Текст книги "В Дикой земле (СИ)"

Автор книги: Илья Крымов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

– Что происходит? – донеслось из воды.

Тобиус посмотрел на небо и закрыл свою книгу заклинаний.

– Кажется, болезненные воспоминания.

* * *

Дальнейшее плавание прошло в муках предгрозового ожидания. Небеса становились всё темнее и злее, воздух лип к коже, редкий ветер, налетавший на реку, тоже был до отвращения тёплым и кабы не магическое искусство, путь стал бы невыносимой мукой. Это состояние властвовало над Дикоземьем два дня и к вечеру второго наконец-то грянул гром, да с такой силой, что одинокую лодочку посреди реки тряхнуло. Из сверкавших молниями туч полило и начался потоп. Дождь был тяжёлым, бил сильно, а благодаря ветру – ещё и с разных сторон. Волшебник радовался тому, что заранее прибрал парус и теперь наваливался на руль, ведя лодку к правому, пологому берегу. Течение начинало усиливаться, вскоре оно могло понести судёнышко так, что конец пути настал бы много раньше намеченного, на каких-нибудь скалах.

Силами тестудинов лодка была вытолкана на берег, на песок и гальку, подальше от потока. Стараясь не тратить время даром, маг приступил к работе и на глазах нелюдей, повалив несколько деревьев, принялся строить небольшой лодочный сарай. Работа вскипела вокруг него, большие стволы измельчались в доски и планки, становились на кирпичный фундамент, гроза гремела, а здание оформлялось невидимыми руками и не прошло даже часа, как стройка была завершена.

– На одну ночь хватит, – сказал волшебник, зажигая внутри несколько мотыльков, – но не более. Располагайтесь.

Вокруг лодки, что ещё лежала на мокром песке, появился гладкий деревянный настил, несколько подпорок удерживали её от падения набок, а кончик мачты почти касался середины плоской крыши. Вся конструкция заметно подрагивала, словно мучимая лихорадкой, – то ветер ярился снаружи; колотил в двери и ставни дождь, а за его сердитым шелестом набирала ход река.

Хотя защита и была собрана наскоро из сырой доски, она героически выдержала все нападки стихии и уберегла путешественников от грозы. Дремали тестудины, сушился Тобиус, дрожали в палатке от громовых раскатов маленькие пушистые тетурги, а вокруг на многие недели пути расстилалась Дикая земля.

* * *

Растратив за ночь всю накопленную ярость, гроза утихла к утру. Тестудины вытолкали лодку из сарая и уже через несколько шагов она оказалась в воде, – река распухла от небесной влаги и теперь уж не текла, а бурно неслась, таща в своём помутневшем токе всякий сор и даже поваленные стволы деревьев. Тестудинам пришлось, держась за борта, утяжелять и замедлять лодку, чтобы ту не швыряло на берега и не било о плывшие той же дорогой деревья. Плаванье выдалось тяжёлым, но стремительным, не прошло и трёх суток как лодка достигла поселения тетург-рази.

В том месте правый, западный берег был очень высок и отвесен, он нависал над рекой сплошной каменной стеной, испещрённой трещинами, а на стене, повыше, в недосягаемости, крепились большие конструкции из древесины, которые очень сильно напоминали формой своей ночных мотыльков, сложивших крылья. Будто десяток гигантских коричневых насекомых прицепились к камню, сложили крылья и замерли так, заострённые сверху, широкие снизу, гигантские «спящие мотыльки». Между ними тонкими ниточками висели верёвочные мосты, соединявшие всё это в единое жилое пространство.

Фаза смог залезть на мачту и принялся тонко подвывать. К моменту, когда лодка оказалась под «мотыльками», в её нижних ярусах скопилось уже несколько сотен маленьких курносых тетург-рази в линялых белых шкурках. Они выли и визжали, перепрыгивая с балки на балку, махали руками, а потом из построек выдвинулись большие деревянные… краны?

Тобиус нахмурился, не понимая, что он видит там, наверху. То есть умом он осознавал, что это подобия гномских строительных кранов из дерева, снабжённых полиспастами и противовесами, однако не получалось осознать, какого ахога такие механизмы делали здесь?!

