Текст книги "Жена охотника (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

С этими мыслями Жорж ворвался в комнату, закрыл за собой все задвижки и обернулся к кровати, предвкушая сон. Но кровать была занята.

В блеклом свете луны Жорж увидел настоящее приведение. Это был Винсент. Бледный, с небритой щетиной, в частично рваной грязной одежде. На лице Винсента были следы грязи и запекшейся крови.

Жорж хотел было закричать, но Винсент приложил палец к губам, и крик так и не покинул горло.

–Вин...Винсент. Друг. Мы думали ты погиб...– пробормотал Жорж, стоя перед Винсентом на ватных ногах.

–Чуть не погиб, но выжил,– поправил Винсент.

–Что произошло?

Винсент задумался. Действительно, за прошедшие пару дней произошло многое.

Самым важным, конечно же, было его знакомство с хозяином замка. При одной мысли Винсент поморщился. Кожа его помнила нечеловечески сильное прикосновение рук. Острые когти, режущие тебя. Против чудовища у Винсента просто не было сил. И когда кровавая пелена уже начала застилать его глаза, чудовище отступило. Приказало убираться. И более не возвращаться в его владения. Более того, чудище дало ему денег. Швырнуло в лицо, будто бы золото ничего не значило. Но для Винсента золото было всем. И раз ему так хорошо заплатили за то, чтобы он не рассказал о "хозяине замка" друзьям, то что же будет, реши он поделиться тайной со всем миром? И Винсент уже было собравшийся уезжать, решил пойти во банк. Отпустив лошадь, для вида нагруженную вещами, на все четыре стороны, Винсент затаился в замке. На его стороне были ружье и непомерная наглость. И, безусловно, посвящать Ранкура в свои планы он не собирался. Тот был сильнее Винсента и, следовало это признать, обладал много более устойчивыми моральными принципами. Поэтому лучшим вариантом было убрать и Ранкура. Подкрасться сзади, выстрелить в спину... Не важно как. Важен результат. А вот совладать со зверем, который нужен был живым, и без знаний которого к сокровищам замка было не пробраться, Винсент один не мог. Поэтому-то в тот вечер он и обратился к старому доброму Жоржу.

Но с Жоржем возникли разногласия. Тот боялся Ранкура, боялся зверя, не хотел быть осужденным за убийства. Да и в целом оказался трусом. Тогда-то Винсент и достал свой нож. (Ружье, конечно, было бы гуманнее, но выстрел могли услышать). И, словно свинье, Винсент перерезал горло бывшему соратнику.

Это оказалось не сложно. Даже легче, чем думал сам Винсент. А, главное, убийство привнесло неожиданный поворот. Ранкур, обнаружив окровавленное тело Жоржа, решил, что это дело рук чудовища. И в одну ночь все было решено. По крайней мере для Ранкура.

Винсент мог бы этому порадоваться, но одна из грязных ран, так и не промытых им толком, воспалилась. Несколько дней мужчина балансировал на грани жизни и смерти. Выжив лишь благодаря чуду. Или же злому демону, покровительствовавшему ему.

Когда же болезнь ушла, Винсент потерял Аннабель и ее монстра.

Тысячу раз прокляв мироздание, мужчина выдвинулся в Тубр, надеясь, что Аннабель приведет своего нового друга именно туда, а не в родной Жиль. Но и тут Винсент опоздал. Прочесав все трактиры, он наконец нашел тот, где останавливалась женщина, похожая по описаниям на Аннабель , и высокий "господин в плаще", который редко выходил из номера. Это было прямое попадание. Только путники уехали два дня назад...

Винсент дождался извозчика, нанятого ими для путешествия. Но тот отчего-то ничего ему не сказал. Хотя пройдоха точно знал адреса, куда он возил своих клиентов. У Винсента чесались руки выщекотать ножом эту информацию. Но всем известно, что извозчики– своеобразная каста. И обидев одного, ты можешь получить от остальных. Здоровье Винсент берег, и ему пришлось довольствоваться тем, что кто-то в таверне обмолвился, что экипаж возил господ в столицу.

Столица!

Найти там человека было равнозначно найти иголку в стоге сена. Но пути назад уже не было. Не после того, что Винсент сделал с "милым другом" Жоржем.

