Текст книги "Жена охотника (СИ)"
Автор книги: Ирина Муравьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Они сидели среди цветов на небольшой лесной поляне, скрытой ото всех за отвесной скалой. Тайное место, куда Эдуард привел Агату.
У девушки в руках были карты (помнится, в то лето он учил ее играть. Она-учила его правильно читать стихи).
–И если комбинация такая?– Агата наивно показала ему все свои карты.
Эдуард рассмеялся.
–В этом случае, милая Агата, ты бы выиграла.
–Почему ты говоришь в сослагательном наклонении?– глаза Агаты округлились.
Эдуарду стало еще более смешно.
Он вынул карты из рук Агаты и отложил их в сторону. Затем придвинулся чуть ближе к девушке.
–Никогда, никому не показывай свои карты,– сказал он, почти касаясь лбом ее лба.
Агата легонько засмеялась.
–Прости. Я забыла. Боюсь из меня совсем плохой игрок.
–Ты научишься,– ободряюще сказал Эдуард, намереваясь следующим своим действием поцеловать Агату. Подмять ее тело под себя на мягкой лесной траве.
И тут сон, воспоминание, что бы это ни было– вышел из-под контроля.
Агата отстранилась от Эдуарда( чего не было в том реальном летнем дне).
–Как научился ты?– серьезно спросила она.
–Играть? Да,– Эдуард замялся. Отчего-то вся ситуация начала казаться двоякой. Будто они говорят не об игре вовсе.
–Но ты показал ей почти все свои карты,– продолжила Агата.
Она говорит об Аннабель?!– осенило Эдуарда.
Тогда он тоже отстранился. Сел ровнее. Сказал более холодным и серьезным голосом.
–Какой у меня был выбор?
Агата улыбнулась. Так, как ранее она никогда не улыбалась. Было что-то темное, зловещее в ее улыбке.
–Действительно,– сказала она,– Первый круг ты проиграл. Но, если будешь паинькой, то сможешь выиграть сет. Только будь осторожен. За тобой уже идут.
При последних ее словах цветы на поляне стали вянуть. С утёса надвинулась огромная тень. Все кругом потемнело. Пожухло. Сквозь сон Эдуард услышал звук, отдаленно похожий на стук башмаков по каменному полу. Эдуард хотел было встать, но тут Агата схватила его за руку.
–Когда все закончится, поезжай в Вермон,– сказала она.
Рука ее была холодной. Пальцы– сжимали его запястье словно капкан. Эдуард хотел вырваться, но Агата держала крепко. Шаги становились все громче. Близко. Уже совсем близко. Агата снова улыбнулась. Бледной, неживой улыбкой.
–В Вермон,– повторила она, внезапно разжав пальцы. Не ожидая такого, Эдуард потерял баланс и упал.
Открыв глаза, он очутился в своей черной кухне. Эдуард лежал на подстилке, служившей ему кроватью, весь в ледяном поту. А там, за плотно закрытой дверью кухни, по длинному коридору, кто-то ходил. И, одну за другой, открывал двери западного крыла.
****28
Винсент не мог дождаться вечера. Идея, зародившаяся в нем еще днем, полностью охватила все сознание мужчины и все, чего он ждал, это когда все наконец разойдутся спать. Как назло, после охоты у Ранкура было отличное настроение. На ужин было жаркое из кабана. Вино из подвалов замка. Аннабель, коварная ведьма, сидела подле мужа с самой что ни на есть хитрой улыбкой. Ранкур же рассказывал охотничьи байки и даже немного о той военной компании, в которой ему довелось участвовать. Жорж, словно идиот, слушал с открытым ртом. Винсент же не мог найти себе места. Ему хотелось немедленно приступить к задуманному. Еще днем он спланировал, что возьмет ружье, разобьет одно из окон западного крыла и проникнет таким образом в западную часть замка. Там он проверит каждый угол и непременно найдет любовника Аннабель. Тогда можно будет сдать шлюшку с потрохами и, наконец, убедить Ранкура разломать чертов замок по частям и продать каждую из них на черном рынке. А что останется– пускай горит черным пламенем.
