Текст книги "Мой личный чародей (СИ)"

Автор книги: Ирина Анненкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

– Чтобы за ними подглядывать?!

– Ну, нет, не всё так просто, – хмыкнул отошедший от изумления эльф. – Картинок он не показывает. Но с помощью такого амулета можно установить, где именно находится его хозяин и что сейчас чувствует. Видишь – корешок? А у Эрвиэля осталась его вторая половинка. Посмотрев на нее, он всегда сможет узнать, каково тебе приходится, хорошо или плохо. А дотронувшись до корешка, он почувствует всё, что именно ты в этот миг переживаешь. Кроме того, ему будет несложно определить, как далеко ты от него находишься и в какой стороне.

Меня мать всё детство заставляла такой носить. Едва мне стоило удрать за приграничные пущи, как меня тут же отлавливали и возвращали домой.

– А что же ты его не снял да не выбросил в болото? – заинтересовалась я.

– А я что, знал, что это следилка? Думал, простой амулетик на удачу. Кстати, это и впрямь неплохой оберег. Тот, кто тебе подарил нолейник, всегда будет знать, что с тобою происходит. А если корешок сознательно уничтожить, то это станет прямой мольбой о помощи.

– Так что же, значит, Эрвиэль мне наврал, что амулет активируется в случае моей гибели от руки предателя и поможет покарать подлого убийцу?

– Не знаю, – фыркнул Дар, – лично я никогда следилки ни на что подобное не заговаривал.

– Отчего же? – пожал плечами Аллардиэль. – Если Правитель так сказал…

– Да, собственно, это и не сложно, – неожиданно поддержал его мой чародей.

– Ну, вот что, – внезапно рассердилась я, – сниму-ка я этот "подарочек". Пусть Эрвиэль следит за тем, что переживает вот этот милый кустик!

Неожиданно Дар хищно усмехнулся. Кивнув Алу, чтобы тот проезжал вперед, чародей чуть придержал Пилигрима. Умный конь послушно сбавил шаг.

– Не стоит так оскорбительно относиться к подарку самого Правителя эльфов, – медленно проговорил мой муж. – В конце концов, в самом крайнем случае ты и впрямь сможешь послать призыв о помощи, который услышат твои ушастые друзья. Нельзя пренебрегать такой возможностью.

Я недоумевающе обернулась.

– Дар, но я вовсе не хочу, чтобы эльфы могли следить за каждым нашим шагом! Не хватало ещё, чтобы…

– Тебе же сказали, что картинок никто не показывает, – прищурился чародей. – А что касается переживаний…

Его губы скользнули по моим волосам и обожгли скулу. Я вздрогнула и едва удержалась от того, чтобы не отстраниться.

– Ты что же, хочешь поцеловать меня лишь затем, чтобы убедить эльфийский амулет в силе наших с тобою чувств?!

– Я хочу поцеловать тебя, – серьезно ответил Дар, – потому что хочу этого всегда, и если один не в меру любознательный Правитель додумался повесить на тебя следилку – ну что ж… пусть и он порадуется тому, что ты счастлива!

Некоторое время я пристально смотрела на безмятежно улыбающегося чародея, а затем, не выдержав, расхохоталась, да так, что Аллардиэль ужом завертелся на седле, пытаясь сообразить, что же меня так развеселило.

– Интересно, – захлебываясь, проговорила я, – как много времени потребуется Эрвиэлю, чтобы сообразить, отчего ж его половинка корешка всё расцвести от счастья норовит? Мы, вроде, жутких тварей истреблять собрались, да могучего злого колдуна воевать – а тут на тебе! Сплошное "путешествие в город счастья"! – так называлась прочитанное мною ещё в Преславице донельзя приторное сказание, где к концу книжки все персонажи буквально захлебывались и тонули в густых напористых волнах всеобщей радости и довольства.

– Это что же, тебе Боженка книгу давала? Или Алгушка? – захихикал Дар, любивший сестер, но здраво оценивавший их умственные способности.

– Если бы! – хмыкнула я. – Смеляна! Подружка называется! Я ее потом едва не убила. Ну ладно ещё – прочесть, тем более что от бессонницы хорошо помогает. Но обсуждать-то зачем?!!

