Текст книги "Мой личный чародей (СИ)"

Автор книги: Ирина Анненкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Я хихикнула. Посули селянину освободить его от податей, и он добровольно усядется драконьи яйца высиживать. Ещё и очередь образуется!

Однако что там наш староста говорил насчет того, чтобы "откушать"?

Глава пятнадцатая

«Самая тяжелая обида переносится легче, если проглотить ее вместе с обидчиком».

(Змей Горыныч)

"Он утонул, хотя был рыба по гороскопу и дерьмо как человек".

(Невероятная история)

И вот мы снова в Преславице.

Дорога от Запутья заняла у нас совсем немного времени – от Березани до столицы была проложена крепкая, уверенная кротовина, через которую наш многочисленный отряд проскочил как по маслу.

Великий князь Велимир радовался нашему возвращению, как ребенок. Вместе с мужем навстречу нам за стены города вышла молодая княгиня Смеляна; также, в сопровождении своих четверых сыновей, рядом со свекром шествовала жена князя Гордяты Северина. Вслед за князем и его свитой за городские ворота вывалило едва ль не полгорода – по крайней мере, мне так показалось. Смутившись, я привычно нырнула за плечо Дара.

– Вот даже и не мечтай, – не поворачивая головы, насмешливо бросил мне Гордята.

И точно: обняв сыновей, князь Велимир тут же выудил меня из-за спины мужа и притянул к себе, заставив зарыться лицом в плотный белый шелк его корзна.

– Ну, что, нашлась наконец-то наша пропажа! – с удовольствием произнес он, стискивая меня сильными руками. – Уж больше-то мы тебя не упустим!

Вопреки моим опасениям отец Дара совсем не рассердился на то, что оба наших венчания состоялись Боги знает где.

– И правильно, – согласно кивнул он, выслушав старшего сына. – И молодцы. Этой неуловимой пташке надо было сразу колечки на лапки надевать!

Я и не подумала обижаться – так была рада, что всё самое плохое осталось позади. Мне даже не захотелось ворчать, когда великий князь закатил в честь нашего возвращения и свадьбы такой пир, какого не помнил даже бывалый придворный люд. Отсидела, как паинька, с самого начала и до конца, по уши закутанная в подвенечное платье, сшитое ещё минувшим летом дворцовыми портнихами. Дивилась на сахарные замки, слушала песельников, смеялась над ужимками скоморохов. Скромно опускала ресницы, под крики "Горько!" послушно подставляла губы для поцелуев. Словом, делала всё то, при одной мысли о чем у меня прежде начинало ломить от раздражения зубы. А нынче – пожалуйста. Добровольно и с радостью.

Хорошо, когда есть, с чем сравнить.

На этот раз великокняжеский терем уже не казался мне постылой темницей – конечно, прежде всего, потому, что теперь я не томилась здесь в одиночестве, а рядом со мною неотлучно находился мой любимый чародей. Кроме того, больше мне не приходилось по нескольку раз в день встречаться с двумя ходячими проклятиями моей прежней дворцовой жизни: узнав от Радоша о преступном участии своих старших жен в похищении невесты сына, великий князь Велимир здорово осерчал и повелел держать обеих интриганок в их покоях под замком. На мой "добрый" взгляд, злобным бабам было бы самое место в какой-нибудь отдаленной крепости под строгой охраной, однако не стоило ждать от князя настолько решительных действий по отношению к матери наследника престола. Да и князь Гордята, хоть и не особенно ладил с мамашей, мог бы обидеться.

Как я и предсказывала, появление красавца-эльфа в великокняжеских палатах повергло женскую половину его обитателей и гостей в полный шок. По возвращении в Преславицу мы перестали скрывать тот факт, что вместе с нами приехали представители старших народов (только Радош наотрез отказался раскрывать тайну своей сущности). Вопреки моим опасениям, никто даже и не подумал разбегаться с криками "Спасите, кровожадные гномы!" или "Хлопцы, ратуйте, эльфы наступают!" Засада подстерегала нас совсем с другой стороны.

