Текст книги "Магия вооружает (ЛП)"
Автор книги: Илона Эндрюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Я подошла к телефону. Когда я проходила мимо, к моим армейским ботинкам бросились пара змей, но ни одна из них не добралась до цели. Я протянула руку и нажала на рычаг на стене, подняв металлическую решетку над дверью, забралась на стойку, чтобы убраться из зоны их досягаемости, взяла телефон и набрала номер офиса.
– Агентство «Новый Рубеж», – прощебетала Джули в трубку.
– Отдай мне, – ворчал рядом с ней Асканио.
– Это Андреа. Включи громкую связь.
– Готово, – сказала Джули.
– Слушайте меня очень внимательно. Я нахожусь в антикварном магазине Глории на Уайт-стрит. Меня укусила ядовитая змея, вероятно, гадюка, та же самая, что убила людей Рафаэля. Я умираю. Позвоните парамедикам, сообщите им адрес Глории, скажите, чтобы они захватили противоядие. Затем позвоните Дулиттлу и повторите то, что я вам только что сказала. Затем позвоните Джиму и скажите ему то же самое. Передайте ему, чтобы вызвал скорую. Не открывайте дверь офиса никому, кроме Кейт. Вы меня поняли?
– Да, – ответила Джули спокойным голосом.
– Хорошо. – Я повесила трубку.
Мой метаболизм был, вероятно, вдвое быстрее, чем у нормального человека. Чем быстрее происходит обмен веществ, тем быстрее распространяется яд по организму. Придётся сохранять спокойствие. Чем больше я волнуюсь, тем больше двигаюсь и тем быстрее умираю.
Я легла ровно. Подо мной змеи скользили по полу, их чешуя издавала слабый шорох о половицы. Моя рука горела. Лоб стал липким. По линии роста волос выступил пот. Подступила тошнота, поднимающаяся от живота к горлу.
Я сосредоточилась на дыхании. Вдох-выдох. Спокойно.
Вдох.
Выдох.
Я выживу. Никаких предсмертных мыслей, никаких сожалений, никакого беспокойства о том, что я должна была сказать или сделать. Я выживу.
Вдох.
Выдох.
Я хотела выбежать на улицу, запрыгнуть в машину и мчаться в травмпункт. Но это бы привело к смерти.
Вдох.
Выдох.
Я почувствовала металлический привкус во рту.
Вдох.
Выдох.
Началась лихорадка, медленно разгорающаяся под моей кожей.
Вдох.
Выдох.
Я могу это сделать. Я буду жить. Я добьюсь справедливости для четырех семей. Я решу все с Рафаэлем. У меня осталось так много вещей, ради которых стоит жить.
Мне просто нужно постараться не двигаться.
Дыхание начало сбиваться. Успокоиться не получилось. Я не хочу умирать.
Боль пронзила мою грудь. Сердце забилось быстрее. Мне стало очень жарко, так жарко. .
Мужчина в желтой пожарной форме ворвался в дверь и громко выругался:
– Змеи! Здесь гребанные змеи!
Я закрыла глаза.
*** *** ***
– Повтори ещё раз? – Детектив Коллинз, высокий подтянутый мужчина европеоидной расы, лет сорока, склонился надо мной. – Она прыгнула на тебя, а ты выстрелила в нее четыре раза за полсекунды?
– Да. – Я ерзала под одеялом, в которое меня завернули парамедики, сидя в кресле у стойки, с которой на меня прыгнула Глория. Спасатели, оказавшие первую помощь, вонзили в мое тело пятнадцать флаконов с противоядием, а когда это не помогло, они дали мне еще пять. Моя голова кружилась, а тело знобило и бросало в пот. В любой другой раз меня бы это огорчило, но сейчас тошнота и легкий дурман лишь подтверждали, что я все ещё жива.
– Что произошло потом?
– Она отрастила клыки и укусила меня.
– Своими клыками?
– Да.
Детектив Цой, темноволосая азиатка лет тридцати с небольшим, приподняла аккуратные брови, глядя на меня.
– Значит, вы хотите сказать, что она была похожа на змею?
Я посмотрела на нее. Позади Цой служба контроля над животными запихивала последних змей в контейнеры.
– Я просто хочу быть уверена, что мы верно друг друга поняли, – сказала Цой. – Мы сейчас говорим о людях-змеях?
