Текст книги "Жена охотника (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

И Эдуард плотнее закрывал занавески, словно боясь, будто кто-то решит смотреть в его окна.

Наконец усталость последних дней взяла свое и Эдуард уснул, убаюканный пением улицы.

Проснулся же он от того, что кто-то пристально смотрел на него.

Сперва, разлепив сонные глаза, Эдуард увидел в кресле напротив кровати женские очертания. Распущенные волосы. Темное платье. Это вполне могла быть Аннабель.

Но лицо было чуть более заостренное. Старше. Бледнее.

Едва осознав это, Эдуард вскочил с кровати. Сон его как рукой сняло. В кресле напротив, сложив руки на коленях и улыбаясь, сидела Агата.

Безусловно, время изменило ее лицо. Ушла та милая детская наивность, что когда-то столь привлекла Эдуарда. И взглядом своих серых глаз она стала напоминать свою жесткую и холодную мать. Но это, безусловно, была Агата. И она была здесь. Рядом.

–Добрый день, Эдуард,– сказала она,– Рада видеть, что ты выбрался из своей норы.

–Что ты здесь делаешь?

–В этой комнате или в твоей голове?

–В моей голове?

При последних словах Эдуард задумался. Могло ли быть, что все это ему только снится? Захотелось встать и проверить самым простым образом: прикоснуться к Агате.

–Даже не думай об этом!– засмеялась та, прочтя его мысли,– Давно, я поклялась, что ты больше никогда не прикоснешься ко мне.

–Так ты реальна?

–На это нет ответа,– пожала плечами Агата,– Будем считать что я и здесь, и в твоей голове. Однако гораздо важнее другое.

–Что именно?– насторожился Эдуард.

–То, что ты должен ехать в Верном.

–Зачем?

–Узнаешь.

Эдуард начал злиться. Глупые шарады и слова-загадки. Отчего было просто не сказать, что ей от него нужно?!

Агата снова залилась звонким смехом.

–Пойми. Если бы я знала то, возможно, могла бы тебе все рассказать! Но я лишь в твоей голове, и не знаю ничего, чего не знаешь ты сам.

–А Верном?

Агата пожала плечами.

–Ну, может ты слышал об этом месте и всегда хотел посетить? Я право не знаю.

И она залилась смехом пуще прежнего. Эдуард же отчасти понимал, что если Агата здесь– то решить его проблему можно уже сейчас. Причем столь просто. Стоило лишь попросить прощения. Но вместо этого он еле сдерживался, чтобы не расцарапать ее смеющееся лицо. Агата посмотрела на его оскаленные клыки и шутливо заметила:

–Не стоит столь сильно нервничать, милый Эдуард. И коли тебе не по нраву мое общество, то тебе лучше проснуться. Ну проснись же! Проснись!!!

Кто-то звал его словно из другой комнаты. Образ Агаты постепенно начал таять. Эдуард с трудом разлепил тяжелые веки. Все это время он спал. И проснулся лишь сейчас.

В кресле напротив кровати сидела какая-то женщина. Темные волосы ее были распущены. Платье– слегка измято.

Это была Аннабель.

–Тебе снился кошмар?– тихо спросила она, не вставая со своего места.

–Почему ты так думаешь? – ответил Эдуард чуть более резко, чем хотел. Но он все еще был раздражён и зол на Агату, и ничего не мог с собой поделать.

–Ты что-то бормотал во сне. Хотя прости. Мне не стоило лезть не в свое дело.

Аннабель встала и направилась было к двери, но Эдуард опередил ее, в один звериный прыжок оказавшись возле девушки.

Аннабель вздрогнула, но ничего не сказала.

–Прости,– мягко попросил Эдуард,– Боюсь я отвык от общества. Побудь со мной. Уверяю, я буду милым и...пушистым.

При этом он слегка улыбнулся.

Аннабель вздохнула. Дала Эдуарду свою руку.

–Я понимаю,– тихо сказала она.

Эдуард начал слегка расслабляться. Действительно, все это лишь нервы от смены обстановки, к которой он столь привык и...

Взгляд Эдуарда упал на подол платья Аннабель. Тот был мокрым от снега.

–Где ты была?– быстро спросил он.