Была и еще одна причина продолжать поиски. Аннабель.

Эта мерзкая, фригидная сука.

Как же Винсенту хотелось наказать ее за все высокомерные взгляды, которые она кидала в его сторону. За все холодные, полные отвращения слова.

Да, дрянь определенно должна была страдать. И Винсент собирался протянуть ей в этом руку помощи.

Он искал не месяц. И не два. Потратил почти все деньги, вырученные с продажи безделушек из замка. Но, к удивлению для себя самого, не сдался. И демоны вознаградили его. Однажды, на шумной рыночной площади он увидел Клару. Милую малышку Клару. Не столь давно Винсент даже просил у Ранкура разрешения жениться на сестричке( не по любви, но за Кларой было хорошее приданное). За спрос Винсент получил в глаз. И это еще "шутя". Теперь же и эта маленькая тварь была в столице не просто так. Наверняка вместе с Аннабель она ублажала богатого зверя. Шлюхи...

Одно было хорошо. Проследить за Кларой, узнав дом, в котором она жила, не составляло труда.

21

Леруа Ранкур-младший появился на свет дождливой июньской ночью. На месяц раньше положенного срока. Однако у ребенка были две руки. Две ноги. По десять пальцев на руках и ногах. И никаких отклонений. Большего было и не нужно. Даже при том, каким крошечным и слабым выглядел малыш Леруа.

–Ну что ж, сегодня мы вправе приветствовать нового члена общества,– устало сказал доктор Верлуа, когда роженица с ребенком наконец были в безопасности и предоставлены заслуженному отдыху.

Эдуард улыбнулся. За прошедшее время доктор стал настоящим другом, столь необходимым их семье. Интеллигентный, не задающий вопросов, но глядящий на все мудрыми знающими глазами. Посещая Аннабель в период ее беременности, он часто останавливался поговорить с Эдуардом. Сначала о здоровье Аннабель. Затем о травах, из которых Эдуард делал микстуры и чаи. На почве последнего у мужчин появилась масса общих интересов. Доктор Верлуа искренне восхищался знаниями Эдуарда, хотя и подмечал что некоторые приемы, используемые им, немного старомодны.

–Моими учителями были книги,– признался Эдуард,– И порой учителя были очень старые.

На это Верлуа рассмеялся, а на следующий день принес Эдуарду несколько новых медицинских справочников.

–Вам стоит подумать о медицинском образовании,– тихо сказал Верлуа.

–Боюсь, не с моей внешностью,– рассмеялся Эдуард.

И тут Пьеру Верлуа было сложно не согласиться.

Утро выдалось ясным. Золотые лучи солнца пробивались сквозь огромное витражное окно главной библиотеки, создавая внутри паляще-душную атмосферу парника. Аннабель откинула со лба прядь волос. Постаралась проигнорировать манящее солнце и продолжила поиски.

Монтиан

Монтиву

Монти...

Боже...

До чего сложно было искать что-либо в этих огромных пыльных реестрах! Особенно, если человек ничем не был примечателен в своей жизни! Гораздо легче было собрать информацию о богатом и экстравагантном Антуане Лазаре, имевшим фабрики, деловые контракты и банковские счета. Тогда как найти хоть строчку о госпоже Монтисан, зарабатывающей на жизнь обставлением комнат, было совершенно невозможно. И, между тем, Аннабель не переставала пытаться.

Едва здоровье позволило ей это, она переложила заботы о маленьком Леруа на Клару, а сама направилась в городские библиотеки и архивы, чтобы найти хоть ниточку, которая могла вести к ведьме, проклявшей Эдуарда. Но нет. Нет. И нет. Поиски были тщетны.

–А что останется после меня?– с грустью подумала Аннабель,– Такой же пепел на ветру...

Между тем, времени было мало. С того злополучного дня в парке Аннабель не видела Винсента, но четко понимала, что теперь он не отступит от нее. Мужчина зашел слишком далеко. И ставки были высоки. В тот день в его безумных глазах Аннабель прочла ненависть, жажду наживы, а еще...желание.

