Текст книги "Магия вооружает (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
– Я гиена. Ты шакал.
– Это не важно, – ответил Анапа.
– А что произойдёт со мной?
– Ты сольешься со мной.
– Ты врешь. – Я знала это. Я чувствовала это нутром.
Шакал плескался в реке.
– Возможно.
– Почему я должна выбросить свою жизнь?
– Потому что я бог, и я попросил об этом.
– Ты не мой бог.
Шакал вздохнул.
– Беда этого поколения. Были времена, когда тысячи людей перерезали бы себе глотки ради меня.
– Нет. Такого времени никогда не было.
Шакал оскалил зубы.
– Что ты можешь знать щенок?
– Я знаю человеческую натуру. Мы можем пожертвовать несколькими, потому что мы глупы и запрограммированы на групповое выживание. Но мы никогда не станем умирать тысячами только потому, что этого пожелал какой-то бог. Такие числа требуют материальной выгоды, такой как власть, богатство, территория.
Шакал уставился на меня.
– Отдай мне свое тело.
– Нет.
– Наступит время, когда ты захочешь сказать «да».
– Не надейся.
Шакал тихо рассмеялся.
– Посмотри туда.
Я взглянула и увидела мужчину. Он стоял в реке обнаженный, и вода короткими волнами разбивалась у его бёдер. Последние лучи заходящего солнца окрасили его бок, бросая оранжевые блики на кожу, отслеживая каждый контур отточенной мускулатуры. Он выглядел таким… идеальным. Только его лицо было размыто.
– Кто это?
Тело мужчины согнулось, его спина выгнулась под неестественным углом, мышцы живота растянулись, и лицо стало четче. Рафаэль.
Над ним возвышалась фигура – восьмифутовый человек с головой шакала. Он поднял руку с золотым посохом и провел им по телу. Кожа на груди и животе Рафаэля раскололась.
Я ахнула. Нет!
Кровь фонтаном полилась из него, окрашивая воды Нила. Мускулы Рафаэля раскрылись, как кровавые лепестки. Анубис удерживал его руку вытянутыми пальцами, и человеческое сердце, горячее и пропитанное кровью, вырвалось из груди моего друга и приземлилось в когтистые пальцы бога.
Мое собственное сердце екнуло.
Анубис пробирался ко мне по воде, сердце все еще билось в его руках. Я попыталась отступить, но мои ноги погрузились в мягкую грязь.
Бог склонился надо мной и предложил мне сердце. Это было кошмаром. Ужас волнами пульсировал от него. Ужас, печаль и вина. Я почувствовала удушение.
– Возьми это.
– Ублюдок! Я разорву тебя на части!
Анубис поднял сердце, удерживая окровавленный орган всего в нескольких дюймах от моего лица, и отпустил его. Он завис в воздухе, ужасной иллюзией, истекающей кровью, капля за каплей, в Нил.
Река исчезла. Когда я проснулась, слабые и прозрачные лучи восхода солнца просачивались в комнату через полуприкрытое шторами окно. Мой сон длился едва ли один час.
Я почувствовала знакомый запах и повернула голову. На другом конце комнаты, у стены, завернутый в одеяло, положив подушку на пол, лежал Рафаэль. Он вернулся в свой человеческий облик, его темные волосы рассыпались по подушке, а профиль идеально сочетался с бледной тканью покрывала.
Он, должно быть, решил уступить кровать мне, потому что в наших звериных формах мы бы не поместились на ней оба. Я посмотрела на себя и увидела человеческую кожу вместо пушистой шерсти. Значит, я перевоплотилась во сне. Полоски оливковой грязи обрамляли мои лодыжки двумя размазанными кольцами.
Страх скрутился в глубине моего живота, царапая внутренности ледяными когтями. Мне хотелось выползти из кровати, пройти на цыпочках через комнату и залезть к нему под одеяло. Он обнял бы меня, и я лежала бы в безопасности, в его руках, вдыхая его аромат. Это было бы лишь иллюзией безопасности, но я так сильно в этом нуждалась.
Я не хотела умирать. Я не хотела отдавать свое тело никаким богам. Впервые за свои двадцать восемь лет я действительно жила. Я хотела любить и быть любимой в ответ. Мне хотелось счастья, семьи и детей. Я хотела долгую жизнь, и, чтобы Рафаэль прожил ее со мной. Я боялась, что проиграю, а маленькая Брэнди заплатит жизнью за мои ошибки. Страх охватил меня, стало трудно дышать.
