Текст книги "Утренние поезда"

Автор книги: Исай Кузнецов

Соавторы: Авенир Зак
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

– Вот… Отвезите его.

– Спрячь деньги, – сердито говорит Павел.

Ася положила деньги на сиденье и, открыв дверцу, выскочила из машины. Шофер засмеялся.

– Забери деньги, слышишь! – крикнул Павел.

Ася насмешливо посмотрела на него и, хлопнув дверцей, пошла по улице.

Шофер, посмеиваясь, вылез из кабины, стал протирать тряпкой ветровое стекло.

Павел взял деньги, оставленные Асей.

– Я сейчас, – бросил он шоферу и быстро пошел в гору вслед за Асей, с трудом взбираясь по скользкой глинистой дорожке.

Навстречу Асе выскочил Шарик. Он радостно прыгает вокруг нее, пачкает лапами плащик, крутится у ног. Ася бежит еще быстрее, Шарик, обгоняя ее, довольно повизгивает.

Ася поднимается на пригорок, открывает калитку и вместе с Шариком заходит во двор.

Павел останавливается у калитки. На террасе, пристроенной к дому, загорелся свет. Щелкнул ключ в замке – Ася закрыла за собой дверь. Она сбросила пальто, повесила его на вешалку, скинула туфли. Свет на терраске погас. Чуть скрипнула калитка, к Павлу подбежал Шарик, обнюхал его ноги…

Загорелся свет в крайнем окне. Павел заглянул в него.

Асина комната невелика. Шкаф с зеркалом, узенькая кровать и столик, на котором рядом со школьными учебниками и книгами круглое зеркальце, незамысловатая косметика. Ася подошла к столику и села у зеркала. Она внимательно рассматривает свою прическу, поправляет сбившуюся прядь. Она еще не привыкла к своему новому виду. Возле зеркала покачивает головой случайно задетая Асей гипсовая фигурка китайского божка. Ася посмотрела на него, остановила головку. Она взяла оставшийся кусочек шоколада и, думая о чем-то своем, положила в рот. Встала, подошла к постели и стала снимать чулок. Внезапно повернувшись к окну, она вскрикивает:

– Ой!

Павел отскочил от окна, сунул зажатые в руке деньги в карман и быстро вышел из палисадника.

Ася подбежала к окну и задернула занавеску.

Воскресенье. В столовой у телевизора сидят Ася и бабушка Шура. Старухе за семьдесят. Подавшись вперед, недвижным взглядом смотрит она на экран телевизора, механически перебирая спицы. Подперев голову, у стола пристроилась Ася. Показывают отрывки из балета «Спящая красавица».

Бабушка Шура, не отрывая взгляда от экрана, спрашивает у Аси:

– Не разберу, это кто же будет?

– Принцесса, – очень громко говорит Ася.

– Принцесса… ну да, ну да…

Бабушка Шура не слышит музыки, она следит только за изображением, а Ася хотя и смотрит на экран, но думает о чем-то своем.

На террасе отец Аси перекладывает доски на потолке, обухом топора подгоняя их друг к другу. Асина мать со стремянки подает ему доски. С улицы доносится шум, и мать, бросив доску, выбегает на крыльцо.

Возле сруба вокруг мотоцикла толпятся женщины и ребятишки. Двое парней отчитывают Славку. Прислонившись к срубу, причитает полногрудая женщина в платке, в галошах на босу ногу.

– Чего там? – доносится голос Асиного отца.

Мать вернулась на террасу.

– Не разберу. Шумят чего-то.

– А чего это они все пляшут да пляшут? – спрашивает бабушка.

– Балет, бабушка, – отвечает Ася.

– Ну да… А вчера все больше говорили… до самой ночи одни разговоры…

На террасу входит Павел. В руках у него мертвый гусь. Он вытирает ноги о половик, спрашивает:

– Асю можно видеть?

– Ася! – кричит мать, разглядывая гуся.

Ася выбежала на террасу, увидела Павла, остановилась в дверях. Павел поднял гуся за шею.

– Выскочил, дурак… и под колесо… Мы и не заметили.

– Демидовых, что ли? – спрашивает отец.

– Ихний, – уверенно говорит мать, – крыло в чернилах.

Павел положил гуся на табуретку.

– Пятерку заплатил… Возьмите. Мне он ни к чему…

– Проходите в дом, – приглашает мать, беря гуся.

Ася молча уходит в комнату.

Павел еще раз вытер ноги, пошел за Асей в комнату.

Ася остановилась у стола, смотрит на экран телевизора. Павел подошел к ней, стал рядом.