– Ну, просяная каша с медом многим по вкусу, – рассудительно сказал чародей. – Может, и эльфы ее любят?

– Да уж, длинноухие – известные сладкоежки! Ал, а Ал! – окликнула я парня. – Ты медовую кашу любишь?

– Люблю! – с готовностью облизнулся эльф. – А что, уже привал?

– Яблоневым цветом, – вдруг прошептал Дар, зарываясь лицом в мои волосы. – Корешок покроется яблоневым цветом. Или лавандой.

– Чертополохом, – фыркнула я, прижимаясь к любимому.

Так мы и ехали.

– Ну, что вы, госпожа Веслава! Какие же из нас воины? Вот оружие выковать – это мы можем. Или припас какой для вас сделать. Потому как мирный мы народ, спокойный. Вы и к горному братству не ходите, не тратьте зря времени! Они тоже воевать не станут…. Нежить? Да, на земли наши нежить приходит, как не приходить! Но к гномьим поселениям она нипочем не сунется. Наши шаманы почитай любую тварь отвадить могут, а нет – так мы завсегда верхами, по деревьям уйдем. Ведь каждый гном и сам по себе кое на что способен. Да и не только гном. Нас, старшие народы, ведь отчего магическими-то величают? Потому как в каждом небольшая толика магии имеется! Орки вон ветер слушать умеют, кентавры – небо читать (да у этих коняг и самых настоящих магов полно), эльфы – те говорят с растениями, ну а мы – с землей и камнем.

Олово? Нет, господин Светодар, нет у нас олова ни крошечки. Ещё минувшей зимой, в аккурат посреди сеченя, всё до крошечки оловянная чума съела. Да и то – морозный выдался сечень, лютый. А олово нам, господин Светодар, без особой надобности, не используем мы его почти.

Госпожа Веслава, я вас вот о чем попросить хочу: как уезжать будете – последите, чтобы эти клятые девчонки, ну, Кадри с Юкой, за вами не увязались! Шалые они у нас, глупые ещё. Вот скоро вырастут, в возраст войдут, образумятся, остепенятся – тогда уж и сами ни ногой из дома не шагнут. Станут, дай-то Великий Мастер, как все.

– Да, госпожа Веслава, вы правильно нас поняли. Благородное племя кентавров не станет воевать вместе с людьми. Нежить? Мы справляемся, благодарю вас. Нет, наши чародеи не нуждаются в чужой помощи, чтобы поквитаться с человеческим колдуном. Где находится его занорыш? Ну, это, пожалуй, мы вам можем сообщить – в виде любезности, всё-таки мы несем некоторую ответственность за вашу жизнь. Но сможете ли вы правильно воспользоваться переданными вам знаниями? Ах, ваш супруг – чародей? Хм-мм… ну, даже не знаю…. Магическое венчание, ритуал мага и медиума? Что ж, пожалуй, вы нас убедили. Но это всё, чем мы можем вам помочь.

– И напрасно ты, синеглазая, не захотела в Ирлер ехать. Я-то там ещё нескоро буду, а вам бы с нашим князем встретиться не помешало. Самому Ирлеру-то нежить, ясен день, не страшна, там стены такие, такие…. А уж сколько амулетов и заклинаний наши шаманы в них вмуровали! Но вот кочевники в своих становьях страдают, особенно от умертвий разных. Мы же ветер слушать умеем, а вовсе не землю, из которой эти мертвяки поднимаются. Так что, может, вы с князем нашим о чем-нибудь и сговорились бы…. Ладно, я понял, что вы в Ирлер не поспеваете. Жаль…. Так вы сейчас к горным гномам направляетесь? А, ну-ну… удачи! Она вам пригодится.

– Слав, а Слав, проснись! Просыпайся, я тебе говорю! Ну, открывай глазки. И этого, мужа своего, буди. У нас гость. Да проснитесь же вы, маги несчастные! Он же через ваш охранный контур пройти не может! Да и я не могу…

На ночь Дар и Зоран накрыли давшую нам приют полянку каким-то мудреным куполом, который не только не пускал к нам непрошенных гостей, но и неплохо удерживал тепло согревающего нас костра. Эти чары являлись какой-то новой разработкой Зорана и пришлись посреди заснеженного леса очень кстати. Я тут же возжелала их разучить и разучивала до тех пор, пока хмурый чародей не попросил меня уже наконец успокоиться, свернуть свою антиобщественную деятельность и не мешать готовить место стоянки к ночлегу.