Я не могла рассказать Рафаэлю. Он отдал бы свою жизнь, чтобы спасти меня.
Я была так напугана и лежала неподвижно, как парализованная, не имея возможности думать ни о чем, кроме сердца Рафаэля, истекающего кровью в Нил.
Я выползла из постели, завернувшись в простыню, прошла осторожно по полу и присела рядом с ним.
– Рафаэль. Рафаэль. .Просыпайся.
Его глаза открылись, такие синие. Он протянул руку и притянул меня к себе, обвиваясь своим телом вокруг моего.
– Рафаэль. .
Он крепче прижал меня к себе.
Жар, исходящий от его груди, обжигал мою спину.
Рафаэль. .
– Просто полежи со мной, – прошептал он.
Я замолчала и потянулась к нему, пытаясь избавиться от зияющей дыры в моей груди. У нас оставалось мало времени. У нас его совсем не было. Я сжала этот узел боли внутри себя.
Если Анапа смог вторгнуться в мои сны и украсть детей из Крепости, неизвестно, что еще он может сделать. Я должна быть осторожной, потому что Рафаэль может пострадать. Он может умереть сегодня вечером, завтра, через день, и все потому, что бог хотел заполучить мое тело. Я должна во что бы то ни стало сохранить ему жизнь. Я сделаю что угодно. Я бы отдала все ради того, чтобы он дышал.
Он поцеловал меня в шею. По спине пробежала электрическая дрожь.
– М-м-м, – произнес он.
Я свернулась клубочком.
Он притянул меня ближе, обнимая обеими руками.
– Что такое?
– Ты хотел знать, почему я не позвонила тебе, пока была в Ордене, – сказала я.
– Это не имеет значения.
– Нет, имеет. Когда я проснулась после устроенного Эррой поджога, мой адвокат был там. Он привел меня в мою квартиру, и с ним было два рыцаря. Они ждали снаружи. Внутри он сказал мне, что любой, с кем я контактирую, находясь под стражей Ордена, подвергнется проверке. Они прослушивали мои звонки. У Кейт есть секрет. Она доверила его мне, и я обязана держать это в тайне. Тогда я поняла, что мне следует держаться от нее подальше. Если она скажет что-нибудь не то или, что еще хуже, решит выследить меня и спасти, Орден раскопает ее прошлое. Я не могла выходить с ней на связь.
– Я понимаю насчёт Кейт. – Он снова поцеловал меня. – Но почему ты не позвонила мне?
– Потому что мне было страшно, – прошептала я. – Моя единственная подруга была вне зоны доступа, моя мать не могла мне помочь, и я была совсем одна. Ты был всем, что у меня осталось. И я боялась, что, если я позвоню тебе, ты скажешь, что между нами все кончено. Они специально оставили телефон в моей комнате, чтобы всегда был соблазн позвонить. Итак, теперь ты знаешь мой грязный секрет. Я трусиха.
Рафаэль развернул меня к себе и внимательно посмотрел, его лицо было совсем близко к моему.
– Ты и я, мы никогда не закончим. Ты моя подруга.
Он поцеловал меня в уголок рта. Я чуть не заплакала.
– Я перестал нормально спать с тех пор, как ты ушла, – признался он.
– Я дремал пару часов, просыпался, а тебя нет рядом.
Я закрыла глаза.
– Мне нужен ответ, Андреа, – сказал он.
– Ответ?
– Пара. Да или нет.
– Ты ещё спрашиваешь? – Прошептала я. – Ты мой друг.
– Если ты решишь уйти, я пойду с тобой, – сказал он.
Я открыла глаза.
– Разве что у тебя руки не чешутся схлестнуться с Кэрраном, – сказал он. – Я полагаю, мы могли бы сразиться с ним. Проиграли бы. Но сам процесс вышел бы занятным.
Глупая буда. Я обняла его, залезая под него, вес его мускулистого тела успокаивал меня. Его глаза были такими синими. Я поцеловала его, позволяя его вкусу коснуться моего языка. Каждый мускул во мне дрожал от предвкушения.
