Текст книги "Тьма моей души (СИ)"

Автор книги: Iren Lee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Такого сюжетного хода Милли точно не ожидала: ее глаза округляются, она открывает рот, но так и застывает с нелепой гримасой на лице.

Я нехотя встаю с кровати, забираю у статуи пакет с кровью и выплескиваю содержимое в бокал для вина. Замечаю на столике откуда-то взявщуюся соломинку и втыкаю ее в свой напиток – теперь мой ужин будет не только сытным, но еще и пафосным.

– Это случайно не замок… Влада Дракулы? – наконец, выходит из оцепенения Милли.

– Он самый! – победно возвещаю я, с наслаждением потягивая охлажденную кровь. – Круто же?

– Да… неожиданно. Он был вампиром. А теперь мы, две вампирши, будем жить в его замке.

– Милли, Дракула не был вампиром. Ты же знаешь, что все это выдумки.

– Наверное…

Далее мы обе замолкаем и я в тишине и безмятежности допиваю свой ужин. Упакованные сестрой чемоданы, стоящие у дверей, уже подмигивают мне, и я понимаю, что нужно поторопиться. И так уже очевидно, что ехать через лес нам придется ночью, и ориентироваться на местности будет не просто.

Я набираю номер Сандры, чтобы известить ее, что мы скоро нагрянем в гости, и спрашиваю дорогу.

– Лайя, я настоятельно рекомендую вам подождать до утра, – тараторит Сандра в трубку. – Ты не подумай, я буду рада тебе всегда, просто… скоро стемнеет, а Холодный лес – не то место, которое стоит посетить ночью. Даже местные по ночам не ходят.

– Не переживай, дорогая, я не из пугливых, – заверяю я новоиспеченную подругу.

– Не сомневаюсь. Но думаю вряд ли вы найдете кого-то, кто вас сюда повезет.

– Этот вопрос я тоже решу!

Сандра тяжело вздыхает, но все же начинает объяснять мне, как и где нужно свернуть:

– Запиши все очень подробно, иначе до утра выбраться не удастся. У этого леса очень скверная репутация.

«Ну меня то этим не спугнуть. Готова помериться с лесом скверностью репутаций.»

Я вызываю такси, сообщив, что двум пассажиркам требуется поездка до Брашова. Маленькая ложь помогает молниеносно найти машину, чей водитель наверняка предвкушает солидный куш от хорошего заказа. Ценник озвучивают, действительно, приличный, но я готова удвоить его, если таксист попадется покладистый.

– Лайя, этот Влад… – Милли мнется стараясь подобрать слова. – Он… симпатичный. Какие у вас отношения?

– Деловые, – отрезаю я.

«С «этим» Владом деловые.»

– Понятно, – мычит сестра в ответ и отворачивается, но я успеваю заметить масляный блеск ее глаз.

Я подхожу к ней и разворачиваю к себе, крепко удерживая за плечи. Милли старается принять невозмутимый вид, но детские пальчики уже неосознанно мнут край блузки, а глазки бегают из стороны в сторону. Смесь лукавства и невинности такая трогательная, что она похожа на кошку, вылизавшую всю сметану на хозяйском столе.

– Милли, – выдыхаю я шумно, как будто из воздушного шарика спускают воздух, – только не говори, что ты на него запала.

А она и не говорит.

– Тебе напомнить, кто ты?

– Не нужно, – фыркает сестренка и скидывает с плеч мои руки.

– А я все же напомню! Ты – новообращенная вампирша, которая не умеет себя контролировать. А сексуальное возбуждение вызывает сильную жажду крови. – Замолкаю, слегка краснея. Кто бы мог подумать, что я буду читать лекцию по половому поведению? – Иными словами ты его убьешь или обратишь. Скорее первое.

– Я смогу сдержать себя, – начинает Милли неуверенно, но я резко перебиваю ее.

– Не сможешь. Просто поверь, и упаси Дьявол тебя проверить это.

Милли поникает и больше не спорит со мной, но, зная ее упрямство, чувствую, что ее симпатия к Владу еще доставит проблем.

Да черт, я сама создала эти проблемы! Все наши проблемы! Кто меня дернул прилететь в Румынию и притащить сюда Милли?

