Текст книги "Избранная для северного дракона (СИ)"

Автор книги: Илана Васина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

Не попади я в ловушку, Йемрен мог бы бежать вместо того, чтобы подвергать себя опасности. Ворота подняты, стражников, способных его остановить, поблизости нет.

Чувство бессилия и отчасти вины настолько острое, что хочется выть. Только воем тут не поможешь.

Пока наблюдаю за схваткой, каждая секунда тянется часом. От блеска костров, мельтешения шкур, стремительных движений мужчин рябит в глазах. Лязг мечей сотрясает пространство, а сердце с каждым стуком проваливается все глубже.

Когда косматая фигура врага падает на утоптанную землю, боюсь в это поверить. Уложить в одиночку одного из шести громил, каждый из которых с легкостью переплюнет спецназ во владении холодным оружием?

Мне это приснилось?

Поворачиваюсь к Дариусу и снова тереблю за многострадальный манжет:

– Виед мертв, да? Он же не притворяется?

– С колотой раной на шее притворяться в принципе трудновато.

Вскоре медленно оседает вторая фигура, и, когда я тяну пальцы к манжету мага, тот убирает запястье за спину и бурчит:

– Этот тоже мертв. До конца!

К счастью или к несчастью, в нашу сторону сбегаются стражники. Они распыляют внимание врага, поэтому виеды начинают проигрывать гораздо веселее. Последняя пара уцелевших издает особый свист, запрыгивают на споро подлетевших мутантов и трусливо улетают с поля боя.

Пока стражники, кряхтя и покачиваясь, подбирают с земли оружие, сооружают носилки для раненых товарищей, я бросаюсь к Йемрену… Точнее, порываюсь это сделать, но Дариус ловит меня за рукав платья:

– Помните? Для окружающих он сбежавший пленник и ваш пациент. Не более того.

Теперь уже я выдергиваю руку и, возмущенно пыхтя, направляюсь к принцу. Каков наглец этот маг! Он еще будет поучать меня, как общаться с моим…

На этой мысли спотыкаюсь и замедляю ход.

А действительно, кто он мне?

Жертва несправедливого нападения? Пациент? Случайный красавец? Потенциальный гид за дворцовую стену? Каждое из определений выглядит жалкой тенью для Йемрена. Это, как солнце назвать осветительным прибором или грелкой.

Краем глаза замечаю, что некоторые воины направляются к воротам. Сейчас их опустят – и отсюда будет не выбраться без пропуска. А значит, принц снова попадет в камеру, где его прикуют к стене. Одна мысль об этом заставляет содрогнуться.

– Ты как? – Йемрен держится прямо, уверенно, но рубаха, из светлой окончательно ставшая бурой, выдает его с головой. Ранен, причем серьезно и не единожды.

Он с тревогой ощупывают меня взглядом:

– Плохо выглядишь. Побледнела вся.

Как девушку, меня задевает его «плохо выглядишь». Хочется оправдаться, что не по своей вине я бледная. После кислородного голодания и посинеть недолго! Но я жива и здорова – так разве можно здесь жаловаться? Коротко киваю на его рубашку, насквозь пропитанную кровью:

– Я-то цела, а вот тебя пора подлечить. Покажи, где тебя зацепило.

– Нигде.

– Позволь мне немножко помочь… – тяну к нему пальцы, на кончиках которых уже искрится зеленая дымка, но Йемрен отшатывается, не позволяя себя трогать. Приказывает:

– Исцели-ка лучше себя, девочка. Ты и правда плохо выглядишь!

– Я не… – беспомощно развожу руками. Как ему доказать, что мне не привыкать к дефициту кислорода?! – Ты считаешь побледнеть от переживаний – это опаснее, чем потерять море крови?

Йемрен оставляет без ответа мой выпад, невзначай обводит взглядом окружающее пространство, подмечая подбегающих со стороны города воинов. Именно в той стороне находится Темная Башня, из которой узник недавно вырвался на волю. Меня снова охватывает нервное напряжение. Если не поторопится, его скоро схватят!

– Раз ты в состоянии идти, уходи. Ворота вот-вот закроют, но ты еще можешь проскочить!

