Текст книги "Ничейная магия. Сполохи (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Сполохи грядущего. Глава 8

Мист не видела никого сзади, не могла сосчитать, сколько рук цеплялись одна за другую за ней следом, и голос вместе с вопросом застревал в горле комом.

Звук еще не существовал.

Когда Мист, наконец, смогла обернуться, ее изрядно попустило: Торрен не держался за Илмаэрэ, который шел с Мист последним, но свет уверенно подавался в стороны под натиском его фигуры – и он явно тащил на себе кого-то еще из эльфов, Мист не могла понять, который это – Сиенн или Селарин, и ее это не слишком интересовало, главное, что Торрен, опора, надежда, напарник и прочая и прочая, был в порядке. Может, это и было эгоистично и плохо по отношению ко всем остальным, но для Мист эти жизни были не равнозначны.

– В общем, – голос Торрена показался ей неприлично громким и гулким. – Когда мы вышли в темноту, там такой пепельный срань был, что ни в сказке сказать, ни Мейли описать, просто голову на плаху! Прямо вот все, что они наверху настроили, полетело, значит, вниз с размаху, и думается мне, был там огромный-преогромный глядь.

– Расскажите, что там было наверху Шпиля, – попросила Мист, заставляя себя сесть на невероятную световую траву и машинально проводя по ней рукой. Она ощущалась скорей как дуновение ветра, чем настоящее прикосновение, но зато земля под ней казалась похожей на землю. – Лаутари, у тебя есть чем помочь раненному?

– Он просто контужен, Моррайт, – с неохотой отозвалась н’ирн, но подошла к распластанному Сиенну – это был, все-таки, он – опустилась рядом с ним на колени и начала осматривать сама.

– У Великих Черных были в должной мере изрядные владения за облаками, – сказал Эррах со своим учительским выражением в голосе и на лице. Ему не хватало только кафедры и очков, чтобы протирать их в процессе и водружать на кончик длинного, острого носа. – Не в размер Города внизу, но, вероятно, примерно в треть его радиуса. На вершине шпиля было нечто вроде энергетического центра: от него шли фиолетовые искры и испарения. Я уверен, что при падении этот диск со всем содержимым причинит достаточные разрушения, чтобы произошло то, о чем нам говорят старинные предания: чтобы Ардора потеряла свое сердце, свой разум, став разобщенным набором артефактов с неведомыми принципами работы и плохо изученных руин.

– К пеплу подробности, вы точно уверены, что этот диск качественно упал?

Эррах кивнул.

– Мы нарисовали глифы и наверху на Шпиле, и внутри движущейся камеры подъемника, и снаружи. Все они сработали одновременно при активации волшебства, и Шпиль оказался перебит в нескольких местах. Я полагаю, что по нему в этот момент спускалось несколько Великих, кроме всего прочего.

– И эта штукотень упала.

– Да, Моррайт, она упала, – подтвердил Рах.

– И Селарин, скорее всего, погиб там, – покусав щеку, сказал Торрен. – Я схватил первого, до кого дотянулся.

– Не вини себя, – Этейн отвлекся от приходящего в себя воина и подошел к ним. – Никто из нас не надеялся вернуться – поэтому, если вернется хоть кто-то, это уже будет чудом из чудес, знаком благоволения богов.

– И ты вот сейчас его понял? – уточнила Мист. – И меня понимаешь? Мы говорим на весторне.

– Стоит предположить, что в Доменах есть некое разделяемое понимание, – вставил Эррах, заставляя Сиенна открыть глаза буквально пальцами и принудительно изучая склеры. – Это было бы очень удобно, например, для проведения переговоров между разными расами, если удалось бы осуществлять их в Домене Света. Исключает влияние интерпретаций и переводчиков, способствует искренности.

– Да от такой красоты, глядь, и в штаны с непривычки навалять можно, – в своей обычной манере высказался Торрен. – Как там Сиенн-то?

– Все в порядке, – тут же ответила Лаутари. – Жить будет.

– Возможно, даже хорошо жить, – добавил Эррах, не отрываясь от назойливого осмотра раненного. По интенсивности проявляемого внимания Мист даже начала подозревать, что он ищет повод добить его и поднять как очередного н’ирна. – Но это уже больше зависит от внешних факторов.

– Хорошо. Подождем пока, хотя я даже не представляю, сколько в действительности тут безопасно находиться. И безопасно ли вообще, честно сказать.

– В любом случае, это великое волшебство, – сказал Этейн с уважением в голосе. – Никто из наших мудрецов не умеет выходить в миры богов целиком, только душами, в медитации. А тебя и Вестница Деи приветствует, как равную.

