Текст книги "Жена охотника (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Так судьба и "свела" Эдуарда с его будущей невестой. Вернее нет: так их будущее стало возможным. Свел же молодых людей случай. Несчастный случай, если для кого-то можно так сказать.

Арон Беркас учился на одном курсе с Эдуардом. Он был богат, хорош собой, избалован до невозможности. Одним словом, с таким набором качеств, Арон становился потенциальным другом Эдуарда. Если у людей, увлеченных собой, могут быть друзья. Во всяком случае оба были хорошо знакомы. И благодаря Арону Эдуард стал вхож в дом Беркас. Дальше же произошло несчастье: на одной из студенческих пирушек Арон заметил, что он отличается завидной хладнокровностью. Кто-то не согласился. Начался спор, в итоге которого Арону на голову поставили яблоко, а второй спорщик должен был метать в это яблоко ножи. Один из этих ножей(второй, если быть точнее) вошел Арону прямо в лоб. Хладнокровно(в чем ему действительно было не отказать) Арон вынул нож из раны и спор был выигран. Через пару же часов юный Лорд Беркас скончался от полученной раны. Все было списано на несчастный случай. Ни о каком непреднамеренном убийстве в компании, которую водил Арон, не могло быть и речи. Эдуард же оказался самым оперативным из сочувствующих горю сестры погибшего. И уже очень скоро двое заключили договор на помолвку. Официально о радостном событии должны были сообщить по истечению траура по Арону– то есть не ранее, чем в конце лета. Пока же юные влюбленные расстались. Эжени поехала сопровождать матушку в поездке по странам высшего света( что, безусловно, должно было помочь лэди Беркас забыть о ее горе), а Эдуард направился к отцу. "Перенять" некоторые дела и узнать о том, сколько денег Антуан выдаст на содержание молодой семьи.

Антуан был доволен новостью о тайной помолвке сына. Эдуард же рад отдохнуть от Эжени, чья манерность сильно утомила его за последние недели. Добавить к этому замок, который выстроил сумасбродный Лазаре-старший, и лето Эдуарда начиналось более чем хорошо.

2

Вечером, сидя в каминном зале, украшенном гобеленами и изящной резьбой по дереву, отец и сын наслаждались бренди и дорогими сигарами. В камине уютно потрескивал огонь, и Антуан увлеченно рассказывал сыну про то, что он нашел на ярмарке некого чудака-изобретателя, и тот за сущие гроши создал для замка чертежи парового отопления и водоснабжения.

–Ты мог бы заплатить и побольше, раз так доволен проделанной работой,– заметил Эдуард.

–Я заплатил столько, насколько этот человек сам оценил свой труд,– усмехнулся его собеседник,– Поверь, этот чудак уезжал более чем довольный.

– И с грошами в кармане.

–Он сам назначил эту цену. К тому же, дорогой сын, не все тратят свои деньги так, как делаешь это ты. Для многих твое месячное содержание– заработок года, а то и двух.

Последнее было сказано более как рассуждение, но Эдуард уже уловил, в какую сторону клонит его отец, и поэтому широко зевнул.

–Пожалуйста, не заводи свою волынку о том, как ты сам был беден и всего добился в этой жизни.-попросил Эдуард.

Лазаре-старший сверкнул в его сторону глазами но сказал, все так же спокойно и учтиво:

–Надеюсь, мальчик мой, ты сам никогда не познаешь бедности. Что же до меня, то я не стыжусь того, откуда пришел. Впрочем, ты прав. Не будем заводить нашу старую песню. Расскажи лучше: какая она?

–Кто?– сонно спросил Эдуард.

–Твоя Эжени.

Эдуард встрепенулся. Странное словосочетание, выбранное Антуаном, резало слух. " Твоя Эжени".

Звучало нежно. Легко. И, вместе с тем, звучало так, будто Эжени принадлежала Эдуарду. Была "его". Любима и желанна.

Смешно. Наверное Антуан совсем выжил из ума, раз считает, что между Эдуардом и Эжени Беркас может быть что-то подобное.

