Текст книги "Хомячок на лезвии. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ива Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

‍– Ну вот и познакомились. Не прошло и полгода.

– Ты тоже назвался далеко не Рамзесом.

– Рамзес? – теперь спросил уже Кайден, глядя на своего товарища странными глазами. – Случайно, не А-нахту?

– Все разговоры потом, – прервал его старик, водружая на большой круглый стол корзинку с булочками. А перед каждым из послушно рассевшихся уже стояла глубокая тарелка с супом, и пахло оттуда просто умопомрачительно. Даже несмотря на явственный оттенок шушпанчиковой икры.

Глава 47

Мез

Чуть позже мы с Кайденом засели в гостиной, слушая выжимку из информации, которую он успел собрать за все то время, что провел в чужой призме без надежды на спасение.

– В общем, этаких коалиций у артефактов не две и даже не три. Их как минимум пять. Три из них – консерваторы разной степени запущенности, еще две – новаторы. Причем одни новаторы выступают за полное официальное порабощение и поштучный учет операторов, а вторые вообще непонятно – кто, откуда и чего хотят. Но их дружно не любят все. Обзывают то предателями, то сумасшедшими. Но что занимательно, к терминам «сумасшедшие предатели» всегда прицепом идет слово «малолетние». Так что, скорее всего, эта компания состоит из «вьюношей бледных со взором горящим», как говорили наши общие знакомые.

– И кто, по-твоему, мог украсть детей?

– Точно не консерваторы. Те… пришлых боятся как ржи и лезть на чужую территорию не стали бы и под страхом смерти. Они больше полемику разводят и былые времена вспоминают, чем действуют. Малолеткам со странными идеями это просто не под силу, я думаю. Остаются вторые новаторы, те, что зациклены на чистоте крови и рабстве для операторов. Если вдуматься, все логично.

– Если бы у нас не было своих догадок, то логично. Мой сэвен видел ребенка, и тот не выглядел сильно угнетенным или подавленным. Конечно, все можно списать на ментальное внушение… – усомнился я. Такой вывод казался мне уж слишком поверхностным, и почему-то глодала тварь сомнения.

– Да ну, при чем тут ментальное, – махнул рукой Кайден и покосился в сторону двери, за которой старик укладывал спать маленького Мастера. – Украли маленьких Оружий, верно? Так еще логичнее. С чего бы им плохо обращаться с «чистыми» детьми артефактов? Сильными и перспективными детьми? Я думаю, цель в другом: усилить собственное влияние и кровь. Если у них есть хоть капля мозгов, то они понимают, что можно добиться всего этого, не запугивая и мучая нужных детей, а как раз наоборот. Всячески создавая им комфортную обстановку, завоевывая доверие и постепенно приручая. Детям много времени не надо, тем более Оружиям. Дай им Мастера и окружи любовью – они быстро забудут настоящий дом и родителей, примут как родных тех, кто о них заботится. И впитают нужные взрослым установки.

– По себе судишь? – с жестоким сарказмом выдал я, хотя в глубине души и понимал, что это правда.

– По нашей расе, Мез. Я еще застал те времена, когда Оружий буквально продавали в другие семьи. И этого никто особо не маскировал, все считали нормой. Переоценка нашей ценности началась, дай-то прародитель, лет сто назад, не больше. А пинка мы получили в нужном направлении и вовсе считаные годы как. По меркам жнецов прошло ужасно мало времени. Вот сколько Оружий было у твоего отца?

Я недоуменно моргнул, а потом вспомнил странный вопрос, который задал Кайден, когда мы сели за стол. Что он там произнес? Какое-то имя. Которое отозвалось странной тяжестью в глубине души, но не более.

– Не знаю, я сирота, – прошипел я сквозь зубы. А из глубины памяти вдруг всплыла злая фраза, сказанная удивительно знакомым голосом: «Около семи законных жен и десятки наложниц, чтоб у него все мумифицировалось и отсохло!»

– Да ладно, тебя зовут Рамзес, не так ли? Мы по истории проходили. Это имя давалось в одном достаточно многочисленном клане. Причем очень часто. Одних только глав было штук пять или семь с таким именем.