– Да.
Цой и Коллинз переглянулись.
– Всем известно, что не существует оборотней-рептилий, – произнес Коллинз.
– Я не говорила, что она оборотень. – Хотя и его высказывание было не совсем верно. Оборотни-рептилии существовали, они просто не были результатом действия Lyc-V.
Цой задумалась.
– В вашем досье говорится, что Орден вас отстранил из-за посттравматического стресса. Вы провалили психологическую оценку?
– Я не сумасшедшая. – У меня болела голова, и меня все ещё тошнило. Каждое слово било молотком по моей голове.
– Никто этого не утверждает, – добавил Коллинз. – Никто даже не упомянул слова на букву «с».
Я сделала глубокий вдох, пытаясь не допустить, чтобы то небольшое количество жидкости, которое ещё осталось в моем желудке, вылилось на пол. Они знали, что я слаба, и пытались выжать из меня все, что могли, надеясь на мою ошибку. Я их не виню. На их месте я бы поступила точно так же. Получи как можно больше, пока можешь. Они зачитали мне мои права сразу после того, как я пришла в сознание, а это означало, что меня задержали, и сейчас у нас происходит не повседневный разговор.
– Она не сошла с ума, – подтвердил медик, поднимаясь с того места, где он осматривал труп женщины. – Здесь есть два выдвижных клыка. Также что-то происходило с ее височно-нижнечелюстным суставом. Посмотрите на это. – Он опустил нижнюю челюсть Глории. Ее рот был разинут не так сильно, как пасть змеи, но намного шире, чем любой человеческий череп может открыться.
– Люди-змеи. – Коллинз уставился на него. – Вы, должно быть, издеваетесь надо мной.
Судмедэксперт развел руками:
– Эй, я говорю, что вижу. А сейчас я вижу клыки и челюсть, которая открывается на сто градусов. Дальше вы можете делать свои собственные выводы.
– Разве не существует какого-то культа, который считает, что существуют тайные змеелюди? – предположила Цой.
– Нет, это рептилоиды, – сказал судмедэксперт. – Они должны быть больше похожи на ящериц.
– Я выстрелила в нее четыре раза, – сказала я. – Это ее даже не смутило.
– «EnGarde Deluxe», – сказал судмедэксперт. – Тактический скрытый бронежилет. Один у нее был под курткой.
Хорошо. Это кое-что объясняет.
Коллинз тяжело вздохнул и повернулся ко мне.
– Что вы здесь делали?
Три дня назад я бы по привычке и потому, что была запрограммирована Орденом на то, чтобы хорошо взаимодействовать с ОПА, стала бы сотрудничать. Но теперь я играла за команду Стаи и собиралась сидеть здесь и молчать, пока не пришлют подмогу, надеюсь, в виде адвоката.
– Без комментариев.
Коллинз пристально посмотрел на меня.
– Не говорите мне, что вы проделали весь этот путь по Уайт-стрит, чтобы пройтись по магазинам.
– Без комментариев.
– Серьезно? Действительно, решили придерживаться этого? – Он казался лично оскорбленным.
– Да.
Коллинз покачал головой. Цой выразила сочувствие на лице.
– Послушайте, все мы здесь прекрасно понимаем, что это связано с четырьмя убийствами на рабочей площадке вашего бывшего парня. Сотрудничайте с нами. Мы все здесь хорошие парни. Мы на одной стороне.
Да, эти двое были хороши. Прошло менее двух часов с тех пор, как полицейские в форме ОПА явились сразу после медработников и задержали меня на месте преступления. Коллинз и Цой, появившиеся полчаса назад, уже знали, кто я. Они знали мою предысторию, знали мою связь с Рафаэлем и, очевидно, были обеспокоены передачей дела команды Рафаэля под юрисдикцию Стаи. Бьюсь об заклад, они были теми следователями, которых назначили по тому делу.
Я понимала их разочарование. Четыре убийства оборотней в центре города, которые по своей природе сильнее и быстрее большинства обычных горожан – такое не понравится широкой публике. Не то, чтобы мы были особо популярны, но, если эта неизвестная угроза могла сразиться с четырьмя оборотнями одновременно, у обычного человека против этого не было ни единого шанса. В наши дни люди легко впадали в панику, и парни из ОПА не пришли в восторг от того, что их не допустили к расследованию.