– Что это?

– Удочки! – возопил Фаза. – Рыбу ловить! Большую и очень большую рыбу! Они хотят поймать нас!

Часть 2, фрагмент 5

На концах верёвок виднелись крупные крюки, костяные и деревянные, довольно устрашающие; какому-то маленькому глупцу наверху пришло в голову захватить лодку и поднять её, должно быть.

– Это лишнее. Пусть прекратят, иначе я их сожгу.

Фаза заверещал, быстро-быстро маша руками, и крюки поползли обратно.

– Плывём дальше, Тоби! Дальше! Увидим большую скалу на левом берегу, там на сушу вылезем! Не раньше!

Лодка неслась быстро, оставляя поселение за кормой, рыскала в мутных водах, проваливалась едва не по край бортов, а потом подпрыгивала, несмотря на тяжесть пятерых воинов, цеплявшихся за неё. «Мотыльки» уже совсем пропали из виду, а на левом, восточном берегу, плоском и пустом, наконец появилась примета. Как и описал Фаза, навстречу крутому отвесному брегу с плоского выступала высокая скала, тоже нависавшая над водами. Её конец и высокий берег соединяла нить подвесного моста.

Тобиус налёг на руль, ведя судёнышко влево.

– Го-Дар, берегите ноги!

Лодку едва ли не выбросило на берег, однако толстые тестудиновы ходули вспороли смесь песка с мелким камнем, принимая удар, гася инерцию. Могучие воины выдержали, выдохнули и неспешно вытащили лодку на сушу, понесли дальше от бурных вод. До леса на этом берегу было порядочно, шагов триста пятьдесят, не менее, а над ним высились, занимая половину неба, такие близкие горы.

– Приплыли! Приплыли мы! – радовался тетург-рази, скача туда-сюда. – Живыми домой явились!

Некоторое время Тобиус проверял состояние судна, потом взял сумку, поправил плащ и спрыгнул за борт, едва не поскользнулся на крупном голыше.

– Вы идёте?

Го-Дар моргнул, осмотрелся степенно.

– Если они нападут, ты отобьёшься?

– Кто? Эти пушистые недоросли? Спаси их бог от такой глупости.

– Тогда защита тебе не нужна. Мы останемся здесь, дай нам знать, если понадобится помощь.

Тобиус обернулся к скале, едва смог разглядеть мост, отвесную стену на той стороне реки. М-да. Если ему понадобится помощь, эти пять осадных башен ни за что на свете не смогут перебраться на западный берег. С другой стороны, среди всех опасностей Дикой земли народ тетургов был самой малой из вообразимых.

Фаза помог Шкле выбраться из лодки на пляж и заботливо повёл к скале. Тобиус отправился следом, щуря глаза от носимого ветром песка, следя за поведением грозовых духов. Те, вроде бы успокоились, стихия прекратит свои нападки совсем скоро.

Сумка волшебника внезапно затрепыхалась, открылась и наружу выскочил Лаухальганды. Чёрным мячом он проскакал по камням, подпрыгнул, крутанулся вокруг своей оси, а приземлившись, широко зевнул.

– Посмотрите кто проснулся. Что, пришла весна и медведи полезли из берлог?

– Мря!

– Сколько можно дрыхнуть?

– Мря!

Тобиус вздохнул и прибавил шаг, перепрыгивая с камня на камень. Скала выступала над рекой довольно далеко, вершина её была заострена, а в каменном теле имелись прорезанные маленькие ступеньки. Очень предусмотрительно. Вскоре маг уже нагнал тетургов и терпеливо проследовал за ними до вершины. Фаза, может быть, и рад был бы двигаться быстрее, но Шкле еле ковыляла, ведь для неё даже свет такого облачного дня оказался ярковат. Подвесной мост покачивался на ветру, и Тобиус следил за тем, чтобы нелюдей не сбросило в бурный поток, нёсшийся внизу.

На противоположный берег прибывало народу, наиболее нетерпеливая часть населения деревни, если это можно было так назвать, покинула дома-мотыльки и устремилась навстречу вернувшимся сородичам. Стоило Фазе и Шкле ступить на твёрдую землю, как их подняли на руки и стали качать. Вокруг собралась добрая сотня новых Фаз, таких же импульсивных, громких, непоседливых, и уж как они безумствовали, глядя на лысоватого гиганта.