Ну никак это заклинание не желало у меня получаться! Пришлось оставить бесплодные попытки и заняться ужином – варить кашу. Правда, на сей раз без меда…

Охранно-тепловые чары обладали одним неприятным свойством: раз покинув пределы контура, назад уже просто так не вернешься. Те есть, захочешь ночью в кустики сбегать – либо расталкивай мага, владеющего этим заклинанием, либо дожидайся рассвета на морозе. Взвар из сушеных ягод и листьев мне всегда хорошо удавался (мои спутники, почитай, четыре полных котелка за ужином выхлебали!), а дураков в нашей компании не было, так что Дару пришлось просыпаться три раза, а Зорану – так и вовсе добрых полдюжины. Ратники явно стеснялись будить брата своего воеводы.

Судя по всему, Аллардиэль об этом благополучно позабыл и теперь обиженно топтался на опушке. Да, но что это у нас за гость такой, и откуда он тут, в лесу, взялся?!

Сонно щурясь, я приподнялась на локте и в неярком свете костра рядом со стройным высоким эльфом увидала невысокую, совершенно квадратную фигуру. Охнув, я затормошила сладко посапывающего Дара.

Унгор из клана Гот-а-Трогг оказался по-гномьи коренаст, широкоплеч, бородат, курнос и круглоглаз. Что и не удивительно: ведь он был гномом. Из тех самых горных гномов, которые накануне не только наотрез отказались с нами разговаривать, но и не разрешили даже шагу ступить на земли своего народа.

А нечего проклятым людям делать рядом с благородными гномами! Ах, с вами природный оборотень? И даже эльф? И вы идете из земель старших народов? Что ж, тем хуже для них всех. Горные гномы ни за что не потерпят подобного унижения. И никакие кентавры или эльфы им не указ. Вы ещё о лесных гномах вспомните! Мало ли, до какой глупости могут докатиться некоторые, не помнящие законов и традиций. И уж конечно умные горные гномы ни в коем случае не станут ни о чем разговаривать с чужаками, которые, если им жизнь дорога, пусть даже к ним и близко не суются! Нет, и о нежити не станут. И о колдуне. И об олове. И о колоколах. Какие такие колокола? Ничего не знаем. Это ваши проблемы – вот с ними сами и разбирайтесь! И вообще – радуйтесь, радуйтесь, что живыми ушли. Вот!

Словом, дальше настаивать на встрече с упертым горным народцем не имело смысла. Их сторожевой отряд – не менее пяти дюжин суровых, до зубов вооруженных бородачей – произвел на нас серьезное впечатление. Князь Гордята – так тот, даже не раздумывая, приказал своим витязям немедленно построиться в боевой порядок и приготовиться к битве. Правда, если бы не маги, шансов у людей было бы маловато. В случае чего, воинственные пузатые коротышки взяли бы их числом. Хотя, думаю, и уменья гномам было не занимать – уж больно уверенно и привычно смотрелись в их руках самострелы и мечи. Впрочем, присутствие среди людей трех чародеев, многозначительно поигрывающих огненными шарами, вернуло бородачам некоторую толику благоразумия, и они предпочли ограничиться словесным запретом на наш въезд в их земли.

Словом, послали, причем от всей души! Гордяту вон потом пришлось долго убеждать в том, что его княжью честь мы, несомненно, можем поднять оттуда, куда ее так не по-хорошему уронили гномы, но сделать это возможно, лишь спалив тут всё дочиста. А гномы, надо заметить – это вовсе не змеевихи, а самый настоящий старший магический народ, да к тому же они и впрямь находятся на своих собственных исконных землях, куда в праве никого не пускать. Так-то!

В общем, пришлось моему деверю вспомнить о здравом смысле и дипломатии, да запрятать свои рассуждения и обиды поглубже… в карман!

И вот теперь, откуда ни возьмись, к нашему костру посреди ночи выходит самый настоящий горный гном. А рядом с ним – чем-то здорово смущенный эльф, мой друг.