–В городе,– уклончиво ответила девушка.

–Зачем?

Это был не вопрос. Эдуард требовал. И рука его так сильно сжала руку Аннабель, что та с трудом сдержалась, чтоб не вскрикнуть от боли.

–Я отослала письмо. Другу. В Жиль.

При этих словах сердце в груди Эдуарда бешено заколотилось. Аннабель отправила в Жиль письмо...Кому? Одному из прихвостней своего мужа? Как ловко придумано! Эдуард больше не в своем замке. Теперь он заперт здесь. В этой чертовой таверне. И выйди он отсюда– ему не скрыться.

–Зачем?– прорычал Эдуард.

Аннабель вырвала у него свою руку. Стиснула зубы от боли, но на ее глазах не показалось и слезинки.

–Мне нужны некоторые вещи из дома моего отца,– ответила она,– К тому же, когда ты увидишь, ты сам все поймешь.

Эдуард не слушал ее. Зверь в клетке, он ходил туда-сюда по комнате. Пытаясь, но не находя выход из ситуации.

Внезапно, Эдуард ощутил чье-то прикосновение. Аннабель. Подбежав к нему, она порывисто обняла тело Эдуарда и прижала голову к его груди.

–Прости,– шепнула она,– Мне следовало сказать. Но поверь: я не предала тебя. Я просто не могу ее бросить одну в этом городе. Эдуард...

Все естество Эдуарда было напряжено. Он не знал верить или нет словам этой женщины, но, в конце-концов, у него ведь не было иного выбора?

–Эдуард...– повторила Аннабель.

–Да?– мрачно ответил тот.

–Я... Всю жизнь я читала глупые сказки и верила им. Даже когда верить было уже смешно, во мне оставалась надежда на чудо. И вот я встретила тебя. Должно быть это не спроста и наша встреча хоть что-то значит. Я ...– голос Аннабель дрогнул,– Я не люблю тебя. Но ты дорог мне как друг. Поверь. Я...

–Довольно,– прервал ее Эдуард. Голос его был мягким, усталым.-Это я, кто должен просить прощения. Все это лишь из-за смены обстановки. Я слишком долго был домоседом,– он горько ухмыльнулся,– Прости. Я верю тебе, Аннабель.

И он погладил мягкие волосы девушки.

Из глаз Аннабель потекли слезы. Она крепче прижалась к Эдуарду, и тот слегка рассеяно гладил ее по голове. Так они и стояли. Двое, но оба совершенно одинокие.

8

Учитывая последний разговор, у Эдуарда оставалось мало вариантов, кроме как довериться Аннабель. И ждать ее таинственного друга. Ждать пришлось без малого неделю, и Аннабель сильно нервничала, приедет ли кто-нибудь вообще. А Эдуард нервничал о том, кто и зачем приедет, так как на все расспросы Аннабель отвечала, что Эдуард все поймет, едва познакомится с этим человеком. Это откровенно раздражало Эдуарда, но после разговора в их первый вечер он, как мог, старался держать себя в руках, понимая, что Аннабель так же от многого отказалась из-за него.

Тем временем, приготовления к поездке в столицу продолжались.

Пункт назначения выбирала Аннабель. По ее уверениям, только в столичных архивах можно было найти наиболее полную информацию о госпоже Монтисан и ее дочери, которых они собирались искать. Эдуард, помнящий свой последней сон, вяло предложил Верном.

–Перестань, это глухая провинция,– фыркнула Аннабель,– Какого рода информацию ты хочешь там найти?

Эдуард согласился. Он не привык доверять снам. К тому же, если быть полностью честным с самим собой, он не желал видеть воочию ни Агату, ни ее мамашу. И лучше сгнить заживо, чем позволить этим двум гадинам лицезреть его несчастье. Тем более, что это вполне могло быть их рук делом.

Поэтому было решено ехать в столицу. Узнать, сколько оставил для него в банковской ячейке любимый папаша. Обосноваться ненадолго.

Эдуард рассчитывал, что со временем Аннабель полюбит его и это поможет снять проклятье.

Аннабель хотела наконец во что бы то ни стало выбраться из провинции.