На мобильный приходит уведомление: такси подано, и мы спускаемся вниз, стуча колесиками чемоданов по идеально вымытой плитке. Милли хранит угрюмое молчание, даже когда мы садимся в машину. Она отворачивается к окну и внимательно рассматривает мелькающую мимо архитектуру европейского города. Я искоса бросаю на нее взгляды, но не считаю нужным заводить разговор.

Постепенно дорога умиротворяет и меня; я отпускаю свои мысли, перестаю их контролировать.

И в грезах мчусь к тому, с кем бы меня не свел даже сам Дьявол.

Кожа мгновенно зажигается в тех местах, где меня трогал Лео, где он оставлял свои поцелуи. На губах ощущается вкус его губ – ментол с легким металлическим привкусом крови.

Кажется, что за те полчаса я прожила жизнь, которая стоила всех остальных бессмысленных веков, и на одно жалкое мгновение я даже жалею о побеге. Он мог бы дать мне то, в чем я отчаянно нуждалась, а я была готова жадно это вбирать. Пусть бы это даже стоило моей жизни.

Я думаю, не так важно, сколько жить. Важно как, – спокойно говорит Аслан, согревая леденеющие ладони Лале. —

Долгая, пустая жизнь в вечной осторожности и страхе – это ли не пытка?

В памяти опять всплывает сцена ИХ прощания; она такая реальная, будто я проживаю ее прямо здесь, будто я могу протянуть руку и дотронуться до его лица, погладить шелковистые волосы. Меня обдает кипятком: только сейчас я понимаю то, что Аслан тогда пытался сказать Лале.

Бесконечность моей жизни уже давно стала страшным наказанием, но теперь я каждой клеткой тела чувствую, на сколько эта бесконечность пустая и эфемерная.

– Вам куда именно в Брашов? – слышу я низкий голос таксиста, и иллюзия тут же развеивается, точно утренняя дымка.

И к черту ее! Иначе я совсем свихнусь от ностальгического мазохизма.

– Я покажу дорогу, – отвечаю ему уверенно, но все же переживаю, согласится ли он.

Когда машина подъезжает к нужной развилке, темные объятия сумерек уже плотно окутывают со всех сторон. Мое сердце слегка подпрыгивает, а ладони становятся мокрыми – вот он, поворот на Холодный лес.

– Сейчас налево, – с улыбкой говорю я, как будто я не прошу ничего сверхъестественного.

– Налево? – удивляется таксист. – Вы говорили, что вам в Брашов, а это прямо. Налево – Холодный лес; я туда не сунусь.

Его голос жесткий; я понимаю, что это окончательное решение. Милли с тревогой косится на меня, слегка напуганная металлом в голосе мужчины.

– Вы готовы высадить двух девушек посреди дороги на ночь глядя? – Я тоже уже не милая, мне он неприятен.

«Вот ведь ссыкло! Что за мужики пошли?»

– Я готов вас доставить до Брашова, как и договаривались, – гнет он свою линию.

– Двойной тариф! – упрямо настаиваю я.

– Послушайте, девушка. Видно, что вы не местная. Вот вам мудрый совет: не суйтесь туда.

– А если сунусь?

– Ваше право. Только это без меня. Ну так что, куда вас везти?

– Я уже сказала, куда, – с раздражением отзываюсь я. – «Вот хотела же по-хорошему, почему все любят по-плохому?»

Водитель тоже теряет терпение, резко ударяет по тормозам, и машина с визгом останавливается, чертя резиной по асфальту.

– Выходите! – он открывает пассажирскую дверь и приглашает нас покинуть салон авто.

Выхожу с гордо поднятой головой и обольстительной улыбкой на лице и тут же хлопаю дверью перед носом Милли, которая уже дернулась вылезать вслед за мной.

Если этот хмырь думает, что сможет так просто отделаться от нас, то самое время рассказать ему, как он ошибается. Терпеть не могу хамов и трусов! А еще когда что-то идет не так, как я того хочу.

На загородной дороге нет фонарей, а ночная тьма уже почти отвоевала свою территорию, но все же я смутно могу рассмотреть такисиста. Он не намного выше меня, но достаточно коренастый, на вид лет 30-35, мордашка вполне симпатичная.