– Тем более. Людей с таким именем пруд пруди. А главой я априори быть не мог. Ты ведь сам сказал – мы Оружия. И не так давно получили независимость. – Быстро же он сменил вектор разговора.

– Вот только морда твоя уж очень… Впрочем, ты прав, сейчас это неважно. Морф обещал мне выйти на одного артефакта из клана новаторов. Но это требует времени. Обещал он пару месяцев назад, так что результата я жду со дня на день. Если дети действительно у них, будет уже проще.

– Данные телепорта и внешность артефакта, который вел ребенка, можешь посмотреть у сэвена. Может, это тоже чем-то поможет.

– Угу, и еще… мне неудобно просить, но не мог бы ты отсыпать мне немного кубов? Знаю, что для расследования нужнее, но старик… понимаешь, я родного отца даже не помню толком, и… – Кайден вдруг словно подавился воздухом и резко отвел взгляд.

– Он странный, – после долгой паузы выговорил я. – Он очень странный.

– Да, я знаю. Но при этом все равно… понимаешь?

– Да, несмотря на свою крутость и загадочность, этот меч на грани ржи. – Я кивнул. – Ты мне вот что скажи. Как давно он поседел?

– Как ты догадался? – выпучил глаза Кайден. – Ну, о том, что старик совсем недавно был в гораздо лучшей форме?

– Вижу. Он себя буквально выжимает досуха, чтобы кормить тебя и твоего Мастера. Это не проходит бесследно даже для очень мощного Оружия, даже для древнего.

– Ржадь! – выругался белый меч. – Я ведь подозревал. Но никак не мог подловить его на этом, чтобы запретить. А в пустоту без аргументов орать бесполезно – он делает рожу кирпичом и только улыбается.

– Выделю тебе два десятка, – решил я. – Больших кубов. Тебе с мелкой тех двух, что я уже дал, хватит минимум на месяц. В старика вольешь первый десяток. А второй заныкай поглубже. Это неприкосновенный запас. Не только для вас, но и для других. Мало ли что случится, лучше разложить поковки по разным наковальням.

– Еще влить в него надо будет постараться, – радостно озаботился Кайден. – Он же упрям, как… как не знаю кто.

– Ну, спать он рано или поздно ляжет, – пожал я плечами и встал. – Мы поедем в отель. Заодно скажу на ресепшене, что ангажирую тебя надолго, чтобы не искали. Крыкса оставляем тебе, как договорились. Хотя я и не понял, с какой радости ему такое доверие с твоей стороны.

– С какой-какой, это старик ему доверяет, – насупился белый меч. – Крыкс – аферист высшей пробы. Но ребенка он не обидит, и с какой-то стороны я даже рад, что теперь мы четко и явственно союзники. Хотя за надувательство все равно еще ему отомщу, просто выжду, когда настанет подходящий момент.

– Ну-ну, – хмыкнул я, еще раз понимая, какой на самом деле Кайден еще ребенок. С другой стороны – чего еще ожидать от лелеемых клановых детей?

Уезжали мы с Лали спокойно, но на душе у меня было тяжело. Я понимал, что абсолютно согласен с мнением Кайдена: детям-Оружиям много не надо – ласковое обращение, Мастер. Тут и взрослому срывает крышу, не то что мелкому. А еще этот разговор разбередил старые, давно забытые раны. Ведь я такой же. Тоже Оружие.

Ненавижу. Как же я ненавижу собственную природу, требующую буквально раствориться в Мастере, самому надеть на себя ментальные оковы! Привязка, зависимость. Ненавижу!

Как хорошо, что Лали – человек.

Глава 48

Лали

Клетку с хомячихой я хозяйственно прибрала обратно в антиграв и сделала морду кирпичом, когда тащила ее мимо стойки регистратора в отеле. Еще чего! Оставлю я мою прелесть на попечение двух жуликов, как же. И в гараж тоже не сдам, даже под охраной куцыра. Как пить дать утащат и потом скажут, что так и было. Если и выплатят компенсацию – то как за обычного хомяка. Р-р-р! Мое!

