Текст книги "Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 6"
Автор книги: Иван Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Понятно, что действие операции при изолировании живых органов тем более бросается в глаза, что здесь может иметь место грубое травмирование и кровообращение, хотя и на короткое время, прекращается совершенно.
Наконец критика острого опыта должна иметь в виду следующее очень важное обстоятельство. Острый опыт при тех или других мерах предосторожности может служить наиболее успешно целям физиологического анализа, т. е. общего выяснения функций данной части организма и их условий. Но когда, как и в какой мере связана между собой деятельность отдельных частей в нормальном ходе живой машины, – а это и составляет содержание физиологического синтеза, –это зачастую трудно или прямо невозможно вывести из данных острого опыта, ибо постановка опыта (наркоз, кураризация и разнообразное оперирование) неизбежно связана с известным нарушением нормального течения процессов в организме.
Таким образом, чтобы получить безукоризненные аналитические данные, во многих случаях, а для синтетических – всегда, необходимо исходить, по возможности, из нормального в данный момент организма. А этого можно достигнуть только в том случае, когда животное сделано доступным известным наблюдениям и опытам посредством предшествующих операций. Здесь открывается широкое поле для хирургического остроумия – рядом операций, отделенных друг от друга днями и неделями, должно быть подготовлено животное, на котором в конце концов может быть разрешен известный вопрос с минимальным новым повреждением или вовсе без него.
Сюда принадлежат разнородные разрушения разных отделов центральной нервной системы, перерезки периферических нервов, экстирпации органов, различные приемы для выведения наружу секретов и т. д. Во всех этих случаях наблюдения и опыты предпринимаются лишь тогда, когда случайные и косвенные последствия оперирования уже сглаживаются. Хронические опыты предпринимаются не только с целью избавиться от вредного влияния нового оперирования, но во многих случаях ставят себе задачей выяснить те последствия, которые развиваются с течением времени после какого-либо оперативного влияния, или исследовать действие какого-нибудь повторно или длительно действующего агента. Подобные опыты исходят как от физиологов, патологов и фармакологов, так и от профессиональных хирургов. Последние исследуют, что вообще выполнимо в смысле оперирования, каких опасностей и осложнений приходится остерегаться.
Конечно, многие хронические опыты на животных могут осуществляться без малейшего повреждения, так, например, опыты над газообменом и азотистым обменом, многие фармакологические и разные другие опыты.
Для операций применяют самых разнообразных животных. Только частично этот вопрос решается случаем: что имеется налицо, что удобно получить, что дешевому и отдается предпочтение. Применение разнородных животных и выбор между ними имеют большею частью свои серьезные основания. Вопервых, многое, конечно, решается анатомической стороной дела. Выбирают то, что подходит по своему размеру; так, например, для опытов с введением канюль в разные сосуды и выводные протоки желез берут больших животных – кроликов, собак.
Кроме размеров, значительное влияние на выбор оказывают также и особенности анатомического устройства, которые у одного рода животных допускают известную операцию, а у другого чрезвычайно ее затрудняют или совершенно исключают. Часто эти анатомические вариации оказываются счастливой находкой, ведущей к важным открытиям. N. depressor кроликов, один из важнейших элементов иннервации системы кровообращения, может служить хорошим примером этого.
Различные вопросы самостоятельности той или иной функции, особенно в области нервной системы, которые с помощью иных методов могут быть решены лишь с большей или меньшей вероятностью, только тогда перестают быть вопросами, когда сложная функция у какого-нибудь вида окажется, так сказать, анатомически раздробленной, изолированной.
Но выбор животных для данного эксперимента определяется не менее, если еще не больше, физиологическими особенностями данного вида животных. В этом отношении особенно сильно отличаются друг от друга холоднокровные и теплокровные. Точные и систематические исследования общих свойств нервов, поперечнополосатых мышц и сердца могли быть выполнены главным образом на лягушках, ткани которых отличаются чрезвычайной живучестью. Вообще в животном царстве наблюдается крайнее разнообразие в отношении организма к разным оперативным приемам (разнородные повреждения, экстирпация органов), к различным физическим и химическим агентам и, наконец, к микроорганизмам. Случается, что даже визы одного и того же рода отличаются друг от друга упомянутом смысле, как, например, Rana esculenta и Rana temporaria. При таком положении вещей понятно, что исследование чаще всего предпринимается на таких животных, на которых может быть получен положительный результат.