– Тоби, идём! Идём!

На вершине высокого берега лес-жердняк довольно близко подбирался к обрыву. Волшебник шёл в окружении приплясывавших нелюдей, стараясь не слушать их гомона, держал в поле зрения Фазу и Лаухальганду. Последний катался среди тетург-рази взад-вперёд, мяукал, ускользал от рук, вынуждая аборигенов гнаться за ним.

Вскоре впереди появилось некое сооружение из поросшей сорными травами земли и торчавших кольев. Хоть и совершенно запущенный, низенький, но это всё же был палисад. Над щербатой линией частокола возвышалось несколько деревьев, снабжённых смотровыми гнёздами, а в проёмах, лишённых даже намёка на ворота, караулили уже отчасти зелёные тетург-рази с остро заточенными палками-копьями. Толпа пронесла Фазу и Шкле мимо них за охраняемый периметр и Тобиус, шедший следом, оказался в небольшой деревеньке.

Ему открылось несколько десятков хижинок, собранных из древесины, покрытых потрёпанным старым тростником, которые тесно стояли буквально вплотную к обрыву. Эти обиталища не выглядели особо пригодными для жилья, однако из некоторых высовывали свои носы серошкурые тетург-риду.

Только тут общее возбуждение немного поутихло, малорослые нелюди поставили путешественников на землю и дали тем слово. Тяжело было видеть Фазу, который звонким своим голоском вещал над головами сородичей о тяжёлом пути на север и о потерях, что понёс его – именно так он сказал: «его» – отряд. С глубокой болью обычно слишком жизнерадостный и возбуждённый, тетург-рази поимённо перечислил тех, кто не смог, тех, кого поглотила Великая Пуща. И чем ближе к концу он подходил, тем больше звонких голосков присоединялось к скорбному хору. У погибших остались семьи.

Достойно справившись с этой тяжёлой обязанностью, Фаза приблизился к человеку, дотоле молчаливо стоявшему поодаль.

– Тоби, пора спуститься в большие дома. Совет племени послал нас за тобой по наущению Карги Лесов, и совету мы обязаны тебя представить. Идём?

Маг выследил взглядом Шкле, которая замерла в объятьях нескольких серых сородичей подле одной из хижин и едва заметно подрагивала. Видимо, произошло объединение с семьёй.

– Идём.

Вид с обрыва отрывался внушительный. Благодаря тому, что деревья на противоположном берегу отступили довольно далеко от воды, благодаря красоте и величию горных пиков, кромсавших низкие облака, Тобиус не смог не восхититься картиной. Путь его, тем временем, лежал вниз, по верёвочной лестнице, крепившейся на скальной породе к открытому люку в вершине одного из подвесных домов.

Снизу эти конструкции выглядели внушительно, но вблизи, что естественно, оказались ещё более массивными. Спуск много времени не занял и вскоре волшебник очутился внутри сложной, собранной из различных пород дерева структуры, в многоярусном доме-мотыльке. В верхней, самой узкой его части располагалась своего рода караульная, где несколько тетург-рази охраняли спуск на более низкие и просторные уровни.

Следуя за Фазой, Тобиус миновал эту очередную линию защиты и двинулся по низковатым коридорчикам. Хозяева, ясное дело, их таковыми не считали, – в коридорах тех два тетург-рази легко могли разойтись, не касаясь друг друга, а потолки имели высоту достаточную, чтобы до них нельзя было просто так допрыгнуть. Человеку же довольно высокому каким являлся маг, приходилось не забывать пригибаться. Конструкция «мотылька» была устроена таким образом, что коридоры и лестницы располагались на внешних его слоях, прямо под выпуклой обшивкой из тонких деревянных щитов, покрытых неким водостойким лаком. Слои более близкие к скале, содержали жилые помещения, малые и большие, довольно тёмные, полные народу. Запах стоял соответствующий и деревянные полы устилал слой свалявшегося истоптанного пуха. Аборигены все вместе линяли

Фаза ввёл человека в помещение конической формы, являвшееся, вероятно, очень просторным, по замыслу зодчих. Тобиуса усадили посередине прямо на пол и пока тот не сплёл Енотовые Глаза, темень была непроглядной. Тем временем зала наполнялась народом. Если маг ожидал увидеть какого-то лидера или небольшую группу старейшим, ему пришлось бы разочароваться, ибо, похоже, среди тетургов практиковалось народовластие.

