Текст книги "В Дикой земле (СИ)"

Автор книги: Илья Крымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

Часть 2, фрагмент 9

Чем ближе он подбирался, тем яснее понимал, что источниками света служили наросшие на полу и стенах грибы. Огромные, деформированные, походившие на переполненные светящиеся гнойники разных форм. И без того тесное пространство эти уродливые растения-животные перекрывали почти полностью, и любой здравомыслящий человек после одного взгляда понял бы, что прикасаться к ним не следует.

– Шкле, Штму, если вы ещё там, то убирайтесь подальше! Быстро!

– Тебе нужна помощь? – донеслось издали.

– Помощь понадобится тебе, если будешь думать над моими словами, а не следовать им!

Подождав немного, Тобиус перекрыл тоннель Щитом, затем вылепил из Лака Обновления длинный шест, который просунул сквозь обратную, проницаемую часть заклинания чтобы ткнуть в один из грибов. Раздавшийся хлопок прозвучал глухо, эдакий влажный «чпок», за которым последовала цепная реакция и многие грибы частично разорвало. В Щит ударили комки зловонной лимфы с какими-то мелкими организмами, мерзко извивавшимися в ней.

– Понятно. Что ж, огонь всё отчистит.

Щит был незначительно уменьшен, чтобы появился зазор между его краем и стеной, не допускавший образования герметичного пространства. Струя пламени выметнулась в зону заражения и сквозь плотно смеженные веки маг видел белизну. Вместе с тем он отступал, ибо сгоравший воздух, расширение газов, перепады давления и температуры, всё это могло стать крышкой каменного гроба. Так был зачищен весь тоннель, по которому, обдираясь, лез на волю первый заражённый.

– Всё в порядке, – бросил Тобиус, выбравшись из обрабатываемой огнём области спиной вперёд. – Ждём.

Когда температура воздуха в очищенном пространстве пришла в пределы, совместимые с жизнью, маг двинулся туда вновь. Он не спешил, был осторожен и внимателен, вновь возжёг свет и терпеливо переносил жар ещё горячего камня сквозь подошвы сапог, смиренно потел и глядел в оба, пока не увидел шагах в пяти от себя конец тоннеля. Тупик.

Серый волшебник присел на корточки и замер, напряжённо думая. Получалось, что это всё? Источник заражения – аномальная грибница? Ладно, но тогда откуда следы когтей в самом конце? Первый заражённый добирался к нему через грибницу? Но это бред.

Создав нескольких новых мотыльков, маг присмотрелся к чёрным стенам, силясь увидеть хоть что-нибудь примечательное, однако не зрение, но слух дали подсказку:

Кап.

Он осторожно продвинулся вперёд в самый конец, было тесно и это давило.

Кап.

Прозрачная капелька упала сверху и оставила влажное пятнышко рядом с носком сапога. Быстро отстранившись, маг уставился вверх, на небольшое углубление в камне, где порода отсутствовала, но виднелась ровная текстура. Ритуальный нож покинул ножны и, управляемый мыслесилой, полетел к тому месту. Раздался лязг, – металл встретился с металлом, не камнем. А там была трещинка, совсем небольшая, но достаточная, чтобы из неё капало нечто прозрачное и зловонное.

Тетурги ждали его в более широких проходах, там же топтались тестудины.

– Штму, Шкле, скажите-ка мне, живёт ли кто-нибудь кроме вас под этими горами?

Нелюди переглянулись.

– Мы ни с кем не встречались.

– Ни разу.

– А раньше кто-нибудь жил? Были ли следы каких-нибудь давних подземных поселений?

– Ты был в большинстве наших тоннелей, – напомнила Шкле.

– Нашёл какие-нибудь следы? – поинтересовался Штму.