– Читаешь мои мысли, Избранная. Как раз собирался уходить, – он протягивает мне открытую ладонь, – вместе с тобой.

– Я не могу! Надо забрать собаку, но, – в отчаянии оборачиваюсь на дворец, под завязку наполненный лабиринтами коридоров, – пока я ее заберу, пройдет целая вечность. Не жди меня здесь, беги, пока есть шанс! А я постараюсь выбраться за стену потом. Дариус поможет.

Йемрен устало пожимает широченными плечами и опускает руку.

– Значит, будем ждать собаку.

Мое решение из его губ звучит абсурдом.

Может, я не права? Может, стоит Дариусу доверить псину?

Нет. Он слишком предан своему господину. Если того потребуют интересы Йемрена, маг легко усыпит собаку, и я об этом даже не узнаю.

Какое-то время грызу себя за бездействие.

Жаль, насильно его не вытолкать за ворота! Меня, как дамбу, распирает желание ему помочь, но как это сделать? Разве что попробовать за псиной быстренько сгонять? Только протащить ее сюда незамеченной вряд ли получится…

Внезапно Йемрен, покачнувшись, начинает крениться набок, и я в ужасе бросаюсь к нему. Надо помочь ему опуститься на землю, а потом, наконец, подлечить. Воспользуюсь тем, что он не может больше сопротивляться!

Вот только задуманное сделать не успеваю.

Кто-то очень сильный хватает меня со спины за талию и подтягивает к себе. Очередной виед?! От испуга и возмущения начинаю орать и брыкаться, но меня лишь крепче стискивают, лишая возможности размахнуться или вывернуться, а над ухом раздается знакомый голос:

– Моя истинная не смеет прикасаться к чужому самцу. Никогда. Не при каких обстоятельствах. Ты об этом догадывалась, Ника?

С трудом извернувшись, вижу Кейрона. Лощеного, красивого, злого. Пытаюсь его образумить:

– Он же может умереть, если ему не помочь! Отпусти!

– Пусть лучше сдохнет, чем ты к нему прикоснешься!

– Чертов маньяк! – кричу в запале. – Таких, как ты, нужно отправлять в психушку!

Жесткие пальцы ложатся мне на шею, частично перекрывая дыхание, и возможность говорить резко сходит на нет.

– Я спишу твой несдержанный тон и непонятные, а потому неуместные, выражения на пережитое волнение. Когда придешь в себя, я хочу услышать, почему моя невеста шастает по ночам за пределами дворца и трогает чужих самцов. Советую быть крайне убедительной, Ника. Второго шанса оправдаться у тебя не будет.

Глава 17

– Что здесь происходит? – раздается строгий голос королевы.

Кейрон так резко выпускает меня из железобетонной хватки, что я теряю равновесие и заваливаюсь на четвереньки. Ладони холодит влажная земля, платье мигом сыреет.

Теперь на расстоянии вытянутой руки передо мной лежит Йемрен. Из пальцев снова брызжет зеленая магия, просясь к нему. Каждая фибра души рвется помочь, вот только прикасаться к нему нельзя под пристальным взглядом ревнивца. Приходится сжать пальцы в кулаки и до крови закусить губу, чтоб не расплакаться.

Поворачиваюсь к королеве и принимаю надоевшую позу: встаю на одно колено. Женишок тоже разворачивается к матери и докладывает деревянным голосом:

– Виеды частично повержены, частично сбежали, поджав хвост. Победа за нами.

– О виедах позже. Что происходит здесь? – королева указывает на меня коленопреклоненную. В интонациях сквозит недовольство.

– Это личное, – отрезает Кейрон.

– Я твоя королева и мать. Ты дышишь, благодаря мне. Когда я требую обнажить свою душу, ты лишь уточняешь, что именно меня интересует.

Женщина подает знак окружившим ее стражникам, что добрались сюда со стороны Темной Башни, отойти подальше. Видимо, не желает унижать сына, будущего короля, перед подданными. Когда пространство вокруг нас очищается от чужих ушей, властно требует у сына:

– Говори.

– Отношения с истинной – мое дело.

– Это бунт? – холодно улыбается женщина.

