Текст книги "Ничейная магия. Сполохи (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

Сполохи прошедшего. Глава 4

Впрочем, никакие поиски особых результатов не дали. Аббревиатуру они с Эловиром достаточно согласно интерпретировали как ИЛ, но ни в записях, ни в уже давно систематизированных и выписанных отдельно пометках с полей Багровой книги ничего подходящего не нашлось.

– Как же я ненавижу эти ребусы – пойди туда, не знаю, куда, найди то, не знаю что, – проворчала Мист. – Устная культура, дым и пепел!

– Учитель передал бы тебе свои знания и имена Башен, если бы все шло своим чередом, – вежливо сказал Эловир.

– Сомневаюсь. Ему, вероятно, нравилось думать, что когда-то он найдет подходящего ученика, и он ему все передаст, но это было, знаете, “Северное сияние”. Что-то недостижимое. Такое уже было – второй Багровый маг, Торстейн, долго искал кого-то идеального, чтобы передать ему знания, и в итоге ничего не передал. Но он хотя бы все подробно записывал – от него остался самый большой корпус знаний. Килларан, третий, нашел книгу сам, и учился по записям. Но не удержался, хотел все больше власти, хотел бессмертия, которого Багровая магия дать не способна. Увлекся некромантией – и, собственно, тоже не очень-то собирался заводить учеников. Мейли убил его, победил в бою и забрал книгу, – задумчиво рассказала Мист. – Как-то традиционно не задается у Багровых магов с учениками – только первому и повезло. Или он просто не был таким эгоистом, не считал себя центром мира и не искал “Северное сияние”.

Мист решительно захлопнула книгу, убрала ее, и поднялась на ноги, потирая правую руку, беспорядочно немеющую то и дело от пытающейся шевелиться намотанной ловушки. Она была похожа по ощущениям на змею, которая обвила ладонь и запястье, и периодически пытается сжаться – видимо, умереть заклинанию не позволял тот самый ток энергии, который каким-то образом проходил из Доменов через Мист.

– Я хочу проверить все имена чисто физически. А то, может, Мейли переименовал еще раз, а записать забыл. Или просто не стал, что для него совершенно не удивительно было бы.

– Я пойду с тобой, – порассуждав буквально пару мгновений, сказал Эловир, тоже поднимаясь. – Если рядом с тобой я могу творить волшебство, я могу помочь, и я уже проходил с учителем через Метки, поэтому не испугаюсь и не испытаю сомнений.

– Очень высокопарно, – похвалила Мист. – Тогда идем вместе. Воин! А тебе как, специальное приглашение надо?

Несмотря на декларируемое намерение проверить более очевидное позже, Мист начала с Дорры. Метка откликнулась на “син-Дорра”, начисто проигнорировав мит– и имя без префикса, что, вероятно, намекало на плохое состояние Башни, но когда это кого-либо останавливало? Мист и ее спутники шагнули вперед и практически тут же остановились, потому что буквально сразу Мист практически носом уперлась в бок банки, одной из длинного ряда, стоящих на чьей-то хорошо обустроенной, но покрытой пылью и паутиной подвальной полочке.

– Это что? – спросила она. – В Башне, что ли, кто-то консервы хранит?

– Это не Башня, – уверенно сказал Эловир после того, как зажег для себя крохотный магический огонек. – Постройка намного более современная.

– И одна плита из Башни, – согласилась Мист, оглядевшись кругом еще раз. – Попробуем выйти – тут есть закрепленная лестница.

– Главное, чтобы люк не был снаружи закрыт на навесной замок, – отметил Эловир. Мист испытала смутное раздражение от его очередного умного замечания, но сдержалась – в конце-концов, в этом он был похож на Эрраха, а Рах ее никогда не бесил. Может, потому, что он был создан ею? Однако, было бы несправедливо начать шпынять Эловира за то, за что Раха она ценила и хвалила.

– Нет, это совсем не главное, – покачала головой она и скомандовала. – Воин, наверх.

Он обогнул их с магом в узком пространстве, как гибкая тень, и взлетел наверх, точным ударом выбивая люк, только отлетевшая планка стукнула где-то в стороне. Воин скрылся из виду, но криков и воплей не последовало, так что Мист, выждав немного, стала тоже подниматься.

Они вышли в заброшенном небольшом домике, в пустые окна которого врывался морской бриз. Он был достаточно сильным, чтобы в помещении не было затхлости, запаха пыли и гнили, хотя часть вещей тут явно была просто брошена. Казалось, что хозяева дома однажды просто собрали самое ценное и ушли прочь, то ли спасаясь от чего-то, то ли отправляясь на поиски лучшей судьбы.

