Текст книги "Жена охотника (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Эдуард слегка приподнял подол платья Клары. Та покраснела и чуть отвернулась в сторону.

На Кларе были тонкие белые чулки.

–Я чуть приспущу чулок, чтобы лучше осмотреть повреждение,– полу-спросил, полу про констатировал свои действия Эдуард.

Клара покраснела еще гуще. Рука Эдуарда тем временем медленно пошла вверх. Пальцы его подцепили чулок, и столь же медленно начали его стягивать. Так, что бедолага вскоре оказался на полу. Затем Клара почувствовала мягкое прикосновение рук на своей лодыжке. Невольно, она вскрикнула.

–Так больно?– заботливо спросил ее Эдуард.

Девушка кивнула головой. Вышло не очень уверенно. И на самом деле Клара чуть лукавила. Прикосновение Эдуарда не принесло боли. Скорее оно было неожиданным. Пальцы его были теплыми. Очень нежными. Эдуард прикасался к ней аккуратно. Почти с трепетом. И, между тем, каждое его прикосновение обжигало кожу словно огнем.

Руки Эдуарда медленно и степенно продвигались выше. Ощупывая округлое колено, затем чуть дальше, слегка касаясь краев приподнятой юбки...

–Пришел доктор Верлуа,– послышался голос Аннабель со стороны двери.

Клара вздрогнула. Эдуард одернул руку, будто обжегся. Но уже в следующее мгновение он как ни в чем не бывало приветствовал доктора. Аннабель подошла к Кларе и учтиво спросила, как та себя чувствует. Затем доктор бегло осмотрел ногу, сказал, что у Клары лишь небольшое растяжение и посоветовал несколько дней беречься от лишней ходьбы. Все было обыденно, и Кларе, обычно столь уверенной в себе, стало даже неловко за свои странные переживания. Но когда Эдуард галантно предложил донести ее до спальни, Клара отказалась, предпочтя опереться на плечо доктора Верлуа. Эдуард лишь пожал плечами: мол "как хочешь".

****34

Утром следующего дня Эдуард проснулся весь в поту. Сердце бешено колотилось. Пульс зашкаливал. Сначала он даже не помнил, чем было вызвано подобное состояние, но когда память об увиденном сне стала постепенно возвращаться к нему, внутри Эдуарда все болезненно сжалось.

Ему снилось, что они с Кларой сидят в гостиной. И он, как это вчера и происходило, осматривает поврежденную ногу.

Эдуард четко помнил, какой нежной казалась кожа Клары под его ладонью. Как руки его скользили по ней, и как Клара, слегка отвернув голову, пыталась скрыть свой трепет.

Во сне Эдуард, не прерываемый никем, продолжил свой осмотр. Его рука скользила все выше и выше, задирая платье Клары и обнажая ее бледные стройные ноги. Аккуратно, он снял с девушки второй чулок. Поцеловал тонкую щиколотку. Затем округлое колено. Клара, словно поощряя его ласки, издала слабый стон. Эдуард выпрямился, переменил свою позицию так, что тело его нависало над трепещущим телом девушки. Клара, теперь уже полностью обнажённая, смотрела на Эдуарда влюбленными и, вместе с тем, полными страсти глазами. И в их отражении Эдуард увидел себя прежнего: красивого молодого человека, а не чудовище.

Не в силах больше сдерживаться, Эдуард вошел в Клару, одним резким движением лишив ее девственности. Девушка изогнулась. Руки ее обвили его шею. На глазах Клары блестели слезы, но она тихо шепнула "Продолжай", и Эдуард задвигался в неистово быстром темпе.

Сон этот оставил Эдуарда всего мокрым. И не только от пота.

–Ай-яй-яй,– усмехнулся внутренний голос,– А ведь Клара считает тебя своим другом.

–Я знаю, знаю...

–И она младше тебя почти на двенадцать лет...

–Я знаю.

–Красивая девочка. А ты– мерзкое чудовище.

–Я знаю!– почти зарычал Эдуард, как никогда желая, чтобы его внутренний голос заткнулся.

–Неужели ты, мерзкий извращенец, действительно хочешь сделать с ней все эти вещи?