Эжени богата. Избалована не меньше, чем Эдуард. Она любит платья, шляпки, сумочки и сережки. Сережки особенно. Иногда Эдуард замечал, Эжени даже рисовала какие-то наброски серег на салфетке или просто листке бумаги, попавшемся под руки. Возможно, ей хотелось бы быть дизайнером таких изделий, но Эдуарду до этого было все равно. Для него Эжени– залог безбедного будущего. Ровно как и Эдуард для нее. Здесь все было ясно даже во время первых ухаживаний. Да и надо ли что-либо объяснять, когда почти все живут точно так же? Выбирают наиболее выгодного и наиболее гибкого партнера: чтобы не разочаровать семью, преумножить денег а, главное, и после брака жить в свое удовольствие. Гуляя, когда есть возможность гулять. И прячась за фасадом благополучной семьи, когда это тебе выгодно.

Конечно, Эжени была приятна Эдуарду. А Эдуард устраивал Эжени. Но она никогда не будет его. Как и он никогда не станет для нее "тем самым". Их брак будет крепким деловым контрактом. Как и у многих в их мире денег и связей. Так откуда у Антуана такие глупые мысли?

–Эжени приятная девушка,– спокойно начал Эдуард и запнулся. "А что еще?"

Антуан посмотрел на него и в глазах его читалось понимание. Мол "приятная девушка" и все. Так, сын?

И, хоть Эдуард не был настроен на душевный разговор, да и Антуану стоило понять, что брак его сына не будет заключен по небесному благословению, понимание этого в глазах отца отчего-то начало раздражать Антуана.

Словно чтобы подлить масла в огонь, Антуан продолжил.

–Знаешь, когда мне было двадцать лет, я впервые влюбился. До этого были женщины. И не мало. Но Зоя была другой. Не такой, как они все. Хотя до сих пор я точно не могу сказать, что именно в ней было особенного. То, как она чихала, если рядом пробегала кошка. Ее привычка напевать под нос, когда она вязала. Мелкие кусочки, на которые она нарезала мясо в тарелке. Все это были такие мелочи. Но я помню каждую из них. Потому, что для меня эти черты были особенными. И Зоя была моей возлюбленной. Первой и единственной.

При этих словах Эдуард невольно фыркнул. Безусловно, его теплые чувства к Берте кончились в тот момент, когда она ушла, оставив его на пороге отцовского дома со словами "так будет лучше". Но отчего-то Эдуарду все равно было неприятно слушать о любимой женщине отца, которая явно не являлась его матерью.

Антуан заметил перемену в сыне, но все же продолжил.

–Поверь, я очень доволен тем, что ты скоро породнишься с семьей Беркас. Но если Эжени для тебя лишь "приятная девушка", то не стоит ли подождать с подобным решением?

Эдуард внимательно посмотрел на отца. Что он имеет в виду? Неужели, если он женится на Эжени, ему не будет выдаваться денег на содержание их семьи?

Все эти мысли Антуан словно прочел на лице сына. И расхохотался.

–Хорошо, мальчик мой,– сказал он наконец,– Но помни, что это цена, которую ты сам себе назвал.

Эдуард не ответил. Да и ответить ему было нечем.

Еще одной из причин, почему он не был близок с отцом, было то, как быстро тот мог поставить Эдуарда в глупое положение. Такое, как сейчас. Поэтому Эдуард откинулся в кресле и прикрыл глаза. Мол "мне все равно". Хотя спустя годы он часто вспоминал этот разговор с отцом.

****3

Госпожа Монтисан была вдовой. Для всех, кто ее об этом спрашивал. От брака она воспитывала троих детей. Старшие сыновья выбрали военную карьеру и давно покинули отчий дом. Младшая дочь проживала у бабки с дедом в деревне. На жизнь госпожа Монтисан зарабатывала весьма любопытной профессией: она обставляла дома богачей. С одной стороны, не трудное занятие. И неужели люди не смогут сами себе поставить мебель? Но увы: чувство вкуса присутствует не у всех. Особенно в той мере, в которой оно присутствовало у госпожи Монтисан. И, хоть началось все с гостиной одному "близкому другу", работу Монтисан заметили и начали рекомендовать. Поэтому, когда Антуан Лазаре искал кого-нибудь, кто со вкусом, но вместе с тем по-домашнему уютно обставит его огромный замок, госпожа Монтисан была первой в его рекомендациях.