Мист огляделась кругом, пошевелила мусор на полу мыском сапога, подошла к распяленной двери, выглядывая наружу. Прибрежная деревня выглядела такой же безнадежно пустой, как и дом, в котором они очутились, и явно люди ушли отсюда не вчера и не позавчера, хотя это было и не слишком давно – может, пара лет или меньше, потому что иначе разруха явно была бы куда сильней.

– Кажется, тут никто не живет, – отметила Мист, без особого трепета выходя наружу. Воин был спокоен, и двигался за ней, как вполне спокойная тень, так что здесь должно было быть относительно безопасно.

Берег выглядел не просто мирным – умиротворяющим, и, вероятно, когда-то это было очень хорошее место. Но почему люди покинули его?

– Тут была эпидемия, – совершенно спокойно сказал Эловир, выходя из дома следом за девушкой и оглядываясь.

Мист так и подпрыгнула.

– Какая еще эпидемия? И вы так спокойно говорите об этом? Мы сейчас тоже заразимся и все, конец истории, никаких больше дел, никаких надежд. Один только Последний город и ваш собственный чокнутый учитель до скончания веков!

– Это знак заражения красным мором, – Эловир указал на одну из дверей домов. – Если за прошедшее время знаки не изменились. Красный мор погибает без носителей за несколько десятков дней, но ваэрле продолжают бояться тех мест, где он прошел, годами.

– Вы правы, точно эпидемия, – Мист разглядела вдали по линии домов явные остатки телег, на которые сваливали трупы, но так никуда и не увезли. А на пересечении двух линий домов валялся сваленный непогодами столб, словно тут еще и какую-нибудь несчастную ведьму сожгли. – Мне не нравится это место, и искать нам тут нечего.

– Возвращаемся? – предложил Эловир.

– Да, – Мист повернулась к морю, вздымающемуся неподалеку, и позволила себе минуту просто вдыхать и ощущать дуновения влажного ветра. Ощущения было немного знакомым, словно встреча со старым другом, и Мист некоторое время перебирала свои воспоминания в поисках причины.

– А ведь Ийилива это морской бриз, верно? – спросила она, впервые разбирая это имя на два составляющих слова.

– Да, верно, – подтвердил маг. – Не самое частое имя среди дев эолен, но ар-Маэрэ, вроде бы, дал его своей сильфиде.

Мист подняла палец вверх на минуту, словно призывая к вниманию, но ничего не сказала, просто рванула обратно в дом и в погреб, к метке перехода.

– Ийилива, – позвала она, и рука засветилась, проваливаясь в камень. – Это была Ийилива!

– Удивительно, – маг, едва нагнав ее, встал рядом, наклоня голову набок.

– Удивительно другое – почему вы не знаете имени Башни, хотя Мейли точно вас туда проводил едва ли не за руку.

– Он не называл имен вслух, – нахмурился маг. – У него было специально заклинание, которым он заглушал свой голос от наших любопытных ушей, когда ему было нужно. Он таким образом ограждал нас от знаний, которые считал лишними.

– Какое полезное заклинание, – восхитилась Мист и добавила почти про себя на весторне. – И какой, однако же, умный паскудник.

Сверху с почти неразличимым шелестом спустился Воин, окончательно затолпляя и без того тесный погреб, и Мист отняла руку от Метки.

– Ар-Маэрэ, вы сможете узнать Старый Авернер, если мы туда перейдем?

– Думаю, да, – ответил тот. – Даже если его целиком перестроили, вряд ли они тронули храм своего бога, да и линии гор и берега не могли сдвинуться слишком сильно.

– Надеюсь, по горам нам сверять не придется, – Мист сморщила нос и по очереди проверила мит– и син– Ийиливу. Обе откликнулись – значит, башня когда-то была высокой и крупной, и она – или ее части – все еще были целы. – Башня стояла близко к центру города или на отшибе? Там есть помещения внизу? Когда вы выходили в нее, где вы вышли?

– Я появился в нижнем зале, – ответил Эловир, совершенно, кажется, не дезориентированный потоком вопросов. – Наверху у Башни только небольшая комната для размышлений, а внизу можно было спать. Башня стоит на самом краю города, на утесе над морем.

– Чудненько. Значит, есть шанс, что если и вспугнем, то не так много людей.