– Умники, – хмыкнул волшебник устало. – Я нашёл источник. Первый обратившийся чудовищем рыл проход за моей спиной и задел когтем трубу. Вы знаете, что такое труба? Это тоже тоннель, только не каменный, а металлический, узкий, вставленный в стену. По нему не ходят, а переправляют жидкости или газы. В этой трубе была жидкость под давлением, которой его и обдало. И с этого всё началось. Ваш сородич убежал, а микроскопические грибные культуры, обитавшие в земле и на камне, мутировали под воздействием этой дряни, став смертоносными разносчиками заразы. Предполагаю сильнейший мутаген. Если эту дрянь забросить в большой город, то скорость заражения… М-м-м-м, – он потёр переносицу, – вы же всё равно не поймёте. Так! Я посмотрел сквозь камень, ясно?

– Ясно!

Сказано – сделано.

– В том направлении есть непроницаемая стена, что-то, через что я не могу видеть, а значит, я должен узнать, что это! Ясно?

– Ясно!

– Зовите сюда сородичей, расширяйте тоннели, я буду направлять вас, чтобы вы не наткнулись на новые опасности! Проройте мне широкий ход в том направлении! Справитесь?

– Мы пророем для тебя все горы насквозь если захочешь! – заявил Штму.

Шкле покивала.

– Начинайте.

Какими только производствами Тобиус ни занимался прежде, в Хог-Вуде, даже шахту помогал благоустраивать, но вот руководить горными работами не приходилось. Да и что это было за руководство? Он лишь указывал направление рытья, отмечал участки в опасной близости сокрытых труб и тихо удивлялся тому, как когти тетург-риду вырывали из твёрдой каменной породы куски. Поразительная плотность ткани и, несомненно, быстрое её восстановление. Оставалось лишь гадать, как землекопы стачивали свои природные инструменты, находясь на поверхности. Без постоянной работы те могли превратиться из полезного подспорья в обузу, как резцы грызунов.

Тоннель ширился и рос, тестудины забирались всё дальше, а дни шли. Старательные тетурги могли работать круглыми сутками, сменяя друг друга, но человек не поощрял такого. У его помощников были нужды, жертвование коими могло грозить самому их существованию, а этот несчастный народец и так уже многое пережил.

В конце концов работы упёрлись в такой тупик, который даже когти тетург-риду не осилили. Землекопы принялись ширить участок тоннеля в том месте, умело оформляя цельные вертикальные колонны, из камня которые поддерживали свод, пока не появилась довольно вместительная пещера, одна из стен которой была идеально ровной.

– Думаю, хватит, – сказал волшебник. – Штму, уводи работников, да подальше.

– А можно мы поглядим?

Тобиус вздохнул.

– На что вы собрались глядеть? Эта стена непроницаема для моих чар, я не знаю, что там может быть и полагаю, что ничего хорошего. Поэтому броненосные воины остаются, а вы уходите.

– Мы можем помочь!

– Штму, если явится опасность, с которой даже я не смогу справиться сам, то вы станете для неё лишь закуской. А ну исчезли в ужасе!

Серые шкурки заблестели в свете мотыльков, усталые рабочие потекли прочь по тоннелю, оставляя инородцев одних. Проход за ними был перекрыт тройным слоем чар Щита, обращённых непроницаемыми сторонами к пещере.

Тобиус приблизился к ровной стене, исследовал её и так, и эдак, попытался определить породу серого камня, из которого та была изготовлена – в её природное происхождение он не верил ни мгновения, – с трудом отколупал ножом образец, постучал вынутым из сумки молотком, пытаясь определить толщину, в итоге остался ни с чем.

Следующим шагом было Расщепление, – пульсирующий красный луч врезался в преграду и стал медленно углубляться. Даже тут неизвестный материал проявлял большое упорство, но и серый волшебник был упорен. Медленно, но верно он расщеплял плотную материю, обводя контур прохода, истрачивая одно плетение за другим. Ушли часы прежде чем, наконец, работа была завершена, и полностью отделённая от прочих участков часть стены со стуком опустилась на нижнюю плоскость прохода.

– Господь-Кузнец, как же маятно, – вздохнул Тобиус утирая пот рукавом полумантии и проверяя, сколько готовых заклинаний у него осталось. – Что ж, пора открыть шкатулку тайн и откровений. Го-Дар, у меня есть подозрения, что за этой стеной находится что-то не вполне безопасное.