– Давай, Нэш, – говорил Коллинз. – Помоги нам здесь. Что ты здесь делала?
– Без комментариев.
Они уставились на меня. Я знала этот взгляд. Я сама делала подобное несколько раз. В нем читалось: «Мы тебя поймали, и ты не убежишь, но мы готовы выслушать, и, если ты просто поговоришь с нами, все это будет в порядке.
Обыватели думают, что копы глупы. Они видят какого-то парня с лицом, как у бульдога, и думают, что он тупой, и они смогут выкарабкаться из любой неприятности, в которую попали. Но у этого полицейского с бульдожьим лицом есть ученая степень, за плечами триста расследований убийств и более трех тысяч часов в комнате для допросов. Это не равный бой. Если бы они просто остановились и подумали об этом на секунду, то приняли бы единственно верное решение – заткнуть свой рот. Правда, когда человек попадает в затруднительное положение, то хочет объяснить свою точку зрения. Он хочет, чтобы кто-то его понял, хочет сочувствия и скрыться подальше от этого взгляда.
Объяснение – сильная мотивация. Я видела людей, которые отлично все это знали, адвокатов, опытных полицейских и даже рыцарей Ордена, но они ломались под давлением и говорили глупости только для того, чтобы объясниться. Я не стала бы следовать их примеру.
– Нэш, не пытайся меня надуть. Мне нужно объяснять тебе, что такое препятствие правосудию?
– Без комментариев.
– Андреа, больше ни слова. – К нам протолкнулся гибкий, мускулистый мужчина, двигающийся как акробат: грациозный, уверенный и невесомый. Ему было около тридцати, красивый, с зелеными глазами и острыми чертами лица. Его короткие волосы, ярко оранжево-красные, были зачесаны и уложены вверх подобно иглам на испуганном еже. Барабас. Формально он должен был принадлежать к членам клана проворных, но вырос в клане гиен. Он был советником Кейт по законам Стаи и, судя по рассказам Рафаэля, агрессивным и жестоким в бою.
– Возможно, это мне следует дать вам определение выражению «препятствие правосудию», детектив. – Лицо Барабаса приобрело опасно сосредоточенное выражение. – Препятствие правосудию – это попытка вмешательства в процесс соблюдения надлежащих правовых процедур. Чтобы быть обвиненным в препятствии правосудию, лицо должно сознательно и умышленно вмешиваться или затруднять процесс исполнения закона сотрудниками правоохранительных органов, находящихся при выполнении своих служебных обязанностей, путем насилия, уничтожения доказательств, взяточничества, коррупции или обмана. Я хотел бы акцентировать ваше внимание на слове «обман». Следовательно, чтобы обвинить мою клиентку в «препятствовании», вы должны доказать, что она лжет. Но моя клиентка не лжет. Она отказывается отвечать, поскольку это ее право согласно Конституции, которая, как я в последний раз проверял, все еще остается высшим законом этой страны. Но попытка засчитана.
Ух ты. Я надеялась на некоторую помощь, но Джим прислал целый оружейный арсенал и поддержку с воздуха.
Судмедэксперт помахал Барабасу. Тот помахал в ответ.
– Привет, Митчелл. Давно не виделись.
– Кто вы? – Требовательно спросила Цой.
– Барабас Гиллиам. – Визитная карточка тут же материализовалась в длинных элегантных пальцах Барабаса. – Я ее адвокат.
Цой взглянула на визитку.
– Вы являетесь адвокатом Стаи. Что вы здесь делаете?
– Свою работу. – Барабас ухмыльнулся, обнажив ровные белые зубы. – Видите ли, даже нам, юристам из грязной Стаи, приходится сдавать экзамены и получать лицензию, как и всем остальным. Если вы проверите, то обнаружите, что я член коллегии с хорошей репутацией. У меня есть лицензия на юридическую практику в прекрасном штате Джорджия и нескольких ее известных соседних штатах, а это значит, что мисс Нэш может нанять меня, чтобы я был ее представителем.
Цой указала на меня.
– Она – член Стаи?
– Нет, мисс Нэш – частное лицо, воспользовавшаяся моими услугами. Знаете, я стараюсь идти в ногу с действующим законодательством, но, возможно, я что-то упустил, появился ли новый закон, который гласит, что адвокат Стаи не может заниматься практикой за ее пределами? Если так, то большое спасибо за то, что обратили на это мое внимание, детектив.
