Текст книги "Тьма моей души (СИ)"

Автор книги: Iren Lee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– И что мы будем делать, Лайонел? – улыбнулась девушка, взвешивая в руках тяжелый медный хвост.

Лео опять припадает к губам вампирши, упиваясь их восхитительным вкусом. Ладони бесстыдно путешествуют по ее телу. Она хватает его за плечи, слегка впиваясь коготками в каменные мышцы. Пробегает подушечками пальцев по его шее, заставляя от наслаждения закусить ее губу… И хватаясь за резинку, в плену которой находится густая рыжая грива, она настойчиво стягивает ненужную деталь вниз. Чистая медь рассыпается по его плечам и тут же стекается к ней, лаская оголенные ключицы. «Давно хотела это сделать», – Лайя расплывается в сладострастной улыбке, окончательно сметая в его голове все предупреждающие знаки…

– Резать! – твердо произнес парень, буравя себя в зеркале изумрудным взглядом. – Можете хоть наголо побрить.

– Вы с ума сошли? – округлила глаза девушка. – Нет, я не могу! У вас прекрасные волосы, вы… вы такой мужественный, похожий на древнего воина из славянских баллад.

Нет, ну это уже издевательство какое-то! Лео резко крутанулся в кресле и, буквально подавив мастера своей решимостью, разжал ее ладонь и забрал ножницы.

– Что… что вы… – воскликнула она, – делаете… – Последнее слово она договаривала на разочарованном выдохе, потому как рыжие пряди пали к ее ногам, разбив сердце парикмахера на осколки.

– Ну вот! Теперь вам будет легче, – усмехнулся Лео.

Теперь ему непременно должно стать легче: вампирша перестанет видеть в нем того, кем он не являлся. А значит таких ситуаций, когда она кидается в его объятия, потом отталкивает, потом зовет чужим именем и, о Боже, даже жалеет, теперь удастся избежать.

Она желала другого мужчину. Точка.

Лео в этом «импортозамещении» участвовать не собирался. Восклицательный знак.

– И что мне с этим делать? – запричитала девушка, проводя пальцами и расческой по волосам парня. – Думаю, можно оставить удлиненную челку.

Лео пропускал мимо ушей ее ремарки о видах стрижек, модных трендах и особенностях укладки. Он размышлял над тем, сколько у него осталось времени. Неделя? Три дня? Два? А может, он уже опоздал? Он слишком хорошо знал Нелу, чтобы не удивиться тому, что та тут же помчится выяснять, кто такая Лайя. И конечно, когда раскроется вся правда, «Тетра» прикончит наемницу с особым удовольствием.

Лео стиснул зубы и сжал кулаки. Откуда взялось это совершенно неконтролируемое желание защищать эту девчонку? По сути, из-за нее он сейчас жег все мосты, выворачивал жизнь наизнанку и рисковал всем, что имел. Генри уже даже поглумился над ним, с насмешкой заметив, что он влюбился. Да ну нет! Нет-нет-нет! Лео больше нравилось списывать происходящее на благородные принципы, вложенные Мэттом в кучерявую рыжую голову.

Мэтт… Как же сейчас не хватало его беспристрастного взгляда на порядок вещей, его поддержки и мудрых советов. После гибели наставника Лео остался чуть ли не единственным приверженцем его взглядов: даже Нела непреклонно заняла сторону Аквила, считающего, что вампиров нужно истреблять без суда и следствия.

«Чего он добился, Лео? – Нела рыдала на надежном плече парня, утонченное лицо распухло и покраснело от бесконечного потока слез. – Пожалел очередную дрянь, которая его убила!» – «Кислотной пулей в сердце? Я бы не делал столь скоропалительных выводов!» – «Нет, ты не понимаешь! Алан прав: все, что мы делали, – сплошная ошибка. Смерть отца доказала, что он боролся за утопический идеал. Признай это, Лео, просто признай!»

Он не спешил признавать. Наверно, потому, что Мэтт научил его верить только тому, что видишь собственными глазами и чувствуешь собственным сердцем.