– Ты так и будешь обниматься с этим зверьком? – поинтересовался Мез, стягивая куртку и бросая ее на кровать. – Я не то чтобы против… но у меня на тебя были другие планы, в которых второй хомяк не предусмотрен. О, а это что? – Он нагнулся и поднял выпавшую из клетки плоскую лепешечку. – Хм… хм…

– Только не жри! – торопливо выпалила я, пытаясь отобрать мутный кристалл у Меза. Но тот машинально поднял его на вытянутой руке, не давая мне дотянуться. – Отравишься!

– Кх-х-х, – подавился Мез, и глаза у него временно стали больше и круглее, чем обычно. – С чего ты взяла, что я буду есть отходы жизнедеятельности этого животного?!

– Ну, там мра. Она ж чуется… с голодухи так и тянет сунуть в рот. – Я и сама слегка смутилась от своих мыслей.

– Мра? Ну да, есть немного. Только сырая, непереработанная. Я знаю, что такая не усвоится людьми или операторами. Это же ваши деньги, так? – Пришелец осторожно вернул кристаллик в клетку и вытер руки влажным полотенцем.

– Ага. Типа того. А еще это хомячиные эти... как ты сказал... отходы жизнедеятельности. Мы купили аномального хомяка, не простого. – Я любовно посмотрела на ценного зверька.

– Вот теперь я окончательно ничего не понял. Животное – артефакт? Или оператор? Два в одном? – забормотал Мез себе под нос. – Нет, если б был «два в одном», он бы просто впитал эту мру. Тут что-то другое. Хм, вариация сэвена? Только не для хранения, а для производства? И кто же умудрился такое создать?

– Да просто хомяк. – Я вздохнула и пристроила клетку на низкий столик. – Который родился и вырос внутри черной аномалии. Сам мутировал. Жрет чернух, какает вот этим. Я, когда была совсем мелкая и только-только начинала выживать во внешнем мире, разок наткнулась на их нору. Ну и нашла немножко отходов жизнедеятельности. С голодухи и сдуру сразу в рот сунула – чуть не окочурилась прямо на месте. Сама не знаю, как выжила, но блевала дальше, чем видела, еще с неделю.

– Если оно такое вредное, почему ценится в качестве денег? – поинтересовался мой пришелец.

– Ну так артефакты из него могут мру достать. – Я вздохнула. – Если уж совсем припрет. Но, сам понимаешь, пока не того, желанием особо никто не горит. А в качестве эквивалента обмена эти штучки оказались очень удобные – легко сортировать по размеру, насыщенности и так далее.

– Возможно, – кивнул Мез. – Забавная вышла валюта. Хм, а если попробовать так? – Парень снова просунул в клетку руку и протянул хомячихе палец. Та сразу в него вцепилась и начала облизывать. – А вообще, неужели никто не догадался разводить этих зверюшек и собирать деньги лопатой?

– Они в неволе не размножаются. – Я с интересом следила, как мелкая тезка обсасывает пальцы пришельца и едва не урчит от удовольствия. – Да и вообще, я первый раз вижу, чтобы кто-то поймал аномального хомяка. Наверное, эта самка совсем-совсем молоденькая, еще детеныш. И страшно любопытная, раз вылезла далеко за границы аномалии.

– Система у вас какая-то сложная и косая, – пожал плечами Мез, отбирая руку. – Посмотрим, чем теперь она… кхм… так вот, косая система. Допустим, такие хомяки только в аномалии. Как тогда вы набираете деньги?

– Есть старатели, которые рискуют сунуться к самой границе. Они и добывают. Хорошая профессия, даже жирная. Хотя и опасная.

– А ты как оказалась возле такой аномалии?

– Говорю же, мелкая была, неопытная. Как раз сбежала от… ну от козла, в смысле Гатто. Мне пофиг было, куда драпать, да хоть в самую черную аномалию. А как выжила – это другой вопрос. Сама не знаю. Повезло.

– Угу… – Мез неожиданно загрузился, даже брови нахмурил. Я вздохнула, помянула тихим добрым словом ту скотину, которую надо бы добить, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний, и сменила тему:

– Да и вообще, чернухи-то мигрируют. Изредка и сами аномалии, из которых они вылезают, смещаются. Тогда там, откуда край заразы отполз, можно целый рудник организовать.

