Текст книги "Избранная для северного дракона (СИ)"

Автор книги: Илана Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

Сердце ухает в пятки. Молюсь кому-то справедливому и милосердному, чтобы не о Сереньком шла речь! Но чем больше говорит королева, тем яснее становится, что тайна волкодава для неё раскрыта.

– Завтра же я отправлю к виедам почтового ворона и приглашу их на новые переговоры… И не спорь! – восклицает женщина на возмущенный рев сына. – У виеда была веская причина посчитать себя обманутым. Он напал на нас по твоей вине…

– Они убили три десятка стражей и чуть не похитили мою ирэю!

– Не смей перебивать свою королеву! – стальной металл в голосе режет, как масло сгустившийся от напряжения воздух. – Если бы ты по-честному убил пса, то не дал бы повода. В качестве извинения я подарю им мертвого волкодава и бочку свежедобытого таранита. Жаль, Даринику нельзя отдать в комплекте – тогда бы им точно приглянулся мой дар.

Договор с виедами, этими монстрами без чести и совести?! И меня дарить в комплекте? На этом месте зажимаю рот ладошкой, чтобы случайно не ахнуть от ужаса, а королева спокойно продолжает свои рассуждения на мой счет:

– Как ни крути, девочка представляет ценность – ее муж станет правителем Единого Царства. Вот только не ясно пока, который из потомков Пепельного Дракона станет ей мужем. Один предатель, другой… Вероятно, найдется где-нибудь подходящий бастард. Ты до короля явно не дотягиваешь.

Мой бедный мозг отказывается понимать ее слова. Какой другой потомок? Какой бастрад? О чем она говорит? К счастью, язвительную тираду матери перебивает рычание Кейрона, чья позиция хотя бы проста и понятна:

– Никто не разлучит меня с моей ирэей. Ни ты, ни люди, ни боги!

– Выдохни, – произносит с холодным смешком. – Разлучать вас не собираюсь. А вот со свадьбой придется повременить.

– Ты убедила меня, что в момент замужества Дариника должна быть действующей целительницей. Ты говорила, что это часть предсказания, и я тебя слушал. Годами ждал, пока распечатается ее дар. Больше ждать не собираюсь. Через три дня она станет моей женой, и я взойду на трон.

– Ты не взойдешь на трон через три дня, – с сожалением тянет королева, – потому что слишком размяк со своей ирэей. Сначала докажи, что станешь достойным правителем. Тогда поговорим.

– Мои отношения с ирэей не отразятся на правлении.

– Отразятся. И сильнее, чем думаешь. Если ты не в состоянии заткнуть свою женщину на важных переговорах, то править целым королевством точно не сможешь.

– Я. Не буду. Ждать, – сердито чеканит Кейрон. – Ты контролируешь таранит. Не меня.

То, как он держится с властной матушкой, вцепившейся в трон мертвой хваткой, вызывает уважение. Вот только королева со мной вряд ли согласна, потому что вдруг произносит:

– Какая короткая память у моего сына! Вспомни бунт годичной давности! Сколько ты протянул тогда без таранита? Две недели? Три? Ты не в состоянии удерживать зверя без помощи магии! В каждый твой оборот гибли невинные люди. Дариника тоже была бы мертва, не спрячь я ее тогда в глубоком подземелье. К чему тебе проходить все по новой?

– В единстве с ирэей мой дракон подчинится без всякого таранита, – сквозь зубы цедит Кейрон. – Теперь все будет иначе.

– Конечно, будет иначе. Дариника погибнет первой. На сей раз я не стану прятать ее в подземелье. Единства с ирэей у тебя нет и в помине, а твой дракон без таранита тебе не подвластен.

– Я не хочу… Я не стану больше ее ждать, – повторяет Кейрон уже гораздо тише, с нотками горечи и отчаяния.

– И не надо, – голос женщины тоже становится мягче, проникновеннее. – Я понимаю, как Дариника тебе желанна. Проведем брачный ритуал уже завтра вечером. А пышную свадьбу сыграем, когда будешь готов к коронации.