– Это Унгор, – неловко представил он своего спутника, который совершенно спокойно стоял бок обок с Аллардиэлем и разглядывал нас. – Унгор Гот-а-Трогг, мой старинный приятель. Он хочет нам всем рассказать что-то важное, и это "что-то" не терпит до утра.

– Да, собственно, уже почти утро, – пожал плечами невозмутимый Унгор, бросая на землю туго набитую походную торбу. Голос у гнома был мягкий, приятный, немного сиплый. Смотрел он на нас всех – даже на настороженных ратников, которые, не таясь, достали свои мечи, – довольно доброжелательно. Встретившись же взглядом со мною, Унгор неожиданно подмигнул мне своим круглым глазом. Я неуверенно улыбнулась в ответ.

– Ты давай, рассказывай, нечего тут глазки строить, – буркнул Аллардиэль.

Гном кивнул.

– У меня для вас есть три вести. Первая: вам надо отсюда срочно уходить. Наши верховные старейшины всё-таки решили с вами побеседовать – правда, не совсем так, как беседуют с послами. С рассветом по вашим следам отправятся стражники – примерно две сотни хорошо вооруженных и обученных гномов. Старейшины сочли, что даже маги не смогут противостоять такому отряду.

– Смогут, – недобро усмехаясь, пообещал Дар.

– Да? – приподнял бровки гном. – Что ж, тогда можете не спешить. Если, конечно, желаете подраться. Это будет интересная битва.

– Не думаю, – Зоран и всегда был мрачен, а тут ещё такая побудка! – Скорее, это будет побоище. В смысле, избиение гномов. Нам очень жаль.

– Даже так? Тогда, может, вам тем более стоит уйти.

Ещё как стоит! Не хватало ещё устроить тут бойню – кто бы ни был ее зачинщиком! Я подхватилась и быстро начала заталкивать в чересседельные сумки вытащенные на ночь вещи. Скорее, скорее…. Так, теперь котелки.

– Ага, прям щас! – а это уж Степка, ещё более сонный и недовольный, чем Зоран. – Вот разом все бросим и побежим прятаться от кучки гномиков!

Унгар лишь молча покосился на взъерошенного кошака. Хм-м, а молодец парень, до сих пор мало кто смог похвастаться такой выдержкой. Степка раздраженно прижал уши и зашипел – этот паршивец давно привык, что говорящего кота все боятся и относятся к его нескромной персоне с должным трепетом и уважением. А тут такой облом! Даже не ойкнул, гад бородатый!

Словом, гнома я зауважала.

– Унгор, ты хочешь взвару? – в посудине плескалось ещё довольно много духовитой жидкости.

– Не откажусь, – благодарно кивнул коротышка и тут же с жадностью выхлебал полкотелка напитка. Ратники продолжали напряженно следить за гномом, будто ожидали, что вдруг он – раз! – и превратится в великана. – Так вот, – тем временем продолжил Унгор, вытирая влажные усы, – раз вы уже почти готовы тронуться в путь, – он обвел насмешливым взглядом место нашего привала, заваленное запасным оружием, конской сбруей, раскрытыми сумками и сушащимися сапогами – то у меня есть для вас ещё кое-что. Аллардиэль, друг, где те узлы, что я тебе дал?

Узлов оказалось два, причем довольно тяжелых. Гном по очереди принял их из рук напряженно сопящего Ала и аккуратно примостил их перед собой. Внутри что-то тихонько гукнуло и будто бы протяжно вздохнуло. Неожиданно стоящий рядом со мною Дар подобрался, словно для прыжка. Я удивленно подняла глаза и едва не ойкнула: мой чародей смотрел на несвежие, туго опутанные бечевкой тряпки так, словно под ними он ожидал увидеть сокрытый кладезь человеческой премудрости. Легендарный "камень познания", к примеру!

Между тем Унгор принялся развязывать удерживающие дерюгу веревки. Однако замотано оказалось на совесть – просто отлично замотано. Гном подергал бечеву и так, и сяк, потом перевернул сверток (внутри что-то снова загудело, заставив Дара нетерпеливо дернуться и сжать мой локоть) и попытался сладить с путами уже с другой стороны. Дудки! Веревка стояла насмерть. Тогда Унгор что-то пробормотал сквозь зубы – явно какое-то гномье ругательство, сделал решительное лицо, вцепился крепкими пальцами в складки ткани и резко дернул в разные стороны. С противным треском плотная дерюга разъехалась, обнажив часть какого-то темного предмета неправильной формы.