Мист протянула руку, чтобы снова выстроить живую цепь, и прошла в Метку. Произнося знакомое имя, она чувствовала себя так, словно прикасается к собственному прошлому, а не к прошлому Мейли. Это ведь потом волшебные существа, магия и старые тайны стали вылезать и сыпаться на нее буквально из каждой щели, а сильфида была для нее первым столкновением с миром магии, первым проводником и товарищем в нем.

Они вышли в небольшом помещении, где в камине горел огонь, стояла незастеленная кровать, были разложены какие-то личные вещи. Это было чье-то жилище, не иначе, и Воин практически сразу же напрягся, обнажая один из мечей и вглядываясь вверх, на лестницу, ведущую на верхнюю площадку.

Мист, не очень-то желая вступать прямо сейчас в контакт с местной фауной, разумной или не очень, приложила палец к губам и на цырлах подошла к окну, подзывая Эловира за собой. Она указала на открывающийся вид и вопросительно поглядела на эльфа.

Тот, выглянув, практически сразу кивнул, подтверждая что да, это оно, Старый Авернер.

Это решало дело – Мист подхватила Эловира, поймала за край плаща Воина и быстро втянула их обратно в эль-Саедирн.

– Разве нам не надо было остаться и разведать? – уточнил Эловир, отряхиваясь немного от резкого обращения со своей драгоценной персоной.

– Зная нас, вернее, меня, после такой разведки хоть и вовсе не возвращайся, – пожала плечами Мист. – Думаю, стоит дождаться, пока отпустят с Совета Тилайну и уже тогда отправляться.

Она подумала над сказанным, глядя на учиненный ими с Воином разгром, и добавила:

– Но сначала было бы недурно отдохнуть и поесть.

Тилайна явилась уже на следующий день – отдохнувшая, веселая, явно сытая. Она была так отвратительно бодра и полна сил, что Мист едва не задушила ее в тот же момент. Они с Воином нашли приют в выделенных Эловиру комнатах, и там же наскоро перекусили собственными запасами после приключений, а вот Тилайне явно больше повезло с размещением и столованием.

– Мирт, мы отправляемся сейчас? Я уже попрощалась с отцом и братом, и могу идти в путь.

– А ты вещи собрала?

– Собрала.

– И аптечку взяла?

– Взяла, конечно!

– И еды на всех троих на всякий случай?

– На пару дней! Мне помогли.

– И злата тоже нагребла?

– Я взяла из казны немного денег, да.

Мист потерла глаза, пытаясь придумать еще что-нибудь, какую-нибудь отговорку, чтобы не вставать и не приниматься за дело прямо сейчас.

– А Дее помолилась?

– Конечно же!

– А желудь на счастье взяла?

– Что? – осеклась Тилайна.

– Семя растения из родной земли приносит удачу, – самым серьезным голосом сказала Мист. – Без него удачи ну совсем не будет.

– Так вот почему мне так не повезло! – Тилайна едва не подпрыгнула. – Я сейчас! Я быстро! – сказала она и унеслась прочь.

– Я бы спросила где таких делают, – проворчала Мист, падая обратно на спину. – Но это, кажется, очевидно. Не очевидно другое – если их таких много, то как они вообще выживают? Хотя …

Она некоторое время бездумно смотрела в потолок, про себя переставляя факты так и эдак, и по всему выходило, что выживают эолен не очень. Вероятно, мудрость и острый ум были среди них распространены не сильнее, чем среди людей, вопреки всем легендам. Впрочем, наверняка, для окружающего мира они изо всех сил стремились транслировать несколько более величественный образ.

Мейли, например, определенно был и умным, и хитрым, но совершенно точно не был мудрым. Тилайна, вероятно, была мудрой, но совершенно бесхитростной. Эррах в разные моменты своего существования бывал и мудрым, и хитрым, и умным разом, но Мист сильно подозревала, что он представляет собой археологическую редкость. Собственно … вероятно, сейчас в самом деле археологическую, хотя эта мысль была невероятно грустной.

– Пепельная срань, – грустно сказала она потолку. – Я по вам так скучаю, ребята.

Но потолок ей ответить не мог. Не мог даже показать каких-нибудь утешительных картинок, похлопать по плечу или дать дружеского пинка, поэтому Мист пришлось поднимать себя, собирать себя и отправлять себя в дорогу самой. Это было нелегко: в последнее время она оставалась усталой и сонной даже после вполне приемлемого ночного отдыха.

