Текст книги "Жена охотника (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

–Здесь еще какое– то письмо,– раздался чей-то голос.

Клара. Эдуард был готов придушить ее.

– Не трогай!– рыкнул он, резко вырвав пожелтевший конверт из рук девушки.

В банке это письмо передали ему вместе со всем содержимым ячейки. Надпись на конверте гласила:" Моему сыну, Эдуарду".

Возможно это была прощальная записка. Или последнее нравоучение от старого козла. Аннабель с Кларой, увидев реакцию Эдуарда, ничего не сказали и лишь многозначительно переглянулись. Эдуард же засунул письмо в карман пиджака с твердым намереньем сжечь бумаги по приезду.

****14

Столичная резиденция семьи Лазаре была добротным домом почти на окраине столицы. Район был хорошим и респектабельным. Неподалеку располагался городской парк, когда-то давно бывший охотничьими угодьями, а теперь сохранивший лишь малую часть зелени.

Дом этот был куплен Антуаном очень давно. Когда хорошие деньги только начали приходить в семью. И потому не был ни слишком помпезным, ни огромным. Всего два этажа. Толстые каменные стены. Частный садик за домом. Калитка, увитая плющом. Все это тихо спало под пушистым слоем снега, и будто ждало часа своего пробуждения.

Эдуард первым вышел из экипажа, до расплатился с извозчиком и принялся снимать чемоданы.

Он давно не был в этих местах. Интересно, помнит ли его кто-нибудь из соседей? Хотя какая разница: если и да, то они запомнили красивого юношу, не чудовище. Лучше будет представиться другим именем и не порочить память о себе.

Эдуард прошел по коротенькой дорожке и достал из кармана ключ, до того взятый из банковской ячейки.

Ключ, как и замочная скважина, были ржавыми. Оказавшись вместе, они заскрипели на своеобразный манер, словно исполняя песню только прибывшему хозяину.

Наконец дверь растворилась, и Эдуард ступил внутрь.

Было темно и пахло плесенью. Почти как в родном замке.

– Вот одна клетка и сменилась другой,– грустно усмехнувшись, подумал Эдуард.

Несмотря на многие опасения Эдуарда, жизнь в городском доме все же отличалась от его уединенной жизни в замке. Хотя бы тем, что более не была уединенной. Аннабель, а так же Клара, вечно снующая туда-сюда, составляли огромную разницу. К тому же, присутствие двух женщин сделало дом даже более уютным, чем Эдуард помнил его, когда они жили здесь с отцом и прислугой. Правда здесь много больше постаралась Клара. Несмотря на то, что та продолжала звать Эдуарда «чудище» или, в лучшем случае «господин чудище», сам Эдуард должен был отдать девчонке должное в том, как быстро и складно у нее все получалось. Прибираться, готовить, штопать... И помимо всего этого у Клары оставалась куча времени гулять по городу и заводить новых, «сомнительных» по мнению Аннабель, знакомых.

–Ты ужасная зануда,– смеясь отвечала Клара,– Если я и поговорила с портным, то это не значит, что я или он свершили какое-либо преступление. А то что после этого он дал мне скидку на ткань– это дело дружбы.

Аннабель такой подход не нравился. Она не сильно доверяла людям, особенно "мужской дружбе".

Эдуард тоже был полностью с этим согласен. Но предпочитал не лезть. Клара не нравилась ему, так отчего беспокоиться о ее благополучии?

К тому же, у него якобы были дела. Он должен был искать треклятую госпожу Монтисан. И Агату... А еще налаживать свои отношения с Аннабель, надеясь, что она полюбит его.

И «любовь прекрасной девицы», а не глупые извинения, сможет снять проклятье.

Однако заставить себя выйти из дома, чтобы порыться в архивах библиотеки и узнать место проживания барышень, Эдуард не мог. По правде, после "переселения" весь его мир снова замкнулся на одном доме и маленьком садике за ним. Что же до Аннабель, то остаток зимы ей нездоровилось. Она часто чувствовала слабость и головокружения. Иногда ее преследовали приступы рвоты. И поэтому она так же предпочитала сидеть дома. Хоть и не столь безвылазно, как Эдуард.

В целом, это были хорошие дни. По крайней мере так считал Эдуард.