Поздним вечером, когда Жорж захрапел от выпитого вина, а Ранкур и его ведьма отправились "спать", Винсент выскользнул через черный ход восточного крыла и, не зажигая даже факела, побрел по снегу к крылу западному. На улице была тьма. Непроглядная черная дыра. Винсент спотыкался, падал в снег, но факел зажечь боялся– он не хотел быть замеченным в своей операции. Наконец-западное крыло. Разбив одно из окон, Винсент очутился в маленькой комнатушке. Должно быть когда-то она принадлежала прислуге. Из мебели в комнате были кровать, шкаф, комод и умывальник. Стены-задрапированы простенькой серой тканью. Одним словом: уныние.
В этой части замка было сыро и холодно почти как на улице. Еще бы: на протопку всего нескольких комнат шикарного восточного крыла уходила масса дров и еще больше сил. Винсент повернул ручку двери. Открыто. Из комнаты он очутился в коридоре. Длинном. Угрюмом. В стенах которого располагался еще десяток дверей. Должно быть в лучшие времена в замке работала сотня слуг. Сейчас же все звенело тишиной. Винсент перевел дыхание. Что случилось и почему все покинули это место -оставалось загадкой. Однако, будь причиной инфекционное заболевание, их маленький отряд уже бы давно подхватил его. Пока же все оставались живы.
Винсент перехватил получше ружье и начал одну за другой выбивать ногой двери комнат ( он видел, как подобным методом обследовал восточное крыло Ранкур. И это показалось Винсенту очень даже эффективно)
Везде было пусто. Комната за комнатой походила одна на другую. Скоро в глазах Винсента стало совсем серо. От мокрого, пропитанного плесенью воздуха он закашлялся. И хотел было бросить свою затею и повернуть обратно, как в одной из комнат обнаружилось нечто вроде подсобки. Швабры. Ведра. Щетки для пыли. Куча ненужного хозяйственного барахла. Вряд ли в этом месте был спрятан клад... Но все же Винсент решил порыться в этих вещах.
–Может, сучка и не врала,– думал он, со вздохом разглядывая самое обыкновенное ведро,– Это место непригодно для жизни, а по слою пыли– здесь лет сто никого не было. И мужчина уже собирался поворачивать, как глаз его зацепился за одну из полок. На той лежали какие-то тряпки, вроде полотенец. Коробка свечей. Несколько щеток и... на всем этом инвентаре пыли практически не было.
Словно этим всем кто-то пользовался.
–Я так и знал,– ухмыльнулся Винсент.
Он вышел из кладовки и покрался дальше. Тише. Аккуратнее. Чтобы не спугнуть дичь.
Коридор делал поворот направо. Винсент с осторожностью завернул ожидая, что на него вот-вот кто-то нападет. И ожидания его были вполне оправданными. В этой части, не видной из окон восточного крыла замка, находилась лишь одна дверь. Здесь было теплее. Суше. Будто помещение протапливалось. А еще пахло дымом. Чем-то съестным. И какими-то травами...
Вот он и нашел то, что искал.
Винсент подергал ручку двери. Вопреки его ожиданиям, оказалось не заперто.
дверью находилась черная кухня. И, по всем признакам, это помещение было обжитое. Свеча, стоявшая на столе, все еще дымилась. Сбоку была накидана какая-то кипа тряпок, напоминавшая лежанку. Посреди кухни, прямо на каменном полу, было сооружено место для костра.
По телу Винсента пробежали мурашки. Кто может жить в подобном месте?
Разве что полностью опустившийся человек, более подобный животному.
Кроме лунного луча, проходившего через маленькое окошко, в кухне было темно. И темнота эта пугала Винсента. Ему казалось, что в помещении он не один. И, возможно, так оно и было. Ведь где-то здесь, в замке, должен был находится и квартирант сей черной кухни.
Винсент огляделся по сторонам. Напрасно: везде таилась лишь тьма. Где-то в ней, в самых темных ее уголках, находился человек, голос которого Винсент уже однажды слышал разговаривающим с Аннабель.
Винсент запомнил этот голос: низкий. Чуть хриплый.
А что если этот человек опасен? Если они с Аннабель затеяли убить их всех и забрать сокровища себе? Иначе зачем девке скрывать "друга" от Ранкура?