Вот черт! Осознание, что у меня больше нет трех дней на побег, ударом под дых выбивает весь воздух. Побег назначен на сегодняшнюю ночь, но вдруг нас что-то задержит? Хотя эмоции зашкаливают, краешком сознания восхищаюсь королевой, что так и легко и непринуждённо отжала у сына трон. Опять.

– Почему завтра? Почему не сегодня? – спрашивает принц, и я вообще забываю дышать.

– Распоряжения уже отданы. Магам необходимо время для подготовки. На закате завтрашнего дня они проведут ритуал.

– Вижу, ты все решила за меня.

– Нет. Ты решил сам, а я угадала.

– Нет нужды со мной любезничать, – зло рычит Кейрон. – Я тебе не виед.

– Вот и договорились, – слышу звонкий смех его собеседницы. – Верю, ты сумеешь однажды обуздать и дракона, и свою ирэю, и станешь достойным трона.

На этих словах женщина шагает в сторону выхода. Хлопает дверь, и я с облегчением выдыхаю.

Ушла.

А Кейрон? Он тоже ушел?

Скульптурный ряд скрывает панораму, в зале не раздается ни звука. Минут через пять прихожу к выводу, что принц забыл про меня, оглушенный материнскими словами, и отправился восвояси зализывать раны от раздавленных надежд.

Тихонечко потягиваюсь и поднимаюсь на затекших ногах. Медленно выглядываю из-за золоченой королевской юбки. Резко вздрагиваю, когда мой взгляд натыкается на Кейрона, что стоит в метре от меня и протягивает мне ладонь:

– Завтра на закате мы пройдем брачный ритуал.

– Может, мы слегка торопимся? – беру его за руку и карабкаюсь на постамент.

– Восемь лет помолвки нельзя назвать словом "торопимся", – вместо того, чтобы по-джентльменски помочь спрыгнуть на пол, принц хватает меня обоими руками и прижимает к себе.

Впервые смотрю на него так близко, да еще сверху вниз. Разглядываю точеные черты лица, идеально гладкую кожу, горящий взгляд, и дыхание замирает от нереальной мужской красоты. Повезет же той девушке, которой достанется такой красавец!

Внезапно перед глазами проносится видение. Зеленоглазая воительница, одетая в доспехи, доверчиво льнет к принцу, а тот обнимает ее с такой силой, что, кажется, еще чуть-чуть – и доспехи не выдержат – треснут. То чувство, что светится в их глазах, – больше, чем страсть. Тоска и ненасытный голод друг по другу. Сцена поражает своей реалистичностью. Вижу рассыпь белокурых волос по женскому лицу, тонкие черты, приоткрытые пухлые губы и маленькую родинку на щеке, как у Монро…

Кейрон неожиданно гладит меня по волосам, выдергивая в реальность:

– Пса не спасти, ирэя.

– Пусть хотя бы собака побудет у меня до завтрашнего заката, – жалобно прошу, а сама скрещиваю пальцы в надежде, что к завтрашнему дню нас с Йемреном здесь уже не будет. – Хочу успеть с ней попрощаться. Вы позволите ее накормить напоследок?

– Это можно устроить. Ника… – он сбивается и прижимает к себе покрепче. Мне вдруг становится невыносимо жалко его, до мозга костей влюбленного в неуловимую, эфемерную мечту по имени Дариника, которую он никогда не получит. Проникнувшись моментом, стою тихо, даже не думаю вырываться. Просто вслушиваюсь в его слова.

– Виеды, северяне – это пол беды. Моя мать, она… У нас будет непростой путь. Ты пройдешь его со мной? До конца?

– Думаю, мои поступки расскажут о намерениях лучше слов.

