Текст книги "Бог из глины"

Автор книги: Иннокентий Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

(Хей, детка – старое зеркало утащило тебя в мир зазеркалья, где на заснеженной полянке, высится огромная ель, украшенная гирляндами из чьих-то внутренностей – это ли не та самая, никому не нужная правда?)

Надя отвела взгляд. Почему-то в этот рождественский вечер, меньше всего ей хотелось рассказывать мужу про свои шалости с зеркалом. Пускай это останется ее маленьким секретом.

– Все хорошо, просто закружилась голова. – Ровным тоном ответила она, стараясь не смотреть мужу в глаза.

(Хей-хо детка, все еще впереди. И кто знает, что там, в волшебной стране зазеркалья, смерть, боль, или наоборот радость и отчаянное веселье – поживем, увидим крошка, и испытующий взгляд горячо любимого супруга, лишь сон, что приснился однажды, холодным зимним вечером, когда за окном засверкали тысячами искр белые хлопья февральского снега, что отразились в твоих глазах, словно в кривом зеркале бесплодных ожиданий, и пусть тебя не волнуют все эти маленькие несуразности, впереди весна и лето, и там, впереди, наверняка найдется место чувствам, которых так не хватает сейчас, когда метель замела все тропинки, и холод сковал все желания, что возникают иногда, когда сердце сжимается в тревожном ощущении грядущих перемен. В общем детка – не скучай, и да прибудет в тебе ангельская уверенность и спокойствие, и пока на улице холод и снег я могу обещать тебе – все будет хорошо, и весна встретит тебя своим ароматом, ворвется в ноздри, радуя чистотой и невинностью, потерпи немного крошка, все будет так как хотят этого небеса…)

Сергей хмыкнул.

Закружилась голова – как же…

С таким же успехом Надя могла жаловаться ему на низкое давление, или насморк. С некоторых пор, Сергей научился читать мысли жены, словно дирижер партию с нотного листа. Это было так просто, и бегающий взгляд Надежды, лишь подливал масла в огонь.

(Твоя любимая женушка что-то скрывает, парень. Я имею в виду все эти маленькие женские секреты, которые не дают спокойно спать. Хотелось бы вывести на чистую воду, окончательно завравшуюся лгунью, чтобы посмотреть в ее глаза, что сейчас сияют невинностью…)

– Я надеюсь, твоей голове стало хоть немножечко лучше? – холодно поинтересовался Сергей.

Надя слабо кивнула. Сил спорить почти не оставалось. Что-то изменилось в их отношениях, с некоторых пор Сергей стал чужим. Он словно отгородился от нее.

– Идем спать. – Сергей зевнул.

Надежда расстелила постель, и нырнула под теплое одеяло, свернувшись калачиком. Сергей некоторое время ворочался рядом, прежде чем окунуться в сон.

В спальне воцарилась тишина. Чуть слышно тикали часы на трюмо (в прозрачном пластмассовом корпусе выделялись большие латунные шестеренки, пугая своей прозаичностью), а из библиотеки доносилось чуть слышное гуденье обогревателя.

(Все идет своим путем детка, и поверь, не стоит тебе становиться на пути, пытаясь изменить положение вещей. Поверь, не стоит…)

Что и говорить – праздник Рождества выдался на славу. Не хватало только разбитой (на счастье) посуды, да шумной, непоседливой компании, что смогла бы хоть немного разбавить провинциальную скуку.

Оставался дом, в котором жили они вдвоем. Дом, который в ее снах становился чем-то вроде небольшого замка, с множеством комнат, потайных коридоров и аллей, что раскинулись в неведомом парке, наводя ужас одним только своим существованием.

– К черту!!! – прошептала Надя, закрывая глаза.

Сергей уже спал, и его широкая грудь опадала и поднималась в такт дыханию.

– Все будет хорошо… – Прошептала Надя, и провалилась в темную бездну снов, которые только и поджидали удобного случая, чтобы забрать к себе молодую наивную дурочку, что ходит на цыпочках перед своим муженьком, даже не думая о том, что все в этом мире зависит только от нее, и все нехорошие поступки окажутся лишь тенями деревьев, растущих вдоль дороги, что протянулась от станции "Рождение" к станции "Смерть".

