Текст книги "Ничейная магия. Сполохи (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Сполохи настоящего. Глава 2

Она хотела бы услышать в ветре за окном голос Торрена из Домена ветра, и почти его слышала, напрягая воображение, но он ускользал и растворялся. Да и могло ли что-то остаться там за столько времени? На ее слепой и рассеянный зов в Домены могло откликнуться только одно существо: только вот дотягиваясь до Последнего города своим сном, Мист оказалась там одна.

– Мейли, – позвала она, поворачиваясь вокруг своей оси вместе с пепельным ветром, который вился кругами у ее ног. – Мейли из Сполохов!

Звук погас, передумав двигаться, едва вылетев изо рта, и вместо него пришло давление, которое навалилось на каждую клетку разом, словно тяжелое одеяло. Мист дернулась, пытаясь уйти из-под него, но оно простиралось, казалось, во все стороны, как плесень Евинатий.

– Я знаю тебя, – сказал пепел, поднимаясь вокруг. Слова шли словно из каждой отдельной песчинки, двигающейся самостоятельно. – Я помню тебя. Это было давно. Это было недавно. Твое время пришло?

Присутствие приблизилось еще сильнее, обхватывая ее и давя все сильней, а потом резко отступило, отстраняясь.

– На тебе есть пепел, – голос и присутствие собрались воедино, звуча и ощущаясь где-то за спиной Мист. Она обернулась, но присутствие сместилось вместе с ее движением, снова оказавшись за спиной, и только потом медленно продвинулось в ее поле зрения: витые движения струй пепла, облекающие спектральный облик в подобие плоти. – Когда ты была отмечена?

– Прочь, – пепельную тишину прорезал резкий, как удар хлыста голос, и Грэнаш взметнулся к небу столбом сотен пепельных водоворотов. – Прочь, я сказал, – Мейли сделал шаг ближе, и водовороты качнулись в разные стороны.

Мист подумала было, что маг прогоняет Грэнаша, подивившись только тому, что он смеет командовать богом в его собственном Домене.

– Чего ты ждешь, прочь, виэсрайт, – выбулькнул маг, поднимая руки, и в Мист словно пыльным мешком ударило – или, может, пепельным, и удар был такой силы, что выбил дух и все мысли и опрокинул на что-то острое, что огненным жалом вошло в плечо, а потом хрустнуло под продолжающимся действием силы, когда Мист, не имея возможности даже заорать, покатилась по серым холмам, пока пепел забивал ее легкие до горячего жара. Она успела подумать, что это какой-то слишком глупый конец для ее истории, но успела натянуть нитку оставленного следа и дернуть себя за нее обратно – в башню над снежным перевалом.

– Ничего себе, – попыталась было сказать она, но рот был полон сыпущего и мерзкого, и она начала отплевываться, пытаясь дотянуться до походной фляги. Отдать приказ Воину в таком состоянии она даже и не подумала бы, но тот внезапно встал со своего места, откуда он взирал на лестницу, достал из полуоткрытой сумки Мист флягу, открыл и даже придержал, пока Мист пила.

– Спасибо, – смогла прохрипеть она, и только потом сообразила, что с плечом у нее что-то не то. – Ой.

Это “не то” выглядело как обломанный кусок дерева из забора, двери или оконной рамы, окровавленный и торчащий из кожи наружу, пробив тело насквозь.

Подавив пару не самых лестных описаний происходящего, Мист выдала в лучшей своей Торреновской манере:

– Алгар меня не прибил? Не прибил. Карн Д Рагорн не победил? Неа. Болотная ведьма не схарчила? Все еще нет. Покойный лорд Сарэна не сожрал вместо закуси? Нет. Даже морозный всадник не достал! И Грэнаш тоже, глядь, подавился.

Она готова была поклясться, что Воин закатил глаза в этот момент, но, скорее всего, это было всего лишь ее разыгравшееся воображение. Однако что Воин сделал совершенно точно – это без всякого приказа достал из сумки походный вариант банок с зельями, моментально отыскав “силу в ванной”, киннеркат и бинты, после чего начал прицельно обдирать пострадавшую рубашку вокруг раны, и Мист даже возмутиться не успела, как резким движением вытолкнул деревяшку из раны сзади.

– Пепельная срань! – все ж таки озвучила Мист свое мнение. Кровь потекла активней, но Воин ловким движением заткнул ее с двух сторон бинтовыми тампонами с симбеланной, а Мист не менее ловко заткнула свой потенциальный словесный понос киннеркатом.