Конечно, она давно подозревала, что некоторые дружки Ранкура неравнодушны к ней. Она видела сальные взгляды. Слышала кусочки похабных фраз, обращенных в ее адрес. Но обычно ее это мало волновало. Рядом всегда был Ранкур. И даже до официального брака мало кто осмеливался положить глаз (и не дай бог свою волосатую лапу) на понравившуюся ему девушку. Обычаи животного прайда, где сильнейший самец первым получает самку. – смеялась про себя Аннабель. Но теперь ей было не смешно. Леруа был мертв. А Винсент перешел черту. Не ограничиваемый страхом, познавший вкус охоты, теперь он выслеживал ее как жертву. И если этот человек смог найти их в столице, то Аннабель не сомневалась, что даже ее заточение в доме не будет для него преградой.

Выход был один: Аннабель нужны были деньги. Много денег. Не чтобы откупиться: Винсенту всегда будет мало. А лучше чтобы бежать. Сколь не противна была мысль. Но денег у них не было. А тех крох, что оставил Эдуарду отец едва хватало им на жизнь. Оставалась лишь одна попытка: снять с Эдуарда проклятье, восстановить его в наследстве и тогда...попробовать решить их проблему.

Но как просить прощения у тех, кого им не найти?

О госпоже Монтисан Эдуард знал пугающе мало, и ровно столько, сколько каждый из нас знает о соседе или знакомом. Пол. Имя. Фамилию. Род деятельности. Откуда она была? Где жила, когда не работала в замке? С кем водила связи? Вопросы, вопросы... И ни одной нити ответа. У Аннабель кружилась голова. И еще ужасно хотелось пить. Да, пожалуй, ей стоит сделать перерыв. Выпить стакан воды.

Пошатываясь от приступа накатившей дурноты, Аннабель встала со своего места в общественной библиотеке. Перед глазами плыли темные круги. Роза витража, копируемая на полу солнечными лучами, расплывалась в огромное красное пятно. Аннабель не успела понять, что происходит, как упала без сознания. И непременно разбила бы голову о каменный пол, не подхвати ее крепкие мужские руки.

****22

–Эм...Клара?

–Что?

Девушка оторвалась от теста для пирога, которое она месила и посмотрела на Эдуарда, стоящего в дверях кухни. Откидывая рукой мешающую прядь волос с лица, Клара невольно оставила на лбу белый след муки, заставив Эдуарда улыбнуться. Между тем, вопрос висел в воздухе. А вместе с ним и проблема.

–Я проходил мимо спальни Аннабель и услышал, что ребенок плачет,– сообщил Эдуард свое наблюдение.

–И?

–Аннабель ушла пару часов назад. Думаю, тебе следует проверить малыша.

–Я не могу сейчас,– спокойно заметила Клара, и, как ни в чем не бывало, продолжила месить тесто.

–Но может ему что-то нужно: сменить пеленку, поесть, или мучает животик,– перечислил Эдуард.

–Вот сходи и займись этим,– спокойно заметила Клара, не отрываясь от своего занятия.

–Я?

Удивление Эдуарда было таким искренним, что Клара готова была брызнуть со смеху. Но приходилось держать более чем серьезное лицо.

–Нет, лучше позови доктора Верлуа,– посоветовала она,– Надеюсь, он найдет время помочь тебе.

–Клара,– Эдуард сложил руки на груди,– Это же твой собственный племянник.

–А это пирог на обед. -отрапортовала Клара, преступая к шинковке капусты в начинку.

–Ты разве не переживаешь за него?

–Нет. Я ведь еще минуту назад попросила тебя сходить к нему. Значит, ребенок вскоре получит то, что ему нужно,– подмигнула Клара.

Эдуард вздохнул и вынул свой последний козырь против грязных пеленок.

–Клара, ну посмотри на меня! Сама говоришь: я чудище. Еще испугаю бедного Леруа...

–Брось свои глупости. Ты и в половину не так плох, как был. По крайней мере когда к тебе привыкнешь. К тому же, дети в возрасте Леруа видят все очень нечетко.

–Какие глубокие познания...– хмыкнул Эдуард.

–Я тоже иногда читаю. А ты иди. Иди...

Клара с улыбкой подошла к двери на кухню, возле которой стоял Эдуард, и положила руки ему на грудь.

–Не переживай,– мягко улыбнулась она,– Это всего лишь ребенок.