Я ослепительно улыбаюсь и трогаю его руку, веду пальцами от запястья и выше. От моего наглого приставания он теряется, но не смеет сопротивляться.

– Собираетесь расплатиться со мной… нетрадиционным способом? – он даже дергает уголок губ вверх в подобии улыбки. Неужели такая перспектива способна компенсировать страх перед Холодным лесом?

Словно клещ, вцепляюсь в его раззадоренный взгляд и затягиваю в глубины вампирского гипноза. Единственное, что мне может сейчас помешать, – это сгущающаяся темень, но все же у меня есть несколько минут.

Мужчина смотрит на меня неотступно, с восхищением, его притягивает моя красота, и он совсем не замечает давления, слушается меня, как преданный раб.

Когда я чувствую, что он уже в моей власти, мягким, убаюкивающим голосом диктую ему дорогу, которую обозначила Сандра. Мои слова выжигаются лазером в его сознании, записываются на подкорке и не вызывают уже никакого внутреннего сопротивления.

Прилипнув к боковому стеклу, Милли наблюдает за моими действиями с открытым ртом, и я подмигиваю ей. Когда мы вновь садимся в машину, она тихо шепчет мне на ухо:

– Это было круто! Научишь так же?

– Пару веков практики – и умение твое, – отвечаю я с иронией, но мой ответ Милли явно не по душе.

Таксист теперь покладист, как я и желала: мы сворачиваем налево. Когтистые лапы Холодного леса дружелюбно принимают в свои объятия трех смельчаков…

__________________________

* До свидания, мисс.

** Идите к черту.

========== Часть 6. Тайны Холодного леса ==========

Комментарий к Часть 6. Тайны Холодного леса

И пусть в моих поступках не было логики,

Я не умею жить по-дру-го-мууууу 🙃

Вскоре нас окутывает непроглядная тьма, которую, словно лезвие, рассекают огни дальнего света. Фары выхватывают из темноты замшелые стволы деревьев, порой настолько уродливые и неестественно изогнутые, что они напоминают тела грешников, мучающихся в аду. Их цепкие переплетающиеся лапы тянутся к нам, скребут в окна с натужным скрежетом.

Пейзажи здесь – не для слабонервных, будто декорации к карпатскому хоррору: того и гляди из зарослей выскочит какая-нибудь нежить.

Интересно, какая? В Прикарпатье Лале никогда не жила, и я этой местностью не интересовалась – так что мы обе не знаем, какие фантастические твари могут населять эту непролазную глушь. Когда я решила полезть сюда на ночь глядя, я искренне надеялась, что если тут кто-то и обитает, нас с Милли тронуть не посмеют. А если и посмеют, то вряд ли они носят при себе револьвер с пулями или разводят священные костры для сжигания упыриц.

Единственное слабое звено – это наш сопровождающий: он то вполне может сойти на поздний ужин представителям местного фольклора. Еще один грех на темную душу.

Водитель, все еще одурманенный моим гипнозом, неотступно следует обозначенному маршруту. В каком-то смысле я ему даже завидую: едет себе спокойно и не понимает, что творится вокруг. В таком состоянии он будет пребывать еще часа два – времени более, чем достаточно, чтобы добраться до замка. Но все же есть риск того, что парень выйдет из оцепенения раньше ожидаемого. Здесь все дышит призрачной угрозой; любой внезапный звук или движение, – и оковы моих чар падут, как нашаливший ангел с неба.

Наверно, стоило послушать мудрых местных советов и подождать до утра. Но перспектива шнырять под носом Нолана и его дружков прельщает меня еще меньше. Охотников в городе много. Слишком много.

А еще я боюсь Лале. С тех пор, как я покинула «Прибежище вампира», она рвет мне грудь своим неистовым стремлением обратно. Надо увезти подальше эту сумасшедшую!

– Лайя, ты это слышала? – тихо бормочет Милли, съеживаясь всем телом. – Жуткий шепот!

Замираю на миг, но слышу только бешено колотящееся сердце сестры.

– Нет. Тебе показалось, наверно. Ты слишком впечатлительна, Милли. Пока это просто корявый лес.