Но и исследование животных, ведущих себя отрицательно, зачастую чрезвычайно полезно, ибо оно полнее выясняет условия данного физиологического явления и, следовательно, способствует более основательному пониманию этого явления.
После всего сказанного становится понятным, что фармаколотия как часть физиологии, исследующая поведение животного организма по отношению к различным химическим агентам, не удовлетворяется каким-либо одним видом ивотных, но обыкновенно берет себе за правило исследовать то же самое вещество на целом ряде животных.
Нельзя не упомянуть о психических свойствах животного. Приходится с болью сознаться, что лучшее домашнее животное человека – собака – как раз, благодаря своему высокому умственному развитию, чаще всего становится жертвой физиологического эксперимента. Только нужда может привести к тому. чтобы ставить опыты на кошках – нетерпеливых, крикливых, злых животных. При хронических опытах, когда оперированное животное, поправившись после операции, служит для длительных наблюдений, собака незаменима, даже больше – она в высшей степени трогательна. Она является как бы участником проводимых на ней опытов и своей понятливостью и готовностью чрезвычайно способствует успеху исследования. Только жестокий человек мог бы пустить потом такое животное на опыт, связанный со страданиями и смертью.
Наиболее употребительное подопытное животное после собаки кролик – кроткое пассивное животное, которое лишь редко кричит и протестует.
На этом основании следует считать очень большим успехом, что число различных видов животных, употребляемых при физиологических экспериментах, за последнее время непрерывно и сильно растет, в особенности благодаря работам на научных морских станциях.
При использовании животных необходимо, кроме вида животного, принимать в расчет различные моменты в жизни отдельных экземпляров: возраст, время года, сытое или голодное состояние, беременность и т. д. Так, установлено, что у новорожденных в первые дни внеутробной жизни многие центробежные тормозные нервы совершенно неразвиты. Собаки плохо переносят тяжелые операции, если они в суровые зимы, каковыми являются русские зимы, остаются на дворе вплоть до самой операции, и т. д.
Ввиду всего вышесказанного легко станут понятными следующие правила, которые должен соблюдать каждый, кто ставит опыты над животными.
В каждом опыте необходимо постоянно самым тщательным образом замечать малейшие условия опыта, Может случиться, что даже какое-нибудь случайное, чисто внешнее условие окажется решающим для основного результата данного опыта.
Говоря вообще, при физиологическом исследовании нельзя удовлетворяться малым количеством опытов. Как резко иногда меняется результат опыта от одного опыта к другому, пока исследователь не овладеет предметом, т. е. всеми условиями данного явления. Большие разочарования ждут неопытного экспериментатора, если он будет что-либо категорически утверждать на основании одного или двух опытов. Сругой стороны, даже старые экспериментаторы нередко приходят в отчаяние при неполучении, казалось бы, неизбежного результата, – а это происходит от вмешательства самых незначительных условий. И убеждение в могуществе этих ничтожных условий опыта делает то, что многие авторы ни одним словом не упоминают о тех своих работах, в которых они пришли к отрицательным результатам. Сумма условий, определяющих физиологический результат, часто бывает неопределенной и столь большой, что только длинные ряды опытов представляют достаточную гарантию постоянной связи между исследуемыми явлениями.
Но еще больше, чем повторение одного и того же опыта, для установления действительной связи между явлениями служит варьирование опыта, изменениего формы. Только тогда, когда два явления воспроизведены при различных обстоятельствах, можно, наконец, притти к убеждению, что эти явления действительно стоят в причинной связи и не зависят от побочных обстоятельств, случайно сопровождающих постановку опыта.
Т ри приведенных правила представляют характерное свойство физиологического исследования и значительно отличают его от физического исследования. Что чисто физическое экспериментирование по чисто физическим методам нередко не удается в физиологии, – не является редким случаем в истории физиологии.