– Думаешь, мы здесь комедию ломаем? – Коллинз пристально посмотрел на него.
Маленькая красная искра вспыхнула в глазах Барабаса.
– Прошу прощения.
Он вскочил со сверхъестественной скоростью и схватил пятифутовую змею со стойки в дюйме от локтя Цой. Женщина подпрыгнула, одним прыжком преодолев половину комнаты.
Тело змеи извивалось в кулаке моего адвоката. Барабас поднес змею ко рту и прокусил.
– Иисус Христос! – Коллинз отступил на шаг.
Цой зажала рот рукой.
Барабас сплюнул голову змеи на стойку.
– Гадюки – мое любимое. На чем мы остановились? Ах, да. Вы пытались меня запугать. Прошу прощения, что прервал. Пожалуйста, продолжайте.
– Эта змея является уликой, – прорычал Коллинз.
– И я был бы счастлив передать ее вам. Но, учитывая, что я только что спас вашего напарника от укуса, ожидал большей благодарности.
Барабас вернул безголовую змею Коллинзу. Детектив, поморщившись, взял ее.
– Что ты за оборотень? – Спросила Цой.
– Мангуст, – ответил за него медик.
Барабас улыбнулся мне.
– Нам пора уходить.
– Нет, вы никуда не пойдете! – возразила Цой.
– Вы не можете ее удерживать. Мы все здесь это прекрасно знаем. Но, на всякий случай, давайте обратимся к фактам, – сказал Барабас. – Моя клиентка, несчастная беззащитная женщина. .
Коллинз чуть не подавился собственной слюной.
–. . которая пришла сюда, чтобы осмотреть товары этого магазина, но подверглась жестокому нападению монстра и убила его в целях самообороны. Она больше не будет с вами разговаривать, потому что, как мы все знаем, все, что она вам скажет, может быть использовано против нее в суде; однако, следовательно статье 801 (d) (2) (a), ничто из этого не может быть использовано, чтобы помочь ей, потому что все, что она говорит вам, является всего лишь домыслами. Так что разговаривать с вами ей совершенно бесполезно. – Барабас повернулся ко мне. – Ты можешь идти?
– Возможно, – сказала я ему неуверенно. – Я не пробовала.
Барабас поднял меня на руки, как будто я ничего не весила.
– Вы хотели что-то ещё сказать, детективы?
– Она не из Стаи, так что не смей утверждать, что это место преступления будет делом Стаи, – прорычала Цой.
– Даже и не надеялся. – Барабас вышел за дверь на солнечный свет.
Он направился по улице.
– Я припарковался сбоку, чтобы они не могли меня заблокировать. Они используют забавную тактику: паркуются сзади и хорошенько поджаривают тебе мозги, пока не поторопятся и не соизволят убрать свой автомобиль с дороги. Ты в порядке?
Я кивнула. Я была так счастлива уехать отсюда.
– Барабас, если бы ты не играл за другую команду, я бы вышла за тебя замуж.
Он усмехнулся.
– Если бы я не играл за другую команду, я бы принял твое предложение. Ты ответила им «без комментариев». Если бы все мои клиенты были такими умными, моя жизнь была бы намного легче. Намного, намного легче.
Он остановился у джипа Стаи, открыл пассажирскую дверь и осторожно погрузил меня внутрь.
– Куда мы едем?
– В офис. Он ближе, чем твоя квартира, и лучше укреплен. Дулиттл уже там и ждет твоего прибытия со всеми видами игл и прочими орудиями пыток.
– Отлично, – пробормотала я.
– Он немного на взводе. Будет весело, – пообещал Барабас и завел мотор.
Когда мы выезжали с парковки, мой желудок сделал полноценное сальто внутри.
– Ты же никому не расскажешь о том, что носил меня на руках?
– Это будет наш маленький секрет.
– Спасибо.
Глава 10
Дулиттл – очень приятный человек. На вид ему около пятидесяти, хотя он, вероятно, немного старше – оборотни живут дольше и выглядят моложе, чем большинство обычных людей. Его кожа была темной, почти иссиня-черной; серебро перемежало его короткие темные волосы; он говорил мягким голосом с успокаивающим южным акцентом; очки, которые он постоянно носил, в сочетании со слегка рассеянным взглядом делали его похожим на любезного профессора колледжа, человека, который специализировался на истории или антропологии и провел большую часть жизни в своем кабинете, полном книг. Вы почти ожидали, что он усадит вас за стол, чтобы поговорить по душам о какой-то давно забытой цивилизации, и убедит, что на самом деле четверка в вашем докладе, это не так уж и плохо.
