Текст книги "Туманы Авелина. Колыбель Ньютона (СИ)"

Автор книги: Ирина Валерина

Соавторы: Георгий Трегуб
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7

Как ни любила Джиллиан воду, но самым страшным воспоминанием из её детства стало одно мгновение на берегу океана. Она тогда играла в воде, на мелководье. День выдался ветреный, но в какие дни в Оресте и окрестностях ветра не бывает? Что может быть увлекательнее лет в пять-шесть, чем держать ладошки под водой в момент, когда накатывает волна, а потом резко поднимать их – и видеть, что в горсти оказывается пропасть всего интересного: обломки ракушек, камешки, маленькие существа – не то рачки, не то крохотные креветки, которые пытаются зарыться в крупинки песка, оседающие на кожу. Джиллиан раз за разом размыкала пальцы, выпуская морскую живность на свободу, – только для того, чтобы повторить это со следующей волной. Но в какой-то момент, обернувшись, девочка увидела, что идущий на неё вал слишком высок и что её сейчас накроет с головой. Так и случилось: прибой мягко, но настойчиво обхватил кроху за плечи, толкнул в висок, взбудораженный песок легко обвился вокруг тела, словно сотни нежных рук, и её поволокло от берега. Джиллиан не успела ни вздохнуть, ни крикнуть.

– Я позвоню тебе, если не возражаешь. Поговорим.

И пока Джиллиан пыталась сообразить, возражает она или нет, мужчина склонил голову – таким движением офицеры-северяне приветствовали друг друга – и, развернувшись, направился к трибунам. Клайв, преградивший путь, на мгновенье задержал его, отметив про себя: мужчина явно из того же круга, что и Джиллиан. Едва взглянув на её растерянное и испуганное лицо, он также понял, что они были знакомы в прошлом.

– Осторожней, парень, – спокойно отстранил его незнакомец, и Эванс не нашёл ничего лучше, как сделать шаг назад. И тут же досадливо поморщился – чёрт побери, он же разбирается в лошадиной психологии и знает, что в любом животном социуме подобная уступка означает принятие чужого авторитета. И тем не менее, Клайв отступил.

– А, всё, нашёл! – торжествующе воскликнул волонтёр, сидящий за столиком регистрации. – Джиллиан Уэллс на Горизонте и Клайв Эванс на Беби Блю. Вот ваши карточки. Размяться можно на плацу слева за трибунами, только не привязывайте лошадей к ограде. Все лошади, найденные привязанными, будут проданы с аукциона по окончании игр.

Клайв улыбнулся, показав, что неуклюжая шутка парнишки была замечена, Джиллиан же продолжала стоять неподвижно, с отсутствующим взглядом. Так. Непорядок. Приехать на эти соревнования – идея Джиллиан, но это ещё не значит, что их маленькая команда должна проиграть из-за того, что кто-то выбил её из колеи. Взяв подругу под руку, он повёл её по направлению к стойлам и по дороге негромко спросил:

– Кто это? Старый знакомый, старая любовь?

Джиллиан промолчала. Тогда, на берегу, крутясь в воде, как волчок, она увидела фигуру отца над собой, его руки, хватающие её и вытягивающие из прибоя. Кто её вытащит сейчас?

Эванс, между тем, повторять вопрос не стал. В начале их знакомства он часто пытался понять, что могло случиться с молодой девушкой, которая, во-первых, во время войны была совсем ребёнком, а во-вторых, жила вдали от любых боевых действий. Пока парни вроде него проливали кровь за целостность Федерации, жизнь в Оресте оставалась лёгкой, весёлой и яркой. Богатые семьи из среды Уэллсов не испытывали никаких затруднений, не сталкивались ни с какой явной угрозой для жизни, и такая девушка, как Джиллиан, могла бы жить, вообще не подозревая, какие трагические события происходят в её стране. И всё же... Всё же что-то с ней случилось... Что-то, не связанное со смертью родителей, как подозревал Эванс.

Через неделю после знакомства с Джилли и Дэвидом Эванс пригласил их обоих на барбекю, решив раз и навсегда «покончить с девчоночьими капризами».