– Ох, и ничего ж себе! – выдохнул стоящий за моей спиной Зоран. А Дар, выпустив мою руку, шагнул вперед и вдруг быстро опустился на колени рядом с гномом, продолжающим сражаться с неуступчивой упаковкой. Чародей аккуратно отодвинул нашего гостя в сторону, а затем его длинные пальцы принялись легко порхать по поверхности странного свертка. Там, где он прикасался, ткань начинала покрываться тусклыми искрами, а затем осыпалась серым пеплом.

Мы дружно ахнули. Даже Гордята и его ратники не сумели скрыть своего изумления.

– Я им языки тряпкой обмотал, – смущенно сказал Унгор и пояснил: – Нет, ну а как иначе я бы их смог наверх вынести, мимо стражников-то? А никак!

На земле, на слое сухой иглицы, лежал совсем небольшой темный колокол идеально правильной формы. Его поверхность была густо покрыта узорами и древними рунами, едва различимыми в свете костра.

– Это работа Тешена, – негромко, ни к кому специально не обращаясь, сказал Дар, ласково поглаживая колокол. – Руку наставника я ни с чем не спутаю.

Во втором узле находился ещё один звон, чуть не вдвое больше первого, такой же темный, но почти совсем гладкий, с простым узором, идущим по самому краю. Две переплетенные между собою буквы М и Б указывали на то, что колокол был отлит в нашем Чернолесье, в Мутных Бродах. Присев на корточки, я приложила ладонь к его вогнутому боку. Привет из далекого дома…

Тем временем Дар, не выпуская из рук довольно заурчавший колокол, поднялся на ноги и обернулся к внимательно наблюдающему за ним гному.

– Унгор Гот-а-Трогг, у меня не хватает слов, чтобы выразить тебе свою признательность. Ты принес то, что вот уже который месяц разыскивают все чародеи Синедолии. Трудно представить, сколько жизней нам удастся спасти с помощью вот этих двух звонов! Скажи, как мы можем тебя отблагодарить?

Гном пожал широкими, затянутыми в кожу плечами:

– Если бы я знал, что эти колокола – такая для вас драгоценность, то прихватил бы ещё один. Вот больше бы уже не унес.

– Постой-ка, – удивился Зоран, – ты что же, хочешь сказать, что у вас, гномов, их много?!

– Целая пещера, – флегматично сообщил Унгор, насладился видом наших ошеломленных лиц и добавил: – Наши разведчики ещё в конце весны, исследуя новые, прежде неизвестные глубинные тоннели, наткнулись на обширное подземелье, где были свалены сотни и сотни колоколов. Откуда они там взялись, как туда попали – только Великий Мастер ведает. Гномам колокола не нужны, даже опасны – мы живем под землей, и порой от их звука горная порода начинает осыпаться. Так вот, несколько звонов наши мастера забрали и часть из них на пробу переплавили, однако особой ценности этот металл для нас не представляет. Поэтому остальные колокола оставили лежать там, где их нашли – до тех пор, пока гномы не решат, что с ними делать.

– Вот они где объявились, наши звоны, – задумчиво протянул Зоран.

– Люди с удовольствием выкупили бы их, – значительно произнес князь Гордята.

– Гномам не нужны деньги, – спокойно ответил Унгор. – Скалистые Горы очень богаты.

– А еда? Древесина? Ткани? – деловито уточнил мой деверь, почувствовавший себя на знакомом поле.

Коротышка покачал головой.

– Горные гномы ни за что на свете не станут торговать с людьми.

– А с эльфами? – быстро спросил сообразительный Радош. – Эльфам продадут?

– Старшина встретившегося вам отряда стражи уже сообщил старейшинам, что среди вас есть эльф, как, впрочем, и то, что люди интересуются оловом и разыскивают некие пропавшие колокола. Горные гномы очень недоверчивы и злопамятны. Теперь они не продадут ни единого звона ни эльфам, ни оркам, ни кентаврам – никому. И олова не продадут, хотя у них его и полно.