Конечно, Унгор тоже не был обойден вниманием, но до Аллардиэля ему было далеко. Не прошло и трех дней, как ушлые мамаши предусмотрительно и дальновидно распихали своих дочек по светелкам, а сами вовсю принялись обхаживать нашего ушастого друга – к его великому неудовольствию (нет, ну в самом-то деле, додумались: пригожих девок попрятали, а теток подсунули! они б ещё за бабками сбегали!) И куда только подевалась их привычная сдержанность? Типа "глазки в пол, сидим по углам, вышиваем крестиком, говорим тихо и по делу"? Ага, прям щас! Все просто как с цепи сорвались! А уж что выделывали две мающиеся от безделья немолодые вдовушки из бывшей свиты княгини Валины! Эта парочка перезрелых прелестниц расставляла силки на приглянувшуюся им дичь по всем правилам охотничьего искусства. Ошалевший от такого напора ушастик не нашел ничего лучше, как спрятаться от теток в моей собственной опочивальне.

Вскоре дошло до того, что загнанный эльф почти перестал вылезать из наших с Даром покоев. Раздраженно щурясь, он без устали жаловался на "глупых похотливых человеческих самок" (вот ведь расист какой!), из-за которых ему, Перворожденному, приходится отсиживаться вот практически под лавкой! Кстати, прятался Ал не только от гоняющихся за ним женщин, но и от их мужей – бедняги просто покой потеряли от свалившейся на их головы длинноухой напасти. Довольно быстро созрел целый заговор с целью хорошенько попортить красавчику прическу. Несмотря на строгий приказ великого князя (эльфа с гномом не обижать, вести себя с ними со всей учтивостью и усердно налаживать добрые отношения), от неминуемой расправы моего друга спасала исключительно его неуловимость – не пойдешь ведь бить нелюдя в личные покои княжеского сына-чародея.

Словом, очень скоро я заподозрила, что вот она, настоящая причина войны людей и эльфов. Недаром, ох, недаром двести лет назад люди так решительно взялись за длинноухих! Ну, а остальные старшие народы просто под руку подвернулись…

Да я Ала уже и сама порой была готова убить, особенно, когда эта жертва собственной нездоровой притягательности (кстати, а может, это такая разновидность природной эльфийской магии?! медаль мне на грудь за открытие!) начинала отказываться покидать наши личные покои даже на ночь! (Ничего себе заявочки, да?) Дескать, не успеет он и шагу ступить за порог, как тут же на него, красивого, все скопом набросятся и обесчестят.

– Топай, топай, интриган ушастый, не больно ты там кому-то нужен! – шипела я, выпихивая цепляющегося за дверной косяк нелюдя.

– Злая ты, – совершенно как Степка наловчился закатывать глаза эльф. – Не бережешь друга!

– А я тебе говорила: нечего было за нами увязываться! Сидел бы дома!

– Ты несознательная, – находчиво упрекал меня Ал. – А как же налаживать дружеские связи между нашими народами?!

– Гляжу, ты уже много наналаживал! Сидя у меня на лавке-то!

– А тебе что, лавки жалко?! Жадина.

– Жалко, конечно. Вон уже какую дыру своей задницей протер! А, между прочим, мог бы делом заняться! Связался бы уже наконец-то с кем-нибудь.

– Чур меня, чур! – картинно отшатывался эльф. Вдовушек, поди, вспомнил.

– Иди отсюда, лицемер. Там ваши с Унгором покои четыре ратника охраняют. Вместе вы от любых поползновений отобьетесь. Ну, или к чьей-то радости не отобьетесь…

– Славка!!!!!! Как тебе не стыдно??

В свободное от нытья и кривляния время Аллардиэль повадился томно вздыхать, бросать на меня проникновенные взгляды и совершенно неостроумно ругать женскую жестокость. Бессовестный врун.

Мой же муж, убедившись, что его собственную жену хваленая эльфячья красота оставляет равнодушной, совершенно успокоился, перестал обращать на Ала внимание, засел в своем кабинете и с головой зарылся в какие-то жутко волшебные книги, в которых я не могла разобрать ни страницы.

– Да-а-р, ну сделай что-нибудь! – периодически принималась канючить я. – Он целыми днями сидит и на меня пялится! Шел бы он лучше… во двор!

