Текст книги "Хозяйка долины мертвых (СИ)"

Автор книги: Инна Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

«Странно всё это, – думал тем временем Альберт. – Сейчас, когда моё имя опозорено, а состояние пущено по ветру, такой человек, как этот Беронд, едва ли согласится отдать за меня свою дочь…» Он не был такой уж завидной партией для богатой наследницы и понимал это. «Здесь что-то кроется, – думал граф, – но что?…»

В конце концов Альберт решил, что Тарк, пользуясь случаем, хочет подсунуть ему невесту с каким-то изъяном. «Что, если она хромая, – подумал он. – Или ещё того хуже…»

– Думаю, вы не будете возражать, если мы прогуляемся по саду, – предложил Тарк. Краем глаза взглянув на Лиз, он заметил, что в её душе разыгралась целая буря. «Свежий воздух поможет ей быстрее прийти в себя», – решил некромант.

Молодая горничная с гладко зачёсанными каштановыми волосами проворно поднялась и распахнула двери. Альберт заметил, что у неё были чуть раскосые, приподнятые к вискам, желтоватые глаза; лицо её, немного похожее на лисье, было замкнутым и хитрым.

– Спасибо, Морелла, – сказал Тарк.

Элизабет шла быстро и ровно; Альберту волей-неволей пришлось оставить свои подозрения. Пока они спускались по лестнице, он украдкой бросал на неё любопытные взгляды, стараясь найти хоть какой-нибудь недостаток; но ничего серьёзного Альберт не усмотрел.

И всё же было в этой девушке что-то странное.

IV

– Не думал, что у вас такой большой сад, – заметил Альберт. – Где только это всё помещается?..

Вопрос был глупый, но только на первый взгляд. Он знал, что рядом с этим домом стоят два других, – близко, почти вплотную. Альберт не раз был на улице Цветов, но не помнил, чтобы когда-нибудь ему приходилось видеть всё это…

Сад, расположенный во внутреннем дворе, со множеством старых, замшелых деревьев, был на редкость уютным и тихим. Тарк, Лиз и Альберт довольно долго бродили по посыпанным песком дорожкам. Сначала они шли втроём, но через некоторое время Тарк оставил их и сел в стороне, на скамейке, издалека наблюдая за счастливой парой.

Они шли рядом, – рука об руку, – и со стороны казались двумя влюблёнными, которые поверяли друг другу одним им известные тайны. На самом же деле Элизабет и сама не помнила, о чём они говорили. Это было лишь продолжение светского разговора в гостиной – о делах и людях, о которых Лиз имела весьма туманное представление. И всё же она улыбалась: ведь рядом с ней был Альберт. Не всё ли равно, о чём идёт речь, раз он слушает её болтовню и улыбается ей в ответ?

Они уже были довольно далеко от Тарка. Здесь деревья росли теснее; то тут, то там из земли торчали переплетённые корни и серые камни, покрытые мхом… Сделав неосторожное движение, Лиз оступилась, споткнулась о камень и упала, неловко схватившись за какую-то ветку.

– Осторожнее! – поспешил предупредить Альберт…

Но было поздно. В секунду Лиз оказалась на земле; длинная бархатная юбка, украшенная мелкими изумрудами, была перепачкана жидкой грязью. Земля была влажная, размытая весенним дождём…

– Вы не ушиблись?

Альберт заботливо склонился над ней, протягивая руку…

Лиз, сидевшая на земле, подняла на него смеющиеся глаза. Она чувствовала себя почти счастливой. Солнечный луч, скользнувший над крышей здания, упал на её лицо… и вдруг Альберт отпрянул, увидев нечто странное.

Глаза наследницы семейства Берондов, ещё минуту назад глубокие и тёмные, как озёра, вдруг загорелись, вспыхнули красным огнём. Два красных огонька мгновенно преобразили её лицо; в нём появилось что-то хищное, от былой нежности не осталось и следа. Они светились, как глаза гиены или волка, – нечеловеческие, страшные…

Но Лиз ничего не замечала и продолжала улыбаться. Эта улыбка ещё больше испугала Альберта.

– Я помогу вам, – еле слышно выговорил он…

– Спасибо, не стоит беспокоиться, – ответила Лиз. – Я, право же, совсем не ушиблась… но всё равно спасибо.

