Текст книги "Магия вооружает (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
– А Рафаэль?
– Рафаэль – придурок, без сомнения. Испорченный, иррациональный, сложный. Но ты любишь его, и при этом чувствуешь давление неисправленных ошибок. Потому что у вас двоих было что-то потрясающее, но ты помогла этому исчезнуть, и теперь считаешь себя виноватой. Все в ваших руках – вернуть все как прежде. Только сначала нужно простить друг друга.
– И когда ты стала такой мудрой?
Кейт вздохнула.
– Я провожу все свои среды в зале заседаний, слушая обращения оборотней. Ты не поверишь, как часто они пытаются использовать суд Стаи для решения личных любовных перипетий. Слушай, Энди, что бы ты ни решила, я на твоей стороне. И, если тебе нужна помощь, я помогу. Просто скажи мне, что надо сделать. Если хочешь сидеть здесь и хандрить – я найду носовой платок.
Платок, хех?
– Тогда ты должна пойти со мной.
– Куда?
– В дом Рафаэля. Пришло время расплаты.
– О нет. Еще один случай взлома и проникновения? – В глазах Кейт вспыхнул озорной огонек.
– Мне не придётся взламывать и проникать. – Я вытащила из кармана связку ключей Рафаэля и звякнула ими. – Он оставил мне этот замечательный комплект запасных ключей. Было бы жалко ими не воспользоваться.
Кейт засмеялась.
Я заранее сделала необходимые звонки, еще перед отъездом на встречу с тетушкой Би. Мой зловещий план уже был приведен в действие.
Я взяла свой розовый бокал.
– За шикарную месть!
Кейт подняла свой бокал, и мы звонко чокнулись ими.
– Это должно быть что-то действительно крутое, – сказала она.
– Поверь мне, это будет грандиозно.
*** *** ***
Входная дверь дома Рафаэля была распахнута. Мгновение спустя Кейт появилась в дверях ванной комнаты. На ней был пластиковый костюм химзащиты.
– Все чисто, – сообщила она. – Сейчас двадцать минут после полуночи. Он скоро будет дома.
– Почти готово.
– Мы бы уже закончили, если бы ты не настояла на том, чтобы поработать и над ванной.
Я вытерла пот со лба. Я потратила почти двенадцать часов, используя каждую каплю своей силы и скорости оборотня. Кейт помогала, особенно с разрезанием вещей, но я хотела, чтобы в доме был только мой запах, поэтому ей пришлось завернуться в пластик, а на мне были лишь майка и капри, и я старательно потела, оставляя свой аромат повсюду.
– Почти готово, – пообещала я.
Кейт резко повернулась. Мгновение спустя я тоже услышала это – какой-то грохот у входной двери.
– Я проверю, – Она направилась к двери с решительным выражением лица.
Через мгновение я приклеила последнюю полоску и высунула голову наружу.
У входной двери стояла Кейт, крепко скрестив руки на груди.
Это была ее фирменная поза противостояния Кэррану. Какого черта здесь делал Царь Зверей?
Я спустилась в прихожую.
– Во-первых, ты не вернулась домой. – В голосе Кэррана отсутствовал юмор. – Во-вторых, мне сообщили, что моя подруга задерживается в доме Рафаэля. А у тебя не могло быть никаких веских причин находиться здесь.
– Вы шпионите за мной, Ваша Пушистость? – спросила она.
– Нет, – сказала я, выходя в дверной проем. – Джим держит дом Рафаэля под наблюдением.
Кэрран посмотрел на меня, затем посмотрел на Кейт.
– Месть, – произнесла она. – Я позже объясню.
Что-то зашипело. Мы трое подняли глаза наверх. На соседней крыше поднялась темная тень, я узнала Шона, одного из людей Джима. Помяни черта.
– Он идет, – прошипел Шон. – Рафаэль идет.
Вот дерьмо.
– Помогай! – Кейт вытянула руки вперед.
Кэрран схватил защитный костюм и разорвал его пополам, стащив с нее. Кейт мигом сунула костюм в ближайший мусорный бак.
Я заскочила обратно в дом, заперев входную дверь, затем побежала на второй этаж, спустила чердачную лестницу и забралась наверх, подобрав лестницу за собой. Бегом пробежала по балке в уголок над гостиной – мое логово для наблюдения. Здесь я могла прослушивать прихожую и каждую комнату в доме, а теперь и изображения с камер заполняли мой планшет. Собираюсь записать это для своих потомков. Я воткнула наушник.