Сезон чёрных мошек закончился, можно было расположиться на веранде и наслаждаться вечерней прохладой. Дом у Эванса был небольшой, одноэтажный, обставленный без излишеств, но держался парень с таким достоинством, словно владел дорогим особняком. Однако и Уэллсам надо было отдать должное: брат и сестра нисколько не кичились своим особым положением. Скромные и ровные в обращении, они быстро пришлись по душе не только Клайву, но и старушке Логан.

Клайв с Дэвидом войну старались не вспоминать, разговор крутился в основном вокруг последних событий в спорте. На Джиллиан они почти не обращали внимания. Клайв даже не взглянул на неё, когда в середине разговора о перспективах «Рейнджеров» поставил перед Джилли тарелку с истекающим кровью стейком.

– Спасибо, – пробормотала она, по-прежнему старательно не глядя на него, – я не голодная.

– Отлично, – ответил Клайв, окидывая её оценивающим взглядом, – не ешь. Ты на Горизонте ездить собираешься, когда он подрастёт? Да? Ну, так при таком весе и практически полном отсутствии мышечной массы ты убьёшься. Быстро, в первый же месяц. (Миссис Логан записала жеребёнка Роксаны под именем Горизонт, но Джилли предпочитала называть его Мышонком).

Клайв повернулся к Дэвиду, который вытянулся в гамаке и расслабленно наблюдал за сестрой и новым приятелем.

– Эй, старик, если Джилл убьётся, что ты сделаешь с мышастым после её похорон?

– И похорон ждать не буду, – тут же отозвался Дэвид. – Сразу вышибу ему мозги.

– Вот так. – Клайв опять обратился к Джилли. – Зачем надо было покупать живое творение Божье, чтобы потом наделать глупостей, за которые этот бедняга заплатит своей жизнью? Он сильнее тебя. Ему всего две недели, а он уже намного сильнее тебя... И ты либо начинаешь нормально питаться, либо...

Он не договорил, потому что девушка вздохнула и потянулась к вилке. Соображала она быстро.

– Тебе уже исполнилось восемнадцать?

– Исполнилось, исполнилось, – донёсся из гамака голос Дэвида. Эванс открыл ящик, в котором под слоем льда были навалены бутылки пива, вытащил одну, открутил крышку и поставил перед девчонкой. Раз есть восемнадцать, то вполне взрослая, чтобы присоединиться к компании.

Мда... Но не вполне взрослая, чтобы пить из горлышка? Она наконец посмотрела Эвансу прямо в глаза, да ещё и паузу выдержала. Взгляд у девчонки был... тяжёлый. Говорят, полковник Уэллс до того, как ему всучили министерский портфель, таким же взглядом награждал тех неугодных, кого потом отправляли прямиком под пули. Тут явно наследственное. Значит, всё у неё с лошадьми получится, командовать она умеет. Пусть для начала и взглядом.

Эванс решил подыграть. Ушёл на кухню, вернулся со стаканом. Поставил перед девчонкой. «Похоже, мы с ней договоримся», – подумалось тогда ему.

И всё же городское воспитание давало о себе знать. Иногда она была чересчур мягкой.

– Ты ездишь на лошади, как настоящая леди! И падаешь, как настоящая леди! – орал ей Эванс, когда на рыси в очередной раз она теряла равновесие и «целовала» попой песок манежа. Откармливаться она, конечно, откармливается, и силёнок прибавляется, но баланса ни черта нет.

– Не сюсюкайся с ним, он тебе на ручки скоро будет прыгать. А в нём уже полтораста килограмм, к твоему сведению.

Иногда она была слишком жёсткой.

– Толкни мою кобылу пятками так ещё раз – и побежишь по треку на своих двоих. Полтора километра. Два раза. Поняла?

– Ножки вперёд, носик вверх. Только тронь поводья при остановке, огрею бичом. Вооот, умница, дошло наконец-то...

– Ры-ы-ысью.... А теперь стремена бросила... Вот ты ж.... Ладно, встала и в седло!

Работать Беби Блю на корде было особым испытанием. Девушка казалась неуклюжей, в какой-то момент корда захлестнула ей плечи.

– Ты знаешь, что однажды эта корда окажется у тебя на шее? – крикнул ей Клайв. Она посмотрела на него испуганно и принялась выпутываться.

– Ну вот теперь знаешь, значит, – спокойно заметил он.