– Одна вонючая глупая буда однажды сказала мне, что, если ты заставляешь своего любимого выбирать между тобой и его семьей, ты не достоин его преданности. Я бы не стала так поступать с тобой, Рафаэль. Я люблю тебя.
Он лизнул мои губы, слегка покусывая нижнюю губу. Он нежно ласкал меня. Его рука соскользнула вниз, поглаживая, раздвигая мои бедра. Запах Рафаэля окутал меня, и на этот раз, вместо того чтобы причинить мне боль от сожаления, он пел через меня. «Пара…»
Я обвила его ногами и прошептала:
– Займись со мной любовью.
Когда я проснулась три часа спустя, Рафаэля не было рядом. Удалить грязь с моих лодыжек оказалось чрезвычайно сложно. Потребовалось интенсивное намыливание и натирание мочалкой даже с использованием пемзы, пока, наконец, все не исчезло, а кожа на ногах не стала ярко-красной. Lyc-V исправит это в кратчайшие сроки, но меня все равно раздражало это до жути.
Я вышла в коридор и почувствовала запах английских булочек. Свежие, только что приготовленные, обильно смазанные маслом английские булочки. Аромат схватил меня за ноздри и потащил по коридору в соседнюю комнату, где Кейт сидела за длинным столом и пила кофе. На столе находилось множество тарелок: груды омлета; горячие хрустящие картофельные оладьи; мягкие блинчики, сложенные на четвертинки и залитые топленым маслом; бекон, колбаса, ветчина, английские булочки.
– Еда!
– Да! – Кейт толкнула чашку в мою сторону.
Я загрузила свою тарелку и откусила ветчину. Ням-ням-ням. Мясо. Мясо – это хорошо. Андреа такая голодная. Андреа потратила слишком много калорий за последние сорок восемь часов. Я могла бы обойтись без сна и еды, но не того и другого одновременно.
– Ты не видела моего друга? – Спросила я.
– Он со своей матерью.
Я закатила глаза.
– Он был здесь около получаса назад, усмиряя бурю. Тетушка Би осчастливила нас своим визитом, и она хотела, чтобы он все ей объяснил.
Я съела английскую булочку и взяла еще одну. Я почти чувствовала, как энергия наполняет мое тело. Как оборотень, технически я могла бы полностью, при необходимости, отказаться от сна, но пища была неотъемлемой частью. Я собиралась наесться, пока не стану похожа на одну из тех хрюшек, что подавали на банкетах в старых фильмах.
– Твой любимый волхв появился полчаса назад, жалуясь на недосыпание и глупых богов. Он говорит, что захватил свой «пояс Бэтмена».
Я перестала жевать на секунду, поймав свое отражение в блестящем чайнике. Я походила на бурундука с щеками, полными корма.
– Так он сможет связать этого драуга?
– Говорит, что да.
– Это значит, что все в силе?
Кейт кивнула.
Хорошо. День, наконец-то, шёл на поправку. Самое время.
Глава 14
Лошади скакали по грязной тропе. По словам Кейт, существо, у которого находился наш щит из чешуи Апопа, обитало глубоко в землях Норвежского Наследия. На территории неовикингов. За пределами этих границ не особо интересовались технологиями.
В отличие от нескольких других скандинавских организаций, Норвежское Наследие не было заинтересовано в сохранении скандинавской культуры. Их приоритетом было увековечивание мифа о викингах: они носили меха, заплетали косы, размахивали огромным оружием, с диким энтузиазмом затевали драки, и, как правило, действовали на манер, присущий духу пиратства и разбоя орды варваров. Они принимали в свои ряды всех и каждого, независимо от происхождения и криминального прошлого, при условии, что те должны были поддерживать «дух викингов», что, по-видимому, заключалось в любви к жестоким боям и распитию неимоверного количества пива.
Земли Норвежского Наследия находились в приличном отдалении от выезда из города. Наша небольшая группа двигалась по дороге: Кейт и я впереди, за нами Асканио, подгоняющий повозку со связанным оленем, а Рафаэль и Роман замыкали колонну. Двое мужчин вели между собой тихий разговор, который звучал на удивление вежливо.
