Текст книги "Ничейная магия. Сполохи (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Сполохи прошедшего. Глава 3

– А почему вы думали, что оно краткосрочное?

– Потому что они использовали что-то, чтобы победить моего учителя, – пояснил волшебник. – Это вышло из под их контроля, как болезнь, и начало вытягивать волшебство из мира. Но любая болезнь, пожрав носителей, умирает вместе с ними.

– То есть вы хотели оставить “на растерзание” этой болезни людей, а самим переждать в уголке? – уточнила Мист, морща нос.

– Они заслужили это, убив моего учителя, – торжественно и грустно сказал Эловир.

– А теперь по порядку, – попросила девушка. – Как побеждали, как убивали. И все такое.

Эловир с явным подозрением посмотрел на Мист, потом на своего рилантара, словно спрашивая разрешения.

– Давайте вы просто мне все расскажете, что мне надо знать? – попросила Мист почти раздраженно. – Мейли жив, что бы вы там не думали, и ждет помощи примерно триста лет, страшно терзаясь в Домене Пепла, – озвучила она уже почти привычную версию.

– И кто ты будешь, чтобы говорить такие вещи, и задавать вопросы?

Мист ждала этих слов. Просто как иссохшая земля дождя, не иначе.

– Я Эола Эйиладд. Ученица Мейли-из-Сполохов, Багровый маг.

– И моя нареченная сестра, – добавила Тилайна не очень обязательную сейчас информацию. – Мы смешали кровь, чтобы Мирт могла пройти через Миталь.

Эловир смотрел на Мист так, что, казалось, сейчас глаза выкатит на блюдо. Это для Мист фишка про северное сияние уже была старой сплетней средней интересности, а для Эловира это была его жизнь, какая-то деталь, с которой он сталкивался, может, каждый день.

– Это ты, – сказал он. – Если это ты, покажи Книгу.

Мист высокомерно оглядела его, словно проверяя, можно ли его взгляду доверить такое величественное зрелище, и достала из привычного места, за спиной за поясом, свое главное достояние.

– Вот. Тут кончаются записи Мейли, – она открыла книгу на нужной закладке. – И начинаются мои. Вот я, Багровый маг Мист Ле Илант, и я тебя спрашиваю, что там, дым и пепел, все таки случилось?! И, главное, где.

– Он не собирался никому передавать Книгу, – покачал головой Эловир, глядя на записи Мейли едва ли не с мукой во взгляде.

– Но он попал в ловушку, и я сама забрала Книгу из его Башни.

Маг почти вздрогнул на этом и перевел взгляд на нее, словно пытаясь цепким взором проникнуть в суть вещей.

– Что именно произошло, что ты видел сам? И где это было.

– Учитель незадолго до того разрешил Алгариенну побывать у его тетушки, которая жила в Старом Авернере и была больна. Он собирался ей помочь снадобьями и лечением, и испросил на то небольшой выходной, но не вернулся вовремя. Тогда учитель, гневаясь, отправил меня на его поиски. Когда я пришел в тот город, то долго искал его, потому что никто не мог вспомнить его, а имени его тетушки я не знал, – неохотно рассказал Эловир, словно преодолевая внутреннее сопротивление и боль. – Но потом мне удалось узнать, что некий эолен был здесь схвачен, и его допрашивают в доме Видящих. С этими сведениями я поспешил в Башню своего учителя, что возле этого города, и отправил ему весть, чтобы он разобрался в этой истории сам, потому что я уж точно не смог бы пойти против всех Видящих этого города. Это задача для ар-Маэрэ, и решение для ар-Маэрэ, а не для ученика, каким я был.

Мист сильно сомневалась, что сейчас, будучи по случаю ар-Маэрэ сам, он имел больше решимости, возможностей и сил. Он и сейчас выглядел немного растерянным, очень домашним, оранжерейным юношей, а вовсе не кем-то, кто мог решиться с ноги открыть дверь дома Видящих и навести там свои порядки.

Мейли, с другой стороны, именно так и выглядел. Впрочем, и сама Мист, наверное, тоже – сейчас, много путешествий и много битв спустя от библиотеки, где застал ее визит Виля.

– И что было дальше?

– Дальше … утром учитель ответил на мой зов и пришел. Он очень бранился, и был … усталым, но велел мне сидеть, не высовываясь, в Башне, и сам пошел выяснять, поймали ли в самом деле Алгариенна или другого эльфа. Я ждал его два дня.

