Текст книги "Магия вооружает (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Я бросилась в сторону.
Рафаэль приземлился на зверя и ударил его по спине своими лезвиями. Кровь полилась из ран. Существо заревело и, покатившись, упало на землю. Рафаэль прыгнул в темноту. Зверь вскочил на ноги и развернулся, пытаясь броситься за ним.
Я ударила сбоку, рассекая его лоб когтями. Существо слишком быстро увернулось. Его зубы успели оцарапать мою кожу. Я отскочила назад, и зверь бросился на меня, щелкая зубами. Я снова и снова прыгала назад, но он гнался за мной по зигзагообразной траектории. Черт, слишком быстрый.
Рафаэль выскочил из темноты и рассек ножами бок существа.
Зверь не обратил на него никакого внимания. Щупальца на его голове вспыхнули темно-оранжевым. Яркий луч вырвался из них наружу и охватил мою руку. Сильная боль обожгла плечо, холодным огнем, как будто кто-то снял кожу с моей руки и пролил жидкий азот на мышцы.
Я вскрикнула и вцепилась ему в морду когтями, раздробив чувствительную плоть.
Зверь бросился на меня. Свечение пульсировало и сжимало меня. Боль разрывалась в моей голове. Я не могла пошевелиться. Я не могла издать ни звука. Просто вздрагивала, скованная магией. Агония была настолько сильной, что казалось, мои кости раскалываются.
Внезапно я перестала чувствовать свои ноги, стены перевернулись, и я упала в грязь.
За громадным телом зверя Рафаэль превратился в стальной вихрь, проливая кровь монстра во всех направлениях.
Зверь завыл.
Я попыталась подняться, но все ещё не могла пошевелить ногами. Я видела их прямо перед собой, в грязи, но они мне не подчинялись.
Рафаэль сильно ударил существо ногой по ребрам. Мерзкая морда повернулась к нему, и яркая грива вспыхнула.
Рафаэль побежал.
Отродье заревело потусторонним, ужасным звуком. Кровь из нанесенных мною порезов капала ему в глаза, делая его полуслепым. Он поднял морду, вдохнул и бросился вслед за Рафаэлем.
Мне просто необходимо встать. Заставить себя подняться.
Рафаэль бежал вдоль стен, перепрыгивая через груды мусора. Существо гналось за ним, огромными прыжками пожирая расстояние между ними. Пол сотрясался с каждым ударом его мощных лап.
Я перекатилась на колени, неуклюже, как пьяная, и заставила себя встать на ноги.
Грива существа стала ярко-оранжевой.
– Магия! – крикнула я.
Рафаэль оглянулся через плечо. Оранжевое сияние вокруг гривы зверя слилось и вырвалось из существа двумя вспышками огненных молний. Рафаэль попытался увернуться, но было уже слишком поздно. Левая молния задела его лодыжку, расколовшись на дюжину маленьких искр, которые впились в кожу Рафаэля. Это оторвало его от земли.
Мир остановился. Все, что я могла видеть, это лицо Рафаэля, искаженное болью. Страх охватил меня и подтолкнул к отчаянному бегу.
Какое-то время Рафаэль словно парил в невесомости, висел на высоте фута над землей, а затем рухнул на землю, покатившись по грязи.
Пожалуйста, не умирай. Пожалуйста, пожалуйста, не умирай.
Между мной и зверем было пятьдесят ярдов. У меня возникло такое чувство, будто я бежала целую вечность, застрявшая в каком-то аду и наблюдающая, как человек, которого я любила, умирал в замедленной съемке.
Зверь злобно фыркнул.
Я сейчас буду, милый. Подожди еще полсекунды.
Гигантские челюсти широко раскрылись, зубы готовы были впиться во что-угодно. Я врезалась в зверя сбоку, нацелив когти в живот и вонзила их в мягкую плоть. Меня залила кровь. Скользкие внутренности скользнули по моим пальцам. Я схватила их и дёрнула, что есть сил.
Зверь повернулся, пытаясь меня укусить. Но я крепче вонзилась в рану, удерживаясь на нем. Оранжевая молния ударила в меня, огонь и лед обернулись в резкую боль. Лунный свет потускнел.