– Зачем пришли? – глядя на экран, спрашивает Ася. – Уходите.

– А это кто ж такой, без штанов прыгает? – спрашивает бабушка Шура.

Ася посмотрела на экран.

– Принц, бабушка.

– Принц, ну да… ну да…

Павел приблизился к Асе, негромко сказал:

– Я вчера… обидел тебя. Извини.

Ася молчит.

– А принц… ничего из себя, – говорит бабушка.

– Уходите. – Ася повернулась к Павлу.

Павел восхищенно смотрит на Асю.

– Гонишь? Ну что ж, может, и заслужил. – Павел положил на стол деньги, вышел из комнаты.

Ася на мгновение застыла. Посмотрела на деньги. Взяла их и побежала вслед за Павлом. Выбежала на террасу, где мать на безмене взвешивает гуся, бросилась к двери.

Ася выбежала в палисадник. Павел садится на заднее сиденье мотоцикла, окруженного ребятишками. Славик дал газ, и они рванулись вперед. Ася остановилась в калитке. К ней подошла мать.

– Это кто ж такой будет?

– Павел. Со мной в цеху работает, – сердито говорит Ася, глядя на руку, в которой зажаты деньги, оставленные Павлом.

У подъезда Театра Вахтангова прохаживается Сева. Нарядная летняя толпа. Голос за кадром:

– Сейчас придет Катя… Нет!.. Надо сказать правду. Не обижайся, Катенька, я… влюбился. Влюбился в девушку из электрички. Имени ее не знаю, но вот… не выходит у меня из головы.

У Севы спрашивают лишний билетик, в подъезд проходят зрители. У афишной доски стоят двое молодых людей – юноша и девушка. Они о чем-то разговаривают. Мимо Севы проходит молодая пара. Сева провожает их взглядом.

Через улицу к Севе идет Катя.

К а т я поздоровалась с Севой.

– Севка, я тебя подвела. Я тебя страшно подвела. Я не могу идти в театр. Тут такие события. Тебе Толик сказал?

– Нет… – встревожился Сева. – А что он должен был сказать?

– Нет, как раз он не должен был говорить, но вы ведь друзья?

– Друзья, – насторожился Сева.

– Севка, поздравь меня. Я выхожу замуж. Так неожиданно! Он все время молчал. Я думала, он меня не замечает.

– Кто? – не понимает Сева.

– Толик. Он сделал мне предложение, и мы сегодня идем к его родителям, в воскресенье – в загс, а на той неделе свадьба.

– Поздравляю, – с трудом выдавил из себя Сева и растерянно улыбнулся.

Дежурный продовольственный магазин. В этот вечерний час в магазине почти никого нет. Продавцы собрались за одним из прилавков и о чем-то беседуют. Ася подходит к окошечку кассы. Кассирша отложила книжку.

– Полкило сахара, двести граммов масла и… «мишек» – сто граммов.

Кассирша выбила чеки. Ася взяла сдачу, прячет деньги в сумочку.

– Полкило сахара, – слышит она знакомый голос, – двести граммов масла и сто граммов «мишек»…

Ася обернулась и, встретив лукавый взгляд Павла, с трудом удержала улыбку.

Пожилая кассирша поправила очки и снова принялась за чтение.

– Полкило сахара, – говорит Ася продавцу.

– Полкило сахара, – слышит она, укладывая в сумку пакет сахара.

– Двести граммов масла, – говорит она у другого прилавка.

– Двести граммов масла, – как эхо повторяет голос Павла.

И опять, уже в кондитерском отделе:

– Сто граммов «мишек».

– Вам «на севере» или «в лесу»? – спрашивает продавщица.

– «На севере», – говорит Ася.

– А мне «в лесу», – смеется Павел.

Ася рассмеялась и пошла к выходу. Павел догнал ее у дверей магазина.

– Здравствуй.

– Здравствуйте. Мы виделись, – пожала плечами Ася.

Они вышли из магазина на улицу.

– До свидания, – сказала Ася.

– До свидания, – попрощался Павел.

И они пошли в разные стороны.

Вечерняя улица. От дождя Ася прячется под арку нового дома. Рядом будка телефона-автомата. В арку вошли Генка и Сева. Сева вошел в будку, опустил монету, набрал номер.

– Катюша… Мы с Генкой… Ну да, застряли в городе. Поезда отменили. Дождь льет… Мы к вам.

Генка заметил Асю. Сева повесил трубку, вышел из будки. Генка кивнул головой в сторону Аси.

– Позвать ее, что ли? – неуверенно сказал Сева.