Конечно, ответ ни о чем, но язык просто не поворачивается врать ему в такой момент. Да и мимика, видимо, подводит, потому что Кейрон долго, пытливо всматривается в мое лицо, а затем выдает:

– Я собираюсь поставить охрану перед твоей спальней, чтобы пес никуда не делся.

Охрана?! Как раз в ночь побега?! В горле резко пересыхает.

– А нельзя ли в ночь перед брачным ритуалом обойтись без охраны?

– Можно. Со мной в твоей кровати. Что ты выбираешь, ирэя?

Глава 26

Под ребрами грохочет отчаяние вперемешку со злостью на саму себя. Да как я посмела жалеть человека, который покушается на тех, кто стал мне так дорог?

Хочется переиграть ситуацию любой ценой, и в унисон с моей решимостью в голове рождается идея. У принца есть болевая точка, на которую давила матушка. Если наступить туда с другого конца, тоже может сработать…

«Не может», – поправляю себя, – «а сработает!»

Набравшись наглости, заявляю:

– Я выбираю наше единство.

– Что ты имеешь в виду? – хмурится мужчина.

– Мы столько лет вместе, а вы мне до сих пор не верите. Даже когда мы пройдем брачный ритуал, это не сделает нас ближе. Хотите настоящего единства – рискните мне довериться. Со стражей возле двери я, скорее, ваша пленница, чем любимая ирэя.

– Ты не даешь мне основания доверять, – усмехается жестко, – своим упрямством и непокорностью.

– Я здесь, с вами. Все эти годы. Какие еще вам нужны основания?

Как ни странно, мой ответ невпопад попадает в цель. Кейрон долго хмурится, вглядываясь в мое лицо. Коротко кивнув, снимает меня с пьедестала и небрежно бросает:

– Сегодня переночуешь без стражи. Одна.

– Спасибо, мой принц.

– Миргаш проводит тебя обратно, – на этой фразе разворачиваюсь к двери и собираюсь уже уйти, как вдруг вспоминаю:

– Вы о чем-то хотели со мной поговорить, мой принц? Когда приглашали сюда?

– Я узнал все, что надо, – отрезает мужчина, и снова указывает на дверь, по сути, грубо меня выставляя. Если еще десять минут назад я сострадала жертве неразделенной любви, то сейчас он выглядит диктатором, у которого в сердце ни грамма эмпатии.

На пороге я оглядываюсь и пересекаюсь с ним взглядом. Мне не нравится выражение его лица. Уголки рта опущены, в прищуренных глазах горит мрачная решимость. Что угодно отдала бы, лишь бы заглянуть в его мысли!

Слуга провожает к спальне бесконечными запутанными коридорами, а меня всю дорогу трясет от волнения и желания бежать. Вот прямо сейчас охота рвануть к выходу, потом к воротам, потом проскочить мимо стражей… Понимаю, что затея бредовая, но так сильно хочется на волю, подальше от непоняток и адреналиновых бурь, что в короткий миг помешательства идея кажется вполне осуществимой.

Размечтавшись о свободе, забываю смотреть себе под ноги. Спотыкаюсь и валюсь на мраморный пол. Внезапная, резкая боль в коленных чашечках помогает протрезветь.

Эгоистка чертова! Бежать собралась…

А Йемрен? А Серенький? А Дариус, маг вреднючий, но соткавший в уме какой-никакой план побега для троих?

Этот план вряд ли включает в себя мой самостоятельный прорыв на волю или предстоящее наказание Кейрона.

Знать бы только, что у принца на уме?

Доверять или проверять?

Оказавшись в комнате, снова принимаюсь изучать содержимое шкафа, просто чтобы не сойти с ума от безделья. Пока рассматриваю вещи Дариники, в основном, сшитые из дорогой, красивой ткани, замечаю в дальнем углу темно-серый наряд из грубого материала. То ли это мешковатое платье небогатой девушки, то ли приютская форма. Под платьем лежит плащ с капюшоном, неказистый, но теплый и прочный на вид. Вещи явно поношенные, и лет им немало. Откладываю комплект в сторонку – вдруг пригодится!