Для поездки Аннабель продала несколько безделиц, припасенных из замка. Купила Эдуарду костюм с высоким воротом. Хорошие перчатки, которые помогли бы скрыть его руки. Широкополую шляпу. Еще один плащ.

Снежные сани, на которых они приехали из замка, были проданы. Решено взять частный экипаж.

Так же следовало привести Эдуарда в более-менее нормальный вид. Если, конечно, Эдуарда можно было привести в более-менее нормальный вид.

Во всяком случае, Аннабель старалась.

–Думаю, тебя следует подстричь,– решительно заявила она.

–Подстричь где?– спросил Эдуард с немалой долей сарказма.

–Везде.

Эдуард чуть не выронил чашку чаю, которую он держал в руках.

–Знаешь, я предпочел бы остаться как есть.

Но Аннабель лишь помотала головой.

–Позволь. Думаю, я смогу сделать тебя чуть более...приглядным.

Одна мысль была смешна Эдуарду, и, тем не менее, пришлось повиноваться. Ибо иного выбора у него все равно не было.

У Аннабель в запасе оказалась адская машинка, которую ее отец планировал продавать в качестве механического цирюльника, и Аннабель сочла Эдуарда лучшим подопытным кроликом для данного изобретения.

–Вы уже пробовали брить этим хоть что-нибудь?-спросил Эдуард, скептически разглядывая прибор.

–Папа срезал комки с шерстяного пледа.

–Плед жив?

–Более чем. Иди сюда,– пальчиком подозвала Аннабель.

Эдуард вздохнул. Когда-то давно прекрасные девушки звали его так в постель. Ныне-состригать шерсть. О времена. О нравы...

Разрешив Аннабель показать ему на примере руки, как работать с механизмом, Эдуард все же вытолкал девушку за дверь( невзирая на протесты вроде "Я уже была замужем. И что я там не видела?!"). И, пытаясь собрать собственное достоинство, принялся бриться. Не все прошло гладко, но устройству Морана следовало отдать должное: оно подходило для шерсти различной длины и отлично сбривало все под корень. Поэтому, проведя целый день в мучениях, Эдуард все же расстался со своей шерсткой и оглядел результат в небольшое зеркало, находившееся в комнате.

–Черт,– пробормотал он,– Так еще хуже...

Теперь каждый недостаток его искаженного черепа еще чётче виднелся на лице. Хотя в одном Аннабель была права: если раньше его могли принять за чудовище, то сейчас– просто за урода. Какое облегчение... На долю секунды у Эдуарда возникло почти непреодолимое желание разбить проклятое зеркало. Но он сдержался. Неприятностей с зеркалами ему точно было не нужно.

****

9

Аннабель, комната которой была смежной с комнатой Эдуарда, все это время преспокойно сидела возле окна, чинила прорехи на одежде и немного, лишь уголками рта, улыбалась. Из соседней комнаты были слышны тихие ругательства вперемешку с проклятьями в адрес изобретения ее отца. Ясно было, что Эдуарда необходимость "менять внешность" ужасно раздражала. Между тем, после их первого разговора, когда Эдуард дал волю своим эмоциям, мужчина старался держать себя в руках. Порой даже слишком. Аннабель было забавно наблюдать, как зверь в нем изо всех сил пытается казаться милым пушистым зайчиком. Она ценила его "джентельменское поведение", но некоторые его аспекты казались слишком вымученными. Возможно, им двоим было бы проще, перестань Эдуард притворяться, что он рад изменениям, происходящим вокруг него. Наверное, им даже стоило поговорить об этом. Ведь Аннабель не боялась его внутреннего зверя. Ровно как и не испытывала никаких светлых чувств, когда Эдуард делал вид, что ему крайне нравится прибор для стрижки изобретенный ее отцом, или что он действительно будет рад поехать в полную людей столицу.

Хотя, наверное, стоило все же оценить старания бедняжки (как это сделали бы многие), но...