Однако в тот момент, когда появлялась какая-то травма, какой бы незначительной она не была, Дулиттл превращался в упрямого, сварливого тирана, который обращался с вами, как с ребенком. Он служил главным медмагом Стаи. Ежедневно он сращивал сломанные кости, удалял серебро и другие посторонние предметы, зашивал раны и обычно каждую минуту бодрствования, следил за тем, чтобы оборотни Стаи продолжали дышать. И делал это со стойким упорством, которое, как известно, было так присуще его внутреннему зверю. Если и существуют какие-то законы природы, то один из них наверняка гласит, что спорить с барсуком-медоедом – пустая трата времени.
Как только я переступила порог, Дулиттл усадил меня в кресло. Он взял образец крови и осмотрел место укуса на моей ступне и более крупный рядом с плечом, который приобрел уже сливово-лиловую опухоль. Барабас рассказывал о месте преступления, а Джули и Асканио кружили на заднем плане, тихие как две мышки.
– Гадюка? – спросил Дулиттл, глядя мне в глаза.
– Похоже на то. По крайней мере, та, которую я поймал, была. Но не гремучая змея. – Барабас пожал плечами. – Клыки всего три дюйма.
– Тошнит?
– Да. – К тому же, я продолжала обильно потеть. Пот заливал мое лицо и спину, липкий и холодный, а мое сердце билось слишком усиленно. Укус на руке тоже не затянулся. Это был плохой признак. Lyc-V затягивал большинство ран за считанные минуты.
Кто-то постучал в дверь офиса. Барабас подошел ко входу, отодвинув металлическую крышку, прикрывающую узкое окошко-глазок, и заглянул в него.
– Там твой любовник.
– Барабас, открой чертову дверь, – прорычал Рафаэль.
Барабас закрыл окошко:
– Ты хочешь, чтобы я впустил его?
– Думаю над этим.
Барабас снова открыл окошко.
– Она думает над этим.
– Андреа, – позвал Рафаэль. – Позволь мне зайти.
– В последний раз, когда я видел вас двоих вместе, вы были так счастливы, – сказал Барабас. – Просто из любопытства: Рафаэль, как, черт возьми, тебе удалось все испортить?
Голос Рафаэля приобрел это опасное я-нахожусь-почти-на-грани звучание:
– Напомни мне, как у тебя обстоят дела с Итаном?
– Не твоё дело, – отрезал Барабас.
– Впусти меня, и я не оторву тебе голову.
– Ты все равно этого не сделаешь, – сказал Барабас. – Мы же друзья.
– Пусть заходит, – сказала я. Если мы не впустим его, он не уйдет. Он просто будет стоять там у двери и с громкими криками обмениваться с Барабасом взаимными ругательствами. Моя голова и так трещит.
Барабас распахнул дверь, и вошел Рафаэль. Он увидел меня и побледнел.
– Только не волнуй ее, – предупредил Дулиттл.
– Даже и не думал. – Рафаэль придвинул стул и сел рядом со мной.
Доктор посветил мне в глаза фонариком, послушал биение сердца и сунул мне в руку стакан с какой-то мутной жидкостью.
– Выпей.
Я сделала крошечный глоток. На вкус было похоже будто кто-то смешал керосин со скипидаром.
– Это отвратительно.
Дулиттл внимательно посмотрел на меня через свои очки.
– А теперь, юная леди, осушите стакан до дна. Если я могу все бросить и бежать сюда, вы, по крайней мере, можете отплатить мне за мою доброту, приняв это лекарство.
Я проглотила напиток. Он обжег мне горло, и я закашлялась.
– Док, вы пытаетесь меня убить. .
– Выпей еще немного, – сказал Рафаэль.
Я ткнула в него пальцем.
– Ты слышал, что сказал медик. Не волнуй меня.
Я храбро сделала еще один глоток мерзкой жидкости, пытаясь заставить ее упасть внутрь и там и оставаться.
