Текст книги "Мой личный чародей (СИ)"

Автор книги: Ирина Анненкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)

На самом-то деле, в торчащие смоляные пряди в прихотливом беспорядке были вплетены тонкие кожаные ремешки, черные перья и матовые многогранные бусины. Судя по всему, не просто так, а со значением, которое было понятно любому эльфу. По крайней мере, услыхав мою наглую реплику, Аллардиэль придушенно ахнул в своем углу. Ну-ну.

Черноволосый и глазом не моргнул.

– Нет, что вы, – как ни в чем не бывало поведал он, – с подушками у меня полный порядок, вы в любой момент можете убедиться в этом сами! (Бац! Получила?) Видите ли, я всё утро послов принимал, так что пришлось быть при парадной прическе. А что, она вам не нравится? На мой вкус, очень даже ничего. Делать, правда, долго, но ничего не попишешь – традиции. Надеюсь, вы не против традиций?

– Э-э-э… нисколько, – проблеяла я. – А вы, вообще-то, кто?

– Вообще-то, я за этим сюда и шел, – притворно вздохнул эльф. – Да разве вы дадите сделать что-нибудь, как положено? Но, тем не менее… – мужчина неторопливо поднялся с "валуна", слегка одернул безупречно сидящий на нем аксамитовый колет, чуть наклонил голову и скороговоркой пробормотал:

– Благородная девица, позвольте Вам представиться. Эрвиэль из рода Веларди Эр-Грай, Правитель Земли Священных Деревьев к Вашим услугам.

– Пресветлый Эрвиэль, – ревниво прошелестел из своего угла Ал, который явно не одобрял сокращенного титулования. Вообще, мне показалось, что мой друг с куда большим упоением проделывал все эти церемониальные штучки. Правитель же, отбарабанив положенную формулу, радостно шлёпнулся обратно в кресло и с удовольствием вытянул стройные ноги.

– Приветствую Вас, Правитель Эрвиэль, – пролепетала я. Нет, ну надо же! Самому правителю нахамила! Теперь вот выкручивайся, как хочешь! – Меня зовут Веслава, я ведунья и знахарка родом из Синедолии…

– А, знаю, – легкомысленно махнул рукой встрепанный Правитель, – можешь себя не утруждать! Это так было положено сказать, понимаешь? – покончив с формальностями, он сразу перешел на "ты". – Ну, фигура речи такая. Неужели ты считаешь, что твоим друзьям не пришлось рассказать о тебе всё, что им известно, и ещё кое-что присочинить для правдоподобия? Не забывай, что ты для нас – существо совершенно уникальное.

– Это ещё почему? – проворчала я, прекрасно зная ответ.

– Ну, во-первых, ты – человек, – эльф с готовностью подался вперед и загнул один из своих длинных тонких пальцев с остро отточенными ногтями. – Только за одно лишь это ты подлежишь немедленному уничтожению, едва ступив на наши земли. Нет, не просто ступив – хотя бы приблизившись. Надеюсь, ты в достаточной мере знаешь историю, чтобы понимать, почему.

– Я знаю достаточно, чтобы понимать, что эльфы привыкли лелеять в себе старые обиды, – огрызнулась я, – Удобно, знаете ли, иметь наготове карманный образ врага, чтобы было против кого дружить!

– Хм. Молодец, – эльф ничуть не обиделся на мой вызывающий тон и невозмутимо продолжил: – Однако, во-вторых, – он загнул второй палец, – ты спасла Перворожденного. Не просто спасла, а сознательно подвергая смертельному риску свою собственную жизнь. Причем, не однажды! Подобное самопожертвование сделало тебя одной из нас, и теперь все эльфы перед тобой в неоплатном долгу. Парадокс? Парадокс. За последние двести лет ничего подобного не случалось. Каждый эльф готов выразить тебе своё восхищение и преданность!

– То есть, вам полагается меня убить, но в то же время вы мною восхищаетесь?

– Что-то вроде этого, – краем рта усмехнулся Эрвиэль. – Видишь, как всё непросто?