Наутро двое подчиненных Мэтта, которые были с ним на задании, доложили Неле о том, что произошло накануне. Начальник приказал им не трогать наемницу. По их словам, разум будто затуманился и кто-то пытался воздействовать на их волю, иначе бы они не смогли так просто отступить и бросить своего командира. Мэтт так и не вернулся и был найден спустя пару дней на окраинах с пулей в сердце, разъевшей и без того разлагающуюся плоть. Алана тогда избрали новым главой подразделения большинством голосов (среди которых был и голос Нелы), а через год ему повезло продвинуться по служебной лестнице до руководителя «Тетры» по стране, а на свое место он назначил верную рыженькую соратницу. С тех пор организация превратилась в филиал преисподней на земле, где работали охотники, от которых вреда порой было больше, чем от кровопийц.

Поэтому Лео сейчас ни о чем не жалел. Он знал, что однажды хлопнет дверью и уйдет в никуда, оставив на столе у Нелы заявление «не по уставу». Он уже почти все сделал: новые документы, арендованная машина, снятый в глуши дом на первое время, пока он не решит, куда двинется дальше. Он поменял телефонный аппарат и сим-карту, чтобы его не смогли отследить.

Даже если бы Милли не ляпнула тогда про Лайю, рано или поздно момент истины все равно бы настал. Кроме того, эта мелкая пигалица также являлась недавно обращенной вампиршей и была под угрозой. Стараниями Генри ее удалось увезти в относительно безопасное место, и на удивление, даже не пришлось уговаривать: девушка призналась, что она знает, кто такой Лео, и доверяет ему. Вот бы Лайе поучиться такой покорности, но он наверняка знал, куда она его пошлет.

***

Погода разладилась еще с раннего утра, и тихий Лэствилл награждал жителей затяжным, уже по-осеннему надоедливым дождем. Потому прокатный невзрачный «форд» цвета мокрого асфальта удачно мимикрировал под городской пейзаж, растворяясь в нем. Лео уже два часа терпеливо ждал на парковке у дома Лайи, дотошно всматриваясь в каждый притормаживающий автомобиль и каждого прохожего. Все было до безобразия обычно: люди пробегали мимо, не задерживаясь, а все машины стояли пустыми до тех пор, пока не приходил хозяин и сразу же не уезжал по своим делам.

Время тянулось, словно резина. Ужасно хотелось выпить чашку кофе, но Лео понимал, что лишний раз здесь лучше не светиться даже при новом имидже. Длинная челка опять сползла на глаза и парень брезгливо дунул наверх. Отвратительно! Он никогда не привыкнет к этому небрежному беспорядку на голове. Нужно будет обязательно отрастить все обратно.

Завидев на тротуаре бродячую, жалобно мяукающую кошку, Лео вспомнил про Носферату. Парень всегда брал кота с собой и потому сейчас чувствовал себя предателем, оставляя того на попечении младшей сестры. «Прости, друг, ты слишком заметный», – оправдал себя Лео. Кроме того, сфинкс крайне тяжело перенес перелет из Румынии обратно в Штаты и все чаще предпочитал одиночество компании хозяина. Нолан подозревал, что у Носферату проблемы в личной жизни: черная беспородная вертихвостка таки вскружила голову домашнему мальчику без опыта общения с противоположным полом. Как любящий хозяин, Лео планировал свести питомца к кошачьему психологу и проработать душевную травму, но пока был слишком занят другой вертихвосткой.

В кармане завибрировал кнопочный телефон, заставив также завибрировать нервы.

– Алло!

– Мистер Лайонел? – усмехнулась трубка.

– Внимательно слушаю. – Лео поморщился, взглянул на едва знакомого парня в зеркале заднего вида и скорчил ему гримасу.

– Она в пути, одна. Вишневая «камри», сейчас движемся по направлению к Сильвер-роуд. «Хвоста» нет.

– Значит, все идет по плану, – пробормотал Лео, вытирая вдруг вспотевшую ладонь о брюки. – Сам долго не паси, чтобы не заметила.

– Провожаю до «Империи» и соскакиваю. Можешь встречать минут через двадцать.

– Заждался уже. Спасибо, друг.

Лео положил трубку и тяжело выдохнул. Лайя должна была появиться совсем скоро, и ему до одурения хотелось ее увидеть. Предательское предвкушение этой встречи заставляло нервно ерзать на сидении и сплетать пальцы в причудливые замки. Лео вызывал в памяти ее образ, но тот размывался, словно капли дождя по лобовому стеклу. Он помнил только ощущения: изгибы ее тела, запах, вкус губ, все интонации голоса, бархатистость кожи.