– Твой друг – ты и делай, – посмеивался Дар, не отрываясь от очередного фолианта.

– Я не могу. Его там живо изловят. А мне его жа-а-алко! Он ведь стра-а-адает, бедненький.

– Ну, не делай, – рассеянно кивал муж.

– О нас сплетничают, – мрачно сообщала я. – Причем, обо всех троих, включая тебя, и болтают такое, что у меня от их грязных измышлений даже пятки краснеют.

– Да на здоровье, – легкомысленно отмахивался любимый. – Пусть себе сплетничают. Может, у них от этого цвет лица улучшается. Кстати, на покрасневшие от стыда пятки я бы взглянул.

– И ты совсем не боишься, что он мне вдруг понравится?!

– Славка, да в твоем распоряжении целых два месяца был целый рассадник эльфов! Однако же ты здесь, со мной, – хихикал чародей, изучая через увеличительное стекло страницу книги, а потом предлагал: – Ну, хочешь, дай ему в глаз. Тогда он обидится и уйдет, а фингал сделает его менее привлекательным для охотящихся на него теток.

– Не сделает, – вздыхала я, вспоминая эльфа в горошек, и все оставалось по-прежнему. Одна радость – запертые по светелкам девицы уже не могли докучать мне лично. Да и вздыхали они теперь не по моему мужу, а по Аллардиэлю.

Однажды я не утерпела и спросила Дара:

– А вот интересно, почему на меня внешность эльфов не действует, словно на кота – валерьяна? Вот на всех действует, а на меня – нет! Ты же видел: даже безупречная княгиня Северина, не говоря уже о Смеляне, строит Алу глазки!

Точно, обе строят, да ещё как. Пришлось потратить не один день, чтобы вправить на место мозги (впрочем, какие мозги? мозги тут не причем!) двум женщинам, чье будущее мне было совсем не безразлично. Кроме того, я очень сурово потребовала от эльфа, чтобы тот даже и смотреть в их сторону не смел! Ушастый пообещал, обе княгини тоже очень честно на меня моргали, однако Аллардиэль уже успел мне со злорадством насплетничать, что дамы не угомонились. Хм, похоже, и этих пора запирать по светелкам – от греха подальше.

– Может, тебе просто не нравятся худые узкоплечие блондины? – насмешливо фыркнул чародей.

Я надулась.

– Среди эльфов, если ты припомнишь, и брюнеты встречаются!

– Это ты о своем лохматом Правителе? – подковырнул муж.

– Он не мой!

– Хорошо-хорошо, не твой. Но лохматый. Ладно, Славушка, не обижайся. Думаю, это твоя змеиная сущность помогла тебе не потерять голову от ушастых. Если ты припомнишь, змеевихи рассматривали всех мужчин исключительно как пищу. Какая уж тут влюбленность? Видишь – все-таки, нет худа без добра! А вот узы, связывающие нас с тобой, даже яду оборотнихи оказались не по зубам.

– Угу, – мрачно кивнула я и вышла из светлицы.

Любые разговоры на тему моей второй сущности были по-прежнему очень болезненны. Прилежно принимая по утрам снадобье, приготовленное на крови моего чародея, я всё равно ощущала пульсирующий узелок боли в своей груди. Змеюка никуда и не думала уходить. Напротив – она настойчиво пыталась наладить со мною отношения, мягко, но упорно подталкивая меня к мысли о том, что она, змейка, – крайне полезная в хозяйстве штука! А что: хочешь – будет тебе зрение, как у ловчего сокола, хочешь – клыки, как у медведя, хочешь – ловкость и быстрота реакции ласки. Практически сплошная выгода!

Дару я решила пока не говорить о своих внутренних диалогах с притаившейся тварью. Что зря нервировать? Он и так по уши занят, готовится к схватке с нежитью и Сивелием. Да к тому же он мне сам рассказывал, что могут пройти месяцы, если не годы, пока вторая сущность полностью не исчезнет. А значит, нечего волноваться. Всё идет своим чередом.