И, между прочим, сделать из круглой залы библиотеку с ее лабиринтом стеллажей – была именно ее идея.

В начале лета, когда Эдуард впервые приехал в Флер Лазарь, работа над обустройством замка была в полном разгаре.

Готовили гостевые спальни и комнату до игры в бильярд. А так же доделывали парадную столовую и бальный зал, первым мероприятием в котором планировалась помолвка Эдуарда и Эжени.

Госпожа Монтисан Эдуарду не понравилась. Слишком широкие бедра. Грубоватый нос. Холодное и слегка надменное поведение, будто бы это она здесь хозяйка. К тому же, женщина тратила столько денег из кармана папочки, что Эдуард был уверен– перед ним очередная любовница Антуана. Каково же было его удивление, когда оказалось, что все покупки Монтисан совершаются исключительно для замка, да и каждый чек пристально проверяется отцовским счетоводом.

–Никогда не следует мешать работу и личные дела,– заметил по этому поводу отец, попутно разглядывая, как колышется юбка при каждом движении широких бедер госпожи Монтисан.

У Эдуарда же с Вивьен никаких дел не было. Зато при более пристальном рассмотрении, он заметил, что она еще достаточно молода( чуть к сорока) и довольно опытна. Последние было видно по усмешкам и легким подколкам, которые женщина бросала в его адрес. А так же по чуть прикушенной губе и нескольким весьма глубоким взглядам. Ну что ж: намек был понят и Эдуарду не надо было повторять дважды. Поэтому, когда госпожа Монтинсан позвала его в бильярдную чтобы узнать мнение о качестве стола, выбранного ею, Эдуард, не задумываясь, задрал ей юбку и уложил на тот самый стол. Кстати, оказавшийся весьма прочным.

4

Лето выдалось жарким. И, частично, Эдуард был рад отдохнуть от городской суеты в милой сердцу провинции. Тем более, что Флер Лазарь был окружен густыми лесами, а неподалеку лежало красивое озеро, воды которого были почти изумрудного цвета. Но, как бы сильно не кричал любой горожанин, что любит провинцию, сердце его все равно тянет в город. Так, не пробыв в замке и двух недель, Эдуард уже начал мечтать о суете столицы.

Действительно: замок и его окрестности были прекрасны, но что делать в них молодому человеку, как он? Не играть же в карты с господином Дюверье, некогда учившем его наукам, а ныне приглашенным в замок отцом в качестве счетовода?

Нет. Еще пара дней и он уезжает (!) решил для себя Эдуард. Тем более что сам Антуан в это время так же отсутствовал по делам.

Успокоив себя таким образом, Эдуард отправился на прогулку к озеру. В его планах было искупаться и составить план мероприятий, которые он может проделать в столице под видом подготовки к помолвке. Но когда Эдуард, раздвигая ветки кустарника и попутно решая, чей салон посетить, подошел к озеру, его ждал сюрприз. На берегу озера, спиной к Эдуарду, стояла девушка. У нее были золотистые волосы с рыжеватым оттенком и очень тонкая фигурка, прикрытая легкой, полупрозрачной сорочкой. Эдуард остановился. Не уверенный, реальна ли незнакомка или чудится ему от жары?

Девушка тем временем потянулась и, одним быстрым движением, скинула сорочку на землю.

Эдуард слегка покраснел.

При всей своей светской жизни, он привык, что если женщина раздевается перед ним, то делает она это именно для него, зная, что он будет смотреть на нее. Сейчас же... Незнакомка не имела ни малейшего представления о его присутствии. Причем вовсе не по воле Эдуарда. Ведь согласитесь: кричать "Добрый день! Отличная сегодня погода!" девушке, которая только что скинула с себя всю одежду, было крайне неудобно. Поэтому Эдуарду не оставалось ничего иного, кроме как смотреть, надежно укрывшись в тени деревьев.

Нет. На самом деле ему, конечно, следовало уйти. Но разве по силе это молодому человеку двадцати одного года?