– Два дня, – повторила Мист с сомнением.

– Ему случалось задерживаться и дольше по случайным причинам, – Эловир даже ладони поднял в защитном жесте. – Тем более, что там могла жить какая-то из его местных женщин.

Мейли и его женщины!.. Вечная песня, все знают, с каким припевом. “Песни пел, подарки носил, разговоры разговаривал…”

– А потом? Вот, прошло два дня, и что?

– Я вышел в город, и люди повсюду только одно и обсуждали – что Видящие одолели зловредного гнильцова колдуна и везут его на честный церковный суд в стольный Атенаум. Я говорил с многими людьми, но все твердили одно и то же, и называли приметы того пойманного колдуна, и это точно был мой учитель. Я не мог в это поверить, что какие-то ваэрле могли его одолеть, но выходило, что так.

Эловир прижал руки к груди, опуская голову, словно пережидая острый приступ боли.

– Я пытался их догнать. Как бы там ни было, но я обучался у своего учителя больше двадцати лет, я уже знал магию, и я мог попытаться. Я не мог не попытаться! Я следовал за ними до самого Атенаума, и надеялся догнать их и, может, освободить учителя по дороге, но я опоздал.

– Они двигались слишком быстро?

– Меняя лошадей, упряжки, без сна, без продыха, – подтвердил маг. – И я отставал. Я ни разу не смог даже на горизонте увидеть их, хотя во всех местах, которые я проезжал, люди твердили об ужасном маге-еретике, которого поймали верные слуги их бога. Они говорили, что черный маг прикован к железным прутьям, и не отзывается, когда его понукают копьем или палкой. Он был без сознания – я думаю, только так его и можно было одолеть, каким-то образом лишить сознания.

– Это называется рескат, – поведала Мист без удовольствия. – Он запирает мага в его теле, лишая возможности им управлять и создавать заклинания. И эту гадость создал Алгариенн.

– Он?! – ужаснулся Эловир, отшатываясь от Мист так, словно это она сама была учеником-предателем.

– Он предал Мейли? – сурово уточнил рилантар, впервые вмешиваясь в разговор. – Его ученик?

– Да, но это старые новости. Он давно мертв, и Мейли растерзал его в посмертии, – отмахнулась Мист.

– Это… так похоже на него, – негромко сказал Треллион. – Стать духом мщения в посмертии – или почти посмертии – и это так ему идет.

– Идет, – согласилась Мист, вспоминая, как он напугал ее в ту самую, фактически первую встречу в Домене Пепла. – Ему все идет. Что было дальше, ар-Маэрэ?

– Дальше, – Эловир нахмурился. – Я пришел в Атенаум, но люди бежали из него, твердя, что проклятый колдун, когда его казнили, проклял город и всех жителей, и показывали мне язвы на своих телах, оставленные злым заклинанием. И говорили, что чем ближе к месту казни, к главной площади, были люди, тем хуже с ними беда. Тогда я понял, что учитель мой, погибая, успел проклясть своих мучителей, но все еще надеялся, и продолжал идти вперед. И чем ближе я подходил к Атенауму, тем больше я слабел. Язв не появлялось – вероятно, учитель проклял только людей, но то, чем его сдерживали, чем не давали ему творить волшебство, оно тоже лежало там тяжелым проклятьем – вероятно, взорванное и рассеянное последним волшебством учителя.

– Рескат так не работает, – пробормотала Мист. – Что-то тут не так. И что было дальше?

– Я встретился с отрядом этих Видящих, но не мог ответить им волшебством из-за окутавшего город молчания магии. Мне пришлось бежать.

– После этого Эловир с трудом, но вернулся в эль-Саэдирн, – рассказал Треллион. – И мы некоторое время наблюдали за ситуацией издалека. Полная тишина окутала сам Атенаум, но область без магии расширялась, и, хотя здесь мы чувствовали себя в безопасности, этого нельзя было сказать о наших собратьях по всему Эквеллору, которые начали подвергаться гонениям после казни Мейли. И тогда мы приняли решение кинуть клич о том, что эль-Саэдирн готов принять всех эолен из других королевств.

– Позвольте предположить – вначале все шло неплохо, но постепенно их стало все больше и больше, и вы поняли, что долина не сможет прокормить всех.