Рафаэль появился по другую сторону от зверя и вцепился в него когтями. Он был жив. Я чуть не заплакала от облегчения.
Магия снова ужалила нас.
Боже мой. Как же больно.
Эти молнии нас не убьют. Но было дико больно.
Мы с Рафаэлем уставились друг на друга поверх позвоночника зверя, сквозь дымку боли и отчаяния, и засмеялись. Наше жуткое гоготание гиен эхом разносилось по развалинам.
Монстр думал сыграть против двух буд. У него не было шансов.
Мы кинулись на зверя. Он царапал нас задними лапами и бил своей магией, но мы резали его когтями, вонзаясь в него и смеясь сквозь боль. Я почувствовала привкус крови во рту и стала колоть его еще сильнее, погружая когти глубже в живот, разрывая внутренности и кости. Мы резали и били, теряли сознание и приходили в себя, заливая пол кровью и мокрыми внутренностями.
Зверь вздрогнул.
Буды растерзали его на части. Выбор был очевидный: монстр или мы, сделай или умри.
Зверь споткнулся, повалился на бок и рухнул.
Я подняла глаза, тяжело дыша. Напротив меня стоял Рафаэль, весь в крови. Его мускулистая пушистая грудь вздымалась. Между нами лежал зверь с обнаженными костями грудной клетки. Мы почти разделали его тушу. Он должен был умереть давным-давно, но магия, должно быть, сохраняла его живым.
Я упала на пол. Мое тело было красным от крови: кровь зверя и моя собственная. На боку и правой ноге от бедра вниз сочились длинные раны – следы от когтей. Порезы горели огнём. Если бы я была человеком, мне бы понадобились сотни швов.
Мы победили. Каким-то образом мы победили и остались в живых. Просто какое-то чудо. Я так устала. Пол выглядел притягательным как никогда. Может быть, если я просто полежу здесь на минутку и закрою глаза. .
– Андреа.
Радужки Рафаэля горели рубиновым огнем. Его лицо, смесь человека и гиены, плохо отражало эмоции, но его глаза смотрели на меня с пугающей решимостью.
– Что такое? – Спросила я.
– Я отвезу тебя домой.
Мой разум переварил его слова, пытаясь разделить их на отдельные части. Отвезти меня домой? Отвези меня домой… Домой. С ним.
Моя усталость мгновенно испарилась.
– Нет.
– Да. Ты идешь со мной домой. Мы примем ванну, поедим и займёмся любовью. И все будет хорошо.
Я оторвала задницу от пола.
– Я так не думаю.
– Я перестал делать всё по-твоему. Твой путь означает, что мы должны не разговаривать месяцами. Ты пойдёшь со мной домой.
– Ты намеренно сделал мне больно, но теперь все в порядке, потому что ты не спал с Ребеккой, и мы можем пойти домой.
– Да!
– Нет! Это так не работает. Я не пойду с тобой. Между нами все кончено.
– Ты – моя, – прорычал он.
Что за черт. Может быть, эта драка повлияла на его умственные способности.
– Ты всегда будешь моей. – Он наступил на тушу зверя и двинулся ко мне. Я посмотрела ему в глаза и увидела, светящееся изнутри безумие гиены. Битва нарушила баланс между рациональным мышлением и безумной страстью. Аварийные тормоза Рафаэля дали сбой, мы двинулись с ним навстречу друг другу.
– Ты это знаешь, и я это знаю. Мы любим друг друга.
– Мы только делаем друг другу больно.
– Ты не бросишь меня снова! – рычал он.
Адреналин, все еще бурлящий во мне, резко удвоился. Этот мужчина бросил мне вызов! Я подошла к нему, прижала свою морду как можно ближе к его и медленно, четко произнесла каждое слово:
– Я ухожу от тебя. Я больше не позволю с собой играть. Я не твое домашнее животное, и ты не можешь причинять мне боль, потому что считаешь, что я должна быть наказана.
Провоцировать его было глупо. Я знала это, но ничего не могла с собой поделать. Безумный коктейль из биохимических веществ и магии, который помог мне пережить эту битву, заставил выйти из-под контроля. Я знала, что мне следует остановиться, но это выглядело так, как если бы меня было двое: рациональная Андреа и сумасшедший зверь. И прямо сейчас рациональную Андреа уносила бурлящая река гормонов, а зверюга-Андреа махала ей рукой на прощание.