– Да ладно, – я пожала плечами, – чего там! У вас куча вариантов. Можете меня убить с восхищением. Можете сперва порешить, а потом начать преданно восхищаться. Можете оставить в живых, но выгнать на все четыре стороны, преданно смотря мне вслед. Этот вариант, кстати, мне нравится больше других. Можете…

– Хм… – вклинился в поток моих нездоровых фантазий правитель, – я всё понял, можешь дальше не продолжать, – лицо пресветлого Эрвиэля оставалось абсолютно невозмутимым. Однако мне показалось, что для этого ему пришлось приложить немало усилий; по крайней мере, в его глубоко посаженных глазах то и дело вспыхивали насмешливые искорки. Черноволосый эльф ещё немного поизучал моё лицо и непонятно прибавил: – Что ж, должен признать, что всё не так уж и плохо. Скорее, даже совсем неплохо.

– А? – хлопнув глазами, глуповато переспросила я.

– Бэ! – необидно хмыкнул мужчина, вставая. Серая рысь бесшумно поднялась вслед за хозяином. Степка немедленно выгнул спину и зашипел. – Поправляйся, Веслава. Думаю, мы придумаем, как же нам все-таки с тобою быть. А пока ты будешь жить в Священном Лесу.

Вот так! А потом правитель эльфов улыбнулся мимолетной улыбкой и стремительно выскользнул за дверь.

Зачем приходил? От его визита у меня на душе остался странный осадок. Похоже, я могу считать себя пленницей?

До крохотного домика, сложенного из розовато-серого камня, оставалось всего ничего. Осторожно переставляя ноги и часто останавливаясь, чтобы хоть немного перевести дух, я несла тяжелый ушат с водой. То есть, сейчас он казался мне настолько тяжелым, будто в нем плескалась не студеная водица, набранная в ближайшем колодце, а расплавленный свинец. Впрочем, последнее время любое усилие давалось мне с огромным трудом.

Низкое ярко-малиновое солнце заливало дрожащим зимним светом присыпанные недавним снежком деревья, окрашивая их во все оттенки розового. Но мне сейчас было не до красоты заснеженного леса. Валящееся за макушки деревьев светило ослепляло меня, заставляя жмуриться и напряженно вглядываться в узкую тропинку, ведущую к моему дому. Больше всего я боялась поскользнуться и упасть. Накануне мне уже пришлось дважды возвращаться к колодцу…. Сегодня сил на такой подвиг у меня не было.

– Здравствуй, Веслава, – прожурчал за спиной нежный голосок. – Что, опять тяжести таскаешь? Не надоело? А я шла к тебе, на праздник позвать. Сегодня первый день груденя, помнишь?

Ох. Вот только тебя мне сейчас не хватало! Осторожно, чтобы упаси Боги не расплескать драгоценную влагу, я примостила жбан на тропинку, устало распрямила спину и обернулась. Передо мною стояла, довольно улыбаясь, Авлена, а если быть точнее, Авлениэль. Мой день мог считаться удачным, если эта прелестная молоденькая эльфиечка не встречалась на моем пути. По-моему, красотка Авлена обладала самым злым языком во всём эльфийском лесу, работая им, как смерть косой. Её язвительных реплик боялись все, начиная с правителя Эрвиэля и заканчивая мальчишкой Гладриеном, которому по малолетству ритуальное окончание "-эль" ещё не было положено. Причем, чем ближе Авлениэль с кем-то общалось, чем лучше (по ее словам) к нему относилась, тем больше тот от нее и огребал. Последнее время у меня появилось неприятное подозрение, что девица решила облюбовать меня в качестве объекта повышенного внимания. Чур меня, чур!!

– Привет, Авлена, – вздохнула я, стараясь звучать дружелюбно. – Да, я помню, вы сегодня празднуете Рукомесленники. Осень провожаете. Зиму встречаете. А что, мне непременно надо быть?

– Конечно! – широко распахнула свои и без того бездонные голубые глаза красавица. – Только те, кто тяжко болен и лежит при смерти, не приходят на Рукомесленники! Ты что, наконец-то помереть решила? И то! Выглядишь так, что краше в гроб кладут!