Кэрран и Кейт стояли у двери.
– Не могу поверить, что ты решил заявиться сюда и проверять меня! – Возмущалась она.
– Парень однажды вручил тебе веер и сказал, чтобы ты обмахивалась им, если вид его обнаженного торса будет слишком горячим.
– Это было примерно год назад. Может ты уже забудешь это?
– Нет. – Кэрран схватил ее и притянул к себе, целуя. – Никогда.
Она поцеловала его в ответ и улыбнулась.
Оу-у-у. Кейт и Царь Зверей – воркующие голубки.
Послышался звук машины, подъезжающей к стоянке.
Я забралась на поддон из фанеры.
Шоу начинается.
Рафаэль приближался к дому. Мое сердце екнуло. Он так хорошо выглядел. У него с собой было что-то длинное, завернутое в холст.
– Привет, – поздоровался с ними Рафаэль.
Теперь, когда я присмотрелась, он казался немного уставшим. Под его яркими синими глазами появились небольшие мешки. Да уж, эти бессонные ночи, когда вы врываетесь в чужие квартиры и переставляете там мебель, должно быть, утомительные.
– Привет, – отозвалась Кейт со слишком наигранной улыбкой.
Не переусердствуй, женщина. Ну же.
Кэрран просто пялился. Господи Иисусе, этим двоим актерская карьера не светит.
– Чем я обязан удовольствию? – спросил он.
– У нас есть кое-что важное. .для обсуждения, – сказал Кэрран.
Я ударила себя рукой по лицу. Гениально, Ваше Величество. Совершенно не подозрительно.
– Наедине. Внутри, – добавила Кейт.
Рафаэль посмотрел на Кэррана, затем медленно на Кейт.
– Пожалуйста, заходите. Мне жаль, что пришлось ждать. По какой-то причине вся сантехника в клановом доме буд вышла из строя, и мама позвонила мне.
– Что ты имеешь в виду под «вышла из строя»? – спросила Кейт.
– Я имею в виду, что все муфты и фитинги в доме были выкручены, – пояснил Рафаэль.
– Я не знал, что ты ещё занимаешься бизнесом по ремонту сантехники, – удивился Кэрран.
– Я занимаюсь бизнесом хороших сыновей. Я не мог оставить маму в доме без нормального водопровода. – Рафаэль открыл дверь. – Скорее всего, какой-то придурок решил подшутить. Это дом, полный буд.
– Что это у тебя? – спросила Кейт, указывая на сверток.
– «Извинение» за то, что был эгоистичным засранцем. – Рафаэль развернул холст, обнажив мгновенно узнаваемую форму высокотехнологичного блочного лука. Обычные низкотехнологичные луки изогнуты наружу, как полумесяц, но у этого лука центр вогнут внутрь, в сторону стрелка. Я увеличила масштаб. Легкий, полый подступенок из углеродного волокна с характерным орнаментом из кельтских мотивов, демпферы для поглощения вибрации отдачи, декоративные кулачки, глушители струн… О, Господи, он держал блочный лук Айфор. Самый маневренный, компактный и смертоносный лук на рынке, с высокой точностью и бесшумной стрельбой без вибраций. Это был не лук, а чистая смертоносная сила, окутанная мечтой и продвинутой инженерией двадцать первого века. Их изготавливали в Уэльсе одной семьей мастеров, штучными экземплярами. Я пыталась купить такой целую вечность, но там только лист ожидания длиной в милю, и покупателям из Великобритании отдавалось значительное предпочтение. Как он вообще смог его заполучить? Где?
– Как ты думаешь, ей понравится? – спросил Рафаэль.
– Очень, – ответила Кейт. – Но я не думаю, что попытка подкупить ее сработает.
Для меня! Лук был для меня! Я уронила свой планшет.
Рафаэль взглянул наверх.
– Вы что-нибудь слышали?
Вот дерьмо.
– Нет, – уверенно ответил Кэрран. – Мы можем войти?
– Конечно. – Рафаэль завернул лук обратно.
Я переключилась на камеру в фойе.
Дверь распахнулась.
Я затаила дыхание.
Рафаэль вошел внутрь.
Я коснулась экрана, разделив его на две части и увеличила правую половину его лица.
Рафаэль открыл рот и замер.