– Позови, – Генка насмешливо посмотрел на Севу.

– Позови ты, – тихо говорит Сева.

Генка плутовато посмотрел на Севу.

– Лучше – ты. – Генка вошел в подъезд.

Сева подошел к Асе.

– Мы ведь вообще-то… почти знакомы, – преодолевая смущение, сказал он. – Вы промокли. Пойдемте. Тут на пятом этаже… Катя живет…

– Нет, – твердо говорит Ася.

– Почему?

Ася пожала плечами.

– Я понимаю, – говорит Сева. – Мы совсем не знакомы. Но мы виделись… в электричке… в кафе. Даже танцевали. Помните?

Ася кивнула и выбежала из-под арки. Сева растерянно поглядел ей вслед. Под арку вбегает Катя.

– Ушла? – спрашивает она у Севы.

Сева растерянно улыбнулся.

– Эх ты!

К а т я на улице догнала Асю.

– Девушка, – окликает она ее.

Ася остановилась.

– Пойдемте ко мне, быстренько.

– Нет, не пойду…

– Быстренько. Ну?! Хочешь, чтобы я простудилась?

Ася смотрит на Катю.

– Мы же не знакомы… даже… – растерянно говорит Ася.

– Так познакомимся, – Катя протягивает ей руку. – Катя.

– Ася, – неожиданно для себя произносит Ася, пожимая ей руку.

Светлая, обложенная кафелем ванная. У зеркала причесывается Ася.

Из-за дверей доносится голос Кати:

– Мальчики, кормить нечем. Толькины родственники съели все подчистую.

– Катя, – кричит Ася через двери ванной, – у меня есть масло и колбаса. Возьмите в сумке.

– Ай да Шарик! – слышится ликующий голос Генки. – Ого! Тут еще кое-что есть.

– И конфеты берите! – смеясь, кричит Ася.

За столом в почти не обставленной, полупустой комнате, на стенах которой еще сохранились со свадьбы шуточные плакаты и рисунки, сидят Сева, Генка, Толик и Ася. Севка играет на банджо, Толик – на аккордеоне, Генка – на губной гармошке. Сева поглядывает на Асю. Генка подмигивает Толику. Входит Катя.

– Толик, можно тебя на минуту?

Толик поставил аккордеон, вышел с Катей в коридор и тут же вернулся.

– Генка, на минутку.

Генка, продолжая играть на губной гармошке, выходит в коридор.

Коридор. Катя прикрыла дверь в комнату.

– Возьмите шахматы и идите на кухню.

– Почему? – удивляется Толик.

– Дайте им поговорить. Севка мечтал ее увидеть, а вы… Ну!

Генка направился к двери.

– Кто сказал, что она должна принадлежать ему?!

– Я сказала! – Катя оттащила Генку от двери. – И вообще, ты почему внушал Севке, что я в него влюблена?

– Я? – удивился Генка. – Наоборот! Я его разубеждал, доказывал ему, что ты ему не пара и что вообще в тебе нет ничего, кроме модельной фигуры.

– Ах, ты обо мне еще и гадости говорил? – смеется Катя.

Комната. Сева тихонько играет на банджо. Ася молча слушает. Сева посмотрел на Асю, положил банджо, отошел к окну.

Через сетку дождя видны освещенные окна дома напротив.

– Люблю смотреть на освещенные окна. Вы видите окно напротив? – спрашивает Сева.

Ася подошла к Севе.

– Рядом с балконом, – говорит Сева, – где занавеска.

– Ага.

– Мне кажется, – говорит Сева, – я точно знаю, что там происходит.

– Даже точно?.. – засмеялась Ася.

– Видите, мужчина ходит, курит, рукой размахивает. Он с женщиной разговаривает.

– Почему с женщиной? – удивляется Ася.

– Не знаю. Мне так кажется.

– Выдумали.

В окне показалась молодая женщина. Она раскрыла окно, облокотилась на подоконник. Ася удивленно посмотрела на Севу, засмеялась.

Сева задумчиво смотрит на Асю.

– А куда все ушли? – смутилась Ася.

– Я сейчас, – встрепенулся Сева и выбежал из комнаты.

Ася взяла в руки банджо, провела пальцами по струнам.

Сева врывается на кухню.

– Ну, знаете, – сердится он, – человек пришел первый раз в дом, и вы бросаете его одного…

– Не шуми, – спокойно говорит Толик. – Видишь, люди делом заняты.

Сева увидел, что Генка прилаживает на стене экран, а Толик заряжает узкопленочный кинопроектор.

– Опять зоопарк будешь показывать?! – поморщился Сева. – Не хочу, надоело!