Аннабель давно понимала, что с ней что-то не так. Тогда как все девушки любили получать цветы, держаться за руки со своим возлюбленным и при каждом удобном случае буквально висели на шее у своих мужчин, Аннабель все это казалось верхом глупости. Зачем выставлять напоказ, насколько сильно ты зависима от другого человека. Более того, подобные нежности всегда доставляли Аннабель мало удовольствия. Когда они с Леруа только поженились, тот старался быть с ней предельно нежным. В первую брачную ночь он сильно нервничал и постоянно спрашивал Аннабель, не больно ли ей, и как она воспримет, если он сделает так-то и так... От всего этого девушка раздражалась и зажималась. Да и что она могла сказать? Да, ей черт подери больно! И нет, ей так не нравится. Она вообще ждет не дождется, когда этот глупый акт, называемый любовью, закончится и она сможет пойти читать книгу! Конечно, этого она не говорила. Как никак, Леруа теперь был ее мужем и сильно ранить его чувства ей не хотелось. Но все и без того отлично читалось на ее лице, и в итоге кончилось тем, что на второй неделе брака Леруа стал предпочитать посиделки в таверне тихим семейным вечерам. Аннабель это отчасти устраивало. С другой стороны, той, что вечно портила ей жизнь, Аннабель чувствовала некое недовольство. В конце-концов, она его жена, и менять ее на таверну и друзей было вздором. Тем более что в Жиле эту новость быстро подхватили и начали судачить. Обвиняя во всем, безусловно, Аннабель. Поэтому, когда Леруа однажды вечером пришел домой, его жена была более чем не в духе.

–Добрый вечер!– добродушно бросил Леруа с порога. По голосу его ощущалось, что он чуть более пьян, чем обычно. Аннабель, недовольная этим обстоятельством, решила не отвечать.

Леруа что-то пробубнил себе под нос( наверняка то, насколько зря он женился на Аннабель) и направился к своему любимому креслу у камина. Аннабель же демонстративно уселась читать книгу в противоположный угол. Некоторое время оба провели молча. Аннабель читала, Леруа воевал с ботинком, который никак не хотел слезать с ноги.

Наконец, Леруа сказал.

–Аннабель...кхм...ты не поможешь мне снять этот ботинок?

Еще чего! Вспышка ярости всколыхнулась в девушке, и она плотно стиснула зубы. Может затем еще и массаж ног ему сделать?! Однако, собрав всю свою силу воли, Аннабель сказала:

–Нет.

Леруа вздохнул. Продолжил войну и все-таки умудрился выйти из нее победителем. Примерно в это время Аннабель встала со своего места, чтобы налить себе стакан воды. Леруа проследил ее взглядом и попросил.

–Можешь и мне налить немного?

Тебе уже налили и достаточно,– едко подумала Аннабель, но вслух опять ничего не сказала, а лишь отпила из своего стакана и поставила его на место.

–Знаешь,– задумчиво произнес Леруа, – Ты очень плохая жена.

Аннабель не удостоила его и взглядом, но ответила очень едко.

–Плохая, значит накажи.

Это подразумевалось как шутка, но в хмельном мозгу Леруа возник другой план.

Аннабель хлопотала возле стола, как вдруг почувствовала, как сильные руки Леруа обхватили ее сзади. Одной рукой он нагнул ее вперед, так, что телом Аннабель буквально легла на стол, другой, задрал юбку и опустил вниз панталоны.

Аннабель была так удивлена, что вместо того чтобы пытаться вырваться, вся замерла. И тут Леруа шлёпнул ее по попе. Один раз. Два. Три.

Три громких смачных шлепка. На нежной коже остался красноватый след. Рука Леруа опустилась.

Изначально, ему показалось, что это может быть забавно. Ведь отшлепать по попе это ведь не побить? Но теперь, по тому как Аннабель замерла, он уже не был уверен. И, ожидая худшего, Леруа уже приготовился просить у жены прощения, как Аннабель тихо произнесла.

–Сделай это еще раз...

Это было неправильно. И против всяких канонов. Но очутившись на столе, крепко прижатой рукой Леруа, девушка почувствовала себя очень странно. Ее муж был сильным, властным. Сейчас она вся полностью была в его распоряжении и осознание этого странно отдавалось возрастающим жаром между ног.

–Сделай это еще раз,– неожиданно для самой себя попросила Аннабель.

Леруа не надо было просить дважды. С полной силой он смачно шлепнул Аннабель по попе. Девушка вскрикнула. Было больно, но, вместе с тем, приятно.