Весь дом был покрыт пурпурным ковролином с ультрадлинным ворсом. Он был не просто розовым, а именно ярким, кислотным, психоделически виноградно-пурпурным. Мои глаза хотели кровоточить всего через пять секунд после взгляда на него. «Экстракторы Медрано» достали много метров этого «сокровища» с какого-то склада, над которым они работали, и Стефан продал мне всю партию по дешевке, потому что никто в здравом уме никогда бы не купил подобное.
Я покрыла им все: пол, стены, потолок. Элегантные кушетки, журнальный столик из темного грубого дерева, мечи на стене, камин. Я завернула даже поленья в камине.
Рафаэль просто стоял и глазел, его лицо было маской полного шока.
Позади него Кэрран тоже застыл на месте. Кейт зажала рот рукой, пытаясь не рассмеяться.
Рафаэль медленно прошел внутрь, ступая по тому, что когда-то было его дорогой плиткой, а теперь превратилось в море мягкого отвратительного пурпурного цвета, и заглянул на кухню.
Островок представлял собой блоки, обернутые ковролином. Я завернула его кастрюли и сковородки, свисающие с рамы, идентичной той, что он установил у меня. Я обмотала холодильник. Плиту. Блок ножей, любовно окутывая пурпурным кошмаром каждую рукоятку.
– Вау, – выдохнула Кейт. – Я и понятия не имела, что ты настолько любишь ковры, Рафаэль.
– Так что вы хотели обсудить? – спросил Рафаэль ровным тоном.
– Мы можем сделать это позже, – сказал Кэрран. – Ты явно слишком устал. Давай, Кейт, пошли.
Она немного колебалась.
– Но. .
– Нам нужно пойти и заняться другими делами, которыми нам нужно заняться. – Он потащил ее за собой, и они вышли. Дверь захлопнулась.
Медленно, как во сне, Рафаэль открыл обшитый ковром шкаф. Оттуда на него смотрела стопка покрытых ковром тарелок. У меня не было времени сделать абсолютно все, поэтому я сделала только тарелки. Я чувствовала, что он откроет именно этот шкаф. Обычно он открывал его в первую очередь.
Рафаэль провел рукой по лицу.
Медленно шок стал улетучиваться. Он глубоко вдохнул.
Правильно, дорогой. Почувствуй меня.
Он вернулся в гостиную и проверил окна одно за другим. Затем неторопливо он поднялся наверх, в главную спальню.
Я переключилась на другую камеру.
Кровать тоже была пурпурной. Он закрыл окна и вошел в ванную.
Ванна была в ковре. На унитазе был ковер. Я разрезала ковер на длинную полоску и намотала ее на держатель для туалетной бумаги.
Он обернулся и, наконец, заметил зеркало, нетронутое место в этом синтетическом ворсистом мире, возникшем по всей его квартире. На стекле я написала красной помадой: «Твоя личная комната с мягкими стенами».
Рафаэль поднял голову и посмотрел вверх. Коварная улыбка изогнула его губы. Он был невыносимо красив.
– Андреаааа, – крикнул он соблазнительным и лукавым голосом.
Я сглотнула.
– Я знаю, что ты здесь. – Его интонация напоминала мурлыканье, переходящее в рычание. – Ты бы ни за что не устояла перед желанием увидеть, как я отреагирую.
Сволочь, он слишком хорошо меня знал. Я пыталась дышать спокойно.
Его ботинки оторвались от пола. Он потянулся.
– Андреааа. .
Голос этого мужчины посылал нежный трепет по всей моей коже.
Рафаэль поднял лицо и вдохнул, пробуя воздух на вкус. Он казался немного диким.
– Я поймаю тебя, – обещал он.
О нет.
Он последовал за моим запахом из главной спальни.
– Тебе не спрятаться от меня. Я знаю тебя, знаю, как ты думаешь. Уверен, ты прямо сейчас смотришь на меня. Ты пустила по дому провода?
Он начал охоту за мной.
Меня охватил страх, смешанный с восхитительным возбуждением. Крошечные волоски на шее встали дыбом.
Он добрался до чердака.
Сердце забилось тысячей ударов в минуту.
Рафаэль потянулся за шнуром.
Боже мой, Боже мой, Боже мой.
Лестница на чердак сползла вниз.
Я глубоко вдохнула.
Рафаэль сделал первый шаг наверх.