Что касается более точной техники оперирования на живых животных, то в этом отношении все операции делятся, естественно, на две группы: операции ex tempore, где животное тотчас же после операции служит для опыта и для наблюдений, и операции, в которых животное прежде всего должно вполне оправиться от различных последствий поранения и только спустя дни, недели и даже месяцы может стать объектом иссле дования. Для первых я сохраняю название «вивисекции», a вторые буду называть «хирургическими операциями». Это подразделение операций вполне оправдывается существенной разницей в устройствах и приготовлениях, требуемых для каждой из этих групп операций.
II Вивисекции
Вивисекция как более старая оперативная методика, если исключить из нее метод полного изолирования органов, должна рассматриваться как более или менее полно разработанная совершенная методика. Важнейшие общие методы и тончайшие детали даны в классических трудах Клода Бернара «Lecons de physiologie operatoire» (1879) и И. Циона «Methodik der physiologischen Experimente und Vivisektionen» (1876). Последний обладал богатым личным опытом, был мастером вивисекционной техники и, кроме того, был основательно знаком с тем, как было поставлено выполнение вивисекций во всемирноизвестной лаборатории Людвига. Поэтому современное описание вивисекционных методов должно представлять по большей части повторение названных трудов, и поэтому, быть может, ,рактичнее подробно дополнить их тем, что принесло с собой время, прошедшее после появления этих книг.
Важнейшие моменты вивисекционной методики следующие:
1) захватывание и фиксация животного для вивисекции,
2) наркотизация и иммобилизация животного,
3) правила для секции и вивисекционные инструменты,
4) искусственное дыхание.
Для большинства физиологических экспериментов животное должно быть укреплено в определенном положении и экспериментатору должна быть дана возможность удобно и без какойлибо опасности для себя производить на животном любые вивисекционные действия и достаточно долгое время наблюдать животное. Прием, при помощи которого ненаркотизованное животное приводится в удобное для экспериментатора положение, распадается на несколько процедур:
1) захватывание животного,
2) иммобилизация челюстей и укрепление головы животного,
3) удержание животного в желаемом положении.
В соответствии с этим и специальные аппараты, употребляемые в некоторых случаях для каждой из этих процедур, могут также быть подразделены на несколько групп:
1) аппараты для захватывания животного,
2) головодержатели и зажимы для морды,
3) вивисекционные столы, корыта и станки.
а. Захватывание животного
Вопрос о безопасном захватывании животного возникает только в отношении животных, оказывающих известное сопротивление и обладающих достаточной силой или острыми зубами, или когтями, и т. д. Трудность овладеть животным не всегда связана с его величиной или силой. Так, привязывание к вивисекционному столу кошки или крысы часто бывает опаснее, чем привязывание собаки или лошади. Как общее правило, в отношении всех животных, стоящих на высокой ступени умственного развития, с которыми ризиологу приходится иметь дело (собака, кошка, лошадь, корова и др.), может быть рекомендовано ласковое обращение с ними и возможно деликатное обхождение при удерживании и привязывании. Уже ласковым обращением с испуганным, попавшим в чужое окружение животным удается к нему и иблизиться, завязать ему морду и надеть головодержатель, т. e. обезопасить себя опаснейших поранений. И только в тех случаях, когда не удается овладеть животным, приходится прибегать к особым приемам. Эти приемы сводятся, например, к тому, чтобы захватить собаку за загривок, хватая ли животное рукой за кожу загривка или надевая ему особый ошейник, или же, наконец, накидывая петлю, на которой на некоторое время животное придушают (Кл. Бернар, стр. 107).
Существуют особые щипцы для хватания за загривок (pince a collier; Кл. Бернар, стр. 108). Это длинные железные щипцы, бранши которых скрещиваются на самой шее животного и таким образом образуют кольцо, в которое вставляется шея животного.
Этой же цели могут служить две палки, на концах которых прикреплено по петле. Эти петли набрасываются собаке на шею и затягиваются до известного предела; палки служат для того, чтобы оставаться на возможно более далеком расстоянии от раздраженного животного (Кл. Бернар, стр. 106). Русси [167] ycoвершенствовал этот простой прибор и в конце концов привел его к тому, что ременную петлю можно затягивать туже и распускать свободнее на шее собаки, двигая взад и вперед соединенную с ремнем гильзу на отдаленном от собаки конце палки. Кроме собак, Русси рекомендует свой ошейник также и для змей, кошек, крыс и т. д.