Мужчины и женщины разных возрастов шумя, рассаживались вдоль стен, толкались, понемногу наступали друг на друга, переругивались, то и дело бросали взгляды на человека. Вскоре, однако, среди них стали выделяться некоторые индивиды, такие как несколько особенно крепких особей, не расставшихся с деревянными копьями; несколько других особей, судя по всему, – ремесленников; а кроме того старик с накинутым на плечи плащом, изготовленным из, вероятно, его собственной линялой шерсти. Этот последний курил длинную деревянную трубку, дым из которой отдавал сандалом.

Среди тетург-рази набралось несколько особей тетург-риду, в основном женщин, державших на своих когтистых руках малышей.

Наконец пушистые нелюди расселись и во мраке глаза их горели. Фаза, всё это время, обеспокоенно пританцовывавший вокруг Тобиуса, огляделся внимательно, пересчитал собравшихся, по нескольку раз загибая все пальцы. Видимо, их было достаточно.

Свой рассказ он повёл основательно, пересказал уже более понятно да складно, что произошло с его отрядом в пути. Как он встретил того, о ком нашептала Карга Лесов, и как вернулся. Тетурги тяжело приняли весть о потерях, но они были обитателями Дикой земли и потери являлись частью их жизни, поэтому время для скорби быстро прошло и настало время думать над тем, что делать дальше.

– Было бы неплохо мне, наконец, точно узнать, что вынудило вас искать помощи?

В следующий миг серый волшебник понял собственную ошибку, ибо каждый из присутствовавших считал именно своим долгом лично объяснить великану суть беды. Одновременно со всеми остальными. Какофония поднялась оглушительная, и быстро переросла в драку, так как каждый тетург-рази, справедливо возмутившись, попытался привести неразумных сородичей к порядку и дать ему нормально закончить начатое. К счастью, конфликты у этих существ затухали также быстро, как вспыхивали, а когда порядок удалось восстановить, слово себе отвоевал старик с трубкой.

– Я скажу! Я буду говорить или идите со своими болячками куда угодно, только не ко мне! – сердито кричал он на соплеменников, размахивая трубкой. Та была довольно велика и при желании могла сойти за палицу.

Лекарь? – предположил Тобиус.

– Послушай меня, – велел старик, выдернув из собственного затылка иглу и начав прочищать ею мундштук, – на другой стороне реки, за лесом, в предгорьях живут наши родичи тетург-риду! Это понятно?!

– Продолжай.

– Хорошо! Живут они в больших пещерах, под землёй, живут – не тужат… жили – не тужили… Отрыли что-то в земле да камне, забрались куда-то совсем глубоко и это глубоко изрыгнуло на них нечто страшное!

По рассевшейся вокруг толпе прокатилось слово, которое перевести на понятный человеку язык оказалось сложно. Тобиус смог уловить только общий смысловой оттенок: «страховидло».

– Оно выгнало их из родного дома, убив нескольких несчастных, и пришлось тетург-риду искать убежища у нас, своих родичей! Оставив здесь женщин да детей малых, собрались мы помочь братьям отвоевать дом, снарядились все, пошли в пещеры, да только пришлось спасаться нам всем! Я был там, я видел это, и скажу так: нет ничего страшнее в мире! Многие погибли без смысла и шанса на победу, прежде чем выжившие бежали! Правду я говорю, Тода?!

Самый крепкий из тех, кого Тобиус принял за воинов, мрачно кивнул, глядя в пол.

– Выбора у нас не осталось, отчаялись, но мудрый старый я догадался спросить у Карги Лесов…

– Да когда твоя Карга Лесов в последний раз отзывалась-то?! Сколько времени молчала!