– Так и было, – спокойно признал Треллион. – Но мы не могли с самого начала оставить своих соплеменников без помощи, без защиты в мире, который счел их угрозой.

Мист покачала головой, складывая внутри себя кусочки истории Мейли, которые теперь вставали на свои места, и сравнивая их, по привычке, с легендами о Святом Амайриле. Все имело смысл – все, что рассказывали о Святом Амайриле, в самом деле, имело смысл – только вот не было никакого Святого Амайрила, а был великий эльфийский маг, чья казнь, чья почти-смерть стали катализатором ужасной катастрофы. Все подходило: казнь Святого в огне, его проклятье на головы “гнильцов”, все вставало на места практически полностью, вывернутое, переиначенное, но так или иначе правдивое. И что еще было правдой? Рождение от короля? Кем был святой Фофей, не самим ли Алгариенном? А святая Дорра?..

Сведения и знания складывались в единую картину, в которой – пока еще – не хватало нескольких звеньев, нескольких фактов, которые помогли бы довершить ее, и понять все до конца. Но и сейчас она знала достаточно, чтобы продолжить поиски не вслепую.

– Спасибо за рассказ, – сказала Мист, хотя у нее буквально зудело начать читать нежеланную и ненужную лекцию о взаимном превращении элементов легенд об ар-Маэрэ и о святом Амайриле. – Вы существенно облегчили мне дальнейшие поиски. Если вы знаете, как звали женщин, к которым Мейли ходил в гости незадолго до всей этой истории, то я буду весьма благодарна.

– Дорра, – не моргнув глазом, сказал Треллион, и Мист едва за сердце не схватилась от неожиданности. – Семайра, Крелиана, Сантана, Уртика.

– Погодите, – всполошилась Мист. – Я запишу. Я так не запомню.

– Ваш народ слаб на память, – милостиво разрешил ей забывчивость Треллион. – А мы не забываем, даже если и хотели бы.

– Отец, а откуда ты знаешь все эти имена? – нахмурилась Тилайна, благоразумно помалкивавшая большую часть времени.

– Мейли всегда был мне не только соратником, но и другом. Даже если я не всегда одобрял его образ жизни, я всегда уделял время беседам с ним, – сдержанно и аккуратно ответил рилантар.

Мист, закончив записывать имена подружек Мейли на одной из страниц Багровой книги, захлопнула ее с грохотом, и сказала:

– Чем вам помочь с вашей ситуацией, раз вы так хорошо помогли мне с моей?

– Я не совсем понимаю, как Миталь может ослабеть настолько, чтобы угаснуть, – Эловир свел брови вместе, хмурясь.

– Но это правда, – раздался лишенный телесности голос заклинания. – Я не позволила бы разбудить вас, если бы не знала, что она права. Я не знаю, что именно произойдет, когда мое существование окончится. Может быть, вы все останетесь призраками Домена навечно, может быть – окажетесь все разом в своем мире, без магии и без защиты. Оба пути, вероятно, вас не обрадуют.

– Я не могу похвастаться тем, что в целом понимаю, как работает это заклинание переноса, – вставила Мист. – Я могу себе представить, как перетащить в Домены нескольких людей, но человек пять-шесть это почти мой предел. А тут речь идет о том, что в Домен перешел целый народ, да еще и все постройки. Как это возможно?

– Такова моя сила, дарованная Деей, – ответила Миталь.

– Но ты не Багровый маг, тут другой механизм, – упрямо продолжила свои вопросы Мист. – Это больше жреческое волшебство, нет?

– Не Багровая магия, потому что моя сила – от Деи и ее Домена, только. Ты же несешь в себе еще и ветер, мороз и пепел, – мягко ответила Миталь. – И ты взываешь к силе Доменов и их владетелей напрямую, не спрашивая воли или разрешения.

– Пиявка такая, – согласилась Мист, обдумав ее слова. – Все верно. Просто беру и тащу.

– В этом твои чары ближе к магии жрецов, которые обращаются напрямую к своему божеству, резонируя с ним и впитывая его волю. Классическая же магия черпает из мира разлитую в нем силу, соединяя в цельные чары силу и отзвуки Доменов. Магия истекает из Доменов, наполняя мир, но сейчас что-то продолжает выпивать всю силу, не позволяя тому потоку, который приходит из Доменов, задержаться в мире и наполнить его собой. Только то, что хранится в артефактах, еще способно на волшебство – и ты, как окно в Домены само собой, позволяешь небольшому потому пройти через себя. Я храню волшебство, как артефакт, но мои силы расходуются, и от этого я слабею.