– Это все несчастливое стечение обстоятельств, – покачала головой Мист, невольно вспоминая свое первое реальное знакомство с Доменами, помимо общения со всякими назойливыми мертвыми магами. Они с Торреном тогда вообще ничего не понимали, что происходит, и выжили, наверное, чудом – а сейчас уже уверенно, как к себе домой, шастают в Домен Света и едва ли не стиранные портянки тут развешивают.

Постепенно Сиенн в самом деле немного пришел в себя, и Мист, и до того несколько нервно подергивавшаяся, решила, что пора.

– Давайте двигаться. Нам надо выйти так, чтобы не провалиться никуда, и на уважительном расстоянии на случай, если там еще штормит.

– А почему это мы должны провалиться?

– Подземный этаж с войсками, помнишь? И медузу мы вовсе не на поверхности встретили. Там должно было все пробить до Подземелий.

– Тогда просто отойдем подальше? Город в поле стоит, никаких лесов – в дерево не выйдем, так что просто в сторону и все, – предложил Торрен.

– Да, – подумав, согласилась Мист, огляделась, примерно сопоставляя светящийся пейзаж с реальным горизонтом, который видела на подходе к городу, и махнула рукой, поднимаясь. – Вперед. Лучше два раза туда-сюда проходим, чем сгинем в пропасти.

Путь через Домен был достаточно спокойным и мирным – но привыкшие ожидать опасности постоянно, путники совершенно не могли расслабиться и насладиться красотой мира, нарисованного из света. Тем более, что неизвестность, потребность воочию увидеть результат своей диверсии и смутная надежда против всех шансов найти своего спутника живым среди руин гнали их вперед.

Расстояния тут ощущались иначе – но через некоторые время прикидки Эрраха, Торрена, Этейна и Илмаэрэ сошлись с мнением Мист, и они, отыскав дорогу, шагнули в темноту, а потом снова в свет, но уже принадлежащий своему собственному миру.

– Мы уже два раза ходили по миру богов, – со странным выражением сказал Илмаэрэ. – Разве такое могло быть?

– А разве могло быть такое? – спросил Этейн, взмахнув рукой в сторону места, где когда-то был Город Ардоры.

Рельеф местности ощутимо изменился. Фиолетовая трава потеряла блеск, став серой и блеклой, и никаких стен более не вздымалось над равниной – только невысокие, почему-то выглядящие оплавленными холмы.

– По-моему, – с благоговейным ужасом сказала Мист. – Мы как-то так их пришпилили, что там что-то взорвалось.

– Похоже, – всхрапнул Торрен. – Часть провалилась, в бездну вашу, а часть в дым и пепел все разнесло.

– Страсти-мордасти и напасти, – заключила Мист.

К руинам они подбирались практически в тишине, немного приглушенные и словно присыпанные пеплом своего деяния, которое сейчас почему-то не осознавалось как абсолютное благо.

Да, опасность, нависшая над рилантаром, была отведена, рассеяна по ветру, как пепел: но жертвы, даже неизбежные, вызывали внезапное сожаление. Можно ли было отделить пленных эльфов от их Хозяев, или как-то иначе восстановить их личности, без обращения в н’ирн? Теперь они этого, вероятно, никогда не узнают. Нельзя сказать, чтобы Мист особенно сильно сопереживала манипуляторам-Великим, или бездельникам-пьяницам Хозяевам, но смерти есть смерти, и разрушение остается разрушением.

Да и Селарин – вряд ли в таком месиве ему удалось выжить, и пусть они были спутниками едва ли двое суток, но его смерть вызывала оттенок горечи.

– Что-то из местных защитных штукотеней может еще работать, – предупредил Торрен, когда они ступили на перекореженную землю бывшего города. – Вряд ли, но не исключено. Что? Медуза-то как-то дожила до нас!

– Под землей, – указала Мист. – Снаружи, кажется, не выжило вообще ничего.

Глядя на оставшиеся грустные руины, было трудно предположить, что буквально недавно тут был живой город – да еще и претендовавший на некую гегемонию и высшую власть.

Тут и там встречались трупы – обгорелые, перекрученные так, что толком нельзя было даже понять, кому они принадлежат. Ничего не уберегло – ни толща стен, ни Глаза Ардоры, ни Пешки, ни рабы. Ни один конструкт не поднялся им навстречу – вероятно, слишком поврежденные, или управляющие артефакты оказались удачно сломаны, но за весь тихий путь обратно до центра города на них так никто и не набросился. Зато на месте вхождения Шпиля в землю зияла огромная дыра, в которую и заглянуть-то было страшно, и в которой, в невообразимой дали внизу клубилась тьма, исторгабщая из себя фиолетовые молнии – и там Мист мгновенно ощутила движение чужой мощи, поверженной, но все еще опасной.