– А ты возьми пример с неё и сам заткнись! – отозвался старик, указывая трубкой в толпу. – Помогла она?! Помогла?! Видишь этого лысого гиганта?!

– Вижу! И что?!

– И заткнись, вот что!

Тетурги вновь загомонили и начали драться; в общей сваре старик пустил-таки в ход свою трубку, одаривая сородичей не только тяжёлыми ударами, но и искрами из чаши.

Тобиусу быстро надоело это веселье, ему было ещё душновато, запах большое скопление нелюдей источало особый, и всю одежду теперь покрывала вылинявшая шерсть. Поэтому он зажмурился и сотворил несколькими пасами сферу волшебного света, которая будто бесшумно разорвалась, разбросав поражённых тетургов не хуже алхимической бомбы. Подвывая и визжа, они жались друг к другу, закрывая чувствительные глаза руками.

– Враждебности поубавилось? Хорошо, – громким командным гласом возвестил человек, заставляя свет притухнуть, – я Тобиус. Волшебник. Пришёл помочь вам и сделаю для этого всё, что во власти моей. Но прежде я хотел бы больше узнать о беде. Что это? Откуда взялось? Как выглядит? На что оно способно?

Возвращение темноты стало для них благословением, тетург-рази немного оклемались и теперь гость внушал им новый трепет, вынуждал сжаться и сидеть тихими мышами.

– Я видел его ближе всех, – подал голос воин Тода, едва закончивший тереть глаза, – и он ужасный! Огромный, уродливый как… как… самый уродливый в мире! Злой, кричит громко, зубастый, с когтями, и ядовитый!

– Вот как?

– Ядовитый! – стали восклицать нелюди, к которым возвращалось присутствие духа.

– Да, он ядовитый, – сказал старик, – но не просто ядовитый! Я видел, как те, на кого попала его кровь, сами становились такими как он! Ужас! Убить их пришлось, что б не мучились!

– Кровь этого существа, превращало тетург-рази в чудовищ? – уточнил волшебник.

Утвердительные ответы посыпались со всех сторон.

– Значит ли это, что теперь там, под землёй, обитает не одно чудовище, а несколько?

– Так и есть! – ответствовал старик. – Их несколько там, бедолаг, наших братьев, поражённых проклятьем глубин! И чем больше с ними сражаешься, тем больше становится их! Нам пришлось уйти, когда поняли, что не победим!

Глаза мага тлели парой янтарных углей во мраке.

– Я намерен отправиться в предгорья и встретиться с вашей бедой. Но мне нужен будет проводник. Выберите…

– Я! Я! Я! – Фаза, не отходивший далеко, выпрыгнул пред пылавшие очи и принялся скакать на одной ноге. – Я проведу! Я!

– Ну да, конечно, кто ж ещё, – согласился человек. – На том и порешили? Да? Возражений нет? Что ж.

Серый маг поднялся, этим резким движением заставив нелюдей отпрянуть.

– Не будем тянуть мурза за бубенцы, выступлю немедленно!

Те слова вызвали в тетург-рази шквал восторженных возгласов, им нравилась порывистость и решительность. Гость же удалился, но двинулся он не наверх, а вниз, туда, где из домов-мотыльков, переполненных народом, к воде протягивались краны. Он желал разглядеть их вблизи и желание его сбылось очень скоро.

Самые нижние ярусы подвесных жилищ были пусты, ни коридоров, ни помещений, кроме одного единственного, – большой мастерской без пола, в которой шумело эхо речных вод. Именно в ней находилась прикреплённая к скале конструкция, сложенный деревянный кран с крюком, приводимый в движение при помощи системы противовесов несколькими тетург-рази, вращавшими колесо.

При ближайшем рассмотрении кран оказался конструкцией довольно примитивной, однако для околопервобытной цивилизации, которая обходилась каменными ножами и медными наконечниками для дротиков, этот механизм являлся достижением небывалой величины. Он подлежал надзору нескольких умелых особей, в которых маг прежде признал «ремесленников». Строго говоря, ремёслами те не занимались, лишь следили за состоянием крана, вытачивали и заменяли детали по мере необходимости, вырезали крюки, плели канаты и рыболовные сети.