– Все понятно. – Мез аккуратно подхватил клетку с сыто задремавшей хомячихой и унес ее обратно в прихожую, поставил там в шкаф. – Воду же в бассейне еще не поменяли? Не хочешь снова искупаться? Иначе вся мра пропадет зря.

– А ты? – Искупаться хотелось, кто бы спорил. И не только искупаться…

– Займусь созерцанием прекрасного.

– Э? – Я даже перестала раздеваться, так удивилась. Обернулась и вылупилась на этого странного человека во все глаза.

– Тебе разве никто не говорил, что ты безумно красивая? – Мез расположился в шезлонге возле бассейна и даже подпер кулаком подбородок, провожая каждый упавший предмет одежды пристальным взглядом. – Особенно когда исчезают все эти бесполезные тряпки…

– Я?! – Честное слово, в жизни никогда не задумывалась над тем, красивая я или нет. Тело – это же просто тело, чтобы жить, работать, сражаться… Нет, Гатто тоже все время заставлял меня ходить голой. Но это же совсем другое! Это было просто унизительно, он хотел показать мне мое место, он хотел… короче, я думаю, ничего хорошего он не вкладывал в это действо. А Мез, он другой. Он не артефакт, ему это не нужно.

От всех этих мыслей меня одолело игривое настроение.

– Значит, вот так красивая? – Я спустила часть платья, оголяя лишь правую сторону груди.

– Очень. – Если бы взгляд парня был материальным, он бы, наверное, пронзил мою грудь насквозь. Глубоко вздохнув, он быстро облизал губы и весь подался вперед. Но с кресла не встал. Наоборот, расположился поудобнее.

– Эй! – Я натянула платье обратно и прищурилась. – Так нечестно!

‍– Что нечестно? – удивился пришелец, невольно пытаясь испепелить взглядом вернувшуюся на место ткань.

– Я тоже хочу красивое!

– В смысле?! Тебе материализовать украшений побольше? Или еще одни хрустальные туфельки? – На его лицо медленно наползала легкая тень недовольства и разочарования в жизни.

Ага, так я и поверила этим невинным глазкам с длинными ресничками. Ну ладно, ладно, это же правила игры, да?

– Раздевайся.

Глава 49

Мез

Порой я забываю, что девушка передо мной не выходец из клановой семьи и даже не дочь жнецов среднего достатка. Ее воспитание, ее реакции, ее отношение к событиям – они иные. И пусть я сам превратил эту кочергу в клинок, пусть все происходило на моих глазах, ее умение мимикрировать, натренированное в условиях апокалипсиса, поражало даже меня.

Вот и сейчас ее действия на несколько секунд поставили меня в тупик. Девушка ни капли не смущалась пристальных и жадных взглядов, не опускала глаз и даже не пыталась изобразить невинность. Наоборот, ее напору и раскованности позавидовали бы многие.

– По очереди или одновременно? – улыбнулся я и тоже скинул с плеча рубашку, оголив часть груди. А потом так же поспешно закрыл, как это ранее сделала девушка.

Лали облизнула губы. В ее расширенных зрачках сияла ночная пустыня с хищниками и какие-то незнакомые, но жадные и голодные звезды.

– Давай по очереди. – Даже ее голос слегка охрип, отчего меня прошило молнией вдоль позвоночника. Казалось, будто дыбом встала даже несуществующая рукоять.

– Ты первая. – Мой тембр тоже стал ниже, выдавая предвкушение будущей сцены.

– Я уже. – Одно движение – и у меня пропал не то что голос, а само ощущение реальности. Кажется, кто-то нарушает правила игры, ею же установленные…

– А что ты… будешь снимать в следующий раз?! – дурацкий вопрос, но мне, ржа возьми, очень хотелось услышать ответ. Что может снять с себя абсолютно голая девушка, от которой и так уже невозможно оторвать взгляд?!

– Разберемся, – знакомо и незнакомо улыбнулась девчонка. – Давай уже!

Ну что мне оставалось? Раздеваться, что ж еще. Жаль, что я не владею этой чудесной техникой испарения одежды, которую ранее продемонстрировал мой хомячок. Особенно когда та не из кристаллов скверны.