Дариус ничего мне не объяснил. Подготовит ли он мне дорожную одежду или думает, что я смогу бегать по лесу в кружевном платье до пят с длинным шлейфом – неизвестно.

Как только я заканчиваю с разбором шкафов, вывожу собаку из ванны и привязываю поводок к ножке кровати. Не сказать, что бы пес меня при этом слушался. Нет, он первый рванул в спальню, протащив меня за собой по скользкому мрамору. Бедняга замучился киснуть в крошечной комнатушке и обрадовался возможности расширить жилплощадь. Это нормальное поведение для пса, но если он продолжит во время побега своевольничать… На этой мысли тяжело вздыхаю. Надеюсь, маг учтет и этот момент при составлении своего плана.

А пока, пользуясь тем, что санузел освободился, скидываю с себя одежду. Забираюсь в просторную фаянсовую ванну, ополаскиваюсь. Намыливаю сплетенную то ли из шерсти, то ли светлого конского волоса мочалку и принимаюсь оттирать кожу от грязи и пота.

Вода из крана течет только прохладная, но меня это не останавливает. До сих пор в ванной комнате приходилось прятать собаку, а раздеваться при ней и принимать водные процедуры совершенно не тянуло! Когда я смогу помыться в следующий раз, неизвестно, – так что отмываю себя с той беспощадностью, которой учил меня в детстве великий Мойдодыр!

На выходе из ванны, кажется, кожа скрипит, а ощущение свежести и бодрости заполнило каждую клеточку тела! Одеваюсь в чистое, светлое платье, и снова брожу по комнате.

Вскоре Миргаш приносит мясо, на сей раз уже не таясь, в большой, помятой кастрюле без крышки. С почтительным поклоном вручает и тут же удаляется.

– Это последняя порция мертвого белка, – обещаю псу, пока тот жадно вгрызается в еду. – В следующий прием пищи наешься свежатины: кроликов или мышей – кого ты там больше любишь! Но учти, ты должен быть паинькой, если хочешь дожить до свежей дичи.

Пес жует, почти не сводя с меня понимающих глаз, окрашенных зеленым мерцанием. Хотя понемногу начинаю привыкать к этому свечению, когда я сталкиваюсь с ним взглядом после небольшого перерыва, по спине каждый раз ползут острые мурашки. Помнится, я очень боялась в детстве Собаку Баскервилей, а тут такой знатный триггер!

– Знаешь, если бы ты не был Сереньким, ты бы у меня стал Баскервилем… И не возмущайся! – требую у глухо зарычавшего пса. – Это имечко принадлежало самой грозной собаке в мире. Носить его стало бы честью для твоей собачьей репутации.

За болтовней с волкодавом время проходит быстрее. Вечером Миргаш доставляет в спальню поднос с ужином, и я испытываю невыразимое облегчение – не придется спускаться в трапезный зал и ловить на себе пытливые взгляды Кейрона.

Когда слуга забирает поднос вместе с пустой кастрюлей, он желает мне доброй ночи. Еще одна веха – мой последний день во дворце официально закончен. После этого я добрых пол часа стою у окна, любуясь ярко-алым закатом.

Иногда выглядываю в коридор, чтобы проверить, сдержал ли принц слово. Вдруг передумал и выставил стражу? Стражей не замечаю, но волноваться перестать не могу, словно тревога намертво въелась в нейроны.

Когда, наконец, наступает ночь, переодеваюсь в мешковатое платье, а дверь оставляю незапечатанной для Дариуса, как мы доваривались. Нервно хожу по комнате, напряженная, как натянутая пружина, и под звук моих шагов тихонько подвывает пес. Будто ему передалась моя нервозность, и он выпускает волнение в своей собачьей манере.

Не знаю, сколько кругов я намотала по комнате, прежде чем усталость берет свое. Опускаюсь на кровать, просто чтобы передохнуть, как вдруг… Просыпаюсь от того, что меня кто-то трясет.