– Ты тоже это чуешь? – спросил Торрен, хмурясь. – Как будто оно упало, но может подняться. И что оно, вообще?

– Вероятно, тот самой энергетический центр, источник энергии, – предположил Эррах, тоже высовывая свой любопытный нос. – Оно разбито и умирает – но умирать оно может долго.

– Надо как-то … оградить, что ли, – не слишком уверенно сказал Тор. – Только как?

– Вынужден выразить сомнение в том, что у нас есть достаточные ресурсы, чтобы произвести работы такого объема.

– А разве у нас были ресурсы, чтобы произвести разрушения такого объема?

– А если спросить у Деи? – рискнул предположить Тор.

– Точно, если сам облажался – попроси помощи у богов, – нервно хихикнула Мист. Впрочем, попытка не пытка, и она уже полностью на память прочитала призыв Деи на языке эолен. Эрраху даже подсказывать не пришло.

– Твой зов опять, Дитя Доменов, – сказала Вестница, с оттенком интереса изучая Мист своими светящимися глазами. – Что привело тебя снова?

– Там, – Мист указала на мрак подземелий внизу. – Осталось что-то вроде сердца Ардоры, и оно еще живое. Вероятно, это артефакт огромной, почти божественной силы, но он умирает. И пока он не умрет полностью, этот мир надо от него оградить. Защитить. Иначе может случиться что-то очень нехорошее.

– Я внемлю, – отозвалась Вестница. – Слушаю мольбу.

– Проси, – толкнул Торрен Мист под локоть. – Глядь, что говорит? Проси, давай.

– Молю о помощи, – вежливо сказала Мист, сделав Тору страшные глаза. – Помоги нам погасить этот артефакт или оградить от него остальной мир так, чтобы он не смог ничем навредить.

– Я могла бы взять жизнь как плату, – размеренно сказала Вестница. – Как основу для Стража, которого ты просишь. Но тебе не место здесь. Ты должна уйти обратно. Но часть твоих сил, души, тепла я возьму, чтобы оградить мир от того, что тебя пугает. Приди сюда, Дитя Доменов, и силу дай творению веры.

Мист перекосило буквально всю, настолько не хотелось участвовать в сомнительных экспериментах и выяснять, какую же именно часть сил, души и тепла заберет у нее Вестница Деи, да еще и так внезапно. Но та уже словно тянула ее к себе, зацепив за что-то внутри, и согласный шаг вперед все-таки пришлось сделать, хоть и на мучительной тяге души.

Вестница раскрыла объятия, и прикосновения ее были больше похожи на касания раскаленных световых лучей. Они впивались, словно проникая внутрь кожи слой за слоем, не прорезая, а проскальзывая между бесконечно малыми точками в пространстве. И Мист сама ощущала себя точками, которые изучают, копируют, переносят на новый лист, расположенный напротив, вытягивая из нее жизненные силы.

Похожая на нее, но другая фигура постепенно вырастала рядом в растянутом в бесконечности мгновении, окутываясь плотью, кровью, волосами, чешуей.

– Вы там что творите, безумные бабы? – услышала Мист обеспокоенный голос Торрена, и ощутила его руки на своих, тянущие ее назад, от Вестницы.

– Договор, – выдохнула девушка в божественное творение, стоящее с ней нос к носу, как отражение в зеркале.

Оно продолжало вытягивать из нее силы с каждым миллиметром своей манифестации в реальном мире, но уже начинало казаться живым само, несмотря на то, что каждый миллиметр нового существа словно состоял не из плоти, а из плотно пригнанных друг к другу строчек текста. – Охранять город от пробуждения Ардоры.

Творение начало открывать глаза, и по пространству между ними пробежали трещины.

– За строками я скрыта, мое найди ты имя, – сказала или не сказала Мист, и новорожденный демон Домена светлой звездой полетел в черноту ночи внизу. Кажется, с ней полетело и сознание Мист, растеряв остатки сил.

Она была где-то – и одновременно нигде. Ей казалось, что ее куда-то тащат, куда-то кладут, и слышались обрывки разговоров. Она ощущала свет и тень, холод и тепло, и странные сны накладывались на них, витая вокруг. Она пыталась выбраться, вытолкнуть себя из странного, плавающего состояния, но сил не хватало раз за разом, словно что-то истощило ее донельзя. Только вот в чем именно была причина, она никак не могла вспомнить.