Уже в старом доме отец начал собирать свою "показушную библиотеку", и оказалось, что в ней было много весьма любопытных книг.

–Думаю, именно этого не хватало моим докторам, когда я только заболел,– усмехнулся как-то Эдуард, показывая Аннабель очень старый том анатомии, в котором пошагово рассказывалось как вскрывать череп.

–С тобой хотели познакомиться столь близко?– усмехнулась Аннабель.

Она сидела у окна, в большом уютном кресле. На тело была накинута теплая шаль. Волосы уложены в самую простую косу, но Эдуарду девушка казалось прекрасной как никогда.

–Так и даже ближе,– пожал плечами Эдуард,– Был один профессор, который хотел забрать меня в свою лабораторию для экспериментов. Как понимаешь, я-уникальный случай.

Он вяло улыбнулся. Аннабель протянула ему руку.

–Не знаю насчет случая, -сказала она,– Но ты действительно уникальный.

Слегка сжимая хрупкие пальцы Аннабель в своей руке, Эдуард подумал, что все эти слова скорее маленькая лесть, чтобы развеять его тоску. Но они вселяли надежду, и с этим Эдуард ничего поделать не мог.

Сама Аннабель кроме чтения коротала свои дни за разбором отцовских чертежей, привезенных Кларой из Жиля.

–Все говорили, что мой отец сумасшедший,– как-то вздохнула она,– Слишком много планов. Слишком мало денег. Никакой достойной работы. Одни приработки. Но, думаю, в нем все же была искра. Смотри!

Она показала Эдуарду какую-то схему. Тот мало разбирался в инженерии и для него все казалось не более чем сложным рисунком. Впрочем, объяснить все могла и сама Аннабель.

–Это чертеж разделочной машины для птицефабрик. Устройства, помогающего разделять части птицы без помощи мясника. Ножка к ножке. Крылышко к крылышку,– Аннабель хихикнула,– Конечно, здесь все работает на угле, что не слишком прогрессивно, но...Когда мне было лет шесть, на одной из выставок в Тубр показали и успешно продали точно такую машину. Говорят она практически произвела революцию и сделала своего обладателя богачом,– вздохнула девушка,– Отцу же это разбило сердце.

Эдуард снова взглянул на массу черточек.

–К сожалению, прогресс не стоит на месте и часто изобретения разных авторов идут нога в ногу,– сказал он.

Аннабель вздохнула.

–Да. К сожалению для нас с отцом...

Эдуард ничего не сказал. Да и что он мог сказать? Он никогда не знал бедности. И более того, он никогда не чувствовал той боли, что испытывает человек, когда его работа оказывается неоцененной. Странная мысль о том, что в жизни он никогда не стремился ни к чему, кроме как выбить побольше денег у отца, на секунду мелькнула в сознании Эдуарда. Но он смог заглушить ее, снова переключившись на Аннабель.

–Знаешь, а мне нравится механический цирюльник, сделанный твоим отцом.

– Ты врешь,– усмехнулась Аннабель.

–Нет. Правда отличная вещь. Шерсть с лица почти исчезла. Видимо боится снова появиться, чтобы более не видеть этой штуки.

Аннабель рассмеялась, и Эдуард вместе с ней.

–А если честно,– продолжил он,– У твоего отца очень интересные изобретения. Думаю, рано или поздно он смог бы доработать одно из них до совершенства.

–Ну, «поздно» уже не наступит никогда,– вздохнула Аннабель.

–Но это сможешь сделать ты!– пришла в голову Эдуарда невероятная мысль.

Девушка посмотрела на него так, будто он вдруг предстал перед ней в облике прекрасного принца.

– О чем ты только говоришь?!– пробормотала она.

Эдуард пожал плечами.

–Ну, ты ведь смогла разобраться в системе отопления замка... И эти чертежи ты понимаешь отлично. Вот я и подумал...

Аннабель не дала ему договорить. Встав с места, она порывисто обняла Эдуарда.

–Спасибо что так веришь в меня...

15

Зима подходила к концу. Это ощущалось в постоянно влажном воздухе, холодных дождях, порой все еще смешивающихся со снегом, огромном количестве льда и грязи на дорогах. Аннабель стояла у зеркала в своей комнате и решала, как сильно ей стоит зашнуровать корсет.