Но всё же она неуверенно протянула руку, – как будто для того, чтобы он помог ей подняться. Он машинально взял её в свою… но тут же разжал пальцы, как будто она обожгла его. Рука Элизабет была холодна, как лёд. Ему показалось, что он прикасается к трупу…

Эта мысль была настолько абсурдной и глупой, что Альберт только тряхнул головой, про себя посмеявшись над собой. «Чёрт возьми, – выругался он про себя, – должно быть, после вчерашней выпивки всякая чертовщина лезет в голову…»

Но тут же ему вспомнился вечер в трактире, внезапный выигрыш и чёрная книга в руках Тарка. Почти такая же, как «Трагедии» Вендлера… Он совсем забыл о ней накануне. Две книги были похожи, как близнецы, – как будто это были два тома одного романа, бок о бок стоявшие в библиотеке на одной полке… «Но это же только обложка, – подумал Альберт. – И я даже не знаю, были ли это «Трагедии»…»

Тарк заметил его смятение. Он быстро поднялся со скамьи и встал рядом с Лиз, – как будто для того, чтобы в случае необходимости защитить её…

– Давайте вернёмся в дом, – сказал он, помогая Элизабет подняться на ноги.

Всё та же горничная с гладко зачёсанными волосами и желтоватыми глазами, чуть приподнятыми к вискам, открыла им двери.

– Тебе нужно отдохнуть, Элизабет, – не терпящим возражения тоном заметил Тарк, – а мы с графом Лестрэм тем временем поговорим. Наедине.

Но Лиз и не собиралась возражать. Ушибленная нога немного болела, – хотя и не настолько, чтобы ей понадобился отдых. И всё же она, не споря, прошла в одну из комнат наверху.

Комната была роскошная, – впрочем, как и всё в этом доме. Не раздеваясь, Элизабет прилегла на тахту; под головой у неё оказалась гора бледно-розовых шёлковых подушек, обшитых кружевами по краю.

Красное бархатное покрывало с вышитой на нём странной, диковинной птицей напомнило Лиз её приключения в замке у Тары. «Как там сейчас Анджела?..» – неожиданно подумала она.

Со дня своего возвращения домой Лиз редко вспоминала свою подругу. Она не сомневалась, что ей и Саймону удалось бежать, – но где-то они теперь?.. Кто знает?.. Элизабет наклонилась и долго рассматривала золотое шитьё.

Вошла служанка, – та самая, которая открывала двери. Быстро, по-хозяйски она оглядела комнату.

– Вам что-нибудь нужно? – мягко и вкрадчиво спросила она, остановившись в двух шагах от постели своей новой хозяйки.

– Нет, спасибо, – ответила Лиз. Она и вправду не знала, о чём ей попросить горничную: за свою небольшую жизнь Элизабет ещё ни разу не приходилось иметь служанок.

– Меня прислал лорд Эльд Беронд, чтобы я принесла вам новую одежду, – сказала Морелла, сохраняя всё то же хитрое выражение лица.

– Лорд Эльд Беронд?..

– Я имею в виду вашего отца. Точнее говоря, Эдвина Тарка… да он ведь, кажется, вовсе и не отец вам?..

Лиз растерянно молчала.

– Да не бойтесь вы, – успокоила Морелла, заметив смущение своей хозяйки. – Я ведь знала Тарка, ещё когда лежала в колыбели. Да и о вас мне много чего известно…

– Кстати, – уже собираясь уходить, добавила она, – сейчас мой хозяин беседует с молодым графом… внизу, в гостиной… Я только что была там.

Морелла выжидающе посмотрела на Лиз, но, так как та не ответила, помолчав, она продолжала:

– Конечно, я не хотела подслушивать, но, кажется, он говорил о вас… о вас и о предстоящей свадьбе. Тарк сделал графу весьма заманчивое предложение… неудивительно, что тот согласился. По правде сказать, не понимаю, как можно отказаться, когда тебе предлагают такую уйму денег. Да и дела у него сейчас идут неважно… Я сама слышала, как. Альберт сказал, что ваша свадьба состоится в ближайшее время. Я думаю, не пройдёт и недели, как вы станете его женой.

– Он так сказал?.. – воскликнула Элизабет; от волнения у неё перехватило дыхание, и сердце лихорадочно забилось. – А он говорил что-нибудь ещё… о том, что он увидел в саду?