– Ты разбил мне сердце, и теперь я ухожу. Стой там и смотри.
Он причинил мне боль. Он заплатит.
– Вот, смотри, я ухожу. – Я повернулась и сделала пару шагов. – Ты смотришь?
Он бросился на меня, и мы упали, катясь по грязи, рука об руку. Я ударилась спиной об пол, и Рафаэль прижал меня, в классической позе школьного хулигана, сидя у меня на животе. Одна из худших позиций, в которой можно оказаться. Отлично.
– Не уходи сейчас, – сказал он.
Я согнула колени, упираясь пятками о пол, и быстрым рывком выбралась из захвата. Он слегка подался вперед, его правая ладонь ударилась о землю. Попался. Я опустила бедра, и поймала его правую руку, плотно прижав к себе. Надавила на него правой ногой, схватила и резко перебросила вправо. Рафаэль перевернулся, и я забралась на него сверху. Он сжал мои плечи руками.
– Я встаю и ухожу отсюда. Если попытаешься остановить меня, тебе придется драться со мной. Решай сам.
Рафаэль убрал руки. Он меня отпускал. Я знала, что он это сделает.
Я вскочила и направилась прочь. Какая-то часть меня кричала: «Что ты делаешь, дура? Беги обратно». Но я продолжала идти, держа в памяти слова, что он сказал мне: «Я точно знаю, насколько это больно». Между нами все было слишком сложно и чертовски болезненно. Я чувствовала себя опустошенной, и ничего не могла с этим поделать.
Позади меня Рафаэль взревел, сотрясая руины. Я продолжала идти. Этот крик отчаяния преследовал меня, пока я, наконец, не побежала. Все тело болело. Лицо горело от нахлынувшего жара – Lyc-V пытался вылечить мое израненное тело. Если бы только чинить другие вещи было бы так же легко.
Я побежала быстрее и, забравшись на обрушенную стену, выскользнула в лунную ночь. Я прыгнула на ближайшую крышу и помчалась, что есть мочи. Воздух горел в легких, капли крови зверя стекали с мохнатого тела, оставляя ужасный мрачный след.
Я продолжала бежать, пока усталость не превратилась в боль в конечностях. Я оказалась на крыше… непонятно где. Здания вокруг не казались больше знакомыми. Я немного замедлилась, а затем и вовсе остановилась. За мной простирался город, растворённый в магии. Впереди текла река, как серебристая змея, блестящая в лунном свете. На дальнем берегу стояли на страже высокие деревья. Крошечные точки света, зеленого и бирюзового, мягко плыли между их ветвями. Я пронеслась через весь город, очутившись в Сибли, одном из новых лесов, возникших после Сдвига. Являвшийся порождением магии лес был наполнен голодными существами, считавшими людей вкусными и забавными закусками.
Деревья манили меня. Они выглядели такими мирными, и, хотя я знала, что это не так, я не могла сопротивляться.
Я нырнула со здания прямо в реку. Прохладная вода пенилась вокруг меня миллионами пузырьков. Я погружалась и выныривала, скользя в прохладных глубинах, как будто я не плыла, а летела. Река закончилась слишком рано, и я вышла на противоположный берег мокрая, но уже не окровавленная. Я забралась наверх и направилась сквозь подлесок. Лес пел мне дюжиной разных голосов и дразнил множеством запахов. Я вдохнула смесь ароматов, различив пряный вкус лесных трав, мускус енота и слегка горьковатый запах опоссума. Мои уши задергались, улавливая звуки суетливых мышей в кустах, отдаленное улюлюканье совы и щебетание цикад, игравших в успокаивающей темноте.
Пока я брела, трава терлась о мои ноги, щекоча шерсть. Надо мной на ночном ветру дрожали вьющиеся лозы, густо усыпанные крошечными белыми бутончиками. Нежные цветы падали с ветки, излучая бледно-зелёное свечение, и плыли за мной, как волшебные огоньки. Очарованная я присела в траве и наблюдала, как один из светящихся цветов опускается на лист. Так красиво.