– Спокойно! – говорит Генка. – Сегодня вы увидите на экране последние новости светской хроники.

На кухне, в темноте, перед экраном сидят Катя, Ася, Сева и Генка. Толик возле аппарата следит за изображением – поправляет рамку, фокус.

На экране Катя и Толик. Они ожесточенно спорят. Толик замахивается на нее зонтиком. Катя хватает ведро с водой, обливает Толика. Генка комментирует изображение:

– Незадолго до свадьбы произошло решительное объяснение жениха и невесты. Вы видите, сколько тепла, любви и нежности излучали молодые в предбрачный период.

На экране Катя и Толик не в состоянии продолжать игру, смеются, стараясь спрятать лица от объектива.

Взрыв смеха.

– Страшная вещь – объектив киноаппарата, – продолжает свой комментарий Генка. – Нашим операторам удалось снять уникальные кадры. Накануне свадьбы невеста отправилась на тайное свидание.

На экране Катя идет по Арбату.

– Невеста решила порвать свои прежние связи. Человек, к которому она шла, ждал ее в назначенном месте.

На экране Сева ждет Катю возле театра. Он необычайно серьезен. Он не знает, что его снимают, всматривается в прохожих.

– Вот черти! – смеется Севка. – Кто снимал?

– Эти разоблачительные кадры сняты в неблагоприятных условиях героическими усилиями нашего творческого коллектива.

Смеется Ася, глядя на Севу.

На экране Катя уходит от Севы. Сева безуспешно пытается продать билеты. Мимо проходит милиционер.

Сева прячет билеты в карман.

Все смеются. А на экране – кадры свадьбы Кати и Толика в молодежном кафе. Жених и невеста встречают гостей. Цветы. Подарки, сложенные на столе. Улыбается Катя. Молча пожимает руки Толик.

– Гостей было видимо-невидимо, – продолжает Генка. – Невеста была ослепительна в своем силоновом платье, и все мужчины завидовали жениху. Еще бы. Высокая, гордая блондинка со стройными ногами…

Сева толкает в бок Генку:

– Ну негодяй!

Все хохочут.

На экране – свадебный стол. Произносятся тосты. Целуются молодые.

Генка продолжает:

– Нас было трое. И каждый из нас мог бы составить счастье этой прекрасной блондинки с незавершенным высшим образованием. Но я слишком много болтал, наш отвергнутый друг слишком долго думал, и гордая блондинка выбрала не лучшего из нас.

Все хохочут. Толик бросается к Генке.

– Ну я тебе сейчас покажу!

К а т я спешит на помощь. Они вдвоем, смеясь, обрушиваются на Генку. Пленка рвется. Все хохочут. Сева зажигает свет. Ася смеется.

Ночная электричка. Сева и Ася сидят в пустом вагоне. Только у двери в тамбур дремлет пожилой мужчина в железнодорожной форме.

– Я уверен, – говорит Сева, – каждый человек о чем-то мечтает. Только у одного мечта – пошел в магазин и купил. А у другого такая – всей жизни не хватит. А еще бывает – человек о чем-то думает, чего-то хочет, а сам этого понять не может.

– Это плохо? – спросила Ася.

– Нет, – говорит Сева. – Значит, человек что-то ищет в себе, ему что-то надо, большое… важное…

Ася и Сева идут мимо сруба, подходят к Асиному дому.

– Когда плывешь кролем, – объясняет Сева, – ноги работают ножницами. Движения резкие, быстрые. Воздух набрал – голова в воду, выдох. А рука…

Ася остановилась.

– Пришли? – спрашивает Сева.

– Да.

Из калитки выбежал Шарик, бросился к Асе, запрыгал, тихонько завизжал.

– До свидания, – говорит Ася, протягивая Севе руку.

Сева пожал ее руку, задержал.

– Ася, – говорит он взволнованно. – Я с первого раза, как только увидел вас тогда, в электричке… и потом… Ася, я все время думаю о вас. Думаю… нет, это не то… Я понял, что я…

Ася вырвала руку.

– Не надо, Сева.

Ася побежала к калитке.

– Шарик, домой! – из-за забора позвала Ася.

Шарик побежал к дому.

Летний вечер. Еще светло. Новый район Москвы невдалеке от завода. Светлые восьмиэтажные корпуса, облицованные керамической плиткой. Широкие полосы витрин просторных магазинов. Кинотеатр с фасадом, выложенным мозаикой. Небольшой зеленый массив парка.