Незнакомка тем временем нырнула в воду. Озеро сомкнуло над ней зеленые своды и долго не отпускало. Честно говоря так долго, что Эдуард начал беспокоиться не приключилось ли чего с девушкой? Он подошел чуть ближе и заметил вещи, оставленные на берегу. Светлое ситцевой платье в мелкий цветочек. Соломенную шляпку. Туфельки. Столь маленькие, что могли принадлежать ребенку. И честно, Эдуард уже собирался кидаться в воду, чтобы спасать девушку, как она вынырнула.

Тело Эдуарда парализовало, и он почувствовал себя как-то странно. Доселе неведомая ему комбинация легкого стыда и возбуждения. К счастью, девушка вынырнула спиной к Эдуарду. И у него остались еще секунды, чтобы скрыться, пока она не увидела его.

Безусловно, незнакомка услышала шум, и немного нервничая, развернулась. Но скоро беспокойство сменилось на ее лице выражением покоя. Видимо, она решила, что это заяц или иной лесной зверь. Не подозревая, что за ней следят, девушка вышла из воды.

У нее были маленькие груди с аккуратными розовыми сосками, впалый живот и длинные стройные ноги. Лица девушки Эдуард не разглядел. Отчасти от того, что она села к нему в пол разворота и принялась пятерней расчесывать мокрые волосы. Отчасти потому, что был увлечен другими частями тела незнакомки.

Наконец, девушка встала и начала одеваться. Эдуарда же охватил легкий приступ паники. Сейчас она направится в его сторону и маленькая слежка будет обнаружена. И это ровно та неприятная ситуация, в которой Эдуард не хотел бы оказаться.

Не дав себе времени на раздумья, он бросился бежать.

Девушка, услышав шум, тревожно встрепенулась.

–Кто здесь?– дрожащим голосом спросила она, невольно сложив руки на груди, словно желая скрыть ее.

Ответа не последовало. Немного подождав, девушка все же закончила одеваться, и сама быстрыми шагами поспешила прочь от озера.

Эдуард же, оказавшись далеко и слегка переведя дух, внезапно рассердился на себя.

Да, его не обнаружили. Но так же не знает и он, кем была незнакомка.

По платью, туфлям и шляпке она точно не принадлежала крестьянскому роду. Между тем, одежда не была и дорогой. Возможно, девушка была из городка, находившегося на пути в Флер Лазарь. Но не слишком ли далеко зашла его незнакомка в своей прогулке?

В конце, Эдуард простил себя(как делал это не раз) и решил, что не столь и важно, кем и откуда была красавица. Да и вся "встреча" в лесу не является чем-то особенным. Но вечером, прикрыв глаза, он вспоминал тонкое тело, покрытое каплями воды словно бриллиантами.

****5

На следующий день, написав пару совсем ничего не значащих писем( пару строк о любви для Эжени. Заказ в один из тканевых магазинов, принадлежавших отцу. Очерк лета и приглашения погостить друзьям) Эдуард приказал запрячь ему лошадь.

Он собирался в Тубр. Отправить письма. Отобедать. Скорее всего остаться на ночь и дальше выдвинуться в столицу.

Замок наскучил ему. Пора было ставить точку. И, наверное, вся жизнь Эдуарда сложилась бы иначе, не выгляни он из окна своей спальни.

Погода была чудесная. Солнце дарило свои теплые лучи, и прекрасный парк, расстилающийся под окнами замка, казался выполненным из изумрудного камня.

Эдуард хотел уже закрыть окно, когда взгляд его зацепился за маленькую фигурку у лабиринта из живой изгороди. На фигурке было светлое платье и лицо прикрывала соломенная шляпка.

Это точно не могла быть служанка. Эти девушки носили темно-фиолетовые форменные платья. Тогда кто?

Эдуарда словно парализовало, и новая волна стыда и возбуждения накрыла его тело. Он ведь уже видел и платье, и шляпку, и девушку, которой они принадлежали! Это была его лесная незнакомка! Но что она делала в замке? Неужели она здесь живет или работает?

Эдуард стремглав бросился прочь из комнаты. По всем поворотам, минуя мраморную лестницу, через арку и в сад.

Он успел ровно в то мгновенье, как тень незнакомки скрылась в лабиринте.

–Черт!– выругался Эдуард, последовав за ней.