Пока Воин бинтовал ее плечо, она с сомнением смотрела на его серую макушку и размышляла, что это у него за последовательность действий такая, какую она ему явно не давала. Но полезная, впрочем.

Или, может, он как-то реагировал на мысленные команды, или что-то такое? Это все было немного подозрительно.

– Слышишь? – сказала она ему, запивая киннеркат водой и чувствуя себя сразу получше. – Ты подозрительная штукотень.

Подумав, она добавила.

– А я еще подозрительней.

По понятным причинам, спать она дальше хотела не очень, но, когда боль, усмиренная зельем, ушла, все-таки закемарила – сидя, прислонившись к спине вернувшегося на свой пост Воина. Он, все-таки, был достаточно похож на человека температурой и общим ощущением, чтобы можно было себе представить, что это Торрен. Или, на худой конец, Эррах.

Ее разбудило напряжение рядом, а потом включился слух, и она различила негромкие шаги внизу.

– Барышня, – позвали снизу. – Вы в приличном виде? Я поднимаюсь.

Мист оглядела свою дырявую, окровавленную рубаху и почесала нос. Нет, чтоб неприлично? Такого не было.

– Все в порядке, профессор, – отозвалась она, – поднимаясь на ноги. Плечо саднило, почирканное пеплом горло болело – не самое лучшее состояние, но бывало и хуже.

Голова профессора показалась над проемом, и он тут же нахмурился, оглядывая Мист.

– Барышня, это с вами что случилось?

– Неудачная встреча на узкой тропинке, – немного нервно хихикнув ответила Мист. – Но мне уже лучше.

– Это внизу? В предгорьях? Смею надеяться, что для другой стороны встреча также была неудачной? – он перевел взгляд на невозмутимого Воина, который тоже поднялся на ноги и стоял, как неживая кукла, глядя в одну точку.

– Мы, можно сказать, тактически отступили … только вперед, – в общих чертах обрисовала ситуацию Мист. – Вы сворачиваете лагерь?

– Да, собственно, уже свернули. Зашел сообщить об этом. Вам точно, барышня, помощь не нужна? Ваш спутник не выглядит слишком … сообразительным.

– Скорбен умом, – подтвердила Мист. – Зато донельзя лоялен. Со мной все будет нормально, я, в самом деле, куда лучше себя чувствую.

Профессор еще раз оглядел ее, но настаивать не стал.

– Не забудьте про письмо от лэра Имрейса, барышня. Да и сами, ежели случиться быть в Дженн Лайенн, наведывайтесь. В Королевском обществе назовите мое имя, и Вам окажут приемлемый прием.

– Хорошее слово – приемлемый, – отметила Мист.

– Не могу обещать хороший, так как мои коллеги отличаются друг от друга разительно в отношении к инородцам. Однако, мое имя должно их остановить от слишком острых реакций.

– Спасибо, – кивнула Мист. Она хотела было спросить, не было ли в Дженн Лайенн каких-нибудь таких черных башен, похожих на эту, но не рискнула акцентировать внимание на том, что с трудом “отбитая” постройка может быть куда старше заявленных тридцати пяти лет. – Счастливого пути, профессор!

– И вам, барышня, того же, – пожелал тот, и шаги его зазвучали вниз по лестнице. Когда он спустился, Мист, морщась и перекашиваясь, выглянула в окно, ожидая подсмотреть, как экспедиция будет покидать присвоенные ею окрестности.

– А с другой стороны, – сказала она. – Будь там такие башни, профессор точно узнал бы эту, и наврать с три короба не удалось бы, а? Значит, нет там таких. Хотя насчет “и не было” не поручилась бы, знаешь. Они ближе к Саэдирну, как мы его предполагаем, и туда вполне могло распространяться тлетворное влияние Торрена. Хотя кто сказал, что он действовал оттуда? Может, и в самом Саэдирне башни и вовсе нет. Вот что стоило оставить нормальные записи, нормальные карты? Хотя, если он долго обучал Торстейна, для них это не нуждалось в записи, верно? Это было общее, разделенное знание, и Торстейн собирался передать его точно так же дальше. Только вот у него “достойного” ученика не случилось, а случился Килларан. Который и вовсе не собирался никому ничего передавать, так что Мейли все взял сам. Правда, у Мейли были ученики, так? Именно “ученики”, а не “ученик”, если я помню правильно. И, может, получится найти кого-то из них? Ой, да я понимаю, понимаю. Надо идти в эль-Саэдирн, и там все вызнавать в процессе. Мы уже почти идем. Видишь вот? Ноги поднимаем, в нужном направлении ставим. Только по дороге зайдем домой сначала, надо предупредить лэри Акринну, что мы убываем. Что? Нет, никакая это не прокрастинация. Ты не понимаешь, это другое. Вот если бы мы сейчас начали чинить дверь, которую эти люди поломали, это была бы она, прокрастинация. А так это нет. Это небольшой детур и все.