А потом, с сотой или, может, тысячной попытки невидимая стена упала, и Мист, открыв глаза, увидела плечо Торрена в заношенной грязной куртке, и в уши вступил гул голосов, что-то обсуждающим на эолен.

От куртки нехорошо пахло – и, признаться, Мист казалось по здравому размышлению, что последний раз, когда Торрен ее отмывал, было ровно после атаки злобной птички, и делал он это, как любой герой, крайне неохотно.

– Притворяться кончай, – вполголоса сказал Тор.

– Я еще не решила, хочу я дальше жить или не очень, – так же тихо ответила Мист.

– Решай быстрее.

– Это зависит от того, что там происходит. Если нам опять надо что-то решать, так нет, не хочу.

– Да вот как будто много ты нарешала! – проворчал парень, встряхивая ее на руках, чтоб не сползала. – Да кто б знал, что это ты ту скорпиониху наваяла, а? А я ж и не сообразил, что она на тебя похожа.

– Трудно было сообразить, – съязвила Мист, чувствуя, что волей-неволей окончательно возвращается в мир живых. – Ты ж на ее “глаза” только и пялился, охальник. Все, пусти.

– Страшитесь, – ехидно сказал Торрен, спуская ее ноги на пол. – Великая Моррайт сейчас вам тут все рассудит, кто прав, кто виноват.

Гул голосов моментально стих, и Мист с явным удивлением обвела взглядом молча, испытующе глядящих на нее эльфов – самых-пресамых настоящих эльфов, и вокруг был самый настоящий эльфийский дворец, и все ее спутники – такие же измотанные, вонючие, покрытые коркой грязи и крови, как и они с Торреном оба, выглядели тут просто каким-то прыщом на благородном лице.

Подлец Торрен, не будь дурак, сделал длинный, размеренный шаг назад, оставляя ее на всеобщем перекрестном обозрении.

– Приветствую … э… благородное собрание, – сказала Мист на эолен, пытаясь говорить хотя бы относительно внятно. – А что, собственно, у нас происходит?

Собравшихся был целый кворум, иначе не сказать. Или стая. Или парламент. Или еще что-то такое, чем можно измерить сборища эльфов. Среди них Мист четко опознала местного мага – даже если бы он не держался чуть в стороне от остальных в окружении нескольких учеников, и не держал бы в руках изрядный магический посох, она узнала бы его по особому ощущению, сродни тому, которое распространяла вокруг себя Лаутари. Остальные явно великими магами не были – но одеты были так богато и затейливо, что явно представляли собой местную элиту. Зал был им под стать: тут были и сводчатые потолки, и прозрачные мозаики окон, и резные кресла в нишах, и большой стол, словно выточенный из единого куска дерева, посередине. И пустой трон, возвышающийся в конце, на сиденье которого лежал, смутно поблескивая, витой венец.

– Это Моррайт, – указал на нее Этейн. – И я снова говорю: вы можете сами вопросить Дею Дилингу и получить от нее ответ о том, кто эти странники, и зачем пришли к нам. Они благословлены ею.

Мист в этом уже сомневалась: последняя встреча с Вестницей еще отдавалась болью и усталостью в таких местах, о существовании которых у себя она даже не подозревала. Кроме того, она чувствовала себя слабой и совершенно не пригодной к дурацким спорам.

– Благословенны два раза, – проворчал за ее спиной Торрен на весторне. – Спереди, значится, благословлены, и сзади, значится, тоже. В смысле что по куполу и пинком под зад.

– Этейн из Осени, – резко сказал один из старших эльфов, и Мист даже дернулась, впервые услышав его имя произнесенным кем-то, кроме самого Этейна. Первое “э” стало почти что “а”, и акцентное поднятие “е” куда-то ушло, и в конце практически нарисовался не проговоренный полностью, но слышный в придыхании хвостик традиционного окончания. В общем и целом, это было для ее слуха почти совсем другое имя – куда более привычное и знакомое по историческим реалиям, чем “Этейн”. – Ты говоришь странные вещи, в которые поверить невозможно.

– Но, – перебил его другой. – Разведчики уже принесли весть о том, что там, где стояли стены Ардоры ныне лишь дым и пепел. Так или иначе, но порученное тебе задание выполнено, поэтому ты и твои люди могут вернуться в лоно рилантара. И это главное.

– И сколько это я была в отключке? – вполголоса поинтересовалась Мист.