– Да бросьте вы, – усмехнулась Морелла. – Тарк предложил ему столько золота, что он согласился бы обвенчаться даже с самим Сатаной.

Не торопясь, она разложила на тахте ещё одно платье, – из бледно-голубого шёлка, – и молча вышла, улыбаясь своей едва заметной, хитрой улыбкой. Элизабет осталась одна.

Глава 43. Венчание

I

Всю следующую неделю Тарк готовился к свадьбе. Элизабет, которая понемногу начинала привыкать к роли богатой наследницы, невесты графа Лестрэм, все эти дни провела в доме на улице Цветов. Из окон она видела, как к дому подъезжали повозки, которые привозили мебель, посуду и прочие вещи, которые могли понадобиться ей и Альберту. Тарк ездил в лавку и всякий раз приносил парчу, серебро, драгоценности, кружева и бархат. «Наследница семьи Беронд должна иметь богатое приданое», – пояснял он.

По настоянию Тарка Элизабет сшили белое свадебное платье, – воздушное и лёгкое, как облако. Из графства Линг была привезена заказанная для неё длинная кружевная фата. Лиз часто смотрела в высокое зеркало в тяжёлой серебряной раме, примеряя свадебный наряд. Из зеркала на неё смотрела богатая, знатная девушка. Неужели это была она?..

Время шло, и все приготовления были окончены. Наконец наступил назначенный день. Богато украшенная, сверкавшая золотом карета, – та самая, в которой всего полгода назад Альберт ехал венчаться с Альбиной, – остановилась у ворот церкви, на небольшой, мощёной булыжником площади. Их тотчас окружила толпа народа.

– Что это там? – спросила одна из женщин, стоявшая поодаль. – Не поймёшь, – не то свадьба, не то похороны…

– Верно ты говоришь, – поддержала её подруга, – крестьянка из соседней деревни. – Невесёлая будет свадьба. Альбину, прежнюю графиню Лестрэм, совсем недавно похоронили… и вот граф уже женится на другой. Ни стыда, ни совести в нём нет…

– И поделом ведьме!

– И вовсе она не была ведьмой, – возразила женщина. – Никто не видел от неё зла. Сколько одной милостыни раздавала…

– А что слышно о новой графине?

– Ты говоришь о невесте?.. Не знаю. Слыхала только, что она не здешняя. Говорят, приехала издалека…

II

Элизабет мельком взглянула на тускло блестевшие купола церкви, темневшие на фоне грозового неба. Тяжёлые серые тучи стояли над городом; в воздухе пахло сыростью…

Всю дорогу Альберт молчал, рассеянно глядя в окно. Воспоминания нахлынули на него с новой силой. Всего шесть месяцев назад он ехал на свадьбу в ту же церковь, по той же дороге, – только сейчас рядом с ним была другая…

– Скоро приедем, – сказала Лиз, только чтобы нарушить молчание, – но Альберт, казалось, даже не слышал её. Его рассеянный, блуждающий взгляд перебегал с предмета на предмет.

«Здесь Альберт венчался с Альбиной», – думала Элизабет, глядя на тёмное, огромное здание, издали казавшееся неприветливым и мрачным. Она никогда не была здесь раньше. Огромные купола церкви поднимались высоко над землёй, и, казалось, бросали вызов небесам. Когда-то Лиз мечтала об этом дне, как о самом счастливом, – в мечтах он представлялся ей светлым и солнечным. Сейчас же всё было иначе. Всё вокруг было пугающим, угрюмым; Лиз чуть ли не с испугом смотрела на эти купола и на тяжёлые, тёмные тучи, в зловещей неподвижности застывшие над головой… Казалось, всё замерло в предчувствии бури.

Элизабет с удивлением заметила, что, чем ближе она подходила к церковным воротам, тем тревожнее становилось у неё на душе. Казалось, какая-то сила толкала её прочь от храма… Но рядом был Альберт, и она не могла повернуть назад.

Они на секунду задержались под узкой сводчатой аркой; вход заполнила взволнованная толпа… Все хотели поглазеть на графскую свадьбу, – точно так же, как когда-то на казнь Альбины. Казалось, все они были актёрами какого-то странного, чудовищного спектакля… «Такого, как «Трагедии» Вендлера», – подумала Лиз.