Леруа нежно провел рукой по мягкой коже жены. Запустил вторую руку между ее ног и принялся массировать стремительно увлажняющуюся киску. После этого, шлепнув Аннабель еще разок, он спешно расстегнул ремень на брюках. От одного вида обнаженной попки жены, так бесстыдно раскрытой перед ним, его член стоял как кол. Желания добавляло и учащенное, тяжелое дыхание Аннабель, распластанной перед ним на столе. Поэтому, более не беспокоясь об удобстве или же комфорте жены, Леруа резко вошел в нее.

В тот вечер секс был жестким и быстрым. Но потому, как внутри Аннабель все сжалось, когда он извергал в нее свое семя, Леруа понял, что на этот раз жену все устроило.

Впоследствии, это понимание заметно улучшило их семейную жизнь. По крайней мере по части секса.

Аннабель же поняла, что и здесь она "не такая как все". Тогда как все девушки хотели романтики и нежности, ей нравилось другое. Поэтому сейчас, глядя каким внимательным и милым старается быть Эдуард, ей было немного смешно. И еще немного грустно.

10

Наконец, после почти недели ожидания, которую Эдуард провел гадая, кто же столь сильно может понадобиться Аннабель в их(!) путешествии, в Тубр прибыла маленькая фигурка.

Это было ранним утром. И таинственный друг Аннабель– была девушка. Она приехала в Тубр на первой почтовой повозке, которая ехала туда из Жиля( что было не более чем раз в неделю). Едва оказавшись на городской площади, девушка проворно спрыгнула вниз и, не дожидаясь чье-либо помощи, стащила с повозки поклажу своих вещей.

–Эй, малышка, а расплатиться!– крикнул ей извозчик.

–Мы договаривались на просто так.

–А поцелуем?– извозчик лукаво улыбнулся, и указал место у себя на щеке.

На что девушка показала ему весьма некультурный жест, несвойственный юным особам.

Извозчик засмеялся. А девушка-таки подбежала к нему и, приподнявшись на облучке, очень быстро обняла.

–Спасибо, что подвез Ганс,– шепнула она.

–Да что уж там,– похлопал ее по плечу старик,– Ты береги себя, малышка.

Девушка кивнула, спрыгнула с облучка и, кое-как перехватив свои пожитки, состоявшие из большого старого чемодана и дорожного мешка через плечо, побрела по базарной площади Тубра.

Старый Ганс– почтовый извозчик– с грустью смотрел ей в след. Славная девочка, но что ждет ее в этом большом мире?

Тем утром Эдуард уже давно не спал. Он никак не мог привыкнуть к бесконечному шуму, создаваемому людьми, и ему постоянно казалось, будто за ним вот-вот ворвуться. Чтобы либо проткнуть вилами, либо сдать в музей анатомии как редко уродливый экспонат. Поэтому когда в соседнюю комнату, занимаемую Аннабель, постучался хозяин «Старого замка» и Эдуард услышал фразу «Госпожа Ранкур. Внизу вас ожидают»– все его естество перевернулось. Кажется вот и настал тот момент, когда Эдуард узнает, тому ли человеку он доверил свою тайну.

Аннабель поблагодарила хозяина, сказала, что скоро подойдет и принялась собираться вниз. Долго. Очень долго. Лишь через целых десять минут дверь за ней захлопнулась, и Эдуард снова стал ждать.

Прошел час, два, а может всего пятнадцать минут, как в комнату Эдуарда тихо постучались. Это была Аннабель. Она стояла на пороге слегка бледная и, робко улыбнувшись, сказала:

–Эдуард. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

После этого она чуть отступила в сторону и на пороге показалась девушка. Вернее даже девочка. У нее было тонкое вытянутое лицо, прямые черные волосы, по виду не мытые вот уже несколько дней, и очень большие серые глаза. Или глаза были большими от того, что девушка так вылупилась на Эдуарда?

–Эдуард. Это -Клара.Моя сводная сестра по линии мужа. -представила девушку Аннабель. -Клара, это...

Договорить Аннабель не успела, потому что у Клары вырвалось то, что, видимо, вот уже пару минут формировалось в ее голове.

–Вот это чудище,– присвистнула девчонка.

Аннабель бросила на нее гневный взгляд.