Тем временем в Преславицу начали стекаться чародеи со всей Синедолии. Хм, а я-то до сих пор считала, что нас гораздо, гораздо меньше. Хотя, что с меня взять? До минувшей весны я вообще ни одного мага, кроме бабушки Полели, не встречала. Да уж, что ни говори, а живем мы все наособицу друг от друга, каждый сам по себе…

Вскоре в великокняжеских палатах не осталось ни одной свободной светелки. Поначалу обитатели дворца заметно растерялись от такого наплыва чародеев, однако уже через пару дней пообвыклись и перестали удивляться всяким магическим штучкам, которые походя творили привыкшие к уединению волшебники. Из-под каждой двери тянуло разнообразными зельями, а непобедимые дворцовые мыши в спешном порядке уносили куда подальше свои лапки и хвосты – особенно хвосты, ценный и незаменимый компонент множества очень нужных снадобий. Дар, отложив книги и нагрузив меня заданиями по отработке неизвестных мне прежде чар, целыми днями пропадал с приехавшими ведунами.

Все ждали возвращения Тешена Твердого из Долины Драконов. Старый чародей, хотя и посоветовал собрать в Преславице как можно больше магов, согласовать с ними совместные действия по войне с хищной нежитью и вооружить их новыми заклинаниями, сам до сих пор не объявился. Заканчивал дела в долине. Что ж, он прав: несколько дней погоды не сделают, а вот союзники-драконы нам бы точно не помешали. Вот только Ванятки мне очень не хватало! Я сильно соскучилась по своему названному братишке, а кроме того, мне не терпелось рассказать ему о том, что его родители нашлись. Хотя и в довольно непривычном облике…

Несколько раз я открывала заветный ларчик, дождавшийся меня в полной неприкосновенности (ха-ха, лезть под охранные чары и магию артефактов дураков не нашлось!). Хорошее такое заклинание, действенное. Сама с трудом сняла…. Всё, к бесам, больше я его не использую. Да и кому придет в голову пытаться обокрасть битком набитые разными колдовскими примочками покои двух чародеев?!

Открывала и снова закрывала: ни перстень Белого Дракона, ни свои старые обереги надевать почему-то совсем не хотелось. Отвыкла, что ли? Перстень болтался на моих пальцах, то и дело цепляясь за венчальное кольцо. Словом, мешался страшно. Да и зачем его сейчас носить? Потом, позже, когда настанет время – вот тогда, думаю, придется. Охранными же амулетами Дар меня увешал заново, так что Гапкин подарок, уничтоживший Владана демон, тоже скучал себе под крышкой. Его, как и перстень, я достала за всё это время из ларца лишь однажды, и то не для себя: мало ли какая может случиться нужда, а мне хотелось, чтобы могучие артефакты признавали моего мужа своим хозяином так же, как и меня.

Да я и за ворота-то почти не выходила. А здесь кого стеречься? Кота? Да я его хорошо, если раз в три дня видела – похоже, Степка поставил себе благородную цель обойти всех кошек Преславицы. Эльфа? Ну, от этой напасти ни один амулет не поможет.

В общем, на носу была война, великокняжеские палаты бурлили, тетки вовсю сплетничали, дворцовые служанки передрались за право убираться в наших покоях, где засел длинноухий красавчик, сам Аллардиэль достал меня до желудочных колик, Ванятка пропадал невесть где, съездить в мой родной Черный Лес никак не получалось – и всё равно я была бессовестно, невообразимо, непростительно счастлива! Ведь теперь каждый день, каждый миг я находилась рядом со своим обожаемым чародеем, засыпала и просыпалась на его плече, теряла голову от его прикосновений, глядела в его насмешливые серебристо-серые глаза, дышала одним с ним воздухом. И знала, что так будет всегда.

Наивная.

– Лян, пойдем со мною в баню, а то мне одной скучно.

– Я бы с радостью, Славочка, но сегодня никак, – Смеляна наморщила свой точеный носик. – Что-то Милашке нездоровится. Капризничает моё солнышко, да так, что все няньки уже с ног сбились.

– Может, мне ее посмотреть? – встревожилась я. Мало ли что может приключиться с такой крохой в этом муравейнике, по чистому недоразумению называемому дворцом великого князя!