– Но рядом со мной ты сильнее? – сделала вывод Мист.

– Рядом с тобой маг может попробовать совершить волшебство, и у него, вероятно, получится.

– Очень интересно, – кивнула волшебница. – Не могу сказать, что все понятно, но если уж говорить об интересности – то да, еще как интересно. Что мне сделать, чтобы вам помочь? Я, вроде как, тут наследила, разбудила, всполошила, так что вы моя ответственность, так или иначе.

Рилантар внезапно тихонько рассмеялся, закрывая лицо рукой, словно в этом было что-то непристойное.

– Мейли бы не согласился, – сказал он. – В этом вы не похожи ни капли – он всегда считал должным навести свои порядки и уйти, оставив всех с последствиями.

– Я не Мейли, – почти сварливо сказала девушка. – Если я навожу безобразие, я стараюсь на это безобразие изобразить какой-нибудь новый порядок.

– Ты говорила о землях, на которые эолен могут вернуться, – сказала Миталь.

– Да. Рядом с башней Келэб, как минимум, есть, практически, готовое место для среднего поселения. И за Альфастой, если договориться с местными жителями, тоже есть, где селиться.

– Мы должны обсудить все это, и понять, сколько эолен мы можем оставить здесь, в эль-Саэдирне, – отсмеявшись, сказал рилантар, и голос его, на контрасте, прозвучал почти печально. – Боюсь, наше решение переждать оказалось не самым лучшим.

– Оно было правильным на тот момент, мой рилантар, – не согласился Эловир. – Мы долго наблюдали за тем, как двигается мир, и мы принимали решение не на пустом месте.

– Мы, в самом деле, много спорили, – признал Треллион. – Вероятно, нам необходимо выводить наших людей из сна постепенно. Хватит ли твоих сил на это, Миталь?

– Да, рилантар. Все произошло вовремя – я успею помочь.

– Я могу как-то … зарядить тебя? Дать силу? Мне доводилось заряжать артефакты, – предложила Мист.

– Мне помогает само твое присутствие, – помедлив, сказала Миталь.

– Тогда такая помощь нам будет нужна, – заключил рилантар. – Ты сможешь быть тут, с нами, пока мы разрешаем нашу ситуацию?

– Я могу, но после того, как помогу Мейли разрешить его ситуацию, – в тон ему ответила Мист, и Миталь согласно добавила:

– Я без труда справлюсь до твоего возвращения, если оно произойдет не через годы. Ты должна идти. Быть может, там, где сейчас он, лежит и ключ, решение того, как вернуть магию в Эквеллор.

– У меня есть на этот счет обоснованные предположения, – сморщила нос Мист. Ей в самом деле было, что предположить, одно было гаже другого, и все они в той или иной мере включали в себя представления о негативном влиянии Мейли-из-Сполохов. – Сколько ты сможешь продержаться?

– Сезон, – ответила Миталь практически без заминки. – Вернись в конце сезона.

Это было более, чем достаточно времени – даже если что-то пойдет не так. Мист хорошо представляла себе, где находится Атенаум, и туда можно было добраться хотя бы и из Сарэна с караваном, если ключ к Башне Старого Авернера не подберется.

– Но кто-то из моего народа должен пойти с тобой, иначе я не могу тебя отпустить, – сказал рилантар. – Если твое присутствие настолько важно для Миталь.

– Я пойду, – тут же предложила Тилайна. – Мы смешали кровь, она моя сестра по ритуалу, и это я должна идти.

– Я думаю, стоило бы лучше разбудить кого-то из наших бойцов, так было бы надежней. Хотя бы твоего брата, – он скользнул взглядом в сторону Эльдестейна, и это, видимо, напомнило ему о другом. – И ты еще не рассказала мне, что именно случилось с Эльмистрой, почему она решила так поступить, как это вообще возможно. как она могла предать тебя? Пытаться тебя убить?

При этих словах рилантара Эловир вскинул голову, с напряжением прислушиваясь и пытаясь понять, что именно успел упустить.

– Я не знаю, отец. Я не знаю, зачем она это сделала, и я совершенно не ожидала от нее такого. Но теперь она мертва и похоронена, в той самой пустой могиле, куда она меня заманила и где столько лет я оставалась вместе с ней.