Я вскочила, оторвала экран наблюдения от кабелей и попыталась броситься через окно чердака, но врезалась прямо в решетку. В ловушке.
В дверном проеме чердака показалась голова Рафаэля. Он увидел меня.
Я уронила свои вещи и собралась с силами.
Неспешно, лениво он поднимался по лестнице. Один шаг, два. .
– Тебе никогда не взять меня живой, – сказала я. Эта фраза звучала уместно.
Он ступил на чердак.
– Ты все неверно поняла. План таков, что это ты меня возьмешь.
Он стянул рубашку. Его запах поразил меня. Он раскрыл свои объятия. .
Я кинулась на него.
Мы столкнулись. Его запах, ощущение его, тепло его кожи на моей. О боже, этого не может быть! Он горячо поцеловал меня в губы.
– Я люблю тебя. Мне очень жаль. Мне очень, очень жаль, что я был таким придурком. .
Я даже не могла говорить. Я просто целовала его, проводила руками по его груди, по мускулистой спине, касалась его твердого ребристого живота, желая, чтобы он вошел в меня, желая быть с ним одним целым. Он сунул руки под мою футболку, и я в отчаянной спешке стянула ее. Он снова прикоснулся ко мне, притянул к себе, и это было так хорошо, так приятно, так чувственно, что я задрожала. Моя рука опустилась в его штаны и погладила горячую твердость его члена. Я хотела ощутить его внутри себя, скользящего внутрь и наружу. Хотела окончательное доказательство того, что он был моим, а я – его. Мое тело уже горело от желания и было готово ко всему. Все мои уловки вылетели в трубу, я просто стояла и терлась о его кожу, пробуя ее на вкус и мурча от удовольствия. Он горячо целовал меня в шею, проводя языком по чувственным точкам, а потом и он потерял контроль. Каким-то образом переплетаясь в порыве страсти, мы спустились по ступенькам чердака и оказались в коридоре.
Мы занимались сексом сотни раз. Испробовали десятки поз, наигрались со всеми чувствительными точками и давно научились, как и где нужно касаться, чтобы заставить друг друга стонать и задыхаться от удовольствия, откладывая пик наслаждения до тех пор, пока сладкое ожидание не превращалось почти в пытку. , и мы не использовали ничего из этого. Мы занимались любовью в обычной проверенной миссионерской позиции прямо здесь, на отвратительном пурпурном ковре в коридоре: неловкие и нетерпеливые, возившиеся, как два девственника-подростка, вовлеченные в бескорыстную гонку – сделать другого счастливым.
И это был лучший секс, который у меня когда-либо был.
*** *** ***
Мои глаза резко открылись. Я лежала в коридоре. Рука Рафаэля обнимала меня. Ковер под нами пах сексом и синтетикой.
Потолок был окутан тенями. Приоткрытые шторы струились по обеим сторонам от окна. Лунный свет заливал город и падал на решетку из стальных и серебряных прутьев оконной рамы, заставляя светиться металл нежным сиянием. Магия наступила.
Стрелки часов указывали на два часа ночи. Я не проспала и часа.
Что-то меня разбудило.
По дому прокатился глубокий грохот.
Мое тело за полсекунды перешло от сонливости и усталости к полной боевой готовности. Рядом со мной поднялся Рафаэль.
Снова раздался звук: низкий, глубокий тон, похожий на приглушенный рев аллигатора, смешанный с мычанием быка.
Окно.
Я вскочила и побежала к окну. Рафаэль оказался там одновременно со мной. Прижавшись к стене по противоположные стороны от подоконника, мы слегка отодвинули занавески в сторону.
Амат стояла внизу, подняв тяжелую голову с длинными челюстями. Ее глаза смотрели на нас, не похоже на враждебность. Просто в ожидании.
Мы с Рафаэлем переглянулись.
Он открыл окно:
– Ну, привет.
Амат уставилась на нас.
– Шу! Пошла, девочка! – Шикнула я на неё.
– Девочка?
– Кейт говорит, что монстр женского пола.
– И что же это?
– Египетский демон, пожирающий души.
Рафаэль вздохнул. Прозвучало так удручающе, вздох, означавший «я так устал от всего этого дерьма». Мне захотелось обнять его.
Амат продолжала пялиться на нас.
– Если бы только у меня был с собой лук, – пробормотала я. – Я бы могла попасть ей в глаз отсюда. Бум, и стрела в мозгу.
– Твой лук лежит на столе внизу. Тебе понравилось?