Чтобы овладеть такими большими животными, как лошадь и корова, применяют разнородные так называемые носовые зажимы. Эта процедура состоит в том, что какую-нибудь очень чувствительную часть тела (чаще всего – конец носа и верхнюю губу) сдавливают так сильно, что животное – от одной боли и чтобы избежать ее усиления – старается не двигаться. Зажимание может быть достигнуто посредством укрепленной на палке веревочной петли или при помощи особого зажима (morailles; Кл. Бернар, стр. 143), бранши которого могут быть как угодно близко сдвинуты, и т. п. Употребление этих аппаратов дает не только возможность овладеть неукротимым животным, но и позволяет производить на животном (например на лошади) некоторые более простые физиологические операции (как, например, трахеотомию, препаровку v. jugularis, art. carolis, n. vagus, фистулу ductus stenonianus и др.) (Рише, «Cheval»).
б. Фиксирование челюстей и укрепление головы животного
Когда экспериментатор овладел животным, он должен прежде всего завязать ему морду или наложить соответственный головудержатель.
Собака 1 [1]
Завязывание морды собаки проделывается таким образом, что веревку несколько раз обвивают вокруг морды и, во избежание ее соскальзывания вперед, завязывают на затылке. Последнее можно достигнуть тем, что в пасть животного сзади клыков вдвигают деревянную или, лучше, железную палочку. Веревка, которая завязывается при этом вокруг пасти живогного, не может тогда соскользнуть вперед. Если на конце палочки имеется железное кольцо, то через него можно продеть веревку, и голова животного может быть крепко притянута к вертикальному стержню, возвышающемуся на конце вивисекционного стола (Кл. Бернар, стр. 108; Цион, стр. 34). Чтобы тело животного было, по возможности, хорошо укреплено и неподвижно фиксировано, обязательнеобходимо оттянуть тело животного в противоположную сторону и фиксировать его в таком растянутом положении.
Укрепление головы собаки может быть достигнуто также с помощью простой палочки без отверстий на концах, если веревку несколько раз обернуть восьмеркой вокруг морды, завязать ее на нижней челюсти, а концы привязать к вышеупомянутому вертикальному стержню вивисекционного стола.
Кроме этих простых приспособлений, существует еще целый ряд собачьих головодержателей, предлагаемых различными автэрами. Назначение каждого вивисекционного головодержателя состоит в том, чтобы фиксировать челюсти собаки и создать возможность укрепления головы животного в любом положении. Кроме того, некоторые головодержатели преследуют цель дать также возможность раскрывать пасть животного (зажим для пасти).
Головодержатель
Для выбора головодержателя имеет немалое значение то обстоятельство, что те или другие части головы становятся недоступными для оперирования. Этот вопрос возникает каждый раз, когда приходится манипулировать на голову.
Головодержатели, существующие для собак и других животных, обычно основаны на одном из двух следующих принципов: опорными пунктами для всей системы служат либо клыки животного, либо его затылок; имеются также головодержатели, у которых используют оба опорных пункта. В первом случае прием состоит в том, что за клыки собаки вдвигается металлическая палочка, которая каким-либо способом прикрепляется к вивисекционному столу, корыту и т. д. При этом челюсти при помощи известных приспособлений так крепко прижимаются друг к другу, что сжатые зубы не позволяют металлической палочке выскальзывать вперед. Если прим тело животного вытянуто в противоположную сторону, то голова вполне фиксирована; назад она не может отклониться, ибо этому препятствует металлическая палочка, опирающаяся на клыки; вперед она не может двигаться, так как шея животного притянута и тело фиксировано в известном положении.
В том случае, когда опорной точкой является затылок, на переднюю часть морды туго натягивается кольцо, цепочка и т. п. Это кольцо каким-нибудь образом (при помощи палки, столовой доски) соединено с тем приспособлением, которое обхватывает шею животного (ремень, металлическая вилка, цепочка).
