Текст книги "Ничейная магия. Сполохи (СИ)"

Автор книги: Ирина Ростова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Сполохи настоящего. Глава 4

Как ни странно, ситуация, хоть и выглядела точно так же, как было, успела измениться к лучшему, потому что Мист достаточно отчетливо ощутила боль в плече, боль в носу и горле, головную боль и все остальные боли, свойственные человеческому телу, пережившему недюжинное испытание. Мист, принуждая себя не стонать и не ныть, заставила себя отыскать в переплетении болей нужные части и медленно начала подниматься, хотя с учетом всех повреждений и связанных за спиной рук это было непросто. Когда она доковыляла до стола брата святителя, чтобы попробовать поискать там какой-нибудь нож или что-то подобное, чтобы освободить руки, ситуация внезапно изменилась снова. Сначала она мельком почувствовала приближение Воина, когда он пересек черту, на которой она начинала осознавать его рядом, а потом, практически мгновенно, занавешенное окно влетело в комнату вместе с рамой и самим Воином, который, ловко вывернувшись, приземлился на полусогнутые ноги, готовый к атаке и защите.

– Да надо же, – оценила это появление Мист, которая совершенно не понимала, как Воин мог умудриться услышать ее зов о помощи на таком расстоянии – особенно с учетом того, что она, вроде бы, и вовсе его и не звала, зная о бессмысленности этого мероприятия. – Тогда развязывай, – скомандовала она, поворачивая к нему стянутые ремнями, онемевшие руки.

Воин моментально рассек ремни, потом, не убирая мечи в ножны, высунулся в коридор и застыл, видимо, обозначая направление выхода.

– Ну уж нет, раз с музыкой, то с музыкой, – не согласилась Мист и по очереди открыла все ящики стола, выгребая из них как записи, так и все остальное. Монеты, несколько драгоценных камней, пару каких-то эльфийских безделушек, свою собственную запасную аптечку, все, что нашла. Аптечка была лучшей находкой – Мист, с опаской перенюхав все зелья, незамедлительно выпила симбельмина и киннерката, с облегчением ощущая, как состояние резко идет на лад, и продолжила обследование территории.

Залезла и в платяной шкаф, вытянув оттуда увязку явно своих собственных вещей, которые, вероятно, проверяли на еретичность, приличный кожаный плащ и нормальные сапоги. Они были, конечно, скорей на Воина, чем на нее, но это тоже было ценно – в хозяйстве все пригодится.

– Что? – спросила Мист, хотя Воин ничего не спрашивал, все еще неподвижно стоя у приоткрытых дверей. – Это заветы Торрена. Завалил – обери, попал куда не должен был – обери, дают награду – заодно обери. Нам должны за моральный ущерб, между прочим.

Закончив мародерствовать, Мист, хромая, морщать и корчась от боли и волоча за собой добычу, подошла к Воину и тоже выглянула в коридор.

Все выглядело так, словно у всех тут внезапно случился сонный час. Брат ловчий, сжимая в мертвой руке тот самый предмет, которым он справился с Мист, сидел возле стены, прижавшись к ней спиной. Глаза его были широко раскрыты, словно перед смертью он увидел что-то донельзя ужасное.

Брат святитель лежал чуть дальше, лицом вниз, с вытянутой рукой, словно он пытался кого-то оттолкнуть от себя, и в руке у него был какой-то амулет, тоже.

Следом, у самого конца коридора, нашелся и второй ловчий – мертвее некуда. Он успел достать оружие, но оно его, видимо, не спасло.

Мист, вздохнув, поставила на пол тюк с добычей и с видом глубочайшего презрения начала обследовать тела. Все трое были убиты одинаково – треугольный прокол какого-то трехгранного оружия в солнечное сплетение. Очевидно было, что автор удара практиковал его до совершенства, и это был не Воин – у него ничего похожего из железа не было при себе, уж это Мист могла гарантировать. Нет, похоже, ее первоначально спас некий анонимный доброжелатель – возможно, совершенно не пытаясь ей, на самом деле, помочь, иначе бы он дошел до комнаты и развязал ее.

Но нет, убил – и, судя по спокойному равнодушию Воина, который даже оружие в ножны спрятал, убрался восвояси.