Глава 27

Испуганно тру глаза и пытаюсь разглядеть ночного гостя. В комнате полумрак, наполненный глухим рычанием пса. Не сразу узнаю силуэт, надо мной склоненный, но тягучее шипение многое объясняет:

– Подъем, иномирянка!

Волкодав рвется к магу. Хорошо, что он накрепко привязан к противоположной ножке кровати, так что поводок удерживает его на безопасном расстоянии. Хотя… Пара укусов кое-кому не помешали бы.

– Серенький, это свои. Успокойся!

Собака, как ни странно, замолкает и перестает натягивать поводок. Неужели на мои слова так среагировала?! В груди рождается теплое чувство… Мой понятливый мальчик!

– Сидите смирно, – вполголоса приказывает мне маг, выдергивая из нежного настроя. – Будем наводить на вас морок.

– Подождите! – растерянно бормочу, не понимая, что происходит и почему он тянет ко мне свои ладони. Во мраке темный силуэт выглядит особенно зловеще. Я думала, мы просто возьмем собаку и отправимся в путь, а тут… "Сидите смирно!" – Давайте включим… то есть зажжем свечи!

– Обойдемся. Свет в вашем окне будет слишком заметен и может навести на подозрения. Слава Трехликому, я в состоянии навести морок в полумраке!

– Зачем на меня вообще наводить морок? Можно просто переодеть, и никто меня не узнает!

– Не ерзайте и помолчите! Только мешаете своей болтовней! – опять отмахивается, вместо того, чтобы объяснить по-человечески.

Этому зануде так и хочется сказать что-то "ласковое". Сдерживаю свой порыв, но однажды, когда между мной и Дариусом не останется никакой общей цели, его не спасет даже статус боевого мага! Выскажу все, что накопилось, не стесняясь в выражениях!

– Готово, – подытоживает предмет моих мыслей, потирая ладони, словно замерзшие. – Теперь займемся собакой.

– В каком смысле «займемся»? – интересуюсь чужим, надтреснутым голосом.

Тут же начинаю кашлять, чтобы привести голосовые связки в порядок. Но, как ни стараюсь, из горла вылетает только хриплое карканье и сипение.

Это что же получается?! Голос поменялся…

А внешность?

Погружаю руки в полоску лунного света и ошарашенно разглядываю сморщенную кожу, напоминающую не до конца сдутый шарик. Узловатые пальцы скрючены, будто пораженные артритом. Ногти длинные, обломанные, темно-желтого цвета, а на ладонях – мозоль на мозоли.

Вылитая Бабя Яга, только метлы не хватает! Как я теперь покажусь Йемрену, такая возрастная и "красивая"? Не ожидала от союзника такой подставы! Небось и лицо мне сделал страшное из вредности! С бородавками и бельмом на глазу.

– Вы бы хоть мое согласие спросили! – ворчливо шамкаю, пугаюсь собственной дикции и в ужасе трясу головой. На лицо тут же падают сальные, седые пряди. Подцепив одну, в отчаянии на нее таращусь: – Да я теперь невеста на выданье!

– Не мешайте! – шипит на меня маг и выталкивает изо рта непонятное месиво звуков в сторону пса.

Пока я молчу, ощупывая новое лицо, Серенький поскуливает. Но уже через минутку его скулеж переходит в… блеяние?

Поворачиваюсь к нему и громко ахаю, увидев перед собой очертания козы с огромным выменем, длинной шерстью и острыми рожками. Цок-цок по мраморному полу – еще и с копытами!

– Что вы расселись! – машет рукой ворчун. – Идемте!

Слезаю с кровати, отвязываю поводок и веду Серенького на выход. По своим повадкам он… она… оно не слишком напоминает парнокопытное. Животное по-собачьи пригибает морду, скалится, настороженно принюхиваясь к тому, что ждет впереди, припадает на передние ноги и грозно блеет перед поворотом. При этом вымя болтается как-то… уж очень неестественно.