Я погладила свою кобылу по шее. Ее звали Сахарок, и она принадлежала к породе Теннесси Уокер: умная, спокойная, с высокой выносливостью. Я взяла ее из конюшен Стаи. К тому же, мне нравился ее цвет – она была красно-чалая, такого бледного нежного оттенка, что почти казалась розовой.
Кейт ухмылялась.
– Чего?
– Твоя лошадь розовая.
– И что?
– Если ты наклеишь звездочки на ее задницу, то будешь ехать верхом на «My Little Pony». [прим. Детский анимационный мультсериал про цветных пони]
– Отстань. – Я снова погладила гриву лошади. – Не слушай ее, Сахарок. Ты самая милая лошадка на свете. Кстати, правильное название ее окраса – клубнично-чалый.
– Ну точно, «клубничное песочное печенье». Шарлотта Земляничка знает, что ты украла ее лошадку? Она будет ягодно, ягодно негодовать. [прим. «Strawberry shortcake» это название мультсериала про Шарлотту Земляничку]
Я взглянула на нее из-под прищуренных век.
– Я могу застрелить тебя прямо здесь, на этой дороге, и никто никогда не найдет твое тело.
Позади нас Асканио сдавленно усмехнулся.
Дорога вилась между густым темным лесом слева и открытым низким холмом, поросшим травой, справа. Холмы были отмечены выступами бледных скал. Норвежское Наследие занимало западную сторону Гейнсвилля, примерно в пятидесяти милях к северо-востоку от Атланты. Ускоренное распространение леса Чаттахучи давным-давно поглотило Гейнсвилл, превратив его в изолированный городок, похожий на небольшой остров в море деревьев.
Кейт ехала на темной, злобно выглядящей, серой, чалой кобыле, которая делала вид, будто ей не терпеться затоптать до смерти все на своём пути.
– Скучаешь по Мэриголд?
Мэриголд раньше была ее мулом из Ордена.
– Моя тетка убила ее, – сказала Кейт.
Дерьмо.
– Мне так жаль. – Она действительно ее любила.
Впереди сдвинулась вершина самой большой каменной насыпи. Крупное тело человекообразной формы оттолкнулось от гребня. Его голова была широченной и снабжена челюстями динозавра, вооруженными узкими зубами. Серая чешуя закрывала его тело, выступая из плоти, как будто существо было посыпано гравием. Длинные пряди изумрудно-зеленого мха ниспадали с его спины и плеч. Солнце пробивалось сквозь тучи. Заблудший луч попал на тело гиганта, и монстр засверкал, словно окунувшись в алмазную пыль.
– Что это за черт?
– Это Ландветте, – объяснила Кейт. – Дух земли, что появляется вокруг нео-норвежских поселений. Он не побеспокоит нас, если мы не свернем с тропы.
Мы проехали мимо существа.
Рафаэль погнал лошадь вперед и втиснулся между нами двумя:
– Анапа. Он достаточно силен, чтобы вырвать ребенка из Крепости.
– Да? – Пробормотала я.
– И ему действительно нужна эта штуковина?
– Да?
– Так почему он сам за ней не пошел? – Рафаэль сморщил лицо. – Почему он нам не помогает? Зачем держать Стаю подальше от всего этого?
Я задавала себе те же вопросы, поэтому единственный ответ, который могла придумать это:
– Не знаю.
Он взглянул на Кейт. Она лишь пожала плечами.
– Понятия не имею.
– Я спросил твоего волхва, – сказал мне Рафаэль.
Хах, моего волхва?
– И что тебе сказал русский сахарный медвежонок?
Кейт издала сдавленный звук. Рафаэль вначале стиснул зубы, но затем разжал их и продолжил:
– Он сказал, что Анапа – бог, а боги – странные. Что это за бредовый ответ? Разве он не должен быть экспертом во всем этом, мы ведь поэтому его и взяли с собой?
Боги порой ведут себя, как порочные эгоистичные придурки. Я пожала плечами.
– Роман – эксперт, и он дал тебе свое экспертное мнение. Боги – странные.
– Я вас слышу, – крикнул Роман позади нас. – Я не глухой.
Рафаэль покачал головой и поехал назад.