– Очень хорошо, – одобрил Дулиттл. – Кажется, я припоминаю, что предупреждал тебя, чтобы ты не противостояла этой змее.
– Это змея столкнулась со мной. Вернее, мне противостояла женщина со змеиными клыками.
– Если ты допьешь весь стакан, я дам тебе леденец.
Во всем этом разговоре было что-то глубоко абсурдное.
– Перестаньте относиться ко мне, как к ребенку.
– Я сделаю это, если ты возьмешь на себя ответственность за свое затруднительное положение и примешь лекарство. – Дулиттл повернулся к Барабасу. – Я так понимаю, ты не видел женщину-змею, о которой идёт речь?
Барабас покачал головой.
– В ту секунду, когда я ступил на порог, судмедэксперты накрыли ее голову.
– Очень досадно.
Я сделала еще глоток – ничего более мерзкого я в жизни не пробовала, а мне доводилось пить теплое молоко с пищевой содой. Я вытащила снимок Polaroid из лифчика.
– Вот.
Рафаэль взял у меня полароид и молча передал его Барабасу.
Глаза моего адвоката расширились:
– Почему на нем написано: «Собственность Джима Шрэпшира»?
– Потому что это настоящее имя Джима.
– Это ничего не объясняет, – сказал Барабас.
– Если бы я умерла, ОПА оккупировали место происшествия, и Стаю исключили бы из расследования. И была неплохая вероятность, что они не позволили бы Стае осмотреть тело Глории. Но если бы они нашли это фото на моем теле, то показали бы его Джиму и расспросили его об этом. Таким образом, он смог бы узнать, что нужно искать ее сообщников с втягивающимися клыками.
– Тебя укусили, а твоим приоритетом было фотографирование? – недоумевал Барабас.
– Не волнуй ее, – напомнил ему Рафаэль.
– В то время это казалось важным.
Барабас посмотрел на Рафаэля.
– Как ты с этим миришься?
– Работа – превыше всего. Так она устроена, – ответил ему Рафаэль.
Дулиттл испустил долгий вздох.
– Ты же знаешь, что необходимо делать при укусе змеи. Нельзя даже ссылаться на незнание. Это просто умышленное пренебрежение к своему здоровью, именно так оно и есть.
Оборотни мангуст и барсук-медоед внимательно изучали фотографию.
– Сложенные клыки, – заметил Барабас. – Как у гремучей.
– Или чешуйчатой гадюки. – Дулиттл нахмурился. – Куда катится этот мир?
– Что такого особенного в чешуйчатой гадюке? – Спросила я.
– Это забавная маленькая змейка, – объяснил Барабас. – Маленькая, вспыльчивая, особо активная после наступления темноты. Ты проходишь мимо нее, она тебя кусает, и ты даже не догадываешься об том. А через 24 часа у тебя развивается спонтанное внутреннее кровотечение. Убивает больше людей, чем любой другой вид змей в Африке. К тому же она весьма вкусная, с пикантным послевкусием.
Я пила свое мерзкое снадобье и соединяла пазл по крупицам: Гарсиа Констракшн, следы от буксируемого автомобиля, механик, чек с именем Глории на нем, и Глория, нападающая на меня сразу после упоминания о кинжале.
– Значит, это тот самый нож, что мы видели, когда взломали офис Анапы, – предположил Рафаэль.
Барабас засунул пальцы в уши:
– Ла-ла-ла-ла, я ничего не слышу ни о каком взломе.
– Да, – сказала я Рафаэлю. – Они все охотятся за ним.
Он нахмурился.
Я допила последние капли лекарства и поставила стакан на стол.
– Я хочу свой леденец. Я его заслужила.
Дулиттл полез в сумку и предложил мне конфету на выбор: виноград, арбуз или апельсин. Тут и ежу понятно. Я взяла арбуз и засунула в рот.
– Так откуда у нее клыки?
– Это своего рода магическое исключение, – размышлял Дулиттл. – Возможно, это существо, которого мы никогда раньше не видели.
– Следы от ее клыков напоминают раны от укусов на сотрудниках Рафаэля.
Дулиттл кивнул.
– Похожи, но, к сожалению, мы не можем знать наверняка, потому что у нас нет ее головы.
– Кроме того, на их телах было несколько укусов разного размера, – добавила я.