Я брела по тропе, ни о чем не думая. Если бы я могла сейчас полностью превратиться в гиену, я бы это сделала. Я просто хотела остыть, обнюхать здесь все, посмотреть, как передвигаются животные, и притвориться, что я являюсь частью этого мира, а не того места за рекой. Здесь мой выбор был проще. Прилечь на траву или на упавшее бревно. Наблюдать за мышами или попытаться поймать одну из них. Послушать уханье совы или кваканье лягушек. Просто и легко.
Наконец, я забралась на высокое дерево, свернулась клубочком на его ветвях и заснула.
Глава 9
Сон на дереве казался отличной идеей в теории. На практике же я проснулась незадолго до восхода солнца, испытывая болезненные ощущения, вся во влажной от утренней росы шерсти, пахнущей разлагающейся кровью. Видимо, вчера не все смыло рекой. Магия пала, и технология снова взяла бразды правления над планетой, а вчерашний волшебный лес стал сырым, грязным и неприятным местом. Столкнувшись с прекрасным выбором: остаться в своей звериной форме или носиться по городу с голой задницей, я решила, что мех будет предпочтительнее. Я покинула реку и решила держаться ближе к крышам домов.
Прошлым вечером я сговорилась нарушить закон вместе со своим бывшим парнем, которому я призналась, что ненавижу его, нарушила закон, уничтожила несчастного сторожевого пса/магическое чудовище, растерзав его в приступе кровавого безумия, а затем сбежала через весь город и бродила по лесу, заснув в итоге на дереве в своей звериной форме.
Когда я слетаю с катушек, я не делаю ничего наполовину. Нет, я схожу с ума постепенно, набираю побольше воздуха в легкие, а затем взрываюсь огненной бомбой.
Я добралась до своего дома, поднялась по лестнице в квартиру и уставилась на входную дверь. Мои ключи лежали в сумке, которую я выронила перед тем, как мы сразились с монстром на заброшенном складе. Решетки на моих окнах были намертво приварены к металлической раме, встроенной в кирпичную стену. Я, наверное, могла бы попытаться погнуть их, если достаточно сильно напрягусь и предварительно оберну руки во что-нибудь плотное, так как в прутьях содержалось немало серебра, но тогда я могу вынуть вместе с ними и часть стены. Как, черт возьми, мне попасть внутрь, не выломав дверь?
Снизу послышались шаги. Мгновение, и миссис Хаффи поднялась по лестнице, неся что-то, завернутое в кухонное полотенце.
Потрясающие.
Миссис Хаффи увидела мою пушистую задницу и остановилась. Долгую секунду мы таращились друг на друга: она в розовом халате, а я – шесть футов в высоту, покрытая окровавленной шерстью, и пахнущая, как мокрая собака, нырнувшая в болото.
Не кричите. Пожалуйста, только не кричите.
Миссис Хаффи откашлялась.
– Андреа? Это ты?
– Да, мэм. Доброе утро.
– Доброе утро. Вот, вчера вечером я испекла для тебя морковный пирог. – Она протянула мне завернутый в полотенце предмет.
Я взяла его и принюхалась, слегка наморщив свой черный нос.
– Спасибо. Пахнет замечательно.
– Я лишь хотела поблагодарить тебя за Дерина. Мы так давно вместе. Я просто не представляю, что бы я без него делала. – Она подошла ко мне и обняла.
Боже, что я должна сделать?
Я обняла ее в ответ, как можно аккуратнее, одной рукой.
– Береги себя, – сказала миссис Хаффи, улыбнулась и спустилась вниз.
Она обняла меня, пушистую, вонючую, залитую кровью. Она и понятия не имела, но я бы сбегала обратно в тот подвал и боролась бы с сотней тех жуков только потому, что она не закричала, увидев меня.
Мне нужно скорее войти внутрь и принять свой человеческий облик. До того, как другие соседи решат вызвать полицию, потому что в квартиру «этой милой девушки из Техаса» ворвался монстр.
Я ухватилась за дверную ручку. Она легко прокрутилась у меня в ладони, и прежде, чем мой мозг успел сообразить, я с силой толкнула плечом. Дверь с грохотом распахнулась, и я кубарём влетела в квартиру.
Повсюду в помещении пахло Рафаэлем. Если бы он все еще был здесь, не было шанса, что он меня не услышал.