Командир четвёрки размеренно и неспешно дышал, сжимая в одной руке огромный меч, а второй пересчитывая короткие, толстые и очень тяжёлые метательные дротики, что были заткнуты за плетённый из водорослей канат, опоясывавший панцирь.

– Проверим, – сказал он.

С помощью мыслесилы маг обхватил вырезанный кусок стены, напрягся, словно взваливал его на свои настоящие плечи и медленно потянул. Глыба оказалась очень тяжёлой, ибо стена, из которой её вырезали, была толста, а плотность материала делала этот фрагмент просто неподъёмным. И всё же он смог, вытянул и отставил огромный каменный кусок. Из образовавшейся темноты пахнуло затхлостью и, совсем немного, – тленом. Воины Корса удобнее перехватили оружие, выстроившись позади мага, признавая его право принять первый удар как самого сильного из присутствовавших… что немного расходилось с их стремлением защищать и оберегать его, пожалуй.

Минута следовала за минутой, Тобиус вглядывался в темноту, ждал, готовился, а потом взмахом руки отправил в проход нескольких мотыльков. Когда и после этого ничего не произошло, он двинулся вперёд, а тестудины тяжело зашагали следом.

По ту сторону прохода обнаружился широкий, тянувшийся в обе стороны от точки проникновения коридор серого камня, украшенный бессмысленными и повторявшимися орнаментами. Признаться, Тобиус, в душе ожидавший наткнуться на уродливые лики морских чудовищ, выточенные из маринита, одновременно и разочаровался, и вздохнул с облегчением.

Тем не менее в теле Сельвийских гор обнаружилась неизвестная постройка. Можно было сразу, ничтоже сумняшеся, выдвинуть с десяток гипотез о том, кто, когда и как её создал, делая упор на всю Седьмую и Восьмую эпохи, – времена расцвета магии и существования единого мирового владычества Джассара Ансафаруса; бесконечную войну магов за мировую власть после исчезновения Абсалона.

При мысли о том, что он набрёл на заброшенную крепость какого-то могущественного волшебника прошлого, Тобиуса с одинаковой силой раздирали два противоположных чувства: алчная радость, предвкушавшая ценность тех потенциальных знаний и артефактов, который рив мог отыскать и присвоить; и разумное опасение пред лицом всех тех потенциально существовавших чар, которыми древние защищали свои жилища. Тысячи лет прошли, конечно, но раньше, как известно, и трава была зеленее, и заклинания – долговечнее.

Была избрана левая сторона коридора, по которой вторженцы и двинулись осторожно, помня о том, что никто в целом мире не радуется незваным гостям. Серый маг не прекращал осматриваться сквозь призмы то Истинного Зрения, то Внутреннего Взора.

Единственное, чем могло поразить тайное горное логово, это своей однообразностью. Бессмысленный мотив, расписывавший стены, хоть и был очень искусен, всюду повторялся, пол был ровным, лишённым всяких изъянов, пыльный воздух немного затруднял дыхание и особенно неприятно это было для влаголюбивых черепах. Широкие переходы изгибались округло, либо преломлялись прямыми углами поворотов, но на этом всё разнообразие заканчивалось, ровно до тех пор, пока один из воинов не заметил на стене первый изъян, несколько глубоких борозд, чей вид взнуздал и без того настороженных исследователей. Явственно представилось, как метается по серым переходам эхо яростного рёва чудовищ. Хотя эти следы были много меньше тех, что оставляли твари подземелий.

Дальше подобных следов становилось больше, как и пыли на полу. Наученный уже опытом, маг подозревал, что это был вовсе не песок, но останки столь древние, что кроме пыли от них ничего и не сохранилось. От смутных опасений отвлек наконец прервавшийся однообразный орнамент на правой стене. Высокий угловатый абрис был там, сомкнутые створки дверей, что открывались внутрь стен.