– Я согласна, что такие игры безумно возбуждают и распаляют чувства, но, по-моему, нам это уже ко мре не сдалось, – хрипло засмеялась Лали, бессовестно усаживаясь мне на колени и приникая всем телом, кожа к коже. – Видишь, даже ноги трясутся, не держат, а ты все растягиваешь, змеюка инопланетная.

– Совсем не держат? Трясутся? – Я предвкушающе провел ладонями по чужим бедрам.

– А-а-абсолютно. – Лали сползла ниже.

– Бедняжка… нужно срочно провести осмотр. Возможно, это серьезная болезнь. – Я резко приподнял ее за колени, разглядывая открывшийся мне вид на самое сокровенное. Затем, медленно поглаживая, провел пальцами. – Действительно, ситуация критическая.

– Ага, – согласилась Лали, при этом мягко освобождаясь и сползая совсем – на пол. – Но у тебя тут ситуация намно-о-ого хуже, смотри.

Проследив за ее взглядом, я не удержался от нервного и вместе с тем возбужденного смешка:

– Только не ешь меня, о повелительница пустынь и аномалий.

– М-м-м? А если мне хочется? – Она облизнула пухлые губы и посмотрела снизу вверх, положив горячие ладони мне на бедра.

– Если очень хочется, можешь… м-м-м-м!

А дальше события понеслись радужной круговертью, часть из которой отразилась в моем сознании лишь красочными урывками, наполненными яркими эмоциями. Сначала мы как-то очутились в бассейне. Над водой и под ней. Затем на плавающей в этом дорогущем тазу надувной кровати. Потом опять в бассейне, откуда плавно перебрались на шезлонги. А потом, кажется, мы испробовали как минимум половину из находящихся тут кроватей. Пригодились даже зеркала, ленты и потолочный крюк.

Только сейчас, очнувшись где-то посередине ночи на одной из кроватей, я понял: крышу нам с Лали снесло капитально. Мы были как два вечно голодных хищника, наконец дорвавшихся до неограниченных запасов мяса. Безумие. Разве такое безумие может существовать на самом деле?

– Лали? – хрипло позвал я, медленно поворачивая голову. В теле до сих пор будто играли искорки электричества, а в душе появилось некое чувство правильности и наполненности. Хорошо…

– М-м-м… – Хомячок медленно перевернулась с боку на бок и снова мило задремала.

А я не удержался и потянулся к ней, чтобы снова поцеловать. Сердце стучалось в клетку ребер от какой-то щемящей нежности, так стучалось, словно хотело проломить кости и выпрыгнуть, чтобы тоже поцеловать ее.

Лали, не просыпаясь, потянулась и улыбнулась в поцелуй, раскрывая губы навстречу. Она вся словно светилась, почти нестерпимо ярко, но не тем светом, который можно увидеть глазами, а другим. И этот другой свет тоже открылся мне навстречу, принимая в себя, обволакивая нежностью и теплом, чувством полного приятия и единения.

Телу было хорошо, телу было прекрасно. Только вот натренированный Горгонзолой мозг сразу начал сигнализировать о несоответствии. Что-то было не так, и это что-то ныло на краю сознания, как ноет заноза в пальце.

Слишком хорошо! Так хорошо, как будто… как будто…

– Стоп! – Резкий толчок в плечо едва не сбросил меня с кровати. А ставшие огромными глаза девушки смотрели в упор с таким ужасом, словно на моем месте вдруг оказался незнакомый монстр. – Нет, не может быть. Не может! Ты не… ты не…

– Лали? Где-то болит? – сразу спохватился я, отвлекаясь от своих ощущений. По менталу как-то слишком резко шибануло паникой и страхом. И слишком уж ярко, непривычно. От неожиданности мое тело заледенело, не понимая, что происходит.

– А? Нет-нет… просто мне надо, надо быстро в туалет, да.

– Стой! – Я схватил едва не сбежавшую девчонку за руку, развернул к себе и всмотрелся в ее лицо. – Что происходит?!

– Отпусти! – В ее голосе прорезалась уже настоящая истерическая паника. А потом она рванулась так, что… я почувствовал. Почувствовал, как прямо из середины души кто-то с силой выдирает засевший там железный крюк, напрочь и в кровь кроша внутренности и каналы.