– Да нет, пока не стоит. Думаю, у нее просто зубик режется. Слюни рекой, в рот всё тащит, ноет… хоть "караул!" кричи. Только у меня на руках и успокаивается. Так что, я лучше с нею посижу. Ты ведь на меня не обидишься?

– Да ладно тебе, Лян, какие обиды? – улыбнулась я. – Схожу одна. Я попозже к вам зайду, все-таки гляну на малышку, хорошо?

– Конечно, приходи, – ласково ответила моя подружка. – Посидим, поболтаем.

Непременно поболтаем. И даже хорошо, что Смелянка сегодня не высовывается из своих покоев: одуревший от скуки Аллардиэль решил наплевать на вздыхающих по его неземной красоте женщин, наконец-то прервал свое добровольное заточение и отправился в компании Унгора на прогулку по Преславице. Правда, парочка предусмотрительно слиняла из дворца через черный ход, да эльф ещё и шапку натянул едва ль не до кончика носа, но чем бесы не шутят?

Наша собственная маленькая мыльня не шла ни в какое сравнение со здоровенной баней, выстроенной по приказу великого князя прямо позади его палат. Просторная парная с искусно сложенной печью давала отличный пар, в новеньких ушатах мокли веники на любой вкус, от березового до можжевелового, в отдельной светелке помещался длинный стол, сплошь уставленный квасками, медками и водицами. Да что говорить – там была даже громадная купель с чистой прохладной водой, в которой при некоторой сноровке можно было даже поплавать! Словом, мне очень нравилась великокняжеская баня, и я повадилась посещать ее едва ль не через день. Пару раз ко мне присоединялась Смеляна, однажды я даже подбила на это мокрое дело Дара, но чаще всего париться приходилось в одиночестве. А и ладно! Вряд ли я успею помереть там со скуки!

Кивнув крепко сбитой банщице, я отпустила ее отдохнуть. Нет, ну зачем мне эта тетка? Что я, сама не попарюсь? Самой-то ещё и лучше. Не то эта богатырша как веничком хлестнет, так из меня и дух вон! Да и взгляд у бабы какой-то…чересчур внимательный.

Раздевшись в роскошно убранной комнате, я небрежно бросила одежду на лавку, а затем осторожно сняла все амулеты и обереги, сложив их аккуратной горкой на небольшом угловом столике. Такая немаленькая кучка получилась. Полюбовавшись на нее, я бережно положила сверху свое венчальное кольцо, украшенное здоровенным рубином. Всё правильно: ни в парилке, ни, тем более, в купели мне все это добро без надобности. Только мешаться будет. Я поплотнее завернулась в широкую простыню тонкого полотна, ухватила со стола сладкую булочку – для банника (хоть домашняя нежить здесь, во дворце, ни разу мне на глаза не показывалась, я свято верила: они где-то тут), и, поглаживая ободок обручального кольца, бдительно поблескивающий на моем пальце, пошла в парилку. О-о, что это у нас тут? Новый коврик? Красиво.

Пестрый квадрат ворсистой ткани приятно защекотал босые ступни. А затем меня вдруг с головою накрыло ледяной волной страха и боли, заставив согнуться пополам и выбив из груди стон. Мои колени подогнулись, и, ловя ртом воздух, я осела на мягкий гостеприимный коврик. Перед глазами закружился веселый хоровод серебристых мушек. А потом вокруг взметнулась стена знакомого жадно втянувшего меня черного пламени.

– Ага. Наконец-то.

В сухом старческом голосе прозвучало удовлетворение. Так говорит человек, в конце концов справившийся со сложным кропотливым делом. Полно, да человек ли это?

Собравшись с духом, я открыла глаза – и снова зажмурилась. Затем опять открыла – и нехорошо выругалась сквозь зубы. Похоже, Пресветлые Боги решили, что недостаточно посмеялись надо мною. Просторная комната, сплошь заставленная высокими книжными шкафами, как и черное пламя, оказалась до боли знакомой. Как и широкий, заваленный свитками и книгами стол, ярко освещенный целой дюжиной свеч. Да и равнодушно взиравшего на меня поверх стола старикана в темной мантии я, к своему большому сожалению, хорошо знала.