Мышонок, как Эванс и предполагал, рос с характером. Припереть незадачливого посетителя к ограде и обыскать на предмет наличия яблок было для него делом чести. Гонят? Руками размахивают? Можно плечом прижать немного, чтобы не размахивали. «Не надо дергаться, – было в такие моменты написано на наглой лошадиной морде. – Всё равно найду и отожму».

С Клайвом шутки были плохи, а вот Джиллиан...

– Ну и что ты ему позволяешь щипать себя за попу? – удивился как-то Клайв. – Ногой отмахни! Портишь же лошадь!

– А если я ему по морде попаду?

– А зачем он держит морду на твоей заднице? Представь, я тебя так ухватил, что, тоже долго думала бы? Вот то-то же...

Миссис Логан очень полюбилась Джилли. Старушка была словоохотлива, внучки разбегались, стоило ей только появиться на пороге, а вот маленькая мисс Уэллс никогда не отказывалась посидеть рядом на садовой скамейке и послушать бесконечные рассказы о том, что приготовила Логан в воскресенье на ужин, где купила новые босоножки, как откармливает поросёнка к Рождеству, и о чём они вчера до полуночи говорили с бойфрендом Уилсоном. Через полчаса Джиллиан вежливо извинялась, ссылалась на то, что надо почистить Мышонка или на какие-нибудь ещё неотложные дела, и оставляла миссис Логан в одиночестве, ублажённо бормочущей под нос: «Ох, до чего же добрая девушка... Прелесть, а не девушка...»

Через пару лет Джиллиан окрепла, Мышонок вырос, а Клайв стал меньше командовать. Потому что командовать Джиллиан было бесполезно: на любую фразу в приказном тоне она отвечала тем, что поступала с точностью до наоборот. Избавляться от строптивой ученицы не хотелось, да и жалко её было, поэтому Клайв сначала освоил искусство манипуляции женским сознанием, а когда девчонка его раскусила, стал применять на ней все знания, которые получил, наблюдая за кобылами в табуне.

– Тут главное момент поймать, – делился он потом с ошарашенным Дэвидом. – Только мысль мелькнула, внимание перешло на что-то другое, тут же обратно отозвать на себя...

Дэвид ни слова не понял, но на всякий случай посоветовал:

– Да просто по шее дай. Чего ты с ней возишься?

Клайв пожал плечами и ничего не ответил.

...А однажды Уэллс приехал без сестры.

– С химиотерапией – шесть месяцев. Без – полгода, – горько пошутил он, когда они с Эвансом стояли, облокотившись на забор левады и рассматривали пасущихся лошадей так, словно сейчас важнее этого ничего на свете не было.

– Джилл знает?

Дэвид вздохнул и почесал указательным пальцем над бровью. Конечно, он всё ей рассказал. Строго запретил реветь. Даже на похоронах. Наказал не позорить память отца слезами и соплями. И – скоро уже – его собственную.

Шести месяцев не вышло. Сгорел за четыре. Клайв не знал, сдержала ли своё обещание Джиллиан, и не стал расспрашивать, когда через месяц после похорон брата она наконец-то переступила порог конюшен. За два года Джилли избавилась от ужасающей худобы, хотя всё ещё выглядела хрупкой, но Эванс знал, какая она сильная девочка. На все соболезнования, объятия и поцелуи семейства Логан она отвечала сдержанно и не вдавалась в подробности, когда речь зашла о похоронах брата. Потом поставила Мышонка на развязки, надела наушники и отгородилась от всех, притворившись, что слушает музыку. Исключение она сделала только для Клайва.

– С уроками мы, пожалуй, закончим, – твёрдо сказала Джиллиан, когда он подошёл к ней. – Не думаю, Клайв, что сейчас я буду в состоянии их оплачивать. – Она помолчала и широким движением провела щёткой сперва по шерсти, а потом против. – Я отказалась от своей доли в наследстве в пользу Лесли, сына Дэвида. После Дэвида осталась куча медицинских счетов, его жена никогда в жизни не работала, а мальчишке надо будет дать хорошее образование.

– А как же ты? – невольно вырвалось у изумлённого Клайва. – Ты на что жить будешь?

– У меня в следующем месяце выходит сборник рассказов. Гонорар , конечно, невелик, но мне и Мышонку вполне хватит на какое-то время. – Она невесело усмехнулась. – Да не смотри ты на меня так, Клайв, я буду в порядке, мне много не надо.

Эванс почесал Мышонку за ушами и предложил ему четвертину яблока.