С этими словами девушка выпихнула Эдуарда из кухни и захлопнула за ним дверь.

23

–Ну что, Леруа-младший, может я спою тебе песенку и мы забудем про пеленки?

Эдуард склонился над ребенком в колыбели. Хотя, по правде говоря, с позиции Эдуарда существо звалось не иначе как " человеческий детеныш". Крошечный. Лысый. Побагровевший от плача комок. К тому же еще и дурно пахнущий. Малыш лежал в колыбели, некогда принадлежавшей самому Эдуарду, и откопанной им на чердаке дома.

–Как тебе мое предложение?– с надеждой спросил Эдуард.

Леруа предложение не устроило. Он хотел своего молока, еще на ручки и, конечно же, сухих пеленок.

Эдуард поморщился. А ведь ребенок даже не его. Но мамы рядом не было, да и долго не предвиделось. Желая найти Монтисан как можно скорее, Аннабель допоздна засиживалась в библиотеке.

–Или красавица просто гуляет, спихнув на других свой нежелательный плод,– подсказал зловредный голос в голове Эдуарда.

Возможно, голос даже был прав. Аннабель не казалась образцом материнства даже Эдуарду(а его собственная мама бросила на попечение отца едва тому исполнилось четыре). С Леруа-младшим Аннабель была спокойна. Не сюсюкала, не умилялась маленьким ручкам и ножкам. Исправно кормила, но откладывала в сторону, едва только ребенок был сыт. Такое поведение точно нельзя было назвать "материнской любовью". Но иногда Эдуард слышал, как Аннабель плачет по ночам. Она все еще носила черное платье в знак траура по мужу. И между бровей начинала вырисовываться морщинка. Один из многих мимических шрамов, нанесенных невзгодами и горем. Эдуард предполагал, что Аннабель тяжело по-своему, и старался не упрекать ее. Тем более, что девушка желала помочь ему в его" проблеме".

–Что не освобождает тебя от необходимости менять пеленки,– пробурчал внутренний голос.

Эдуард вздохнул. Потом набрал в легкие как можно больше воздуха и принялся за непосильный труд. Однако, даже чистые пелёнки и вымытая попа (операция занявшая у Эдуарда примерно час) не успокоили ребенка. Так же не подействовало и молоко из бутылочки. Эдуард подержал Леруа на животе, чтобы у него ушли газики. Покачал. Походил с ним на руках туда-сюда по комнате. Вспомнил пару песенок, которые пелись ему в детстве. Снова походил туда-сюда, качая ребенка на руках. Покатался в отцовском кресле-качалке, притащенном в "детскую" из кабинета. Наконец, цель была достигнута. Малыш уснул.

Когда Клара, в сопровождении госпожи Герранд, восседавшей на подносе, пары чашек и пирога, появилась в дверях детской, она застала Эдуарда мирно спящим в кресле качалке у окна. Малыш Леруа спал у него на груди.

24

Теплое летнее солнце вовсю ласкало открытую веранду столичного кафе. Находящееся в парке неподалеку от библиотеки, оно поражало простотой и элегантностью одновременно. Плетёные кресла. Столики со стеклянными столешницами. Множество красивых цветов вокруг. Аннабель, в своем скромном траурном платье, чувствовала себя ужасно не в своей тарелке. Даже проведя более чем полгода в столице, она не привыкла к подобным местам. Да и как было к чему-либо привыкать, когда большую часть времени ее приковывала к постели беременность, а после... По правде говоря, у Аннабель (а вернее у Эдуарда) просто не было денег на подобные заведения. Поэтому для Аннабель до этого дня понятие "кафе/ресторан" совмещались в одно уже хорошо знакомое место-таверна. С полутьмой ее помещений. Массивными деревянными столами и едким запахом пива и жаренного мяса.

В этом же летнем кафе было светло и свежо. Перед Аннабель стояла чашка чая со льдом( что за странность: добавлять лед в чай?) а рядом сидел тот, кто пригласил ее сюда. Алекс Ламбер.

Они встретились буквально полчаса назад. Когда Алекс столь удачно подхватил ее при обмороке в библиотеке. И после, чтобы немного освежиться и прийти в себя, пригласил Аннабель посидеть в этом самом кафе. И Алекс, так же как и это место, казался Аннабель чем-то абсолютно нереальным. Не из привычной ей жизни.