Даже не обобрал трупы! Значит, либо акт мести, либо еще что-то идеологическое, но Мист не собиралась смотреть в зубы дареному коню. Она с такой же методичностью, как и раньше, обыскала всех троих Видящих, конфисковала все найденные амулеты, талисманы и деньги, и с опаской разжала руку брату ловчему, чтобы забрать таинственный рескат, поддевая сжатые пальцы его собственным кинжалом, чтобы не тронуть ненароком опасный предмет.

Когда короткий черный штырь выпал на грудь мертвецу, его тело конвульсивно дернулось, заставив Мист испуганно шарахнуться, но, вероятно, это была просто реакция на устройство.

– Ардора или эльфы? – спросила Мист в пространство. – И как бы это безопасно забрать?

Очевидный ответ состоял в том, что производить подобные действия надо чужими руками, поэтому Мист подозвала Воина.

– Надень перчатки, забери это, заверни и спрячь у себя. Например, за голенище сапога, но не потеряй. Потеряешь – накажу, лишу сладкого, – пообещала Мист грозно, хотя Воину было совершенно все равно, чем питаться. Он всегда начинал с со сладкого, правда, если предложить ему выбор – Мист подозревала, что это какая-то генетическая, эволюционная память по добыче максимума калорий из минимума объема.

– А теперь идем, – подытожила она. – Бери куль, в Башне разберем.

Входная дверь была открыта, и снаружи новых трупов не было. Кто бы ни позаботился о смерти Видящих, он был аккуратен и методичен.

Мист захлопнула дверь, размышляя так и сяк о том, что значил “сортир с трупами” для Университета в целом, и сочла, что ничего хорошего.

Скорей всего, будут расследования, допросы, вероятно, пытки – и путь назад для Мист был в любом случае закрыт. Может быть, через несколько лет, когда пыль уляжется, она и могла бы вернуться под другим именем, но до этого момента еще надо было дожить… и самой Мист, и Университету.

В конце-концов, в порядке компромисса, Мист решила просто предупредить Акринну о произошедшем – и оставить решение на нее и других преподавателей. Будут ли они честно принимать суды и допросы, или избавятся от тел – это решать должны были те, кому с этими решениями жить. Поэтому Мист с Воином отнесли добытое в Сторожку, переправили в Атайн и вернулись в Университет еще один раз – возможно, последний. Оставлять Воина где-то снова Мист не решилась, и подозревала, что не решится еще долго. Поэтому когда девушка, собравшись с духом, постучалась в комнаты Акринны, он маячил за ее плечом.

Акринна распахнула двери быстро, словно всегда боялась и жила в ожидании такого вот ночного стука.

– Ле Илант, Вы?… – с ужасом сказала она, только окинув Мист взглядом. Та криво улыбнулась.

– Пока еще я. Но на самом деле меня, конечно, нет. И не было. Понимаете, там, в “сортире”, в смысле, в том доме, где поселили Видящих, три трупа. И это не я, честно. Я понятия не имею, кто их убил.

– Так, – лэри Акринна тревожно оглядела коридор, потом втащила Мист внутрь комнаты буквально за шиворот. – И вы заходите, кто вы там будете?

– Воин, сюда, – позвала Мист, вымученно пытаясь сохранить нормальное лицо и не кривиться. Обезболивание действовало, но ей все равно не нравилось, когда ее хватали и тащили. И раньше не нравилось – а сейчас так тем более.

– Что произошло? У вас такой вид, словно … испытывали водой.

Акринна знала процедуру, оказывается. Подвергали ли такому допросу ее саму, или она слышала рассказы других?

– Это и было, – Мист огляделась, нашла наименее красивый стул и села на него, боясь запачкать своей изгвазданной одеждой что-то ценное. Воин молча встал за ее спиной, опустив голову, глядя в пол, пряча лицо в капюшоне, как Мист ему велела всегда делать при ее разговорах с посторонними. А для него, с его ограниченным пониманием и почти полностью отсутствующей памятью и личностью, Акринна была самой что ни на есть чужой. Впрочем, ему вообще все в этом мире, кроме Мист, были чужими: он не выказал ни толики узнавания ни к дяде, ни к отцу, ни к сестре. Он был тем, чем его сделали – созданным Багровой магией и ардорианскими артефактами послушным слугой, который отличался от Марионеток только тем ограниченным восприятием, которое обеспечивал его живой мозг.