Эдуард молчал. Он очень давно не чувствовал себя так. От возбуждения, тело его все еще била мелкая дрожь. Сознание понимало, что это отвратительно: предаваться таким фантазиям о невинной девушке, живущей с ним под одной крышей. Но, вместе с этим, Эдуард так же понимал, что часть его прежнего вернулась. Он как никогда чувствовал себя живым.

–Тебе лучше оставить ее в покое. Пускай какой-нибудь милый человек, вроде Пьера Верлуа, женится на ней,– продолжал голос.

Эдуард снова издал сдавленный рык.

Он уважал доктора Верлуа. Считал его истинным другом. Однако одна мысль о нем и Кларе заставляла желать перегрызть горло бедному доктору.

–Я надеюсь, это лишь желание, и ты не влюбился в малышку?– печально спросил голос.

–Отчего же?

– Ты ведь вовсе не умеешь любить...

–Я...я...

Эдуард знал, что еще не любил никого. И он не понимал, что точно происходит с ним сейчас. Поэтому, собрав мысли, он решил, что это лишь наваждение, вызванное его организмом. Клара же– его первый настоящий друг. И отношения между ними должны оставаться такими, как были прежде.

****

35

Клара так же пребывала в некотором смятении. И никак не могла понять, что происходит между ней и Эдуардом. "Чудище", как она его называла, был мягко говоря странным. Даже отбрасывая специфическую, полу-звериную внешность, Эдуард был чудаковатым. Порой Клара слышала, как он разговаривает и даже спорит с самим собой. Иногда, напротив же, он погружался настолько глубоко в свои мысли, что вытянуть его из этого состояния было не так уж и легко. И это его увлечение медицинскими справочниками и редкими растениями... «Чудище и чудак»– сказала бы Клара, попроси ее описать Эдуарда в двух словах. Но ей нравилось, как загораются его глаза, когда ему было что-либо интересно. И ровный, спокойный голос, которым он читал малышу Леруа сказки перед сном. Эдуард никогда не паниковал по пустякам. Приходил к таким верным и простым решениям( как их чайная лавка например). Его кругозор никогда не ограничивался чем-то одним, и он живо интересовался новыми вещами. Когда Эдуард хотел, он рассказывал удивительно интересные истории. И мог заставить улыбнуться даже Аннабель. А еще от него так приятно пахло сухими травами, и когда он смотрел на Клару, то девушка забывала и про его уродство, и про чудаковатость.

За последние месяцы, Клара проводила очень много времени с Эдуардом. Помогала ему в саду. Вместе они сушили травы. Делали настои и чаи. Гуляли и играли с малышом Леруа. Эдуард помогал ей по дому. Она– штудировала его по материалам для экзаменов... Между ними установились крепкие, теплые отношения. Наверное, такие отношения должны быть у брата и сестры,– думала одно время Клара. Но разве ты хочешь, чтобы твой брат ласкал твои ноги и не останавливался? От одной мысли Клара покраснела. Ей стало ужасно стыдно за себя.

В этот момент на пороге ее комнаты появилась Аннабель. Как всегда, она была немного не в духе или слишком увлечена своими переживаниями. Так или иначе, сводная сестра Клары выглядела бледной и осунувшейся. Под глазами ее лежали легкие темные круги. Тем не менее, она ласково спросила Клару, как та себя чувствует. И получив ответ что "хорошо", сообщила, что они с малышом Леруа идут на детский праздник в честь зимнего солнцестояния, устраиваемый Лиззи Ламбер. Марта– их нанятая помощница– побудет в лавке. Но если Кларе будет что-либо нужно, она может позвонить в колокольчик.

То, что Аннабель уходила, не удивило Клару. Честно, Аннабель почти некогда не было дома. Она бегала по делам. Ходила в библиотеку. В гости к Ламберам и другим обеспеченным клиентам. Гуляла с ребенком. Но Клара с Эдуардом видели ее мало.

Между тем, девушку беспокоил ход ее мыслей касательно Эдуарда. Эх, правильно говорил Леруа: " женщина не должна много думать". Но начав, было уже не остановиться. Поэтому Клара решила отвлечься самым доступным ей способом: работой.

–Аннабель,– окликнула она.

–Да?

–Помоги мне спуститься вниз. Я могу посидеть в магазине, а Марта похлопочет по кухне.