Ощущение слежения усилилось. Руки Винсента стали дрожать. Насколько проще было бы, покажись враг сейчас. Винсент разрядил бы в него ружье даже не думая. Но в кухне никого не было. И ожидание нападения щекотало нервы.
Винсент сделал шаг назад. Под его ботинком что-то хрустнуло. Винсент подскочил, завизжал как ужаленный и сделал несколько выстрелов в воздух.
****В этот момент кто-то схватил его сзади. Неимоверно сильные руки скрутили Винсента. Ружье упало на пол.
Завязалась борьба. В какой-то момент Винсенту даже удалось высвободиться, но тот, кто сражался с ним был силен и быстр. Мужчина не видел толком своего противника, но по движениям, скорости и звукам, похожим на рычание, он определил, что с ним борется зверь. Хитрый. Ловкий. Наделенный почти человеческим разумом. Каждый раз, когда Винсент отбивался, противник его уходил во тьму. Скорее всего, он мог великолепно в ней ориентироваться, так как каждый новый удар приходился с самой неожиданной стороны. Наконец, весь в крови, Винсент упал на пол. И, внезапно, рука его нащупала ружье. Это был его шанс.
Винсент схватил ружье, нацелил его туда, откуда слышал тяжелое дыхание зверя и... курок заело. Противник, осознав это, в одно мгновение опрокинул Винсента на лопатки и глаза мужчины залила кровавая пелена.
29
Следующим утром Винсент не появился за завтраком. Ранкур, несколько озадаченный, зашел проверить его комнату и обнаружил, что скромные пожитки Винсента исчезли. Вместе с ними ушли и те вещи, которые Винсент присвоил себе, находясь в замке. Все было собрано будто впопыхах. Выдвинутые ящики комода так и не были задвинуты. По полу шли странные грязные следы: смесь растаявшего снега и земли. Постель же, напротив, казалась нетронутой.
Губы Ранкура скривились, и он издал звук, более похожий на рык. Быстрыми шагами он прошел в кабинет, куда сам складывал найденные в замке ценности. Конечно же, в бюро было пусто.
В порыве ярости Ранкур опрокинул кресло и ринулся на конюшню. Одной из лошадей не хватало. По снегу вели ее удаляющиеся следы.
Так же пропал мешок запасов и небольшой бочонок воды.
Ранкур скрежетал зубами от ярости. Безусловно, он не ожидал преданности от людей, подобных Жоржу и Винсенту. Но, кажется, он переоценил себя, думая, что они побоятся пойти против него.
Путь Ранкура к титулу главного охотника их города был не столь прост, как могло показаться. После смерти Либера все высказали семье искреннее сочувствие, но никто не предложил и толику помощи. А пока Леруа организовывал похороны, хлопотал по конторам о наследстве и помогал матери, горожане пригласили в их город нового охотника. Его звали Жан Менсен. Это был бывалый мужчина лет сорока. Лицо его испещряли шрамы. Жены и семьи у одинокого волка никогда не было.
Леруа был взбешен подобным предательством. Он всегда был столь уверен, что работа отца перейдет к нему по наследству, что и подумать не мог о подобной подставе.
Но по Жилю ходил слух, что Ранкур-младший еще слишком неопытен. Слишком молод. Что на охоте, повлекшей смерть отца, он выстрелил слишком поздно. Поддался панике вместе с остальными. И смерть Либера была на его счету.
Это была та самая зима, в начале которой семейство Моран собрало свои вещи и уехало в неизвестном направлении. Так Аннабель исчезла, даже не попрощавшись. И Леруа оказался у обломков своей мечты. У него был доход, в виде доходного дома, перешедшего в наследство от отца, но не было дела, которым он мог бы заняться, и девушки, на которой он планировал жениться.
(Аннабель никогда не говорила ему да, но и четкого нет из ее уст никогда не вылетало. А учитывая то, что на прошлый праздник зимнего солнцестояния Аннабель дала поцеловать себя (правда лишь в щеку) -Леруа считал их помолвку делом решённым)
И Леруа принял решение, которое тогда приходило в голову многим молодым людям его возраста. Он завербовался в армию.