Возле кинотеатра толпятся зрители, ожидающие сеанса, прохожие. Задрав голову, смотрят, как по карнизу пятого этажа дома напротив идет котенок. Он испуган, кажется, вот-вот сорвется. Павел в нарядном светлом костюме, покуривая, наблюдает за котенком.

– Не убьется. Кошки живучие, – говорит полный мужчина в шляпе.

– Это же котенок, – с тревогой возражает маленькая девочка с портфелем.

– А котенок – не кошка? – смеется продавщица, высунувшись из табачного киоска.

Котенок судорожно пытается удержаться на узком карнизе, делает неловкое движение, срывается, но в последнее мгновение цепляется передними лапами за карниз.

– Ой! – вскрикнула девочка с портфелем.

Павел оглянулся. К нему подошла Тоня. Павел удивленно посмотрел на нее.

– Не жди. Ася не придет.

– Где она?

– Уехала домой.

– Опекаешь?

– Оставь Аську.

Павел посмотрел на котенка. Пугливо прижимаясь к стене, котенок смотрит вниз.

– Тонечка, – говорит Павел. – Это касается только меня и ее. И больше никого. Поняла?!

Он бросил папиросу и быстро пошел по улице. Прибавляет шаг, идет, задевая прохожих, бежит…

Платформа «Заводская». Павел по лестнице вбегает на платформу. Платформа пуста. Только на дальней скамейке сидит Ася. Павел подходит к ней.

– Не уехала? – хрипловато спросил Павел.

Ася поднялась, посмотрела на Павла, беспомощно улыбнулась.

– Нет.

– Пошли.

– Куда?

– Идем! – Павел взял Асю под руку.

Комната Инны. Настежь распахнут платяной шкаф. Павел торопливо перебирает на вешалках Инкины платья. Инна растерянно смотрит на стоящую посреди комнаты Асю.

– У тебя было какое-то голубое? – спрашивает Павел.

– Продала.

Павел снял с вешалки платье из тафты и протянул Асе.

– Померяй.

Ася с платьем в руках вышла из комнаты…

Инка опустилась на колени и вытащила из-под тахты несколько пар туфель.

– Это все?

– Все, – неуверенно говорит Инна.

– А черные на гвоздиках, которые Славке нравятся?

– Они совсем новые.

– Давай, давай, – улыбается Павел.

Инна становится на стул и достает со шкафа коробку с туфлями.

Входит Ася. Черное платье ей очень идет. Инна восхищенно разглядывает Асю, поворачивает ее.

– Туфли надень.

Павел ставит на пол туфли на тонких каблуках.

Зал ресторана. Танцующие пары. Ася в модном платье и в туфлях на гвоздиках танцует со Славиком. Толстый одноглазый барабанщик, покачиваясь в такт музыке, подмигивает Асе. Ася смеется и оглядывается на Павла, сидящего за столиком возле Инны.

– Нет, ты погляди на нее, – возбужденно говорит Павел. – Ты погляди на всех, а потом – на нее! Ну с кем, с кем ее сравнишь?! Утонул, Инка, пропадаю, дышать без нее не могу. Ты девчонка. Научи. Что для нее сделать?

– Женись, – хохочет Инка.

– Да разве в этом дело!.. Нет, погляди на нее, погляди какая! Принцесса!

Кончилась музыка. Ася и Славка подошли к столику. Павел вскочил, усадил Асю.

Славка восторженно смотрит на Асю.

– Ты, Павел, в сорочке родился. Друг ты мне, а то бы отбил, честное слово!

Инна ущипнула Славку.

– Думай, чего говоришь.

– Ну, Асенька, чего еще хочешь? – спрашивает Павел. – Говори. Чего ни захочешь – все тебе будет. Чего тебе?

Ася засмеялась, посмотрела на стол, заставленный закусками, фруктами, бутылками с вином и шампанским.

– Леденцов, – смеется Ася.

По Садовому кольцу идет такси. Чуть позади – на мотоцикле Славка везет Инну.

На заднем сиденье в такси Павел и Ася. Ася держит на коленях большую коробку с шоколадными конфетами. Навстречу с воем сирен проносится несколько пожарных машин.

Павел обнимает Асю, притягивает к себе, целует.

– Павлик, – тихо говорит Ася. – Я тебя очень боялась… Я и сейчас боюсь…

– Боишься? – Павел погладил Асину руку.

– Да. О тебе так говорят…

– Тонька?

– И Тоня тоже.

– А ты веришь?

– И верю и не верю.

– Правду говорят. Всякое было, хвастаться нечем. Если бы тебя не встретил… э, да что там говорить, лучше не вспоминать… да и вспоминать нечего – одна мякина, пустота… Если бы ты понимала, что́ ты для меня такое есть… Ты для меня как звездочка ясная… Асенька, маленькая…

Павел притягивает Асю к себе, целует.