– Год назад я читала книгу про карпатскую нечисть. Ерунда, конечно… Но сейчас представляю, что эти твари реально существуют, и не по себе как-то. – Она елозит ладонями по коленям, и мне приходится накрыть ее руки своими, чтобы Милли перестала нервничать и нервировать меня.

– Нельзя верить всему, что пишут: люди слишком приукрашивают действительность. – Мне начинает казаться, что салон авто пропитывается страхом: едким, саднящим глаза, – и я чуть приоткрываю окно, чтобы вытеснить его потоком свежего воздуха.

И слышу его.

«Вшух-шурх-шшш-шррсс». – Продирающий до нутра зловещий шепот. Он везде.

Тут же закрываю окно.

– Ааа! Ты слышала? Слышала? – Милли вскрикивает и кидается ко мне, тесно сжимая руками. Еще чуть-чуть и мои ребра треснут от давления.

Творящаяся вокруг чертовщина чуть рассеивает дымку моего гипноза. Водитель пробуждается от своего безучастного полусна и начинает задаваться ненужными мне вопросами:

– Что это? Куда мы едем?

Еще чуть-чуть – и мы получим еще одну проблему в виде истерящего мужчины рядом, который, между прочим, еще и за рулем. Надо успокоить его, вновь подчинить своей воле, но в такой темноте не могу поймать его взгляд в зеркале заднего вида. А парень тем временем начинает что-то причитать нараспев на румынском. Не понимаю ни слова, но готова поспорить, что это молитвы.

– Как тебя зовут? – мягко, но властно прерываю его стенания.

– Григор.

– Григор, давай мы попытаемся помочь друг другу. Ты просто едешь по обозначенному мной маршруту, не останавливаясь и не задавая вопросов. Уверяю, это поможет сильнее, чем твои завывания.

Деревья застилают верхушками небо, не позволяя сиянию небесных светил проникать в эту резиденцию ада. Загробное шептание слышно уже сквозь закрытые окна:

«Vino la mine! Vino la mine! Vino la mine! Vino la mine! Vino la mine! Vino la mine!»

– Они говорят «Иди ко мне!» – голос Григора тихий и зараженный страхом.

Милли жмется ближе, восхищаясь моей невозмутимостью и хладнокровием, но только я знаю, насколько это мнимое. Мне жутко здесь, страх опутывает все органы липкой паутиной, влезает под кожу и растекается там ледяными ручьями.

Бессмертие не равняется бесстрашию. К тому же, уверена, что здесь у нас есть все шансы умереть. Какой-то ранее неизвестной мне смертью.

Все становится еще хуже, когда выясняется, что Григор не помнит дороги: слетевший гипноз не оставил в его памяти никаких воспоминаний. А я, хоть и заучила инструкции Сандры, уже потерялась от бесконечных петляний.

– Едем обратно! – заявляет Григор, резко выворачивая руль и царапая бочину об ветви деревьев. – Проклятье! Вы со мной до конца жизни не расплатитесь за эту поездку!

Забавно. Если конец жизни наступит сегодня, то, действительно, не успеем».

– Ага, а ты помнишь, как обратно? – зло рычу я, пропуская мимо ушей ничего не значащий сейчас финансовый момент. И даже его самоволие по выбору маршрута оставляю без внимания: все равно мы заблудились, куда ни едь.

Минут через двадцать замечаю, что инициатива Григора успехов не принесла: мы словно бегаем по заколдаванному кругу, каждый раз возвращаясь в одно и то же место.

– Бензин закончится, если ездить по этому чертову кольцу! Моя смерть будет на вашей совести! – срывается он.

– Когда будет, тогда и поплачем. – Что за дурные привычки у некоторых – хоронить себя раньше времени?

Милли хватает меня чуть выше запястья, и я чувствую, что ее рука совсем ледяная. Ледяная и тяжелая. Поворачиваю голову и вижу ее глаза, тлеющие краснотой, как угли. Она взглядом спрашивает меня, что делать с ее внезапным обращением, а я матерюсь про себя.

И к несчастью, состояние Милли замечаю не только я, но и Григор. Его утробный крик, похожий на рев, разрезает пространство; он срывает с груди распятье и направляет на нас, нервно машет им перед нашими лицами, при этом практически не смотря на дорогу.