– Ну, вот кто краше, того пусть и кладут, – буркнула я, соображая, как бы половчее отделаться от "злейшей подруги". Мне сегодня только по праздникам ходить. До дома бы доползти…

– Ты придешь, – и это был вовсе не вопрос, а утверждение. Девушка строго посмотрела на меня, как бы давая понять, что не в моих интересах с нею спорить. Хорошо. Зачем спорить? Проще молча сделать по-своему.

– Авлен, дай я хоть воду до дома донесу, а? – миролюбиво попросила я. – А там уж решу, что будет потом.

– Ну уж нет! – отрезала эльфийка. – Так и быть, давай сюда ведро, бледная немочь!

Невзирая на мои вялые возражения, девица решительно сдвинула меня в сторону, легко подхватила наполненный где-то на две трети ушат и зашагала по обледенелой тропинке к моему домику, двигаясь так, словно шла по тронному залу, неся в руках драгоценную корону, не меньше. Вздохнув ещё раз, я заковыляла за нею.

– Прелестная Авлениэль, ну зачем же так утруждать себя? – Ал вынырнул откуда-то, словно бес из лукошка. Под куст сирени маскировался что ли, оболтус? Повадился уже который раз вот так меня пугать! Между тем, парень обворожительно улыбнулся разрумянившейся при его появлении эльфиечке, легким движением перехватил из ее рук мой многострадальный ушат, укоризненно посмотрел на меня и проговорил: – Тебе сколько раз надо повторять, чтобы тяжелое не поднимала? Трудно было мне сказать, да?

– Трудно, – проворчала я, обогнула застывшую посреди дороги Авлену, Ала с ведром наперевес и побрела домой. Действительно, что толку спорить, если всё уже давным-давно решено за тебя? Закрывая за собою дверь, я краем уха услыхала, как эльфийка окликнула последовавшего было за мною Аллардиэля, тот что-то ответил и засмеялся. Глухо стукнул об дорожку ушат. Так-так. Похоже, я начинаю понимать, зачем это Авлена повадилась ко мне приходить. Запомним.

Я успела размотать платок, повесить на крючок кожух и переменить высокие теплые сапоги на уютные домашние поршни на меху, когда дверь ещё раз хлопнула, и в сенях громко затопали, отряхивая снег. В мою маленькую кухню, добрую половину которой занимала сложенная из плотно подогнанных тесаных камней печь с непривычно широкой топкой, ввалился довольный Ал. Привычным жестом приткнув ушат на низенькую табуретку, он сбросил щегольскую куртку и по-свойски плюхнулся на узкую лавку у очага.

– Попить дашь? – радостно спросил он. – Налей травничка, не жадничай!

Я молча плеснула в высокую глиняную кружку теплого травяного настоя. Эльф радостно захлюпал. Всё же, мне кажется, я плохо на него влияю…

– Ну так что, на Рукомесленники пойдешь? – осведомился эльф, вытирая рукавом "усы", оставленные темной жидкостью. – Авлена просила уточнить.

– Ха! – я оторвалась от созерцания гаснущего дня за окном. Сквозь частый свинцовый переплет проваливающееся за лес солнышко рассыпало последние брызги по моей аккуратной кухоньке. – Как же! Что-то мне кажется, что Авлену гораздо больше интересует, придешь ли на праздник ты!

– Да ладно, – беспечно махнул рукой Аллардиэль, – с чего бы?

– Ты что, слепой? – с подозрением уточнила я. – Может, полечить?

– Не надо, – Ал торопливо отодвинулся подальше от меня, – не стоит! Я те крапинки на смертном одре не забуду – а эльфы живут до-о-олго!

Дурачок. Мне сейчас и насморк не вылечить…

– Опять хандришь? – проницательно спросил Ал. – Поэтому сама и за водой потащилась?

– Нет, я веселюсь, – вяло возразила я. – Веселюсь, как и всегда, прозорливец ты мой.

– Хватит, Славка! Или ты снова порцию эликсира уменьшила?! Отвечай, ведь так??!!!

– Ну, так, – нехотя согласилась я.

– Вот бестолочь! – с чувством припечатал эльф. – Ведь сказано же было: нельзя этого делать!

Ничего не ответив, я снова отвернулась к окну. Сама знаю, что нельзя. А что мне тогда остается?