Втайне Мист считала его, кроме воплощения отчаяния и беды, еще и грандиознейшим достижением Алгара, который сумел каким-то образом сплавить работу нервной системы живого организма, рабского ошейника родом из Ардоры, и дублирующей нервной системы Марионетки. В результате Воин был живым во многих смыслах, но подчинялся прямым командам управляющего артефакта и достаточно условным командам того, кого распознавал как хозяина, причем команды хозяина имели приоритет. Впрочем, Мист все равно на всякий случай расправилась с артефактом, потому что неожиданностей не хотелось.

– Это и было, лэри Акринна. Меня поймали, оттащили в “сортир на отшибе” и начали допрашивать, упирая на то, что им и без того ясно, что я ведьма из доноса, но им нужно знать где Торрен, где Хладогрыз Торрена, какие у нас еще есть артефакты и где спрятаны, и как готовить богомерзкие, но полезные зелья, – коротко рассказала Мист, игнорируя свое стыдное желание разрыдаться прямо тут и с соплями требовать, чтобы ее пожалели, потому что ей плохо, непонятно и вообще – скажите, тетенька, что делать?!

– Но ваш друг вас вовремя освободил, – Акринна повернула подбородок в сторону тихо стоящего рядом Воина.

– Он пришел потом, когда кто-то уже перебил всех Видящих, – Мист покачала головой и что-то внутри качнулось, перекатилось и зажало нерв, так что она снова поморщилась от боли, пробивающейся даже через киннеркат.

Акринна строго на нее посмотрела, пытаясь пронзить вранье, но Мист ответила ей совершенно таким же, зеркально отраженным взглядом.

– Это правда, убил не он. Иначе ему не было бы смысла влетать в окно – он просто не понял, что они мертвы, или они еще умирали, когда он добрался до меня, поэтому он не пошел через двери. Которые были открыты, между прочим. Так что не надо на меня с таким подозрением смотреть, лэри, если бы мы их убили, то так бы и сказали сейчас.

– А кто, все-таки, убил их брата блюдущего? – тут же переспросила профессор.

– Он, – Мист махнула рукой назад. – Он был в моей комнате, на него набросились. Он отбивался.

– И кто это “он”? – Акринна перевела взгляд на безучастно, в абсолютной неподвижности стоящего Воина.

– А вот это вам, в общем-то, лучше не знать, – твердо сказала Мист. – Лучше скажите, нужно ли что-то сделать с телами Видящих, или вы будете вызывать сюда их коллег для расследования?

Акринна очевидно задумалась, то и дело кидая короткие, полные пытливого интереса взгляды на Воина.

– Расследование будет в любом случае, раз они не вернутся. Но итоги могут быть совершенно разные, – она собралась с мыслями и сказала, тщательно взвешивая каждое слово. – Я не прошу, не требую и не приказываю избавиться от тел. Я не буду знать, что с ними произошло и что именно случилось с Видящими.

Мист поджала губы и кивнула.

– А вы знаете, что такое рескат?

– Только то, что это средства усмирения магов. На не-магов он, впрочем, действует, тоже – но с не-магом можно справиться и иначе. А вот маг, которому, бывает, достаточно шевельнуть пальцем, чтобы обрушить молнию, под действием реската не способен владеть собой, – добросовестно ответила Акринна.

– На вас его применяли?

– К счастью, нет. Но он известен и используется, как минимум, со времен Святого Амайрила. Хотя принцип его действия мне не известен, и не доводилось видеть никаких исследований, никакой информации о том, как он был создан. А вы? … впрочем, нет, я не хочу знать. По крайней мере, сейчас.

– Правильно, – согласилась Мист, поднимаясь со стула с внутренним скрипом. – Я думаю, сейчас тот момент, когда мне надо уйти, чтобы не вернуться.

– Мы не знаем, как обстоятельства сложатся дальше, – покачала головой профессор. – Но если речь будет идти о моем мнении и решении, я поддержу вас, если вы предпримите попытку вернуться. Вы, без сомнения, были одним из самых интересных и любимых преподавателей в этом году.