– Как вы додумались до такого? – спросил Тобиус у того, кого посчитал старшим.

– Это не мы, а предки наши придумали. Мы только приглядываем, обновляем, – был дан ответ.

Деградировавшее в техническом плане сообщество, – решил серый волшебник, – сохранившее крупицы былых знаний.

– Лаухальганда, в сумку, мы уходим.

Часть 2, фрагмент 6

Пройдясь по широкому мостку, установленному вдоль всех стен, маг усадил Фазу на спину и ступил в пустоту над рекой. Упасть он, конечно, не упал, но воспарил, а тетург-рази тем временем восторженно выл в самое ухо.

– Постой! – заверещал нелюдь, когда Тобиус подался к пологому брегу. – Возьмём Шкле!

– Ты думаешь, эта бедняжка ещё недостаточно пострадала? Может оставить её в покое?

– Я думаю, что Шкле смелая и сильная! А ещё нам нужен будет проводник под землёй, если Штму помер!

– Кто такой Штму?

– Штму – это будущий муж Шкле, они уже дали обещания! Когда Шкле выпал жребий идти за помощью, Штму пришлось остаться здесь! Мне сказали, что месяц назад он собрал многих молодых тетург-риду и повёл их обратно в пещеры! Что они собрались делать никто не знает, но позже смоги прислать сюда пищи. Потом больше никаких вестей не было!

– Почему мне об этом сразу не сказали?

– Ты не спрашивал! И яркий свет выбивает из нас мысли! – ответствовал Фаза, щурясь в этот серый облачный день.

– Лунарные твари…

Маг взлетел выше, в огороженную палисадом часть селения, где Фаза вскоре нашёл Шкле. Ему не пришлось долго уговаривать её, тетург-риду лишь попрощалась с семьёй, обвязала голову плетёным сооружением, похожим на глубокий чепец, и позволила взять себя на руки. Утяжелённый парой пассажиров, Тобиус под множество восторженных криков перемахнул через широкую мутную ленту реки и вскоре приземлился рядом с лодкой.

– Я отравляюсь в горы! – сообщил он Го-Дару. – Там есть другое поселение, возможно захваченное некой агрессивной сущностью. Как разберусь, вернусь и сможем отправиться назад.

– Мы тоже идём, – прогудел воин. – Оставлю только одного стража рядом с лодкой.

Волшебник поглядел на возвышавшийся горный массив, на возвышавшихся тестудинов.

– Спасибо, но на самом деле помощь мне не особо нужна. Я человек-армия. Вы будете лишь задерживать меня в пути, и придётся заботиться о вашей безопасности.

Но черепаха осталась непреклонна:

– Наказ Лучших был ясен. Мы идём с тобой, кудесник То-Биус.

Волшебнику оставалось лишь цокнуть языком и попросить, чтобы они пошевеливались. Испытывая лёгкое раздражение, он также нагрузил воинов частью припасов из лодки и Шкле, которой было трудно двигаться на свету. Оглядев подвесное селение в последний раз, человек закурил трубку и решительно зашагал на восток, в сторону леса и гор. Через каждые сто шагов, правда, приходилось останавливаться и ждать, – тестудины были неумолимо выносливыми, но и невероятно медлительными путешественниками.

Дожидаясь их в очередной раз, крутя головой, Тобиус ощутил на себе светлое солнечное касание, прорвавшееся с вышины сквозь небольшой зазор. Сплошной облачный массив обрёл лишь мимолётную прореху, которая тут же затянулась, едва успев привлечь внимание, но когда свет потускнел вновь, волшебник не смог оторвать от неба взглад. Где-то там, над тучами, было очень светло, очень ярко, очень бело, ну а снизу они выглядели просто серыми, однако на бескрайнем сером полотне теперь проступало нечто более тёмное, нечто поистине исполинское, силуэт, в котором виделись понятные черты: голова, плечи, руки, туловище. Несколько мгновений Тобиус думал, что это мозг играет с ним, пытаясь воспринять и осмыслить бессмысленное, однако вот силуэт сдвинулся с места и медленно растаял, перестал преграждать свет, падавший на море туч сверху.