Большой лабиринт задумывался отцом Эдуарда как развлечение, которому могут придаться гости во время прогулки в парке. Построен он был по всем канонам, полагающимся для парковых лабиринтов. Живые изгороди из подстриженных кустов служили стенами. Коридоры его петляли, заканчивались тупиками, пересекались друг с другом и снова заводили в тупик. В центре же стояла статуя сатира, насмехающегося над теми, ко плутал в его владениях.

И в тот день сатир от души позабавился над Эдуардом. Бедный юноша троекратно проклял замок, отца и архитектора лабиринта. Коридоры кустов в этот жаркий летний день казались бесконечными. В просветах их пересечений периодически мелькало светлое платье и соломенная шляпка незнакомки, но когда Эдуард добегал туда, где он только что видел девушку, его снова встречал лишь зеленый коридор лабиринта. Наконец, бесконечно вихляя и попадая в тупики(неужели это простое парковое развлечение было устроено столь мудрено?) Эдуард добрался до центра лабиринта. Сердце его сжалось. Там, на каменной скамеечке возле статуи сатира сидела она. Его незнакомка с озера. На ней было одето то самое светлое платьице, что день назад было столь небрежно сброшено на траву. Лицо скрывала соломенная шляпка. Девушка сидела, нагнув голову вниз, и читала какую-то книгу.

Эдуард перевел дыхание и сам не понимая, отчего же он так волнуется, произнес.

–Добрый день.

Девушка вздрогнула. Выронила книгу. Подняла лицо на Эдуарда.

Она была очень молодой-лет шестнадцать, не более. И очень хорошенькой. Светло-рыжие волосы. Вздернутый носик. Веснушки. Большие зеленые глаза.

–Добрый день,– сказала она наконец, придя в себя от удивления, вызванного неожиданным появлением Эдуарда.

Эдуард улыбнулся.

–Простите, я вижу, что напугал вас.

–Нет, ну что вы!– девушка слегка покраснела,– Просто я не ожидала кого-либо здесь увидеть. В парке так жарко, а здесь тень и прохлада. Вот я и пришла почитать. Не знала, что в лабиринте будет еще кто-то.

И тут она снова посмотрела на Эдуарда. Сначала оценивающе, потом с неким испугом.

Пора было представиться.

–Меня зовут Эдуард Лазаре,– сказал он.

Девушка кивнула. Выражение лица ее расслабилось. Видимо, об Эдуарде она слышала.

–Агата Монтисан.

Эдуард был удивлен. Монтисан! Вот это сюрприз! Конечно, он слышал что где-то далеко, на попечении бабки с дедом, у Вивьен есть дочь. Но он не ожидал увидеть ее в Флер Лазарь. Тем более в виде столь милого создания. (Не говоря уже о том, что бегая за ее тенью по лабиринту, Эдуард молил лишь о том, чтобы девушка не оказалась ему сводной сестренкой по линии Антуана)

–Вы дочь госпожи Монтисан?– приподнял бровь Эдуард.

–Да.– честно ответила девушка и слегка улыбнулась.

–В таком случае мне вдвойне приятно познакомиться с вами. Ваша мать-прекрасный человек и столько трудится для обустройства нашего скромного жилища, что мы с отцом сочтем за честь принять вас здесь у себя.

–Благодарю,– снова улыбнулась Агата. И Эдуард заметил, что ряд передних зубов у нее очень мелкий-словно жемчужинки.

–Не окажите ли вы мне чести прогуляться со мной по парку?– предложил Эдуард,– Поверьте, я знаю здесь массу много более прохладных и менее ...пугающих мест, чем этот лабиринт.

Агата слегка покраснела, польщенная его предложением, встала со скамейки и дала свою руку.

Так дела, которые Эдуард запланировал в столице, были отложены. Да и зачем ехать куда-то далеко, когда у тебя в распоряжении великолепный замок, море слуг и новая игрушка?