Два с лишним месяца, проведенные под сенью Священного Леса (как ещё называли эльфийские земли), показались мне самыми длинными в моей жизни, несмотря на то, что они были под завязку заполнены событиями и впечатлениями.

Выздоровела я довольно быстро. Целебные настои, микстуры и мази эльфов действительно творили чудеса. Уже дней через десять я смогла самостоятельно ходить, не рискуя от слабости завалиться куда-нибудь за лавку. Едва я ещё немного окрепла, как правитель Эрвиэль лично провел церемонию представления моей бледной персоны народу Священного Леса. Ну, то есть, эльфам. Мы с ними смотрели друг на друга во все глаза. Их недоверчивый интерес было легко понять – Эрвиэль очень точно описал всю неоднозначность моего положения. Тем не менее, Ал оказался совершенно прав, утверждая, что, спасая его жизнь, я получала вечную благодарность остроухих и право считаться одной из них. Я понимала, насколько трудно им было переломить свое резко негативное отношение к злодеям-людям, которому насчитывалось целых два века. Ведь ненависть к нам буквально въелась в их память, плоть и кровь, и ей было лишком много лет, чтобы вот так, в один миг, обо всём позабыть. Но они, по крайней мере, честно старались.

Мне же было до смерти любопытно узнать, что из себя представляют легендарные Перворожденные, и насколько они на самом деле отличаются от людского племени. Я подозревала, что знакомство с одним-единственным едва справившим совершеннолетие эльфом вряд ли могло дать мне ответы на все вопросы.

В тот же самый день мне пришлось принять участие ещё в двух церемониалах. Сперва меня приветствовали лесные гномы. Я с удовольствием рассматривала невысоких, совершенно квадратных бородачей. Они держались гораздо проще тонных эльфов и очень искренне благодарили меня за спасение и возвращение к родительскому очагу беглянок Кадри и Юки, которые, наплевав на официальность мероприятия, радостно скакали вокруг меня. Малявки, похоже, совершенно позабыли свой страх передо мною и моей второй сущностью. В цветистых выражениях старшие гномы сообщили мне, что с этого момента я могу считать себя не просто одной из них, а просто-таки почетной одной из них, не больше, не меньше; двери их домов будут всегда открыты для моей героической (гхм…) персоны! Что ж, я и не подумала возражать – маленькие человечки были мне очень симпатичны.

Вслед за гномами ко мне обратились кентавры. С этими всё оказалось куда как сложнее. Пока я с восторгом разглядывала четверых сказочных гигантов, с их смуглых лиц не сходило кислое и раздраженное выражение. Их вовсе не радовало происходящее. Тем не менее, они выдавили из себя несколько довольно сухих учтивых фраз. Скупо извинившись за нанесенные мне раны, кентавры, недовольно морщась, поведали недоумевающей мне, что отныне я пользуюсь их особым покровительством. Что-то не очень похоже…

Вот где мне пригодился унылый опыт участия в многочисленных приёмах послов и купцов, которыми меня так доставал князь Велимир! Томясь в Преславице, я даже не могла предположить, что приобретенные навыки однажды сослужат мне хорошую службу. Мало того, что я успела хорошо изучить правила дворцового этикета и знала, как в подобных ситуациях себя держать. Мне даже удалось не показать надменным полулюдям своего изумления! Гладкие, хорошо подобранные слова благодарности легко соскакивали с моего языка; к концу моей ответной речи мне даже показалось, что хмурые лица кентавров немного разгладились.

– Ты себе даже не представляешь, каково им сейчас приходится, – хихикая, прошептал мне на ухо довольный Аллардиэль, пока рослый брюнет, раздраженно перебирая передними копытами, приглашал меня посетить земли кентавров с визитом. – У этих коняг всё с ног на голову поставлено. Они, видишь ли, чувствуют себя обязанными не тем, кто им помог, а, наоборот, тем, кому сами пришли на помощь! Дескать, коли вмешались в чью-то судьбу, то будьте любезны, несите за это ответственность. Поэтому чаще всего помощи от кентавров дождаться так же "легко", как снегопада в грозник. Кто ж мог знать, что в категорию спасенных попадет не только хорошо им знакомый эльф или соседи-гномы, а ещё и человек! Ведьма!! Да ещё почти что обращенная нежить!!! Тебя, вообще-то, полагалось убить на месте, причем три раза подряд, но так вышло, что пришлось спасти…. А традиции и законы исключений даже не подразумевают!