Анапа был не просто странным. Нет, у него был план. И весь его добродушный настрой, и милые улыбки были хорошо просчитаны. Они скрывали его истинную сущность, как пушистый мех покрывал кошачьи лапки, пряча коготки. Но я собираюсь пока держать его план при себе. Если я расскажу Рафаэлю, он может, пытаясь спасти меня, сделать что-то опрометчивое. Если бы я поделилась с Кейт, она бы заволновалась и постаралась все исправить. Но исправлять тут нечего. Что есть, то есть.
Дорога поворачивала, разветвляясь впереди на два пути. Большая дорога, отмеченная старой березой, вела вверх по холму. Меньшая по размерам, и, видимо, не особо популярная тропа сворачивала направо, в густой лес.
Из-за дерева вышел человек и преградил нам дорогу. Шесть с половиной футов в высоту и неповоротливый, он напоминал обтянутый кольчугой танк размером с человека. На нем был эффектный плащ из черного меха и отполированный боевой шлем, а за длинную деревянную рукоять он держал огромный топор.
– Рада снова тебя видеть, Гуннар, – поприветствовала мужчину Кейт. – Мы снова едем на поляну.
Нижняя половина лица Гуннара побледнела:
– Снова?
Кейт кивнула.
– Ты уже была там однажды. Ты не можешь пойти снова.
– У меня нет выбора.
Гуннар потер лицо.
– Теперь он знает твой запах. Ты знаешь, что случается с теми, кто ходит к нему дважды.
– Знаю. Но мне все равно нужно туда пойти.
Он покачал головой и отступил в сторону.
– Было приятно тебя знать.
Кейт прикоснулась к поводьям, и наша небольшая процессия двинулась дальше.
– Что именно происходит с людьми, которые приходят к нему дважды? – спросила я ее.
– Он их съедает.
Старая тропинка сужалась, уходя глубже в лес. Высокие деревья баррикадировали путь, словно протестуя против вторжения в их среду. В воздухе пахло лесом: сосновым соком, землистым запахом влажной почвы, слабой резкостью метки рыси где-то слева неподалёку и слегка маслянистым беличьим мускусом. Между деревьями навис голубоватый туман, скрывая землю. Жутко.
Мы подошли к каменной арке, образованной длинными столбами из серого камня, соединенными вьющимися лозами.
Кейт спрыгнула с лошади.
– Отсюда пойдём пешком. Рафаэль, возьмешь оленя?
– Конечно.
Я вынула каркас штатива из тележки и собрала его, глядя на тропинку мимо столбов, затем воткнула треногу в землю и стянула с тележки свой огромный арбалет. На его ложе проглядывалась темная надпись: «Молниеносный Сокол».
– Что-то новое, – заметила Кейт.
Я установила арбалет в верхнюю часть крепления, вынула из тележки холщовый сверток и развернула его. Арбалетные болты с боеголовками Галахад.
– Это мой малыш. – Я погладила приклад по гладкому дереву.
– У тебя странное отношение к своему оружию, – заметил Роман.
– Ты даже не представляешь, – ответил ему Рафаэль.
– Я это слышу от мужчины с живым посохом и мужчины, который однажды ехал по четыре часа в обе стороны за мечом, чтобы затем повесить его себе на стену, – пробормотала я.
– Это же Ангус Трим! – возмутился Рафаэль.
– Это заостренный кусок металла.
– У тебя есть меч Ангуса Трима? – Глаза Кейт загорелись.
– Купил на аукционе, – ответил ей Рафаэль. – Если мы выберемся отсюда живыми, ты приглашена ко мне домой, чтобы поиграть с ним.
Хорошо, что Кэррана не было здесь, а я была уверена в крепкости наших отношений, потому что иначе это можно было истолковать не верным путём.
Я схватила свой рюкзак. Рафаэль перекинул оленя через плечо. Кейт вытащила из тележки кожаный сверток. По бокам у него был узор из бусинок, который выглядел очень знакомым. Я раньше видела подобные узоры в резервации чероки в Оклахоме – индейский орнамент.
– Это из племени чероки?
Кейт кивнула.
– Купила у знакомой знахарки.
Я жестом подозвала Асканио.
– Целься вот так. – Я повернула треногу, разворачивая арбалет. – Смотри сюда. Чтобы выстрелить, переверни этот рычаг и нажми на спусковой крючок. Медленно. Не дергайся.
– Даже если он дернется, он все равно попадет, уж поверь мне, – сказала Кейт. – У него будет очень большая мишень.