– Такое я уж видел. А ну-ка…

Они поддались с трудом, заскрежетали, расползаясь в стороны, и через образовавшийся зазор наружу выметнулось целое облако пыли, густой, тяжёлой, затхлой. Пыхтя, волшебник развёл створки до конца и отправил вперёд мотыльков. Ждать долго не стал, отправился следом, держа жезл перед собой, и несмотря на толстый слой пыли, звук его шагов обзавёлся эхом. Света стало больше и удалось определить границы довольно вместительного помещения, долгого каменного прямоугольника без изысков, заставленного массивными стеллажами. Десятками стеллажей по десять ярусов в высоту. И на каждом ярусе были совершенно одинаковые… когда-то клетки. Сотни клеток одинаковых размеров, некогда хранивших внутри себя что-то живое, но представших перед чужаками в жалком виде. Небольшая часть сохранила целостность, но большинство были повреждены; они скалились разодранными прутьями, многие двери были выбиты, смяты, иные клетки валялись на полу с рваными ранами в металлических боках. В этом помещении все стены были изборождены чьими-то когтями, движение затруднялось обилием лёгкой взвеси тлена, а в самом дальнем конце, уже в стенах имелись клетки побольше с прутьями потолще.

– Здесь содержали что-то живое, – уверенно прошептал серый маг, – это живое вырвалось на свободу и долго бесновалось. Скорее всего их было много. Но все они здесь и умерли. Убили друг друга или сожрали. Тысячи лет тому назад.

– Хорошо, – прогудел Го-Дар, – значит, уже не опасны.

Впоследствии они обнаружили ещё два схожих по размеру и назначению помещения, одно из которых выглядело даже хуже первого, ибо там, в больших стенных клетках тоже кто-то содержался, и этот кто-то смог выбраться и разрушить абсолютно всё, до чего дотянулся. Кроме стен; да и двери ему не поддались, слишком прочны оказались материалы скользящих створок. В третьем помещении, в противовес предыдущим царил полный порядок, видимо, там на момент, когда это убежище забросили, никто не содержался. Сохранилось даже нечто вроде механических приспособлений, – многосуставчатой руки, которая могла перемещаться по системе креплений на стенах и потолке чтобы менять клетки местами, вероятно. Ко всем попыткам Тобиуса заставить её шевелиться этот древний, созданный невесть из какого материала механизм оставался равнодушен.

Наконец, за новой дверью, менее тяжёлой чем предыдущие, стоило отметить, обнаружилось длинное помещение с высокими потолками, вдоль стен которого стояли округлые вертикальные цистерны, с уходившими вверх, в потолок, запутанными системами труб. А кроме того были большие насосы сложного устройства, резервуары, прозрачные трубки, в которых, искажая свет, навек застыла прозрачная жидкость. Много чего ещё было там; о назначении некоторых элементов маг, в силу образованности, догадывался, но прикасаться к ним даже не пытался.

– В этих резервуарах, видите, это оно, то с чего всё началось.

– Смрадная жидкость?

– Мутаген. У меня в башне есть этаж с инкубаторами, в которых можно выращивать биоморфов. Здесь, наверняка, тоже можно было кого-то вырастить. В этих камерах наверняка преобразовывали всякое с помощью мутагена, одни формы жизни лепили из иных. То, что случилось с тетург-риду, – абсолютно хаотичная мутация не эволюционного, но революционного типа. Ужас на клеточном уровне, беспорядочная репродукция мельчайших организмов в лимфатической системе, которые атаковали здоровые клетки носителя и перестраивали тела без общего плана, без понятной цели. Неизвестный бедолага задел трубу, в которой содержалась эта дрянь, всего одну трубу, а сколько их ещё в этой горе? И никто ведь не знает, что тут находится такое…

– Мы можем возвращаться? – спросил Го-Дар. – Ты нашёл, что хотел, кудесник?

Тобиус хотел было шутя укорить тестудина в малодушии, но тут же решил не выставлять себя дураком.

– Ещё нет. Пройдём немного дальше. Камеры содержания организмов и лаборатории по их производству, – это, конечно, очень интересно, однако мне, признаться, хотелось бы найти что-нибудь, что можно было бы отсюда… утащить. Для изучения, разумеется.

– Разумеется.