Я не выдерживаю и по-старушечьи сварливо бурчу:

– Ваша коза получилась на слабую троечку. Наводить морок вам бы еще подучиться, вот честно!

– А вам бы освоить искусство молчания, иномирянка! – маг реагирует ответной шпилькой. – Оно вам сегодня пригодится, поверьте!

За первым же поворотом в коридоре натыкаюсь на трех стражей, мирно сопящих у стены. Один зажимает в руке распечатанную бутыль. Другой нежно обнимает ножны. Третий вообще прилег в форме эмбриона.

Пока пытаюсь оттащить от стражей козу, наступаю на копье и падаю, громко вскрикнув. Тут же закрываю рот ладошкой и замираю. Если сейчас еще и волкодав заблеет, то охрана точно проснется… К счастью, вместо того, чтобы блеять, пес разворачивается ко мне и с интересом наблюдает, как я поднимаюсь. Затем мы бесшумно огибаем спящих. Когда отдаляемся от вояк на приличное расстояние, интересуюсь у идущего поблизости махинатора:

– Почему они так крепко спят?

– Я решил, им не помешает отдых, пока мы покидаем дворец. Забавно, что вас беспокоит их сон… Желаете разбудить и сдаться с подробным признанием?

Окинув мага недобрым взглядом, замолкаю и иду в тишине. Мне и раньше казалось, что дворец огромный, а роль коридоров здесь исполняет лабиринт, но сейчас мы плутаем гораздо дольше обычного. Один раз даже заползаем в тайный лаз, замаскированный под барельефный выступ в стене, и долго спускаемся по винтовой лестнице. В конце концов, начинает казаться, что Дариус то ли заблудился, то ли специально нас водит по дворцу кругами и зигзагами.

Хотя я теряюсь в происходящем, больше ничего не спрашиваю. Максимально приемлемую дозу ехидства я уже получила, а на добавку напрашиваться не охота.

Наконец, открыв очередную дверь, мы как-то сразу вдруг оказываемся на улице. Лунный свет падает на подстриженные кусты, плодовые деревья, выложенные камнем тропинки. В лицо бьет свежий, прохладный воздух, и Серенький, почуяв запах свободы, тут же начинает, как бешеный рваться с привязи, заставляя покрепче схватиться за поводок.

Следуя за Дариусом, доходим до городской улочки, где в одном из двориков нас поджидает телега, запряженная парой лошадей. Здесь мы останавливаемся, и маг наказывает:

– Запоминайте! Вы теперь немая старуха по имени Кривая Гвенлин, – так я и думала, меня сделали не только старой, но и кривой! – Вы едете вместе с другими торговыми повозками на ярмарку в Межземелье, чтобы продать подороже козу. По дороге ваша скотинка случайно отвяжется и сбежит в лес. Ведите себя, как подобает немой старухе: скромно и молчаливо. Про свою дерзость забудьте… Вот, держите поддельные документы, – мужчина пихает мне в пальцы сложенный, толстый лист. Развернув, замечаю на краю внушительная сургутную печать.

Документы это хорошо, но…

– Вы не сказали, как долго продержится на мне морок?

– Об этом я рассказал только принцу.

– Это несправедливо, – жалобно шамкаю. – Мне же страдать в этой оболочке, а не ему!

– Поверьте, я спасаю вас от излишних волнений. А теперь постарайтесь вжиться в роль.

– Старая, кривая, уродливая… Почему вы не сделали меня немой, чтобы уж точно никто во мне не усомнился?

– Чтобы вы могли отреагировать на слова принца в случае крайне необходимости. Он на этом настоял, – с сожалением признается маг.

– Йемрен скоро придет? – затравленно оглядываюсь. – Он меня увидит… такой?

– Тс-с, – цыкает Дариус, поправляя сюртук. – Имейте совесть! Немые старухи не задают столько вопросов.