Мужчина был молод. Наверное даже чуть младше Аннабель. Хотя это сложно было определить наверняка. Там, откуда девушка была родом, всем приходилось взрослеть много раньше положенного срока. И часто на лицах даже очень молодых людей можно было встретить морщинки, вызванные многочисленными невзгодами и неприятностями.

Алекс же был свеж, как и этот летний день. Лицо его было гладко выбрито. Темные, слегка вьющиеся волосы, аккуратно уложены( не без помощи лаков и укладок, как подозревала Аннабель). Одежда выражала дороговизну и безупречность. Глубоко внутри Аннабель задавалась вопросом, выглядел ли Эдуард столь же безупречно, когда ведьма еще не навлекла на него проклятье?

Скорее всего да. По крайней мере речь Алекса, с его легким столичным акцентом, сильно напоминала Аннабель об Эдуарде. И заставляла задуматься саму, не выдает ли ее провинциальное произношение?

Алекс же тем временем был более чем рад новому знакомству, ни в коей мере не замечая волнений Аннабель.

Так, они уже обсудили погоду. То, как плохо влияет на людей духота. И Алекс узнал, что Аннабель совсем недавно овдовела и переехала в столицу в компании невестки.( о детях и чудовищах Аннабель, по понятным причинам, умолчала)

–Признаюсь честно, я заметил вас еще несколько дней назад,– сказал Алекс слегка покраснев.-Сейчас самый разгар лета, и мне стало невероятно интересно, что вы так упорно ищите в душных стенах библиотеки.

–Ничего особенного. Всего лишь адрес подруги, которую я давно потеряла из виду,– улыбнулась Аннабель,– Впрочем, вы и сами просиживаете в четырех стенах уже который день,– слегка игриво добавила она.

Алекс пожал плечами.

–Боюсь, мои причины весьма печальны.

После этого Аннабель не ожидала продолжения темы, но Алекс не оправдал ожиданий.

– Моя сестра заболела. Она у нас младшая и самая любимая в семье,– словно оправдываясь, сказал он,– И вы можете верить или нет, но никто из врачей не знает, что с ней произошло.

Аннабель насторожилась.

–Вот я и решил, наверное несколько наивно, что смогу найти описание похожей болезни в библиотеке.

На этом Алекс усмехнулся.

–А что с вашей сестрой?– заинтересовано спросила Аннабель, вдруг вспомнив об Эдуарде, его "болезни" и том, что никто из врачей так же не мог дать ему диагноз.

Алекс посмотрел на нее несколько настороженно. Ему даже показалось, что впервые за весь разговор девушка проявила неподдельный интерес и оживилась.

Заметив его пристальный взгляд Аннабель покраснела и сказала первую полу ложь, что пришла ей в голову.

–Один мой друг...он увлекается редкими болезнями. Возможно, он смог бы помочь вам.

Лицо Алекса расслабилось. Он улыбнулся и начал свою историю.

25

Когда Аннабель вернулась домой, был вечер. Однако никто даже не думал спрашивать ее о том, где она была и что делала. Клара пересеклась с ней лишь в прихожей, сказав, что уже убегает и ужасно спешит. Эдуард же возился в саду. К удивлению Аннабель она увидела, что он вытащил на улицу и детскую колыбель.

–Привет,– поздоровалась Аннабель.

Эдуард отвлекся от работы. Улыбнулся. Ему нравилось работать в саду, выращивая разные травы, из которых он впоследствии делал травяные чаи и микстуры.

–Вижу, ты решил погулять с Леруа?– спросила девушка, указывая на колыбельку.

Эдуард пожал плечами.

–Вечер теплый. Думаю, малышу здесь даже нравится.

Аннабель посмотрела в колыбель. Там Леруа-младший был занят тем, что тянул вверх свои пухлые ручки. То ли чтобы рассмотреть их получше, то ли для того, чтобы его самого взяли на руки.

Аннабель взяла ребенка и, держа его на руках, присела на ступени, ведущие в сад с веранды.