Следующим помещением, в которое им удалось проникнуть оказался обширный пустой бассейн и вот на этом месте Тобиуса вновь начали донимать вполне определённые сомнения. Казалось бы, бассейн и бассейн, пустой, даже следов праха вокруг не наблюдалось, и всё же это было тревожное знамение.

Часть 2, фрагмент 10

В конце концов отряд достиг первой преграды, перегораживавшей дальнейший путь по нескончаемому, как казалось, коридору. Высокие двери были там, плотно сомкнутые створки выглядели неприступными и серому магу пришлось как следует напрячь свои ментальные силы, чтобы заставить их уйти внутрь стен. От скрежета, с которым они поддавались, по коже бежали мурашки. Но вот путь был открыт и тяжело дышавший волшебник вновь посылал вперёд волшебный огонь.

Новое помещение оказалось не столь обширным, как предыдущие, довольно высокий потолок, форма правильного круга и ещё две двери. И пять непонятных столбов, торчавших из пола на равном расстоянии от центра. В самом же центре на полу виднелось искусное изображение глаза, от которого стремились в разные стороны восемь щупалец, образовывавших пугающее подобие солярного символа.

– Солнце Глубин, – озвучил человек, всплывшие откуда-то с глубин подсознания слова.

Тестудины громогласно загудели, Го-Дар шагнул к Тобиусу и опустил ему на плечо тяжёлую длань:

– Надо уходить! Сейчас!

– Но постойте…

– Сейчас!

Рив вывернулся из не успевшей окрепнуть хватки.

– Спокойно! Сейчас уйдём, дайте только разобраться…

– Здесь нельзя оставаться! – пугающе яростно прогудел тестудин. – Это обитель древнего зла!

– Но… но…

Тобиус обернулся к столбам, торчавшим из пола, все пять находились на тех местах, где оканчивались пять из восьми щупалец. Столбы были полыми, их внутренняя пустота открывалась через длинные распахнутые дверцы, но её скрывал лившийся наружу дым, похожий на испарения жидкого азота. Вопреки требованиям воинов маг не смог не приблизиться. Любопытство и жажда знаний подхватили корабль его разума и понесли на своих бурных волнах. Тобиусу хотелось знать, и он взмахнул рукой, создавая небольшой поток воздуха, сбивая дымку, чтобы увиденное заставило его отшатнуться.

Внутри столбов висели кальмары. По крайней мере эти предметы походили на гигантских кальмаров формами своих обтекаемых тел. Однако состояли они явно не из мягкой склизкой плоти, но были искусственно собраны из крепившихся друг к другу рукотворных сегментов, покрыты угловатой бронёй бледно-жёлтого цвета, ни то костяной, ни то керамической. Каждая… каждое… каждый кальмар имел в длину шесть с лишним шагов[37]37
  Около 5 м.


[Закрыть] на глаз, возможно, немного больше, каждый в точности повторял остальные изделия, словно они были созданы по единым лекалам, огромные уродливые куклы-марионетки, лишённые верёвочек и бессильно дремавшие на стенных крючках.

Внимание привлёк тихий звук и Тобиус заметил, как сегмент пола в том месте, где оканчивалось шестое щупальце, едва заметно шевелился, будто пытались разойтись створки некоего люка, чтобы, вероятно, из сокрытой полости поднялся шестой столб. И в тот момент мозг стал делать то, что лучше всего получается у человеческих мозгов: сопоставлять фрагменты хаотичных потоков информации, поступающих из внешнего мира, искать взаимосвязи для лучшего восприятия. Например, в круглой зале стояло пять столбов, а шестой всё никак не мог присоединиться к ним из-за заевшего механизма люка. В то же время, если посчитать все помещения, в которые отряду удалось вломиться, включая это, получится…

– Что скажешь, Го-Дар, шестой охранный голем тоже окажется неработоспособным спустя эпохи забвения или…

– Я не хочу знать!

– Читаешь мои мысли! – закричал маг, воспаряя над полом.