– Так что, радуйся, Славка, – ехидно прокомментировал Степка, – ты у нас теперь не только почетная эльфийка и почетная гномиха, но и почетная кентавриха! Ох, тебе и привалило!..

Я в ответ закатила глаза.

Орки по поводу каких-то там официальных представлений решили не заморачиваться. Да и зачем бы им, собственно? Мы с ними прежде не встречались, друг друга не убивали и не спасали. Когда мы с Алом возвращались после всех церемоний к нему домой, трое рослых краснолицых парней просто-напросто этак "ненавязчиво" перегородили нам дорогу. Ещё несколько добрых молодцев, одетых в плотные замшевые штаны, безрукавки и сапоги на частой шнуровке, осталось стоять в паре шагов от тропинки, рассматривая нас с дружелюбным интересом сытых медведей.

– Говорят, ты в одиночку двух кабанов из Преисподней уложила? – не опускаясь до банальных приветствий, спросил самый коренастый из троицы. Он глядел на меня чуть исподлобья и говорил с довольно сильным акцентом.

Я пожала плечами.

– Говорят…

– А что скажешь ты? – проявил настойчивость парень.

– Ничего.

– Значит, врут? – удовлетворенно уточнил мой неожиданный собеседник. Его смуглое лицо с заметно выдающейся нижней челюстью расплылось в довольной улыбке.

Я неопределенно повела бровями. Вспоминать пылающие туши, распространяющие вокруг себя тошнотворную вонь горящей разлагающейся плоти, мне не хотелось. Говорить об этом – тем более.

– Или, всё-таки, не врут? – выжидательно сощурился орк.

– Думай, как хочешь, – равнодушно ответила я. Мне сейчас только не хватало кому-то что-либо доказывать.

– А слабо со мною сразиться? – вдруг предложил коренастый. Его спутники довольно заворчали. – Ну, давай, один на один, а?

– Зачем? – коротко поинтересовалась я. Ал и Степка до сих пор молча внимали содержательному диалогу, но мне было ясно, что это ненадолго.

– Ну-у-у…, – ухмыльнулся парень, – силами померяемся. Выиграешь – я на тебе женюсь и в Ирлер увезу. Ты не думай, Ирлер – это тебе не дыра какая-нибудь, а столица!

– А проиграю?

– Тогда всё равно увезу. Только тогда уж не обессудь – не женюсь. Так поедешь.

Я хмыкнула. Ал, не сдержавшись, фыркнул мне прямо в ухо. Сидевший на моем плече Степка возмущенно засопел:

– А давай-ка, Славочка, ты его просто сожрешь! А потом и всех остальных! Ишь ты, вояки какие выискались! Девчонка ещё вся в бинтах, только-только в себя от жутких увечий приходить начала, как они тут как тут: сражайся с ними, с лосями здоровенными!

Орки слегка смутились. Похоже, в их коротко остриженные головы даже не приходила такая простая мысль, что я не зря столько времени провалялась в постели, зализывая раны. Мой потенциальный соперник звучно поскреб макушку, потом широко улыбнулся, продемонстрировав острые, чуть торчащие вперед клычки и предложил:

– Так в чем вопрос?! Поправляйся! А вот тогда и сразимся! Ну что, по рукам?

– Ал, а ты что скажешь? – наивно хлопнув ресницами, обернулась я к эльфу. Орки мне понравились. После надменных кентавров и настороженных эльфов они, несмотря на дурацкий вызов, казались дружелюбными и простыми, как медный грошик. Отчего ж не поболтать забавы ради?

– Даже и не знаю, что вам, ребята, сказать, – немедленно натянул на себя серьезную маску умница Аллардиэль, который за миг до этого, как мне показалось, уже принялся грызть свой лук, чтобы не заржать в голос. – Бой-то ведь без вариантов будет… Славка наша нынче до первой крови не дерется! Только насмерть!

– Да ты, эльф, не бойся, – загоготали орки. – Не убьем мы твою подружку! Что мы, звери, что ли? Только вот попрощаться тебе с нею придется, с нами девочка поедет.