Некоторое время они с Эдуардом молчали, каждый занятый своими мыслями. Наконец Аннабель сказала:

–Эдуард, сегодня в библиотеке я встретила одного человека. Он рассказал мне, что его сестра очень больна и никто из докторов не знает, как ей помочь.

–Очень печально, -ответил Эдуард, более обеспокоенный тем, куда пересадить разросшийся сельдерей.

–Я спросила что с ней, – продолжила Аннабель,– И А...господин Ламбер подробно описал симптомы.

Говоря об Алексе, Аннабель нарочно обошла его имя стороной. Ведь Алекс-звучало так звонко и красиво. Ранкур непременно бы озадачился ее выбором новых "знакомых".

Однако Эдуард не обратил внимания на помарку. Едва Аннабель стала говорить о симптомах, как разговор стал ему куда более интересен. Уже давно его занимали различные редкие болезни, а та, о которой говорила Аннабель звучала очень...знакомо.

–Пойдем,– скомандовал он, едва девушка закончила,– Я не уверен, но как раз недавно читал о чем-то подобном в одном из старых справочников. Следует только проверить...

По правде говоря, рассказывая Эдуарду о болезни сестры Алекса, Аннабель не рассчитывала ни на какую информацию. Ей просто хотелось поговорить. Хоть немного рассказать о своем дне. Когда она жила с Леруа, рассказывать было особенно не о чем. Каждый день в Жиле был как предыдущий. Но иногда она рассказывала мужу о книгах, которые прочла. А он ей– об охоте...

Примерно через полчаса поисков в старой отцовской библиотеке, Эдуард нашел нужный справочник.

– Вот! Знал, что не мог убрать его далеко!

Аннабель с недоверием покосилась на книгу. Та была уж совсем потертой.

–Ага!– торжественно произнес Эдуард.

Чем взбудоражил маленького Леруа, который, успокоенный покачиванием на руках мамы, собирался уснуть.

Ребенок заплакал. Эдуард взял его из рук Аннабель, а той взамен дал книгу. И пока Эдуард заново укачивал Леруа, Аннабель читала.

Да, все совпадало! Все признаки! Невероятно! Этого не было в новомодной столичной библиотеке, но нашлось в этой пыльной книге, принадлежащей отцу Эдуарда!

–Тут написано, что болезнь можно лечить отваром трав...– пробормотала Аннабель.

Эдуард взглянул ей через плечо.

–У меня есть почти все. Кое-что можно докупить в аптеке. Могу сварить отвар хоть завтра.

****26

–И, вы не поверите, мой отвар помог больной девочке!– закончил Эдуард свой рассказ.

Доктор Верлуа улыбнулся.

–Если честно, то я не могу поверить, что они согласились попробовать,– со свойственной ему честностью сказал он.

Эдуард посмотрел на Пьера с нескрываемой печалью в глазах.

–Они были в отчаянье и не знали, что еще делать,– ответил он, присаживаясь в кресло напротив Верлуа.– Когда я...заболел моим нынешним состоянием, отец так же приглашал абсолютно всех, кто, по его мнению, мог помочь. Помниться меня натирали жиром белого медведя и посыпали сверху порошок слоновой кости, а какой-то шарлатан в это время бегал вокруг и бил в бубен. Ужасно хотелось перегрызть ему глотку.

–Я надеюсь, вы этого не сделали?– мягко спросил Верлуа.

–Увы нет. Но зарычал, напугав всех до полусмерти, это точно. И шерсть моя после этого еще долго воняла тем жиром. Так что, шарлатаны получили вполне по заслугам.-улыбнулся Эдуард.

Пьер так же вернул улыбку.

–И все же,– сказал он,– Я настаиваю, чтобы вы поступили на фармацевта. Хотя бы заочно.

–Нет-нет-нет.

–Я мог бы вам в этом помочь. Один мой друг преподает биологию в фармацевтическом университете столицы.

–Нет-нет.

–И я могу приносить вам материалы и книги...

–Друг мой,– перебил Эдуард доктора,– Вы забываете, что я уже был студентом. И потому прекрасно знаю одну вещь: сколько ты не прогуливай, в конце все равно придется сдавать экзамен. А для меня это означает– показаться толпе народа. На что я никогда не пойду.