Было решение это правильным или нет-Леруа и сам сказать не мог. Не тогда, не в последствии, по пришествию нескольких лет.
Военных действий в той части света, где жил Леруа, тогда не велось. Зато шли массивные работы по колонизации совсем чуждых по духу территорий.
После краткого обучения, Леруа и других таких же парней, решивших попытать счастье, забросили в страну бескрайних песков и диких нравов.
Эта война изменила Леруа. Он повзрослел. Некоторые позиции его жизни переосмыслились. В той военной компании взору его открылись как немыслимые чудеса, так и ужасы, от которых он даже много лет спустя просыпался в холодном поту.
На тот момент Леруа был уже не мальчик. Он видел смерть и считал, что в некоторой мере он к ней привык. Но война открыла перед ним новые реалии, в которых смерть казалась не худшим из зол.
Поэтому, даже будучи охотником, Леруа не знал, как ему относится к увиденному и свершённому в той компании. В конце концов он решил, что ему не нравится то, что будила в нем война. И, получив пулю в бок, он был рад возможности вырваться из этого ада. На родной стороне, еще лежа в военном госпитале, Леруа получил письмо из дома. Писал сосед-господин Клоде. В своей записке он коротко и ясно известил Леруа о болезни и последующей смерти его матушки. Дома оставались дела по имуществу и двенадцатилетняя сестра – Клара. Немедля подав в отставку, Леруа Ранкур вернулся домой офицером запаса.
В Жиле все текло по-прежнему. Те же люди. Та же ежедневная рутина.
Охотой по-прежнему занимался Жан Менсен.
Но после возвращения люди взглянули на Леруа по-иному. Причин было несколько. Во-первых, Леруа здорово возмужал и окреп. И до того сильный парень, теперь он обрел мощную мускулатуру и стать взрослого мужчины. Во-вторых, из всего Жиля Леруа был единственным человеком, побывавшем на войне. И это, в совокупности с ранением и медалью за отвагу, делало его в глазах горожан абсолютным героем.( Даже несмотря на то, что о войне Леруа говорить не любил и не хотел).
Кроме того, Жан Менсен стремительно терял популярность среди горожан по причине своего острого и правдивого языка.
Поэтому, когда на одной из охот, Леруа собственноручно зарезал волка, напавшего на неудачно выстрелившего Менсена, старый охотник просто собрал вещи и уехал из города.
Пришел новый волк,– сказал он на прощание.
Леруа вернул свое царство.
С тех пор Ранкур получил весьма важный урок. Чтобы выжить в таких маленьких, провинциальных местечках как родной Жиль, надо поставить себя выше остальных. Стать авторитетом. Немного силы. Чуток видимости уважения к окружающим. И максимум контроля.
****
Сейчас же что-то пошло не так. Винсент сбежал. Более того-этот трус обворовал Леруа посреди ночи. И, если бывший друг не поплатится за это, то всей удачно выстроенной жизни Леруа придет конец.
–Жорж,– крикнул он оставшемуся из двух идиотов,– Запрягай мою лошадь. Мы едем на охоту!
30
Аннабель с трудом дождалась отъезда мужа. И, едва лошади скрылись из вида, она кинулась в библиотеку.
–Эдуард! Эдуард!– закричала она что есть сил.
Сердце ее сжалось. Сильно нервничая, она осела на стул.
Думать, что Эдуард никак не замешан во всей истории было глупо.
Винсент знал про него. Он пугал Аннабель разоблачением. И вот чем все кончилось! Почему же она не сказала ничего Леруа, когда еще была такая возможность?
Аннабель закрыла лицо руками. Из глаз ее потекли слезы. Сердце бешено колотилось в груди. Ей было страшно. За себя и, еще больше, за Эдуарда. В конце концов, она не верила, что ужасная звериная внешность была результатом проклятья. Эдуард был таким добрым. Внимательным. Интеллигентным. За что его могли так покарать?
Скорее, проклятье придумал он сам. А если так– то во всей ситуации он лишь жертва. Это они пришли в его дом. Вынудили прятаться на черной кухне. Грабили остатки его состояния. А теперь... Один бог знает, что стало с Эдуардом, если Винсент нашел его.