– Упырица! – орет он. – Pleacă, spirit rău! ¹

Tatăl nostru care eşti în ceruri, sfinţească-se numele Tău,vie împărăţia Ta,facă-se voia ta, precum în cer aşa şi pe pământ.²

– Ну хватит уже! – Его истерика начинает раздражать. Здесь и так не санаторий; нервы перетянуты, как струны на гитаре какого-то недоучки. Я пытаюсь объяснить, что мы не угроза для него, но парень будто лишился рассудка, продолжает выть свои молитвы и готов воткнуть крест мне в глаз, едва сделаю резкое движение.

Внезапно вижу, как фары выхватывают из тьмы какое-то белое пятно. На дороге стоит женщина в длинном платье, худая, с волосами, свисающими нечесанными паклями и закрывающими лицо.

– Осторожно! – ору я и инстинктивно дергаю водителя за плечи. Он поддается импульсу и устремляет взгляд на дорогу. Полоумная даже не шелохнется, а до нее остаются ничтожные ярдов десять.

Девять, восемь, семь. Момент тянется резиной, и все не оборвется.

Шесть. Пять. В ушах звенящая тишина. Будто все звуки исчезли вмиг.

Четыре. Григор резко нажимает на тормоз и дергает руль в сторону. Нас закручивает в сумасшедшем вихре, мутящем сознание. Пока оглушительный лязг покореженного металла не разрывает барабанные перепонки.

Наступает тишина. И темнота.

***

– Лайя, очнись! – откуда-то доносится дрожащий, срывающийся шепот, который мне знаком.

Милли. Это она зовет меня.

Разлепляю глаза и обнаруживаю, что мы с ней все еще в машине. Похоже, удар вырубил меня, но не знаю, сколько времени прошло. По крайней мере, вампирша уже обратилась в растерянного подростка. Хочу спросить ее, но Милли делает знак замолчать и тычет пальцем куда-то в сторону.

Лунный свет льется на полянку неподалеку от нас. Это ощущение воздушности пространства и наличие хоть какого-то освещения действуют успокаивающе. Взору открывается чудная картина. Чудная и ужасающая одновременно.

Пять девушек в белых одеяниях прыгают и вертятся в дивном танце, хор их чарующих голосов заполняет лес – никогда я не слышала пения прекраснее и не видела изящнее движений.

Но не ради двух случайных зрительниц задумано это действо: их гостем является не кто иной, как наш Григор. Околдованный и соблазненный лесными нимфами, он с блаженным удовольствием на лице принимает их ритуальные ухаживания, смеется, когда они воздушными ручками оглаживают его тело.

Мое внимание привлекает странный узор на спинах девушек. Присматриваюсь и тут же съеживаюсь от омерзения: они будто оборваны и внутренности вылезают окровавленными кусками. В горлу подкатывает тошнота: ни разу не впечатлительна и в обморок от вида крови не падаю, но это уже чересчур.

– Что за чертовщина? – шепчу я еле ворочающимся языком. – Милли, ты, кажется, эксперт по карпатской нечисти? Что там писали в твоих сказках?

– Это мавки, – отвечает она, такая же шокированная.

– Милые девчонки, – опять сглатываю ком. – Надеюсь, они нашего водителя не сожрут?

– Насколько я помню, нет. Но… они его защекотят… до смерти.

Пиздец! Только этого не хватало – увидеть, как таксист скончается от щекотки. Забавная тут нечисть, и методы интересные.

– Лайя, что делать то?

– Вспоминай, что ты читала про них!

– Да… – бормочет Милли. – В книге писали, что на них охотится Чугайстер. Ловит и разрывает за ноги напополам.

– Кто? – от одного только имени не по себе. – Хотя не надо, не говори. Вряд ли я захочу его позвать.

Тем временем поляну наполняет низкий мужской смех: похоже, сведения моей подопечной правдивы, и мавки перешли к решительным действиям. И хоть к Григору я искренней симпатией не прониклась, гуманистические порывы вибрируют в темной душе. А может, это глас совести?

– Лайя! – с энтузиазмом восклицает Милли. – Там еще говорилось, что мавкам можно дать гребень, и тогда они отстанут.

– Отлично! Ты носишь с собой гребни? – иронизирую я. Ценная информация; вот только поблизости лавки с парикмахерскими принадлежностями я не приметила.