Толпа расступилась, и перед её глазами впервые предстала внутренность собора, освещённая множеством свечей, – полумрак, испещрённый тускло мерцавшими огоньками, и смутно видимые фигуры священников, которые медленно двигались у алтаря…

Элизабет не понимала, почему при виде собора на неё вдруг нахлынула волна безотчётного страха. Священники показались ей призраками, а свечи – болотными огоньками, из тех, что горят на кладбище. «И вот я зажигаю синюю свечу, – во имя кладбищенских огней»… Где она слышала эти слова?.. Лиз вспоминала и не могла вспомнить. Она остановилась на пороге, не в силах перешагнуть невидимую черту…

– Ты что?.. – удивился Альберт, тянувший её вперёд. – Иди.

Ей хотелось сказать ему: «Я не пойду туда. Я боюсь». Но она знала, что Альберт её не поймёт, и покорно переступила порог, как будто вступала в преддверие ада…

Среди гостей были только родные Альберта. Сославшись на дела, Тарк объяснил, что вынужден срочно уехать в графство Ислек. «Не очень-то мне хочется стоять в церкви, перед всеми этими гостями», – сказал он Торну и Лиз.

Странная это была свадьба. Мало того, что Альберт, нарушив приличия, женился так скоро после смерти Альбины Лестрэм, – он выбрал невесту, о которой никто ничего не знал, и ни один из её родных не приехал на свадьбу. Ходили слухи, что она была богата, но кто знает?.. Лиз слышала шёпот гостей, столпившихся в душной полумгле, чувствовала на себе множество любопытных взглядов…

– Я, Альберт Лестрэм, беру тебя, Элизабет Беронд, в жёны…

Рука об руку они стояли у алтаря, – Альберт в новом бархатом камзоле и Лиз в белом кружевном наряде.

– В болезни и здравии, в богатстве и в бедности, в горе и в радости…

Элизабет было душно, и голова у неё кружилась. Свечи, как синие болотные огоньки, мелькали у неё перед глазами. Она вдруг вспомнила, что голодна. Хотелось крови, – совсем как в ту первую ночь, которую Тарк называл ночью её воскрешения.

– Я, Элизабет…

Лиз чуть было не сказала «Элизабет Линдберг», – но вовремя опомнилась и назвала своё новое имя.

Догадка, – яркая, как молния, – вспыхнула у неё в сознании.

Раньше Лиз никогда не задумывалась, может ли вампир входить в церковь. И всё же теперь она поняла, отчего это храм вызывает в ней такой безотчётный страх… «Так вот почему Тарк отказался присутствовать на церемонии», – подумалось ей. – Вампир не может входить в церковь во время службы. Молитвы могут погубить его…»

Со дня своего воскрешения Лиз ни разу не была в церкви. Правда, несколько раз ей приходилось присутствовать на собрании Храма Теней, но это было совсем другое…

«Ничего. Я не погибну, – успокаивала она себя. – Как бы там ни было, эта служба меня не убьёт. Тарк не послал бы меня на смерть…»

Между тем церемония продолжалась. Никто не замечал, что Элизабет едва стоит на ногах. Ветер, завывавший за стенами церкви, казался ей какой-то страшной, дьявольской музыкой. Последний порыв ветра был особенно сильным. Из маленького, узкого окошка со звоном вылетели цветные стёкла. Сверкающие осколки упали к ногам гостей; ветер ворвался внутрь, закружился по церкви и, казалось, пытался вырвать молитвенник из рук священника; растрепал пожелтевшие страницы…

– Во имя отца, и сына, и святого духа…

Неожиданно сверкнувшая молния наполнила церковь синим, призрачным светом. Лиз со страхом смотрела на толпу, на тёмные фигуры гостей… «Только бы выдержать всё до конца, – про себя шептала она. – Что подумает Альберт, если я упаду, – здесь, перед всеми…»

– …Объявляю вас мужем и женой, – торжественно закончил священник, но раскат грома заглушил его слова…

Элизабет держалась из последних сил, но её сознание понемногу начинало мутиться. Не понимая, зачем она это делает, Лиз вцепилась зубами в свою холодную, как лёд, руку… ту самую, на которую венчавший их священник только что надел обручальное кольцо.