–Эдуард мой друг,– с нажимом сказала она,– И я прошу тебя впредь...

–Да-да, Аннабель, безусловно,– вздохнула Клара,– Но можно мне сначала отдохнуть с дороги, а потом уже любезничать с каким бы то ни было чудищем из твоих знакомых? Я ведь ехала почти весь день и ночь. Еще и тащила твои чемоданы...

Аннабель вздохнула.

–Моя комната– соседняя,– сказала она,– Думаю мы отлично разместимся там вдвоем.

–Не возражаю,– спокойно ответила Клара, направившись к двери в номер Аннабель. Однако на пол пути она остановилась и, повернувшись к Аннабель, спросила:

–А можно мне с дороги бокал вина?

–Нет,– сердито ответила Аннабель,– Тебе еще только семьнадцать.

Клара хихикнула.

–Ну попробовать стоило.

Затем, сделав шутливый реверанс:

–Госпожа Ранкур, господин чудище.

Она засмеялась и скрылась за дверями комнаты.

–Что Это такое?– раздраженно спросил Эдуард, едва девушка исчезла из вида.

–Это Клара,– развела руками Аннабель.

****11

Клара Ранкур была младшей сестрой Леруа. И сводной сестрой Аннабель по линии мужа. Ей было семнадцать ( почти восемнадцать, если не считать оставшиеся до ее дня рождения одиннадцать месяцев). Как и все девушки в Жиле, Клара одевалась весьма просто. Темно– коричневое платье. Никаких изысков. Волосы у девушки были такими же темными, как и у ее брата. И, даже несмотря на моду, Клара не слишком любила делать сложные прически, а заплетала все либо в косу, либо оставляла хвост. Глаза у Клары действительно были очень большими. Даже через чур большими для ее лица. Но, как радовалась мама, не лупоглазыми. И Клара смотрелась если не миленькой, то органичной.

Это все, что можно было сказать о девушке по поверхностному осмотру. По факту же все было сложнее( хоть и не слишком).

Клара была самым младшим и последним ребенком в семье Либера Ранкур и его жены.

Она появилась, когда ребенка уже и не ждали, да и похоронили до Клары слишком много детей. Поэтому к появлению "еще одного" семейство отнеслось спокойно. К тому же– Клара была девочкой. А девочкам нужно приданное. Так что нельзя сказать, чтобы такое прибавление сильно воодушевило родителей.

Отца Клара помнила смутно. Но образ его не был столь сильно пропитан негативом. Последние годы Либер пил чуть меньше, да и на младшую дочь у стремительно стареющего мужчины рука не поднималась. И Клара запомнила охотничьи рассказы у камина, и то, как отец подарил ей шубку из зайчика, где на завязках игриво красовались хвостики– помпончики.

Со старшим братом– Леруа– у Клары было целых девять лет разницы, что, в добавление к разнице полов, сильно исключало взаимные интересы. К тому же, после смерти от кори одного из малышей, с которым он очень возился, Леруа старался не сильно привязываться к "младшим". Подсознательно боясь, что они пришли в этот мир ненадолго и могут оставить после себя лишь ноющую пустоту и не проходящее чувство вины.

Однако, даже несмотря на это, Леруа старался быть хорошим братом. Будучи в военном походе, он исправно спрашивал мать о здоровье "лягушонка"( так Клару дома прозвали за ее прыткость), затем он прилежно копил Кларе на приданное. И набивал рожу любому, кто бросал в сторону его взрослеющей сестрицы сальные шуточки или грязные взгляды. В общем, по меркам Леруа, это были хорошие семейные отношения. Сама Клара тоже не считала иначе. И была удивлена, когда смерть брата воспринялась ею столь легко. Возможно, она просто слишком привыкла к его отсутствию (охоты, война, брак с Аннабель), что осознать – на теперь Леруа ушел навсегда– было крайне сложно.