(Все будет просто чудесно, если ты только поверишь в ЭТО!)

– К черту – повторила Надя, и провалилась в сон.

Часть 3. Маленькие секреты

1. Маленький секрет Надежды

Надежда тихонько спустилась вниз. Сергей еще спал, и она не собиралась будить мужа. Февральское утро наполнило дом неимоверным холодом, и Надя вздрагивала каждый раз, когда касалась босыми ногами пола. На ночь Сергей поставил обогреватель на максимум, и тот теперь гудел так, что казалось еще немного, и дом взлетит. Обои в зале тихонько потрескивали в такт гуденью, и Надежда с тоской наблюдала, как желтеет и пропадает на них рисунок.

Внизу, в кухне, Сергей оставил зажженной печь. Надежда прошла мимо холодильника, даже не остановившись, чтобы заглянуть внутрь, хотя в последнее время, частенько наведывалась в железное нутро старого скряги, чтобы выловить что-нибудь вкусненькое. Сегодня ей было не до еды.

В руках она сжимала маленький запаянный пакетик. Его она достала из сумочки, украдкой поглядывая на спящего мужа. Вот так-то, и у нее могут быть свои секреты.

Надежда вошла в ванную, и закрыла дверь на шпингалет.

Пять минут спустя, она отрешенно смотрела, как на узкой полоске теста, проявляется синяя черточка. Чуть позже появилась еще одна.

(Хей-хо, детка, ты выиграла главный в жизни джек-пот…)

Твой муж сделал один меткий выстрел, и теперь стоит хорошенько подумать о том, как сообщить ему эту чудесную новость.

(Ты же прекрасно понимаешь, что мы не можем позволить себе ребенка…)

Надежда уселась на краешек ванны. В глазах набухли слезы.

Что дальше? Толстая глупая дуреха, которая решила, что достала с неба звезду.

Тебе ли не знать что будет, как только Сергей узнает обо всем. Даже не нужно смотреть в старое зеркало на втором этаже, чтобы представить себе состояние мужа. Она уже увидела эту недобрую усмешку, и руки, которые сами собой сжимаются в кулаки.

А еще яркий свет хирургической ламы, запах лекарств и руки в резиновых перчатках, которые несут смерть маленькому существу, что поселилось внутри. Ее ребенку.

Прошло больше месяца с тех пор, когда она завела тот печально памятный разговор с мужем. Сергей дал ясно понять, что в его планы не входит возиться с ребенком. Он не позволит ей стать матерью.

Поначалу он будет злиться, и кричать, но потом его тон станет ласковым, убеждающим. Он найдет сотни причин, и сумеет объяснить ей, что она не права. Сергей привык добиваться того, что хочет. И в этот раз ничего не изменится, все пойдет как обычно. Маленькая жизнь внутри нее будет обречена.

А как было хорошо тогда, осенью, когда листья облетали с деревьев, и губы Сергея касались ее, и два дыхания не надолго стали одним. В последнее время они не часто уединялись в постели, чтобы доставать друг другу немножко приятных минут. Надежда догадывалась о том, что стала менее привлекательной для мужа, но как заставить проклятое тело похудеть хотя бы на пару килограмм? Все эти дурацкие диеты, патентованные средства, (подумать только – всего три таблетки в день, и вашей талии позавидует оса), и как результат – красная стрелка напольных весов неумолимо приближается к максимальной отметке, после которой весы будут уже не нужны.

Только представь, как возрадуется супруг, когда узнает, что его и так не худая женушка обзаведется в придачу огромным животом, чтобы разродиться потом орущим, не дающим спать ребенком.

Нет, она, конечно, не станет скрывать от него, что означает лишняя черточка на белой глянцевой полоске теста, и сообщит эту приятную новость, но не сейчас, чуть позже. Пусть пока супруг пребывает в уверенности, что все в порядке.

Надежда заранее выбросила в мусорное ведро цветастую картонную упаковку, изорвав ее в клочья. Сам тест она купила в аптеке, встревожившись как-то по утру, что красные дни в календаре, которые она заранее обводила кружочком так и не пришли. Она не стала говорить об этом Сергею, чтобы не тревожить лишний раз. Мужчины, они ведь так далеки от женских забот. Они считают их пустяками, пока к одной синей черточке не добавляется еще одна. И тогда начинается самое интересное.