«Да твою ж мать!»

В поле зрения показалась вишневая «камри», лихо заезжающая на парковку. Она медленно подкатилась и остановилась рядом с «фордом» Лео. Из машины вышла девушка в белой рубашке с распущенными каштановыми локонами и, поведя плечами, засобиралась поскорее скрыться от непогоды. Лео опустил тонированное стекло и вместе с этим действием куда-то в пятки опустилось его сердце.

– Лайя… Подожди!

Она обернулась и уставилась на него большими карими, как у лани, глазами. Губы чуть разомкнулись, но так и не произнесли ни слова.

– Сядь в машину, нам нужно поговорить.

Несколько секунд Лайя неподвижно стояла, переваривая услышанное, а потом будто очнулась от сна и ровно произнесла:

– Иди к черту, Лео! Нам не о чем разговаривать!

Такого развития событий Лео не исключал. Если точнее, то даже был уверен, что она выпустит коготки, и потому усмехнулся своей дальновидности. Лишь бы до зубов дело не дошло.

– Хорошо, – с показной легкостью согласился он и взял телефон. – Подожди… Сейчас… – В следующую секунду он уже отвечал собеседнику: – Алло, Милли?

Лайя, которая собиралась уже бежать наутек, остановилась, услышав знакомое имя.

– Поговори, пожалуйста, с подругой. – Лео протянул ей телефон.

Она медлила, на лице отражались все душевные метания, но, в конце концов, Лайя несмело забрала аппарат из мужских рук, стараясь случайно не соприкоснуться пальцами.

– Милли? – встревоженно произнесла она. – Ты где?

Комментарий к Часть 21. Breaking ties

Буду рада обратной связи и не забывайте жать кнопку “жду продолжения”, если ждете)

========== Часть 22. Вопросы доверия ==========

Комментарий к Часть 22. Вопросы доверия

Господи, как же я соскучилась за три главы по своей больной на всю голову девочке и по повествованию от первого лица. Надеюсь, глава вас порадует 🌺.

В седьмой раз набираю номер Милли, но он недоступен. Замечательно! Значит, домой эта безответственная девчонка будет добираться пешком. Садясь в машину, поворачиваю ключ зажигания и начинаю наводить беспорядок в строгом образе: черные лодочки на каблуке летят на заднее сидение и вместо них мои ножки с блаженством юркают в кеды. Выправляю блузку и подвязываю ее на талии, тугой узел сдергиваю с волос, позволяя им рассыпаться по плечам. Рабочая суматоха на сегодня закончена и я нуждаюсь в отдыхе, как никогда.

Как же вовремя испарилась Милли – теперь я могу устроить себе уютный вечер с бокалом «кровавой Мэри» и хорошим фильмом, зная, что никто не нарушит мой покой. Но все же куда она могла деться? Отправилась к своей подружке? После приезда Влада и Сандры Милли совсем слетела с катушек и стала вести себя чересчур смело и независимо. Так что вполне вероятно, придется еще и бары прочесывать в поисках оперившейся оторвы. Не хотелось бы.

Моросящий дождь размывает очертания дорог и зданий, капли подкрашиваются в зеленый цвет светофора. Я мчусь домой, собираясь претворить в жизнь свои скромные планы, и запрещаю себе волноваться за уже взрослую девочку хотя бы до золушкиного часа. Уже пять кварталов в зеркале заднего вида наблюдаю один и тот же автомобиль, который, впрочем, очень скоро заворачивает к «Империи» и дальше не смущает меня назойливым преследованием.

Паранойя. Все время кажется, что за мной следят; я оглядываюсь по сторонам чаще, чем обычно. Делить с охотником на двоих маленький провинциальный город никогда не было моей мечтой. Я боюсь встречи. Боюсь и жду. Хотя сегодня уже нет сил ни на то, ни на другое.

Я заворачиваю к своему дому и глушу мотор. Дождь все усиливается и угрожающе барабанит по стеклу. Набравшись храбрости и втянув голову в плечи, выхожу из машины.

– Лайя… Подожди!