– А горные гномы не боятся, что люди могут забрать принадлежащее им силой? – вдруг очень вкрадчиво поинтересовался Гордята. Похоже, ему здорово не понравились последние слова нашего гостя. По крайней мере, его широкие брови съехались в одну неровную линию, шевелящуюся, словно огромная волосатая гусеница.

Я испуганно сжалась. Ну, Гордята, ну, Дивеин сын! Это и есть твоя знаменитая прямота?! Радош укоризненно покрутил головой. Ратники слаженно качнулись к своему князю. Ал удивленно хлопнул глазами и обиженно уставился на Гордяту.

Унгор, умница, даже глазом не моргнул.

– Да не особо, – спокойно ответил он, морща свой короткий нос. – Под землей нас даже ваши маги не достанут.

– Слушай, а ты сам-то понял, что сейчас сказал? – холодно поинтересовался у брата Дар. – Взять свои слова назад не хочешь? Ну, пока наш гость не принял их на свой счет?

К моему изумлению, Гордята немного посопел, посопел, а затем, слегка поклонившись гному, буркнул:

– Согласен. Не стоило мне этого говорить. Прошу не держать зла. Да вот ведь глупость-то какая! Пока из Западных Гор караван с оловянной рудой придет, да пока наши мастера колоколов наделают взамен украденных – это ж сколько времени пройдет, да сколько людей от зубов нежити погибнет! – и Унгору, с досадой: – Не для красоты ведь нам эти колокола-то нужны, не для благозвучия. Нежить их звона на дух не выносит, вот так! А её нынче в Синедолии тьма-тьмущая.

– Не обижайся, Унгор, – мягко попросил Дар. – Для нас это и впрямь больная тема. Ты вот лучше скажи, откуда тебе стало известно, что мы разыскиваем колокола?

– Подслушал, – совершенно невозмутимо сообщил он. Похоже, выходка Гордяты его ничуть не задела, а собственные действия не смутили. – Сперва здесь подслушал, в лесу, когда вы разговаривали с Доргаром – ну, со старшиной наших стражников. И мне стало очень интересно, что делает среди людей мой старый друг Аллардиэль. Но для начала я решил узнать, что же надумают старейшины. Может, наконец-то перестанут прятаться по норам? Это ведь только Доргар со своими стражниками обязан гнать всех чужаков прочь.

Наши старейшины и впрямь сочли, что с вами стоит побеседовать. А затем по-быстрому казнить, чтобы вы, упаси Великий Мастер, ещё раз в наши земли не заявились. А я это услышал – там, в стене зала, где заседает совет старейшин горных гномов, проходит такая неприметная, но очень удачная трещина; лет восемь тому назад я чисто случайно на нее наткнулся. Словом, повезло: наши старейшины последнее время повадились секретничать, а я люблю быть в курсе дел.

Ну, так вот: я решил, что услышанное мне совсем не нравится! Забрал два колокола и пошел за вами. Надоело мне под землей сидеть. Я ведь, как и Аллардиэль, охотник. Жаль, я поздно вышел на ваш след – можно было бы обойтись куда меньшим шумом. А теперь мне назад возвращаться не стоит – боюсь, кое-кто заметил, как я те колокола выносил. Да и не хочу я обратно. С вами теперь пойду, тоже стану на нежить охотиться. Аллардиэль уже успел мне кое-что рассказать. Думаю, если он идет – почему бы и мне не пойти?

Я во все глаза смотрела на невозмутимого гнома. Унгор не спрашивал нашего согласия – он просто ставил нас в известность и был совершенно уверен в собственном решении. Ал, напротив, выглядел очень смущенным – интересно, что он успел наболтать про нас своему "старинному приятелю"?

А, собственно, почему бы гному не отправиться вместе с нами? Тем более что он – опытный охотник, да к тому же, как и любой гном, должен уметь слушать землю и камень!

Похоже, не одна я так подумала.

– Это будет большая честь для нас, Унгор, – очень серьезно сказал Дар, всё ещё нянчащий на руках свой ненаглядный колокол.

– Согласен, – немного подумав, решил Гордята. Зоран молча кивнул, а Радош, широко улыбнувшись, протянул гному руку, которую тот осторожно пожал. Ой, а я-то что застыла?