Мист склонила голову и все-таки шмыгнула носом. Сколько всего еще придется оставить позади? И ради чего? Да знай она о том, к чему все это приведет, то, пожалуй, сожгла бы ту пеплову карту, с которой пришел к ней Виль, потому что она не могла никак описать ту цель, ради которой весь путь до сегодняшнего дня был пройден – и ради которого предстояло идти дальше.

Узнать, что случилось с Мейли, где его тело и добить его, после трехсот лет мучений? Не слишком ли мелко для таких потерь? Страдал бы и дальше, дурацкий шутник. Жизней Виля и Гронса, потери Торрена и Эрраха, потери родного Университета он явно не стоил.

– Я пойду, – сказала Мист, делая шаг на выход. – Мы пойдем.

Акринна остановила ее на секунду, обняла, постаравшись не тронуть поврежденные места.

– Возвращайся когда-нибудь. Память людей коротка, а потомки эльфов живут долго. Я буду ждать.

– Спасибо, – едва слышно ответила Мист, и, уходя, постаралась ни разу не обернуться. У нее на краткий промежуток вперед была цель – избавиться от тел и следов присутствия Видящих, словно бы они сами ушли отсюда. Мист покачала головой своим мыслям и глотнула киннерката снова – ночь обещала быть длинной.

После перетаскивания тел и оставшихся вещей и выкидывания их, во избежание, сразу в пропасть в Подземельях, Мист едва хватило сил забиться в относительно неприступную и безопасную башню Атайн, чтобы попытаться уснуть и хотя бы немного восстановить силы.

Конечно же, сначала сон не шел. Возбужденный мозг подсовывал одну картинку за другой, одну другой страшнее, горше и больней, заставляя переживать снова мгновения слабости и боли, как недавние, так и давно минувшие, уже, казалась бы, выстраданные и отложенные в сторону.

А потом утомленный рассудок все-таки сдался, и Мист провалилась в сон, в котором вокруг нее кружили хороводом колючие звезды, и на своем языке пели под бесконечную мелодию по кругу, до тех пор, пока Мист не начала, наконец, понимать их слова, которые почему-то были и вовсе не похожи ни на текст песни, ни на стихотворение.

“Я не могу умереть”, – пели они все вместе, словно собрав свои голоса, подражая одному.

“Я не хочу умирать”, – повторяли они дальше.

“Мне страшно”, – добавлял один, и второй отвечал:

“Это меня они должны бояться”.

И они продолжали хором, поднимая голоса так, что начинало звенеть в ушах:

“Приди ко мне, моя сила, приди ко мне, защити меня”.

И колючие звезды радостно танцевали под эти слова, продолжая свой бесконечный хоровод до тех пор, пока Мист не надоело на них смотреть и она не проснулась, бездумно уставившись в далекий потолок, освещенный дневным светом из бойниц.

Огромные дозы симбельмина и киннетката явно пошли ей на пользу, она почти не чувствовала последствий вчерашних приключений, и в целом, пока лежала и ничего не делала, чувствовала себя вполне нормально.

Однако, судя по всему, возможности ничего не делать и ждать у моря погоды больше не было. Она достаточно потратила времени на прокрастинацию – и мир не поленился, пошел и дал ей пинка. И даже не один пинок, а несколько. И заботливо закрыл позади нее на замок двери, чтобы не вздумала вернуться назад.

И, раз так, то оставалось собраться и сделать то, что она должна была. И, какой бы глупой и странной не была цель, нужно было достичь ее, чтобы все, что уже случилось, было не зря. Ни одно из тех событий, которые оставили свои следы и на ней, и на всем этом мире.

– Ладно, ладно, – сказала она отстраненно. – Я уже встаю. Я уже иду.

Умывшись и разделив с Воином нехитрую трапезу, Мист разложила на укрепленном столе все имеющиеся у нее карты и записи, посвященные пресловутому эльфийскому вопросу.

– Мейли не смог внятно вспомнить, из какой именно башни его позвали в тот день, когда он пропал, – начала Мист, собравшись с духом. Воин, конечно, был совершенно никаким собеседником, но рассуждения вслух сильно помогали ей разложить мысли по полочкам, словно она что-то с Торреном перетирала, и в перетираниях зерно истины становилось очевидней. – Он сказал, Семайра или он ее переименовал, и разве что вот это зачеркнутое это СА? Но, значит, он в самом деле поменял название.