Аннабель всхлипнула и тут ощутила чью-то руку на своем плече.
Сначала она подумала, что это вернулся Леруа. Когда ему было нужно, ее муж мог ходить очень тихо...
Но, подняв голову, Аннабель увидела Эдуарда.
Тело ее вздрогнуло, а в следующую минуту она уже крепко обнимала его, рыдая в порванную и грязную от крови рубашку.
–Тише. Тише.-Эдуард слегка погладил ее волосы.-Все в порядке.
Аннабель чуть отстранилась. Внимательно посмотрела на него.
–Что случилось?– спросила она.
Эдуард улыбнулся. Мягкой, человечески улыбкой.
–Твой друг ходил на охоту. Он хотел поймать зверя.
Сердце Аннабель сжалось.
–Но зверь оказался сильнее,– продолжил Эдуард.
Аннабель снова вздрогнула. Жалость ушла из ее взгляда, оставив лишь недоумение и страх.
–Эдуард, что случилось?– повторила она.
–Винсент, его ведь так зовут(?), заявился ко мне посреди ночи. Безусловно с ружьем. Мне пришлось обороняться. И я победил.
Аннабель слегка затрясло. Было ясно, что она думает.
–Не волнуйся,– разуверил ее Эдуард,– Я сохранил идиоту жизнь. Более того: я дал ему золота. Не клад, что так упорно пытается отыскать твой муж, но некоторые остатки моих карманных денег,– Эдуард усмехнулся,– После я приказал ему убираться на все четыре стороны, обещав прикончить, если он вернется.
Эдуард закончил свой рассказ. В библиотеке воцарилась тишина. Лишь сердце Аннабель колотилось с неимоверной скоростью. Некоторое время девушка стояла в отдалении от Эдуарда, и тот было решил, что она не поверила ему, как вдруг Аннабель бросилась ему на шею и зарыдала.
–Прости,– повторяла она,– Прости. Я не хотела, чтобы было так.
****31
Леруа нашел лошадь Винсента у озера. Вернее, он нашел то, что осталось от лошади Винсента. Море крови, покрывающей снег, и изъеденные останки.
–Волки,– пробормотал Леруа.
Подле лошади лежал раскиданный скраб Винсента. А так же, взятые из замка драгоценности.
Вся поляна была месивом из лошадиных и волчьих следов, залитых багровой жижей. В озере же, у самой кромки воды, была огромная прорубь, резко выделявшаяся на фоне ледяной корки.
Леруа мысленно составил картину произошедшего: Винсент, обокрав замок, пытался сбежать. В ночном лесу на него напали волки. По тому, что осталось от лошади, целая голодная стая.
Пока звери атаковали коня, Винсент пытался уйти через воду, но провалился под лед, где и нашел свой конец.
Незавидная участь,– подумалось Леруа.
Впрочем, ему не было жаль Винсента. И даже не из-за предательства того. Останься мужчина полностью на стороне Ранкура, тот так же вряд ли бы испытал хоть толику сожаления при его гибели. За всю свою жизнь Леруа понял одно: его милые со горожане любят и уважают лишь тех, на чьей стороне сила. В противном случае-ты будешь втоптан в грязь, и никто не подаст и руки. Винсент и Жорж никоем образом даже расплывчато не относились к понятию друзья. Просто прихвастни, или, как выразилась бы Аннабель, паразиты, мечтающие хорошо пожить за чужой счет. Что ж. Одним паразитом меньше.
–Вот видишь, Жорж, -спокойно сказал Леруа,– Что случается с людьми...
Договаривать он не стал. Все и так было ясно.
Приказав Жоржу собрать все вещи, что валялись по земле, Леруа оседлал коня и направился в замок.
Картина у озера не давала ему покоя. Разбросанные вещи, разодранная лошадь, всюду кровь и волчьи следы. Но где же были следы Винсента? Возможно они стерлись в липкой красной жиже, сотворенной из крови и снега. Смешались с многочисленными следами волков( у озера, похоже, жила целая стая). Но опыт охотника подсказывал иное. Поэтому, вернувшись в замок, Леруа первым делом решил осмотреть парк. Снега было достаточно и проследить по нему перемещения Винсента не должно было составить ни малейшего труда.