– Ну что ты! Я бы не посмел, – фальшиво тянет Кейрон и, не сводя настороженных глаз с матушки, протягивает мне руку:

– Мы уходим!

Королева жестом останавливает меня, а я и рада остаться – лишь бы поближе к Йемрену! Кейрон, сжав челюсти, переводит злющий взгляд с меня на мать. Пытается переварить мой выбор, который в его глазах, наверно, выглядит настоящим предательством. Как он заявил на последней встрече? "Твое мнение теперь всегда совпадает с моим!" Как же приятно разойтись с ним во мнениях, будучи под защитой королевы!

– Если не можешь совладать со своим пламенной натурой, сынок, советую почаще купаться в Ледяном Источнике. Знаешь что? Ступай туда прямо сейчас! Когда остынешь, я позволю тебе вернуться.

Кейрон резко, рывком разворачивается и быстро шагает в сторону дворца. В груди тревожно екает. Лишь бы не отыгрался за меня на собаке! Конечно, дверь в спальню открывается моей ладонью, но ведь и королева как-то заходила. Сможет ли туда проникнуть принц?

Женщина тем временем подзывает Дариуса, на пару минут отошедшего в сторонку вместе с воинами.

– Ты знаешь его? – указывает она на неподвижное тело собственного сына.

– Это беглый шпион, – склоняет голову маг, – которого излечила госпожа Дариника. Он сражался с виедами, как лев, но был тяжело ранен.

– Беглый шпион? Вот как? – женщина медленно обходит бездыханное тело, а я с удивлением за ней наблюдаю. Неужели не чувствует в человеке, распластанном по земле, родную кровиночку? Пусть давно не виделись, пусть на тело наложено заклятие морока, но разве сердце матери не признает свое дитя? Я же признала в нем случайного встречного, хотя, казалось бы, кто мы друг другу?

Королева наконец останавливается и изрекает, коротко на меня взглянув:

– Когда шпиона вернут в камеру и прикуют покрепче к стене, ты снова его исцелишь, дабы наши дознаватели смогли с ним работать.

– Рада служить вам, моя королева! – уверяю, поднимаясь с сырой земли. – Но не лучше ли это сделать прямо сейчас? Ведь неизвестно, доберется ли раненый живым до Темной Башни.

– Как ты это представляешь, дурочка? Ты исцелишь воина и он, такой сильный и смелый, добровольно отправиться со стражниками в Темную Башню? – женщина разворачивается к магу. – Дариус, ты идешь с Никой! В конце концов, ты лучший боевой маг.

Но лучший боевой маг вместо «слушаюсь и повинуюсь» вдруг произносит с легким поклоном:

– Бывали случаи, когда целители впадали в летаргический сон, подняв на ноги тяжело больного. Позвольте Нике разбить процесс исцеления на несколько частей, чтобы – не приведи Великая Мать! – не случилось наихудшего.

Я понимаю, чего пытается добиться мой союзник. Он хочет, чтобы у нас была возможность чаще общаться наедине и мы смогли договориться о побеге. Видимо, наша собеседница тоже ощущает второе дно в предложении, потому что долго молчит и задумчиво теребит блестящий перстень на пальце. Наконец выдыхает:

– За что ты мне нравишься, Дариус, так это за свою дальновидность! Что же, пусть исцеление будет проходить этапами! – на этих словах она подает знак стражникам.

Те хватают Йемрена за руки – за ноги, укладывают в носилки и тащат в сторону Башни.

Я семеню следом, а Дариус – чуть в отдалении.

Усталость накатывает на пол пути. С поутихшим адреналином начинаю чувствовать свинцовую тяжесть в ногах и саднящие мышцы тела. В какой-то момент даже начинаю завидовать Йемрену. Его хотя бы несут.

– Осторожнее с носилками! – то и дело вздрагиваю, когда стражники спотыкаются. – А то уроните!

– Не желейный. Не развалится, – со злостью отзывается идущий в хвосте воинской процессии.

Под коротким шлемом виднеется косматая шевелюра, хмурое лицо кажется устрашающим из-за густой бороды. То ли он не в духе, что поспать не довелось, то ли бесится, что узник удрал из-под носа.