К тому же, Клара так же привыкла быть сама по себе. В детстве девочки ее мама больше плакала, чем занималась с ней. Чуть позже, после смерти отца, последовали другие хлопоты. Мама учила Клару быть хозяйственной, будущей женой и матерью. Клару, в отличие от Аннабель, такая перспектива не возмущала. И она не исключала возможного варианта развития событий. Но когда-нибудь потом. А пока в мире было столько всего интересного. Клара любила лазить по деревьями, наблюдать за животными, играть с мальчишками в войну, спорить и даже драться. Конечно, когда Леруа вернулся с военного похода, о многом из этого списка пришлось позабыть. У братца были весьма старомодные понятия о том, что должна и не должна делать юная девушка. И Клара, как послушная сестра, играла паиньку. Но все же, каждый раз когда улучалась минутка, Клара предавалась любимым занятиям, за что получала от Леруа полу-шутливые нагоняй. А после Леруа женился. С Аннабель у Клары были хорошие отношения. И, в отличие от многих в Жиле, Клара не считала Аннабель странной. Скорее скучной( вечно нос в книге, когда вокруг столько интересного!) но не странной. И, между тем, жить с братом и его новой женой Клара напрочь отказалась, мотивируя это тем что " ей еще не положено знать, откуда появляются дети". Леруа густо покраснел на доводы своей четырнадцатилетней сестры, но согласился, что до собственного замужества Клара может пожить у тети Эсмиральды– двоюродной сестры отца и почтенной вдовы. Тетя тоже не возражала( Леруа хорошо давал денег на содержание сестры) и все были довольны.

И вот теперь, после долгой разлуки, Клара получила от Аннабель письмо с указанием собрать вещи ( свои и ее) и срочно ехать в Тубр. Там, в маленькой комнатке постоялого двора, Аннабель объявила Кларе, что ее брат погиб. И рассказала всю– всю правду об их путешествии и о случившемся. А еще...Еще Аннабель предложила Кларе ехать с ней и Эдуардом.

Отчего?

Отчасти Аннабель и сама не могла ответить на этот вопрос.

Наверное, она рассказала про Леруа потому, что ей нужно было кому– то рассказать о нем.

И пригласила Клару от того, что не могла позволить зловонному болоту жизни в Жиле сомкнуться над своей названной сестрой.

Или же ей просто хотелось почтить этим поступком память о Леруа...

Аннабель не знала.

А вот Клара четко могла сказать три вещи:

Как ни странно, ей было сложно винить Аннабель в случившемся. Она знала брата и понимала, как все могло произойти на самом деле.

Во-вторых, Клара была уверенна, что Аннабель берет ее с собой для помощи в хозяйстве. Так как всем было известно насколько безрука в этих отношениях сама госпожа Ранкур.

И, в– третьих: если судьба приподносит тебе на блюде что– то интересное, то почему бы это не попробовать?

И, не долго думая, Клара приняла приглашение Аннабель.

12

Остаток дней в Тубре был малопримечательным. Ровно как и поездка до столицы.

Клара весело щебетала, с юмором рассказывая о последних новостях Жиля, Аннабель охотно слушала ее, хотя выглядела весьма бледной и несколько раз в пути ее даже накрывали приступы слабости и рвоты( что она списывала на переизбыток нервов). Эдуарда же сильно раздражала Клара с ее хорошим настроением и вечными шуточками в его адрес. В остальном все шло хорошо. Вещи в дорогу были закуплены. Часть ценностей, привезённых из замка, продана в обмен на хоть какие-то наличные деньги. Извозчик, нанятый для поездки, не сильно интересовался личностью пассажиров. И до столицы все добрались целыми, если не в моральном, то в физическом смысле точно.

Большой город встретил их сотней огней. Ни Аннабель, ни тем более Клара, никогда не видевшие такого большого города, с интересом рассматривали из окна окружающий их новый мир. Эдуард, напротив, забился вглубь экипажа. Его не радовали высоченные дома, шикарные дворцы, помпезные площади, триумфальные арки и анфилады ярких магазинов. Все это когда-то давно было частью его мира, но теперь мир этот отверг его, и Эдуарду страшно было возвращаться.

Еще в Тубр было решено, что первой остановкой на их пути должен быть банк, которому принадлежала указанная Антуаном Лазаре ячейка. Это решение было связно со многими последующими действиями.

Денег у путешественников было не столь много. И, прежде чем останавливаться хоть где-либо, нужно было узнать на сколько они могут рассчитывать, и следует ли продавать еще что-либо из вещей.