– Не слушай ее, она не может попасть в слона и с десяти шагов. Она скорее поколотит бедное животное этим луком, а затем попытается перерезать ему горло своим мечом.
Кейт подавила смешок.
– Теперь, повтори. – Я кивнула на лук.
– Прицелиться, ещё раз взглянуть, повернуть рычаг, медленно нажать на спусковой крючок, – произнес Асканио. – Постараться не паниковать и не плакать, как маленькая девчонка.
– Хороший мальчик. – Мы пошли по тропинке следом за Кейт, оставив его у повозки.
Лес становился мрачнее. Деревья, словно потемнели, стали кривыми, изогнутыми все еще полными листьев, но почему-то казались мертвыми, словно застывшими во времени. Туман сделался гуще. Привычные запахи исчезли. Сюда не совались даже белки, как будто сама жизнь здесь была под запретом. Прямо какой-то проклятый лес.
Я почувствовала вонь падали. Крепкий и насыщенный, сладко-масляный запах.
Мы вышли на поляну – небольшой участок покрытой мхом земли чуть шире баскетбольной площадки, окруженный массивными деревьями. В центре поляны возвышался большой камень, высокий и плоский, как стол. В камне было вырезано небольшое углубление, окрашенное красным. Я принюхалась. Кровь. Всего несколько дней назад.
– Оленя нужно поместить на камень, – Кейт кивнула в сторону валуна.
– Так что же привело тебя сюда в первый раз? – Спросила я.
– Умирающий ребенок. Были только я, Кэрран и несколько вампиров. И только мы вдвоём ушли отсюда целыми. Все ещё есть время передумать и вернуться.
– Вернуться? – Роман потер руки. – И пропустить все веселье? Ты, черт возьми, спятила?
Он выругался не потому, что был напуган, а потому, что воодушевлен. Ух ты. На этот раз у меня не было слов.
– Ты уверена? – Кейт обратилась ко мне.
У меня была самая ответственная миссия в этом нашем замечательном плане.
– Может мы уже начнём?
– С ней все будет в порядке, – ответил ей Рафаэль. – Она быстрее всех.
Слева какое-то существо завизжало, громко и отчаянно. Другой возглас присоединился к нему. Мне пришлось побороться с дрожью.
– Драуг раньше был викингом по имени Хакон из Винланда, – рассказывала Кейт. – Жившие там викинги торговали с местными племенами, которые поведали им, что есть один беззащитный народ, чероки. Они сказали, что южные племена являются земледельцами, а не воинами, и у них хранится много золота. Поэтому Хакон причалил к этим берегам на двух своих кораблях, чтобы насиловать, грабить и убивать, не подозревая, что у чероки были острые стрелы и сильная магия. Он погиб в этой схватке. Никто не стал останавливаться, чтобы похоронить его. Поэтому его душа была так рассержена, что он воскрес из мертвых как драуг и погнался за оставшимися людьми и съел их.
– Буквально? – спросил Роман.
Кейт кивнула.
– Чероки нашли его, догрызающим оставшиеся кости. Он был слишком силен, и они не могли его убить. Поэтому они решили запереть его на этом холме своими чарами, чтобы он не сбежал.
Свет приобрел странный синеватый оттенок. В лесу потемнело.
– Гиблое место, – сказал черный волхв. – Нас не должно быть здесь. Ладно, я должен. Но вам не стоит. Знаете ли, мой бог господствует над мертвыми душами, но это существо принадлежит к иному пантеону. У меня есть здесь некоторая защита, но не слишком сильная. Недостаточно, чтобы убить драуга. Но достаточно, чтобы связать его и спастись.
– Да ты чудесно умеешь воодушевлять, – сказала я ему.
Кейт положила сверток с вышивкой из бусин на землю, встала перед ним на колени и развязала шнур. Внутри лежали четыре заостренных палки, каждая примерно трех футов длиной. Она подняла первую, нашла тяжёлый камень и вбила палку в землю в начале тропинки. Это был путь, по которому я должна буду убегать, когда придёт время уносить ноги. Вторая палка отправилась в левую часть поляны, третья – в правую, а последняя – точно напротив первой.
– Это наша защита. Она его немного задержит. Не пытайтесь бороться с ним. Просто бегите.
Кейт достала из коробки трубку и начала курить. Табачный дым ударил по ней, и она закашлялась.
