. Получается, что и с этой стороны полный глушняк. Волоком это дело тащить – до вечера никак не успеть. А если Дима останется у Смольного, тогда чисто конкретный крюк пойдет.

Вадим вышел на кухню, посмотрел на Мал о-старшего.

– «Папа», только что позвонил Смольный. Кажется, они зацепили Димку в Москве.

Ординарец в двух словах обрисовал ситуацию, изложил свои соображения на этот счет. Вячеслав Аркадьевич выслушал его внимательно, кивнул, подумал несколько минут, затем ответил раздумчиво:

– Зацепили они его реально, через свои «концы», это без вопросов. И Димку, тут ты прав, скорее всего, отгрузили в «стойло» тихое, неприметное. Только вот… Не вся же там бригада купленная была, так? Наверняка опера не при деле. А раз так, то тачку, «БМВ», они должны были в установленном порядке поставить на спецстоянку. Это в Измайлове. У «стойла» такую не бросишь, слишком заметная. А в сопроводительной ксиве должна стоять фамилия лица, производившего задержание. Отправь туда людей, только не из бойцов, пусть выяснят, кто Димку задерживал и где он сейчас находится. Если на стоянке не в курсах, пускай зацепят мента этого. Он все равно жаловаться не побежит, – Мал о-старший усмехнулся жестко. – Раз у нас реально на этом уровне базар пошел… Важно успеть найти Димку до полуночи. Но… На всякий случай будь готов к тому, что Смольного придется оставить и ехать тереть с ним базар. Нужно отобрать человек двадцать понадежнее.

– Хорошо, «папа», – кивнул Вадим.

Мал опотянулся за телефоном. Ему было необходимо сделать несколько звонков. Если Димку не найдут, они попали. Правда, расклад ляжет вровень, но… Он-то рассчитывал выбить конкурентов еще до «стрелки».

* * *

К девяти вечера посланные Вадимом люди подъехали на спецстоянку в Измайлово. Сидящий за рулем парень, прозванный Штангистом за любовь к поэзии, посигналил. На шум выглянул один из сторожей – широкоплечий битюг в камуфляжной форме и с кобурой на боку.

– За тачкой, что ль? – спросил битюг и повел могучими плечами.

– За тачкой, – подтвердил Штангист.

– Закрыто уже, – сообщил битюг без особого радушия в голосе. – Завтра приходи.

– Да я бы и рад, командир, – ответил Штангист, многозначительно улыбаясь и выбираясь из машины. – Но мне сегодня надо. Край, понимаешь? Подсос душит. Засада, реально. Нужные люди ждут.

– Говорят тебе, завтра, – прежним мрачным тоном заявил тот. – Утречком пораньше приезжай, найдем твою лайбу.

– Слушай, командир, – Штангист достал из кармана свернутую трубкой пачку баксов. – Ты сколько тут зарабатываешь, а?

– На жизнь хватает. – Битюг стрельнул глазами на пачку, оглянулся, понизил голос до таинственного шепота: – Братан, ты пойми, это раньше легко все было, – сообщил он. – Сейчас такие заморочки кругом – только в путь. Да я бы тебе помог, честно, мне не трудно. Но здесь все по бумагам. Сдал, принял, все такое. Так что, извини, никак.

– Погоди, братан, – Штангист подошел к самым воротам. – Мне тачка не нужна. Ее пусть хозяин забирает, горбится. Мне нужно знать, у вас ли она и куда водилу с нее упаковали. – Он выудил из пачки пару бумажек, зажал в пальцах, руку положил на забор так, чтобы банкноты оказались на внутренней стороне. – Поможешь? Брательник это мой, понимаешь? Подписался к сычу одному болотному «бублик» вертеть, а того взяли сегодня. Ну и брателу моего заодно подгребли. А он не при делах. Жаль пацана.

На лице охранника отразилось сомнение. Ему очень хотелось взять деньги. Но рисково. А если это проверяющие? За слив информации по голове нигде не гладят.

Штангист был парнем понимающим. Он вник в страдания сторожа и добавил к двум бумажкам еще две. В конце концов деньги перевесили. Сторож схватил купюры, сунул в нагрудный карман.