Что же, одним маленьким секретом станет больше. А пока что… можно залезть в холодильник, и стащить оттуда что-нибудь. Теперь ей придется, есть за двоих.

Надежда вышла из ванной, и с каждым шагом, мысли о будущем становились все менее тревожными, словно по мере удаления от царства треснутого кафеля и пожелтевшей эмали, слабели страхи и волнения.

Распахнув дверь холодильника, Надежда и думать, позабыла о том, что две полоски и в самом деле имели место быть…

Такое уже случалось с ней. Только в тот раз, все было намного проще. Окончившая школу девчонка, даже не думала о том, что иногда от взрослых шалостей могут случаться разные неприятности.

На маленьком карманном календаре была изображена красавица елка, вся увешанная разноцветными шарами. С другой стороны, среди черно-белых будней, и красных циферок празднеств, не нашлось даты, которую можно было бы обвести ручкой с цветной пастой. Обнаружив это, Надежда почувствовала, как ее бросило в пот.

Это казалось таким странным! Она-то знала, что может означать задержка, но почему-то не верилось, что все это происходит именно с ней. Первое время, она еще лелеяла слабую надежду, что все обойдется, быть может, просто переволновалась, хотя именно тогда, пряча календарик в ящик стола, подальше от чрезмерно любознательной матери, Надежда поняла – это просто попытки убедить саму себя, в том, что все по-прежнему, а через недельку-другую, глупенькая дурочка будет смеяться над волнениями.

(Черта с два, милочка!)

Ощупывая живот, Надежда не переставала дивиться – где-то там, внутри, зреет маленькая жизнь. Частичка ее самой, что со временем превратиться в человечка. Уже тогда, она ощутила, как что-то поменялось в окружающем мире. Он словно наполнился теплыми оттенками и полутонами, стал мягче, светлее. Вышагивая по залитым солнцем улицам, она бросала по сторонам восторженные взгляды, и только одно мешало полностью насладиться новыми ощущениями – мысли о том, как воспримут все остальные эту неожиданную новость.

Рассказать матери? Само собой, но почему-то Надежде становилось не по себе от той картины, что рисовало воображение. Мать не отличалась ангельским характером, уж кому знать, как не Наде. Трудно было даже представить, как поведет себя мать, когда узнает о том, что скоро станет бабушкой.

Первым, кто узнал обо всем, стал ее будущий муж. Уже тогда, признаваясь ему, Надежда поняла, что, не смотря ни на что, этот ребенок появится на свет. Кто бы ни стал у нее на пути – ее малютка увидит этот мир, пускай для этого придется остаться одной.

Для Сергея, новость оказалась ошеломительной. Он беспомощно моргал, и Надежда не верила своим глазам – из бесстрашного задиры, парень превратился в растерянного ребенка. В тот вечер, они расстались раньше обычного, чтобы привести мысли в порядок. Надя не сильно задумывалась о внутренних переживаниях Жданова, с нее было достаточно и своих. Кто сказал, что женщины нежные ранимые создания? Скорее, наоборот – из своего небогатого опыта, Надя поняла, что куда больше подобные определения подходят для парней. Это они корчат из себя невесть кого, не осознавая простой истины – жизнь штука непредсказуемая.

Как дуновение ветра.

Как шорох дождя.

Как две, отливающих синевой полоски на бумажной полоске теста!

Надежда не знала, каким образом будущий супруг сообщил маменьке приятную весть – все окончилось тем, что парой дней спустя, они позвонили в дверь, и остолбеневшая Мария Сергеевна, узнала о том, что в жизни дочери произойдут кое-какие изменения.

Пускай все окончилось не так, как задумывалось, – в этот раз, она получит все, что причитается, уж будьте уверены…

Любую проблему, даже самую сложную всегда можно свести к простым решениям. Вот прямо как сейчас – вытащить из холодильника вчерашний суп, покрутить носом, и поставить его обратно, нащупать масленицу, сыр и что там еще нужно для бутербродов. Черт, так хочется яблок, аж скулы свело – Надежда сглотнула.