– Это самая красивая вещь в мире.
Помимо него и малыша Рори.
– Я очень рад.
– Как ты его достал?
Он улыбнулся мне этой красивой, немного зловещей улыбкой Рафаэля.
– Секрет.
Я сбегала вниз за луком. Когда я вернулась, Рафаэль все еще стоял у окна.
– Она могла бы пройти через дверь, чтобы добраться до нас, – сказал Рафаэль. – Так почему не идёт?
Мы смотрели на Амат, в поисках ответа.
– Что случилось, девочка? – спросил Рафаэль успокаивающим тоном. – Ты потерялась?
Амат ничего не ответила.
– Было бы безумием выйти туда, – сказал он.
– Ну, мы довольно сумасшедшие.
Я натянула штаны, носки и кроссовки. Рафаэль достал две свежие футболки из комода возле корзины с чистым бельем и бросил мне одну. Я взяла свой Айфор, а он захватил ножи, и мы спустились по лестнице.
Снаружи была яркая ночь. Бледно-голубоватый туман поднимался от кусков бетона, составлявших невысокую стену вокруг дома – должно быть, что-то волшебное вызвало этот лунный свет. Я натянула лук, и мы обошли здание, двигаясь бесшумно, осторожно ступая на подушечках ног.
Шаг.
Еще шаг.
Я повернула за угол, и острие моей стрелы коснулось носа Амат.
Поразительно, как далеко можно отпрыгнуть назад при хорошей мотивации.
Рафаэль обошел меня и приблизился к массивному зверю. Мы же его убили. Я все еще ярко и живо могла нарисовать в памяти картину его трупа: море крови, потускневшие глаза, пасть, безжизненная и широко разинутая, из которой на землю вываливается длинный язык. И все же она стояла здесь, прямо перед нами.
Рафаэль протянул к ней руку.
– Не надо, – предупредила я.
Он коснулся ее головы, погладил по щеке. Усики гривы Амат повернулись к нему и безвредно скользнули по его руке.
Зверь вздохнул. Два облака влажного пара вылетели из его ноздрей.
Амат не открыла крокодиловой пасти и не откусила Рафаэлю руку.
Медленно она повернулась, пробежала несколько футов вперед и оглянулась на нас через массивное плечо.
Да вы издеваетесь надо мной.
– Нет.
Челюсти открылись, и раздался рёв, первобытный, древний, намного древнее, чем город, окружавший нас. Настолько чуждый, что я на секунду задумалась, разорвется ли иллюзия Атланты под силой этого первобытного призыва, и окажусь ли я после всего этого, стоя в мутных, богатых водах Нила. Я почти могла видеть, как высокие тонкие камыши шевелятся на ночном ветру.
Этот рёв прокатился по моим венам, побуждая следовать за ним.
Амат сделала шаг вперед и снова посмотрела на нас.
– Стоит ли нам…? – Пробормотала я.
– Хорошо, Лесси. – Рафаэль пожал плечами, – Веди нас.
Огромный зверь начал спускаться по склону, и мы последовали за ним.
Амат перешла на быструю рысь. Мы бежали по напитанному магией городу. Ноги, казалось, стали невесомыми. Мы пожирали расстояния, проглатывая милю за милей, неутомимые и взволнованные.
От зверя вились усики слабого оранжевого пара, струящиеся с его гривы и спины. Магия окутывала меня. Было так хорошо – просто бежать вот так, охотиться рядом с Рафаэлем. Стройный, мускулистый, в белой футболке, прилегающей к телу, он бежал грациозно и мощно, длинные ноги в серых спортивных штанах несли его уверенно вперед. Его кожа почти светилась. Пот стекал с красивых волос. А темные глаза сосредоточились на чем-то далеко впереди.
Блочный лук в моей руке был просто рогом, древесиной и жилой. Белая футболка большого размера, которую мне дал Рафаэль, служила туникой. А асфальт под моими ногами сменялся песком или сухой красной почвой невысоких холмов. В воздухе пахло лотосом и водяной лилией. Иногда просачивался аромат мокрого от росы жасмина, а за ним появлялся ветер, приносивший с собой ощущение сухой пустыни.
Амат остановилась, и я чуть не воскликнула от огорчения. Мне хотелось продолжать бежать.
Реальность вернулась, растворяясь в магии. Мы оказались перед офисом «Нового Рубежа».