– Нет, – поникает она. – Но у нас же чемоданы с собой. И расчески тоже есть.

«Дурь, конечно. Наши с Милли tangle teezer больше напоминают чесалки для собак, чем гребни. Эти красотки явно не оценят блага современной индустрии красоты. Но пока я вынуждена признать, что у сестренки есть хоть какой-то план: я то вообще не знаю, что делать с этими бесхвостыми русалками».

Сумка Григора с ключом от машины осталась в салоне – тихо выползаю наружу и, беспрепятственно открыв багажник, добираюсь до наших чемоданов. Откопав в их недрах пару расчесок, решаю прихватить еще и шампунь с бальмазом: с их патлами явно лишним не будет.

– Милли, сиди тут и не высовывайся! – командую я. – Не при каких обстоятельствах! Даже если со мной что-то случится! А я пойду преподносить дары лесным нимфам.

На лице сестрички читается испуг и обеспокоенность, но все же она молча кивает, предоставляя мне право быть послом доброй воли.

Ноги с легким шелестом скользят по опавшей листве, и с каждым шагом гул крови в ушах усиливается. Увлеченные Григором, мавки меня не замечают. До тех пор, пока я не наступаю на сухую ветку, – ее треск эхом разносится по окрестностям, и пять пар черных, ошалевших глаз устремляются на меня.

– При-вет! – так широко я еще никогда не улыбалась. Но ответной любезности не замечаю: похоже, воодушевление у них вызывают только лица мужского пола. – У меня для вас кое-что есть. Меняемся на парня?

Я протягиваю руки вперед и показываю им расчески и банки с уходовыми средствами. Мавки по-прежнему стоят столбом, поедают меня злобными взглядами.

Тогда я беру расческу и начинаю проводить ею по волосам, демонстрируя принцип действия – и, наконец, в их черных, как бездна, глазах загорается огонек. Как сороки, очарованные блеском, они надвигаются на меня, обступают со всех сторон. Не скажу, что это не пугает, но пока все идет по плану. Я кладу расчески и бутылки на землю и отхожу назад на несколько шагов. Мавки подлетают к дарам, хватают их тоненькими бледными ручками и принимаются расчесывать друг друга. Они, словно дети, в руки которых попала занятная игрушка: смеются, невесомо кружат в танце и скрываются за деревьями вместе с подарками.

Вдыхаю так, будто не дышала с тех пор, как сделала первый шаг им навстречу. Голову дурманит резкий приток кислорода, и я чувствую легкую слабость. Первый акт напряженного спектакля завершен, я награждена антрактом…

***

Мою временную передышку прерывают жиденькие рукоплескания.

– Браво! – притворно восхищается узнаваемый голос.

Прискорбно осознавать, что есть кто-то, кто достанет тебя даже в самых темных дебрях румынского леса. Ноэ Локид – мое персональное наказание за все грехи на этой земле.

Оборачиваюсь медленно, боясь поверить в то, что происходящее мне не почудилось. Два года я его не видела – целых два года – и если честно, не испытывала по этому поводу душевных мук. Но этот срок – лишь жалкий плевок в вечность, кою Ноэ воплощает собой. Он не изменился ни на йоту, даже улыбка все та же: ни единого нового оттенка.

– Что я сейчас увидел! Выменяла парня на бутылку шампуня? – он издевательски смеется, и я прихожу в неистовство от возникшего дежа-вю.

В это время из машины выскакивает Милли и бежит к нам. Вот еще одна заноза, которая не способна делать то, что ей говорят!

– Лайя, как я рада, что все получилось! – восклицает вампирша, но, наткнувшись на мой строгий взгляд, броситься на шею не решается. Она с любопытством косится на представительного мужчину, из ниоткуда выросшего посреди леса.

– Милли, полагаю? – Молоденькая очаровательная девушка притягивает внимание Локида и получает обольстительную бесовскую улыбку в награду. – Я Ноэ. Рад познакомиться.

Он берет руку моей названной сестренки и оставляет на тыльной стороне ладони чересчур горячий поцелуй, от чего она заливается алой краской смущения.