– Знаешь, Лина и Дэвид были вместе с последнего класса, – продолжала девушка. Она редко делилась личным, поэтому Клайв предпочел слушать молча, чтобы не перебить поток откровений. – Он ведь очень её любил, и сына тоже. А я страшно эгоистично себя вела, я считала, что брат принадлежит только мне. Клайв, я столько боли ему причинила... И Лине. – Она помолчала, глядя в сторону. – Вот скажи, сложно было Богу создать этот мир как компьютерную игру? Чтобы можно было остановиться, когда понимаешь, что сделала что-то дурное, и начать всё с начала?

– Это ты сейчас, душа моя, не с Богом ли торгуешься? – осторожно заметил Клайв, поглаживая шею мерина. – Ты будешь хорошей девочкой, а он вернёт тебе брата?

Джилл поморщилась.

– Я не настолько наивная дура.

Они снова замолчали. Джиллиан закончила чистить Мышонка, сбрызнула его спреем от насекомых. На специальной деревянной подставке лежало её седло: из дорогой рыжевато-коричневой кожи, с чёрным сидением и вручную выполненным орнаментом на так называемой «юбке», валике, путлище и передней луке. Седло было предметом зависти логановских девчонок – стоило оно дороже, чем когда-то Дэвиду обошёлся сам Мышонок. Хотя Уэллсы никогда не кичились своим особым положением, всё же Джиллиан на конюшне выделялась – она могла позволить себе тот или иной предмет инвентаря, который был недоступен для других. Клайв подумал, что девушка, может быть, и поступила по совести, но как бы ей скоро об этом решении не пожалеть. И поделился со своей, теперь уже бывшей, ученицей этими мыслями. Ей, молодой девчонке, очень скоро начнёт не хватать прежней жизни. Она же не привыкла себе отказывать во всяких там приятных, дорогих и таких необязательных вещах. А теперь придётся смотреть на какую-нибудь вещичку в витрине магазина и думать, что денег в этом месяце на её покупку не будет. А может быть, не будет вообще.

Джиллиан выслушала его с задумчивым видом, после чего пожала плечами:

– Не переживай, со мной всё будет хорошо, – сказала она и добавила с улыбкой, одновременно грустной и лукавой, – даю тебе слово дочери офицера.

Быть дочерью офицера, сестрой офицера – это, пожалуй, всё, чем она гордилась и чем дорожила. Клайв не попытался её переубедить – не его это было дело, он с самого начала установил с этой девушкой строгую дистанцию, сокращать которую не собирался. Только твёрдо сказал, что если ей когда-нибудь что-то понадобится, чтобы не вздумала обращаться за помощью ни к кому, кроме него.

Она продолжала приезжать к Мышонку почти каждый день, в любую погоду. Весной Клайв часто видел её в поле – она устраивалась на раскладном стуле под большим пляжным зонтом. Мышонок пасся неподалеку, а Джилли, положив ноутбук на колени, писала очередную повесть. Иногда останавливалась, её губы едва заметно шевелились, словно она озвучивала кого-то из персонажей, лицо меняло выражение. Через несколько мгновений находились нужные слова, и пальцы снова принимались бегать по клавиатуре.

Этим же летом миссис Логан предложила Джиллиан небольшую работу на ферме.

Хозяйство миссис Логан, названное «Угодья Райена», раскинулось на почти пятистах акрах. Зимой в крытых манежах внучки хозяйки готовили таких же сопливых девчонок и их четвероногих партнёров к так называемым «гонкам за баррель», где за кратчайшее время на высокой скорости надо было совершить полную петлю вокруг трёх бочек. Клайв же тренировал в искусстве поимки и сортирования скота тех, кто хотел почувствовать себя настоящим ковбоем. Тренировались на телятах, хотя Джиллиан не раз подбивала его выпустить в загон трёхгодовалых бычков. «Вот была бы потеха», – съязвила она как-то, но Клайв посоветовал ей заткнуться и не пугать новичков сомнительными предложениями.

Летом же миссис Логан открывала для туристов двухэтажный гостевой дом на тридцать человек – на берегу озера, в тени ив, окружённый с трёх сторон вересковыми полями, простиравшимися до самых гор. Измученным городскими заботами посетителям предлагался полный набор развлечений: охота, рыбалка, поездки в горы на лошадях. Не меньше прочего ценилась и сама возможность просто посидеть в шезлонгах у самой кромки воды и полечить душу тишиной.