****

6

По сравнению со всеми светскими подружками Эдуарда, Агата была глотком чистого воздуха. Милая, во многом столь наивная, совсем лишенная светского лоска и даже не помышляющая о кокетстве и интригах, она бесконечно забавляла Эдуарда. Он же, со своей стороны, мог даже не стараться, чтобы увлечь или развлечь ее! Агата не слышала и о половине умных книг, которые Эдуарду пришлось прочесть при обучении. Она не умела ездить верхом. Считала карты порочным занятием и никогда не пробовала шампанского! Можно было подумать, что девочку держали в монастыре! Но нет. То был результат строго воспитания, данного ей бабушкой и ее вторым мужем– приходским священником.

Но, между тем, Агата не возводила слова дедушки Варла в абсолютную истину. Напротив, молодость и желание жить и узнавать новое брали свое, и девушку довольно легко было подбить на небольшие авантюры. Такие как ночная конная прогулка, или же тайная встреча в бильярдной, где Эдуард учил ее играть за тем самым столом, на котором, не столь давно, любезно общался с ее матушкой.

И, конечно же, их общение должно было оставаться тайной для мамы Агаты. Это было частью милой, по-детски наивной игры, ведомой ими. Причем правила этой игры Агата предложила сама. Бедная девочка, росшая под присмотром бабки и не родного деда-священника, плохо знала свою маму и поэтому немного побаивалась ее. К тому же, Агата инстинктивно чувствовала, что "мама будет против". И правила игры были установлены. К большому удовольствию Эдуарда.

Игра в тайну нравилась ему. Хотя, по большей части, плевать он хотел на то, "что скажет мама". Агата была прелестна, свежа и наивна. Что еще нужно пресыщенному светом молодому человеку? И сдаваться, даже если "мама" будет против, он не собирался.

Между тем дружба начала перерастать в нечто большее. По крайней мере так стало казаться романтичной Агате. Что же до Эдуарда, он не спешил торопить события. Одно неверное движение, и жертву можно было спугнуть. Поэтому Эдуард был терпелив, лелея в памяти день у озера и выжидая, когда добыча сама придет к нему в руки.

Примерно в середине лета у Агаты был день ангела. Маленький праздник, который никто в замке даже не заметил. Никто, кроме Эдуарда.

–Когда я жила только с бабушкой,– рассказывала Агата,– Она всегда пекла пирог в этот день. С капустой.

Эдуард усмехнулся и Агата, заметив это, поморщила носик.

–Думаешь, это не достаточно изысканное блюдо?– с легкой горечью спросила она.

Девушку все чаще волновала пропасть социальных статусов, лежащая между ними. И даже говоря о пироге из детства, она вдруг почувствовала себя очень провинциальной. Но Эдуард тут же поспешил разуверить ее.

–Вовсе нет,– сказал он,– Ты не поверишь, но Антуан тоже очень любит этот пирог. Честно, я вижу его почти за каждым праздничным столом чуть ли не посредине!

Агата рассмеялась.

–А что любишь ты?– спросила она Эдуарда.

Тот посмотрел на нее с деланным недоверием, только подогревшим ее интерес.

–Скажи!– попросила она.

–Ты будешь смеяться.

–Нет. Не буду. Честное слово!

Эдуард хитро покосился в сторону Агаты.

–Хорошо. Только обещай никому не говорить.

–Неужели тайна такая страшная?– уже вовсю смеясь, спросила Агата.

–Да. Это не слишком...ммм...мужественно. Но сыр и шпинат.

Это было сказано с такой горькой серьезностью, что Агата брызнула со смеху.

–Сыр и Шпинат! Но кто любит шпинат!?

–Я. В пироге.

Агата засмеялась, будто Эдуард рассказал ей самую остроумную и модную шутку. Эдуард же невольно залюбовался девушкой. У нее был такой чистый и звонкий смех, а еще эти чудные веснушки. Хотелось притронуться к ним рукой, посмотреть, не сбегут ли они словно лучики солнечного зайчика. С трудом сдерживая жгучее желание поцеловать аккуратный ротик, Эдуард перевел взгляд на утварь черной кухни. По стенам висели начищенные до блеска кастрюли, сковородки, ножи, а так же предметы, применения которым Эдуард даже не знал. Зато знала Агата. Как девушка, она была очень хозяйственная. И черная кухня замка была еще одним любимым местом их встреч. По вечерам, когда ужин был окончен, и слуги разбредались по комнатам, чтобы лечь пораньше и встать чуть свет, Агата и Эдуард проводили время в этом уютном помещении.