Решение было не из простых. И Аннабель готова была заплакать, глядя на свой округлившийся за последние месяцы живот.

Почему именно сейчас?! Три года чертового брака(!) и она понесла ровно в эти проклятые последние дни! Леруа, конечно же, писал бы кипятком от восторга. Но Леруа больше не было. Она была одна. В незнакомом городе. Дороги обратно в Жиль были сожжены. А говорить Эдуарду о том, что она носит под сердцем ребенка... Аннабель хотела, но и не знала, как сказать.

Здесь было замешано столько разных "но".

Первым из которых было то, что для Эдуарда ее ребенок будет чужим. Сыном или дочерью человека, желавшего убить его.

К тому же, Аннабель не была уверенна, любит ли Эдуард детей. Черт, она и сама не знала, как она к ним относится!

Живя в Жиле, она не особо игралась с малышами, даже если к ним приходили друзья Леруа, у которых эти дети имелись.

Осознав же, что ее плохое самочувствие, это вовсе не результат стресса, а зарождение новой жизни, первой мыслью Аннабель было тем или иным способом избавиться от ребенка.

Она никогда не хотела его. Это была мечта Леруа. Но Леруа мертв. А перед ней – новая жизнь, полная возможностей. И в этой жизни нет места каким-либо напоминаниям о прошлом.

Однако что-то внутри нее не дало этого сделать.

И вот она стояла перед зеркалом, отчаянно думая, как скрыть от Эдуарда свой заметно округлившийся живот. Последние месяцы она выбирала платья свободнее и свободнее. Прикрывала плечи шалью, которая спускалась ниже пояса и так же служила своеобразным барьером. Но фигура ее становилась полнее, и скрывать очевидное больше не было смысла.

Наконец решив против всякого корсета, чтобы не навредить этим ребенку, Аннабель накинула широкий плащ и, крикнув Эдуарду, что хочет прогуляться, выбежала на улицу.

Ей нужно было подумать. Сообразить, как преподнести Эдуарду новость, что в их компании( которая и так плохо сводила концы с концами, учитывая малое содержание, оставленное отцом Эдуарда) теперь появится еще один человек. Причем не самый желанный. По крайней мере Эдуардом это точно.

Аннабель шла, плохо разбирая дорогу. Мысли ее путались. Странно, раньше она всегда и все прорабатывала до мелочей. Наверное это глупое дитя Леруа высасывает из нее все мысли.

Так, плутая в собственных сомнениях, Аннабель оказалась в дальней части парка. Погода была не прогулочная. И людей вокруг практически не было. Поэтому, когда Аннабель услышала за собой тяжелый топот мужских сапог, сердце ее бешено заколотилось. Она попыталась свернуть, но шаги преследовали ее. И в тиши этого еще не проснувшегося парка не было никаких сомнений, какую цель ставит перед собой ее преследователь.

Что ж,– подумала Аннабель,– Я все равно не смогу убежать далеко...

С этими мыслями она остановилась, обернулась назад и глаза ее в ужасе расширились:

–Добрый день, госпожа Ранкур.

16

Аннабель вернулась домой на ватных ногах.

Клара, в это время как раз вынувшая из печи душистый пирог, и увидевшая возвращение Аннабель в окно кухни, подбежала к ней с озабоченным видом.

–Аннабель!– она буквально подхватила девушку, чтобы усадить ее на ближе стоящий стул.

–Что произошло?

Но девушка ничего не ответила, с трудом поднялась с места и поплелась вверх по лестнице, пробормотав по пути что-то вроде "Мне нужно поговорить с Эдуардом"

Клара лишь развела руками, но препятствовать не стала. Аннабель была всегда крайне упряма, и переубедить ее подчас было невозможно.

На втором этаже, сидя в старом отцовском кабинете, Эдуард дочитывал очередную книгу. День был серым и унылыми. За окном начинал лить сильный дождь. Эдуард беспокоился о том, куда могла запропаститься Аннабель, практически убежавшая из дома так рано с утра, и не следует ли ему превозмочь свои страхи и пойти ее искать, как дверь кабинета растворилась. На пороге стояла Аннабель. Хотя сказать "стояла" о ней сейчас точно было нельзя.