Решение было логичным и вполне устроило Аннабель. Только она очень спешила, поэтому сказала, что обговорит все с Мартой, а помочь Кларе спуститься может и Эдуард.

Глаз Клары нервно дёрнулся, но она сдержала себя в руках. Говорить что-либо против, было равносильно признанию самой себе( и Аннабель!) будто что-то происходит. Поэтому Клара выдохнула:

–Хорошо.

И принялась ждать Эдуарда. Тот не заставил много времени проводить за этим занятием.

–Привет, -появился в дверях Эдуард,– Как твоя нога?

–Спасибо. Вполне сносно,– улыбнулась Клара.

–Аннабель сказала, ты хочешь посидеть в магазине?

–Да. Думаю, вполне могу проследить, чтобы никто из покупателей ничего не украл.

–Ты уверенна?

–Конечно. Помоги мне подняться. Я обопрусь о твое плечо и...

Вместо этого, Эдуард легко подхватил Клару на руки.

–Тебе лучше не перетруждать ногу,– мягко сказал он.

Клара фыркнула, но пришлось повиноваться.

Эдуард нес Клару очень осторожно. И было видно, что тело его даже не напрягается при этом. Все было так естественно, будто Клара создана для того, чтобы быть в его руках.

Вздрогнув, Клара отогнала от себя глупые мысли.

Эдуард тем временем уже усадил ее за прилавок и принес небольшую табуреточку, на которую Клара могла положить ногу.

–Кажется, сегодня не будет много народу,– сказал он,– Все, кто хотели купить чай к празднику уже это сделали. Остальные– прибегут в последний момент.-он улыбнулся.-Хочешь я посижу с тобой?

–Почему бы и нет,– ответила Клара.

Для себя она решила, что клин клином вышибается. Хотя на самом деле она действительно хотела побыть с Эдуардом.

–Расскажи, как ты ездил по старому свету?– попросила она.

–Мое путешествие после окончания школы?

–Да. Ты говорил, что объездил почти все страны.

–Возможно,– пожал плечами Эдуард,– Но я не уверен. Видишь ли, почти все время я был сильно пьян. Так что я мог быть и в одном месте, и не понимать этого.– он улыбнулся.

–И все же... Ты должен помнить хоть что-то?

Бордели. Девушек, продающих свое тело. Балы, на которых было дозволено все. Салоны, где курились такие травы, что мне казалось, будто я парю над землей,– с горечью и некой долей отвращения к самому себе подумал Эдуард. Но вслух сказал:

–Мне понравилось на юге. Там есть парки с апельсиновым и оливковыми деревьями. Белоснежные дома с синими ставнями. А еще там я видел самый красивый закат в своей жизни.

–Над морем?– спросила Клара.

–Да, над...

Эдуард не договорил. Зрачки его расширились и на лице отобразился неприкрытый ужас.

Клара посмотрела туда, куда глядел Эдуард. Но увидела лишь покупательницу, взошедшую на крыльцо магазина.

Это была молодая респектабельная женщина. Кларе она показалась весьма миловидной.

Между тем, посетительница уже вошла в лавку.

–Добрый день.

Голос ее отчего-то звучал не очень уверенно.

Женщина оглянулась по сторонам, словно пытаясь найти кого -то.

–Простите, я могу Вам чем-нибудь помочь?– спросила Клара.

Посетительница слегка замешкалась, неуверенно кашлянула и сказала:

–Я ... Даже не знаю, как вам это сказать. Когда-то этот дом принадлежал одному человеку, которого я знала. Его звали Эдуард Лазаре.

Клара кинула быстрый взгляд на Эдуарда. Тот, едва увидев женщину на крыльце, юркнул под прилавок. Конечно, Эдуард и так не слишком любил демонстрировать свою внешность, но реакция его сейчас была уж слишком эксцентрична. К тому же, едва посетительница назвала его имя, Эдуард быстро замотал головой, словно запрещая говорить про него.

–Да. Это и сейчас его дом,– вопреки всем стараниям Эдуарда, ответила Клара.

Рот посетительницы слегка приоткрылся. Затем она вздрогнула и спросила, очень тихо, словно боясь чего-то:

–Меня зовут Эжени Ренни. Если есть возможность, не могли бы вы доложить господину Лазаре о моем визите.