Первый удар похож на электрический разряд. Он проносится по телу с головы до пят, плавит каждый мускул, отвечающий за способность удерживаться на ногах. Я опираюсь о капот, боясь стечь на асфальт еще одной лужей. Мне не нужно видеть, чтобы знать, кому принадлежит этот голос, но все же глаза предают меня и жадно ищут Лео.

Второй удар похож на обжигающее прикосновение хлыста: резко, внезапно, стихийно. Я дергаюсь и тут же застываю с невысказанным вопросом на губах. Как он мог? Зачем он это сделал с собой? Только за возможность трогать эти длинные волосы можно было продать душу дьяволу. И ведь продала же какой-то темной, скотской нечисти. Только, напротив, за возможность забыть.

– Сядь в машину, нам нужно поговорить.

Я чувствую, как рубашка на плечах начинает липнуть к телу, намекая, что пора в укрытие. Но скрыться, на самом деле, хочется от внимательного взгляда зеленых глаз. Я не готова к этой встрече: меня просто разорвет на части между разумом и чувствами, между соблазном и запретом, если я еще хоть на минуту тут задержусь.

– Иди к черту, Лео! Нам не о чем разговаривать!

Я уверена, что поступаю правильно. Из всех возможных воплощений судьба ему выбрала то, что призвано уничтожить мое тело и вытянуть душу. Может, спустя века Лале и встретит своего Аслана, но не теперь, когда он – тот, от кого стоит бежать, как от огня, крестов и серебряных пуль.

– Хорошо… Сейчас, – спокойно соглашается Лео. Он набирает номер и прикладывает телефон к уху: – Алло, Милли? – а потом вновь обращается ко мне: – Поговори, пожалуйста, с подругой.

Третий удар похож на точный выстрел в сердце. Мне так долго удавалось этого избегать, шесть веков играть в прятки со смертью. Но ничто не вечно. Рано или поздно последняя пуля находит всех. И моя эфемерная мне досталась только из-за глупости и неуместной доверчивости. Меня захлестывает удушливая волна собственной жалкости, я слышу гулкие удары в висках, перекрывающие шум оживленной улицы. Забираю у Лео телефон и, глотая ком в горле, мешающий дышать и говорить, выдавливаю единственный интересующий вопрос:

– Милли? Ты где?

– Лайя, привет! – Слышать ее – уже облегчение и надежда. Девушка говорит взволнованно, в голосе звучат жалобные ноты. – Ты только не переживай, хорошо? Все, что от тебя сейчас требуется, – это послушаться Лео. И… прости меня.

Связь обрывается, а вместе с ней и все внутри меня. Это же неправда? Они ведь не собираются ее убивать? Милли – еще совсем ребенок, которому не повезло оказаться в ненужном месте в совершенно ненужное время. И вот такими, как она, охотники добивают свои планы? Я вспомнила ее катящиеся по щекам слезы, сетку синих, будто вымерзших вен, в то время, как сама она вся горела, а по телу струился пот. Вспомнила извращенное удовольствие на лице того отутюженного мудака, с которым недавно столкнулась.

– Лео, как это понимать? – Я с трудом отлепляю от неба занемевший язык, чтобы начать говорить. – Где она?

– Лайя, сядь, пожалуйста, в машину! Если ты хочешь получить ответы.

Подумав о том, что разговора нам теперь уж точно не избежать, на ватных ногах я иду к его автомобилю. Чересчур громко хлопаю дверью и разбрасываю по салону шальные брызги воды.

– Доволен?! Мы сию же секунду едем за Милли, иначе я всю кровь из тебя высосу до последней капли!

– Договорились, – кивает Лео, ничуть не тронутый моей угрозой. Он настолько безразличен, что я тяну носом, силясь учуять запах успокоительных трав. Если мы с ним полюбовно расстанемся, то нужно будет обязательно спросить, на чем он сидит.

Мы выруливаем с парковки и направляемся в сторону автострады. О чем мы, черт возьми, договорились? Презренно фыркнув и отвернувшись от него, я приступаю к разглядыванию проплывающих мимо фасадов и даже не сразу понимаю, как истолковать легкое прикосновение к моей левой ягодице. А когда оборачиваюсь, то уже слишком поздно: Лео без сожаления отправляет стянутый из кармана смартфон в чуть приоткрытое окно.