– Тер-Маэрэ Эльмистра всегда хотела власти, а не волшебства. Алгариенн, напротив, хотел волшебства, а не власти, – тактично сказал Эловир, видимо, ухватив суть событий. – Вероятно, целью была роль наследницы рода. Эльдестейн, как третий по старшинству, скорее всего, стоял в плане позже, а Тиллэайнэ была первой.

– Эльмистра не была настолько … властолюбива, – не согласился рилантар, но, испытующе посмотрев на вторую свою дочь, покачал головой. – Или была.

– Я согласна, чтобы со мной шла Тилайна, – перебила его Мист. – Мы нормально уживаемся в дороге, а это важно. А кому защищать нас есть, – она кивнула на безмолвно маячащего позади Воина.

В самом-то деле, Тилайна была для нее лучшим выбором – немного наивная, но зато милая и не слишком упрямая, она не должна была создавать так уж много проблем, а какой-нибудь незнакомый, квалифицированный, но упертый боец или мудрец точно бы начал тянуть одеяло на себя и мешать Мист принимать свои собственные решения.

– Я предлагаю обдумать все это хотя бы немного, – примирительно предложил Эловир. – А пока вернуть в мир эль-Саэдирн и тех, кто пробудился.

– А также моего сына и Совет, – согласился рилантар. – У них могут быть ценные мысли, и я хочу обсудить с ними наши проблемы. И хорошо бы пару помощников по-расторопней.

– А чего сразу не весь штат поваров и горничных? – очень тихо, но все-таки, вслух спросила Мист.

– Выбирай, рилантар, – сказала Миталь. – Я пробужу всех, кого ты скажешь.

Тот, подумав, перечислил набор имен, и Миталь, выслушав их, пропала в тишину.

А потом эль-Саэдирн вздохнул, словно встряхиваясь, сбрасывая с себя оковы сна, и световые линии потекли вниз, обнажая в основе своей настоящие камни, настоящее дерево и ткани. Свет ушел, рассыпался, растерялся пылью по дороге, оставив только закатный блеск солнца в окнах, обращенных на все стороны света. Рилантар остался на своем троне, и Эловир – за троном, и Эльдестейн и еще несколько человек, и Тилайна тут же снова бросилась к своему брату, безгранично радуясь встрече.

Мист с неодобрением посмотрела на начавшуюся сутолоку и, бочком подвинувшись к Эловиру, решительно к нему обратилась, едва за рукав не подергав.

– А у Мейли тут была Башня, или, может, какое-то особое место, через которое он переходил в Башни?

Эловир не сразу, кажется, даже понял вопрос, но потом головоломка сложилась.

– Да. Он переходил в другие места из своей лаборатории. Теперь это моя лаборатория, но я мало что успел поменять.

– Мне надо взглянуть на это место, – уверенно сказала Мист. – Самое время заняться этим, пока все так заняты выяснением.

– Я могу потребоваться своему рилантару.

– Вы ему очень требуетесь, – подтвердила Мист. – Чтобы предотвратить мои исследования этого города и расколупывание замков и охранных чар противоестественными средствами.

– Вряд ли какие-то охранные чары пережили пребывание в Домене, – сдался Эловир. Он бросил взгляд на своего повелителя, тот кивнул ему, занятый объяснениями по пятому кругу, и ар-Маэрэ повел Мист в бывшую вотчину Мейли.

Конечно, она уже ходила этой дорогой. Если что и изменилось за три тысячи лет, то явно не расположение такого важного места, как лаборатория ар-Маэрэ. Да и сама комната не сильно изменилась – только карта на стене была утыкана мелкими булавками, на некоторых из которых висели бирочки с буквами – это явно был дубль той карты, которую Мист и Торрен когда-то нашли в Башне Эмрис.

– Где здесь Старый Авернер? – спросила Мист, остановившись напротив полотнища.

– Здесь, – Эловир постучал аккуратным ногтем по отметке в нижней части карты, невероятно далеко от Авернира нынешнего, который и не думал считать себя старым. Зато до Атенаума там было, в самом деле, всего пара дней пути. А, самое главное, пеплов Атенаум был на том же самом месте – и, значит, если и сдвинулся из своих старых границ, то совсем немного.