– Это опять вы? – обреченно пробормотала я, поднимаясь с пыльного пола. Надо же, так за все это время никто тут и не подмел.

– А кого ты собиралась увидеть? – холодно поинтересовался Сивелий. – Русалку?

– Да уж, на русалку вы не тянете, – хмуро согласилась я, подтягивая сползающую простыню. Ледяные глаза некроманта скользнули по моим плечам. Ишь ты, пенек старый – а всё туда же!

– По-моему, это вполне закономерный итог твоего глупейшего побега, – скрипнул колдун.

– Вы о чем? – прищурилась я. – О русалках?

– О твоем возвращении, о чем же ещё, – Сивелий пожал узкими плечами. – Ведь я же предупреждал тебя: ты моя собственность, моя вещь, так что даже не пытайся мне мешать. Всё равно будет по-моему. Но теперь тебе придется понести наказание. Нет, убивать или калечить тебя я пока не стану, но отныне тебе запрещено покидать твои покои. Кстати, надеюсь, ты оценила болевую составляющую, специально включенную мною в заклинание переноса?

– Я принадлежу только себе, – злобно прошипела я, старательно буравя глазами худосочного старичка, – а с недавних пор ещё и собственному мужу!

– Да, мне доложили, что ты имела глупость обвенчаться с каким-то никчемным колдунишкой, учеником этого Тешена Твердолобого, – поджал тонкие губы чернокнижник. – Что ж, тем хуже для него. Хотя, это ещё с какой стороны посмотреть: по крайней мере, он умрет быстро. Мои планы относительно тебя не изменились. И я больше не собираюсь выжидать благоприятного расположения звезд. В ближайшие дня три мне не до тебя, но затем…. Подойди сюда и протяни руки.

Вот ведь гнида!

Я отскочила назад и проворно спрятала руки за спину. Некромант презрительно усмехнулся и поманил меня худым пальцем, на котором свободно болталось плоское кольцо с тусклым черным камнем. И тут же я почувствовала, что больше не владею собственным телом. Словно кукла на веревочках из коробки заезжего кукловода, я, спотыкаясь, двинулась к столу.

– Руки, – властно повторил старик, когда я оказалась прямо перед ним.

Предавшее меня тело покорно подчинилось. Всё, что я могла, так это с ужасом смотреть, как злобный колдун, моё проклятие, надевает мне на запястья тусклые металлические браслеты, защелкивает их, проводит по ним пальцами, и – о, Боги Пресветлые! – узкие ледяные полоски прямо на глазах врастают в мою кожу. Руки сводит болезненной судорогой, но я изо всех сил терплю, не желая радовать чудовище в человеческом облике своей слабостью.

– Вот таким образом, – удовлетворенно сказал Сивелий. – Это уникальный артефакт контроля и подчинения, изобретенный лично мною. С его помощью я могу знать, где ты находишься, причинить тебе боль, заставить валяться у себя в ногах. Кроме того, браслетики не позволят тебе воспользоваться заклинанием перехода и вообще любой серьезной магией. Никаких пространственных чар, никаких боевых заклинаний, вообще ничего серьезного, понятно? Нет, браслеты тебя не убьют, на это даже не рассчитывай. Просто не пустят. И не надейся, что кто-нибудь сумеет тебя отыскать и придти на помощь – я принял дополнительные меры. И не пытайся избавиться от этого артефакта. Помни: мне достаточно пошевелить кончиком пальца, чтобы ты рассыпалась в прах. Кстати, колдовать ты можешь – так, по мелочи, не нарушая наложенных ограничений. Мне недосуг возиться с тобою, так что бытовая магия тебе очень пригодится. Да оно и выгоднее, чтобы ты не запускала свой дар. Помнишь? Чем сильнее мать, тем больше магии она передаст своим детям.

И вот тогда мне стало по-настоящему жутко – так жутко, как не бывало никогда прежде, ни в мертвых селах, убитых заклинанием Владана, ни во время сражений со свирепой нежитью, ни на жертвенном камне змеевих, ни даже в логове свирепой Тиамат. Только теперь до меня окончательно дошло, что это вовсе не страшный сон, а явь, до которой далеко самому изощренному ночному кошмару. Я снова оказалась в безраздельной власти сумасшедшего колдуна и совершенно точно знала, что скорее умру, чем покорюсь его злой воле. Но теперь-то я была не одна! Вслед за мной погибнет мой любимый чародей, моя вторая, обожаемая половинка, с которым силой любви и магии мы стали единым целым – его душа просто истечет кровью в вечной разлуке со мною.