Эдуард из своего укрытия стал ожесточённо жестикулировать "нет".

Кларе, при всем ее желании пнуть чудище, не оставалось ничего иного, кроме как соврать:

–Боюсь господина Лазаре сейчас нет дома.

Эдуард одобрительно кивнул.

Незнакомка в лавке выглядела очень печальной.

–Что ж, – сказала она,– Когда он вернется, передайте... Впрочем, не стоит. Я лишь хотела узнать, в порядке ли он...

Она вздохнула, поблагодарила Клару и вышла прочь.

–Что ты творишь!– шикнула Клара на Эдуарда, все еще прячущегося под прилавком.

–Что я творю?!– рыкнул он,– Это что она здесь делает!?

–А кто это?

–Эжени...не запомнил как ее сейчас, но я знал эту женщину как Эжени Беркас. Моя бывшая невеста.

Клара понимающе взглянула на Эдуарда.

–Она бросила тебя, когда ты превратился в чудовище?

–Нет. Она осталась. Я сам прогнал ее.-ответил Эдуард.

И тут же получил от Клары пинок ногой по телу.

–Тогда что за цирк ты устроил!

–Я...не ожидал ее увидеть. Не хотел, чтобы она видела меня. В последний раз...когда мы виделись...

Воспоминания о последней встрече с Эжени больно обожгли душу Эдуарда.

–Я дурно поступил с ней.

–Тогда тем более поговори с ней сейчас,– сказала Клара,– Ну давай же! Она не могла уйти далеко.

Эдуард на секунду прикрыл глаза. В висках стучало. Клара была права.

–В какую сторону она пошла?– спросил он Клару.

–Направо.

–Хорошо.

Одним прыжком Эдуард перемахнул через прилавок и, даже не накидывая пальто, выбежал из лавки на улицу.

–Удачи, чудище!– крикнула ему вслед Клара.

Эдуард бежал, как никогда в жизни. И вот, почти у поворота, он заметил небольшую фигурку в темно– фиолетовом пальто.

–Эжени?– окликнул он.

36

Эжени вышла замуж за шевалье Рауля Ренни. Семья его не была состоятельна. И титул не велик. Так что большого счастья от союза дочери с подобным человеком семья не испытала. Но Эжени было все равно. Если ее и научила чему история с Эдуардом, так это тому, что она больше никогда не станет ввязываться в брак не по любви. Поэтому, наплевав на неодобрение и даже угрозы со стороны родителей, Эжени связала свою жизнь с Раулем. Это произошло примерно через год после ее расставания с Эдуардом. И сейчас она растила от брака двух сыновей-погодок. Тем не менее, даже несмотря на семейное счастье, Эжени часто думала об Эдуарде. Пару раз она даже видела в столице старика Антуана Лазаре, и хотела поговорить с ним о сыне. Но каждый раз Антуан притворялся, будто не знает ее. Хотя, поговаривали, что на старости лет Лазаре совсем свихнулся, и потому, возможно, он и вправду не узнавал Эжени.

–Я хотела и боялась вернуться в Флер-Лазарь,– призналась Эжени

Они с Эдуардом прогуливались по улице. Он дал ей свою руку. Она– приняла ее. И они шли и беседовали, будто бы были очень хорошими друзьями.

–Я понимаю тебя,– ответил Эдуард, с горечью вспоминая свои обстоятельства "прощания" с невестой.

– И все равно мне ужасно стыдно,– сказала Эжени,– Я... Мы все не должны были оставлять тебя одного.

–Я сам этого хотел. И давай более не вспоминать о замке,– вздохнул Эдуард.

Эжени лишь чуть крепче сжала его руку. Она правда была рада его видеть.

–Ты выглядишь намного лучше, чем в наш последней раз,– сказала она.

–Это все чудо– цирюльник,– улыбнулся Эдуард.– Я убираю часть шерсти с помощью машинки для бритья. Часть, наверное, ушла от нервов.

–Нет,– не согласилась Эжени,– Ты...изменился. И не только внешне.

–Я надеюсь на это,– вздохнул Эдуард.

Они прогулялись еще немного. Эжени рассказывала о своих мальчишках. Эдуард о лавке, малыше Леруа и изучении фармацевтики.