Телепортироваться он мог в любой момент, а вот унести за собой хотя бы одного тестудина не вышло бы, слишком сильно каждый из них превосходил его массой. Потому, уделив лихорадочным размышлениям пару мгновений, Тобиус подхватил всю четвёрку и в тысячный уже раз благодаря постоянные утренние тренировки, понёс их за собой. Он торопился, спешил изо всех сил, затхлый воздух обратился ветром, что бил в лицо и оставлял отвратительный вкус во рту, а порой позади раздавался треск, когда один из тестудинов врезался в стены при заносе. Но когда вдали раздался звук, странный, вибрирующий, неясного происхождения, но совершенно точно, враждебный звук, Тобиус понял, что всё это было не зря.

Остаток пути до точки проникновения он преодолел с чувством, будто вот-вот что-то страшное вцепится острыми зубами в пятку. Выпорхнув из серого коридора в пещеру, маг едва ли не бесцеремонно сбросил тестудинов на пол и вновь захрипел от натуги, поднимая над полом вырезанный фрагмент стены. Кое-как оправившиеся от безумной спешки те смогли подняться и присоединились. Напрягая огромные мышцы, они поддерживали глыбу снизу и подталкивали к проходу. Всё ближе, уже почти…

С той стороны раздался громкий треск, глыба дрогнула, звук повторился, столь тяжёлый и громкий, что от него становилось больно. Куда там несчастным мутировавшим тетургам до такого! Этот звук заставлял охваченный страхом разум представлять нечто огромное, ревущее из невообразимой морской бездны. Слишком страшно, чтобы нетренированный рассудок смог перенести удар. Но всё же смертные не дрогнули.

Они налегли на каменную пробку пока не заскрежетало, – сверху через зазор просунулось длинное сегментарное щупальце, не позволившее закончить дело. Извиваясь хаотично, оное пыталось дотянуться до чего-нибудь, пока вдруг его острый кончик не раскрылся несколькими пальцами-лепестками, и не обнаружил скрывавшийся внутри окуляр. Первым, что увидело искусственное око, были тестудины, тогда оно мигнуло и выстрелило ярким зелёным лучом, – зашипела опаляемая плоть, раздались крики. Пульсирующий красный луч Расщепления ударил по щупальцу, оставляя жжёную рану в желтоватом материале. Окуляр-излучатель обратился к волшебнику и получил удар вторым заклинанием. Сила, вложенная в это плетение, была столь велика, что оружие взорвалось и останки его укутало прозрачным огнём, после чего в неимоверном надрыве сил глыба была продавлена Тобиусом до упора. Несколько Лаков Обновления были наложены на зазоры пока камень трясся под ударами, и волей волшебника затвердели до состояния янтаря. Лишь после этого он смог несколько мгновений передохнуть.

– Го-Дар!

Первый зелёный луч не промахнулся, – под стеной лежало тело воина, рассечённое наискось, а над ним стояли трое выживших. Го-Дара тоже зацепило, теперь он держался за плечо левой руки, где зияла жжёная рана, сама рука валялась подле мертвеца. Удары с обратной стороны стены не прекращались, глухие отзвуки проникали сквозь камень, заставляя вздрагивать. Тогда волшебник оплёл тело чарами Прочных Пут, соединил обе половинки чёрно-зелёными верёвками.

– Заберите его! Не забудьте руку! Скорее! Сейчас же! – грозно закричал он, развоплощая три Щита, перекрывавших тоннель.

С этой властностью трудно было спорить, и рептилии подчинились. Пока же они удалялись, маг расчерчивал на стенах пещеры системы фигур и знаков, расставляя опорные точки для контуров заклинаний, наполняя плетения кипучей взрывоопасной гурханой огненной стихии. Закончив все речитативы, он побежал следом, гонимый эхом собственного топота и слабевшими звуками из покинутого коридора.

Оказавшись у входа в злосчастный тоннель, маг перекрыл его тройным Щитом и послал обратно импульс пробуждающего слова. Взрыв, раздавшийся вдалеке, встряхнул всю гору, пол чуть не ушёл из-под ног, а потолок едва не устремился к нему навстречу пока рушился тоннель. Ударная волна, сопровождаемая пылевым облаком, врезалась в Щит, разорвала его, затем смяла второй и ударилась о последний. Всякий раз Тобиуса пробивал болевой импульс, но всё же последний Щит смог окончательно поглотить энергию волны. А за ним уже в десятке шагов виднелся обвал.