Весь аппарат соединяется с вивисекционным столом, на котором лежит животное. Туловище при этом тоже несколько вытягивается в противоположную сторону. Благодаря этому устройству давление на затылоказывает следующее действие: 1) оно не позволяет животному двигать голову назад; 2) оно прижимает переднюю часть пасти к крепко насаженному на шее кольцу и этим способствует полной иммобилизации головы.
Дальнейшее изложение не ставит своей целью описывать все существующие головодержатели и зажимы для морды. Задача настоящей статьи состоит, скорее, в том, чтобы изобразить наиболее употребительные основные типы относящихся сюда аппаратов.
Типичным головодержателем, с опорным пунктом на клыках, является головодержатель Кл. Бернара, соединенный с корытом; он состоит из металлического стержня, помещаемого за клыками в пасти собаки (рис. 1). Пасть животного должна быть крепко завязана веревкой позади этой палочки. Эта палочка надевается подвижно на два вертикальных стержня, которые сами могут двигаться на толстой металлической пластинке. Эта металлическая пластинка также подвижно соединяется с металлическим стержнем, который опять-таки прикреплен к корыту, и эта пластинка может быть фиксирована в любом положении. Благодаря этому устройству голова животного может быть подвинута вперед, назад, вниз и вверх и повернута направо и налево.
Тот же принцип лежит в основе головодержателя, употребляемого в Гарвардской медицинской школе. В пасть собаки, за клыки, вкладывается палка и укрепляется вилкой, соединенной при помощи шарнира с вивисекционаым столом. Морда собаки завязывается веревкой.
Головодержатели-кинолиты, которые употреблял Кл. Бернар. a Цион (стр. 35) усовершенствовал, сконструированы по другому принципу. Здесь не клыкa затылок образует опорный пункт, на котором держится весь аппарат. В общих чертах конструкция аппарата следующая: морда собаки вставляется в большое яйцеобразное кольцо и притом так, что нижняя челюсть располагается на нижнем конце кольца (рис. 2). Сверху морда животного зажимается пластинкой, которая по контурам соответствует собачьей морде. Эта пластинка при помощи винта двигается вверх и вниз в яйцеобразном кольце. Благодаря этому устройству головодержатель может быть надет на собак различной величины. На нижнем конце яйцеобразного кольца прикреплены два ремня, которые затягиваются на затылке. При помощи горизонтальной металлической палки весь аппарат соединяется с вертикальным стержнем вивисекционного стола.
Чтобы сделать этот аппарат еще более надежным, Цион добавил к нему металлическую палочку, которая, когда головодержатель уже надет, вкладывается в пасть позади клыков. Эта палочка укрепляется при помощи винта в поперечнике яйцеобразного кольца. В измененном таким образом кинолите имеются, стало быть, два опорных пункта – затылок и зубы.
По типу измененного кинолита сконструирован «mors immobilisateur» Руссиа [3] особенность, что палка, вставляемая в рот животного, привязывается двумя ремнями к верхней и нижней челюсти животного. Кроме того, от этой палки отходят два ремня, перекрещивающиеся под нижней челюстью и затягивающиеся на затылке.
Головодержатель Татэна, употребляемый в нашей лаборатории, основан на принципе неизмененного кинолита, т. е. опорчым пунктом служит затылок. Аппарат чрезвычайно удобен и прост (рис. 3). Он состоит из длинной металлической палки, изогнутой по форме черепа и морды и идущей вдоль них. На одном конце эта палка переходит в своеобразную подковообразную игуру, в которую вставляется затылок животного и крепко ею обхватывается. На палку надето кольцо, которое может быть укреплено на любом месте стержня при помощи винта. Это кольцо, насколько возможно, насаживается на морду собаки и затем укрепляется в этом положении. Передний конец палки соединяется особым соединителем с вертикальной палкой вивисекционного стола. Этот соединитель представляет собой короткий кусок металла, в котором под прямым углом друг к другу проделаны две глубокие борозды. В одну борозду, в вертикальную, вставляется вертикальный стержень вивисекционного стола и фиксируется при помощи находящегося здесь винта. В горизонтальную борозду вставляется стержень головодержателя и также закрепляется винтом. Благодаря этому соединителю вся система может быть сдвинута вперед или назад, поднята или опущена, или повернута вокруг своей оси.