– Мы выйдем в Башне, в которой кто-то живет, – предупредила волшебница Тилайну перед меткой. За время отдыха Мист педантичный Эловир то ли сам убрался, то ли призвал кого-то на помощь, поэтому путь с этой стороны был свободен и чист. – Сразу ни на кого не набрасываться, не лезть поперек меня и Воина, и вообще лучше своими очевидно эолен запчастями не светить.

– Я поняла, Мирт, – пообещала Тилайна. – Я буду в капюшоне и снимать не стану.

– Не забудь только, а то за твои уши нас могут сжечь просто в один момент, без разборок.

– Но почему так?

– А я почем знаю? У меня даже напарник мой и то эльфов людоедами считал, – вздохнула Мист и протянула ей руку. – Идем.

Хоть Тилайна и сказала, что видела, как Мейли проходит через Метки, самой ей этого делать не приходилось, видимо – или не было такой развитой привычки, как у Мист. Эльфийка буквально повисла у нее на плече, вцепляясь руками, как в край обрыва при падении, и глаза зажмурила, а для пущего эффекта еще и провизжала что-то невразумительное, когда они спустились на землю с другой стороны, и Мист подтолкнула ее локтем под бок, чтобы она уже пришла в себя.

Конечно, визг был услышан.

Наверху кто-то прошелся, потом скрипнул люк или дверь, и по лестнице зазвучали торопливые шаги, от которых со ступеней летела мелкая пыль. Воин, заняв позицию сбоку от спуска, замер, выжидая, но даже оружия доставать не стал – видимо, жертву он уже распознал как безоружную и не слишком опасную.

Стоило ногам в сапогах показаться наверху, как Воин подсек их рукой, заставляя человека упасть и пребольно прокатиться вниз по лестнице. Это было достаточно жестоко – Мист бы не рискнула такое делать, потому что жертва такой недоброй шутки могла всерьез разбиться, ударив голову о ступени. Но Воину гуманизм был несколько чужд.

Скатившегося на пол человека в простой, добротной одежде Воин моментально скрутил, перехватывая руки и ноги веревкой, и практически за шиворот посадил на кровать. Его собственную, видимо, кровать.

– Вы кто такие? – возмутилась жертва агрессии. – Кто вы такие? Как вы смеете? И что вы делаете на моем маяке?!

– Маяк! – со значением повторила Мист. – Так это маяк?

– А что это еще может быть?

– Прости, мил-человек, попутали, – повинилась Мист почти совсем не шутовским тоном, болезненно вспоминая Торрена и его ерничания, которые сбивали людей с толку и помогали значительную часть конфликтов разрешить без особых потерь. – У нас в таких башнях только злые ведьмы живут, вот мы и обознались.

– Да с чего вам тут на колдунов-то охотиться? – возмутился смотритель маяка, дергая связанными руками. – Тут же святые земли, никакая нечисть гнильцовая на них ступить не может, ни мертвая, ни живая.

Мист поглядела на своих вполне “гнильцовых” спутников, но с исправлениями, конечно, приставать не стала.

– Да что это мы, раз вы не колдун, давайте-ка вас освободим, а потом поговорим, – сказала она вместо этого и развила бурную деятельность по освобождению несправедливо связанного. – Извините. Мы вас, правда, хватать не собирались. У нас ровно в такой Башне рядом с деревней ведьма жила. Мы ее убили, голову отрубили и вот, несем в славный Атенаум, чтобы святые отцы проклятие если какое есть, то сняли бы, – Мист уверенно похлопала по объемной сумке за своими плечами.

– Это вы мертвечину … откуда тащите? – ужаснулся смотритель маяка, растирая запястья, которые даже за короткое время успели пострадать от совершенно недоброжелательных приемов Воина.

– От Сарэна, – без запинки ответила Мист. – Слыхал про ведьму там болотную?

– Нет! А там ведьма, что ли?

– Да еще какая! Страшная – во, – начала живописать волшебница, активно жестикулируя, чтобы еще больше сбить смотрителя с толку. – А уж как колдовала! Будто сам Святой Амайрил ей не указ. И все бы ничего, но из болота своего повадилась, глядь, выходить, и дань требовать. Ну мы собрались с народом, и того.

– Сожгли?!

– Поймали и голову отрубили, и к заду лицом приложили, все честь по чести, – на ходу сочинила Мист небылицу на основании одного из известных ей, но совершенно не рабочих обрядов изгнания нежити.

– Да что же вы так! Надо было жечь!