Девушку сложило практически вдвое. Лицо было белее мела и покрыто мелкими каплями пота.

Отбросив книгу, Эдуард кинулся к Аннабель на помощь. Подхватив ее на руки, он отнес ее в занимаемую ее спальню. С ужасом отметив, что за Аннабель на полу остались мелкие капельки крови.

Спрашивать что-либо было бесполезно. Прошептав Аннабель, что он скоро вернется, Эдуард бросился вниз, чтобы найти хоть какую-нибудь помощь.

К его облегчению( за что Эдуард себя мысленно корил) у выхода на улицу Эдуард застал Клару, уже застегивающую плащ.

–Я побегу за доктором,– сказала она, предупреждая слова Эдуарда, и выскочила на улицу, где уже вовсю поливал ледяной весенний дождь. Эдуард стремглав бросился на кухню. Там, поставив на огонь госпожу Герранд, он принялся искать среди своих заготовок трав что-нибудь приостанавливающее кровотечение. Наконец нужный флакон был найден, содержимое его разбавлено в воде, и Эдуард поспешил к Аннабель.

Он застал девушку на кровати, сжавшуюся в комочек и белую словно мел.

–Выпей,– протянул Эдуард кружку травяного настоя. Но Аннабель только стиснула зубы и помотала головой.

Эдуард начал злиться. Отчего такое упрямство? И где эта Клара? Неужели так трудно привести сюда доктора?!

И тут Эдуарда осенило две идеи. Первая: любой человек, вошедший в этот дом, увидит его. Ситуация не из приятных, но если Аннабель станет лучше, то Эдуард был готов даже на десять докторов, глазеющих на него. Второй же вывод был куда менее утешительным. В спешке он не дал Кларе денег. Эдуард мысленно отругал себя за это. Теперь оставалось надеялся на клятву врача и чтобы острый язык Клары уговорил оного о ней вспомнить.

Аннабель издала тихий стон и еще больше сжалась в калачик.

–Аннабель, пожалуйста, выпей настоя,– твердым голосом сказал Эдуард.

Но и это не возымело эффекта. Вместо, девушка лишь протянула к нему руку. Эдуард послушно взял её, подумывая что стоит влить чай силой, но тут Аннбель так сжала пальцы Эдуарда, что из глаз его практически полились слезы. В это время где– то внизу послышался шум открывающихся дверей, топот ног вверх по лестнице, и на пороге комнаты появилась Клара. Девушка была мокрой до нитки, и на пару мгновений Эдуард подумал, что она сейчас скажет, что не смогла найти врача. Но вместо Клара лишь твердо кивнула Эдуарду, отступила в сторону, и в комнату вошёл высокий седовласый мужчина.

Рука Аннабель разжалась. Доктор прошел прямо к девушке, на ходу бросив Кларе распоряжение накипятить побольше воды и сразу возвращаться к нему.

Увидев Эдуарда, мужчина не дрогнул. Лишь его мудрые карие глаза чуть расширились. Но он быстро поборол это, вежливо представившись и попросив Эдуарда удалиться.

–Мне поможет Клара,– почти успокаивающе сказал он.

Эдуард бросил последний взгляд на Аннабель, которая лишь кивнула в знак согласия.

Делать было нечего. Эдуард направился на кухню помочь Кларе хотя бы с водой. Дальше для него оставалось лишь ждать.

****17

Доктор пробыл у Аннабель несколько часов. Все это время Эдуард ужасно нервничал. Ходил туда-сюда. Пытался узнать что-либо у Клары, иногда выбегающей из комнаты чтобы принести еще воды, но получил лишь жесткое "Не мешай".

Наконец, когда Эдуард потерял уже всю надежду, в гостиной показался доктор.

–Госпожа Ранкур в порядке,– сказал он ровным голосом,– И, будем надеяться, ребенок тоже. По крайней мере мне удалось предотвратить преждевременные роды.

Лицо Эдуарда исказилось гримасой непонимания.

Ребенок? Роды? О чем говорил этот человек?

Доктор тем временем сел в свободное кресло у камина.

–Вы не знали, что госпожа Ранкур беременна?– про констатировал он,– Ну конечно!– доктор усмехнулся,– Конечно вы не знали!

Эдуард сам осел в кресло напротив.

Некоторое время они с доктором мерили друг друга взглядами.