– Ты… ты… – Из глаз Лали текли слезы, прозрачные, но из-за странного освещения в этой комнате они казались красными.

– Лали, перестань. Это больно, – едва дыша, сказал я, сплевывая изо рта сгусток крови от прикушенного языка.

– Ты артефакт! Ты гребаный… артефакт! Ты… но ты же не пахнешь… ты чужой… артефакт… чужой? – Она схватилась обеими руками за голову.

– Так-то ты тоже ни разу не чертов Мастер-оператор! Почему не сказала, что не человек?! – Ее судорожные рывки за связь были слишком болезненны, отчего фразу я буквально прорычал. Ко мне тоже медленно приходило осознание действительности. Ржавая привязка! – Специально?

Лали отняла ладони от лица и посмотрела на меня так, словно я только что убил ее. Мертвая маска вместо знакомого, родного хомячка заставила дыхание на секунду прерваться от ужаса.

– Ты чужой. Чужой артефакт из чужого мира, – таким же мертвым голосом проговорила она. – Ты…

– Понять это было не так уж сложно. – Ее отчаяние передавалось и мне. Наши негативные эмоции: страх, ненависть, разочарование – буквально резонировали, отталкивались от друг друга и усиливали эти эмоциональные качели. Я это понимал, но ничего сделать не мог. Потому что с той стороны не было ни капли положительного отклика и помощи.

Я попытался потянуть за связь в тщетной надежде, что все окажется неправдой, дурным сном.

Лали вскрикнула и шарахнулась с постели. Упала на пол и ползком, как от опасного хищника, метнулась к двери. Я не успел ничего. Буквально через секунду там, снаружи, раздались какие-то удары, шорох, звуки паники и лихорадочных метаний. А потом хлопнула дверь, и стало очень тихо.

Я с ненавистью бросил подушку на пол, отчего та разорвалась в клочья, осыпав все вокруг белым пухом наполнителя.

Привязка. Ржавая бесполезная привязка к человеку, который меня ненавидит и презирает. К человеку, который меня обманул. Не догадывалась, что я артефакт, да? Вряд ли. После откровений Кайдена наша идентичность была как на ладони.

Она ведь напрямую хвасталась, что я ей принадлежу, не скрывала своих намерений. А тут так резко обиделась и испугалась? Не верю. Ну и как же ты собиралась использовать меня, оператор Лали? Мастер.

Я не выдержал и еще раз слегка дернул за буквально кровоточащую привязку.

Мастер… посмотрим, как же ты собралась взять в руки Оружие без рукояти.

Глава 50

Лали

Нет-нет-нет-нет-нет…

Этого не может быть. Не может!

Ну почему, почему?

Ведь было так хорошо. Так хорошо, как… как просто не бывает в этой жизни и в этом мире.

Какая же я идиотка. Дура. Кретинка последняя. Причем даже не слепая. Нарочно отворачивалась от фактов, которые прожекторами в глаза светили и даже подпрыгивали, чтобы их лучше видно было.

Но я не хотела видеть. Не хотела верить. Желала хоть еще на один день или хотя бы один мицик подольше остаться в этой неповторимой сказке.

Сказки ведь бывают. Да. Особенно когда это страшные сказки с плохим концом, такие постоянно происходят в реальности. Я столько лет сражалась с миром за то, чтобы писать свою историю. Но, похоже, в конце концов тупо слилась в чужую, как последняя… последняя влюбленная идиотка.

Он артефакт. И не простой артефакт.

Кубики-факты с острыми режущими гранями катались по моей душе и разуму, пластая их в лапшу и выстраиваясь в нужном порядке. Так, как и должны были стоять с самого начала, если бы я старательно не распихивала их по углам, лишь бы не видеть, не понимать.

Чудовища, древние жестокие монстры-артефакты, снова пришли в наш мир. Во второй раз. Какие-то идиоты из нашего огрызка решили провести эксперименты над их собратьями, похитив маленьких детей. И как только пришельцы тех найдут (а еще хуже, если не найдут), наш мир будет окончательно уничтожен. Логично ведь, очень логично. Они и раньше не заморачивались, уничтожив практически все живое в нашем мире только потому, что идеологии не совпадали. А за детей нас всех ждет участь похуже мгновенной и безболезненной смерти.