Я захлопнула дверь ногой и немного зарычала, давая ему понять, что настроена серьезно, и отправилась на поиски. Беглый осмотр подсказал мне, что в моей гостиной его нет. Спальная также была пуста, как и гардеробная. Я сделала полный круг, прошла на кухню и остановилась. Мой нейлоновый рюкзак-трансформер лежал посреди кухонного стола, а платье и туфли все еще лежали в нем. Скатерть куда-то подевалась, и на поверхности стола появились длинные неровные царапины. Эти царапины подозрительно напоминали буквы.
Я забралась на стул и посмотрела сверху.
«МОЯ».
Ну, здорово. Фантастика. Так по-взрослому. Возможно, в следующий раз он дернет меня за косички или подложит кнопку на стул.
Я толкнула стол. Кем он себя возомнил, вламываясь в мою квартиру и портя мою мебель? Я никогда не делала подобного с ним. Никогда не портила ничего из его вещей.
Я отправилась в душ и начисто вымылась.
Я имею в виду, что, черт возьми, я вообще должна теперь делать с этой «МОЯ» надписью? Сначала он сует мне под нос другую женщину, потом он решает, что у нас все в порядке, и не может понять, почему я не справляюсь с программой. В моей памяти всплыла фраза из старой песни. Любовь – это все, что тебе нужно. [Love is all you need] Может быть, но в реальной жизни любовь редко является всем, что у тебя есть. Помимо этого, у нас с Рафаэлем были ещё гордость, вина, гнев, ревность и обида, и все это было скручено в гигантский гордиев узел. Распутать его казалось невозможным.
Вонючий, уродливый, глупый буда-придурок. Стоило опрокинуть в его машину банку с блохами. Вышло бы довольно весело. Это ничего не решило бы, но мне стало бы легче.
Я оделась, села за кухонный стол, попробовала свой морковный пирог – он был восхитителен, и еще раз взглянула на «МОЯ». Это так непохоже на Рафаэля. Отголоски его рева всплыли из моей памяти. Рафаэль был хитрым. Он завлекал и соблазнял, и у него это действительно хорошо получалось. Настолько хорошо, что даже я влюбилась в него, хотя поклялась, что скорее ад замерзнет, чем я позволю буде прикоснуться к себе. Все это так непохоже на него. Неужели он, правда, так отчаянно хотел вернуть меня?
Мне жаль, что я не родилась в другое время. Где-то в прошлом, до магии, до оборотней, когда я могла бы просто быть копом и делать свою работу. Когда Рафаэль был бы обычным парнем, а я обычной девушкой, и никакие сложности жизни оборотней не вставали бы на пути. Или, еще лучше, я хотела, чтобы магия вообще никогда не появлялась. Но это значило бы, что я не побывала бы в волшебном лесу прошлой ночью. Я была бы медленнее, хуже видела и слышала. Слабее. Нет, магия должна остаться, и другая «я» тоже. Я так долго подавляла ее, а теперь она встала у руля и маниакально хихикала, подталкивая меня к самому краю.
*** *** ***
Когда я добралась до офиса, Асканио открыл дверь с выражением глубокого отчаяния на лице:
– Забери меня с собой. Пожалуйста. Я все сделаю.
Я зашла внутрь и увидела возле стола Кейт источник его паники: светлые волосы на два тона светлее моих, синяя футболка и черная юбка с многослойными оборками, если взглянуть со стороны, похоже на симпатичную девочку-подростка, которой являлась четырнадцатилетняя Джули. Она довольно хорошенькая и прекрасно осознаёт свое положение приемной дочери Кэррана и Кейт. Большую часть времени девочка являла собой идеальную принцессу Стаи, вежливую и уравновешенную, за исключением моментов, когда Дерек, приятель Кейт, или Асканио находились с ней в одном помещении. Дерек получал в свой адрес холодные реплики, усеянные остротами, а если присутствовал Асканио, она превращалась в сквернословного саркастичного дьявола.
Трудно быть девочкой-подростком. Мне довелось однажды, и не хотелось бы повторять этот опыт.
– Возьми меня с собой, – умолял Асканио.