– А мы решили вот Святым отцам ее предъявить. И вот шли мы, шли… вышли сюда, а тут во, Башня. Точно такая, как та, где мы ведьму скрутили. Вот и обознались, мил-человек. Уж прости нас.

– Да чего уж тут, – проворчал он, косясь на мешок с явным подозрением. – Только шли бы вы, добрые люди из Сарэна, дальше с вашей ношею.

– А вот сейчас мы и откланяемся, – сказала Мист и махнула рукой своей команде. – Спасибо за доброту, за понимание.

– Да уж будет вам, – отмахнулся тот. – Главное, чтоб крепко мы все стояли против гнильцовой отравы.

Мист старательно изобразила священный круг и забормотала молитву, и у Тилайны хватило сообразительности сделать вид, что она молится, тоже. Воин, конечно, без приказа и не подумал ничего сделать такого, но, к счастью, смотритель маяка на него и не смотрел.

Конечно, его можно было бы и убить, если что – это всегда оставалось вариантом. Но Мист, уходя с маяка в компании своих спутников, была уверена, что они поступили правильно.

Башня-маяк в самом деле стояла на отшибе – остальные дома растянулись на скалистом берегу намного правей, и Мист даже через центральную улицу своих не повела, предпочтя обойти краем, чтобы встретить как можно меньше людей. И тем более странно было ощутить снова уже почти подзабытое ощущение пристального, наблюдающего взгляда, которое внезапно снова вернулось вскоре после того, как они миновали Старый Авернер и двинулись по дороге, ведущей в Атенаум.

– Да что такое? – Мист покрутилась вокруг себя, пытаясь поймать след движения преследователя, но он был, наверное, слишком ловким, опытным и хитрым. Или просто не существовал.

– Что такое? – уточнила Тилайна, которая, видимо, или ничего не чувствовала, или значения не придавала.

– За нами кто-то следит, – Мист сощурилась, снова оглядывая придорожные кусты. – Ты разве не замечаешь?

– А разве за нами не должны следить?

– В каком смысле? – не поняла волшебница. В голове у нее тут же пронесся хоровод версий, одна другой краше, о том, что следят за ними какие-нибудь звери Оллар Риннтае, по совместительству – бессмертные стражи на службе Треллиона. И, конечно, Тилайна об этом знает, потому что так положено, а Мист просто не в курсе.

– Мы никогда не бываем одни, – заявила эльфийка, воздевая указующий перст к небесам. – Дея всегда с нами, в наших помыслах, и следит за нами глазами солнца.

Мист на всякий случай даже глянула на небо, но ощущение сверлящего затылок взгляда никуда не делось.

– Из каких-то странных мест смотрит твоя Дея, – не согласилась Мист.

– Дея смотрит только из правильных, – нравоучительно сказала Тилайна, а Мист только махнула рукой. Воин, правда, оставался спокоен – значит, следящие все-таки могли не быть проблемой. Или быть проблемой – но не дня сегодняшнего, как это обычно бывает со всеми проблемами.

В любом случае, ощущение слежки было единственным их спутником на долгое время, пока их не нагнал какой-то караван. Мист, пожевав губу, признала это за знак судьбы.

– Эй, почтеннейший! А места не найдется до Атенаума для уже вконец одичавших путников?

– Отчего же нет? – отозвался, видимо, сам мастер-караванщик, ехавший первым вместе с бойцом охраны. – По монете, серебряной, что ли, давайте с носа, ну и еда отдельно.

– Идет, – согласилась Мист и, покопавшись по карманам и кармашкам, выгребла искомую сумму. Караванщик, протерев монетки о долгополую куртку, степенно попробовал каждую на зуб. Мист бы ему отсоветовала, если бы имела возможность, потому что в ее карманах за последние годы что только не перебывало, от волос Мейли-из-Сполохов и кладбищенской пыли до ядовитых растений, и вряд ли все оставшиеся следы было легко убрать такой простецкой гигиенической операцией. Впрочем, караванщик замертво, к счастью, не упал. Просто кивнул за спину, на телеги, медленно продвигавшиеся мимо них все это время.

– Забирайтесь.

Мист подхватила Тилайну за руку и зашагала вперед, выискивая пространство посвободней, чтобы не отпускать от себя никого из двух своих проблемных спутников. Насколько проще было с Торреном, который сам кого хочешь мог защитить и прикрыть – не только чисто физически. И с Эррахом, который, при всей своей академичной натуре, никак не мог считаться оторванным от жизни наивным цветочком. Но сейчас у Мист было то, что было.