(О, детка, ты, похоже, начинаешь привыкать к новой роли!)

Пустое – срок еще не настолько велик, чтобы заново переживать все прелести раннего токсикоза, хотя кто знает…

Надя присела за стол, и принялась сооружать бутерброд…

Сергей с трудом разлепил глаза, сладко потянулся. Всю ночь снилась разная муть, но все равно, вылезать из-под теплого одеяла не хотелось совершенно.

Обвел спальню глазами. Спальня как спальня – ничего нового. Шкаф у стены, старые, поломанные часы на нем, справа, у входа, трюмо, с массой всевозможных пузырьков и коробочек на нем. Все эти женские штучки, с помощью которых милые дамы обводят вокруг пальца простаков, имеющих несчастья попасться на крючок. Да еще хрустальная ваза, доверху набитая разным хламом. Старые бабушкины открытки, остатки бус, пара пустых флакончиков от духов, носовой платок вперемешку с бесчисленным количеством разнокалиберных пуговиц, наперстков и прочего полезного барахла.

Нужно будет, выбросить ко всем чертям этот мусор – подумал Сергей. Он опустил ноги на пол, выдираясь из теплой постели. Накинул байховую рубашку (обогреватели с трудом справлялись с работой, да ко всему зима в этом году постаралась на славу, набросала снега по пояс, и приласкала трескучими морозами), вышел из спальни. Жданов не стал заходить в библиотеку, несмотря на то, что у него там были кое-какие дела. Он спустился по лестнице, и остановился у входа в кухню. Надя сидела за столом, и думала о чем-то своем.

(Посмотри-ка, она даже не обратила внимания на то, что ты здесь. Интересно, какие мысли посетили сейчас ее пустую головенку?)

Сергей кашлянул. Надя приподняла голову. Возможно показалось, но уголки ее глаз подозрительно заблестели. В последнее время это стало немного раздражать. Все эти беспричинные слезы, нелепые обиды, словно он пообещал что-то важное, а потом, в самый последний момент отказался исполнить напрасные чаяния женушки.

Кто поймет этих женщин? У Сергея не было ответа на этот вопрос, так же как не было ответа на другой не менее важный – будет ли сегодня завтрак?

Судя по всему, Надежда не собиралась попотчевать любимого супруга вчерашним супом или чем-то еще, что завалялось в холодильнике. Самым главным разочарованием для Сергея после свадьбы оказалось упорное нежелание Надежды научиться готовить. Первые полгода – год стандартным завтраком для Сергея оставались разогретые на подсолнечном масле макароны да подгоревшая, с кусочками скорлупы, яичница. Поначалу Сергей злился, но затем понял, что все попытки заставить супругу приготовить что-нибудь более или менее съедобное обречены на провал. Пришлось самому, засучив рукава готовить себе и лентяйке Надежде.

Если раньше пределом кулинарного мастерства для Сергея оставались жареная картошка да все та же опостылевшая глазунья, то теперь, после стольких лет супружеской жизни он научился вполне сносно готовить. Вот и сейчас, окинув строгим взглядом кухню, Сергей залез в холодильник. Есть особо не хотелось, поэтому он не долго думая, вытащил пакет молока, и остатки колбасы.

Намазывая маслом хлеб, он искоса поглядывал на жену. В последнее время он не переставал задавать себе один и тот же вопрос – на кой черт он вообще связался с этой толстухой, в облике которой все чаще и чаще проглядывал ненавистный образ ее мамаши – толстозадой стервы, что думает только о себе одной, совершенно не интересуясь чувствами остальных. Этот вопрос мучил своей определенностью, причем ответ на него был где-то рядом, рукой подать. И Сергей подспудно подумывал о том, что когда-то возможно и были чувства, но теперь благополучно прошли, оставив только нелепую привязанность и боязнь перемен. Что было то прошло, быльем поросло, а данная богом женушка, благополучно прилипла, чтобы топить его в провинциальном болоте, не давая всплыть на поверхность чтобы глотнуть свежего воздуха, увлекая вниз, на самое дно, где только и остается – выпить рюмку-другую водки, смахнуть набежавшую слезу и предаваться горьким мыслям об утраченных иллюзиях и несбывшихся надеждах.