–А по-моему у доктора Верлуа замечательная идея,– сказала Клара. Во все время разговора она сидела подле Эдуарда и что-то шила.

–Клара, не начинай и ты,– закатил глаза Эдуард.

–Но тебе нравится возиться со всеми этими травами!– возразила девушка,– Почему бы не попробовать еще углубить свои знания?

Эдуард посмотрел на нее выжигающим взглядом.

–Как по-твоему я буду появляться в университете хотя бы раз в полгода?

–Так же, как раз в месяц появляешься в банке,– едко сказала Клара.

Чем вызвала у Эдуарда тяжелый вздох.

–Ты хоть знаешь, что мой персональный финансовый советник только недавно перестал креститься при виде меня?– устало спросил он.

Клара посмотрела на Эдуарда очень лукаво.

–Думаю, мы разобрались бы с богомольцами к первой же весне. Если, конечно, ты не думаешь, что не сможешь потянуть учебу.

Последнее замечание вызвало у Эдуарда бурю негодования. И он начал тотчас доказывать Кларе, что с этим– то у него проблем точно не должно возникнуть.

Доктор Верлуа мягко засмеялся, и когда молодые люди закончили спорить, сказал, что он все же очень ждет от Эдуарда положительного ответа. А пока– ему пора домой.

–Жаль, я не успел проведать Аннабель,– вздохнул мужчина,– Кстати, где она сейчас?

– У семьи Ламбер. Они пригласили ее на ужин в благодарность за спасение дочери,– ответил Эдуард.

В доме семьи Алекса все было подчеркнуто– изыскано. Фарфор, дерево, лепнина, шелк– все сочеталось с максимальным вкусом и одно неизменно подходило к другому. В комнатах горела сотня огней, делая помещения больше и уютнее. Среди всего этого, в своем простом черном платье, Аннабель чувствовала себя крайне неуютно. Кроме того, она еще никогда не была в таких домах.

Конечно, замок Эдуарда был не в счет. Он был великолепен. Но своим заброшенным состоянием, плесенью и петляющими темными коридорами больше напоминал нечто из снов, чем реальное место, где можно жить. Дом же, доставшийся Эдуарду в наследство от отца, и где они все жили сейчас, так же был другим. В нем чувствовалось время. Казалось, что изначально интерьеры никто не планировал, и мебель покупалась просто так. Старые обои давно повыцвели. Паркет местами был протерт. К тому же, у Эдуарда на данный момент просто не было денег, чтобы платить за освещение всего дома. И особняк в столице, так же как и шикарный замок до него, был полон темных углов и забытых мест.

Здесь же, в особняке Ламбер, бурлила жизнь. Всюду сновали слуги. С кухни доносился звон посуды. Кто-то наверху громко переговаривался и смеялся. Аннабель все это было очень непривычно.

Алекс Ламбер встретил ее внизу и сразу же повел знакомить со всей своей семьей.

Его отец Александр Ламбер-старший был богатым промышленником и предпринимателем, владеющим несколькими заводами по всей стране. Это был высокий красивый мужчина, темные волосы которого тронула седина, но глаза все еще блистали огоньком азарта.

Мать– Франческа Ламбер– была женщиной высшего класса. Одетая с иголочки, она сочетала простоту и изыск. (Аннабель готова была поспорить, что Франческа сама занималась дизайном своего дома)

К тому же, даже в возрасте за сорок, Франческа была красива. Темные волосы подчеркивали аристократическую бледность ее лица. Карие глаза были столь мало тронуты морщинами, что женщине легко можно было сбавить десяток лет.

Встретиться с Аннабель пришла и самая младшая в семье-Лиззи. Девочка еще только выздоравливала, но невероятно хотела познакомиться "с госпожой Аннабель".

Аннабель нашла Лиззи очень милой. Лиззи, уходя, шепнула Аннабель, что ее брат не обманул, сказав что Аннабель– одна из самых красивых леди, которых он знает. Алекс слегка покраснел и улыбнулся Аннабель.

После ужина он предложил прогуляться по парку, расположенному неподалеку от дома.