– Я буду ре-е-йнджером, – протянула Джилли, опершись на ограду левады и наблюдая за парой молоденьких кобылок. Они с Эвансом стояли за конюшней, Джиллиан забавлялась, скармливая лошадям пучки травинок. Время от времени тёрла икры и под коленками. Мошкара одолевала, а на Джилли была только растянутая майка и шорты. Эванс отогнал овода, кружившего над её головой, и внимание Джилллиан переключилось на руку Клайва.

Она провела пальцами от кисти до локтя:

– Это – откуда? От взрыва, да?

Соломинка на губах дрогнула. Клайв покосился на Джиллиан: что на неё нашло? Все эти годы отводила взгляд от его увечий, в его жизнь не лезла и в свою не пускала.

– Я воевал. Как и твой брат, кстати.

Она смотрела на него снизу вверх – сосредоточенно и без улыбки.

– Мой брат был убийцей. Ты тоже?

– Вот же..!! – Клайв чертыхнулся и ошарашенно уставился на собеседницу. – Ты же любила Дэвида?

Джилли прищурилась – солнце в тот день было слишком ярким. Надела тёмные очки, прячась от беспощадного света и пытливого взгляда. Нижняя её губа дрогнула – и этой надёжной защиты от ультрафиолета ей показалось мало. Оттолкнувшись от перекладины забора, она соскользнула на землю змейкой из шелковистого золота и ушла – ускользнула – в тень. В тени деревьев, недалеко от конюшни, миссис Логан расставила стеклянные столики. Чуть поодаль, у стены, стояли вверх тормашками пластмассовые стулья с сетчатыми сиденьями и спинками – такие обычно можно встретить в придорожных забегаловках. Джилли, оттолкнувшись носками от земли, уселась на стол и откинулась назад, опираясь на ладони. Клайв невольно залюбовался: тонкая, гибкая девочка.

– Конечно, любила. И сейчас люблю. И что? Знаешь, любить ведь можно кого угодно. – Джилл сняла очки и прикусила дужку. Посмотрела на него в упор. Горечь во взгляде не вязалась с саркастичностью её тона. – Представляешь, можно любить хладнокровного убийцу. Или предателя. И подлеца можно, оказывается. Любят же не за хорошее. Просто – любят.

Клайв криво усмехнулся и потёр лоб. Разговор начинал напрягать. Бестолковая девчонка, она что, действительно не понимает?

– Хорошо, дай-ка напомню тебе кое-что – вдруг забыла? Насколько я знаю, чувак не зассал, не отмазался, не спрятался за спиной пахана. Честно всю войну прошёл, как и многие другие пацаны. И героем себя показал, между прочим.

– А то. Я в курсе, вообще-то. – Джиллиан покачивала ногой. Казалось, её забавляла его злость.

– И ты не должна так говорить о своём брате.

– Ясное дело.

– Во всяком случае, ты должна помнить о нём с гордостью...

– Да, сэр!

– Ох, заткнись, Джилл! – Клайв сжал кулаки.– Что, чёрт возьми, ты знаешь об этом? Я мог бы понять, если бы какой-то идиот заявил, что мы пошли на войну, потому что нам в кайф было убивать этих «земляных свиней» – чёрт, возможно, и это было, но не только... – Он осёкся: – Бляха-муха, не ожидал я такого от тебя.

Повисла тишина.

Джилл обхватила руками согнутую в колене ногу.

– Ты... много убивал?

Он глянул на неё с подозрением. Опять за своё, дурёха? Но она выглядела серьёзной, взгляд выражал сочувствие, и неожиданно для себя он сказал:

– Я был на войне. Только вот... ты один раз делаешь что-то неправильное, и это остаётся с тобой навсегда, жрёт изнутри. Никто не хочет причинять боль невинным. Но если это случится... Не имеет значения, сколько раз после ты скажешь себе, что это просто жертва войны – всё равно оно не отпускает. – Он потянул ворот майки. – Был... просто пацанёнок, случайный, понимаешь? Я не знаю, сколько ему – может, лет тринадцать. Корову гнал... Попал под перекрёстный. Знаешь, на что это похоже? Вот, допустим, ты сдаёшь задом, машину из гаража выгоняешь, а на подъездной дорожке оказывается ребёнок соседа. Просто несчастный случай... Вроде ты не виноват. А по ночам...