Наконец, врач дружелюбно улыбнулся.

–Меня зовут Пьер Верлуа. Я врач. Живу на другом конце улицы,– он махнул рукой куда-то вправо,– А вы, я полагаю, вовсе не господин Ранкур?

Эдуард мотнул головой. Он был слишком поглощен свалившейся на него информацией, чтобы грамотно отвечать на поставленные вопросы.

Доктор Верлуа тем временем внимательно оглядывал его своими карими глазами.

Сам доктор был человеком сорока с лишним лет. Закоренелый холостяк и признанный профессор медицины. Педантичный. Аккуратный. Всегда в идеальном костюме и с зачесанными назад волосами, напрочь испещренными сединой. Он происходил из довольно богатой семьи, и в свое время мог весьма успешно пойти по стопам отца, преумножая состояние семьи на рынках ценных бумаг( благо мозгов у Пьера хватало), но все изменил случай. Лучший друг Пьера, некий Франц Афен, уговорил его на длительное путешествие по экзотическим странам. Это были не прилизанные и чопорные страны высшего света, а яркие, полные жизни и экзотики места. Пьер, в силу смелости и авантюризма юности, легко согласился. И то, что он увидел в поездке, осталось с ним надолго.

Роскошь дворцов и трупы, плывущие по течению священной руки, простирающей свои воды возле дворца. Золото храмов и люд настолько грязный и нищий, что на них нельзя было смотреть без слез. А еще религия: дикая и неистовая. Воспевающая смерть словно праздник.

В поездке мир Пьера перевернулся, чтобы больше никогда не стать прежним. Что же касается его друга, втянувшего Пьера во всю эту авантюру, то Франц умер от дифтерии. Это случилось в бедном миссионерском приюте: одном из немногих мест, доступных для лечения в их поездке.

Прошло более двадцатилет, а доктор Верлуа до сих пор помнил грязно-зеленые стены. И запах рвоты, смешанный с запахом экскрементов.

Да, та поездка изменила многое...

Теперь Пьер был уже стар. Он давно выучился на врача. Вел успешную практику. Купил дом в одном из фешенебельных районов города. И думал, что жизнь уже не принесет ему сюрпризов. Но, похоже, доктор Верлуа ошибался.

Где-то в середине зимы он познакомился с Кларой.

Симпатичную и бойкую девушку, поселившуюся в одном из особняков по их улице, знали, кажется, все.

Клара всегда была мила и жизнерадостна. Для каждого у нее находился маленький комплимент или же смешная шутка. И трудно было поздороваться с ней и пройти дальше, не остановившись, чтобы хоть немного поболтать.

Пьер считал Клару славной девушкой. Хоть и себе на уме. Так, на вопросы как она оказалась в столице, да еще и в столь хорошем районе, Клара отвечала уклончиво. Иногда даже придумывала смешные лживые истории, которые сама же и разоблачала, но правды никому так и не сказала. А ведь по манерам и одежде было видно, что Клара из глухой глубинки. Конечно, она могла быть прислугой. Но в ней не было страха перед людьми высшего класса, присущего слуге. И доктор Верлуа порой думал о том, что скрывает малышка К, пока этим дождливым вечером она не постучала в его дверь.

Бегло объяснив, что жена ее брата может потерять дитя, Клара попросила Пьера следовать за ней. И вот теперь доктор, кажется, знал секрет.

Человек напротив него никак не походил на человека. По крайней мере внешне. Но стоило ли судить по оболочке?

Доктор прожил долгую жизнь. Он не хотел рубить с плеча. Сначала он хотел все узнать.

– Молодой человек,– мягко повторил доктор Верлуа...

Эдуард чуть очнулся от своего транса, и, вспомнив о приличиях, быстро подошел к доктору и подал ему свою руку.

–Эдуард Лазаре,– представился он.

–Очень приятно, Эдуард, очень приятно,– улыбнулся доктор.

18

Известие о беременности Аннабель застало Эдуарда врасплох. Хотя, если подумать логически, то он догадывался об этом с самого начала ее недомогания. Только разум его всячески отодвигал в сторону это логическое объяснение, придумывая всякую чушь вроде нервов и недостатка гемоглобина. На самом же деле, Эдуард просто не знал, что ему делать в подобной ситуации.