– Не, парни, – к моему восторгу сокрушенно вздохнул длинноухий скоморох, – вы меня не так поняли. Без вариантов – это она вас закопает. А, может, и впрямь сожрет…. это уж как выйдет…. – задумчиво добавил он, оценивающе разглядывая ошалевших орков. Словно мерку для савана снимал…

Я покосилась на Степку. Его нахальная морда медленно расплывалась в счастливой улыбке. Кажется, после сегодняшнего представления эльф войдет к нему в милость.

– Да ладно тебе, – неуверенно возразил давешний парень, тот, который и предложил сражаться на столь "интересных" условиях. – Что-то не больно похоже… девка-то мелкая да тощая!

– Вот ведь как внешность-то бывает обманчива, – посетовал Ал. – Да только дело в том, что эта девушка – не простой воин. Чародейка она. Так что, биться с тобой будет с помощью боевых заклинаний, и не исключаю, что именно тех, после которых от двух кабанов осталось по кучке пепла (это, к слову, я своими глазами видел). Только это ещё не всё, – заторопился эльф, заметив, что собеседник открыл рот, чтобы что-то возразить. – С ней дорогой беда приключилась… вы, парни, разве ничего не слыхали? Так что, теперь, если наша Веслава поколдует, то тут же змеевихой и обернется. Знаешь, кто это? О, по лицу вижу – знаешь. И тогда уже она вас всех точно слопает. Ведь, правда, слопаешь, Славочка? – умильно закончил он, уже обращаясь ко мне.

Вот умница! Ни слова не соврал, а представил всё так, что здоровенные орки, похоже, не то, чтобы немедленно захотели дать отсюда стрекача, но заметно озадачились. Про мою вторую сущность в здешних местах не знали только мертвые, однако простодушные северяне явно не придали этой пикантной подробности значения, да и вообще не прислушивались к сплетням. Как оказалось, напрасно.

– Преувеличиваешь, да? Разыгрываешь?! – решительно качнулся в нашу сторону коренастый любитель острых ощущений. Стоявший рядом с ним длинноусый мужчина ухватил парня за запястье.

– Это я-то преувеличиваю?! – чрезвычайно искренне возмутился эльф. – Да я, если хочешь знать, ещё и половины правды не рассказал!

Что ж, похоже, что балаган пора заканчивать.

– Нет, не разыгрывает, – как можно миролюбивее улыбнулась я. – Я действительно воюю только с помощью магии. Ну, почти только. Но колдовать мне сейчас никак нельзя. Я – недообращенный оборотень. Ну, так уж сложилось, понимаете? Колдовство, скорее всего, приведет к окончательному обращению. Тогда я вас всех убью… то есть, не я, а моя вторая сущность, которая станет первой… в смысле, единственной… тьфу ты, с вами запутаться недолго! Короче, потом ее, то есть, меня, конечно, тоже убьют, но вас это уже вряд ли обрадует. Я понятно объяснила? А теперь скажите, мне такие страсти нужны? А вам? Ну, я так и думала.

О зелье, которое не позволяло мне ни колдовать, ни обращаться, я упоминать не стала…

Обалдевшие орки смотрели на меня круглыми глазами. Похоже, до них дошло, что им рассказали правду и ничего кроме правды. Я же разглядывала их мощные рослые фигуры, обветренные лица с довольно приятными чертами (хотя тех вождей из книжки всё же не стоило забывать!) и думала о том, что эти решившие слегка порезвиться парни почти ничем не отличаются от самых обычных людей. Наши синедольские добрые молодцы тоже не упускали случая подколоть приглянувшуюся красную девицу, причем шутки порой приобретали довольно рискованный оттенок.

Орки молча уступили нам дорогу. Шагая к дому Аллардиэля, я лопатками чувствовала их взгляды. Между нами было уже шагов сорок, когда коренастый парень крикнул мне вслед:

– Эй, синеглазая! Предложение остается в силе! Приезжай к нам в Ирлер!

– Смотри, Славка, – снова захихикал Ал, – ты с ними поосторожнее. У орков свой собственный кодекс чести: умыкнут – не чихнут, и даже прощенья не попросят! Будешь в юрте жить, овечек пасти.