– Какая замечательная девушка, напоминаете мне одну мою знакомую. Лале. – Опять широкая улыбка, но в этот раз она обращена мне. Внутри все вспыхивает праведным гневом, я в шаге от того, чтобы кинуться придушить наглого манипулятора.

– Лале? – удивляется Милли. – Какое имя красивое! На твое похоже, Лайя.

– Они вообще как две капли воды – не отличишь. – Ноэ продолжает переполнять сосуд моего терпения и с удовольствием смотрит, как в моих глазах полыхает ярость. – Лайя, мне кажется, из Милли вышла бы идеальная преемница Лале, не находишь? Молодая кровь всегда такая горячая.

– Заткнись! – последняя капля упала, и плеснуло через край – я взрываюсь. – Даже не смей тянуть к ней свои поганые ручонки!

Ноэ разражается громким смехом, а Милли опасливо перебегает глазами между нами: наверняка жалеет, что вышла из укрытия во время извержения вулкана.

Довольный своими жалкими выходками, Локид успокаивается и с показным интересом озирается вокруг:

– Можно поинтересоваться, где мы?

– А куда ты шел? – шиплю я.

– Да вот, загадал зайти в гости к Лайе. Ожидал посидеть в уютном кресле, угоститься кофе и поболтать по душам, а попал на шабаш в какое-то болото. Что за мероприятие?

– Знакомимся с местной культурой.

– Успешно, как я вижу?

– Не могу пожаловаться.

Несмотря на то, что от появления Локида сводит зубы, желудок и все остальное, в глубине души я рада его видеть: он может перенести нас в замок Сандры, тем самым сократив сегодняшние приключения, коими я уже наелась досыта. Потому придется затолкать в одно место свою гордость и независимость и попросить его об одолжении.

– Ноэ, могу я попросить тебя об услуге? – тошненько, но приходится изображать из себя пай-девочку.

– Ты же знаешь, что услуг я не оказываю, – но глаза его загораются интересом, он в предвкушении нового развлечения.

– Разумеется! За твои услуги приходится платить.

Ноэ доволен ответом, а я не хочу думать, что он захочет взамен. По-любому, очередная гнусность, которая приведет меня в бешенство. Но выхода нет: выбраться отсюда целыми и невредимыми – стратегическая задача.

Я рассказываю демону, куда нам нужно, попутно выслушивая его подколы и шутки про замок Дракулы. Также приходится вспомнить и о Григоре, до сих пор пребывающем в блаженном экстазе от танцев местных чаровниц. По моему скромному мнению, он слегка поехал крышей и надо доставить его к врачу.

Магических способностей демона хватает, чтобы перенести всех троих к порогу особняка, когда-то принадлежавшему валашскому правителю Владу Дракуле. Григор фокуса по понятным причинам не оценил, а вот Милли была поражена до глубины души. Она с таким восторгом смотрела Ноэ в рот, что я даже начала побаиваться, как бы ее симпатия не перекинулась на представительного беса в бежевом костюме – вот тогда возможные шашни с художником, старше ее на лет -дцать, покажутся цветочками.

– Лайя, кто такой этот Ноэ? – шепчет Милли мне на ухо, впиваясь в руку тонкими пальчиками.

– Тот, от кого тебе стоит держаться подальше.

Объяснила так объяснила – теперь она точно будет ходить за Локидом хвостом. И именно поэтому надо выпроводить его отсюда, как можно скорее.

Аккуратно беру бывшего босса за локоть и отвожу в сторону:

– Ноэ, спасибо за помощь. Можешь теперь Григора доставить в больницу?

– Я не межгалактическое такси, мисс… Бернелл! – Он запинается о мое имя. – Кроме того, это уже вторая услуга, а ты еще за первую не расплатилась. И вообще я устал, мне требуется отдых, и я все еще надеюсь на приятную компанию.

Он лукаво косится на замок, и его недвусмысленный намек, как ластик, стирает мое дружелюбие. Я многое готова отдать за его помощь, но позволить Ноэ переступить порог Сандры – это верх безумия: знала бы, осталась с мавками в Холодном лесу. Вот уж воистину исповедим путь дурака!

– Нет, даже не мечтай! Тебя туда никто не приглашал!

– Ну это пока, – ухмыляется демон. – Ты же знаешь, что перед моим очарованием никто не может устоять.