Инстинктивно чувствую, что ему нельзя доверять. Подхожу поближе, будто случайно иду за ним нога в ногу, но при этом чутко прислушиваюсь к каждому сказанному слову.

– Такого голыми руками не возьмешь. Дикий зверь он, как пить дать! Не человек! – подхватывает другой белобородый крепыш.

– Всяко! Кто еще смог бы вырвать железо из стены, вышибить дверь и всю смену раскидать, как котят?! Мне, вон, нос расквасил. А меня брат на свадьбу звал! – жалуется стражник, несущий носилки спереди.

– Может, мы его… – переходит на шепот Шевелюра. – Того-этого? А то придет в себя, вырвется и тогда уж точно нас всех порешит.

Когда до меня доходит, о чем речь, в ужасе оглядываюсь на Дариуса. Слышал ли, что его господина предлагают «того-этого»?

Маг едва держится на ногах и идет, похоже, полностью погруженный в свои мысли. Таким мрачным я его еще не видела. Верный слуга, называется! Пока он предается самобичеванию и депрессии, его господина сто раз успеют убить!

Бросаюсь вперед и, немного обогнав стражей, обещаю со всей искренностью, на которую способна:

– Если вы причините вред шпиону, вас четвертуют за предательство. Пленник неприкасаем. Это приказ королевы.

– А ты кто такая? – невежливо тычет Шевелюра. – Я с говорящими клопами вроде как не знаком.

– Нее… – ржет Расквашенный Нос. – На клопа она не тянет. Блоха, не больше! Под ноготь загнать и прищелкнуть!

– А еще лучше под походный плащ загнать! – хохмит крепыш. – И отделать так, чтобы влезать в мужские разговоры расхотела!

– Вы спрашивали, кто я? – начинаю закипать от их пошлостей. – Я целительница и невеста принца Рэдгрэйва. Слыхали о таком, нет?

– Ага! Так он и отпустил свою невесту лечить дикого зверя! – гогочет Шевелюра.

– Да еще в сопровождении столь славных воинов!

– А я целительниц люблю, – задумчиво басит Расквашенный Нос и вдруг радостно оживает. – Вот что. Я тебе сделаю хорошо вон за тем деревом, а ты мне нос поправишь! В общем, договорились!

Сказанное звучит очередной, абсурдной бульварщиной. Не успеваю придумать хлесткий ответ, как стражник передает свою часть носилок другому воину, хватает меня за руку и тащит в сторону густо растущих деревьев.

Глава 18

К счастью, моего сопротивления и пары криков оказывается достаточно, чтобы вмешался молчаливый, приземистый страж, идущий чуть в стороне, а Дариус очертя голову бросился на помощь.

То ли срабатывает рявканье старшего по званию, то ли присутствие боевого мага поблизости – меня тут же отпускает наглая солдатня и больше ни словом, ни делом не трогает до самой Темной Башни.

Оставшуюся часть дороги, как хищная кошка, наблюдаю за каждым их жестом. Страх за Йемрена помогает сфокусироваться, держит в тонусе, несмотря на жуткую усталость. Когда мы добираемся до камеры, наконец, выдыхаю с облегчением. Ведь под надзором главного смотрителя, серьезного дядьки со взглядом наемного убийцы, пленнику повредить не посмеют.

На сей раз принца приковывают к стене гораздо основательнее. Вместо прежних пяти скоб насчитываю пятнадцать. Видеть его теперь в неволе больнее, чем в прошлый раз, когда он был мне совсем чужим. Самое ужасное, как бы я не переживала за пленение этого мужчины, небольшая частичка меня все-таки ликует от возможности побыть рядом.

Стоит за стражами захлопнуться двери, подбегаю к Йемрену, прикладываю к широкой груди ладошки и выпускаю из плена магический поток, что так долго рвался на волю. Зеленая дымка брызжет из пальцев, густо струясь по обездвиженному телу.

Он совсем плох. Каждый порез, каждую гематому чувствую, как свои собственные и хочу отдать всю себя, лишь бы ему стало легче. На бубнеж Дариуса обращаю не больше внимания, чем на жужжание назойливой мухи. Когда тот меня внезапно хватает и оттаскивает на другой конец камеры, в ужасе начинаю вырываться. Я ведь почти ничего не успела, времени не хватило, чтобы помочь по-настоящему…

– Поэтапно, – шипит он мне в ухо. – На сегодня с вас хватит.