Ну-ну. В принципе, отчего ж парням не попробовать и не рискнуть? Результат я им, правда, не гарантирую…

Обернувшись, я на ходу махнула рукой. Спасибо! Может, и приеду! Когда-нибудь…

На следующий день правитель Эрвиэль ещё раз (на этот раз принародно) высказал пожелание, чтобы я осталась жить на Земле Священных Деревьев, бегло перечислив разнообразные преимущества и выгоды моего согласия. Сразу видно, что готовился…. В конце своей речи черноволосый эльф незаметно мне подмигнул, чем немного примирил меня с тем печальным фактом, что это самое согласие было не более чем формальностью.

Мне было предложено на выбор несколько домов, хозяева которых выразили готовность принять меня; в их числе была и семья Аллардиэля, мать которого, Диннориэль, не сводила с меня влюбленного взгляда, поскольку мне удалось сохранить жизнь ее обожаемому сыночку. По-моему, даже если бы я была демоницей из Преисподней, она бы испытывала ко мне такую же исступленную благодарность.

Вежливо поблагодарив, я отказалась. Конечно, я была не в том положении, чтобы выдвигать какие бы то ни было условия, но, коль уж мне предстояло тут остаться, жить мне хотелось одной. Прежде всего, потому что я отнюдь не была уверена в том, что моя зловещая вторая сущность, пусть и связанная магией эликсира, всё-таки не сумеет вырваться на свободу. Ради безопасности гостеприимных хозяев мне стоило держаться наособицу. А, кроме того, мне требовалось ещё очень многое обдумать и осознать.

Так что, уж если тюрьма, так пусть хоть темница будет на одного. Степка не в счет.

Эльфам, похоже, было всё равно, лишь бы ценный объект благодарности в моем лице остался в их распоряжении. Недовольной осталась только матушка Ала, желавшая получить меня в свое личное пользование. Но ей пришлось смириться, и красавица-эльфийка утешила себя тем, что, не обращая внимания на мои слабые протесты, практически насильно заполнила отведенный мне дом разнообразной утварью, доверху набила стоящий в спаленке ларь одеждой на все случаи жизни, а также взяла с меня клятвенное обещание, что завтракать, обедать и ужинать я буду исключительно у нее.

Вот так я и поселилась в расположенном чуть на отшибе крошечном домике, сложенном из розовато-серого камня, чьи стены были заплетены жимолостью и ломоносом, а под островерхой черепичной крышей прилепилось гнездо ласточек. Стремительно прошуршал дождями ревун, листопад, как ему и положено, просыпался листьями, и наступила зима, необычно ранняя и студеная даже для здешних холодных земель. К началу месяца груденя снег уже уверенно покрыл землю и деревья, не собираясь таять до будущей далекой весны.

Два месяца не были потрачены даром. Добрых четыре седмицы были посвящены тщательному знакомству с землями эльфов. В сопровождении верного Аллардиэля мы со Степкой вдоль и поперек исходили Священный Лес, любуясь величественными деревьями и изящными домиками, притулившимися у их корней. В шумной тесной Преславице мне, выросшей в лесной глуши, было очень неуютно; в просторный же эльфийский город-лес, город – цветущий сад, не имевший ничего общего с людскими поселениями, я влюбилась с первого взгляда.

Ал сводил нас в рощу, где росли невиданные в Синедолии благородные белые клены, священные деревья эльфов, у подножья которых Перворожденные возносили молитвы своим богам. Я тут же вспомнила, что эти красавцы привлекли моё внимание, едва я очутилась в здешних лесах, сбежав от Сивелия.

– Вполне возможно, – кивнул парень, ласково поглаживая кору одного из кленов. – Они порой встречаются вне наших земель, но никогда не растут кучно, рощами. Эта – единственная в своем роде. Эльфам вообще невероятно повезло: покидая после войны свои оскверненные и выжженные леса, мы и мечтать не смели, что волею Богов окажемся там, где белых кленов даже больше, чем в наших исконных землях. Там-то их было совсем мало.

– А сейчас нет вообще, – сочувственно вздохнула я. По крайней мере, в Синедолии мне ни разу не доводилось встречать эти могучие деревья с ворсистой белесой листвой.