– Он не может пойти. Он провалил тест на тему «Эпос о Гильгамеше», – сказала Джули ледяным тоном. – Кейт приказала ему сидеть здесь и все выучить.
Асканио повернулся к ней и произнес одно, сочащееся насмешкой слово:
– Ябеда.
– Плакса, – ответила Джули.
– Гарпия, – выкрикнул Асканио.
Джули уставилась на него глазами полными презрения.
– Трус.
Мальчик впился в нее взглядом.
Она скрестила руки на груди.
– Куда подевалась Кейт? – Спросила я.
– Ушла в Гильдию наемников, – ответила Джули.
Вероятно, все еще пытается уладить спор о том, кто будет руководить Гильдией. Там творилось небольшое безвластие, и Кейт, как один из ветеранов-наемников, имела голос за выслугу лет.
– Ты забрал чек у механика? – Спросила я. – За буксировку машины той женщины?
– Он у тебя на столе. – Асканио повернулся к Джули и прошептал: «Сука».
Просто не мог оставить все как есть, не так ли?
– Мне кажется или здесь воняет? – Джули замахала рукой перед носом.
О нет, она этого не сделает. Обвинение оборотня в зловонии – крайнее оскорбление.
– Ты такой грязный, Асканио. – Джули поморщилась. – Будь осторожен, если продолжишь в том же духе, у тебя могут завестись блохи.
Асканио оскалил на неё зубы:
– Будь осторожна, чтобы не подцепить вшей. Тебя тогда побреют налысо.
Джули закатила глаза.
– Необязательно брить голову, если у тебя вши. Можно просто использовать раствор, содержащий экстракт пиретрина или любой другой из широкого спектра трав, обладающих инсектицидным действием, а затем просто вычесать вшей. Твоё невежество ошеломляет. Иногда я задаюсь вопросом, как ты вообще дожил до шестнадцати лет. Мне любопытно, ты все это время был завернут в пупырчатую пленку?
Этот ребенок с каждым днем все больше и больше походил на Кейт.
– Я и понятия не имел, что ты так много знаешь о вшах, – возразил Асканио. – Знаешь по опыту?
– Да. Год жила на улице. Напомни мне, где жил ты? – Джули приложила палец к губам, делая вид, что размышляет. – Ах да, ты жил в религиозной коммуне, защищенный и изнеженный, где ты проводил все свое время, пытаясь поиметь все, что движется…
На этом довольно.
– Тихо! – рявкнула я.
Два рта защелкнулись.
Я взглянула на чек. Это был чек от фирмы «Предметы искусства и антиквариат Глории». Антиквариат, значит. Зачем торговцу антиквариатом посещать компанию по экстракции, если не знать, что они делают ставку на здание, имеющее хранилище полное антиквариата? Основным профилем экстракционных компаний была работа с металлом и камнем. Обычно больше ничего не сохранялось от упавшего здания.
– Вот адрес. – Асканио протянул мне листок бумаги. – Я нашел его.
– Спасибо. Очень мило с твоей стороны. – Я посмотрела на адрес. Уайт-стрит, район, где раньше жила Джули. Прямо на окраине Уоррена, бедной части Атланты, где обосновались нищие, банды бездомных детей и мелких преступников. Большинство из них не знали бы, что такое «антиквариат», не говоря уже о том, чтобы покупать его. Это дело становилось все более запутанным.
– Пожалуйста, не оставляй меня здесь с ней, – пробормотал Асканио.
Я серьезно посмотрела на него.
– Кейт сказала тебе оставаться здесь?
– Да.
– Тогда оставайся. Выучи свой эпос, приведи себя в порядок, и в следующий раз я возьму тебя с собой.
Я развернулась и направилась во двор прежде, чем он начал пускать в ход свои мольбы.
*** *** ***
Уайт-стрит получила свое название после того, как аномальный снегопад засыпал ее двумя футами чистейшего белого порошка. Снег отказывался таять пару лет, и большинство жителей решили, что осмотрительность – ценнее доблести. Если магия улицы могла выдержать полметра снежного покрова посреди палящего лета в Атланте, неизвестно, что еще она могла сделать. К тому времени, когда снег окончательно растаял, большинство живших здесь людей сбежали отсюда.