Магия Амат кружилась вокруг нас, медленно испаряясь, как далекие нотки духов, распылённых по коже.
Второе существо Амат с грохотом промчалось по улице к нам, за ним последовала огромная черная лошадь. Роман спешился рядом с нами, держа посох в одной руке. На нем была майка без рукавов и черные пижамные штаны с изображениями ослика Иа.
– Меня уже достало это дерьмо, – объявил он. – Проснулся я посреди ночи, снова не выспался, проехал через весь этот проклятый город. Nu na cherta mne ono nuzhno. – Он махнул рукой перед лицом. – Проклятая магия повсюду заставляет меня чихать.
Амат рядом с ним открыла пасть. Роман треснул ее посохом по носу:
– А ты, молчи.
Амат выглядела точно так же, как кошка, которую стукнули газетой: наполовину шокированная, наполовину возмущенная. Роман оглядел нас.
– Что с вами двумя? Чего вы такие блаженные?
Магия растаяла, унося с собой видения Нила. Мой разум изо всех сил пытался сформулировать связную мысль, любую мысль. Я открыла рот:
– На твоей пижаме ослик Иа.
– Мне нравится Иа. Он здравомыслящий. Трезвый взгляд на жизнь никому не повредит.
Рафаэль замотал головой, пытаясь прояснить ситуацию:
– Что ты здесь делаешь?
Роман поморщил лоб.
– Откуда мне знать? Вчера вечером я помогал Андреа, а потом какая-то крылатая gadina умыкнула мой посох, а сегодня вечером я проснулся от этого дикого существа, воющего под моим окном.
Рафаэль повернулся ко мне.
– Вчера вечером? После того, как я позвонил тебе?
– Ага.
– Почему ты не позвала меня прийти и помочь?
– Зачем мне звонить тебе? Ты не можешь творить магию.
Шестеренки медленно вращались в голове Рафаэля. Он уставился на Романа.
– Как долго ты ей помогал?
Лицо Романа приобрело опасное выражение.
– Прошу прощения, с каких это пор я перед тобой отчитываюсь?
Ну все, два мужика сошлись. Потрясающе. Я попыталась открыть дверь офиса. Не заперто.
Рафаэль шагнул вперед. Роман тоже. Они стояли в опасной близости друг от друга.
– Я задал тебе вопрос, – настаивал Рафаэль, его голос был полон угрозы.
Голос Романа сделался ледяным:
– А я сказал тебе отвалить. Какая часть тебе не понятна?
– Эй! – не выдержала я.
Они повернулись ко мне.
– Дверь открыта, – сказала я. – Вы можете остаться здесь и всю ночь мериться дюймами, ну а я пошла внутрь.
Я распахнула дверь и переступила порог.
Внутри офис был залит нежным желтым светом. В воздухе пахло сладкой миррой, жгучей корицей, бальзамом и дымной пряной смесью тимьяна и майорана. Едкий аромат, казалось, не распространялся за пределы помещения, он витал в воздухе, заполняя все пространство вокруг.
Я прошла внутрь. Мой стол и стол Кейт отсутствовали. Четыре жаровни, представляющие собой бронзовые чаши, наполненные каким-то горючим, стояли на высоких металлических ножках по обе стороны от огромного кресла и ярко горели. В кресле восседал Анапа. Он, согнув руку в локте, оперся на подлокотник, подперев кулаком щеку. Его длинные ноги, вытянутые в удобную позу, были сложены одна на другую.
В глазах мужчины играло отражение пламени. Он выглядел абсурдно, сидя в своем импровизированном тронном зале в черном костюме-тройке. Считает, что это место принадлежит ему, не так ли?
Я скрестила руки на груди:
– Обожаю перестановки. В комнате стало намного больше пространства. Сколько мы вам должны?
– Кто ты? – спросил позади меня Роман.
– Это Анубис, Бог мертвых, – подсказала я.
– Меня зовут Инпу, – произнес Анапа. Это прозвучало, как нечто среднее между «Анапа» и «Энапу». – Греки не удосужились правильно произносить мое имя. Я всегда считал их очень недалекими. Не следуйте их примеру, вы выше этого.
– Ты не бог, – возразил Роман. – Боги не могут ходить по Земле. Мощи не хватает. – Он повернулся ко мне и Рафаэлю. – Поверьте мне, я пытался вызвать одного.
– Какого черта ты вообще пытался вызвать бога? – спросил его Рафаэль.