Одна из кобылок подошла к ограде левады, ткнулась доверчиво в плечо. Клайв провёл рукой по лицу, стирая наваждение. Что это на него нашло? Желание откровенничать исчезло так же резко, как и возникло. Что ей объяснять? Что она поймёт? Но Джиллиан соскочила со стола, подошла вплотную и неожиданно провела ладонью по искалеченной руке от плеча до локтя.

Эванс едва удержался, чтобы не накрыть её ладонь своей. Отвернулся, пряча волнение.

– Ладно, проехали, мелкая. Переоденься, твой крыс уже извелся.

В «Угодьях Райена» для Джиллиан, Клайва и нескольких других парней и девчонок работа заключалась в том, чтобы следить за лошадьми, готовить еду и сопровождать гостей в поездках или прогулках по окрестностям.

Клайв по старой дружбе помогал бывшей ученице тут и там дельным советом, но в целом держался подальше от девичьей компании, которая приняла сдержанную и холодную в общении Джиллиан с долей недоверия.

Но однажды вечером, когда он расположился на веранде, потягивая холодное пиво, Джиллиан подошла к нему.

– У меня проблемы с запоминанием имён, – начала она без вступления, – и я чувствую себя ужасно, когда меня по имени называют, а я смотрю на человека и у меня во взгляде отражается, что я не помню, как его зовут.

Клайв пробормотал что-то неразборчивое, и Джиллиан продолжила:

– Тут один из гостей постоянно называет меня по имени, когда говорит: «Привет», а я, хоть убей, не помню, кто он. Он высокий и лысый.

– И лысый? – мрачно переспросил Эванс. Джиллиан то и дело кто-нибудь оказывал знаки внимания, но девушке удавалось оставаться дружелюбной со всеми, никому не подавая никаких надежд. И лысый, значит, теперь туда же. – Ну, тут двое высоких и лысых. Ты их отличаешь одного от другого?

Джиллиан рассмеялась.

– Ладно, дай подумать. – Клайв почесал в затылке. – Хорошо сложён, с низким голосом, носит белую поло-рубашку?

– Хорошо сложён, – подтвердила Джиллиан.

Клайв мог бы поклясться, что она слегка покраснела.

– Понятно. Обращаем внимание только на важные вещи. Думаю, это Скотт. Если не Скотт, то тогда Мейсон. Один из двух, точно.

Она снова захихикала, и он решил сжалиться над девчонкой.

– Если такой же высокий, как и я, то Скотт. Если поменьше, то Мейсон.

– Вы с моего росточка все одинаково высоченные, – фыркнула Джиллиан и отвернулась, делая вид, что разглядывает пейзаж.

Клайв едва слышно хмыкнул: что она там так высматривает, можно подумать, на горизонте море за минуту разлилось. Застеснялась, что ли? Но нет, смущённой она не казалась, скорее, наоборот, получала удовольствие от этой беседы.

Джилли глянула на него искоса:

– Ладно, в следующий раз, прежде чем ответить на приветствие, я его измерю.

– Подожди, ты можешь сначала спросить, любит ли он ездить на велосипеде. – Эванс сделал паузу и глотнул пряного пива. – Хотя нет, они оба любят. – Снова пауза. – Что ж, придётся тебе таскать с собой портняжный метр.

Джиллиан промолчала. Стояла всё так же, облокотившись на перила веранды. А фигурка у неё, твою ж дивизию... Хоть бы боком повернулась, а то – стоит спиной, какой нормальный мужик это выдержит?

Нехотя отвёл взгляд. Возвращаться в дом не хотелось – в комнатах было душно, кондиционеры работали плохо даже в гостевых домах, и большая часть постояльцев гуляла возле озера. Пока воздух охладится, пройдёт ещё часа два. Ладно, он пообещал себе однажды, что будет думать о ней не иначе, как о больном ребёнке, которого нужно спасать. Нет, и дружеского общения ему не надо, решил он с первых же уроков – не хватало ещё , чтобы кто-нибудь подумал, что Клайв Эванс приударил за богатой наследницей. Так что все их отношения он свёл к строго рабочим ещё до того, как она решила стать безвестной Джилл Уэллс, живущей на крохи, получаемые от издания книг.