(Ладно, мать ее так. Поживем, увидим…)

Сергей повернулся к Надежде.

– Уже встала? – вопрос повис в воздухе. Ответа на него не требовалось.

Надежда кивнула. Сергей подозрительно посмотрел на супругу. Это было что-то новое. Надя упорно отказывалась смотреть в глаза, словно нашкодившая болонка.

– Что-то случилось? – Сергей приподнялся, и наклонился, упершись кулаками об столешницу. Иногда ему хотелось ударить по столу так, чтобы подпрыгнули стаканы, и кухню наполнил звон посуды.

(Выплеснуть ярость, причинить боль…)

Особенно теперь, когда зима не думала уходить, а в доме повисла ледяная сырость, не давая придти в себя, собраться с мыслями. И вдобавок ко всему супруга воротит свой некогда ангельский носик, словно кисейная барышня, услышавшая пьяный залихватский мат возвращающегося домой муженька.

– Все в порядке. – Черт, эти слова стали уже привычными. На любой вопрос следовало это идиотское пожимание плечами и три слова, что въедались в мозг своим раздражающим смыслом. Все в порядке, любимый, только отвали и не суй свой нос, куда не просят.

Что ж, он не будет доставать благоверную, показывая свое любопытство. Если женщины думают, что все их тайны и секреты имеют хоть какое-то значение для мужчин, то они глубоко заблуждаются. Сергею было глубоко насрать на все эти гребаные тайны.

Надя смотрела, как Сергей доедает завтрак, и мечтала только об одном. Скорее бы остаться наедине со своими мыслями. Немного поразмыслить о настоящем и будущем.

Теперь, когда у нее есть свой маленький секрет, будет не так одиноко в этом огромном, пустом, холодном, чужом доме, что высасывал жизнь, день за днем, час за часом.

Словно прочитав ее мысли, Сергей вышел из кухни. Надежда считала шаги, когда он поднимался по лестнице.

Наверняка, вернется в библиотеку, чтобы сидеть за столом, шурша пожелтевшими страницами, погружаясь в воспоминания, напрасно пытаясь возвратить давно ушедшие минуты детства.

(Существо в библиотеке тоже что-то искало, перебирая старые подшивки, листая журналы, ворча под нос, вслушиваясь в шорохи, звуки, пение существ, замурованных в стенах, тонкий голос луны, что одиноко сверкает на небосводе, в окружении мириадов звезд, отражаясь в бесчисленных искорках снега, на полянке в лесу…)

С переездом в новое жилище, все пошло не так. Не о том мечталось долгими летними вечерами, когда можно было примоститься вдвоем на диване, засыпая под звуки телевизора, или наоборот разгонять сон, плавными, ритмичными покачиваниями. Не говоря уже про ночи без сна, когда губы шептали слова любви, и жизнь казалась прекрасной и преисполненной надежд.

Вот так детка. Лето ушло, прошла осень, и зима забрала вас в свои снежные объятия.

(Она даже и не думает уходить. Время замерзло, и теперь за стенами этого дома всегда будет снег, и окна покрытые изморозью, все так же неохотно будут пропускать бесполезный свет зимнего солнца, в котором нет тепла)

И если у тебя остались какие-то иллюзии – самое время избавляться от них, чтобы не было, потом обидно до слез, когда обыденная реальность вдруг встанет на дыбы, и больно треснет по носу, возвращая на место толстую зарвавшуюся сучку, которая решила вдруг, что достала звезду с неба. Нет, детка, даже твои никудышные секреты остаются секретами лишь потому, что никому и дела нет до них. Оставайся такой же толстой сучкой, дорогуша, и когда придет время раскрыть карты, постарайся, чтобы четыре туза как бы невзначай оказались в твоем рукаве, потому что игра будет серьезной, и все твои ухищрения и уловки лишь напрасные попытки оттянуть неизбежное. Давай подруга, прячь эту гребаную полоску бумаги, а впрочем, можешь сжечь ее или спустить в туалет – эти стены видали и не такое, так что, если ты дрянь думаешь, что сможешь морочить голову своему глупенькому муженьку, то не мешало бы тебе прямо сейчас раскрыть свои уши, маленькая наивная дурочка – твое время придет, не сомневайся, все будет тип-топ, и игра будет достаточно жесткой, без соплей и истерик, а там, поступай, как знаешь. У тебя еще есть немного времени, чтобы подготовиться к переменам, они-то грядут скоро. Очень скоро…