Когда мой джип проезжал мимо по осыпающемуся тротуару, заброшенные дома смотрели на меня темными прямоугольниками пустых окон, как черные дыры в глазницах черепа. Если бы я не была опытным бывшим сотрудником правоохранительных органов, я бы признала, что от этого места у меня мурашки по коже, развернула бы машину и уехала прочь, всхлипывая, как маленькая девочка.
Магазин «Искусство и Антиквариат Глории» занимал большое прямоугольное здание. Передний фасад представлял собой типичное двухэтажное кирпичное строение, но дальше по улице оно тянулось на много метров вглубь. Здесь было предостаточно места для хранения антиквариата. Или небольшой колонны танков. Или каких-то злобных волшебных слонов. .
Я проверила свои ЗИГ-зауэры и попробовала потянуть дверь. Открыто. Я распахнула ее. Когда я вошла внутрь, зазвенел серебряный колокольчик. Передо мной предстала узкая комната, обрамленная двойными стеклянными стойками. Пол был выполнен из полированного дерева, стойки из стекла и стали, стены серебристо-серые. Все это место было полной противоположностью старины.
В воздухе пахло жасмином, но не чистым ароматом духов, а настоящим жасмином: томным, слегка наркотическим, с оттенком индола. В этом аромате было что-то древнее и дикое, что заставляло меня хотеть стиснуть зубы.
Я подошла к стеллажу справа и осмотрела содержимое стеклянной витрины. Увеличительное стекло с декоративной металлической ручкой. Металлическая игрушечная машинка с выцветшей, наполовину облезшей зеленой краской. Маленькая круглая коробочка, наполненная синими и белыми стеклянными бусинами. Дешевые карманные часы. Несколько монет, набор потрепанных ножей, набор старинных бокалов, темно-красных снизу и золотисто-желтых сверху, стеклянная чаша для пунша с рисунком виноградной лозы сбоку и странной желтой патиной… Все это выглядело дешевой ерундой. На блошином рынке можно найти вещи подороже. У этой женщины склад, полный такого хлама?
Из глубины магазина вышла высокая шатенка. На ней был коричнево-бежевый костюм. Ее светло-каштановые волосы были собраны в сложную конструкцию на голове. А глаза за очками в черной оправе были темными и спокойными. Опрятно, ухожено, профессионально.
– Здравствуйте, – поприветствовала она меня. – Могу я помочь вам найти что-то?
– Привет. Вы Глория?
– Да. – Женщина кивнула.
– Меня зовут Андреа Нэш, – сказала я. – Я расследую множественное убийство на одной из бизнес-площадок Стаи.
Глория шагнула за левую стойку и направилась к двери. Мне пришлось повернуться, чтобы не упустить ее из вида.
– Множественное убийство? – Она что-то замышляла.
– Да.
– Кто был убит? – Глория поставила на прилавок большую пластиковую корзину.
– Несколько оборотней. Они были сотрудниками экстракционной компании.
– Звучит трагично. – Глория улыбнулась мне. – Но я не понимаю, при чем здесь я.
Она стояла, положив руку на корзину, ее мышцы были напряжены. При обычных обстоятельствах я бы медленно кружила вокруг нее, постепенно извлекая нужные мне сведения, но сейчас она была слишком взволнована. Время принимать стратегическое решение. Анапа, скорее всего, охотился за церемониальным ножом. Она, вероятно, тоже. Возможно, она даже могла работать на него.
Я решила рискнуть.
– Отдайте мне кинжал, Глория.
Она резко швырнула в меня содержимое корзины. Я отскочила вправо, но недостаточно быстро. Крупный комок лент ударил меня в грудь и рассыпался на две дюжины ползающих верёвок вокруг моих ног.
Змеи.
В голове мелькнули воспоминания о покрытых волдырями телах рабочих Рафаэля. Укус означал смерть. Я подпрыгнула вверх и затем вправо, пытаясь дистанцироваться от клубка кошмарных змей, и приземлилась на чистый пол, достав свои ЗИГи. Позади меня над дверью хлопнула тяжелая металлическая решетка.
Ловушка.
Я обернулась и увидела Глорию, присевшую на прилавок. Что, черт возьми, теперь?