– Ты… Черт, ты совсем рехнулся? Зачем ты выкинул мой телефон? – воплю я. Мне безумно жаль фотографий и заметок, которые остались несохраненными.

– Извини, так нужно. Купим потом другой.

Мне остается только стучать зубами в бессильной злобе и сожалеть о том, что нельзя придушить того, кто за рулем. Сейчас я ненавижу в Лео все: его рыжеватые длинные ресницы, чересчур пухлые для мужчины губы, короткие пряди, оставшиеся от некогда длинной шикарной гривы. Я ненавижу твердо сжимающие руль руки, разрисованные дорожками чуть зеленоватых вен. Его кожу, слишком теплую, оттенка янтарного меда…

– Аслан, если смешать желтую и синюю краску, то получится зеленая. Дурья твоя голова, сколько раз я буду напоминать! – морщит носик юная девушка. – Нет, я не могу с тобой заниматься! Ты самый неспособный ученик!

– Прости, моя милая Лале! – мягко улыбается юноша. – Я действительно безнадежен. Все, чего я хочу, – это просто быть рядом. Мне сложно сосредоточиться на словах тогда, когда я могу просто смотреть на тебя… касаться тебя… – Аслан затягивает ее талию и прижимает Лале спиной к своей груди. Дыхание опаляет нежную кожу, он оставляет теплый, долгий поцелуй на изящной девичьей шее.

Ее тело отзывается и льнет к нему. Аслан запускает пальцы в ее волосы и оттягивает назад, предоставляя своим жадным губам ее горло, скулы, подбородок. Между ног у Лале становится тепло и мокро. Она уже много раз об этом думала и ласкала себя «там», представляя на месте своих рук его руки. Да что уж: себе то можно признаться, что не только рук она желала, – Шахи-Хатун все равно не залезть в ее голову и не прочесть постыдные мысли. Но все ее горячие девичьи фантазии заканчивались горькими слезами в подушку, стоило ей вспомнить, что статус племянницы Великого султана не позволяет быть женой воина с бесславным прошлым.

Лале вновь пугается этих мыслей и резко оборачивается – кисточка, зажатая в ладони, задевает щеку Аслана, мазнув по ней краской.

– Если смешать синюю и желтую краску, то получится зеленая, – упрямо повторяет она, пряча заалевший румянец в тени его груди. – На этот раз запомнишь?

– Я не уверен, – тяжело дышит он…

Рука, которую я пристально рассматриваю, погрузившись во влажные воспоминания, тянется к магнитоле, и салон наполняют приятные гитарные аккорды. Это, безусловно, лучше, чем гнетущее молчание, но все же я уже настроилась на обещанный разговор. Лео же будто забывает о моем присутствии и сосредоточенно смотрит на дорогу.

🎶 Helloween – In the middle of the heartbeat

«Tell me pretty girl do you know who I am?»{?}[Скажи, милая, знаешь ли ты, кто я? ] – поет голос с хрипотцей.

«Даже лучше, чем ты думаешь», – хмыкаю я про себя, разговаривая с интригующими строками.

«Have you ever seen me as your friend?»{?}[Ты когда-нибудь представляла меня своим другом? ]

«Когда-то ты был им, и даже больше».

«Anything we have is those hungry nights…»{?}[Все, что у нас есть, – это алчные ночи]

«Ой, да не было почти ничего».

«But there’s so much left unsatisfied»{?}[Но так много неудовлетворенности еще осталось].

«А вот с этим не поспоришь».

«Так, а нормальные песни есть?» Я ерзаю по кожаному сидению и густо краснею, осознавая, о ком думала. Лео замечает мои томные скольжения и бросает на меня любопытный взгляд, чуть скрытый густой челкой.

– Долго еще ехать? – отвечаю я на незаданный вопрос.

– Порядочно. Успеешь выспаться.

– Ты издеваешься? – фыркаю я. – Я глаз с тебя не спущу!

– Как знаешь. – Он усмехается и зачем-то быстро облизывает губы. И я повторяю это движение.

Мы замолкаем. Я смотрю на потоки дождя, разгоняемые «дворниками», и размышляю над тем, чем же мне грозит это приключение. Музыка помогает скрасить гнетущую тишину, но рядом с Лео я все равно ощущаю себя так, будто меня усадили задницей на раскаленные угли.