– Надо было сгонять в Имрейс, – пробормотала она, втягивая Тилайну на одну из повозок. – И уговорить Терновника со мной пойти. Вот уж кто был бы идеальным коллегой по приключениям!

– Мирт, ты о чем? – шепотом спросила Тилайна.

– Не болтай, – попросила ее Мист так же тихо, но очень, очень грозно.

Тилайна зажала себе рот обеими руками и села, стараясь не отсвечивать. С другой стороны в коленки Мист уперлись ноги Воина, который тоже занял место рядом с ней, и девушка, наконец, смогла оглядеться. На них с интересом пялилось несколько пар глаз, но, к счастью, в какой-либо мере знакомых рож Мист не обнаружила. Или не вспомнила – и эта внезапная мысль была немного тревожной. Такое же тоже могло быть: то, что Мист по жизни мало обращала внимания на других людей, вовсе не значило, что ей самой всегда удается прошмыгнуть незамеченной.

– Здрасьте, – собравшись с заемной веселостью Торрена, сказала она. – А Вы тоже молельцы все?

– Я-то на моление, – тут же с охотой отозвалась старушка, сидящая напротив Тилайны. – Буду, стал быть, отмаливать у Эйна и святого Амайрила внучку своему выздоровления.

– И я на моление, – отозвался огромный волосатый мужик в углу, по которому трудно было себе представить, что он вообще это умеет. – Везу вот в церкву оклад для статуи в дар, чтобы отмолиться.

– А за что отмолиться? Если не тайна какая, – подтолкнула его к рассказу Мист. Этому, наверное, ее тоже научил Торрен: переводить разговор на других людей, которые охотно начинали рассказывать про себя и начисто забывали о странностях вопрошающего. Главное – немного искреннего интереса и внимания.

– Так вот это, – мужик смешался и погладил свой увязанный в ткань дар. – Гневлив я. Прибил тварь эйнову молотом, когда заготовка не удалась.

– А что за тварь? – спросила Мист, и мужик еще ниже опустил голову.

– Да жену свою, – ответил его сосед, вертлявый, тощий и какой-то весь крысявый, иначе и не скажешь. – Та еще тварь была, видимо.

– Ах ты ж, – замахнулся на него кузнец, но бабка тут же подскочила и схватила его за поднятую руку.

– Да что ж тебя, не отмолишься же, дурень! – кузнец проворчал что-то злое, бухтя, как дикий зверь, но уселся обратно смирно. – А ты, пакость, молчал бы!

– А с чего бы я пакость? – возмутился крысявый. – Я-то женку не убивал молотом! Я может просто святым местам поклониться иду, по велению простому и зову души, не то, что некоторые, грехи замаливать.

Воин внезапно качнулся вперед, выбрасывая вперед руку, и замер, как змея перед броском: только вот добыча уже была зажата в его пальцах. Он сжимал запястье вертлявого мужика, и тот, разжимая от боли руку, выронил чей-то тощий кошель с деньгами.

– Батюшки, мой кошель! – ужаснулась бабка, ощупывая свои карманы в недоумении, а потом подхватывая свою собственность и принимаясь пересчитывать деньги. – Ворюга! Что ж за беда такая! Пусть из каравана его вон!

– Да я просто поднял его, выронила ты, старая, – возмутился он, пытаясь выкрутить свое запястье из продолжающей сжиматься руки Воина. Тот умел пережимать очень эффективно – не ослабляя давления, не теряя нажима, пока жертва не начинала орать или трескаться. Мист не проверяла это на себе, но зато некоторые не очень ценные предметы мебели пострадали.

– Ладно, – практически сразу сдался воришка. – Своровал. Своровал, гнильцы попутали! Пустите, злыдни пепельные!

Мист тронула Воина за руку, и тот послушно выпустил крысявого.

– Давай-ка ты отсюда, – посоветовала воришке девушка. – А то этот вот – нервический. Не молотом, но во гневе все равно зашибет…какую-нибудь тварь.

– Тьфу на вас, – выругался он, под зорким наблюдением Воина пробираясь к выходу и волоча за собой свою котомку. – Гнильцово отродье.

Ответом ему была подсечка по колени, от которой он слетел с повозки уже просто кубарем, а Воин даже не удостоил его прощальным взглядом.

– А вы-то, девонька, кто такие будете? – с подозрением спросила бабка, полностью разрушая надежды Мист на тишину и спокойствие. Пора было снова врать – вот и помогай людям после такого.