Это была легкая, милая прогулка. И Эдуард даже не думал, что когда-нибудь общество Эжени будет ему столь приятно. Расставшись, Эжени пригласила Эдуарда в свой дом на ужин. Эдуард с легким сердцем принял приглашение, сказав, что и в его доме Эжени всегда будут рады.

–Как все прошло?– спросила Клара, когда он вновь появился в лавке.

–Отлично,– улыбнулся Эдуард.

И Кларе почудилось ли, но в улыбке его больше не сверкали звериные клыки?

****

37

Роскошный особняк семьи Ламбер, как всегда горел сотней огней. В главной зале была установлена огромная ель, украшенная хрустальными шарами, золотыми орехами и еще множеством иных игрушек. Полы залы были начищены до такого блеска, что в них можно было увидеть свое отражение. На столах располагались угощения в виде всевозможных сладостей и фруктов. Лиззи, подбежавшая к Аннабель поприветствовать их с малышом Леруа, вскрикнула от изумления.

–Вы такая красивая в этом платье!

Аннабель лишь вздохнула. Прошел уже год с момента смерти Леруа. Она не хотела снимать траур, но Клара настояла, чтобы Анабель не портила детский праздник своей черной тенью. Вместе, они выбрали одно из старых платьев Аннабель, которое она иногда одевала на праздники. Оно не было вычурным, и конечно было сшито не по последние моде. Просто светло-голубое платье. Но, видимо, по сравнению с обычным черным одеянием это был большой контраст.

–Можно мне подержать малыша?– задала следующий вопрос Лиззи.

Девочка была крайне мила и относилась к Леруа с большим теплом. Но Аннабель лишь улыбнулась в ответ и попросила дать им с малышом обвыкнуться с обстановкой.( Ее сын был не игрушкой и давать его Лиззи и ее маленьким друзьям она не собиралась). Лиззи понимающе кивнула и умчалась дальше играть с друзьями.

По правде говоря, Аннабель не сильно хотела идти в этот день к Ламберам. Леруа все равно был слишком мал для праздника, а у нее было столько проблем, что девушка с удовольствием осталась бы дома, но коррективы вносил молодой Алекс Ламбер.

–Аннабель! Я рад, что вы пришли!– практически подбежал он к ней.

Алекс. Всегда такой красивый, сияющий, модный. Мальчик сверкал как новенькая монетка. Но, странным образом, не вызывал никакого интереса у Аннабель. Однако именно благодаря ему было продолжено ее общение с семьей Ламберов. И сегодня он особенно просил Аннабель прийти. Значит, им следовало поговорить.

–Простите, я не могу побыть с вами сейчас,– учтиво сказал Алекс, слегка касаясь руки Аннабель,– Отец срочно вызвал меня к себе. Но я буду польщён, если вы встретите меня через час в малой гостиной.

Аннабель кивнула в ответ. Им точно следовало поговорить...

Через час, отдав Леруа одной из многочисленных нянек, служащих в доме Ламберов, Аннабель ждала в малой гостиной. Это была красивая комната, украшенная картинами с осенними натюрмортами. В камине уютно горел огонь. Шум и суета детского праздника были здесь практически не слышны.

Аннабель надеялась, что Алекс Ламбер вызвал ее сюда исключительно чтобы пожелать счастливого дня зимнего солнцестояния. Однако, на это мало приходилось рассчитывать. Девушка знала, что нравилась Алексу. И понимала, что в этот вечер ее, скорее всего, ждет предложение его руки. Но, если оно и состоится, Аннабель намеренна была сказать "нет". Конечно, для бедной вдовы это было глупо– упускать подобную партию. Однако, Аннабель считала свой выбор разумным. Пообщавшись с Ламберами и им подобными, она поняла, что здесь ей вряд ли простят этот неравный брак. К тому же, она не любила Алекса. И это было вовсе не так, как четыре года назад, когда она соглашалась стать женой Леруа. Тогда она придумала себе массу причин, по которым вынуждена была согласиться. Теперь она знала четко: "нет" было единственным ответом.

Дверь гостиной приоткрылась и на пороге появилась Франческа Ламбер.

–Ну конечно, вот и мамочка!– подумала про себя Аннабель.

–Добрый день, дорогая,– мягко сказала Франческа.