Ей показалось, что Воин едва слышно хмыкнул, но, когда она подняла на него подозрительный взгляд, лицо у него было тупое и равнодушное.

– В связи с чем я думаю последовать первоначальному плану, и попытаться добраться до эль-Саэдирна. Там могут быть какие-то воспоминания или следы пребывания Торрена, например. А еще, раз у Мейли были ученики, в смысле, читай по губам, у-че-ни-ки, множественное число, то это был не только Алгар, и там мы сможем узнать что-то про них. И, если сильно повезет, от них. Что, думаешь, попадем как утятки к Ашу на обед? А я так не думаю. Один раз я там прошла, и второй раз пройду? Опять-таки, в крайнем случае, Дею призову – на эльфов должно подействовать. Это же вам не верующие в Единого дикие ваэрле, а цивилизованный, знающий народ, – с сарказмом сказала Мист.

– Перевал обозначен примерно вот тут. Если сличить с описаниями, которые давали тем, кто возвращался в эль-Саэдирн из земель людей, прожив там всю жизнь, то у нас есть точка входа. Эррах мне записал, что “чтобы начать дорогу в камнях, обними дерево смерти”. Лери Акринна подтвердила, что было что-то похожее в том, что она помнит. Значит, все, что раньше, это описание пути по Дикой земле. Будет, конечно, сложно, потому что на тот момент Дикой она только становилась, но – ничего. Вот тут, если верить карте из Имрейса, есть деревенька Гнилицкие дворики, и, вероятно, это и есть Геннелит, от которого описан путь по приметам. По крайней мере, Эррах считал, что такое вполне может быть. Надо добраться дотуда и найти первую метку, тогда все станет ясно. До Геннелита нам либо караваном из Имрейса, либо кубарем с Таласси. Да, я прекрасно помню, что было, когда мы с Торреном не пошли с караваном. Но я также помню, что было, когда пошли. Так что, выбирая из двух зол, сейчас время выбрать кратчайшее. И да, это будет кубарем с Таласси. Возможно, и не кубарем, потому что туда уже два раза забирались всякие подозрительные лайеннцы, так что, видимо, тропинка-то уже протоптана для нас.

Мист, опираясь на стол обеими руками, рассеянно поводила глазами по карте, пытаясь понять, что она забыла, но никаких отговорок не придумывалось, кроме того, что она в принципе и в целом никуда идти не хотела, а хотела забиться в дальний угол в родных Подземельях и там сидеть до скончания веков.

Впрочем, она предполагала, что этот прекрасный план технически неосуществим. Слухи, которые пересказал ей Илм, в сочетании с тем, что Трогмортен решил посотрудничать с Видящими, намекали на то, что скоро и родным темным землям грозят потрясения. И, значит, нужно успеть завершить все другие дела до того момента, как потребуется возвращаться домой, чтобы защищать, спасать и оберегать, как то и полагается единственной, фактически, настоящей волшебнице в Эквеллоре.

– Зря мы Пешек выкинули, зря, – заключила Мист, сворачивая карту, на которой отметила все ключевые точки и переписала на оборот приметы. – То есть, на тот момент решение было совершенно правильным, мы понятия не имели о том, как это все работает, и оставлять условно-контролируемую армию там было опасно.

Мист кинула взгляд на Воина, словно пытаясь поймать его на смене выражения лица, но он, конечно же, хранил обычный равнодушный и немного глуповатый вид, так непохожий на выражение лица, когда-то свойственное Вилю. Впрочем, Мист уже почти не помнила его живым – больше года она провела со своим молчаливым спутником, и привыкла к нему уже такому, заново. Тем более, что и Вейлариса она знала не так уж хорошо.

– Да, мы и сейчас не очень знаем, как оно работает. Но определенно знаем лучше, и сейчас я бы уже рискнула, знаешь ли. Нам бы пригодилась собственная армия. Скажешь, нет? То-то же. Так что, когда вернемся в Подземелья, надо будет как следует облазить все, что там, внизу. Может, отыщем хотя бы сколько-то целых Пешек. Да и производством Марионеток я, в общем-то, уже не погнушалась бы. Жизнь заставит – и мертвецов начнешь поднимать. Ладно же, – она вздохнула, пытаясь вместе со словами оставить позади и болезненные воспоминания. – Идем, Воин.