– Лайя… – вдруг обращается он ко мне. – Помнишь охотника, который стрелял в тебя возле «Прибежища вампира»?

– Ооо, так ты в курсе? – удивляюсь я. Хотя на самом деле нечему тут удивляться.

– Да. Я же сам… нашел на твоем теле след. За несколько часов до этого мне сообщили, что рядом с отелем стреляли в девушку-вампира.

Нет, я просто в восхищении! Оказывается, Лео – действительно ценный сотрудник. Надо же так самоотверженно жертвовать собой и так преданно отдаваться делу, ища на теле вампирши чертов шрам! Интересно, в должностной инструкции что-нибудь написано про то, что поиски должны сопровождаться поцелуями и игрой с сосками?

– Лео, к чему этот разговор? – говорю я резко, чтобы он не услышал обиды. – Расстроен, что твой дружок меня не прикончил? Ааа, подожди, дай я угадаю: теперь это ответственная миссия поручена тебе, но ты испытываешь муки совести и хочешь получить мое благословение. – Я брызжу ядом так, что рискую сама им захлебнуться. – Хорошо! Отпустите Милли – и мне плевать, что ваша ублюдочная свора собирается со мной сделать. Ты думаешь, я тебя боюсь? Или боюсь этого кретина, который засадил в меня пулю? А что если я мечтаю о возмездии? Ты хоть представляешь себе, что это такое – прожить шесть веков, большую часть из которых ты – чудовище?

Лео внимательно слушает, не перебивая и не меняясь в лице. Лишь побелевшие костяшки сжимающихся на руле пальцев могут намекнуть, что в этом непробиваемом человеке есть хоть какие-то чувства.

– Закончила? Я могу продолжить?

– Пожалуйста! – с досадой шиплю я, ожидавшая сочувствия, злорадства, раздражения, протеста, ярости. Блять, да хоть какой-нибудь эмоции в ответ на то, что я тут выворачиваю наизнанку свою душу!

– Его зовут Алан Аквил. Он – руководитель филиала «Тетры» в Штатах.

– С ума сойти, какая честь! – картинно восторгаюсь я.

– Алан сейчас в Лэствиле, Лайя. Если вы случайно встретитесь, он узнает тебя. Я просто хочу, чтобы ты была подальше от них.

– От них? – Я вскидываю бровь. Есть еще «они»? Вечер все более обещает стать интересным.

– Неужели Милли не нашептала тебе, что видела меня в городе с женщиной? – усмехается охотник.

«Что? Эта срань знала, что Лео вернулся и утаила от меня? Я убью ее, если найду живой! Так, подождите, с какой еще женщиной?»

– Нела Стоун, руководитель моего подразделения и непосредственная начальница. Милли же не слишком умеет держать язык за зубами, правда? При встрече она упомянула, что я должен к тебе зайти, а Нела… она слишком ревностно относится к таким вещам.

– Какая строгая начальница, – иронизирую я.

– Мы… давно знакомы, я в некотором роде член семьи. Ее отец Мэтт был моим наставником, он и привел меня в это дело.

Из моей груди будто выбили весь воздух. Мэтт Стоун… При одном только упоминании этого имени в памяти тотчас оживают картинки темного комикса из гарлемской подворотни, где столкнулись Добро и Зло. Человек, ставший моей надеждой, спасением, иконой, на которую я молилась. Человек, в котором был свет. Чем у нас вообще занимается католическая церковь, если до сих пор не причисляет таких людей к лику святых?!

И Мэтт был наставником Лео? После какой пьяной вечеринки там «наверху» мог родиться столь эпичный сюжет?

– Лайя!

Когда я прихожу в себя, то обнаруживаю, что мы стоим на обочине, а Лео обеспокоенно смотрит на меня, развернувшись вполоборота. За окном уже растекаются густые сумерки, получив сегодня право чуть раньше отвоевать себе территорию. Судя по выражению лица охотника я напугала его, но чем именно, я уже не смогу вспомнить.

– Что с тобой?

– Все в порядке, – дежурно отчитываюсь я, хотя это выражение точно не относится к моей жизни. – Ты, кажется, посвящал меня в свою биографию?