– Ты… – во рту пересохло и речь давалась тяжело, – ты видел это?

– Что?! – спросил Фаза, который был достаточно прытким, чтобы не отставать от человека.

– Там.

Тетург-рази попытался посмотреть вверх, прикрывая огромные глаза ладошками. Разумеется, он ничего не видел, ибо старался в небо не глядеть вообще.

– Ладно, забудь. Всё равно это невозможно. Ничто не может быть настолько большим, чтобы оставлять тень на облаках.

Путешественники вступили под сень листвы и вскоре путь стал подниматься в гору.

Тобиус много раз пожалел о том, что приходилось тащить за собой тестудинов, ведь насколько прекрасным подспорьем они были в воде, настолько тяжёлой обузой оказались на суше. Большие, сильные, черепахи несли природную броню, их спины не гнулись, а конечности совсем не предназначались для лазания по возвышавшимся лесным скалам или для перехода по поваленным брёвнам. Там, где Тобиус и Фаза продвигались без труда, черепахам приходилось проламывать себе путь сквозь подлесок, громко трещать ветвями кустов, обходить совершенно непролазные для них заросли. Порой, перебираясь через овраги, Тобиус мыслесилой перетаскивал воинов, ибо прыгать хоть сколько-нибудь далеко они тоже не умели.

Так прошёл день, и второй. Неспешное до умопомрачения путешествие начиналось с восходом и заканчивалось на закате, что давалось тетургам тяжеловато, однако поскольку не они являлись главной силой отряда, приходилось подстраиваться под больших солярных друзей. На третий день пути Фаза, всё время уверенно находивший дорогу, первым карабкавшийся на поросшие травами и папоротниками уступы, стал забирать севернее.

– Надо обойти! Обойти одно место опасное!

– Я пойду напрямик.

– Постой, Тоби! Туда не ходи! Не надо! Там плохое место!

Тобиус ощутил это ещё на исходе прошлого дня. Нужно было быть совершенно бездарным волшебником, чтобы не найти среди лесов такой бурный источник гурханы, место Силы, дикое, необузданное, бескультурное. Естественно, тетурги обходили его стороной, ибо для них, существ совершенно чуждых Дару, оно действительно было плохим.

– Двинемся напрямик. Я прослежу, чтобы с вами ничего не случилось. Не спорь со мной, Фаза, мимо пройти не могу, а без меня ты с этой четвёркой будешь блуждать по лесу век… в смысле, очень долго.

– Но там… там же…

– Я представляю, что там. Идём.

Его уверенность не оставляла выбора, волшебник видел перед собой цель и стремился к ней, влекомый ветрами магии. Вскоре местность вокруг стала преображаться разительно и ненормально, подобно тому, как преображалась она в долине златосерда, во владениях лекантеров. Растения меняли форму с нормальной на любую иную, невиданную, непонятную, но всё равно удивительно красивую. Всюду начинала преобладать синева разных оттенков, густевшая час от часу; распускались яркими бутонами удивительные цветы, светившиеся синие ягоды росли на шелестевших без ветра кустах, синие мхи покрывали камни и гигантские жуки-олени, сверкавшие сапфировыми панцирями, бодались на ветвях громадных индиговых платанов. А кроме в той земле росло множество необычных растений… или не растений, чьи бутоны походили на пять раскинутых и свёрнутых спиральками синих щупалец. Посередине между щупальцами каждого такого «бутона» поблескивало по одной искристой синей капле неизвестного вещества, в которой Тобиус ощущал магическую мощь.

В месте Силы витала нежно-голубая дымка, умеренной густоты туман, превращавший древесные стволы в подобия нематериальных теней на дальнем плане. Он не был ни сырым, ни осязаемым, лишь кожу покалывало от соприкосновения, да аромат, едва уловимый, тонкий, пряный, горьковатый, лез в ноздри и дальше, окутывал будто сам мозг. Чистая магия с огромным избытком била ключом в этой области и, говоря прямо, для присутствовавших не-волшебников это могло быть опасно. Никто не пытался окультурить такой богатый источник, никто не воздвиг капище или иную систему, справлявшуюся со сбором и выведением избытков гурханы. Дикий родник, затерянный в Дикой земле.