– Полегче.
– Все нормально, – она обошла поляну, размахивая трубкой.
– Я никогда раньше подобного не видел, – сообщил нам Роман. – В наши дни очень трудно стать свидетелем ритуалов коренных американцев. Многое было утеряно из-за ассимиляции и отсутствия письменных источников. Захватывающий опыт!
– Что ж, очень рады, что смогли удовлетворить ваше интеллектуальное любопытство, профессор, – съязвил Рафаэль.
– Возможно, я немного напортачила с этим, но племя все равно отказывается приближаться к этому холму, так что я – все, что у вас есть, – говорила Кейт.
Она завершила круг, села и начала вытаскивать вещи из сумки: пластикового медвежонка, наполненного медом, металлическую флягу и небольшой мешочек.
Через мгновение лес наполнился сотнями глаз. Вытянутые, абсолютно желтые, они смотрели на нас из-под валунов, из темноты, у корней деревьев, из ветвей…
Я оскалила зубы.
– Что это?
– Я не уверена. – Тихо ответила Кейт. – Они появлялись и в прошлый раз. Думаю, это могут быть ульдры. Гастек говорит, что это духи природы из Лапландии. В последний раз они на нас не нападали.
Справа от меня одна из ульдр залезла на конец ствола упавшего дерева, всего в нескольких футах от меня. На дюйм или два выше фута ростом, она цеплялась за кору дерева своими птичьими лапками. Густой темный мех покрывал ее человекоподобные тело. А лицо отдаленно напоминало бабуина.
Ульдра нашла себе местечко, она направилась к нему с ленивой медлительностью, и затем неожиданно замерла, сложив перед собой огромные, с длинными пальцами, лапки. Пасть раскрылась, обнажая лес длинных зубов глубоководной рыбы.
– Просто обычная маленькая nechist, – произнес рядом со мной Роман.
– Nechist? – Спросила я.
– Да. Создание скверны. Но они безвредны. – Он покопался в своей сумке. – Погоди. . вот. – Роман достал небольшую пачку крекеров и вытащил один. – Вот, хочешь печенье? – Он предложил его созданию.
– Роман. . – в моем голосе прозвучало предупреждение. Те зубки не выглядели по-доброму.
– Не беспокойся, – заверил он. – Смотри. – Волхв прищелкнул языком. – На, давай же возьми крекер.
Бледные глазки ульдры сосредоточились на печенье. Медленно она потянулась к нему и вырвала квадратик из пальцев Романа. Существо откусило ломтик.
– Вкусно, да? – Роман еще слегка прищелкнул языком. – Давай. Иди сюда.
Ульдра заползла по черному рукаву вверх, чтобы сесть ему на плечо.
– Господи, – выдохнул Рафаэль.
Роман скривил губы, глядя на ульдру:
– Кто у нас тут такой хорошенький? Хочешь еще печеньку?
Вторая ульдра выбралась из кустов и села у ботинка Романа, скрестив руки на груди в ожидании подачки. Роман бросил на землю еще один крекер. Пара более мелких существ подошла к нему и потянула за край его мантии.
– Крекеров хватит на всех, – заверил их Роман.
Рафаэль наклонился вперед. Ульдра оскалилась. Он зарычал на нее в ответ.
– Не нужно их запугивать. – Роман погладил ближайшего зверька.
Первая ульдра закончила свою трапезу и потерлась головой о щеку Романа.
Низкий неземной стон донесся из глубины деревьев. Ульдры разбежались. Секунду назад они были здесь, а затем «фух», и остались только одни недоеденные крекеры.
– Ну, поехали. – Кейт подошла к камню и лежащему на нем без сознания оленю.
План был прост. Когда появляется драуг, мы забираем чешую, и я начинаю бежать. Если все пройдет просто, мне нужно только преодолеть защиту каменных столбов, которые положили начало барьеру, установленному чероки. Но Кейт была обеспокоена тем, что перетаскивание чешуи мимо столбов означало, что мы переместим часть вещей великана за линию защиты, и это может сбить или не сбить заклинания. Мы должны остановить его на тех столбах.
– Ты уверен, что сможешь связать его? – обратилась я к Роману.
– Не волнуйся, – сказал он. – Я справлюсь.