Глория открыла рот. Ее челюсти начали двигаться, нижняя раскололась пополам, делая рот еще шире. Губы изогнулись, обнажив зубы и превратив лицо в гротескную маску. Двойные клыки выскользнули из углублений в ее деснах над человеческими клыками.
Ничего себе.
Глория присела.
– Не смей! – рявкнула я. Мне нельзя было позволять ей укусить меня, но и она была нужна мне живой, потому что все, что она знает, умрет вместе с ней.
Глория подскочила. Это не было похоже на прием в боевых искусствах. Она просто прыгнула на меня, разинув рот и обнажив клыки, так высоко, как будто к ее ногам были приделаны пружины.
Я нажала на курок. Два выстрела попали ей в живот, третий и четвертый – в грудь, а затем она врезалась прямо в меня, схватив и сдавив мои руки, сжимая их по бокам. Четыре пули – а ей хоть бы что. Она должна была уже умереть или, по крайней мере, истекать кровью.
Я попыталась вырваться, но она крепко прижала меня своими руками, как стальными щипцами, и укусила, целясь мне в горло. Черт, нет. Я ударила ее лбом в лицо. Она отшатнулась, ее нос превратился в раздробленную красную кашицу. Я вырвала левую руку из ее хватки, второй ЗИГ все еще был зажат в моих пальцах. Глория укусила меня за правую руку, проткнув кожу прямо через рубашку. Я приложила пистолет к ее уху и пустила три патрона в череп.
Кровь залила пол, перемешанная с кусками мозгов и разбитой костью черепа. Глория обмякла и упала замертво у моих ног.
Что ж, все прошло отлично. Глория и ее секреты мертвы, а я позволила укусить себя и, судя по всему, собираюсь присоединиться к ней. Почему, ради всего святого, все пошло именно так?
Моя рука горела. Я осторожно оборвала рукав, не двигая правой рукой. Единичный прокол отмечался возле локтя – она успела вонзить только один клык, но и этого было достаточно. Кожа вокруг укуса стала ярко-красной. Уже начало опухать, горячая кожа растянулась и стала твердеть.
Если у людей Рафаэля появлялись похожие признаки, у меня оставались считанные минуты до того, как яд убьет меня.
Лучший способ предотвратить распространение змеиного яда пришел к нам из Австралии и заключался в наложении широкой тугой повязки и фиксирования руки. Яд должен пройти через лимфатическую систему, прежде чем попасть в кровоток. Идея заключалась в том, чтобы сжать кожу, не допуская движения лимфы к поврежденной конечности и от нее.
Я не могу перевязать себя, не двигая пораженной рукой, и даже тогда я не смогу сделать это правильно и достаточно туго. Все, что мне остается, это попытаться наложить жгут и надеяться, что моя рука и я выживем.
Я вытащила из кармана марлю и перевязала руку над местом укуса, перекрыв приток крови и лимфы к руке. Это должно сработать.
Глория все еще лежала на полу мертвая. Рациональная, собранная часть меня взяла верх. Во-первых, у Глории были гигантские клыки. Во-вторых, у нее был яд. В-третьих, она каким-то образом связана с экстракционной компанией, которая сделала ставку на здание Рафаэля. Если она не являлась частью шайки, убившей людей Рафаэля, то однозначно должна была встречаться с ними на бизнес-ланче. Наконец-то, я получила зацепки по делу, только теперь я умирала. Если яд прикончит меня, копы никогда не позволят Стае вмешаться в расследование. Я не была их официальным членом и не зарегистрирована в качестве оборотня-гостя города, что привело бы к тому, что это место преступления попало бы под юрисдикцию ОПА. Стая и тот, кто возьмется за расследование после меня, не узнают никаких улик, предоставленных трупом Глории. Я должна была сохранить все доказательства, которые могла.
Я вытащила из кармана на поясе фотоаппарат Polaroid, приподняла губу женщины и сделала снимок. Фотоаппарат распечатал фотографию. Я перевернула ее и подписала: «Собственность Джима Шрэпшира». Затем засунула снимок в карман рубашки и убрала камеру назад. Если я умру, копы найдут это и спросят об этом Джима, что будет означать, он сможет увидеть это фото и сделает свои собственные выводы. Надеюсь, я не убила себя только что.