– Это не то, что ты подумал, – произнесла она, потягиваясь, – у меня действительно плохая память на имена, а мужчины меня не очень интересуют, если ты за четыре года ещё не заметил.

– У нас свободное общество, – ответил Клайв, – интересуйся, кем хочешь, мне-то что?

Про себя он уже решил, что проведёт воспитательную беседу с обоими лысыми, чтобы не лезли к девчонке.

Утром следующего дня они встретились у плаца. Джиллиан собиралась поразмять Мышонка, а Клайв только вернулся из недолгой поездки в горы. Всё ещё верхом на Беби Блю, он просматривал СМС-ки на экране своего смартфона.

– Нет отправке текстовых сообщений в момент управления лошадью! – задорно крикнула ему Джилли. Клайв смерил её взглядом и ухмыльнулся, принимая вызов, потом, слегка сжав ногами бока кобылы, выслал Беби Блю вперёд и преградил девушке вход на плац. «Ну и что ты теперь будешь делать?» – дразнил его взгляд. Джиллиан фыркнула. Ну давай, посмотрим, чья возьмёт! Широкогрудый Мышонок, спокойный, полусонный, как сытый крокодил, слушался хозяйку беспрекословно. Если она сейчас велела ему двигаться вперёд, по направлению к воротам – будем шагать вперёд. Уткнулись мордой в кобылу? Подвинем кобылу. Как? Да просто, господи: зубами за задницу... Беби Блю взвизгнула, присела на задние ноги и уже развернулась крупом к Мышонку, готовясь отбить по нему копытами, но её всадник энергично выслал лошадь вперед шенкелем. Драк тут ещё только не хватало.

Однако победа осталась за Джиллиан – подход к воротам был свободен, а Клайву в награду достался её торжествующий смех.

Миссис Логан, наблюдавшая за этой сценкой с видимым интересом, позднее, когда он раздавал сено лошадям в левадах, подошла к нему.

– Был бы у меня сын, женила бы его на Джиллиан, – заметила она, обращаясь будто бы к самой себе. – Ну, что ты на меня так уставился? Девочка тебе нравится, девочка скромная, нежная, спокойная – чем она тебе не пара? Чего ты ходишь в бобылях?

– Она – Уэллс, – ответил Клайв, решительно двинулся вперёд, толкая перед собой тележку, гружённую брикетами свежезаготовленного сена. Старушка Логан со своими разговорами по душам и раньше порядком надоедала, а сейчас он и вовсе не был расположен обсуждать с ней свои планы на будущее. Но старенькая миссис с проворством, которое сложно было ожидать от особы её возраста, засеменила рядом.

– Таких Уэллсов – тысячи по Федерации. Не припомню я, чтобы кто-то из наших постояльцев хоть раз спросил её об отце. Никому и дела нет. И сама она об этом не говорит. Что тебя останавливает?

Клайв ругнулся и пожал плечами. Теперь он и сам толком не знал. Привычка, может?

Вечером он постучал к Джиллиан. Она только приняла душ: мокрые волосы завернула в полотенце, соорудив что-то наподобие тюрбана на голове. И белый махровый халат на голое тело, чёрт...

Клайв подготовил целую речь. Он уже собирался прямо сказать ей, что давно подыскивает себе ферму на западном побережье, поближе к морю, и было бы здорово, если бы на новое место он переехал не один, потому что большому дому будет нужна хозяйка. А ему нужна подруга, да такая, которая ... как... ну, такая...

Но увидев её, Клайв понял, что начало, да и продолжение речи он напрочь забыл. Джиллиан же, взглянув в его взволнованное, раскрасневшееся лицо, вытащила изо рта зубную щётку и спросила упавшим голосом:

– Боже милостивый, у Мышонка колики?

Кажется, когда Эванс, перешагнув через порог и закрыв за собой дверь, стал её целовать, она пробормотала: «Клайв, не надо...», но кто в таких случаях слушает, что лепечет девчонка? Тем более что через полминуты она уже была увлечена не меньше, чем Клайв.

...Три года спустя подходящая ферма наконец подвернулась. Договор купли-продажи был подписан ещё несколько дней назад, в бардачке внедорожника лежало кольцо, а Джиллиан, решительно шагавшая рядом с Клайвом к манежу, выглядела сейчас как человек, нашедший пепелище на месте родного дома. И это был дурной знак.