– Это было лишним. – Лео откидывается обратно на сидение и втыкает первую передачу. – Я просто хочу попросить тебя о доверии.

Я ничего не отвечаю, но он и не ждет ответа. Мы продолжаем наш путь в никуда, слушая шум дождя и шелест покрышек о мокрый асфальт. Усталость дает о себе знать и вопреки своим прежним заявлениям я отключаюсь в машине, а вновь открываю глаза уже глубокой ночью, когда меня легонько встряхивает, и по коже проносится зябкая прохлада.

– Тшшш… Спи! – теплое дыхание касается виска, а на спине и бедрах я чувствую руки, заботливо прижимающие меня к сильному мужскому телу. – Я отнесу тебя на кровать.

Еще не сбросив с себя сонный морок, видя только сумеречные силуэты вокруг, я чувствовала, как Лео расстегивает мою рубашку, пуговица за пуговицей, томно и неторопливо. Его пальцы умело обнажали меня, спуская ткань с плечей, стягивая юбку с бедер. Эти действия не вызывали протеста – напротив, в них было что-то абсолютно естественное и долгожданное. Я никогда не подозревала что Лео может быть настолько нежным. Страстным, жаждущим, грубым, нахальным – да. Но таким? Я не смела дышать, чтобы не разрушить флер дивного сна.

Охотник уложил меня на кровать и укутал одеялом, заботливо подоткнув его со всех сторон. Я замычала что-то нечленораздельное, безмолвно требуя, чтобы он не оставлял меня, но убаюкивающий шум дождя скрыл легкий шорох удаляющихся шагов.

***

Небо затянуто тучами и в окно проникает лишь слабый свет уличного фонаря над крыльцом. Трепещущая листва оставляет зловещие тени на стекле, шурша в унисон разыгравшемуся ливню. Такими кадрами обычно начинаются кульминационные сцены в фильмах про серийного маньяка-убийцу, и я даже сходу примечаю пару мест, где бы он мог сейчас прятаться.

В любом случае, это меньшая из моих проблем. Сейчас я потеряна во времени и пространстве: не имею понятия о том, в каком штате нахожусь; не знаю, когда придет рассвет. Моя комната расположена на втором этаже небольшого домика. Я смутно помню, как меня сюда принес Лео, уложил в постель, после чего я вновь провалилась в сон.

Горло начинает саднить от жажды и я принимаю решение отправиться на поиск жизненно необходимой жидкости. На крайний случай, на улице ее столько, что можно напоить не одного жеребца. Набросив на тело все еще влажную рубашку, я проскальзываю за дверь. Рассохшаяся ступень протяжно стонет под крадущейся поступью, заставляя замереть. Я вглядываюсь в сумрачный коридор, но не вижу ни маньяка, ни хотя бы призрака почившего хозяина дома.

На первом этаже света чуть больше: фонарь здесь бьет в самое окно. Приметив на столешнице бутылку с водой, я бросаюсь к ней, и, решив не утруждать себя поиском чашек, откручиваю крышку и припадаю губами к горлышку. Напившись вдоволь, оборачиваюсь и…чуть не вскрикиваю от неожиданности, наткнувшись взглядом на мирно спящего Лео. Диван располагается у стены, которую не видно со стороны лестницы, поэтому неудивительно, что я сразу его не заметила.

Не прикрытая одеялом обнаженная грудь мужчины мерно поднимается и опускается от спокойного дыхания, губы слегка приоткрыты. Меня обдает горячей волной смущения, а по телу проходит озноб от контакта с прохладной влажной тканью рубашки. Я приказываю себе немедленно убраться отсюда, но с места не двигаюсь и продолжаю пожирать Лео изголодавшимся взглядом. Даже смелею и, потакая глупому капризу, на цыпочках крадусь еще ближе. Я медленно присаживаюсь на край дивана; рука застывает в воздухе, остановленная последним всхлипом разума, молящего о бегстве.