Тотчас же она почувствовала во рту солёный привкус крови.

– Что с вами, Элизабет? Вам плохо?! – воскликнул кто-то из гостей, увидев, что новобрачная вот-вот лишится чувств.

С лицом, казавшимся ещё бледнее её свадебного наряда, Лиз покачнулась и упала на украшенный мозаикой пол…

Кровь тотчас же хлынула из ранки, окрасив в огненно-красный цвет кружева её белого платья.

– Что это? Да что же это такое?!! – воскликнул кто-то. – Она умирает! Да помогите же!

– Отойдите! Ей не хватает воздуха! – закричал Альберт.

Ему не было жаль Элизабет, но он пришёл в бешенство, видя, что его сделка с Тарком вот-вот сорвётся.

Тонкая кружевная фата соскользнула ей на плечи; под чьей-то неосторожной рукой упали фальшивые локоны, которые она с таким старанием прикрепила к причёске ещё накануне. Лиз, – маленькая и жалкая, с окровавленным лицом и растрёпанными короткими волосами, – лежала у ног священника, на каменном полу…

– Господи, да что же это такое?!

Её голова откинулась назад, и Альберт явственно увидел маленький белый шрам у неё на шее.

– Снимите это… Она не может дышать!

Склонившись над девушкой, он снял жемчужное ожерелье, несколько раз обвивавшее её шею, попытался расстегнуть корсаж, украшенный мелким жемчугом… тонкая кружевная накидка скользнула вниз, и он увидел второй шрам, – в том месте, куда когда-то по приказу Тары Барг вонзил осиновый кол.

«Откуда у неё это? – подумал Альберт. – А впрочем, не всё ли равно? Мне бы только получить деньги…»

Заботливо склонившись над девушкой, он пытался привести его в чувство. Не всё ли равно, кем была его невеста, раз она принесла ему в приданое золото своего семейства? Золото Тары с проклятого острова… Хозяйка Долины Мёртвых позаботилась о своей воспитаннице. Тара была далеко, но она не забывала её…

Глава 44. Любовь и ненависть

I

Элизабет открыла глаза и увидела незнакомую комнату. Сознание понемногу возвращалось к ней. Она лежала на широкой кровати, под тонким розовым покрывалом, – не в доме Тарка на улице Цветов, а в каком-то другом, незнакомом месте.

Чуть-чуть приподняв голову, Лиз смотрела на тонкие шёлковые гобелены, украшенные голубыми и розовыми цветами. Бледные цветы напомнили ей что-то давно забытое, – ей смутно вспомнилось, что она, кажется, уже когда-то побывала здесь…

Без сомнения, это был замок графа. Она лежала в спальне старого графа Лестрэм…

«Ну конечно, – догадалась Лиз. – Теперь это будет наша спальня. Моя и Альберта. Потому-то меня и привезли сюда…»

Мысль о том, что она лежит на кровати убитого ею человека, разбудила суеверный страх.

Она мимоходом взглянула на окна. До темноты было ещё далеко, хотя серые тучи всё ещё покрывали небо…

Лиз не помнила, как её, лежавшую без чувств, вынесли из храма и положили на бархатные подушки, в ту самую свадебную карету. Но сейчас, обряд венчания был окончен, и церковь осталась далеко позади, она уже не чувствовала себя больной. Элизабет поднялась и села в кровати…

Прошло, должно быть, не больше десяти минут, когда за дверью послышались шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился Альберт…

Он уже успел переодеться и сменить свой свадебный камзол на другой, светло-серый; казалось, он собрался в дорогу. Лиз удивленно подняла на него глаза.

– Нам нужно поговорить, – сказал Альберт, – бесстрастно и сухо. Такое начало не предвещало ничего хорошего.

– Что ты хотел сказать?..

Синие глаза Альберта на секунду стали колючими; казалось, он размышлял…

– Я хочу задать тебе только один вопрос. Что это было? Там, в церкви?..

– Я только… мне стало душно, и у меня немного закружилась голова, – запинаясь, неуверенно пояснила Лиз. – Да и неудивительно. Там горело столько свечей..

– Не лги. Ты не знаешь, что накануне свадьбы твой отец говорил со мной. Он мне всё рассказал…

– Тогда зачем ты спрашиваешь?