Действительно. По белому снежному покрывалу вели многочисленные следы. Тропинкой, они петляли между замком и конюшней. Но были и еще следы. Чуть более припорошенные снегом. И они вели к западному крылу. Леруа проследовал по ним и не удивился, когда след оборвался возле разбитого окна, ведущего в комнату на первом этаже западного крыла.
Леруа ухмыльнулся. Это объясняло наличие в скрабе Винсента вещей, которые не принадлежали восточной части замка.
Аккуратно проникнув в комнату через разбитое окно, Леруа выставил вперед ружье и, подобно Винсенту до него, принялся обследовать западное крыло.
Череда пустых комнат с раскрытыми дверьми не привлекла его. Следуя по грязному следу, скомбинированному вчерашним снегом на ботинках Винсента и пылью в замке, Леруа быстро дошел до двери в черную кухню.
Растворив ее, он, напротив, не удивился. Заброшенный замок вполне мог служить пристанищем для какого-нибудь бездомного. Жаль только, что он-Ранкур– не выловил квартиранта раньше. Можно было бы поговорить...
Теперь придется разбираться по-иному. Ведь даже если несчастный и неповинен в исчезновении Винсента, все равно придется узнать, откуда у последнего было "лишнее" золото.
Судя по перевернутым вещам, валяющимся по полу, вчера здесь была драка. Возможно, Винсент прибил бедолагу. Или квартирант прибил Винсента. Любой из них мог взять коня, чтобы сбежать... Волкам тоже было без разницы на кого нападать. Только вот где тогда второе тело?
Вдруг по коридору послышались чьи-то шаги.
Леруа юркнул за дверь, которая вскоре отворилась и явилось...
Времени рассматривать и раздумывать не было. Со всей силы Леруа ударил существо прикладом ружья. То издало страшный вопль и упало на пол.
****32
Зверь пойман.
Эдуард сидел, привязанный к стулу. Голова его раскалывалась.
–Надо было убить их раньше, чем они сделают это с тобой. Теперь уже слишком поздно,– заметил его внутренний голос.
–Я не убийца,– пробормотал ему в ответ Эдуард.
–И за это ты будешь убит.
Некоторое время голос молчал. Эдуард пытался собраться с мыслями. Что делать дальше? Он попытался пошевелить руками. Связаны на запястьях. Отличный узел. Охотник знал, что делает.
Из произошедшего Эдуард помнил мало. Лишь то, что когда он вернулся к себе на кухню(что уже было ошибкой, которую он осознал слишком поздно) кто-то ударил его по голове. Урод подкрался сзади, что было низко. Но разве не выбери и сам Эдуард нападение исподтишка?
–Вчера ты пользовался тьмой. Кидался на спину тому мужчине,– подсказал голос.
–Я оборонялся.
–Они тоже...
Дальше Эдуарда куда-то потащили. Через окно. По снегу– словно тушу животного. Снова в замок. И так он оказался здесь, в восточном крыле замка. Где его привязали к стулу и оставили одного.
Эдуард снова попытался пошевелить руками. Возможно, ему удастся ослабить веревки и освободить руки...
–Если получишь свободу, не медли!-сказал голос,– Беги! Выжди ночи. А затем– убей всех! Они опасны для тебя. Ты и так слишком долго тянул.
–Я.Не.Убийца.-упорно повторил Эдуард.
–Разве? Что же ты тогда сделал с тем мужчиной?
–Я дал ему денег и отпустил...
–Врешь. Ты врешь себе, так же, как ты соврал и ей. Ты убил его. Вспомни! Вы дрались. Была кровь. Ее запах, привкус– пробудил в тебе зверя. И ты убил того мужчину.
–Нет. Аннабель сказала– он сбежал. Исчезла его лошадь и его вещи.
–Это все твоих рук дело. Ты проник в восточное крыло. Собрал вещи. Навьючил лошадь. Пустил ее галопом куда глаза глядят. Ты инсценировал его побег.
–Нет. -упрямо повторил Эдуард, хотя уверенность его таяла,– Я не делал этого. Я дал ему денег. Сказал убираться.
–Конечно. Это было. Но когда он повернулся к тебе спиной, ты убил его.