Убедившись, что исследователи, все таки, удалились, Мист подозвала Воина и провела его обратно в Сторожку, после чего привычно выглянула наружу между досок, оглядывая территорию. Был день, и, значит, шанс напороться на кого-нибудь живого был намного выше – тем более, что с началом каникул нынешних студентов обычно начиналось паломничество студентов будущих, алчущих поступления, в сопровождении мамок, нянек, домашних педагогов и прочих ненужных людей.

В самом деле, так оно оказалось и на этот раз: вероятно, будущие студиозы дожидались конца занятий и экзаменов в окрестных трактирах, чтобы ломануться в Университет в первый же возможный день.

И, несмотря на то, что растущая популярность родного научного гнезда не могла не радовать, сейчас толпы бродящих вокруг создавали нездоровую атмосферу ажиотажа. К тому же, среди взволнованных людей, кажется, промелькнула серая ряса служителя Единого, и, вероятно, даже не одна, что вообще было из ряда вон. Вот с кем Воину не стоило сталкиваться – так это с кем-то из Видящих. Он даже под дурачка закосить нормально не может – да и первая же проверка простых показателей покажет, что сердце у него бьется не так, и дышит он едва-едва, и вообще – кругом ересь какая-то.

– Знаешь что, – сказала она Воину. – Посиди-ка ты тут. Я схожу, возьму вещи, вернусь. Ты отсюда никуда не уходи, разве что прямо нос к носу с тобой будут. Тогда сбегай, и возвращайся позже, только осторожно. Договорились? Кукла проклятущая, – вздохнула она. Воин никак не показал, что ее услышал и выполнит приказ, но Мист знала, что так и будет. За все прошедшее время бок о бок он ни разу не саботировал распоряжения Мист, и выполнял их с достаточно высоким уровнем точности и разделенного понимания. Мист подозревала, что багровая магия каким-то образом создает для них некое общее поле смыслов, когда некоторые вещи даже не приходилось объяснять. Наверняка, с марионетками Ардоры, которые были куда более просты и примитивны, было бы куда сложней. Если такие слова как “простой” и “примитивный” были вообще применимы к конструктам такой сложности и силы.

Оглядев еще раз застывшего, как часть местного хаотичного нагромождения вещей, Воина, Мист вздохнула и пошла наружу, постаравшись выбраться так, чтобы не сразу попасться на глаза людям. Она прошла, пригнувшись, под зарослями, чьему разрастанию поспособствовала за год, обходя Башню, вырулила с другой стороны примыкающего к ней склада побольше, и тут же ощутила неприятный холодок за загривке, словно чьи-то внимательные, пристальные глаза нашли ее среди летнего полдня, несмотря на все ухищрения.

Мист резко обернулась, расслабляя зрение, чтобы поймать движение прячущегося следящего, но вокруг не оказалось ничего похожего. Ни один взгляд, кажется, не был направлен на нее, и ни один человек вообще не обращал на нее внимания. Однако, всегда оставалась вероятность того, что наблюдатель просто был лучше спрятан, чем Мист умела замечать – или же наблюдение было, в той или иной мере, магическим, что, конечно, не прибавляло энтузиазма.

Зато было очевидно, что Воина она оставила прятаться не зря – никакого лишнего внимания к нему она точно не хотела, так что им в самом деле надо было бы сменить обстановку.

– Час от часу не легче, – проворчала она, печатая шаг по направлению к главному корпусу, где было проще всего в такое время отыскать лэри Акринну. То тут, то там Мист продолжала ощущать на себе посторонний взгляд, но источник его так и не смогла обнаружить.

Пойманный за рукав университетский служащий подтвердил, что Акринна ведет беседы с алкающими поступления в зале событий, и Мист двинулась туда, по дороге обходя целую очередь, выстроившуюся в коридоре.

– Куда! – окликнули ее возмущенно, когда она взялась за ручку двери.

– А? – не поняла она, оборачиваясь.

– Тут очередь, барышня, между прочим!