B лаборатории должны иметься разные головодержатели для собак различной величины. Ввиду дешевизны этих аппаратов, обусловленной простотой конструкции, это не представляет никаких затруднений.
По тому же принципу, как описанный выше головодержатель, сконструирован головодержатель Ливана Но он отличается от первого следующим: 1) бранши затылочной вилки соединены цепочкой, обхватывающей шею снизу, и 2) кольцо для морды сделано раздвижным, чтобы его можно было употреблять для животных различной величины.
Головодержатель Коуля, сконструированный по принципу головодержателя Татэна, отличается от него в двух отношениях: 1) затылочная вилка при каждом положении животного открыта кверху, 2) кольцо для морды не соединено с затылочной вилкой, но прикреплено, как и эта последняя, к столу автора (см. ниже), и именно так, что они независимы друг от друга (рис. 4). Тем, что вилку и кольцо сдвигают ближе друг к другу или удаляют друг от друга, создается возможность тот же самый головодержатель применять к животным различной величины.
В предложенной Русси «museliere immobilisatrice metallique universelle» и кольцо для морды и затылочная вилка заменены двумя цепочками Вокосона. Они затягиваются над треугольной доской, к которой крепко притягивается нижняя челюсть собаки и на которой покоится вся голова собаки. Эта доска соединяется посредством металлической палки с вивисекционным столом.
Каждый головодержатель может быть соединен с зажимом для морды, и поэтому у последнего могут служить опорными пунктами также либо клыки, либо затылок, либо обе эти части головы одновременно. Кроме того, существуют и самостоятельные зажимы для морды, не соединенные ни с каким головодержателем.
Головодержатель Кл. Бернара c зажимом для морды (стр. 138) представляет собой четырехугольную раму; обе горизонтальные ее стороны, состоящие из металлических палок, могут двигаться по вертикальным сторонам вверх и вниз (рис. 5). Привязывая горизонтальные бранши одну к верхней челюсти, другую к нижней (просто веревками раздвигая их, можно получить желаемую ширину ротовотверстия у животного. Положение горизонтальных браншей фиксируется винтами, которыми они привинчиваются к вертикальным. Эти последние прикреплены к металлической доске, соединенной при помощи палки с корытом. Вертикальные бранши, как и в простом головодержателе Кл. Бернара, могут быть подняты или опущены до желаемого уровня.
Зажим Коуля для морды дает возможность осматривать у собак и кошек голосовые связки, оперировать на основании черепа и т. д. Особенность и удобство этого зажима для морды, построенного по типу клод-бернаровского, состоят в том, что поворотом только одного винта можно сдвигать и раздвигать лежащие в пасти собаки палки. Зажим Коуля может быть соединен с кинолитом Кл. Бернара-Циона.
Позднее Коуль несколько видоизменил свой аппарат и соединил в один аппарат зажим для морды и головодержатель (рис. 6). В основу конструкции положен принцип удержания верхней и нижней челюсти – каждой между двух металлических палочек, из которых одна проводится через пасть, а другая давит сверху на верхнюю челюсть и снизу на нижнюю. Все приспособление может быть сдвинуто при помощи винтов в стороны, вверх и вниз.
По тому же типу сконструирован зажим для морды, описанный Гроссманом; он отличается от вышеописанного только некоторыми деталями Аппарат укрепляется на голове собаки и к вивисекционному столу приспособлениями, имеющимися на головодержателе Чермака для кроликов (см. ниже).
"Mors ouvre-gueule" для собак, по Русси [1], [97 сконструирован по типу «mors immobilisateur» (см. выше) с той только разницей, что в пасть собаки, вместо одной, вкладываются две плотно друг над другом лежащие палки (рис. 7). На левой стороне головыдержателя на палках приделаны две связанные друг с другом металлические палочки. При помощи винта, проходящего через верхнюю палочку и упирающегося в нижнюю, они могут быть раздвинуты или сдвинуты; это влечет за собой соответственное движение находящихся во рту собаки палок и тем самым челюстей животного. Голова животного фиксируется тем, что восьмиугольные ручки, отходящие от верхней палки, вставляют в соответственные приспособления сконструированного тем же автором стола (см. ниже).