Конечно, еще давно, планируя свой брак с Эжени, Эдуард рассматривал возможность того, что у них будут дети. Но Эдуард рассчитывал на детей не более как на производную от брака. Обязательных наследников, ожидаемых их семьями, заботу о которых возьмут няньки и гувернантки. И не в коей степени он не рассчитывал, что ребенок будет не его.

Теперь же... Эдуард был взволнован. И абсолютно не представлял, что делать дальше.

Утром он навестил Аннабель.

–Как ты себя чувствуешь?– мягко спросил он.

Аннабель слабо улыбнулась ему.

–Не так плохо, как вчера.

–Это уже хорошо. Доктор сказал тебе оставаться в постели.

–Я знаю,– кивнула Аннабель,– Еще четыре месяца.

–Ужасно долго. Но я буду приносить тебе книги,– пошутил Эдуард.

–Спасибо,– очень тихо сказала Аннабель, – А что потом?

Эдуард понял, о чем она говорила. Он и сам думал об этом всю ночь. Ребенок был не его. И у них было не так много денег, но все же...

–Потом мы найдем какие-нибудь детские книги,– вздохнул Эдуард,– Думаю, они сохранились у Антуана.

–Спасибо,– прошептала Аннабель.

Когда Эдуард ушел, Аннабель откинулась на подушку и выдохнула. Все прошло несколько лучше, чем она ожидала. По крайней мере в отношении ребенка. Только как теперь разобраться с остальными проблемами?

Аннабель прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

–Добрый вечер, госпожа Ранкур...

Холод пробежал по телу Аннабель. Словно во сне, она обернулась, чтобы увидеть за своей спиной Винсента.

–Что такое, Аннабель?– с издевкой спросил тот,– Ты выглядишь так, будто увидела призрака.

С неба начинал лить мелкий дождь, а Аннабель все еще не могла поверить своим глазам.

–Как ты здесь оказался?– пробормотала она.

Винсент улыбнулся кривой улыбкой.

–Это не столь важно, как то, зачем я здесь.

–И зачем же?– холодно, пытаясь взять себя в руки, пробормотала Аннабель.

Винсент подошел ближе. От него пахло дешёвым бурбоном и потом.

–Все такая же красивая,– пробормотал он, разглядывая Аннабель голодными глазами,– Скажи, тебе нравится трахаться с этим уродом?

Затем, не дожидаясь ответа:

–Не сомневаюсь, что нравится. Грязная ты шлюха...

–Если ты восстал из ада, чтобы обсуждать мою личную жизнь, то лучше убирайся обратно в пекло,– по возможности спокойно сказала Аннабель, хотя всю ее уже начинало трясти.

–Ну-ну, как мы заговорили!– засмеялся Винсент,– А разве не должна почтенная вдова быть приветливой с друзьями мужа?

–Вы даже не были близки к понятию друзей Леруа,– шикнула Аннабель.

Винсент пожал плечами.

–Были. Не были. Боюсь мы уже не узнаем. Твой муженек – мертв. И тебе больше не спрятаться ему за спину. Более того, его мертвое тело послужит отличным доказательством в суде.

Аннабель замерла. Вот к чему все шло...

–Да-да. Я прям сейчас могу пойти и рассказать о том, как ты и твое ручное чудовище убили нашего дорогого Ранкура. И Жоржа заодно,– глаза Винсента злобно сверкнули.

Аннабель продолжала молчать. Вот как...

Прочтя ее мысли, Винсент рассмеялся.

–И не важно, как и кто виноват на самом деле. Мое слово всегда будет выше слова шлюхи и человека с обликом зверя. Что, язык проглотила, тварь?– Винсент протянул было руку к Аннабель, но та отпрянула как от огня.

–Хорошо. Может потом...-хохотнул Винсент,– А пока мне нужны деньги. И не говори, что у твоего монстра их нет.

Аннабель молчала. Дождь каплями стекал по ее лицу, смывая слезы.

–Я остановился в "Лобстере и крабе". И буду очень ждать там тебя, Аннабель.– улыбнулся Винсент.

После, сделав издевательский поклон, он сказал:

–Госпожа Ранкур...

И рассмеялся.

Как она добралась до дома, Аннабель не помнила.