Поэтому Эдуарду предстояло сразу взять себя в руки и, поборов страх, узнать состояние своих финансов.

Конечно, все это было легче сказать, чем сделать. Несмотря на костюм, перчатки, скрывающие руки, широкополую шляпу и лицо, тщательно избавленное от шерсти с помощью станка Морана, Эдуард чувствовал себя цирковой обезьянкой, выставленной на потеху публики.

–Я пойду с тобой,– мягко предложила Аннабель, беря Эдуарда за руку. Но тот лишь помотал головой.

–Спасибо, я должен сделать это сам. В конце концов, раз мы живем в большом городе, то мне придется снова привыкать к людям.

И он слабо улыбнулся, выходя из нанятого ими экипажа.

–Удачи, чудище!– весело крикнула вслед Клара.

Эдуард тяжело вздохнул. Шаг, два, три... Он должен был это сделать.

Парадный вестибюль банка поражал своей роскошью. Высокие потолки, с которых свисали хрустальные люстры. Экзотические растения в вазах. Позолоченные своды зал и лощеные банковские клерки.

Когда-то давно, кажется в прошлой жизни, Эдуарда было не удивить подобным великолепием, и он заходил в подобные места со скучающим лицом и в надежде скорее убраться оттуда. Да и сейчас золото и хрусталь мало интересовали его. Тогда как количество людей, каждый из которых кидал на Эдуарда весьма недвусмысленные взгляды, приводило Эдуарда в панику, и он мечтал покинуть банк много быстрее, чем в юности.

Эдуард шел, опустив голову и придерживая шляпу так, чтобы она максимально закрывала его лицо. В результате этого он наткнулся на одного из банковских клерков, снующих туда-сюда по залу.

–Простите!– пробормотал Эдуард.

Клерк начал что– то про " Все в порядке, господин..."

Но увидел лицо Эдуарда, и фраза вышла вроде:

" Все в порядке...Господи всемогущий!!!"

Эдуард стиснул зубы чтобы не зарычать. Хорошо, что клерк оказался прожженным воякой и смог в краткие сроки унять ужас и изумление, снова нацепить вежливую улыбку, извиниться за неудобства и спросить Эдуарда "Что господину угодно?"

Эдуард молча протянул бумаги, по которым ему принадлежал номер банковской ячейки.

Клерк несколько побледнел( было видно, что ему не сильно хотелось долго находиться в присутствии Эдуарда), но служба обязывала, и, скрыв страх под еще более вымученно-вежливой улыбкой, мужчина повел Эдуарда в отдельную кабинку, где обычно и обсуждались подобные дела.

13

Прошло более часа прежде чем Эдуард покинул здание банка.

–Ну, как прошло?– нервничая, спросила Аннабель.

Эдуард уселся в экипаж, откинулся на спинку сидения и, прикрыв глаза рукой, пробормотал:

–Не очень хорошо.

С этим он протянул Аннабель несколько бумаг, которые та быстро принялась читать.

Первая была завещанием на дом семьи Лазаре, находящийся в столице. Вторая же содержала куда менее приятные вести.

– Отец оставил мне все свои деньги,– сказал Эдуард, – Но лишь с одним условием: если я приду в банк в образе человека. В противном же случае, я получаю лишь это...

И Эдуард пальцем указал на сумму чека, лежащего сверху.

–Раз в месяц, словно милостыня!– рявкнул Эдуард.

Аннабель посмотрела на цифры на бумаге. Они не казались столь уж малозначительными.

–Это очень неплохая сумма,– рассудительно озвучила Клара.

Эдуард фыркнул.

–Для глубинки возможно. Но если ты собираешься жить в столице, это сущие гроши.

Аннабель еще на посмотрела на чек. Затем на Эдуарда.

–Думаю, этого должно хватить,– аккуратно сказала она.

Эдуард ничего не ответил. Чувства его были оскорблены до предела. Как смел Антуан выставлять подобные условия!? Будто бы случившееся уродство было виной самого Эдуарда!

В банке, при передаче документов, ему сообщили, что господин Антуан Лазаре скончался два года назад. И Эдуард даже собирался пожалеть об утрате старика, но условия завещания и эта ничтожная сумма напрочь убивали все сожаление.