Того же типа, только более неуклюжим, является «mors ouvregueule" Русси для собаки [107. был предложен им на несколько лет раньше (1894). Ремни, затягиваемые вокруг морды, заменены здесь металлическими обручами, а ремень, закидываемый вокруг затылка, цепью Вокосона.
Головодержатель и зажим для морды, по Малассэ собак состоят из металлического прута, который накладывается вдоль края нижней челюсти. Прут заканчивается крючком, проходящим за углом нижней челюсти обхватывающим затылок. Крючок может быть сделан по желанию больше или меньше для различных по величине собак (рис. 8). На пруте имеется движущееся взад и вперед кольцо, которое надевается на морду собаки. Это кольцо состоит из двух половин – нижней, неподвижной и верхней, подвижной. Когда кольцо надето на морду собаки, между челюстями животного просовываются две металлические палки, из которых одна крепко связывается с верхним, другая с нижним полукольцом. Как нижняя, так и верхняя челюсти оказываются таким образом заключенными в металлическое кольцо. Поднимая или опуская верхнее кольцо, раскрывают как угодно широко пасть животного.
Передняя часть прута соединяется соединителем с вертикальным прутом вивисекционного стола.
Аппарат Малассэ дает возможность работать на передней и на верхней поверхности головы, что совершенно невозможно, например, с головодержателем Татэна.
Кролики, морские свинки и другие малые четвероногие
При небольших операциях кроликов всегда может держать помощник, как это советует Кл. Бернар (стр. 139): животное кладут на спину, левой рукой держат все четыре конечности, а правой захватывают голову и именно таким образом, что большой палец ложится на нижнюю челюсть, а остальные четыре пальца – на черепную поверхность головы.
Самый употребительный головодержатель для кроликов это головодержатель Чермака (Цион, стр. 36) (рис. 9). Он состоит из металлического прутикоторый всовывается в рот за резцами. Он держится тем, что две бранши аппарата, имеющие форму П, накладываются одна на свод черепа, а другая на нижнюю челюсть и крепко зажимают рот животного. Точкой опоры служат зубы животного. Головодержатель соединен с вертикальным прутом вивисекционной доски или стола горизонтальным прутом. Так как прутик иногда выскакивает изо рта и голова этим самым освобождается из головодержателя, то Цион предложил создать при помощи ремней, затягиваемых на затылке, еще одну точку опоры, как это имеет место в кинолите Кл. Бернара–Циона.
Вариантом головодержателя Чермака является головодержатель Югансона для кроликов, кошек и маленьких собак [12]. [12] Он обхватывает голову, как родовспомогательные щипцы. Его бранши расположены по обе стороны голова. «Спереди лопасти щипцов опираются частью при помощи слегка S-образно выгнутых выступов на носовые кости, частью на небо, при помощи шипа, который накладывается за резцами у кроликов или за клыками у собак и кошек. Нижняя челюсть прижимается к верхней вторым выступом».
Как мы это видели на собаках, и здесь имеются варианты одного и того же типа головодержателя, фиксирующие голову между затылком (подковообразное расширение) и передней частью морды (кольцо). Такие головодержатели имеются и для кроликов, морских свинок и т. п. Разница состоит главным образом в положении прута, соединяющего подкову с кольцом: то он идет поверх головы (Татэн), то сбоку (Малассэ), то его вовсе нет (Коуль); и кольцо и затылочная вилка прикрепляются порознь к вивисекционному столу.
Головодержатель Татэна состоит из прута, переходящего в вилку для затылка, на котором взад и вперед движется кольцо для морды (см. описанный выше головодержатель, употребляемый в нашей лаборатории для собак). Особенность головодержателя состоит в способе, каким он соединяется с вивисекционным столом. Прут головодержателя заканчивается металлическим шаром, охватывающим вертикально стоящую, довольно широкую, массивную металлическую дугу; последняя соединена с вивисекционным столом. Через вертикальный конец этой дуги проходит винт; если его завинтить и таким образом надавить на шар, можно фиксировать головодержатель в желаемом положении. Чентанни [137 предложил накладывать этот винт не сверху, а спереди, чем облегчается манипулирование на передней части морды животного.