– Что за тачка?

– Тачка реальная. Черный «БМВ». «Семьсот пятидесятый». Сегодня должны были доставить. Где-то с двенадцати дня до шести вечера.

– Ладно. Стой здесь, я по журналу проверю.

Сторож ушел в будку. Отсутствовал он минут пять.

– Не было такой тачки, брат, – сообщил он, вернувшись. – Я у напарника спросил, он тоже говорит, что не было.

– Да ты проверь еще раз, братан, внимательно проверь. Должна быть здесь она.

– Говорят тебе, нету такой. У нас «семьсот пятидесятые» не каждый день приходят. Я бы знал.

– А ты ничего не напутал? Может, пораньше привезли?

– Я с восьми утра здесь, брат. Не было такой тачки.

– Понял, ладно. Спасибо за помощь, командир.

– Не за что, – улыбнулся тот. – Заходи, если что.

Штангист вернулся в машину, позвонил Вадиму и доложил о результатах проверки. Вадим подумал, затем сказал:

– Ладно. Поезжайте пока в центр. Мы с нужными людьми созвонимся. Должны помочь. Потом свяжемся с вами, скажем, как чего.

– Понял, Вадим. Ждем.

Иномарка развернулась и покатила к центру.

Охранник еще несколько секунд стоял у ворот, глядя ей вслед. Он поглаживал карман куртки, в котором покоились четыре стодолларовые купюры, и думал о том, что брательнику этого бандюка не повезло. Если бы тот знал, какие люди этим делом занимаются, – не лез бы. Недолго и самому под горячую руку попасть. А на «Петрах» волки опытные сидят. Если уж кого укатывать наладятся – укатают. Без проблем. Вот как брательника этого. А все почему? Не хрен «сычей болотных» возить. Пусть сами ездят. А позарился на большие бабки – не обижайся потом, если чего не то случится. Очень даже реально.

Тачка-то здесь. Вон, в дальнем конце площадки, в отдельном боксе стоит. Только… Им дали строжайший наказ держать рот на замке. А если кто станет про эту самую «семьсот пятидесятую» расспрашивать, сразу же стукнуть по нужному номеру. Записанный на тетрадном листе телефонный номер лежал на столе, под стеклом. Но сторож не стал звонить. В благодарность за подаренные ему четыреста баксов.

* * *

Первыми попали люди Бубны. Пять тачек выстроились в линию у подъезда элитного дома на Приречье. Приречье – квартал на востоке города. Богатый квартал, спускающийся почти до самого берега Задорки – приличной по ширине речки, с пляжами и лодочной станцией в черте города.

Бубна был на Приречье одним из первых людей, держал заправки, магазины, имел свои «краники» у ларечников, на вещевом рынке и на рынке сельхозпродукции, самом крупном в городе, кстати. Кроме того, у него была пара автосалонов и штук пять салонов по продаже мебели. Имел он денежку и с колбасного цеха, что открыли умелые людишки на местном мясо-молочном комбинате, и с птицефабрики. Были на его кусках и «ямы», но с «ям» жил Забито. Его люди привозили и продавали «травку», «сахарок», «кику» и прочую дрянь. С «досок» Бубна тоже имел свой процент, с уличных лотерей и лохотронов и с… Да с чего только Бубна не имел своей доли.

В половине одиннадцатого вечера к «кукурузе» – двадцатидвухэтажной башне, напоминающей по форме кукурузный початок, подъехали «Форд», пара «Ауди», «Вольво» и «мерс». Они выстроились рядком вдоль тротуара. Бойцы не покидали салонов, только посматривали через открытые окна. Позади пристроился «жигуленок» – неприметный, серый, замызганный, с пятном ржавчины на капоте. На такую тачку родные менты не то что не посмотрят, еще и вне очереди пропустят.

– Тачку позади видишь? – спросил Курва одного из бригадиров. Они смотрели в окно пятиэтажки, стоящей через дорогу от «кукурузы» среди голых деревьев. – «Жигуль». В нем эти падлы стволы возят. Главное, чтобы ни один не добежал.