Такси, а вслед за ним мотоцикл останавливаются возле подъезда нового дома. Павел помогает Асе выйти из машины.

– Учись, как люди ухаживают, – говорит Инна Славику.

– Подумаешь, наука.

Павел и Ася подошли к ним. Ася переодела туфли, положила в мешочек, протянула Инне.

– А платье завтра принесу.

– Спасибо за вечерок, – говорит Славка.

– Пока, – прощается Павел. Он похлопал по плечу Инну. – Спасибо, мать!

Павел взял под руку Асю, и они пошли к подъезду.

Славка провел рукой по рулю мотоцикла.

– К тебе поедем? – лениво спросил он.

– А куда же?

– Скучно, – вздохнул Славка.

– Это тебе со мной скучно?! – возмутилась Инна.

– Да нет, я так говорю. Абстрактно… Вот мечта была – мотоцикл купить. Два года деньги собирал. Ну и что? Никакой особенной радости.

Инна ударила Славку кулаком в спину.

– А кто говорил – поженимся?!

– Ну поженимся. А что изменится? Ничего не изменится…

Инна взглянула наверх. В окне пятого этажа загорелся свет.

Павел обнимает Асю, гладит ее волосы. Ася прижалась к Павлу, заглядывает в глаза.

– Мне до сих пор не верится, что ты меня любишь, – шепчет Ася.

Павел целует ее.

Ася стоит перед начальником отдела кадров.

– Прошло три месяца, – горячо говорит она. – А меня до сих пор не ставят к станку.

– Не ставят? – улыбается начальник. – Ай-ай-ай…

– А что вы улыбаетесь? Сами сказали – месячишко… Обещали.

– Как фамилия?

– Богданова Ася.

– Цех?

– Инструментальный. – Ася улыбнулась.

– Вот теперь я тебя вспомнил, – засмеялся начальник. – Придется подождать. У вас в цеху ничего подходящего нет. Так что потерпи, Асенька.

Он взял Асино заявление, проглядел его, посмотрел на Асю. Ася улыбнулась.

– Да. Три месяца назад – совсем детский сад была, а теперь ничего не скажешь – рабочий класс.

Начальник пишет резолюцию.

– Что вы пишете?

– В штамповку пойдешь. На прессе работать.

– Я не хочу… в штамповку, – расстроилась Ася.

– Иди, иди. Понравится. Лучший цех завода. Красное знамя держит.

Штамповочный цех. Ася идет вдоль длинного ряда прессов. В цеху шумно, но в этом шуме отчетливо выделяются голоса разных станков, их своеобразный ритм.

– Ася! – слышит она чей-то голос и, обернувшись, видит Севу. Сева подходит к ней.

– Меня перевели к вам в цех, – говорит Ася.

Она оглядела цех.

– Шумно. У вас уши не болят?

– Привык, – засмеялся Сева. – Да и какой шум. Вы послушайте. Слышите – басы. Это вон те большие пресса – тра-та, тра-та, тра-та. Слышите?

Ася прислушалась.

– А вон те – поменьше. У них другой голос – тра-та-та-та, тра-та-та-та, тра-та-та-та. – Сева усмехнулся. – Тенора. А на той стороне – новые автоматы – та-та-ти-та, та-та-ти-та, та-та-ти-та. Вас, наверно, к ним поставят. Слышите – та-та-ти-та, та-та-ти-та…

Ася засмеялась.

– Придумали.

– А вы послушайте.

Сева очень музыкально напевает какую-то странную мелодию. И постепенно из нестройного шума возникает для Аси отчетливая единая песня цеха.

Ася невольно улыбнулась.

– Слышите, да? – радуется Сева.

– Слышу, – серьезно говорит Ася.

– А пройдет время, и здесь будет тихо, как в читалке, – говорит Сева.

– Почему? – разочарованно спрашивает Ася.

– Потому, что я окончу станкостроительный институт! – важно произнес Сева.

– Ну и что же? – недоумевает Ася.

– Станки должны быть бесшумными, Ася. И тогда я, наверно, с грустью буду вспоминать эту «музыку».

Павел и Ася обедают в заводской столовой.

– Тра-та, тра-та, тра-та, – увлеченно напевает Ася. – Это большие пресса, а которые поменьше – тра-та-та-та, тра-та-та-та. А все вместе… – Ася напевает мелодию, услышанную от Севы.

– Да, шумно у вас, – говорит Павел, отставляя пустую тарелку.