****

19

Ночью пятого дня после происшествия с Аннабель, Эдуард проснулся от звуков глухого кашля за стеной. Это был уже не первый раз, когда он слышал этот кашель. Днем ранее он проходил мимо гостиной, где Клара занималась рукоделием, и слышал примерно то же самое. Останавливаться и спрашивать о самочувствии Клары у Эдуарда не было ни малейшего желания. Он мягко недолюбливал девушку (несмотря на все то, что она делала для него и Аннабель по дому).Но здесь внутренний голос говорил Эдуарду, что Клара все же жила в столице в его доме и на его деньги. Он сам ее не приглашал. Да и сильно уставшей девушка никогда не выглядела. Так что муки совести не слишком стучались в его дверь.

Зато неприязнь к девушке с момента их первой встречи только выросла. И дело было не в том, что Клара весело и непринужденно продолжала звать его «чудище».

Вернее не только в этом.

Клара казалась Эдуарду ужасно самонадеянной. Через чур прыткой. Беспринципной. Такой, как ее брат.

К тому же, огромные глаза Клары порой смотрели на Эдуарда как-то странно. Будто она видит его насквозь. И Эдуард точно мог сказать, что за обликом чудища Клара не читала человека.

Но кашель посреди ночи– это был уже слишком. Скорее всего девушка простудилась, бегая за доктором под холодным дождем, но рассуждать об этом Эдуарду не хотелось. Он встал и направился на кухню. Поставил госпожу Герранд на огонь, собрал необходимых трав и одну из заранее приготовленных микстур. И со всем этим постучал Кларе в дверь.

Клара приоткрыла всего на небольшую щёлочку. В свете зажженной в ее комнате свечи Эдуард мог видеть лишь большие глаза девушки и ее тонкие пальцы, держащиеся за дверной косяк. На секунду Эдуарду даже подумалось, что в другой руке– той, что скрыта за дверью – Клара держит кочергу или подсвечник потяжелее. Чтобы огреть им "чудище". Если понадобится.

Впрочем, какое ему дело до этого бреда?

–Я принес тебе микстуру, травяной чай и мазь. -сказал Эдуард, протягивая Кларе поднос.

–С чего это?– недоверчиво спросила Клара, все еще не открывая дверь полностью.

–Знаешь, нормальные люди говорят " Спасибо за заботу",– едко подметил Эдуард.

–К нормальным людям не стучатся незнакомцы прямо посреди ночи,– отпарировала Клара.

Незнакомцы?

Эдуард даже удивился наглости.

–Незнакомцы?– повторил он,– Между прочим, мы вот уже несколько месяцев живем под одной крышей.

–Не слишком-то много значит для нас обоих,– ответила Клара, после чего снова закашлялась.

Эдуард подождал, пока приступ пройдет, поборол желание вылить травяной чай прямо на Клару, и снова предложил свой поднос.

–С этого тебе станет лучше,– сказал он очень терпеливым тоном.

Но сломить Клару было не так легко.

–И почему я должна верить тебе?

Эдуард готов был рычать.

–Моя комната возле твоей,– прошипел он сквозь зубы,– И от этого твоего кашля мне никак не уснуть. Так что было бы здорово, начни ты принимать лекарство!

Клару эти слова, как ни странно, развеселили.

–Ну если ты так настаиваешь,– усмехнулась она.

Потом открыла шире дверь и, приняв поднос из рук Эдуарда, закрыла дверь снова. Так и не поблагодарив "чудище".

Эдуард выругался что такое невежество еще стоит поискать, но был доволен уже тем, что Клара взяла лекарства.

–Хотя отравить ее было замечательной идеей,– сказал внутренний голос,– Жаль, что ты не догадался это сделать.

Эдуард пожал плечами.

Через несколько дней кашель прекратился.

Эдуард, более озабоченный здоровьем Аннабель которой доктор прописал строгий постельный режим, и думать позабыл о Кларе, пока одним вечером она сама не подошла к нему.