– Нормально, – рассудила Мист, по привычке разговаривая вслух, и наклонилась, приглядываясь к булавочной метке Башни там, в Авернире. Там было начеркано – какая-то старая аббревиатура вымарана, написана новая, но ничего похожего ни на Дорру, ни на Семайру, Крелиану или Уртику там, кажется, не было.

Зато “ДР” нашлась несколько западней на побережье, и Мист пообещала себе попробовать заглянуть туда, когда выдастся свободный момент.

– Ладно, – заключила Мист. – Подумаю над этим вопросом. Здесь есть плита с пятерней?

– Есть, – подтвердил Эловир, моментально сориентировавшись. – За тем шкафом.

– Как за шкафом? Почему за шкафом?

– Она мне не нравится и нервирует, и я велел ее загородить, потому что каменщик стесать рисунок не смог.

– Я б ему стесала, – возмутилась Мист и махнула рукой Воину. – Отодвинь!

Тот послушно налег на шкаф, но аккуратно двигать его не стал, а просто уронил мордой вниз, сваливая колбы и реторты с ледяным дребезгом, обрушивая связки листов, поднимая бумажную пыль, и замер как ни в чем ни бывало.

Эловир издал трагический возглас, практически полностью перекрытый радостным “ага” Мист, которая увидела ровно то, что надеялась – аккуратно очерченную арку со следом пятерни посередине.

– Дело за малым, – заключила она. – Узнать, как называлось у него это место, и как называлась та Башня в Авернере.

– Это же ценнейшая лабораторная посуда! И годы наблюдений!

– Чьих? – уточнила Мист, ногой сметая осколки в одну кучку. – Только не ар-Маэрэ Эловира.

– Уважаемых и чтимых ар-Маэрэ до меня! – укорил ее маг.

– Наблюдения целы. Но жаль, что вот так же подробно Мейли не протоколировал, как именно переименовывает Башни. Это же невозможно!

– Думаю, он не хотел, чтобы кто-то разделял с ним эти знания, вольно или невольно, – скорбно сказал Эловир, все еще печально глядя на разруху, учиненную Воином.

– Эту плиту я просто тогда переделаю, – пожала плечами Мист. – А с Башней разберемся, так или иначе. Воин, где там мои склянки? Тащи сюда свой бессмысленный зад и мои осмысленные склянки!

– Ты плохо обращаешься со своим спутником, – укорил ее Эловир.

– Он все равно ничего не понимает, – отмахнулась Мист, забирая у него сумку. – Он не совсем живой.

– В каком смысле не совсем живой? – Эловир бросил на Воина длинный взгляд и даже прочитал короткое заклинание. Мист подсознательно ожидала сбоя, но, видимо, рядом с ней в самом деле чары срабатывали, хоть и слабее ожидаемого. – Кажется вполне живым. Хотя у него два сердца, одно из которых – явно артефакт. Вероятно оно также работает как дополнительный нервный центр.

– Второе сердце, ничего себе, – с интересом глянула Мист на Воина. Выражение лица у нее было такое задумчивое, что вполне можно было решить, что она планирует расчление в научных целях прямо сейчас. – У него в самом деле шрам на груди. Но я думала, что как у похожих на него конструктов родом из Ардоры, у него все заменено, а не работает параллельно.

– Это ардорианский эксперимент? – удивился Эловир. – Не думал, что такая сохранность органики возможна.

– О, нет, юноша-то свежий. Просто ваш коллега, не очень доброй памяти Алгариенн, был неприлично увлечен наследием Ардоры и применил их сохранившиеся наработки к одному из моих друзей. И получилось вот это. Я называю его Воином, потому что звать его по прежнему имени как-то глупо. Прекрасно сражается, поддерживает свое существование на базовом уровне, понимает и выполняет комплексные команды и их последовательности – но самостоятельные решения принимать не способен.

– Интереснейший феномен, – Эловир покачал головой. – я хотел бы изучить его подробней, когда будет время.

– Конечно, – пожала плечами Мист. – Только на запчасти прошу не разбирать. Во-первых, я за него вроде как отвечаю, а во-вторых, он мне, вроде как, пока нужен, потому что кто еще меня защищать будет и все такое. Живых защитников не осталось, приходится полагаться на мертвых.

– Понимаю, – ровно ответил Эловир. – Вероятно, в любом случае, мы отложим изучение и эксперименты до момента вашего возвращения из вашего … нового путешествия.