«Он сказал «твой отец», – подумала Элизабет. – Значит, Тарк открыл ему не всю правду».

– Я хотел бы услышать это от тебя.

Лиз рассеянно теребила бахрому на красном бархатном покрывале.

– Это правда, что ты была больна?

Удивление, мелькнувшее в глазах Лиз, могло бы подсказать Альберту, что дочь Эльда Беронда что-то скрывает. Но он не отличался проницательностью. Всё в мире казалось ему простым и понятным.

– Это случилось полгода назад, одним тёмным, холодным вечером, – медленно, с расстановкой начал он. – У лорда Эльда Беронда, проживавшего в графстве Ислек, заболела дочь…

– И что же?..

Элизабет напряжённо смотрела ему в глаза, стараясь не пропустить ни одного слова.

– Все лучшие лекари города были вызваны к ней… но всё было напрасно. Несколько дней пролежав в постели, она умерла.

– Но как же тогда…

– Нет, я не ошибся. Она умерла, и это так же верно, как то, что ты сидишь здесь, передо мной… Лорд Беронд был безутешен. Всю ночь он провёл рядом с телом… и слуги начали поговаривать, что он, должно быть, сошёл с ума. Никто не смел даже заикнуться о похоронах… все боялись его буйного нрава. Так прошёл ещё день и ещё одна ночь…

Привычным движением Альберт откинул со лба светло-русый локон, падавший ему на глаза.

– Никто не знает, чем бы всё это кончилось, – но старая экономка, о которой ходили слухи, что она ведьма, пожалела лорда Беронда. На третьи сутки после смерти девушки она привела в его дом колдуна…

Он сделал паузу, наблюдая за лицом Элизабет. Она казалась спокойной, и только широко раскрытые глаза выдавали любопытство.

– Его имя… А впрочем, это неважно. Колдун предложил лорду одну вещь. Он обещал воскресить его дочь, но требовал взамен её душу… он сказал, что девушка воскреснет из мёртвых, только если она и её отец будут вечно служить силам ада…

– И что было дальше? – внутренне холодея, спросила Лиз.

– Колдун попросил оставить его одного и разложил на столе свои книги и колдовские травы. Всю ночь он провёл подле девушки, читая свои заклинания, а наутро… Наутро случилось невероятное. Дочь лорда Беронда, три дня пролежавшая на смертном одре, снова была жива.

Альберт на секунду умолк, переводя дыхание.

– Эльд Беронд говорил мне, что он никогда не забудет лица слуг, когда они увидели, как его дочь, в белой ночной рубашке, спускается по лестнице, как призрак… Она была бледной, как смерть, и губы её были в крови… Никто не осмелился подойти к ней; один только отец не помнил себя от радости. Он осыпал своих слуг золотом и заставил их поклясться на Библии, что ни одна живая душа не узнает о том, что было. Позже слуги распространили слух, что девушка была жива и всего лишь потеряла сознание. «Колдун этот – просто искусный лекарь», – утверждал лорд Беронд…

– Странная история, – заметила Лиз.

«Так вот, оказывается, о чём они говорили в тот день, перед свадьбой», – думала она. Тарк рассказал Альберту только половину правды. Ему было известно о смерти и воскрешении, но, к счастью, он и вправду считал Элизабет богатой наследницей, девушкой из знатной семьи.

– Девушку звали Элизабет.

– И ты поверил в эти сказки?! Да мой отец просто ненормальный, раз он наговорил тебе такой чепухи!

– Нет, – сказал Альберт. – Я знаю, что это правда. Зачем, по-твоему, лорд Беронд заплатил мне деньги, предлагая жениться на тебе? Чтобы жить, ты должна пить кровь… и есть кровавое мясо. Твоя горничная, Морелла, – та, что прислал твой отец, – уже приготовила тебе свежие куски. Они лежат в погребе.

Альберт брезгливо поморщился. Высокомерным, холодным взглядом он окинул Лиз с головы до ног.

– Откуда это у тебя? – спросил он, указав на шрам у неё на шее.

– Это не твоё дело, – со злостью в голосе ответила она. Лиз не могла не заметить этого взгляда, – точно так же он смотрел на неё в тот день, когда Альбина назвала её прачкой…

– Морелла уже приготовила тебе комнату… рядом с комнатами для слуг. Там есть всё, что может тебе понадобиться. Ты можешь перенести туда свои вещи… лучше сделать это сейчас, потому что меня ждут дела.