– Он пытался убить своего кузена, – ответил за него Анапа.
– Старое дело. – Роман махнул рукой.
Губы Анапы изогнулись, он улыбнулся яркой искренней улыбкой, наполненной весельем:
– Нет, это было в мае прошлого года.
– Как я и сказал, давным-давно.
Анапа засмеялся и указал пальцем на Романа:
– А ты мне нравишься.
– Ты бог? – спросил Рафаэль.
Анапа махнул рукой.
– И да, и нет. Ответ слишком сложный.
Конечно, мы все здесь слишком глупы, чтобы понять.
– Я уверена, что с нас троих мы сможем наскрести достаточно извилин головного мозга. Уж сделайте нам поблажку.
– В такой враждебности нет нужды, Андреа Мари. Я тебе не враг. Ну, пока нет.
Значит, он знает мое второе имя. Ну и что дальше.
Анапа пожал плечами.
– Полагаю, мне лучше объяснить, чтобы вы перестали уже об этом думать. У нас есть более важные темы для обсуждения, и мне потребуется ваше полное внимание. Когда магия начала исчезать из мира, я принял смертный облик и стал отцом ребенка, вложив в него всю свою сущность. Потом я заснул. У моего ребенка, в свою очередь, появился свой ребенок, и у него был ребенок, и моя родословная продолжалась на протяжении всего этого времени, пока возвращающаяся магия не разбудила меня. Как мне стало известно, я был на грани существования, пока мой потомок не решил поступить так же, как большинство его предшественников – связаться узами брака с очаровательной женщиной. Я призвал свою сущность внутри родословной и слился с начальной жизнью в момент зачатия. В каком-то смысле я породил сам себя. Можно сказать, что я своего рода аватар. Отличный трюк, не так ли? – Он подмигнул нам.
Человеческая часть поддерживала его жизнь во время технологии. Это также означало, что он становился слаб, когда магия исчезала. Наличие слабых мест – хороший знак.
– Я думала, ты будешь больше похож на египтянина, – сказала я.
– А как ты думаешь, выглядели первые египтяне? – Анапа приподнял брови. – Что ты знаешь о нас? Была ли ты там при рождении величия, коим являлся Египет? Ты была там, чтобы увидеть, как мы смешиваемся с нубийцами, хеттами, ливийцами, ассирийцами, персами и греками, глупый ты маленький щенок? Цвета, пигменты, текстуры кожи и волос – все это просто глазурь. Сосуд внутри всегда глиняный.
Это было выше моего понимания:
– Роман?
– Может быть, он просто чокнутый, – предположил волхв. – Но, если он говорит правду, у него все равно нет полной силы.
Анапа вздохнул.
– Так утомительно. Ладно, хорошо.
Ветер пронесся по офису, нахлынувший легким потоком откуда-то из-за спины Анапы: горячий, тяжелый от влаги, с нотками гниения, запахом пряного вина и пьянящим ароматом смол. Пламя жаровен криво изгибалось. Внезапно послышался вой шакала – долгое жуткое завывание, хватающее своей призрачной хваткой прямо за горло и сдавливающее от ощущения безысходности.
Мужчина в кресле наклонился вперед. Полупрозрачный контур замерцал вдоль его кожи, увеличиваясь в размерах. Через пару секунд на месте Анапы уже сидело другое существо. Оно было высоким, длинноногим и худощавым. Туловище покрывала сеть мускулов, четко очерченных, но далеко не громоздких. Кожа стала тёплого оттенка, насыщенно-коричневого цвета и немного терракоты. Его лицо с широко раскрытыми карими глазами казалось красивым, но это была не та красота, к которой хотелось прикоснуться – оно излучало слишком много могущества, слишком много царственного высокомерия. Пока он смотрел на нас, контуры его головы начали растекаться, как расплавленный воск. Нос и челюсть выдвинулись вперед и сузились до темного носа. Два длинных уха оттопырились вверх. Черно-серый мех покрыл его лицо. Вспышка белых клыков во рту была подобна молнии.
Магия исходила от него, сильная, мощная, подавляющая.
Он поднялся со стула, невозможный – человек с человеческим торсом, но головой шакала. Снаружи два демона Амат взревели в унисон. Давление его магии становилось невыносимым.
Внезапно иллюзия распалась. Я осознала, что забыла дышать, и хрипло втянула воздух.