Дыхание глубокое и размеренное помогало постепенно сбрасывать напряжение, что гудело в нервных волокнах, заставляло подёргиваться веко, пробегало волной дрожи по ногам и рукам. Тобиус дышал через рот, глядя в обрушенный тоннель, дышал с присвистом, переживая события последних часов и постоянно убеждая себя в том, что он, Тобиус, остался жив. Наконец, сморгнув, он обернулся на тех, кто понёс большие потери.

– Как… как его звали, – спросил человек не вполне своим голосом.

– Ун-Рей, – ответил Го-Дар, – он был молодым воином, но хорошим.

– И разведчиком, – сказал серый волшебник вдруг, глядя на покойника, – я знал его, кажется. От него впервые услышал о существовании Корса.

– Не может быть, – ответил командир, считая, видимо, что это было важно, – он никогда не стал бы никому…

– И тем не менее. Если это Ун-Рей, то мы были знакомы… Я не узнал его при встрече. Мне очень жаль.

По лицу Го-Дара невозможно было понять, что он чувствовал и чувствовал ли что-то вообще. Тестудин не проявлял эмоций, ни по поводу гибели своего воина, ни из-за потерянной руки.

– Раз потолок не падает. Я могу осмотреть твою рану.

Клювастая голова склонилась чуть набок, чтобы командир мог видеть запекшийся срез. Крови не было, рана оказалась прижжена в момент нанесения. Потерянная рука лежала рядом.

– Возможно, удастся приживить обратно. Я не уверен, но сделаю всё, что…

– Не надо, – ответил тестудин, – теперь буду с одной.

– Почему? Попытаться-то стоит.

– Не надо, – повторил Го-Дар. – Наши предшественники, воины Корса, сражались несметное множество лет, защищая свой дом. Они несли потери, жертвовали частями тел и жизнями, зная, что никто не сможет вернуть им утраченного. Это было честно и благородно. Кто я такой, чтобы получать блага, бывшие недоступными для многих поколений моих предков? Неужели я лучше их? Пока не умру, и пока мой панцирь не поставят рядом с их панцирями, этого узнать не удастся. Потому дальше по жизни я пойду вот так.

– Но, – Тобиус сглотнул, – хотя бы не попытаться, это же… это глупо, Го-Дар.

– Для меня – не глупо.

Командир загудел и оставшиеся два воина как могли аккуратно подняли тело. Так они отправились в обратный путь, теперь уже совершенно уверенные в том, что внизу, в опостылевшей подземной тьме, дел у них не было. Тобиус, усталый, взволнованный и чувствовавший некоторую вину, ненадолго отстал. Прежде чем отправиться за тестудинами, которые нуждались в свете, он не смог не поднять с пола отсечённую руку.

Могучая, но уже мягкая, безвольная конечность была покрыта Лаком Обновления. Открылась сумка.

– Лаухальганда, сбереги-ка это для меня.

– Мря!

С тетург-риду особо долго объясняться не стали, Тобиус просто сказал им, что во избежание повторения ужаса им лучше не рыть больше тоннелей в указанном направлении. Он понятия не имел, на какую длину от сокрытой постройки распространялись трубы с мутагеном, так что радиус риска мог быть довольно обширным. В следующий раз, не дай Господь-Кузнец такому случиться, его, Тобиуса, рядом не окажется. Землекопы это послание восприняли со смирением, а вот уход человека заставил их опечалиться. Предлагались подарки, выдумывались причины ему задержаться в подземном мире ещё немного, однако серый волшебник слишком устал от темноты и чувства стен со всех сторон, ему хотелось подняться наверх.

Были сооружены кое-какие носилки, так как черепахи не намеревались бросать тело Ун-Рея. Пока они неспешно несли его вслед за Тобиусом, ноша успела отяжелеть из-за множества мелочей, что подскакивавшие тетург-риду прибавляли к ней.