– Я преподаватель, между прочим, – ответила она.

– Видали мы тут таких преподавателей! Мест мало, и вот такие бесстыжие рвутся вперед честного народа, врут в глаза, – продолжила возмущаться объемная дама ростом не меньше самой Мист и в пару раз крупней. – Ну-ка, пошла в конец, шавка паршивка!

Она схватила Мист за куртку, рубашку и даже бинт под рубашкой, оттягивая ее назад. Мист почувствовала, что бинт с треском отрывается от полузатянувшейся раны, срывая корку, и кровь сочится наружу, быстро пропитывая слои ткани, и в голове у нее что-то сдвинулось, быстро и непоправимо. Она шагнула вперед, выбрасывая вперед руку, резко опуская ее на вытянутую руку противницы, заставляя ее согнуться, на секунду переплетаясь и налегая, чтобы от боли в выворачиваемом суставе женщина последовала за подсказкой тела, и, совершив что-то похожее на странное танцевальное па, упала с плюхом на пол.

– Не стоит хватать преподавателей руками, так и скажите своей деточке, – предупредила Мист, отчаянно храбрясь, хотя снова было больно и на плече под плотной тканью куртки растекалось кровавое пятно. – Тут так не принято.

Мист демонстративно развернулась, налегла на дверь и вошла в зал, сопровождаемая гулом опомнившейся очереди.

Так странно, разве кто-то специально учил ее таким вещам? Но общение с Торреном, кажется, оставило на ней куда более глубокий след, чем можно было представить.

Лэри Акринна подняла строгий взгляд на звук открываемой и закрываемой двери, и Мист слабо махнула ей рукой, мол, это я.

Однако, взгляд профессора не стал после этого мягче. Наоборот, кажется, она нахмурилась еще хуже.

– Коллега, продолжайте, – сказала она подслеповатому профессору Шанделу, который вместе с ней вел допрос очередного юного соискателя на предмет хотя бы средней образованности и умеренной культурности. Дождавшись рассеянного кивка Шандела, Акринна остаточно торопливым, совершенно ей не свойственным шагом пересекла зал сама, показав Мист оставаться на месте.

– В Университете кишмя кишат Видящие, – сказала она без приветствия или иных социальных расшаркиваний. – У них пропал на нашей территории воин в чине Блюдущего за скверной, и у него была цель, якобы – беседа с вами, Ле Илант. Что вы об этом знаете, и где вы были, и что у вас с плечом, Эйн Всеблагой?!

– Нет, все-таки не Эйн, – автоматически пошутила Мист, хотя лицо Акринны никак не располагало к шуткам. – Вообще-то у меня в комнате кто-то умер. Но так как я понятия не имела, что это кто-то важный, я подумала, что это какой-нибудь мелкий воришка неудачно шею свернул, и просто его удалила. У него, знаете ли, не было написано нигде, что он Блюющий.

Знаешь, Торрен, ты живешь во мне, – подумала она. – Пока я использую твои приемы и шучу твои шутки. Ты бы мной гордился.

– То есть, вы его убили?

– Я нашла его мертвым. Что мне было делать?

– Вызвать стражников, – Акринна приложила ладонь к своему лбу. На лице ее была написана такая безотчетная тревога, что даже полному бревну стало бы ясно, что дело серьезное. – Где сейчас тело?

– В неизведанных далях. Достать обратно нельзя.

– Почему с вами вечно все сложно? С самого начала, с первого же момента?

– Да я тоже, в целом, думаю, что зря не слушала маму и полезла во всякие Университеты, – сморщила нос Мист и нервно коснулась ноющего плеча. – Что вы посоветуете делать?

– Бежать, – коротко ответила профессор. – Из всех студентов и преподавателей, у вас шансы успешно выпутаться минимальные, особенно с учетом того, что Блюдущий и без того был направлен непосредственно за вами, и не очень понятно, по каким причинам. Может, всплыло что-то из прошлого года, может – что-то более позднее, чего я просто не знаю. Наверняка же мне известны далеко не все препетии вашей жизни.

– Не все, – насупилась Мист.

– Идите, Ле Илант, и постарайтесь не попадаться на глаза Видящим. Если меня спросят, я повторю, что вы еще вчера покинули Университет, чтобы посетить Сарэн, где у вас друзья, – сказала Акринна, хмурясь.

Судя по ее лицу, на этот раз все было не просто серьезно – а очень серьезно.

– Вас уже допрашивали?