Надежда воровато оглянулась, разжала ладонь. Тест на беременность, все это время был у нее в руке. И страшно представить, что сказал бы Сергей, увидев эту полоску бумаги.

(Ты же прекрасно понимаешь, что мы не можем позволить…)

Да черт подери, не можем! Но иногда так хочется услышать детский смех, и радостное гуканье малыша. Наполнить холод пустых комнат новым смыслом.

Хотя кто знает. Иногда если очень сильно хотеть – мечты сбываются, наперекор всему.

Надежда вернулась в ванную. Она выбросила полоску в унитаз, и для верности повторно спустила воду с бачка – теперь никто не узнает о ее маленьком секрете.

Подошла к зеркалу, вмазанному в стенку, прямо над умывальником. Повернула кран. Старые трубы недовольно задрожали, и полилась ледяная вода. Надежда улыбнулась своему отражению. Улыбка вышла жалкой и неуверенной, прямо как у муженька, когда тот узнал, что некоторые шалости чреваты последствиями.

(Нет, детка, пока что тузы находятся в колоде, поджидают своего часа. У тебя есть, чем удивить муженька, не так ли? Но не стоит забывать о том, что и у него в запасе найдется пара-тройка идей, что могут прийтись не по вкусу толстой некрасивой тетке, которая каждое утро вытаскивает на свет божий напольные весы, расстроено отмечая путь, который уверенно прокладывает красная стрелка, отмечая все новые и новые килограммы.)

Надя умылась, вытерла лицо полотенцем. Будь что будет, – она постарается отложить момент истины как можно дальше. До тех пор пока не будет готова сказать Сергею всю правду в лицо…

Наверху, в библиотеке, Сергей растолок большую зеленую таблетку, найденную в ящике стола. Получившиеся кусочки он аккуратно засыпал в треснутую стеклянную чернильницу, найденную там же. Теперь добавим немного воды, и получим отличные чернила.

Боже ну и запах! Сергей покрутил носом – как же люди раньше писали подобной дрянью. Хотя с другой стороны, это было довольно необычно и даже как-то… заманчиво. Словно возвращаешься в прошлое, когда не было телевизоров и магнитофонов, и дети в школах писали перьевыми ручками, старательно макали в чернила и, высунув от усердия языки, выводили каракули, оставляли огромные, зловонные кляксы.

Надо же, сколько лет эта таблетка чернил пролежала в ящике стола, поджидая своего часа. И вот теперь прошлое ожило, заиграло зеленым глянцем. Роясь в столе, Сергей нашел увесистое пресс-папье, несколько чернильных ручек (из которых исправных оказалось две), да стопку пожелтевшей, писчей бумаги.

Он разложил все это добро на столе. После чего уселся поудобнее, ожидая пока растворится таблетка. Еще немного и можно будет приступить к работе.

Кроме писчих принадлежностей в столе обнаружилась стопка старых газет, слежавшихся до такой степени, что хрупкие страницы, при попытке развернуть их, ломались с тихим укоризненным шорохом, покрывая пальцы мучнистой пылью.

С трудом Сергей отделил газетный лист, и аккуратно, стараясь не повредить, разложил на столешнице. Как обычно групповые снимки, с указанием лиц слева направо, традиционные репортажи об успехах с полей.

Сергей довольно потянулся. Нужно будет, как следует поработать с прессой. Изучить материалы. Довольно сидеть сиднем, занимаясь, черт знает чем. Пора заняться делом. Ведь это так интересно, ворошить прошлое, разбираясь в событиях, что остались черт, знает где, покрывшись пылью давно прошедших лет.

Рассматривая очередную фотографию, Сергей ощутил знакомый зуд. Похоже, у него действительно будет много работы…