Не имевшие понятия о деньгах или каких-то особых материальных благах, эти простые существа клали рядом с покойным или прямо на него самородки различных видов, красивые камушки, кристаллики, иной бесполезный сор. То был единственный способ, которым обитатели пещер могли выказать своё почтение жизни, отданной ради них.

– Теперь ты вернёшься обратно в город на воде?! – спрашивал Фаза, семеня рядом с человеком.

– Должен. Я учусь там, и не могу покинуть их без разрешения, пока не закончу учёбу. Они отпустили меня сюда, теперь я обязан вернуться.

– А к нам?! К нам вернёшься ты?!

Тобиус задумался над ответом и решил отложить его до срока. Он шествовал впереди носилок, освещая путь, а позади них двигалась толпа серых мохнатых тел. Хозяева подземелий провожали своих гостей и спасителей. Заблаговременно послав наверх тетург-рази, маг подгадал так, чтобы оказаться на поверхности посреди ночи. После длительного пребывания во мраке прямые лучи летнего солнца могли нанести ему, да и тестудинам вред. До рассвета следовало войти под сень листвы, чтобы встретить светило в тенях.

Они выбрались под ясное ночное небо и словно вся вселенная открылась им, все звёзды высыпали как на праздник, безумно яркие, безумно красивые. Их света хватало на то, чтобы видеть весь мир внизу, даже когда Тобиус отпустил мотыльков в небытие. Ночь никогда ещё не была столь светлой на его памяти и на несколько минут серый маг залюбовался.

– А ведь вы, лунарные, всегда его так видите, да? Днём для вас белое Пекло, резь в глазах, слепота, полная беспомощность, но зато по ночам мир прекрасен как фантазия волшебника, выпившего «пыльцу фей».

– Ярко днём очень, больно глазам и прятаться негде! Ночью, однако мир красотою своей раны дня исцеляет!

– Вот-вот, и я о том же.

Тобиус небольшим усилием развалил оборонительный вал, расчищая путь тестудинам. Он обернулся на пещеру, вгляделся в лица тетург-риду, почти не поддававшиеся узнаванию.

– Шкле, Штму, держитесь там друг за друга. И хватит так смотреть. Моё дело здесь сделано.

– Прощайте герои!

– Мы вас не забудем!

– Спасибо!

– Ещё б вы нас забыли, коротышки. Правнукам ещё будете про нас сказания баять. Никто в истории мира для вас больше не делал чем мы. Фаза, веди.

Ступая осторожно, стараясь не засматриваться на звёзды, они постепенно добрались до первых деревьев. Идти стало тяжелее и вскоре отряд устроил привал. Посреди Дикой земли это казалось сущим безумием, даже с периметром охранных чар. Выбора не было, однако, солнце понемногу красило восточную часть небосвода, и после долгой разлуки встреча с ним обещала стать опытом поистине незабываемым. Как вскоре выяснилось, обещание было правдивым.

Ещё никогда скромный рассвет не представал в ипостаси пылавшего кошмара, насыщенно-красного, быстро переходившего в жёлтый и белый. Даже сидя к солнцу спиной сквозь почти опущенные веки Тобиус наблюдал за выгоранием всех цветов мироздания, причинявшим глазам неподдельную боль. И если с самого утра казалось, что начались страдания, то ближе к полудню утренние заблуждения рассеялись. Солнце стало ранить уже тело, оно жарило кожу даже сквозь одежду, беспощадно, медленно, неотступно. Тестудинам приходилось сложнее, даже после того как они хорошо отмокли перед восходом. Казалось, что жара мучила их сильнее против прежнего. Однако любовь главного источника жизни в мире следовало заслужить сызнова, и никто не был избавлен от сей повинности.

Двигаться смогли только вечером, когда смертоносный огненный шар перекатился на западный край мира и стал угасать. Черепахи вновь полезли в созданную для них водяную сферу, а на труп Тобиус наложил ещё одно охлаждающее заклинание. Брести по лесу с ношей, источавшей сладкий аромат разложения значило зазывать на пир орды голодных тварей, а волшебнику это было ненужно.