– У нас в цехе, – продолжает Ася, – двадцать семь процентов учатся в школе рабочей молодежи.

– Это здорово, – улыбается Павел, накладывая горчицу.

– Тридцать два процента – в техникумах.

– Молодцы ребята, – одобрительно посмеивается Павел.

– А двадцать два с половиной учатся в институтах.

– А за половину кто идет – девка или парень? – усмехнулся Павел, прожевывая котлету.

– Это так говорится, в процентах, – объясняет Ася. – Одиннадцать человек, понимаешь?

– Понимаю, маленькая, – говорит Павел, ласково погладив Асину руку.

– Ты знаешь, Павлик, я сегодня… домой поеду, – говорит Ася.

– А чего тебе дома делать?

– Заниматься надо. Сева говорит… чтобы год зря не терять…

– Я завтра в вечернюю выхожу. Вот и подзаймешься.

– Сева говорит…

Павел положил вилку.

– Ты бы лучше своему Севе почаще рассказывала, что я тебе говорю.

– А что ты говоришь? – недоуменно спросила Ася.

– А то, чтобы перестал лезть куда не надо! – раздраженно буркнул Павел.

– Павлик, что ты?! Ой, да он же просто… товарищ…

Молодежь штамповочного цеха вышла на субботник по уборке территории завода. На заднем дворе разбирают сваленные в кучи железные прутья, старые моторы, проржавевшие части станков. Лом стаскивают к машинам, грузят в кузова. Севка с Генкой на лебедке волокут чугунную станину какого-то старого станка. Катя, Толик и Ася разбирают один из завалов.

– Смотрите, что я нашла! – кричит Ася, извлекая из кучи хлама старую помятую фанфару. – Трубу!

Подошел Сева.

– Эх вы, знатоки. Фанфара это. Дай сюда.

Сева вытер трубу, продул ее, почистил мундштук носовым платком и приложил к губам.

Раздались хриплые звуки, и все засмеялись. Вокруг Севы столпились ребята.

– Откуда это?

– Пионеры металлолом собирали, вот и притащили.

Сева возится с фанфарой и снова прикладывает мундштук к губам.

Хрипловато, но вполне ясно звучит сигнал сбора.

Все улыбаясь смотрят на Севу.

– Ребята, машина ждет, – крикнул кто-то.

Все разошлись.

К Асе подошел Павел. Вся перемазанная ржавчиной, с выбившимися из-под платка волосами, счастливая, она ласково смотрит на Павла.

– Я билеты в кино взял. Пошли.

– Не могу, Павлик, – шепчет Ася. – Все работают…

– Охота вам с этим хламом возиться.

– Здесь будут деревья и цветник. Дорожки сделаем, скамейки поставим.

– И оркестр музыку играть будет, – смеется Павел. – Пошли!

Ася, как бы извиняясь, посмотрела на Павла. Павел пошел. Ася поглядела ему вслед, догнала его, взяла под руку. Павел идет, не глядя на нее.

Сева смотрит им вслед, опустив фанфару.

Платформа «Заводская».

По перрону ходят Сева и Генка. К платформе подошел поезд. Ярко освещены окна пустых вагонов. Лишь кое-где одинокие пассажиры. Сева и Генка входят в вагон, останавливаются в тамбуре. Электричка набирает скорость. Генка вытащил сигареты, протянул Севе. Закурили. Чуть покачивается вагон. Бегут навстречу придорожные огоньки, внизу промелькнула наземная станция метро, проходящий состав метрополитена. Сева подошел к двери, заглянул в вагон.

На единственной занятой скамейке сидят Павел и Ася. Они сидят прижавшись друг к другу, о чем-то разговаривают, смеются.

Сева смотрит на них.

Голос за кадром:

– Генка смотрит на меня и, наверно, думает, как я буду реагировать, а я никак не буду реагировать. Это все, как говорится, пройденный этап… Все ясно, как дважды два. Конечно, она и сейчас мне нравится… но вывести меня из равновесия никому не удастся.

Огоньками мелькнула за окном Асина платформа.

Электричка затормозила. Сева выглянул в окно. На платформу вышли Павел и Ася. Павел взял под руку Асю, и они прошли совсем рядом. Сева бросился в тамбур.

– Куда, черт?! – крикнул Генка.

Сева спрыгнул на платформу.

Электричка помчалась в темноту. Сева стоит освещенный ровным светом молочно-белых шаров фонаря.

Мимо проходят Ася и Павел. Павел на ходу чиркнул спичкой, закурил. Сева отступил в темноту.