– Это означает, что ее приятели все еще на свободе, – закончил мысль Рафаэль.
– Люди ходят с ядовитыми клыками, – перебила я. – Как это вообще возможно?
Дулиттл взглянул на меня с кривой улыбкой.
– Как это возможно, что у нас отрастает мех, клыки и когти?
Туше.
Доктор проверил мою кровь в пробирке и достал из сумки толстый кожаный сверток.
– Свертываемость крови все еще ненормальная. – Он развернул кожаный комплект на моем столе. Оттуда сверкнули странные металлические инструменты, каждый в аккуратном маленьком кармашке. Было похоже на набор, который мог носить с собой средневековый палач. Рука Дулиттла остановилась на скальпеле.
– Собираетесь меня порезать, не так ли?
Он кивнул.
– Эта пурпурная опухоль на руке – скопление мертвого Lyc-V в сочетании с захваченным ядом. Мы должны удалить его из твоего организма. Ты помнишь, как выталкивать серебро из своего тела?
– Да. – Не тот опыт, что забудешь.
Дулиттл пододвинул стул и сел рядом, так что наши глаза были на одном уровне.
– Мне нужно сделать разрез на твоей руке и ввести иглу в мышцу, пострадавшую от укуса. Игла сделана из сплава серебра.
Будет больно. О да. Будет адски больно.
Рафаэль протянул ко мне ладонь и накрыл мою руку своей.
– Мы должны ввести ее на несколько минут, чтобы твое тело отреагировало, – говорил Дулиттл. – Затем я хочу, чтобы ты сконцентрировалась на том, чтобы вытолкнуть эту иглу. Это стимулирует приток крови и лимфы к ране и выведет оставшийся яд. Если мы очистим тебя от яда, твои шансы на выживание значительно возрастут. Крошечные волоски на моей шее встали дыбом. Я устала, так сильно устала, и моему телу казалось, будто его избили мешком камней. Одна мысль о серебряных иголках заставила меня съежиться.
– Ты справишься, – сказал Рафаэль. – Перестань вести себя, как ребенок.
– Пошел вон.
– Так-то лучше, – сказал он. – Давай, крутой мужик. Покажи, что у тебя есть.
Я сжала подлокотники кресла.
– Ладно, сделайте это.
Рафаэль положил руки мне на правое плечо, прижав к креслу. Барабас надавил слева.
Дулиттл взял скальпель. Его рука мелькнула слишком быстро, чтобы успеть рассмотреть. Меня ужалила острая горячая боль. Из раны хлынула черная кровь, Дулиттл вытер ее марлей.
– Будет жечь.
Раскаленная добела игла вонзилась мне в руку. Все мое тело закричало в тревожном сигнале. Мне казалось, что кто-то просверлил дыру в мышце и залил в нее расплавленный металл.
– Подожди, – сказал Дулиттл мягким голосом. – Ты прекрасно справляешься. Замечательно. Держись. Подожди ещё немного. .
Я зарычала и схватилась за подлокотник левой рукой. Барабас крепко держал меня.
– Понравилось мое послание на столе? – спросил Рафаэль.
– Очень, – выдавила я сквозь стиснутые зубы. – Мне придется отплатить тебе позже.
Боль росла и росла, опаляя огнём мою руку. Я вздрогнула, мои конечности задрожали.
– Не меняй форму, – предупредил Дулиттл. – У тебя хорошо получается. Просто отлично. Еще немного. Держись за меня, Андреа.
Боль проникала сквозь мои мышцы до самой кости и царапала ее острыми, как бритва, зубами. Я зарычала.
– Почти закончили, – говорил Дулиттл. – Еще немного.
– Мы с тобой, – повторял рядом Барабас. – Мы с тобой.
Я не могла этого вынести. Я не могла выдержать ни секунды. Мое тело искажалось в поисках выхода. На коже проступили слабые пятна.
– Не меняй форму, – голос Рафаэля срывался.
– Заткнись.
– Веди себя хорошо, или я тебя поцелую у всех на глазах.
– Нет, черт возьми, – прорычала я. Мне придется держаться и пережить это, чтобы потом ударить его по лицу. Это было отличной мотивацией.
– Подожди, – сказал мне Дулиттл. – Еще десять секунд.
Аааа. Это боольно, боооольно, как же это бооооольно. .
– Удаляй, – отрывисто скомандовал голос Дулиттла.