Все эти истории, что рассказал мне чудовищный артефакт, все эти сказки… ложь. С самого начала была лишь сплошная ложь, лишь бы гармонично влиться в наш мир. Выполнить миссию и потом устранить возможную будущую угрозу.

Ноги почти не держали, я шла по коридору отеля, шатаясь как пьяная. И чувствовала себя раздавленной. Болезненно кровящая связь, самый страшный мой кошмар, тянула меня обратно так, что я задыхалась, борясь за каждый шаг и глоток воздуха.

Этот поводок, привязь, рабский ошейник. Как же я его ненавидела. Несколько лет ментального и физического ужаса не позволили Скаю сломать меня и привязать. Я смогла, я вырвалась оттуда, откуда было невозможно. Считала себя самой сильной и умной.

А теперь своими же руками отдала свободу лжецу из чужого мира только потому, что не захотела открыть глаза и трезво посмотреть вокруг. Какая ирония.

Все, Лали. Все. Хватит себя ругать, это бесполезно. Ты теперь не более чем вещь. Чужая вещь. И единственный выход для тебя – стать сломанной вещью. Ненужной. Той, которую выкинут, потому что использовать невозможно.

Но сначала… сначала я должна предупредить брата. Он остался там, в доме второго лжеца. Хах, Кайден. Хорошо притворялся артефактом, все верили? Еще бы. А малышка? Что с ней? Это привязка на нее так подействовала, что теперь ребенок не похож ни на что, прежде мною виденное? А Морф? Он знает, кого приютил и даже назвал сыном?

Может быть, там, в другом мире, артефакты действуют по-другому, не так, как наши? Не ломают сразу через колено, не унижают, а просто медленно, но верно меняют сознание? И ты сам… сам смотришь с обожанием, готов на все? Добровольно?

Похоже. Очень похоже.

Как больно… значит, я тоже скоро потеряю связь с реальностью и стану полностью подконтрольной чудовищу влюбленной идиоткой. Да что там, Лали! Уже стала. Вспомни себя всего несколько часов назад: ты готова была вылизать его целиком! Ты, гордый хомяк и сильный, независимый оператор, сейчас хрипишь и задыхаешься, чтобы сделать еще только один шаг от него!

Но брата надо предупредить. Надо. Он еще успеет уйти. В нору теперь нельзя, но у нас есть запасное убежище, то, о котором пришельцы не знают. Чудо, что не разболтала. Природная осторожность еще не совсем отрубилась, слава мре.

Так. В антиграв нельзя. Рядом всегда находится его зверюга (мра, ну действительно, все было так очевидно! Даже куцыр – монстр!). Надо думать, как добраться в тот район, где я оставила брата. Надеюсь, с ним ничего не случилось. Надеюсь.

Стены шатались и падали на голову, звуки искажались, словно я не шла через холл отеля, а плыла по дну бассейна. Кажется, какие-то артефакты из служащих кружили вокруг, как хищные рыбины, но у меня хватило сил кое-как отмахнуться от их вопросов и добраться до двери.

Надо вызвать наемный экипаж. Одного страза с платья, которое чужой забыл у меня отобрать, хватит на оплату. Хф-ф-ф… нет, меня не будет мучить совесть за то, что я трачу чужие деньги.

На парковке возле отеля было пусто и солнечно. Я разглядела в самом дальнем углу антиграв с меткой наемника и снова через силу шагнула в ту сторону.

А потом… все исчезло.

Эпилог

– Отлично. – Скай Гатто криво ухмыльнулся, пряча в поясную сумку пистолет с сонными дротиками. А затем сунул в руку охранника мешочек с деньгами. – Спасибо за наводку. В долгу и дальше не останусь, будь уверен. В машину ее. Если хахаль будет искать девчонку, ты знаешь, что ответить. Камеры не забудь подчистить, чтоб не вышло как в прошлый раз.