Но даже от этих слов по спине Аннабель побежал холодок. Франческа была красива, невероятно ухожена, ее манеры всегда были идеальны. И именно поэтому эта женщина могла даже теплым словом дать понять, насколько здесь не рады тому или иному человеку.

–Добрый день, госпожа Ламбер,– вежливо поприветствовала ее Аннабель.

–Как ваше здоровье?

–Благодарю, все хорошо.

–А ваш малыш?

–Леруа в порядке. Благодарю.

На несколько секунд в комнате воцарилось молчание, в период которого каждая из женщин оценивала другую пристальным взглядом.

–Госпожа Ранкур,– наконец сказала Франческа, мило улыбаясь Аннабель,– А как поживает господин Лазаре? Ведь, если я не ошибаюсь, вы живете в его доме. Кстати на правах... кого?

Ах, вот оно что!– чуть вздрогнула Аннабель. Но дрожь ее быстро унялась.

Да, она жила с мужчиной, отношения с которым не были как-либо зарегистрированы. И Франческа такая молодец, что вытащила наружу эту грязь. Только вот она не учла двух фактов: Аннабель не жила с Эдуардом одна. С ними была Клара. И это делало ситуацию куда менее компрометирующей. К тому же, влюбленный мужчина, коим был Алекс, всегда склонен верить своей возлюбленной. По крайней мере до тех пор, пока не получит ее мощность в свое распоряжение.

Но Франческа была довольна собой. Даже не дожидаясь ответа Аннабель, она усмехнулась:

–Приношу прощения. Я, возможно, задала слишком сложный для вас вопрос. Уверяю, сегодня я более не стану вас беспокоить. До свидания, госпожа Ранкур. С днем солнцестояния вас.

И Франческа Ламбер удалилась из гостиной, явно считая себя победителем. Аннабель же на минуту поглотило жгучее желание согласиться принадлежать ее сыну. Войти в этот дом его полноправной женой. Посмотреть, что скажут эти люди тогда, но... Из-за своих амбиций и глупых мечтаний Аннабель потеряла и так слишком много. Пора было остановиться.

Аннабель подошла к камину. Оперлась рукой на его край, словно ища поддержки. Ей не нужен был этот дом. И она не хотела быть частью этой семьи. Теперь, когда "проблема" с Винсентом была решена, она может быть спокойна. Несколько отцовских чертежей уже были почти доделаны. Возможно ей удастся продать их, выручить денег, и тогда она сможет жить независимо даже от Эдуарда. Да, так оно и будет. Она и ее мальчик. Больше им никто не нужен...

Аннабель выдохнула. Бросила пустой взгляд на безделушки, лежащие на камине и замерла. Глаза ее зацепились за небольшую шкатулку. Сама не помня себя, Аннабель взяла ее в руки. И стала смотреть. Смотреть так, будто в жизни не видела ничего ужаснее этой вещи. Затем, кинув шкатулку в небольшую сумочку, взятую с собой, Аннабель направилась на поиски няньки, с которой оставила Леруа. Из особняка Ламберов девушка ушла, даже не вспомнив об Алексе.

Дома Клара и Эдуард украшали праздничную ель. Эдуард приволок с чердака целую коробку пыльных вещей и показывал их Кларе, добавляя немного комментариев о том, было ли связано с этой игрушкой что-либо интересное. Аннабель бегло поздоровалась с ними и, оставив Леруа у елки, поспешила в свою комнату. Там, закрыв дверь, она бросилась на кровать и из глаз ее потекли слезы. Горечь, ярость, ненависть и невыносимая боль сливались в одно, разрезая душу словно ножи.

38

На следующее утро было день рождение Клары. Марта приготовила славный обед. Лавку закрыли чуть раньше обычного, и вся небольшая семья, а так же доктор Верлуа, собралась за столом. Аннабель подарила имениннице новое платье. Достаточно красивое, и Клара рассмеялась, что в таком она точно будет королевой кухни.

–Тебе стоит и отдыхать,– заметила Аннабель,– Я знаю тебя столько лет, и помню, как Леруа звал тебя лягушонком.

–Да, я была невероятно прыткая,– пояснила Клара.

–Ну, теперь ты превратилась в настоящую красавицу. -улыбнулась Аннабель,– Думаю, в этом платье ты сможешь иногда выходить в свет и, возможно, скоро найдешь подходящего мужа.