Лиз стояла не шелохнувшись.

– Твоя комната – на первом этаже, рядом с кухней. Тебе будет удобнее пользоваться чёрным ходом. Ты сможешь жить там неделями, не попадаясь никому на глаза… Ты слышишь? – повторил Альберт. – Меня ждут дела.

– Так, значит, ты… – Элизабет запнулась, её голос сделался хриплым, – значит, ничего не было? Это была не настоящая свадьба… Ты женился на мне, только чтобы получить деньги, а сам собрался поселить меня в комнате для слуг?

– Ты считаешь, я женился на тебе по любви? – он засмеялся коротким, злым смехом. – Ты думаешь, я ничего не знал? С тобой творилось что-то неладное. Я понял это ещё в тот день, когда ты споткнулась о камень… твоя рука была холодной, как лёд. Твоё тело мертво.

– Наверное, Альбина Лестрэм была самой несчастной женщиной, – неожиданно сказала Лиз, – раз она жила с тобой…

Упоминание об Альбине всякий раз приводило Альберта в бешенство.

– Ты не женщина, – сказал он. – Я не знаю, кто ты… и не хочу этого знать…

Лиз не отрываясь смотрела на графа; она чувствовала, как в её душе закипает гнев.

– Не смотри на меня! – крикнул Альберт. – У тебя снова светятся глаза… Чудовище! – он попытался прикрыть лицо рукой, как будто от Лиз и вправду исходила какая-то опасность.

– Ты чудовище, – повторил он. – Холодное мёртвое чудовище. Я выполнил условия сделки, но неужто ты думаешь, что я стану делить с тобой постель?

На Альберта смотрели два красных, горящих глаза, – нечеловеческие, страшные. Они казались ещё страшнее на бледном, как полотно, лице. Казалось, с каждым его словом два огонька всё разгорались и разгорались…

– Сгинь! Убирайся прочь! Уходи! – Альберт вытянул руку вперёд, показывая на дверь. Лиз заметила, что он волновался, и кончики пальцев у него дрожали.

Ей вдруг захотелось вцепиться зубами в эту слабую, безвольную руку, – так, чтобы хрустнули кости, и алая кровь брызнула на белоснежный рукав… Но Лиз удержалась и подавила в себе этот порыв.

– Куда же мне идти? – спокойно спросила она.

– Откуда я знаю? Куда угодно… прочь из моей спальни. Пусть горничная постелит тебе в твоей комнате… где угодно, только не здесь.

Мысль о том, что ей придётся пройти через комнаты слуг, привела Элизабет в бешенство. Завтра всему дому станет известно, что молодой граф выгнал жену из спальни в первую брачную ночь…

– Сам убирайся! – закричала Лиз, уже не владея собой. – Скоро я расскажу отцу, как ты выполняешь условия сделки! Ты ничего не получишь! Ни денег, ни…– она неожиданно умолкла, увидев, что Альберт направляется к двери.

– Хорошо, я уйду, – сквозь зубы проговорил он. – К крестьянке или горничной… к кому угодно, – только бы подальше отсюда. Эту ночь я проведу с другой… и, кто бы она не была, это будет живая женщина, без всякой чертовщины… и я не буду бояться, что когда-нибудь она перекусит мне горло… как только я усну.

– Иди, – каким-то чужим, равнодушным голосом сказала Лиз. – Уходи. Я тебя не держу.

Она слышала, как хлопнула дверь. Несколько секунд до неё ещё доносились её шаги. Потом до неё долетел голос Альберта, отдававшего какое-то приказание дворецкому, и всё стихло…

II

Некоторое время она ещё стояла посреди пустой спальни, – как победительница, изгнавшая с поля боя поверженного врага. Странно, но сейчас она даже чувствовала радость; её сердце учащённо билось… Но, как победитель, оставшийся один посреди один пепелища, Лиз недолго наслаждалась своим счастьем; время шло, и к её сердцу подкрадывалась тоска…

Так умерла любовь, которая родилась шесть месяцев назад, – в Долине Теней, на лесной поляне… Лиз вспоминала тот день, когда перед ней появился всадник на белом коне, с копьём и мечом, сверкавшим в золотых лучах солнца. Она увидела Альберта таким, каким видела его в самый первый раз, – он улыбался ей, и синие глаза его смеялись. Её любовь умерла… да и была ли она, любовь?..