‍

Конец

Хомячок на лезвии 2

Глава 1

Мез

Я сидел на самом краю висящего бассейна, глядя на то, как вниз, на город, падает пепел от успокаивающей мятной сигареты. Очередная судорожная затяжка – и маленькие хлопья, тлея, снова парят над бездной, слегка лениво покачиваясь из стороны в сторону. Эту пачку мне презентовал Мастер Максимиллиан Сафатера, на случай «когда все скатится во ржу и будет казаться, что все усилия бессмысленны, а жизнь закончена. Они позволят посмотреть на ситуацию с трезвой головой». Да, он так и сказал. Не «если», а именно «когда». Видимо, уже на этапе сборов что-то подозревал.

Привязка болезненно ныла, не давая забыть о тех резких рывках от моего так называемого Мастера. Странно, что она так быстро успокоилась. Я думал, она еще минимум сутки будет пытаться вырвать мне душу, скручивая и дергая ментальный жгут. Может, у нее даже получится разорвать связь, она ведь талантливая девушка. Говорят, Оружия после такого становятся буквально овощами. И теряют смысл жизни. Со мной тоже это произойдет?

Наверное, если появятся подобные предпосылки, лучше сразу завершить свое существование. Пусть с миссией разбираются уже Кайден и Ланселот. Благо с сэвеном, который останется с ними после моей смерти, восстановить свой боевой потенциал они быстро смогут. А муж главы клана лучше разберется в проблеме… наверное… если не станет таким же овощем, как и я, не ощутив в этом мире свою госпожу. М-да…

Эти сигареты хорошо помогают мыслить логически, без эмоций. Не справятся они. У Кайдена сейчас на уме только малолетний Мастер, у Ланселота в голове будет тоже Мастер, но потерянный.

И несмотря на то что я сейчас в совершенно подвешенном состоянии, соображаю еще здраво. Значит, надо действовать, пока окончательно не рассыплюсь во ржу. Надежда только на то, что Лали не сразу разберется, как отравить мне жизнь через связь. И не станет мешать, хотя бы до освобождения детей.

Лали… зачем она вообще это сделала? Зачем притворялась? Зачем лгала? Ведь получается, все ее рассказы об этом мире, об отношениях с артефактами – ложь. Ну, раз ей так надо было преодолеть мою бдительность и привязать, то ради чего?

Я сделал еще одну затяжку, снова напрочь избавляясь от эмоций. Запах мяты наполнил сознание и очистил разум от ненужных примесей.

Нет, что-то не сходится. Ладно, допустим, Лали лгала. Но все остальные? И весь мир, который я видел, чувствовал. Надо быть совсем нездоровым на голову параноиком, чтобы заподозрить столь масштабную мистификацию-ловушку с участием множества существ и даже природных явлений.

Или?

Бред.

А еще… я же почувствовал ее ужас. Она испугалась больше, чем я, и тут невозможно было солгать. Особенно когда привязка вот только вошла в ауру, в тело, в кровь. Это первое единение всегда до донышка. А ей это точно знать неоткуда, она со стопроцентной вероятностью дитя этого мира.

Это что получается?

Она не хотела? Не знала, что я по ее меркам артефакт?

Но тогда… получается, именно я – главный злодей в ее истории. Как иронично. Тогда почему больно именно мне?

Решительно затушив сигарету, я встал и пошел одеваться. Надо ехать к Кайдену. Думаю, там я найду ответы на многие вопросы. Заодно успею перехватить Крыкса, объяснить ему свое видение и понимание ситуации. Возможно, он поможет найти, уговорить и образумить Лали. Нам надо поговорить.

***

– Что? – Глаза Кайдена стали неправдоподобно большими, а потом наполнились каким-то жалостливым недоумением. – Мез, ты идиот? Она же не скрывала, что родилась в питомнике.

– И что?

– О прародитель! А подумать? Кто будет растить в питомнике обычных людей? Они и так плодятся словно цвирки! Тебе прямым текстом с самого начала было сказано, что девушка – оператор! Если ты не хотел слушать и слышать, то это не она тебя обманула, а ты сам себя обманул! Точнее, получается, ее обманул. Самый главный страх здешних операторов – насильственная привязка. Рабство у артефакта.

– И именно потому я ее ни в чем не обвиняю. Случилась ошибка. И нам надо ее исправить. А мой новоявленный Мастер сбежал в туман и дергает за связь так, будто хочет устроить мне внеплановый инфаркт.