–Я приготовлю тебе пирог с сыром и шпинатом, когда будет твой день ангела,– сказала Агата, отсмеявшись.

–Благодарю, леди,– шутливо поклонился Эдуард, а затем продолжил,– Но мы прервались. Ты рассказывала...

–Да. Капустный пирог на день ангела,– Агата снова слегка покраснела,– Так праздновали мы с бабушкой. А потом бабушка снова вышла замуж. И дедушка Варла сказал, что мы и так празднуем слишком много всего, чтобы тратиться еще и в этот день.

–Как грубо с его стороны,– заметил Эдуард, и в этот миг ему даже было жалко Агату.

–Но ничего,– бодро сказала Агата,– Я с ним даже согласна. Праздников много, и день ангела не столь значителен...

И она перевела тему на другие любимые события года. У Эдуарда же созрел небольшой план.

В день ангела Агаты, он повел девушку на пикник. И, конечно же, припас с собой капустного пирога, заранее приготовленного кухаркой по его просьбе.

Агата светилась от счастья, получив такой подарок.

"Смешно,– подумалось тогда Эдуарду,– Эжени бы запустила пирогом мне в лицо, реши я подарить такую безделицу."

Вечером же, сидя у камина в большой гостиной, Эдуард преподнес Агате еще один маленько сюрприз. Музыкальную шкатулку.

–Какая прелесть!– глаза Агаты светились так, будто она только что получила бриллиантовое колье, а не такую безделицу.

–Я заказал ее специально для тебя,– мягко сказал Эдуард, придвинувшись к девушке чуть ближе,– Видишь, здесь изображен наш замок...

Эдуард врал. Эту небольшую шкатулку с изображением Флер Лазарь он нашел в своей комнате. Когда он спросил у отца, откуда такие безделушки, тот ответил, что шкатулку оставил ему в подарок человек, проектировавший отопление и водоснабжение замка. Мол он отдыхал в свободное время, делая такие безделушки.

–И зачем ты положил ее мне в комнату?– спросил Эдуард.

Антуан пожал плечами.

–Ты уже взрослый и можешь выбирать жить там, где захочешь. Мне же подумалось, что со шкатулкой ты чуть чаще будешь вспоминать своего старика.

Эдуард закрыл шкатулку и поставил ее обратно на стол. Разговор стал много более личным, чем ему хотелось бы. К тому же, Антуан вдруг назвал себя "стариком". Это было первое проявление меланхолии, которое Эдуард когда-либо видел у отца. Поэтому к шкатулке он более не притрагивался. А через два месяца подарил ее Агате.

–Возможно когда-нибудь, глядя на нее, ты вспомнишь и обо мне,– почти повторил он слова отца.

Агата подняла на него полные слез глаза.

–Ну что ты, не плачь,– прошептал Эдуард, придвигаясь ближе. И в следующее мгновенье губы их встретились.

7

Интересно, но ни Антуан Лазаре, ни Вивьен Монтисан не ведали, чем занимаются их «дети».

Первый чаще был в деловых поездках или же в столице, чем в Флер Лазарь. А если и приезжал, то окруженный деловыми партнерами, и сына он при этом видел не более чем пару минут в день.

Что же до Вивьен, то она так же была более поглощена работой. Найти мастеров, заказать нужную мебель, убедиться, что она будет соответствовать чертежам, подобрать к мебели красивые аксессуары, организовать доставку всего этого в замок, разместить по комнатам и, не дай бог, что-нибудь будет не смотреться! Все эти хлопоты отнимали кучу времени. К тому же, Вивиен и вовсе не привыкла посвящать дочери много внимания. В свое время оставшись одна с детьми на руках, она предпочла отдать сыновей в военные академии, а дочь на попечение своей матери, тогда как сама стала зарабатывать на жизнь как могла. В итоге Агата видна маму только по большим праздникам, да и то урывками. Этим же летом мать Вивьен умерла. Оставлять дочку с чужим им обеим дедом Валром, было чудовищно глупо. И Вивьен приняла правильное на ее взгляд, решение: испросила у Антуана Лазаре разрешение для ее дочери погостить в замке. Тот, безусловно, согласился. И Вивьен продолжила работать, думая, что дочь ее читает, вышивает и гуляет по окрестностям совсем одна. Осенью же, по окончанию работ, Вивьен уже присмотрела для них с Агатой квартирку в столице. Неподалеку от капрала Ривша и его милой жены Лоры. Это были старые и надежные друзья Вивьен, сын которых– Мортен-совсем недавно поступил на государственную службу и подавал большие надежды. К тому же, был всего на четыре года старше Агаты. Он, ее дочь и приданное, которое Вивьен скопила на этот случай, должны были составить чудесную партию.