– Да, но не с таким усердием, как могли бы. Я ожидала худшего по тому приглашению, которое получила.

Схватили и потащили, – автоматически перевела Мист.

– И много кого так пригласили?

– Почти всех профессоров, кто подтвержденно учил вас. Это целенаправленные действия, и они не сулят ничего хорошего.

– Согласна, – Мист прислонилась к стене, чувствуя приступ головокружения. Бежать? Вот так вот сразу – бежать и не возвращаться? Совсем-совсем никогда? А как вернуться, если Серые будут ее искать? Может, все-таки попытаться с ними поговорить?

– Может, мне пойти к ним? – вслух предположила Мист. Ее ощутимо потряхивало, то ли от потревоженной раны, то ли от нервов. – Вероятно, что-то можно объяснить. Где-то успешно наврать.

– Очнитесь, Ле Илант, – возмутилась Акринна. – Люди умней вас попадали к ним в застенки и не выходили оттуда. Стоит им только заподозрить, что вы из Подземелий, вам конец вне зависимости от всех других слухов, или наветов, да чего угодно! А уж если они поймут, что в вас есть … то самое, – заменила она опасное слово, что показывало, насколько она встревожена и боится. – Это дважды конец.

– Ладно. Я поняла, – дергано кивнула Мист. – Наверное, я поняла.

– Не загадывайте будущее сейчас, а делайте все для того, чтобы избежать поимки. Потом будет потом, будут другие возможности и другие пути. Но, чтобы они появились, сейчас надо выжить, – строго сказала Акринна, взяв ее за целое плечо. – Идите же, идите. Да не сюда, через ход за занавесью. Выйдите в коридор для слуг. Идите.

И Мист, заставив себя собраться и двигаться, пошла – только один раз обернулась, словно пытаясь что-то сказать, но в дверь зала замолотили страждущие, раздраженные долгим прослушиванием. Подгоняемая стуком в дверь и пульсацией боли в плече, она нырнула за занавесь и высквозила за приоткрытую служебную дверь, устремляясь по коридору прочь.

Ей все еще надо было зайти в ее комнаты – даже если придется бросить большую часть вещей, была меньшая, которую она хотела бы забрать с собой. Некоторые памятные штуки, пара драгоценных для нее конспектов из курсов истории и антропологии, которые она хотела бы забрать. Личные вещи, запасные аптечки … особенно запасные аптечки, забитые до краев склянками с эльфийскими зельями!

Мист скривилась и решительно зашагала к своей цели. На этот раз, выглядывая из-за углов, она уже прицельно старалась отмечать и обходить широким кругом тут и там чудящиеся серые пятна.

Нельзя сказать, чтобы она боялась очень сильно или до паники, скорей, страх был в некоторой мере рациональным. Она знала, что ее пугало: прежде всего, вред, который мог был нанесен Университету или профессорам, которые учили ее; затем – вред, который мог быть причинен Подземельям, если кто-то поймет, откуда она и как туда пройти; и, кроме этого – смерть. Обладая способностью прятаться в Домен Света при опасности, Мист куда меньше боялась плена или ареста, в крайнем случае она, скорее всего, могла бы сбежать из любой темницы. Но вот внезапную смерть отвести не могло бы ничто. Никто не застрахован от случайной стрелы или ножа под ребро, или удара в спину, даже тот, кто обладает тайными знаниями.

Поэтому Мист была очень осторожна в своей дороге, и даже ни разу не почувствовала на себе тот следящий взгляд, что раньше.

Однако, все ухищрения были напрасны. Когда она открыла заднюю дверь нужного корпуса, за порогом оказался рослый мужчина в доспехе и одежде без явного обозначения гильдейской или иной принадлежности, и быстрее, чем Мист успела сообразить, что вон оно, пора валить, ткнул ее в грудь кулаком, в который было что-то зажато. Мист пробило такой силы болью, что казалось, от нее одной она долетит до Домена Смерти, и управление телом исчезло полностью, словно связь между ним и сознанием настолько заполнилась болью, что никакой другой сигнал уже не проходил. Паникуя, Мист увидела, как картинка качнулась назад, и замерла, когда ее, видимо, подхватил кто-то, незаметно подошедший сзади. Изображение несколько раз дернулось от того, как ее тягали туда и сюда, вероятно, связывая руки, и перекрылось озабоченным лицом очередного невнятного человека с незапоминающимися чертами.

– Готова. Несите, – сказал он, и мир погрузился в темноту надетого на голову мешка.