– Да вот добрались Лесной дорогой, один раз с этими поговорили, потом нас сунули в какую-то холодную, вот второй раз вызвали сейчас.

Это, без сомнения, переводилось, как “долго”.

– Мы приветствуем возвращение имен тем, кто умер и вернулся к жизни, – важно сказал еще один эльф. – Но остается большое зло, сотворенное вами – ваэрле, ступившие под сень лесов, и вошедшие в самое сердце рилантара.

– Они под сенью Деи Дилинги, – упрямо повторил Этейн, весь напрягаясь. – Вестница Деи назвала Моррайт “Дитя Доменов” и “Хозяйка силы”, отметила ее благодатью, и позволила нам вместе с ней пройти по полям Света. И нам всем велела помочь Моррайт с ее задачей. Ей нужен ар-Маэрэ, чтобы прояснить, как она и ее спутники сюда попали, и чтобы вернуться назад.

Для Мист “ар-Маэрэ” был Мейли, конечно же. Но за столько веков до него титул, конечно, принадлежал другому – немного спесивому на вид эльфу с посохом. Маг сощурился на них, и Мист внезапно поняла, что он просто близорук, а не высокомерен.

– Ты, ис-Вейре Этейнрил, и без того ходишь по кромке терпения Совета, – со скорбью в голосе сказал тот, которого Мист приметила первым из этого сборища. – Посмел привести сюда ваэрле и смеешь говорить вещи, недостойные светлых ликов богов.

– Почему же, – встрепенулась эльфийка в белом, то того молчавшая. – Я чувствую, как Четверо касаются этой девушки и ее большого спутника. Они не принадлежат богам – но Домены богов живут в их душах. Они, без сомнения, благословенны.

– Два раза! – страшным шепотом подтвердил Торрен, которому Эррах подсказывал непонятные места на ухо.

– Что же, – сощурился Первый. – Если досточтимый ар-Маэрэ согласен заняться проблемами ваэрле, так тому и быть.

Маг, внезапно оказавшийся снова в центре внимания, мигнул несколько раз, разглядывая путников, и Мист уверенно сложила руки вместе, открытым жестом, подсмотренным у жрецов Эйна.

– Раз они отмечены Деей, – с сомнением сказал он. – Я готов выслушать их проблему.

Мист улыбнулась, а Первый сощурился на нее еще пуще, но людей, воспитанных среди минотавров, гарпий и университетских профессоров прищурами никак не пронять.

– На этом решим, – холодно сказал он. – Идите с ар-Маэрэ, раз он согласен помогать, и не тревожьте более наши мысли.

Это была очень богатая фраза, достойная лучших аудиторий Университета, поэтому Мист поглядела на Первого даже с оттенком уважения, отвесила простецкий поклон и решительно двинулась наперерез траектории ар-Маэрэ, который в окружении своих учеников тоже пошел к выходу из зала.

За Мист потянулся не только неизбежный Торрен, но и ее “свита”, причем вся, полностью: и Этейн, и Илмаэрэ, и Сиенн, тяжело хромающий и опирающийся на товарища, и вся троица н’ирнов.

– А вы-то куда? – спросила Мист у Этейна.

– Проследим, – коротко ответил эльф. – Мы более не ллоеард, и имеем права и голос, и у нас на глазах с вами ничего сделать не могут.

– А должны?

Этейн не ответил.

– А как вас зовут, досточтимый маг? – спросила Мист, ловко огибая одного из учеников и оттирая его в сторону от учителя, чтобы самой с ним завязать беседу.

– Ар-Маэрэ Ианмаэр, – с достоинством ответил тот.

Его имя ровным счетом ничего Мист не говорило, кроме как о популярности корня “Маэр”, “магия” в личных именах. Но ар-Маэрэ Ианмаэр отстоял от ее времени настолько далеко, что было бы удивительно, если бы на руинах прежнего мира сохранилось бы хотя бы его имя.

– Досточтимый ар-Маэрэ, – проникновенно сказала она. – Мы попали в этот мир случайно, под действием оружия родом из Ардоры, и хотим вернуться обратно.

– И из какого мира вы прибыли?

– Он похож на этот. Но несколько… наверное, поздней, – осторожно сказала Мист.

– Насколько поздней?

– Пару-тройку тысяч лет спустя, – сморщила нос Мист.

Эльф поглядел на нее пристально, повернув голову, и даже остановился, внимательно изучая вещи на ней, черты лица, словно там могла быть скрыта подсказка.

– Мне не известно волшебство такого рода, – наконец, сказал он. – Но тем интересней узнать подробности.