Я оглушенно помотала головой. Наверное, я и впрямь была слишком, непростительно счастлива, ещё нынче утром была, и завистливые боги, оскорбившись, решили меня наказать, низвергнув в бездонный колодец одиночества и отчаянья. И им это удалось. Трудно было придумать что-нибудь страшнее.

Мир вокруг меня подернулся влажной пеленой. Усилием воли я загнала слезы обратно и выпрямилась. Мое тело снова подчинялось мне, и я не собиралась покорно скулить у ног своего заклятого врага. Напротив, меня охватила злость. И, едва ее ощутив, в моей груди робко шевельнулась затаившаяся змейка.

Одиночество? А вот это ещё с какой стороны посмотреть! Как ни странно, мне стало чуть легче.

– Да, это было очень глупо с твоей стороны – вернуться в Преславицу, – противно хехекнул старикашка. – Впрочем, будь ты умнее, то не стала бы даже пытаться от меня сбежать. А была бы совсем умной, то по сей день сидела бы в своем медвежьем углу – где ты там росла? Пока ты не объявилась в княжеских палатах, я и не подозревал о твоем существовании. Хотя, рано или поздно я бы тебя все равно отыскал, в какую бы мышиную нору ты не забилась.

Но как тебе только достало ума спрятаться у эльфов?! Ума не приложу – как ты смогла с ними договориться? Кстати, не хочешь мне рассказать, чем именно ты взяла перворожденных зазнаек? Нет? Ну, я так и думал. Ничего, попозже я тобой займусь – все выложишь, как миленькая. Ведь даже я пока не рискую связываться со старшими народами! Но это только пока.

Ага, значит, ты, старый пенек, все-таки побаиваешься Перворожденных? Как жаль, что эльфийская следилка осталась валяться в кучке амулетов! Так Эрвиэль и не узнает, кто виноват в моей смерти. И на помощь я его позвать не смогу. Хотя нет, этого я бы ни за что не стала делать – не хватало ещё, чтобы мои ушастики рисковали из-за меня жизнью.

– Ну, а кентавры? – ляпнула я и прикусила язык. Не стоит лишний раз демонстрировать проницательному Сивелию свою осведомленность.

– А ты откуда знаешь? – остренько глянул на меня колдун. Вот, так и знала, сразу заметил мою оплошность!

– Да так, – как можно равнодушнее ответила я, – что-то подобное краем уха слышала.

– С кентаврами у меня старые счеты, – дернул плечом старик. – Но я их хваленым магам не по зубам. К сожалению, они мне тоже. Опять же – пока.

– А драконы? Драконы-то, наверное, никому не по зубам, даже вам? Хотя, наверное, с ними связываться – себе дороже!

Осторожнее, ещё раз напомнила я себе, Сивелий – не Владан, перед ним уж совсем деревенскую дурочку ломать не стоит. Пусть зловредный чернокнижник и дает мне всячески понять, что ума у меня – кот наплакал, однако вряд ли он позабыл, как лихо я смоталась из хорошо защищенного занорыша. Да ещё и следы запутала.

Однако на мое счастье колдун, видимо, решил, что от разговоров большой беды не случится, а там, глядишь – и девка брыкаться перестанет.

– Ну, как раз без драконов мне никак не обойтись. Но на них тоже своя управа имеется. К сожалению, мой бывший ученик, что б ему вечно гореть в Преисподней, додумался отдать… ммм… некий необходимый для этого предмет какой-то неумытой девахе, а сам потом взял, да и сдох. Позволил себя убить! Тупица, слабак! Девка тоже – как сквозь землю провалилась, вместе с артефактом. Ищи его теперь! И Тиамат эта хороша – девку ту видела, а этот…эээ…предмет у нее не отняла. Пять голов – и все безмозглые!