– У нас есть еще загородная резиденция,– рассказал он,– Там очень красиво. Луга, которые кажутся бесконечными, и тонкая извилистая река. Когда Лиззи совсем окрепнет мы поедем туда на остаток лета. Сейчас же для прогулок приходится ограничиваться этим,– и он словно обвел рукой парк.

Аннабель, которой все это время было слегка не по себе во всей этой тьме деревьев, и которая, невольно вспоминая свою прошлую прогулку, все время ожидала, что Винсент вот– вот выпрыгнет из-за угла, выдавила из себя улыбку.

– У вас прекрасный дом. Отсутствие сада ничуть не портит его.

–Безусловно. А в каком районе живете вы?

Девушка назвала адрес и Алекс был приятно удивлен.

–Выходит, между нами лишь эта узкая парковая территория!– воскликнул он.

–Похоже так,– пожала плечами Аннабель.

–Это просто замечательно! Мы могли бы встречаться и гулять по парку вместе!

Аннабель эта идея не казалось такой уж чудесной. Ей, право, нравился Алекс. Но в нем было слишком много восторженности. Максимализма. Искренности. Поэтому Аннабель мужчина казался скорее милым, чем привлекательным. А учитывая разницу в социальных статусах и свое положение "бедной вдовы" Аннабель вполне четко полагала, что из совместных прогулок не выйдет никакого толка.

–Не думаю, что это хорошая идея,– мягко сказала она Алексу.

Лицо того заметно вытянулось, а потом он снова вспыхнул краской. Столь явно, что это было видно даже в вечернем свете.

–Простите, я не...

Аннабель прервала его, легонько приложив палец к губам.

–Большое Спасибо за вечер,– сказала она,– Боюсь, меня уже ждут дома.

–Да-да,– затараторил Алекс,– Я попрошу извозчика довести вас... Пойдемте...Да...

Глядя на юношу, Аннабель усмехнулась про себя. Сказать, что его замешательство не доставило ей удовольствия, было бы ложью.

Хотя она не врала. Дома ее действительно ждали. Ее сын, Эдуард а еще... очередная записка от Винсента.

27

Думать, что можно скрыться от человека, просто оставаясь в стенах своего дома, было глупо.

Когда Аннабель пропала с поля зрения после их разговора, Винсент не сдался. Немного последив за тем, кто входит и выходит из дома, он легко вычислил доктора Верлуа. Теперь дело обстояло за малым: втереться в доверие к кому-либо из слуг доктора и через них выяснить причины его частых визитов к соседям. Это тоже не составляло труда. У доктора была служанка. Милая девушка с пышными грудями и словоохотливым ротиком. Так что в ее лице Винсент получил двойной выигрыш.

Дальше дело было сложнее. Следовало напомнить Аннабель, что их "сделка" лишь откладывается. Лучше всего было написать госпоже Ранкур любезную записку. И это было сложнее. Много-много сложнее. Ведь письмецо не должно было попасть в руки цепного чудовища Аннабель.

Но и это оказалось осуществимо. Причем, сколь не удивительно, руками самой Клары.

В один прекрасный вечер Винсент подсказал своей Мари(служанке доктора), что раз в доме вверх по улице ожидается прибавление, то она вполне может продать Кларе, девушке из того дома, несколько детских вещей, оставшихся от ее племянника. Подзаработать монетку, как говориться.

Мари охотно согласилась. Право, идея показалась ей замечательной. Она собрала пеленки, распашонки и другие мелочи и за сходную цену договорилась о передаче их Кларе.

–Думаю, мы можем даже быть щедрыми на подарочек малышу,– посоветовал Винсент,– С моего детства как раз осталось...

И он показал Мари погремушку(которую недавно вырезал сам из дерева).

–Страшненькая, но можно и отдать,– сказала Мари, посчитавшая, что медведь, украшавший игрушку, уж больно уродлив.

Винсент усмехнулся. Он вырезал вещичку так, чтобы было максимально похоже на их с Аннабель общего друга.

Конечно, можно было положить и письмо среди пеленок, но те, скорее всего, будет разбирать Клара. А вот шутка с погремушкой вполне напомнит Аннабель о его присутствии.

Так оно и было на самом деле. Хотя Винсент ничего этого не видел, но лишь с удовольствием представлял, как исказиться лицо Аннабель, когда она, разбирая детские вещи, увидит его "послание".