– Понял, – бригадир прищурился. – Пацаны, на выход!

В квартире находилось шестнадцать человек. По мнению Курвы, более чем достаточно.

Пехотинцы передергивали затворы автоматов, прятали стволы под куртки. Парад отечественного и зарубежного оружия. «Узи», «АКМу», «ТТ», «стечкины», одна «беретта-92», пара «вальтеров», «парабеллум», экзотичный «скорпион». У пары бойцов – помповые «ремингтоны». Не такие легкие, как «моссберги», но дающие куда меньшую отдачу.

Народ потянулся к выходу. Курва заглянул в парадное. Тихо. Во дворе в «лысой» песочнице возились малыши, две мамаши, сидя на лавочке, пили пиво и мило болтали. Выходили спокойно, без суеты и сутолоки. Четверых ребят Курва сразу отослал за машинами. Остальные двинулись вокруг дома.

Встали за деревьями, у дороги, ожидая появления Бубны. Тот вышел из подъезда минут через десять. Собранный, деловитый, отдающий последние указания бригадирам. Небось, терли, как вести себя на разборе, кому где встать, чтобы не попасть ненароком под свои же пули.

Курва вышел на тротуар, поднял автомат и выпустил первую очередь. Бубна сразу присел, втянул голову в плечи. Его даже не зацепило. Один из бригадиров рухнул на асфальт, второй метнулся к машине. Тотчас же открыли огонь и остальные бойцы. Они бежали к иномаркам, стреляя на ходу. Пехотинцы Бубны пытались добраться до «жигуля», но падали под шквальным огнем. Полетели стекла, жестяной стук пуль по корпусам иномарок смешался с грохотом выстрелов. Тарарам стоял – всех святых выноси.

Большую часть бойцов Бубны достали прямо в машинах, изрешетив стекла и двери. Меньшая часть все-таки выбралась, но уйти не смогла. Легли на тротуар.

Бубна понял, что его песня спета. После первых же выстрелов он упал на асфальт и пополз к «Мерседесу», намереваясь укрыться под днищем. В щеголеватом плаще и костюме, смотрелся он странно. Курва перебежал проезжую часть, подошел к ползущему Бубне. И… не удержался от театрального эффекта.

– Бубна! Бубна!!! – тот повернул голову. – Привет тебе от Крохи!

Курва выпустил длинную очередь. Бубна выгнулся дугой, перевернулся, забросив ногу за ногу и раскинув руки, затих. Собственно, хватило бы и одной пули, но береженого Бог бережет. Курва бросил автомат, сплюнул, повернулся и пошел прочь. Его бойцы прошли вдоль ряда иномарок, заливая салоны и лежащие на асфальте тела свинцом. Убедившись, что дело сделано, они снова пересекли проезжую часть и нырнули во дворы.

Ни мам, ни детей возле дома уже не было. Ближайшие улицы словно вымерли. Пехотинцы добежали до машин, забрались в салоны и уехали. Только их и видели.

Они не поехали одним маршрутом, каждая группа сама выбирала путь отхода. Иномарки рассосались по городу, слились с потоком машин. До своей территории бойцы добирались общественным транспортом. Непривычно, зато безопасно. Через пятнадцать минут все четыре иномарки стояли в боксах платных крытых стоянок.

Прибывшие на место происшествия оперативники только головами покачали. С бойней подобного масштаба им не приходилось сталкиваться очень давно. Посты ГИБДД на выездах из города сразу были усилены согласно предписанию. Сверху было спущено указание досматривать все подозрительные машины, но… Всегда есть небольшое «но». Погибать никому не хочется. Тем более за такие зарплаты. Здравая мысль, возведенная в рамки принципа: «Пусть они друг друга мочат. Нам работы меньше».

* * *

Конвой Забито зажали на объездной дороге в половине двенадцатого ночи. Забито взял с собой три десятка бойцов. Поскольку он держал под контролем противоположную сторону города, ехать решили по Объездной. Скорости повыше, да и езда покомфортнее. Забито, как всякий уважающий себя местный бизнесмен, отдавал предпочтение машинам марки «БМВ», остальные катались кто на чем горазд.