Я сосредоточила всю свою волю на этой боли.
Тепло распространилось по мне, расчесывая мою плоть пальцами с острыми шипами.
Выходи из моего тела. Убирайся к черту!
Игла задрожала.
Я закричала.
– Выгоняй ее из своего тела, – твердил медмаг.
– Ты справишься, – сказал мне Барабас.
Я напряглась и толкнула. Игла выскользнула, и по моей руке хлынула горячая кровь. Сначала она была серой, затем пурпурной и, наконец, ярко-красной. Рафаэль отпустил мою руку, и я ударила его кулаком в грудь. Это была его самая близкая часть, до которой я могла дотянуться.
– Хорошая девочка. – Дулиттл выдохнул. – Отличная работа.
Я вытерла слезы с глаз и увидела Асканио. Он уставился на меня. Его глаза были огромными и испуганными.
– Пусть это будет тебе уроком, – сказал ему Дулиттл. – Не позволяй себя укусить. Достань мясо из холодильника. Андреа необходимо хорошенько подкрепиться.
*** *** ***
Удивительно, как много хорошего могут сделать для вас один или три сэндвича. Моя голова перестала кружиться, и я больше не чувствовала, что ноги меня не держат. Я наблюдала за тем, как уменьшалась ветчина, которую Джули нарезала ломтиками для моих бутербродов. В мой желудок больше не поместилась бы еда, но я все еще была голодна.
Дулиттл поставил передо мной небольшую пластиковую коробку и откинул крышку. Шесть маленьких ампул в аккуратном ряду.
– Противоядие, – объяснил он и показал мне предмет, похожий на пистолет. – Сюда входит одна ампула. Как только ты услышишь щелчок, прижми его к коже и нажми на спусковой крючок. Не предназначено для людей. Он имеет форму пистолета, поэтому у тебя не должно возникнуть проблем с его использованием.
Пистолет с противоядием: зарядить, приставить, нажать на спусковой крючок. Хорошо, я могу с этим справиться.
– К сожалению, это все, что я могу сейчас сделать, пока не узнаю больше, – добавил Дулиттл. Он наклонился ближе и посмотрел мне в глаза. – Я настоятельно рекомендую воздержаться от какой-либо физической активности в течение следующих 24–48 часов. Ничего утомительного. Никаких сексуальных отношений, никакого бега и никаких драк. Ты меня поняла?
– Очень ясно.
– Я не настолько наивен, чтобы считать, что прислушаешься к моему совету.
– Я торжественно клянусь прислушаться как минимум к одной трети перечисленного. Отсутствие сексуальных отношений – не станет проблемой.
Барабас тихонько усмехнулся.
Дулиттл покачал головой:
– Если ты почувствуешь слабость, то прими еще одну дозу противоядия и отдыхай.
– Да, сэр.
Дулиттл снова покачал головой и пошел собирать свои инструменты. Барабас занял кресло рядом со мной и облокотился на стол, скрестив руки на груди.
– Как твой адвокат, я вынужден посоветовать тебе держаться подальше от места преступления. Мы оба знаем, что ты этого не сделаешь, но, если тебя поймают, будут серьёзные последствия.
– Спасибо за предупреждение. – Теперь у меня были советы и от врача, и от юриста. Я пыталась подавить зевок, но он одержал победу. – Я обязательно приму это к сведению.
Мне придется вернуться на место преступления. И все в комнате отлично это понимали.
– Кроме того, тебе не понравится то, что я собираюсь сказать, но как юрист я к этому привык. Твоя позиция в Стае очень мутная. Это делает вещи намного затруднительнее, чем они должны быть. Тебе нужно определиться.
Уладить дела с женщиной, которая послала двух буд, чтобы выбить из меня дерьмо. О чем тут еще думать.
Барабас посмотрел на Джули:
– Пожалуйста, возьми сумку. Мы возвращаемся в Крепость.
Джули скрестила руки.
– Но. .
– Джулия, – спокойно повторил Барабас. – Пожалуйста, возьми сумку.
Девочка зашагала на кухню и вернулась со своим рюкзаком.
Мои глаза, по-видимому, выделяли клей вместо влаги, потому что мне было трудно держать их открытыми.
– Забери с собой и Асканио, – попросила я. Мальчик до сих пор выглядел потрясённым.