– Унгор! – я решительно оттерла в сторонку ухмыльнувшегося кицунэ. – Спасибо, что пришел к нам и что принес колокола. Ты даже не представляешь, насколько это для нас важно и как я тебе благодарна. Здорово, что ты теперь с нами! У меня, как и у моего мужа, тоже не хватает слов, чтобы выразить тебе свою признательность. Но я все-таки попробую! – С этими словами я положила руки на широкие плечи гнома, немного нагнулась (он мне едва доставал до плеча) и поцеловала его в тугую гладкую щеку.

"Ух, ты!", с легким оттенком зависти выдохнули ратники. Дар негромко хмыкнул. Гном же решил не теряться и ковать железо, пока горячо. Довольно блеснув круглыми глазами, он привстал на цыпочки и громко чмокнул меня в ответ.

– Вот ведь как! – ревниво протянул Ал. – А меня брать нипочем не хотела! Чуть в драку не полезла! Несправедливо…

– Не горюй! – покосился на приятеля Унгор, явно примериваясь, чтобы ещё разок приложиться к моей щеке. – Зато ты выиграл спор.

– Какой ещё спор? – сделав шаг назад, я с подозрением уставилась на Ала. Тот покраснел так, что это стало заметно даже при свете костра. Гном же, ничуть не смущаясь, охотно пояснил:

– А это он, узнав, что я пришел не с пустыми руками, сказал, что я молодец, и за вот эти самые колокола кое-кто, а точнее – одна красивая девушка, меня расцелует. А я ему ответил, что за такую ерунду меня даже никто не ущипнет. А он возразил… ну, словом, мы поспорили. Он выиграл… Аллардиэль, лови!

– Ну, ты и трепло! – под общий смех с негодованием протянул багровый от смущения эльф. Однако брошенную гномом монету он поймал налету. А тем временем Унгор хитро усмехнулся и сделал шажок в мою сторону. Ох, похоже, нашему гномику понравилось проигрывать…

– Добро пожаловать в компанию отчаянных самоубийц! – я едва успела подхватить запрыгнувшего мне на руки Степана. Голос у кота был ласковый-преласковый, просто медовый – его он обычно приберегает для самых изощренных гадостей. А Степка, между тем, продолжил: – Мы, конечно, тут все – большие храбрецы, отъявленные головорезы и пуще всего на свете любим щелкать смерть по носу. Но ты, судя по всему, станешь у нас главным!

– Это ещё почему? – гном с любопытством уставился на кота. Не похоже, чтобы говорящий зверек внушал нашему новому приятелю серьезные опасения, однако что-то такое он почувствовал и едва заметно насторожился.

– Ну а как же? – уже не скрывая издевки, мурлыкнул Степан. – Ведь только тот, кому не терпится расстаться с жизнью поскорее и помучительнее, смеет приставать к моей хозяйке! – кот демонстративно мазнул ухом по моей груди, а затем распушил шерсть и грозно рявкнул: – Лично горло перегрызу! Ме-е-едленно так грызть буду! – и, потянувшись к лицу остолбеневшего гнома, припечатал: – Запомни, длиннобородый: у моей хозяйки, между прочим, для всяких там нежностей есть законный муж и любимый я!

И торжествующе покосился на Дара.

Не знаю, кому как, но Алу Степкина выходка пришлась по душе. Глядя на прибалдевшего гнома, эльф явно почувствовал себя хотя бы немного отмщенным и довольно осклабился.

Напрасно он это сделал. Такую подставу мой котик ни за что не пропустит.

– А некоторых ушастых развратников это тоже касается, – сварливо тявкнул Степан, сверля своими желтыми глазищами ухмыляющегося эльфа. Тот мигом опомнился и сделал серьезное лицо. Ал давно усвоил, что связываться с языкастым кошаком себе дороже.

– Ничего, Унгор, – похлопал гнома по плечу Дар, – скоро привыкнешь. Я ведь как-то привык.