– Сейчас я оттолкну туман, но вы всё равно дышите реже.

– Он ядовит? – спросил Го-Дар.

– Нет. Но тетурги правы, что обходят это место стороной. Здесь повсюду разлита природная гурхана, очень чистая, но очень непредсказуемая. Для меня она совершенно не опасна, а вот вы, надышавшись, к примеру, можете потом… всё что угодно.

Командир отряда недовольно и громко загудел.

– Что это значит?

– Ровно то, что я сказал, – последовал ответ. – Может быть, превратитесь в дерево. Или в камень. Или во что угодно иное. Мутируете, отрастив лишний глаз или вовсе изменитесь до неузнаваемости; приобретёте новые способности, либо потеряете старые. Вы можете вообще исчезнуть с лица Валемара, если на то пошло. В этом месте время и пространство довольно податливы, реальность допускает недопустимое и нужно быть благодарными за то, что всё выглядит таким чистым. История знает случаи, когда дремучие, заброшенные места Силы превращались в аномальные болота, полные такого ужаса, что исследователи сходили с ума прежде, чем успевали этот ужас как следует изучить. Не дышите глубоко, не пейте воду, если увидите и, уж конечно, ничего не ешьтеФазавыбросьэтуягодубыстро!

Тобиус выбрался на большую поляну, поросшую синей травой и множеством «цветков» с щупальцами, над которой парили маленькие волшебные огоньки. Туман чистой магии расступался, не имея ничего против того, чтобы подчиниться воле человека и дать другим смертным спокойно, без последствий пройти дальше.

– Здесь, – сказал рив.

– Что здесь?! – воскликнул Фаза, ожидая беды с любой стороны.

Тобиус полез в свою сумку, порылся там, убирая Лаухальганду и достал на свет божий стеклянную банку с несколькими сверкавшими золотыми желудями в ней. Один жёлудь был извлечён и банка вернулась обратно. Серый маг прошёл по поляне, прислушиваясь к своим ощущениям, затем присел наземь и стал голыми руками копать яму. Всё глубже, всё упорнее, со всяческим старанием, бормоча себе под нос что-то, отчего под кожей возгорались синевой энергопроводящие потоки.

– Услышь слово моё, о священный плод, – произнёс он вдруг громче и чётче, беря золотой жёлудь в грязные руки, – здесь лежать тебе, в земле священной и обильной, здесь расти тебе, великим и могучим, здесь освещать тебе тьму своим живительным светом. Не забудь меня и деяния мои покуда не канешь в небытие.

Кончик жёлудя был не особо остёр, так, немножко заострён, однако надавив большим пальцем как следует, маг смог повредить им свою кожу для получения капли крови, которую вместе с грязью размазал по золотой поверхности. Жёлудь лёг в землю и был засыпан, после чего из воздуха на то место пролилась вода.

– Можем идти теперь.

– А что… а что это ты делал?!

Волшебник сгустил ещё немного воды и омыл руки, облизнул ранку.

– Я воплотил мечту многих магов, Фаза, сделал то, чего цивилы не делали на протяжении столетий, – совершил ритуал Идуа-Ивгашем. То есть нашёл место Силы и посадил в нём жёлудь златосерда. Знаете, как трудно найти такое место на севере мира? На всех них уже стоят магические школы, а те, где не стоят, находятся под надзором Инвестигации, которая никогда не позволит посадить там златосерд. Все бело-золотые дубы амлотианского Вестеррайха были вырублены, ценой больших усилий и великих жертв, дабы укрепить власть Церкви и построить дополнительную стену между интуитами и цивилами. Интуиты никогда не простят нам такого, для них убитый златосерд хуже, чем для церковников приношение младенцев в жертву Великому Нечистому посреди кафедрального собора. Однако этот ритуал… он… если то, что я читал правда, если я всё сделал правильно, если жёлудь прорастёт и приживётся, в будущем моя связь с этим деревом будет крепнуть, а моя магическая сила возрастёт быстрее и шире. Часть магии этого места будет питать и меня, где бы я ни был, в благодарность за содеянное. Потому что златосерды на свой особый лад разумны, и память их вечна как они сами.