Будто в насмешку над ним пальцы тянутся к мужской щеке и пробегают по ней невесомо, одними подушечками. Я оглаживаю его скулы, дотрагиваясь до краешка губ. Мои движения увлекают меня к пропасти, заставляют балансировать на грани сумасшествия. Вот я уже не хозяйка своим рукам, ласкающим медные пряди. И опять укол сожаления пронзает грудь: зачем он это сделал? Я до исступления хотела гладить эти волосы, спадающие по спине, сотканной из тугих мышц. Это было тайным желанием, которого он меня лишил с особой жестокостью.

Я наклоняюсь ниже, и в нос ударяет знакомый аромат. Сандал, амбра и мед, плавящийся от жара его тела. Во рту скапливается слюна от предвкушения гурманской сладости. Не в силах себе отказывать, я пробую губами его кожу на щеке и с упоением веду поцелуями ниже, пока губы не натыкаются на его губы. Мягкие и такие податливые сейчас, не сопротивляющиеся, но и не жаждущие.

В те два раза, когда мы с Лео поддавались безумству, я не смогла изучить другую сторону близости. Теперь же неспешно наслаждаюсь новыми ощущениями, получаю удовольствие от почти невинных прикосновений. Кажется, что меня с головой накрывает цунами, теперь уже точно предав погребению бренный разум.

Мои губы уже спустились к его упругим грудным мышцам, усыпанным миллионами веснушек. Это маленькая особенность настолько сексуальная, что я роняю слабый протяжный стон. Указательным пальцем обвожу сосок и уже тянусь к нему языком…

Нет, если я сейчас не остановлюсь, то потом уже не смогу. Я буду упрямо двигаться ниже, рисовать языком замысловатые геометрические фигуры, надеясь найти выход из лабиринта кубиков пресса. И конечно, не сложно догадаться, где окажется этот «выход». Если Лео проснется (от этого же обычно просыпаются?), он будет крайне удивлен, обнаружив меня с… с набитым ртом, в общем.

«Черт, Лайя, до таких извращений ты еще не доходила!» – одергиваю я себя.

Я делаю над собой усилие и прерываю несанкционированные домогательства. Грудь высоко вздымается, помогая протолкнуть в легкие больше кислорода. Я оглаживаю свое тело и только сейчас понимаю, как сильно оно дрожит.

– Это все или будет продолжение?

Мое сердце ударяется об пол, словно футбольный мяч, и рикошетит в солнечное сплетение.

– Лео? – застигнутая с поличным, я громко вскрикиваю и соскакиваю с дивана, словно там пробежала крыса размером с кабана.

– А ты только сейчас это заметила? – с сарказмом замечает он, приподнимаясь на локтях и буравя меня колким взглядом.

«Адские черти, ну я и дура!»

Щеки горят так, что на них вполне можно пожарить яичницу. Мне хочется выругаться последними словами, а потом провалиться сквозь землю от стыда. Я срываюсь с места и бегу, и только когда хлопаю дверью своей комнаты и приваливаюсь к ней всем весом, выпускаю из груди скопившийся углекислый газ. С полчаса просидев на полу до онемения ягодиц, я в конце концов перемещаюсь на кровать, с головой зарываясь под одеяло. Идеальный момент, чтобы мой нафантазированный маньяк вылез из шкафа: он мог бы стать избавлением от второго акта позора, запланированного на утро…

Комментарий к Часть 22. Вопросы доверия

Все-таки психические расстройства никуда не исчезают. Была у Лайи шизофрения, теперь сомнофилия 😆😆😆 А если серьезно, мне все труднее ее писать, потому что биполярочке мисс Бернелл уже давно завидует канонный Влад. Но… мучиться недолго. Сейчас у меня уже есть определенная определенность: впереди у нас еще 3 главы до того, как автор с чистой совестью (а может, и не очень чистой) поставит статус “завершен”.

========== Часть 23. Акт второй, состоящий из неприличных намеков, прикосновений и поз ==========

Я открыла глаза. Зрачки тут же забегали по стенам и потолку незнакомой комнаты, ошалело выискивая знакомые предметы, но не находили ни одного. Досчатый потолок опасно наклонился, грозясь вот-вот придавить меня – я резко подскочила на кровати и вперила в стену стеклянный взгляд…

Вдох! Такой отчаянный, такой жадный, что колотящий в шею пульс затрезвонил набатным колоколом и наконец-таки достучался до мозга. Тот, внезапно разбуженный, ударился о черепную коробку и, как примерный часовой, встал на пост.