Надеюсь, на моем лице не отразилось ничего, кроме простодушного любопытства и недоумения ("что-то я не пойму, о чем это вы говорите? какие-то девки с пятью головами, тупицы с артефактами… а слово "Тиамат" я и вообще впервые слышу!"). Потому что мои мысли разом сорвались с места и понеслись вскачь, не разбирая дороги, прямо по кочкам и рытвинам. Значит, Сивелий до сих пор не догадывается, что та самая злополучная девка-неумойка и есть я, а "некий артефакт" преспокойно полеживает в моем собственном ларце?? Очень хорошо, просто замечательно. Можно сказать, первая радость за сегодняшний день. Да вот только перстень Белого Дракона не должен попасть в жадные руки некроманта ни под каким видом; но если колдун узнает, где находится вожделенный артефакт, то он запросто вынудит Дара его отдать. К примеру, пригрозит ему, что запытает меня до смерти – и дело сделано. Этого нельзя допустить, причем любой ценой!

Да, и что же получается, Сивелий по-прежнему общается с Тиамат?! Впрочем, что тут странного – даже надежно замурованная повелительница Преисподней остается бесценным источником тайных знаний и магии. Ох…

Я непроизвольно поёжилась. Умной драконихе будет достаточно хоть однажды увидеть меня, чтобы она тут же узнала во мне ту самую девицу, сложила два и два и сообразила, как раздобыть перстень.

– А зачем вам ещё и драконы? – небрежно спросила я и затаила дыхание в ожидании ответа. – Вы ж и так всю Синедолию, да и не только ее, нежитью наводнили. Да какой! О воргах уже легенды слагают!

Точно, слагают. А потом делятся друг с другом надежными способами, как с этой дрянью половчее расправиться.

– Нежить – нежитью, а драконы – драконами, – рассудительно ответил Сивелий. Ага, значит, я все-таки угадала, предположив, что за расплодившимися монстрами стоит именно он!! – Синедолию я и в одиночку растопчу, – злорадно посулил некромант, – дайте срок.

– Что – надеетесь самостоятельно справиться с сотнями чародеев? – я скептически прищурилась.

– Я даже в этом не сомневаюсь, – презрительно ответил колдун. – Им нечего противопоставить имеющимся в моём распоряжении силам.

Ох, и ничего ж себе! Интересно, что же это могут быть за силы и как эта злобная немочь сумела их подчинить? И сумела ли? Ведь, судя по тому, что я о нем знаю, этот старикашка соврет – только краше сделается.

– Кроме того, – скривил тонкие губы старец, – я бы никому не посоветовал пытаться меня убить: конечно, такое маловероятно, но если это всё-таки случится, то моя смерть сама уничтожит моего убийцу, причем так, что тот пожалеет о том дне, когда родился. Расставаться с жизнью он будет долго и очень страшно. (Ох, мамочки…) Но вот, чтобы подчинить старшие народы, – продолжил вещать Сивелий, – мне потребуется уже не столько нежить, сколько безграничная власть над самыми сильными разумными существами этого мира – да и иных миров. Кстати, никто не умеет так легко пронзать межмировое пространство, как драконы. Но заметь: мне не нужны соратники, мне нужны слуги. Хотя недавно я сотворил пару-тройку новых чудовищ, против которых и кентавры будут бессильны. Позавчера я запустил одного из моих малышей в Восточные Горы – так, на пробу. Думаю, гномам понравилось, – старикашка гадко усмехнулся.

Бедные гномы, сочувственно скривилась я. Представляю, какую дрянь могла создать нездоровая фантазия Сивелия!

Мы помолчали.

– Слушайте, Сивелий, а зачем вам всё это? – осторожно поинтересовалась я.

– Что – это? – нахмурился старик.

– Ну, это всё? Власть над миром, к примеру? Что вы с нею будете делать? Править народами? Собирать с них дань? Интересно, как вы себе это представляете – с теми же эльфами или кентаврами, к примеру? И, кстати, вам что, не хватает золота? Или вы так любите повелевать?

– Я не нуждаюсь в золоте, – спокойно ответил колдун, разглядывая меня. – И покорность людей или нелюдей мне тоже безразлична. Мне нужны их жизни.