– Это безо всяких сомнений, – проворчала Мист, роясь в сумке на предмет нужного реквизита. Эловир крутился рядом, так что был пристроен держать книгу и подавать склянки вместо Воина, который требовал куда больше контроля для правильного исполнения ритуальной помощи. Ар-Маэрэ был куда сообразительней в этом смысле, и не мудрено – все-таки, у него было и образование, и знания, и опыт.

– Никогда не видел такого волшебства, – отметил маг, когда Мист оставила отпечаток своей пятерни на камне и произнесла новое имя метки – “эль-Саэдирн”. – Но я точно видел такие зелья у учителя.

– Потому что он совершенно точно переименовывал Башни, – фыркнула Мист. – Ладно что система Меток перехода ему досталась, фактически, не рабочей от Килларана, он не знал ни одного названия, я так думаю, но он и потом постоянно, похоже, переименовывал Башни, называя их именами своих подружек.

– Поэтому ты спрашивала про то, как звали его женщин?

– Нет, из огромной ревности, конечно же, – хмыкнула Мист. – Чтобы найти их могилы и надругаться. Конечно, из-за Башен, из-за чего же еще?

Эловир несколько мгновений смотрел на нее в упор, потом отвернулся, обхватывая себя руками. Голос его прозвучал гулко и пусто.

– Как вышло, что ты, которая не знала его живым, знаешь о нем больше, чем я?

– Сомневаюсь, что я знаю больше. Просто некоторые важные факты, без которых трудно было бы разобраться в его наследии и выжить. К примеру, я понятия не имею о каких-то бытовых вещах, кроме того, что он всюду разводил невероятный бардак и “был невоздержан в питии”, особенно по части вина.

– Он любил красный цвет и никогда не носил мантию мага, предпочитая придворный костюм по последней моде, – грустно сказал Эловир.

– То, что я “не знаю деталей” – не означает, что я хотела бы их знать, – указала Мист. – И я не претендую на звание его любимого или лучшего ученика, если что. Я больше просто … наследница, что ли.

– Эола Эйиладд, – все так же грустно сказал Эловир. – Я никогда не желал Багровую книгу, мне нужны были знания в классической магии, а не это странное волшебство. А Алгариенн всегда алкал то, что было ему запретно. Он злился. Неужели его зависть и злоба привели к такому ужасу, на самом деле? Он предал учителя? И Эльмистра – получается, тоже предала свой народ, свою семью. Что за несчастливые знания!

– Это не знания несчастливые, это Мейли набрал в ученики демон знает кого, – покачала головой Мист. – Исключая, вероятно, вас.

– Или нет, – тихо сказал Эловир, все еще глядя в сторону. – Я не смог его спасти, моих знаний и умений не хватило для этого. И не хватило моего разума и на то, чтобы найти более надежный путь для спасения нашего народа.

– С народом все в порядке. И будет в порядке, так что все нормально, – не согласилась Мист, складывая руки на груди. – Не время упиваться самобичеванием, у нас есть конкретные цели. Рилантар и его советчики сейчас определят первые шаги с их стороны, но у вас в любом случае будет море работы. Тут поля, леса, сады – где-то нужна рекультивация, где-то – вырубка. И многое придется делать быстро, поэтому ваша помощь будет нужна постоянно, даже если силы будет вам давать взаймы Миталь. Просите других магов себе в помощь и нагружайте их работой так, чтобы они и головы поднять не могли, потому что вам сейчас надо выстраивать собственный авторитет как верховного мага, а не сомневаться в себе. Даже если подозреваете, что где-то не правы, надо идти вперед.

– Когда ваэрле успели научиться думать? – с оттенком иронии спросил он.

– Они всегда умели. Просто эолен их не слушали, а, может, что-то хорошее и услышали бы.

– Сомневаюсь. Ни раньше, ни, тем более, теперь, после того, как ваш народ погубил учителя.

– В счастливом содружестве с предателями вашей собственной крови, это раз. А во-вторых, именно “мой народ”, подземцев, чудесно ловят и пытают ничуть не хуже, чем эолен, так что ваэрле ваэрле рознь, – Фраза с переводом на эолен получилась странной, но Мист сочла, что странность даже придала ей некую поэтичность. – нам нужно понять, как могла называться Башня в Старом Авернере, пока есть немного времени. Иначе придется идти аж от Сарэна, а я не хочу.

– Это не так далеко.

– Я знаю. Но я не хочу, – упрямо повторила Мист.