–Лишь подумал об этом,– слабо сказал Эдуард.
–И сделал. Теперь плати!– зло прошипел голос.
Внутри Эдуарда что -то надорвалось. Было ли это правдой? То, что сказал голос? Он столько времени провел один, в обличии зверя... Он правда уже не знал, что из происходящего правда, а что– плод его больного воображения.
Да, он хотел убить того человека. И все его звериные инстинкты говорили "да". Убей. Убей.
Кровь, текущая по венам, была такой горячей. Одним касанием когтя было так легко перерезать эту вену.
Но он ведь не сделал этого? Правда?
В это время дверь комнаты, в которой держали Эдуарда, растворилась. На пороге появились две фигуры. Высокий широкоплечий мужчина и вторая. Аннабель.
Она бросилась к Эдуарду, со слезами начав осматривать его повреждения.
****33
Когда Леруа услышал от Аннабель фразу "он ни в чем не виноват", он готов был придушить жену. В прямом и фигуральном смысле одновременно. Аннабель, его Аннабель(!), защищала это чудовище. Более того, она сказала, что уже знакома с ним, и некоторое время они общаются...
Кровь кипела, вены на теле Леруа пульсировали. На жуткое мгновение он решил, что жена предала его. Но...
Аннабель говорила искренне. И он знал, какая она добрая...
Одним из самых давних воспоминаний Леруа было воспоминание не из самых приятных. Так часто бывает у малышей. С ними играешь. Их балуешь. Но они помнят тот самый мелкий шлепок под попу, что они получили, стянув конфету или свершив иную шалость.
Леруа, конечно, никто не баловал. Отцу и матери было не до этих мелочей жизни. Зато перепадало Леруа изрядно. И самые яркие моменты отчетливо врезались в его память.
Порой Леруа даже казалось, что почти все свое детство он провел, слушая, как пьяный отец вдребезги разносит их дом и как от побоев плачет мать. Но были и другие воспоминания. Те, в которых кто-либо из добросердечных соседей предупреждал госпожу Ранкур и том, что муж ее "слегка" увлекся в таверне. Тогда Эльвина брала детей и шла искать укрытия, пока Либер не придет в себя. Сказать по правде, с Ранкуром-старшим мало кто хотел спорить. В городке его боялись как огня. Да и попасть под горячий кулак мало кто хотел. Из всех уважаемых горожан Жиля были лишь единицы, имеющие смелость помочь жене охотника и его детям. Одним из таких людей был Моран. Мужчина плевал на общую суету и преклонение перед силой. Замкнутый, увлеченный лишь своими трудами да книгами, он всем видом показывал, что никак не принадлежит городку. Можно даже было подумать, что этот человек просто заехал временно пожить в уединении, устав от суеты столицы. Хоть истиной причиной жизни в Жиле для Морана была дешевизна жилья и близость Тубра– города, на ярмарке которого можно было продать что угодно.
Тем не менее, Моран был одиним из немногих, кто всегда открывал дверь перед госпожой Ранкур. Какой бы не был за порогом поздний час. И Либер не трогал его за это, и не приходил выволакивать жену за волосы, даже когда он узнавал о месте ее нахождения от тех же милых горожан и соседей. Возможно, охотник уважал ученого. А может, тайно считал его колдуном и боялся сглаза. Так или иначе, одним из четких воспоминаний детства Леруа было то, как мать приводила его и еще кого-либо из детей( кто тогда был рожден и еще не успел умереть?) на порог дома чудака Морана. Мужчина всегда впускал их и, пока мама с маленьким на руках плакала на кухне о тяжелой судьбе, Леруа обычно бродил по дому и часто заходил в "мастерскую" Морана. Там было столько непонятного и интересного, что у мальчика захватывал дух. Несколько десятков часов всевозможного вида, ни одни из которых не ходили. Приборчики, начинённые ножами, которые сами начинали все кромсать при малейшем нажатии кнопочки. Фонарики, проецирующие на стену различные узоры. Музыкальные шкатулки и коробочки с секретом. Солдатики, марширующие при заводе ключом. Железные руки с длинными когтями. И еще много-много всего.