Клара рассмеялась, заметив, что вся столица точно выстроится в очередь за провинциальной простушкой вроде нее. Доктор Верлуа сказал, что он присоединился бы к стоящим. А сама Аннабель бросила быстрый взгляд на Эдуарда. Тот выглядел очень смешно, пытаясь изобразить безразличие на лице.

Следующий подарок был от Пьера Верлуа. Шаль из шелка, привезенного с востока.

– Вы все действительно меня словно в путь собираете,– улыбнулась Клара,– Если Эдуард подарит мне чемодан, придется очень слицемерить, чтобы не понять намека!

Но подарком Эдуарда был не чемодан. По правде говоря, он долго думал, что он может подарить этой девушке. Когда день рождения был у Аннабель, он выбрал несколько книг по механике и не прогадал. Но Клара... Эдуарду хотелось подарить что-то особенное, ведь все же она была его лучшим другом. Только что? В итоге, после долгих раздумий и даже очень отважных вылазок в несколько магазинов, Эдуард остановился на совсем маленьком подарке.

–Красивая,– тихо сказала Клара, рассматривая брошку.

Та была небольшой. Посеребрённой. Тонкими, почти кружевными сплетениями проволочек, брошь представляла собой розу. Эдуард нашел эту вещицу в кабинете отца. Много– много лет назад. Вернее сказать: Эдуард взял ее из кабинета отца. Из потайной секции, куда тот клал шкатулку с самыми ценными вещами. Конечно, материальной цены эта брошь не имела. Зато для Антуана значила целый мир. Единственное украшение, оставшееся от его горячо любимой Зои. Эдуард часто видел, как отец достает брошь из шкатулки, легонько гладит ее пальцем, а затем снова убирает на место, бережно завернув в тряпицу, словно ребенка.

И Эдуарда это ужасно злило. Ведь даже какой-то кусок метала отец любил больше, чем его. Поэтому, "взяв" брошь, Эдуард планировал первым делом от нее избавиться. Выбросить куда подальше. И пусть Антуан делает что хочет. Но в последний момент Эдуард передумал и спрятал брошь в своем тайном месте, где хранил все сокровища детства. Это было рисково– пропажу могли обнаружить, начать обыск вещей Эдуарда и тогда... Тогда он сказал бы отцу все. Все те причины, по которым он готов был ненавидеть проклятую вещицу. Только вот брошь никто не искал. Что было и странно и не странно одновременно. Во всяком случае, с какого-то момента Эдуард понял, что отец прекрасно знает, кто взял его сокровище. Но даже это не заставило его поговорить с Эдуардом.

Так или иначе, снова поселившись в городском особняке семьи Лазаре, Эдуард нашел свою потайную коробочку. А вместе с ней и эту брошь. Теперь, по прошествии стольких лет, он видел все несколько иначе. И брошь представляла в его глазах символ любви. Пусть даже той, на которую он сам был обделён в детстве. Поэтому, мысленно попросив у Зои прощения и разрешения, Эдуард подарил брошь Кларе.

–Спасибо,– сказала та, прикалывая вещицу к платью.

И это, наверное, было лучшим концом для истории брошки.

39

Уже вечерело, когда Аннабель уложила малыша спать и, заботливо подоткнув одело, на несколько секунд замерла над детской кроваткой. Теперь, когда прошли первые месяцы тоски и депрессии, она могла более четко определить свое отношение к сыну. Леруа был крепким ребенком. Пухленькие ручки, пухленькие ножки. Серые глаза и пучок волос– уже таких же темных, как у его отца. Аннабель надеялась, что Леруа вырастет здоровым и сильным. И она сделает для его светлого будущего все возможное, ведь она его так любит.

Поцеловав сына, Аннабель отошла к окну. Там начинал падать мелкий снежок. На подоконнике стояла проклятая шкатулка, но Аннабель старалась не думать о ней сейчас. Ведь кроме всего плохого, в ее жизни случалось и хорошее.

Например, их с отцом возвращение в Жиль после долгого отсутствия. Это было в первый день зимы. Поля стояли замерзшие, ожидая, когда выпадет первый снег. Всюду уже слышалось тревожное приближение холодов. Звери меняли свои шкуры. Птицы чирикали все реже, и лишь вороны, рассевшись по черным пустым ветвям деревьев вовсю предавались своему страшному хору.