О том же, что Эдуард Лазаре может заинтересоваться ее дочкой, Вивьен даже не думала. Она знала таких мальчишек – глупые, эгоистичные, тщеславные. Они не видели далее своего носа и никогда не смотрели на тех, кто ниже их по статусу. (Что не помешало самой Вивьен развлекаться с Эдуардом. Но она была взрослой женщиной, и ей было скучно). Что же до Агаты, Вивьен была уверенна, что Эдуард не обратит на нее никакого внимания, как не обращал он его ровно ни на кого из прислуги. И, возможно, расчет бы ее оправдался, не привлеки невольно Агата внимание Эдуарда на озере.

Так или иначе, о тайных встречах дочери и Лазаре-младшего Вивьен не знала, и даже слуги не сочли нужным ей это нашептать.

(Кто-то не любил ее. Кто-то боялся Эдуарда. Остальным было наплевать.)

Но все тайное становится явным. Однажды вечером, вернувшись в Флер Лазарь даже позже обыкновенного, Вивьен решила навестить комнату дочери. Та уже спала. Ее рыжие волосы были раскиданы по подушке, нос слегка сопел.

Погладив дочь по голове, Вивьен тихо открыла самый нижний ящик комода дочери. Там, под кипой простыней, Агата хранила свой дневник. Вивьен знала это, так как ее дочь всегда прятала свой дневник в комод под постельное белье. А сама Вивьен давно приобрела дурную привычку читать эти дневники. Часто, она даже корила себя за это, но не могла остановиться с того самого дня, как в первый раз нашла такой дневник. Мало участвуя в жизни дочери в силу обстоятельств, Вивьен все же любила ее, и, читая милые и наивные записки дочери, ей казалось, что хоть чуточку, но она становится ближе к миру, который Агата старательно скрывала от почти чужой для нее Вивьен.

Но в этот раз записки дочери не принесли женщине радости. Почти все страницы были исписаны про Эдуарда. Какой он замечательный, добрый, заботливый...

Вивьен почти захлопнула дневник, мечтая сомкнуть руки на шее этой "доброй, заботливой" сволочи.

****8

Утром, едва Эдуард увидел решительно направляющуюся к нему Вивьен, он понял, в чем дело. Право, это будет забавно,– подумал он.

Тогда как невинность и наивность Агаты уже начали терять свою новизну в его глазах, препятствие в виде фееричной госпожи Монтисан могло привнести в игру остроты, подогревающей кровь.

–Доброе утро, Вивьен,– спокойно произнес Эдуард, намазывая масло на кусочек тоста.

Утро и правда было доброе: летнее солнце светило вовсю. В саду пели птички. Эдуард завтракал парой тостов с отлично сверенным госпожой Герранд кофе.

Вместо приветствия Вивьен бесцеремонно нависла над Эдуардом.

–Бессовестный ублюдок,– произнесла она.

–Простите что?– переспросил Эдуард,– Боюсь вы забываетесь, госпожа Монтисан.

Действительно, Вивьен была не права. Вместо скандала с Эдуардом ей следовало продумать более тонкую стратегию. Возможно, написать дочери анонимное письмо, или каким-либо иным светским способом указать на то, что Эдуард Лазаре не тот человек, которому может доверять молоденькая девушка.

Но материнские чувства и горечь обманутой женщины, сплетенные вместе, сыграли с Вивьен злую шутку. И вместо того чтобы играть по правилам, она устроила Эдуарду истерику, которая его весьма позабавила.

–Я хочу чтобы ты немедленно перестал водить за нос мою дочь!