Жустова башня встретила их, к счастью, снежной тишиной. Новых наглых подселенцев за прошедший день не набилось, к счастью, зато внизу обнаружились вполне видимые следы, которые исследователи и не думали за собой маскировать.

– Хорошо, что вчера не было снега, – с удовлетворением сказала Мист, оглядывая явно обрисованный перед ними путь. – А то следопыт из меня так себе. А тут в целом все неплохо так складывается – с должной толикой удачи, мы выйдем или к пресловутым Гнилицким дворикам, или куда-то поблизости. Главное, чтоб никакой метели по дороге не случилось, или еще какой незадачи.

Незадача нашлась буквально через час ходу.

Пожалуй, несмотря на свое чувство направления и неплохо продвинувшиеся за время скитаний топографические навыки, воспроизвести путь исследователей вниз без их следов у Мист вряд ли получилось бы. Была пара мест на тропе, где Мист была уверена, что надо было свернуть в другую сторону, чем вела их утлая тропинка. Однако, судя по следам, отряд шел не задерживаясь и без споров, значит, знали куда и как, и это обнадеживало – ровно до тех пор, пока впереди на снегу не показалась оторванная окровавленная рука, на которой уже пировала пара местных пернатых падальщиков. Мист даже остановилась, моргая, но Воин был спокоен – значит, какой бы ни была опасность, она была далеко.

– Ты не хочешь мне рассказать, что тут случилось? Нет? Такой возможности не додали? Недосмотр, – борясь с собственным страхом, сказала Мист и осторожно приблизилась к очевидным следам внезапного нападения, и потревоженные птицы с клекотом взмыли в воздух.

Пожалуй, не надо было быть великим знатоком, чтобы понять, что случилось. На мирно шедший гуськом караван из лайеннцев с ближайшей невысокой каменной кручи спрыгнуло что-то огромное, судя по размеру отпечатков ног, и напало. Возможно, сразу схватило кого-то первого попавшегося и начало харчить, или какое-то время от него смогли отбиваться – тут было не очень понятно, но натоптано было изрядно. Вероятно, раненых было больше одного, потому что одна кровавая дорожка продолжалась налево, а вторая оканчивалась неподалеку – скорее всего, раненого перевязали. А потом, скорее всего, произошел разлад, или, может быть, мирное стратегическое расставание. Кто-то из отряда продолжил путь вниз, и следы туда изредка перемежались мелкими каплями крови, то есть, среди них был как минимум один раненый. А кто-то двинулся за передвигающимся огромными прыжками чудовищем с огромными лапами, то ли надеясь отбить у него добычу, то ли в целях отмщения. Судя по следам, их было не менее четырех.

– И что нам делать? – риторически спросила Мист, потому что Воин, конечно, отвечать не собирался. – Нет, я не сомневаюсь в нашей способности победить любую местную фауну, но стоит ли оно того? Может, там уже всех сожрали на обед, а мы придем, помешаем уважаемым людям…. монстрам. Я даже не представляю, что это за зверь такой на них напал, если что. В Подземелье такие не водятся, и сказки есть разве что о снежных людях всяких, но я всегда считала, что это сказки такие, не слишком удачные.

Мист покружила по заснеженной, истоптанной лощине, выглядывая, пытаясь увидеть продолжение следов ниже или самих путников.

– Помощи им ждать неоткуда, правда? – сказала она, вспоминая собственное вчерашнее испытание, свой страх, одиночество, отчаяние. – Значит, надо помочь. Идем, и будь начеку.

Последнее предупреждение было, конечно, излишним. По Воину в этом отношении можно было время сверять. Он совершенно спокойно двигался вровень с Мист некоторое время, но потом резко потеснил ее назад, извлекая мечи и немного пригибаясь, напружинивая ноги. Это значило, что опасность уже близко.

Вместо того, чтобы идти по вполне различимым следам, Воин двинулся вбок и вверх, поднимаясь по небольшой каменной осыпи на кромку скалы и замер там, глядя вниз.

На первый взгляд, спасать было уже особо некого. Драма, которая разыгралась здесь, закончилась не час и не два назад.