Лиз снова и снова задавала себе этот вопрос.

Всё было кончено. Она не любила Альберта, и он не любил её. Её чувства оказались выдумкой, мечтой о прекрасном принце, который придёт, чтобы беречь и защищать её… Всё было напрасно. Их брак был всего лишь сделкой, – сделкой Тарка и Альберта, а она… она оставалась в стороне, как будто вовсе и не её обвенчал сегодня священник в церкви, где раньше венчалась Альбина…

Лиз села на широкую кровать и засмеялась невесёлым смехом. «Моя первая брачная ночь», – подумала она.

Как могла она быть такой глупой, чтобы полюбить человека, о котором почти ничего не знала?

Лиз смотрела на лёгкие облака, клубившиеся за оконным переплётом. Солнце медленно опускалось за горизонт, на прощанье бросая в комнату золотисто-розовые лучи…

Последний луч, дрожавший на стене, побледнел и погас. Наступали серые сумерки…

В комнате становилось холодно. Лиз бросилась на постель и скользнула под одеяло. С тех пор, как ей пришлось пережить смерть, Лиз не могла спокойно смотреть на закат. Каждый угасающий день заставлял её пережить тот страшный вечер снова и снова… Она старалась не смотреть на закат, задёргивала шторы, – но сегодня у неё не было времени подумать об этом. Этот вечер был как две капли воды похож на тот, другой, – только роскошная спальня старого графа не шла ни в какое сравнение с её бедной каморкой.

К её удивлению, она сразу задремала, – сказались волнения и тревоги долгого дня. Но сон её был чутким; она слышала чьи-то шаги и какие-то неясные шорохи, а когда проснулась – была полночь, и вокруг было темно.

Элизабет часто просыпалась в полуночный час. Но сегодня всё было иначе. Сквозь сон ей почудился не то стук, не то царапанье, – как будто какая-то ветка стучится в её окно…

Лиз поднялась и подошла к оконному переплёту. Ночь была тёмная, и за окном стояла непроглядная тьма… В комнате было душно; она распахнула окно и долго стояла, подставив лицо порывам свежего ночного ветра…

…Какой-то маленький, круглый предмет, брошенный невидимой рукой, влетел в окно и упал у её ног. Лиз наклонилась и подняла его. Это был маленький серый камень, – таких было много в саду под её окном. Размышляя о том, что бы это значило, она с удивлением вертела его в руках…

Это странное ночное происшествие могло означать только одно. Кто-то, – может быть, Торн или Тарк. – ждал её там, на тёмной улице…

Стараясь никого не разбудить, Лиз вышла из спальни и неслышно прошла мимо Мореллы, дремавшей в соседней комнате. Никого не встретив, она прошла винтовую лестницу, которой обычно пользовались слуги, – и с чёрного хода вышла во двор.

Двор был пуст, – ни шороха, ни звука. Лиз стояла, озираясь по сторонам.

– Доброй ночи, графиня Лестрэм! – раздался рядом чей-то насмешливый голос. Она обернулась: рядом с ней у стены стоял Кейт.

Было холодно, и она куталась в платок. Кейт был в длинном чёрном плаще, – как все рыцари Храма Теней. Он обнял её за плечи; его горячее дыхание обожгло её, как огонь.

– Как прошла твоя первая ночь? – спросил он.

– Она ещё не закончилась, – заметила Лиз. – Сейчас только двенадцать часов.

– Должно быть, граф Альберт не слишком-то хорош в постели, раз ты оставила его в такой поздний час.

– Замолчи! – воскликнула Элизабет, приложив палец к губам. – Что, если проснутся слуги?! Как ты меня нашёл?..

– Для рыцаря из Ордена Теней не существует расстояний, – сказал Кейт.

Эти слова прозвучали в его устах неестественно и странно, – совсем не похоже на Кейта, который был деревенским пастухом. Но Лиз всё же была рада, что он не забыл её.

– Я не оставила Альберта, – созналась Элизабет. – Это он ушёл от меня.