Вход в гигантскую кротовину, проложенную Тешеном сквозь Восточные Горы, находился от нас в двух днях пути, за вонючим незамерзающим болотом, которое мы собирались обогнуть по широкой дуге. Это расстояние нам предстояло преодолеть самим, без всякой магии, поскольку для переброски нашего разросшегося отряда Дару с Зораном могли понадобиться все их силы. Однако теперь, когда мы знали, что по нашему следу идут две сотни решительно настроенных гномов, ещё одна ночевка в лесу представлялась нам делом сомнительным и очень рискованным. Любая остановка могла привести нас к тому, что выносливые бородачи, знающие окрест своих земель все ходы-выходы, сумеют нас нагнать. И тогда не миновать драки. Конечно, три чародея (даже два с довольно бестолковой половинкой) легко размажут преследователей по земле, однако мы вовсе не желали становиться причиной гибели тех, к кому сами же и пришли с предложением мира. Встречи с воинственными гномами следовало избежать любой ценой.

Вот тут-то мы возблагодарили Богов, что теперь с нами шел Унгор. Опытный охотник как свои пять пальцев знал здешние места. Только благодаря ему дорога сократилась более чем вполовину: вместо того, чтобы огибать болото с запада, гном уверенно взял к востоку и провел нас совершенно неприметной тропой через топь. Ненадежная опора опасно прогибалась под весом наших лошадей, которых мы вели в поводу; время от времени то справа, то слева на поверхности трясины вздувались огромные коричневые пузыри, которые затем лопались со зловещим чавканьем, испуская при этом отвратительный смрад. Однако наш проводник вел нас от кочки к кочке, от вешки к вешке. Риск оказался вполне оправдан. Когда мы ступили на твердую почву и с облегчением перевели дух, выяснилось, что до места входа в кротовину осталось не больше полудюжины верст.

Жаль только, стражники тоже знали эту дорогу. И хорошо читали следы. А, кроме того, их не задерживали лошади.

Надо сказать, гномы повсюду передвигались исключительно пешком. Да оно и понятно – ну какие, скажите на милость, из коротышек наездники? На козах им, что ли, скакать? А самое главное, где? В подземельях?

Однако короткие крепкие ноги несли своих хозяев удивительно резво, да и выносливости гномов можно было только позавидовать. С самого начала Унгор наотрез отказался ехать верхом на моей Айрат либо подсаживаться к кому-либо из ратников. И, похоже, он знал, что делал. Кони с трудом пробирались через густой подлесок, в то время как наш новый друг неутомимо шагал вперед. На его круглом лице читалась откровенное и презрительное недоумение: ну зачем вообще нужны эти никчемные животные, из-за которых нам то и дело приходилось терять время, огибая завалы и буреломы. А тропа через болото? Даже странно, что ни одна из этих шумных нервных тварей не канула в трясину!

У наших преследователей такой обузы не было. Даже в полном боевом облачении гномы двигались довольно быстро, так что, не успели мы порадоваться твердой земле под ногами, как легкое сторожевое заклинание, которое следовало за нами всего в какой-то полуверсте, просигналило: у нас незваные гости!

– Не успели, – обреченно пробормотал побледневший Унгор. Встреча со стражниками нравилась ему ещё меньше, чем нам. Я сочувственно вздохнула: для бедняги куда ни кинь – всюду клин. Гномы ли нас скрутят – ему крышка, причем чугунная и для гроба, бородачи не простят предателя. Мы ли возьмем верх – погибнут его соплеменники, а ему, Унгору, придется стоять и смотреть, как заклинания чужаков убивают таких, как он.

– Демона с два! – рявкнул Дар, сбрасывая со спины Айрат поклажу. – Славка, давай сюда, живо! Радош, не стой столбом! Гордята, скорее!

Бывалому князю и его ратникам, да и всем остальным, два раза можно было не повторять. Да мы и сами сообразили, что по здешнему редколесью пешим гномам нипочем не угнаться за всадниками, даже если кони утомлены долгим нелегким переходом (стражники, к слову, тоже целый день не на лавке лежали!) Миг, другой – и все оказались в седлах. Все, кроме растерянно озирающегося гнома.

Его круглые глаза смотрели на нас сперва с удивлением, потом с недоверием, а затем и с обидой. Он тоже понял, что через миг лошади сорвутся в галоп, и преследователи останутся с пустыми руками. Впрочем, не совсем с пустыми: кое-кто не умел ездить верхом. Так что, без добычи стражники не вернутся. Что ж, гном-предатель – это, конечно, не совсем то, за чем их посылали, но всё лучше, чем ничего.