Внезапно я сильно забеспокоилась.
Кейт открыла сумку, достала рунические камни: маленькие квадратики, похожие на потрепанные кости, на каждом из которых черным цветом была выгравирована руна. Она бросила их в углубление. Они упали и звякнули о камень, как игральные кости в пластиковом стакане. Она вылила содержимое фляги на руны, и я почувствовала запах хмеля и ячменя. Пиво. Кейт выдавила упаковку медового мишки на руны, тонкой струйкой янтарного цвета.
Роман наклонился ближе ко мне.
– Это скандинавские руны.
Я удивленно уставилась на него.
– Не славянские, – добавил Роман. – Просто подумал стоит прояснить.
Он выглядел так, будто с трудом сдерживал волнение.
– Начали, – сказала Кейт.
Я глубоко вздохнула, схватила оленя за голову и потянула его за горло к выдолбленному углублению в скале. Олень испуганно посмотрел на меня.
– Прости меня, мальчик. – Кейт подняла нож и перерезала ему горло. Олень брыкался, но я держала его. Запах крови, горячей и свежей, окутал меня, обостряя все инстинкты.
Кейт встряхнула руны, свободно держа их в руке, и я увидела крошечные вспышки молний между ее пальцами.
– Я взываю к тебе, Хакон. Восстань из могилы. Приди отпить кровавого эля.
Послышалась жуткая смесь звуков: хруст старых костей под ногами, скрип мумифицированных мускулов под кожей и жуткий зловещий шепот. Я почувствовала тошнотворный запах разложения, земли, пыли и гниющей плоти, как будто кто-то засунул мою голову в могилу. Магия захлестнула нас, увлекая за собой ледяным холодом. Мороз скользнул по земле у моих ног.
На поляну из леса поплыл густой туман, становясь плотнее по мере приближения чего-то мощного. Внутри раздался громкий вопль, словно живого существа, голос был полон страданий. Затем на мгновение туман превратился в человеческий лик и развеялся, оставив за собой страшное подобие.
Шесть футов высотой, он состоял сплошь из хряща и той особой кожистой плоти, которую обычно можно было наблюдать у вампиров, за той лишь разницей, что он был сине-серого цвета. На его скудном теле не было ни единой жировой клетки. На нем была кольчуга и металлические наплечники, и это всё не подходило ему по размеру – свободно висело на нем, слегка под наклоном, очевидно, для более крупного тела. Драуг поднял голову и посмотрел на меня. Его лицо можно было использовать в качестве анатомической модели – каждая мышца настолько четко прорисовывалась под тонким слоем кожи, что это выглядело отвратительно чужеродно. Холодные глаза смотрели без зрачков, пустым взглядом.
Нежить опустила голову и начала лизать смесь крови и пива.
Внутри меня появились позывы к тошноте. Что-то было не так с этой противоестественной нежитью, высасывающей кровь существа, которое было живым ещё несколько мгновений назад.
– С тебя довольно, – обратилась к нему Кейт.
Нежить подняла голову с окровавленным лицом. Его рот зашевелился, и я увидела, как кожистые связки его лицевых мышц скользили и сокращались. Фу-у.
Прозвучавший из него голос был леденящим, хриплым и древним:
– Я знаю тебя. Я знаю твой запах.
Кейт посмотрела ему прямо в лицо.
– Я принесла тебе кровавый эль в знак доброй воли.
– Глупое мясо. Глупое, глупое мясо. – Драуг наклонился к элю.
– Нет, – резко возразила Кейт.
Драуг оперся на камень.
– Я Хакон, сын ярла, бич морей, пожиратель плоти. Что тебе нужно, жалкое мясо?
– Я хочу увидеть твой щит, – сказала Кейт.
Драуг повернул голову.
– Мой щит?
– Щит, который ты носил, когда приплыл сюда из Винланда, чтобы забрать золото у южных племен.
– Скрелинги, – произнес драуг. [прим «скрелинги» – собирательное название данное скандинавами народам Северной Америки]
– Да. Скрелинги. Ты взял два корабля и приплыл сюда, помнишь?
– Я помню. . – донесся голос драуга. – Я все помню. Птицы с крыльями, покрывающими половину неба. Я помню магию скрелингов. Помню стрелу в спине. Я помню, как мой труп остался гнить.