Я знаю: нет таких людей, способных сопротивляться преисподнему искусителю. Это доказал еще Адам. На это же купилась и я в свое время. Нет! Нет! Нет! В какую подземную канцелярию писать жалобы на этого шантажиста?

Пока мы заняты выяснением отношений, тяжелая дубовая дверь, лязгнув засовом, отворяется, и ночную темноту разрезает полоска неяркого света. В щель просовывается голова мужчины средних лет, который с тревогой в голосе произносит:

– Cine sunteţi voi? ³

– Buna ziua! ⁴ – спохватываюсь я. – Меня зовут Лайя, мы с сестрой приехали к Сандре. Она нас ждет.

«А еще с нами свихнувшийся таксист и подлый демон-фокусник», – добавляю про себя.

– Проходите! – отвечает мужчина с заметным акцентом в голосе.

Мы заходим в холл, втаскивая за собой молчаливого, обезумевшего Григора, и я бегло оцениваю интерьеры «скромного» жилища подруги.

Стены из серого камня, дышащие холодом; высокие нервюрные своды над головой со спускающимися сверху люстрами-канделябрами – и даже свечи в них настоящие. На стенах вижу пару картин с пейзажами, а на полу красную ковровую дорожку с восточным узором.

В груди вдруг щемит до невозможности. Так, что я хватаюсь за ледяную шершавую стену. Вот оно какое, жилище Влада, его обитель, его отчий дом.

Могла ли Лале мечтать, что однажды ступит на его родную землю? Перешагнет порог его крепости?

Замок – как эталон теорий квантовой физики, которые утверждают, что времени не существует.

Коридор наполняет легкое постукивание обуви по каменному полу и спустя несколько секунд навстречу выходит хозяйка, лучезарно улыбаясь не только губами, но и поразительно теплыми для своего серого цвета глазами.

Смотрю на нее и понимаю, что замок достался Сандре по праву: она – истинная княгиня. Струящееся платье в пол игриво обнимает при ходьбе стройные бедра, черные волосы тяжелым водопадом стекают по оголенным плечам, идеально ровная спина неосознанно заставляет приосаниться и меня. Сколько же в ней стати, сдержанного великолепия и благородства! А я и не заметила при первой встрече.

При виде нашей компании по лицу девушки пробегает едва заметная тень удивления, а я готова провалиться сквозь землю от жгучего стыда.

– Сандра, прости меня, – тут же кидаюсь я оправдываться. – Я к тебе с неожиданными гостями.

Но мои оправдания не требуются, когда рядом имеется прирожденный обольститель и волшебник по совместительству. Ноэ протягивает Сандре до неприличия огромный букет красных роз, который черт знает когда успел появиться в его руках. Перед таким широким жестом не смогла бы устоять ни одна женщина – и Сандра с Милли не стали исключением. Они с восхищением смотрят на беса и слегка краснеют. И лишь я чернею то ли от злости, то ли от ревности своих подруг к этому бесстыжему, беспринципному лицедею.

На радушие хозяйки стоило бы молиться: девушка, не задавая неудобных вопросов, предлагает нам ужин. Мы с Милли отказываемся, не желая доставлять Сандре лишних хлопот среди ночи. Вроде же элементарные правила приличия, но Ноэ они не ведомы: с ангельской улыбкой он принимает приглашение. И даже мой пинок локтем в бочину не меняет его решения.

– Хорошо, я тоже с вами поужинаю, – ставлю я демона на место и победно заглядываю в глаза. Неужели он думает, что я оставлю их наедине?

– Ээ, нет, дорогая, ты не голодна. Ну же, Лайя, не будь такой ревнивицей, а то Сандра подумает, что я – твой мужчина.

Сандра смущенно отводит взгляд, этично не встревая в нашу перепалку, а я понимаю, что мне нечем крыть. Настаивая на контроле над ситуацией, я буду выглядеть полной идиоткой.

– Только посмей что-нибудь выкинуть, Локид! Клянусь, я стану твоим самым страшным кошмаром, – желчно сиплю я ему в ухо, колыхнув дыханием идеальные светлые кудри.

– Да от тебя и так проблем не оберешься, милая, – парирует Ноэ. – Почему ты так плохо обо мне думаешь? Мы просто поговорим.