Павел и Ася идут через железнодорожный переезд, подлезают под опущенный шлагбаум.

По пустынной платформе ходит Сева. Он останавливается под навесом у расписания, опять уходит на платформу.

Под навес входит Павел, рассматривает расписание, идет на противоположную платформу, откуда идут поезда в Москву.

Двое – Павел и Сева – ходят по платформам, разделенные полотном железной дороги – четырьмя поблескивающими в темноте рельсами.

Насвистывает какую-то веселую мелодию Павел.

Мрачно ходит Сева.

Голос за кадром:

– Все. С этим покончено. Навсегда… Нет. Чем чаще я ее вижу… В общем, тот самый случай неразделенной любви… Но почему он? Что она в нем нашла? Что? Что-то хорошее, чего я не вижу? Полюбила… Полюбила – и все.

Зажужжал зуммер у переезда, и сразу с двух сторон мощные прожектора электричек осветили платформы. С двух сторон с пронзительным воем подходят электрички.

Стихло все. Только равномерно постукивают на стоянке моторы. И, неторопливо свистнув, трогается один, а за ним и другой поезд. В разные стороны уходят с Асиной станции две электрички.

Улица возле проходной. Кончилась смена. Выходят рабочие, они идут сплошным потоком. Все они проходят мимо Аси, которая стоит чуть в стороне, ожидая Павла. Двое молодых ребят остановились возле нее, поглядели, закурили, смеются.

– Не дождешься.

– У него другая завелась.

Ася смеется.

– Дождусь.

Она отходит от ребят.

И снова:

– Пошли в кино. Лишний билетик есть, – заигрывает с Асей парень в клетчатом пиджаке.

Прошла Тоня.

– Ждешь?

Ася кивнула.

Ася стоит на виду у всех. Она чувствует, как на нее смотрят. Сочувственно. Насмешливо. Заинтересованно. С любопытством. Она переходит на другую сторону, продолжая смотреть на проходную.

Павел и Славка моются в душе в соседних кабинах. Промывая голову, Славка кряхтит от удовольствия.

– Чего копаешься? – кричит он Павлу. – Аська небось заждалась.

– Не на морозе, обождет.

Славка протер глаза от мыла, заглянул в кабину Павла, засмеялся.

– Дела… – хмыкнул Славка и снова встал под душ. – А я-то думал, дело к свадьбе идет.

На тахте, лицом к стене, спит Павел. Рядом лежит Ася. Она прислушивается к доносящимся из-за стены звукам телевизора. Идет передача, посвященная Кубе.

– Народ Кубы стоит на страже своей свободы, завоеванной кровью, – доносится голос диктора.

Павел приподнялся.

– Что такое? – спросил он сонно.

– Телевизор.

Павел взял со стула, стоявшего возле тахты, пачку «Беломора», положил на грудь пепельницу, закурил.

– Скучно мы с тобой живем, Павлик… Неинтересно.

Павел постучал в стену.

– Тише можешь сделать?! – крикнул он и повернулся к Асе. – Чего ты сказала?

– Скучно мы живем с тобой, Павлик, – повторила Ася.

– Скучно, – согласился Павел.

– Ребята говорят… – начала было Ася.

– Про ребят я слыхал, – оборвал ее Павел.

– Нет, послушай, – продолжала Ася. – Ты такой большой, сильный. Когда ты стоишь у станка… Если бы ты мог себя увидеть! И ты способный, все можешь! Знаешь, ты должен учиться!

Павел рассмеялся.

– На инженерскую зарплату жить? Дураков нет.

Из коридора донесся звонок. Один, другой…

– Два звонка, Павлик, – испуганно проговорила Ася. – Кто это?

На полу посреди комнаты стоит большой деревянный чемодан. На чемодан падает засаленная кепка, серый прорезиненный плащ. Павел хмуро смотрит на отца. Тот чуть пониже Павла, но пошире в плечах. Хитрые, чуть насмешливые глаза под густыми, выцветшими бровями.

Ася смущенно расправляет скатерть на столе. Отец внимательно разглядывает ее, потом смотрит на Павла, ожидая, когда он познакомит его с девушкой.

– С нашего завода… – неохотно бурчит Павел. – В штамповке работает.

Отец понимающе кивнул, усмехнулся.

Из-за стены снова послышался голос диктора. Павел подошел к стене и со злостью стукнул кулаком.

– Потише там!

Голос за стеной стал чуть слышен.

– Тебе домой пора, – сказал Павел Асе. – Она за городом живет, далеко, – пояснил он отцу.

– Да, мне пора, – заторопилась Ася.