Было уже темно. Аннабель легла спать( или сказала так, чтобы ее больше не беспокоили). Эдуард же сидел у камина в гостиной и читал книгу. Это был медицинский сборник. Еще давно Эдуард пристрастился к подобного рода литературе. Сначала он искал свои симптомы, когда заболевал. Затем– начал отчаянно( но тщетно) искать хоть одно упоминание о случае «внезапного изменения внешности, схожем с его. Позже– когда было совсем плохо– находил даже некое удовольствие в описаниях болезней, которые могут поразить людей. Пока наконец медицина не вылилась в некий интерес, сопряженный с жизненной необходимостью самому себя лечить.

Хотя до хорошего диагноста ему было ужасно далеко. Ведь как показала практика, он мог безошибочно определить лишь кашель, а вот беременность принимал за недостаток гемоглобина. Хотя, конечно, кашель Клары был очень явным, а вот беременность Аннабель– совсем нежелательной.

Тем не менее, в тот вечер Клара подошла к нему и села за стол, находящийся в гостиной.

Обычно она так не делала. То есть: если у Клары была возможность избежать чудище, то она с радостью так и поступала. И уж тем более не приходила к нему "пообщаться", когда рядом не было Аннабель.

Эдуард давно подметил это. Как и то, что вела себя так девушка вовсе не из-за страха перед его внешним видом. Скорее, он ей просто не нравился, и она не доверяла ему.

–Кашель прошел,– сказала Клара, присаживаясь за стол.

–Да. Я заметил что в доме стало тише,– ответил Эдуард, не отрываясь от книги.

–Я хочу сказать тебе спасибо.

–Так говори,– буркнул Эдуард, раздраженный тем, что его отвлекают от чтения.

–Спасибо, Эдуард,– улыбнулась Клара.

Это заставило Эдуарда слегка отстраниться от книги.

–Сегодня Эдуард, не чудище?

Клара улыбнулась еще шире, глаза ее весело заблестели.

–Сделаем исключение в виду твоих заслуг. Хотя тебе не стоит расслабляться.

Эдуард хотел спросить, что Клара имеет в виду, но та продолжала:

–Знаешь, я показала твои микстуры доктору Верлуа, и он сказал, что они крайне хороши.

–Я почтен,– сквозь зубы процедил Эдуард. (Она что, проверяла не хочет ли он ее отравить?!)

Следующим вопросом следовало ожидать "как ты научился их делать?". Но вместо Клара лишь откинулась на стуле, слегка потянулась, а затем предложила:

– Поиграем?

–Что?

–Не что, а во что,– поправила Клара, словно не понимая Эдуарда.

–...Во что...?

Клара пожала плечами, будто выбирая.

–Ну, я видела шахматы...шашки...карты. Правда в последние я играть вовсе не умею.

Эдуард задумался. Предложение было заманчивое. Хотя, наверное, все же не стоило...

– Я и сам давно не играл,– попытался отговориться он.

–Чудесно. Это уровняет наши шансы,– засмеялась Клара и побежала за колодой.

20

Винсент сидел в убого обставленной комнатушке одной из многих гостиниц столицы. Настроение было прескверным, и его не поднимало даже вино и та шлюха, что приходила к нему час назад.

А все эта Аннабель. Мерзкая, самоуверенная дрянь. Как хотелось ему схватить ее за волосы, оттаскать, а затем снять штаны и познакомить с настоящим мужиком!

Но это все успеется. Винсент поклялся себе, что едва он выудит все денежки у девки и ее чудища, он непременно сдаст их, перед этим нанеся Аннабель " визит". Пока же, дело было за деньгами. Эти твари жили в большом доме. Дорогом районе. В их обеспеченности не было сомнений. Ровно как не было сомнений и в доказательствах Винсента против "госпожи Ранкур" и монстра.

Подумать только! Целый замок, набитый трупами!

И не беда, что часть из них были творением рук самого Винсента...

В вечер «ужина с хозяином замка» Жорж спешил поскорее добраться до своей комнаты. Черт подери, он был рад, безумно рад решению Ранкура покинуть это место! Замок с его длинными коридорами, кажется бесчисленными комнатами, шорохами, темными углами и вечным ощущением, будто за ними кто-то следит, сводил Жоржа с ума. И плевать на побрякушки и на то, что в замке еще могут быть какие-либо ценности! Жорж хотел свалить. Оказаться дома. Снова заниматься чем-то родным и знакомым, вроде вспашки полей, а не бродить по мрачным замковым коридорам, преследуемый призраками.