Кабинет этот, со стенами, увешанными полками со всеми этими нужными и не очень инструментами, был полной противоположностью любимой комнате отца Леруа. Там стоял огромный камин. И по стенам были развешаны головы животных, а не железяки и книги. И, хоть во многом Леруа и предпочитал комнату отца, рабочий кабинет Морана манил его своей необычностью.
А еще в этом кабинете часто была девочка. Самая красивая и добрая из всех, кого Леруа когда-либо видел. У девочки были темные чуть вьющиеся волосы и такие большие карие глаза. Девочка умела читать. Роскошь, которую сам Леруа не знал, пока местный священник не обязал Ранкура-старшего водить своих детей в приходскую школу. И каждый раз, когда Леруа приходил "в гости" девочка читала ему. Что-нибудь. Это были сказки. Или кусочки учебника истории. Иногда даже инструкции к какой-то технике. Одним словом все, что можно было прочесть. Но девочка читала таким тихим, почти завороженным голосом, полным восхищения и веры в чудо, что Леруа становилось все равно, что ему читают. И на время он сам переносился в странную полу-сказочную книжную страну.
Имя девочки тоже было красивое. Длинное и тягуче-липкое. Словно мед. Анна-бель. Аннабель...
Они часами сидели со свечой и книги под столом, и Леруа даже не слышал жалоб и плача матери из соседней комнаты.
Скоро, конечно, Леруа вырос. Теперь приходилось не прятаться, а вступаться за мать при пьяных выходках отца.
Но Леруа помнил девочку господина Морана. И как добра она была к нему.
Поэтому сегодня он дал Аннабель шанс вступиться за это животное. По крайней мере, не стоило убивать его, не получив нужно информации, и Леруа готов был поиграть в достойного человека.
–Хорошо,– сквозь зубы прошипел он жене,– Я развяжу его. И мы поговорим. Но при малейшем лишнем движении, я убью волка.
Аннабель молча кивнула. Сделка была свершена.
****
34
Вечером был самый странный ужин, на котором присутствовал кто-либо из обитателей замка. За длинным столом, накрытым на четыре персоны, сидели люди, которых нельзя было назвать ни друзьями, ни врагами. Возглавлял стол Леруа. Он сидел молча. Выражение лица его было спокойным, в чем-то даже безразличным. Изредка он отпивал вина, и бросал беглый взгляд на жену.
Аннабель сидела за столом в красивом платье, найденном в одной из комнат замка. Красный шелк. Золотые лилии. Волосы девушки были уложены вверх, но некоторые непослушные пряди все же спадали на ее плечи. Опустив глаза вниз, она не смотрела ни на кого и только вяло ковыряла вилкой в тарелке с тыквенной кашей, которую приготовил Жорж.
Жорж выглядел так, будто лучше бы находился в лесу с волками, чем за этим столом. Он был бледен, и нижняя челюсть его тряслась так, что каша, которую он ел, чуть не вываливалась на стол.
Другую сторону стола возглавлял Эдуард. Шерсть его была еще не отмыта от крови, но на теле красовалась чистая шелковая рубашка. Отпивая вино столь же непринужденно, как Леруа, он размышлял, догадывается ли Аннабель, что платье, надетое на ней, принадлежало ранее его невесте?
Нарушать тишину, царящую за столом, никто из присутствующих не хотел. Казалось даже, что все они играют в злую молчанку, где тот, кто первым скажет хоть слово, проиграет все.
Наконец, Жорж неудачно двинул локтем и хрустальный бокал с вином полетел на пол, разбиваясь вдребезги с неимоверным звоном.
–П-простите,– чуть запинаясь пробормотал Жорж, поймав на себе ледяной взгляд Леруа.
–Ничего страшного,– раздался с другой стороны стола голос Эдуарда,– Вы перебили в моем доме столько всего, что бокалом больше, бокалом меньше– не имеет никакой разницы.
И он улыбнулся, обнажая острые звериные клыки.
–В вашем доме?– повторил его слова Леруа.
–Да. Я уже говорил, что замок и его владения принадлежат мне,– скучающим тоном заметил Эдуард.
–Так же, как вы назвали себя Эдуардом Лазаре.
–Бесспорно. Это мое имя.