Анапа улыбнулся мне, снова усевшись в свое кресле, вяло и слегка скучающе.
– Теперь, когда мы с этим разобрались, давайте поговорим. У меня есть к вам некоторые претензии. Собственно говоря, ко всем троим.
Рафаэль сделал шаг вперед.
– Я компенсирую тебе расходы за зверя.
– Того, которого вы убили? – Оживленное лицо Анапы стало озадаченным. – О, в этом нет необходимости. Я воскресил ее с первой же магической волной. Мне очень понравилась ваша битва. Потрясающее проявление стратегического мышления. Он посмотрел на меня, а затем на Рафаэля.
– Ты и ты, вы хорошо работаете вместе. Он повернулся к Рафаэлю. – За исключением концовки, где вы оба немного слетели с катушек.
На лице Рафаэля дернулся мускул.
– Не волнуйся. – Анапа поморщил нос. – Случается и с лучшими из нас.
Рафаэль сделал еще шаг вперед. Я положила руку ему на предплечье.
Анапа потер руки.
– А теперь почему бы нам не посмотреть маленькое шоу «покажи, да расскажи»?
Пол в офисе между ним и нами стал светлее. На его поверхности образовались стилизованные фигуры.
– Здорово, не правда ли? – Анапа ухмыльнулся. – Позаимствовал идею из старого кинематографа. Итак, слушайте и смотрите. Пожалуйста, если хотите, присаживайтесь.
Коричневые фигуры спускались с холмов к голубой реке.
– Это древнеегипетские скотоводы. Климат изменился, и все их травяные поля пересохли, поэтому им пришлось возвращаться к Нилу. Посмотрите на их лица, они такие печальные.
Фигуры упали на колени и начали пить из Нила. С противоположной стороны от них вторая группа фигур стала бросать камни в пришедших.
– А это люди, которые остались в долине. Им не нужны здесь бедные скотоводы. Видите, они все несчастны.
Одна из фигур держала изогнутый посох.
Огромная треугольная голова вырвалась из воды. Огромная коричнево-желтая змея выскользнула из Нила и стала питаться толпой людей.
Анапа подался вперед.
– А это Апоп. Речной Бог. Эти парни, те, что остались в долине, поклонялись ему, чтобы он не ел их. Тот еще мерзкий негодник.
Расчлененные тела древних египтян упали в воду.
– Но что это?
Появились четыре фигуры с мечами и копьями. У одного была голова сокола, у второго – голова кошки, у третьего – шакала, а четвертый казался причудливой помесью осла и трубкозуба.
– Это, стало быть, Ра, его дочь Бастет, я и Сет.
– Я знаю этот миф, – прервал его Роман. – Ра убил змея.
Анапа посмотрела на него с легким негодованием.
– Извини, ты был там? Нет? Тогда помалкивай. Конечно, мифы гласят, что Ра убил его. Вот что происходит, когда ты бог солнца, и урожай зависит от тебя, друг мой. Смотри, я тебе это докажу. На стене появилась старинная фреска, изображающая желтого пятнистого горного кота, пронзающего змею изогнутым лезвием. – Предположительно, это Ра, убивающий Апопа. Маленькая загвоздка: у Ра на плечах голова сокола. Он не превращался в кошку, за исключением только одного этого случая. Есть над чем задуматься. Так на чем мы остановились?
Четыре фигуры напали на змея, рубя его странными изогнутыми мечами и тыкая копьями. Апоп встрепенулся, отбросив их в сторону и яростно кусая. Финальное изображение – Анубис превращается в огромного шакала и вгрызается змею в шею, пережимая ее. Три другие фигуры так же кидаются на него. Змей извивается, отбрасывая всех, кроме Бастет. Проворной кошке удается перепрыгнуть через трепещущее тело и ударить змея ножом в сердце.
– Так почему же в мифах говорится, что Ра убил его? – Спросил Роман.
– Потому что жрецами являлись мужчины, и мы не могли допустить, чтобы большого и грозного врага повергла девушка, не так ли? – Анапа подмигнул мне. – Священные тексты писались советом, и у Ра было больше жрецов. Его культ был сильнее. Он – солнце животворящее, а Бастет – всего лишь защитник Нижнего Египта. Раньше она была львицей. Очень жестокой. К тому моменту, как жрецы взялись за нее, она превратилась в домашнего котенка. Им потребовалось около тысячи лет, но они изувечили льва.