Тогда же я узнала, что почти у каждого эльфа есть "свое" дерево, которое является его энергетическим двойником, если надо – донором, практически побратимом. Некоторым очень везет, и для них такими деревьями становятся именно белые клены. Впрочем, двойником может быть и дуб, и рябина, и сосна, и ясень…

– Вот это мой друг, – Ал прижался щекой к гладкой серебристо-серой коре молодого дерева, которое прежде гладил. – Вы оба мои друзья, поэтому я хочу, чтобы вы познакомились.

– И что я должна сделать? – подозрительно спросила я у парня, глядящего на меня сияющими глазами. Нет, в самом деле? Может, надо пожать клену ветку?

– Просто приложи к нему свою ладонь, – попросил эльф, – и тогда мой двойник запомнит ту, которой я обязан жизнью. Ну, смелее!

Я осторожно прикоснулась к теплой, словно бархатной поверхности ствола – и изумленно ахнула. Кора под моими пальцами ощутимо нагрелась, и я почувствовала мягкий толчок доброй силы, которой дерево приветствовало меня.

– Он признал тебя! – ликовал Аллардиэль, благодарно прикасаясь кончиками тонких пальцев к своему клену, благожелательно шелестящему белесой листвой, над которой краски осени были не властны.

– Что значит – признал? Он что, теперь и моё дерево тоже?

– Нет, – извиняющимся тоном ответил эльф, – вот это вряд ли. Но, ты знаешь, а ведь всё может быть. Я не имею в виду именно это растение. Но если ты почувствовала отклик одного из них, то, вполне возможно, что рано или поздно ты повстречаешь своего двойника. Ты просто ходи, разговаривай с деревьями, дотрагивайся до них.

– И что?

– Ты сама ощутишь, когда это произойдет. Это сложно описать, но такое ни с чем не спутаешь.

– И что потом?

– Славка, – серьезно сказал Ал, – ты тогда почувствуешь, как это хорошо, когда у тебя есть своё дерево! Сможешь пользоваться его энергией, начнешь постигать магию леса! Это же здорово!

Точно. Здорово. Просто замечательно. Мне сейчас для полного счастья только сторонней силы и непривычной магии не хватает.

Однако я и не заметила, как у меня быстро вошло в привычку прикасаться на ходу к каждому дереву на своем пути. Точно так же делали эльфы, ещё не встретившие своего лесного двойника…

После того, как мы посетили рощу благородных белых кленов, Аллардиэль взял пару рослых тонконогих эльфийских коней и отвез нас со Степкой посмотреть на ухоженные поля и сады, которыми славились земли Священных Деревьев. Прежде Ал уже рассказывал мне о том, что единственная доступная остроухим магия – это способность говорить с растениями, или, как её ещё иногда называют, магия леса. Травы, деревья и кустарники охотно подчинялись Перворожденным, и эльфы, по нескольку раз в год без особых усилий собирая прекрасные урожаи, успешно торговали овощами и фруктами со своими соседями, причем никакие типично селянские беды вроде засух, недородов или прожорливых жуков их не трогали. Взамен же они получали скот с орочьих пастбищ и теплые шерстяные ковры орочьего же изготовления, строительный камень, медь, железо и самоцветы, добываемые гномами, как лесными, так и горными, а также меха и кожи, в выделке которых не было равных кентаврам. Кроме того, старшие народы охотно покупали у эльфов их целебные сборы, настои и эликсиры, а также оружие, домашнюю утварь, ткани и гобелены потрясающей красоты и изящества.

Как-то раз Ал решил показать нам загадочные приграничные пущи, которые на первый взгляд представляли собой довольно широкую полосу самого обычного, хотя и очень густого леса, окружавшего земли эльфов. Через каждую дюжину-другую верст деревья расступались, образуя длинные проходы, на входе и на выходе бдительно охраняемые стражей, очень серьезно относящейся к своим обязанностям. Так как мы пришли вместе с Алом, нам всё-таки было позволено пересечь границу Священного Леса. Правда, один из стражников, ничуть не смущаясь, принялся за нами подглядывать, не очень старательно маскируясь под молодой дубок.