Дом, стоявший заброшенным почти полтора года, встретил хозяев ужасной сыростью и холодом. Аннабель выругалась на себя и отца за глупость. Им следовало вернуться еще весной, когда начали кончатся деньги. Но отца пригласил погостить у него один университетский друг, а потом еще один... В итоге все вышло как в печальной детски истории, где глупая стрекоза проплясала все лето, а зимой замерзла от холода. Аннабель поежилась. Пошла в дровяной сарай, но все что там находилось было слишком промокшим для розжига.

Аннабель еще раз выругалась на себя и отца. Но делать было нечего. Собрав скудные остатки денег, привезенные с собой, она пошла по соседям.

За те малые деньги, что могла предложить Аннабель, продавали неохотно. Больше интересовались где она так долго была и чего вообще вернулась. К вечеру удалось купить немного дров, которые еще следовало наколоть, а так же пирог к ужину. На большее рассчитывать не приходилось. Денег было мало, следовало экономить. Моран говорил, что дома у него припасено несколько шкатулок с секретом и игрушечных механических каруселей, которые он продаст в Тубре на ближайшей ярмарке. Но до этого еще следовало дожить. Топить же дом и есть надо было сейчас. Под вечер, пересмотрев свой домашний скраб, а так же приплюсовав к нем то, что действительно можно было продать в Тубре, Аннабель пришла к неутешительному выводу: следовало залезть в ее приданное. Чтобы дожить хотя бы до дня солнцестояния, когда перед праздником поделки отца расходились действительно хорошо. И в этот момент Аннабель услышала со двора повторяющийся стук. По правде говоря, шум этот продолжался уже достаточное количество времени, но Моран с дороги лег спать раньше обычного, а Аннабель была слишком увлечена расчетами, чтобы обратить внимание. Когда же она вышла на улицу, чтоб посмотреть, что происходит, то увидела во дворе Леруа. Сняв свой красный жакет, он рубил дрова на протопку. Причем куча поленьев, лежащих возле него, была много больше чем то, что удалось купить Аннабель.

Про Ранкура девушка слышала, что он уехал из Жиля сразу после нее. Служил в армии. Вернулся с ранением и геройской лентой за несколько месяцев до них с отцом.

– Привет, Леруа,– выдохнула Аннабель, все еще стоя на пороге дома.

Леруа поднял на нее голову. Улыбнулся своей фирменной белозубой улыбкой.

–Привет, Аннабель.

Вот так просто, будто он не видел ее лишь со вчерашнего дня.

–Что ты делаешь?

Вопрос был таким глупым, что Аннабель готова была стукнуть себя по губам, но слова уже слетели с них и вернуть что-либо было нельзя.

–Я колю дрова,– был весьма логичный ответ от Леруа,– Кстати, Клара передает вам привет,– продолжил он, кивнув в сторону корзинки, стоящей на крыльце. Аннабель заметила ее только сейчас, и на лице сразу вспыхнул румянец. Приветом от Клары был пирог, головка сыра, несколько копченых колбас, яйца, мясо...

–Ну что ты, не стоило,– сквозь зубы пробормотала Аннабель. Она не хотела и не собиралась брать подачки. Но Леруа, в свойственной ему манере, не обратил на ее тон никакого внимания. А лишь смахнул пот со лба и сказал:

–Она это от чистого сердца. Не переживай. Кстати, не принесешь ли ты мне стакан воды?

Аннабель, не зная что еще делать, последовала его просьбе и через минуту вернулась со стаканом. Подойдя к Леруа ближе, и ожидая, пока он выпьет воду, она воспользовалась временем, чтобы получше рассмотреть его.

Ранкур изменился. Стал шире в плечах. Влажная от пота рубашка липла к округлым мускулам. Из молодого человека, запомнившегося ей, он превратился в сильного и статного мужчину. Даже шрам на левой щеке не делал его хуже.

Рассматривая Леруа, Аннабель и не заметила, что тот уже не пьет, а в свою очередь пристально рассматривает ее.

–Ты стала еще красивее,– сказал Леруа, поймав взгляд Аннабель.

Девушка покраснела, взяла стакан у него из рук.