– Пустите! Вы совсем спятили на меня бросаться?

– «Поэтапно» означает не полное, а частичное исцеление. Понимаете?

– Отстаньте и дайте ему помочь! – вырываться из рук худощавого мужчины оказывается не так-то просто.

Напрасно извиваюсь ужом и брыкаюсь. От него не уйти!

– Дариус, отпусти ее! – голос Йемрена, хоть и слабый, но в нем звенит метал.

При звуках его голоса сразу утихаю. Всхлипнув, всматриваюсь в смуглое лицо. Зеленое мерцание сделало свою работу – пленник выглядит намного лучше, хотя темные круги под глазами так и не ушли. Освободившись, наконец, из рук мага, бросаюсь к нему, жалобно скуля:

– Зря ты остался! Тебе надо было позволить себя исцелить и сразу уйти!

– Чтобы вам одним досталось самое веселье? – усмехается и переводит взгляд на союзника. – Что случилось с ментальной связью? Тебя почти не было слышно. Все, что я понял, – вы с Никой в беде и застряли у ворот.

– Я опустел, мой принц, – мрачнеет маг. – Подзарядка таранитом происходила несколько дней назад. Знаю, надо было пополнить ресурс, но королева ограничила к нему доступ. Виноват. Надеюсь, вы сможете меня простить.

– О чем ты? Ты спас мою Нику, я в неоплатном долгу. И окончательно тебе задолжаю, когда ты вытащишь нас из этой проклятой дыры. И, – с досадой морщится он, – ее пса не забудь!

– Мой принц, я сделаю все, что в моих силах, – маг склоняет голову.

– А теперь дай нам поговорить наедине, – приказывает принц.

Дариус тут же затыкает уши и вдобавок отворачивается.

– Откуда у тебя пес? – обращается ко мне Йемрен. – Когда Дариус рассказывал о тебе, он ни разу не упоминал собаку.

– Очень мило, что он докладывал обо мне хотя бы в общих чертах, – не могу удержаться от шпильки.

– Не вини его. С вопросами всегда наседал я. Если я что-то хочу узнать, то узнаю. Так что насчет собаки?

– Это длинная история. Ты уверен, что хочешь ее слушать… сейчас?

Каждый раз, глядя на скобы, к горлу поступает ком, и мне стоит огромных усилий оставаться спокойной. А его будто абсолютно не беспокоят эти мелочи. Словно мы не в грязных застенках, а удобно устроились в кофейне и болтаем под легкую музыку за чашкой кофе.

– Я никуда не спешу. К тому же, – он с теплотой улыбается, – мне приятно слушать твой голос. Он получше любой магии.

– Ладно, – не могу не улыбнуться в ответ. – Впервые я увидела эту собаку на сегодняшних переговорах с виедом…

– С виедом?! – обрубает меня, зло сузив глаза. Скулы выступают резче, каждая мышца тела напрягается, как пружина. – На переговорах с виедом?

Беспомощно развожу руками:

– Не смотри на меня так сурово! Не я звала виеда. Это королева решила навести с дикарями мосты.

– Аш-ш, – морщится принц. – Какого кхара она творит?! Это то же самое, что подружиться со стаей волков. Соглашение продлится до их первого голода… Прости, ирэя! Я спросил тебя о собаке, а сам не даю сказать ни слова…

– Твое возмущение понятно. Королева собственноручно вкатила во дворец Троянского Коня…

– Вкатила коня? – морщится принц, своей реакцией вынуждая искать более понятные выражения.

– Она пригрела змею на своей груди… – пробую еще раз, но мой собеседник продолжает хмуриться, явно недоумевая, зачем королеве приспичило греть змей на своем теле.

Спотыкаюсь об его реакцию и окончательно теряюсь. Пора бы сменить тему да и рассказчика тоже, пока я не выдала себя очередным фразеологизмом.

– Ты же знаешь, что у меня проблемы с памятью после магического вмешательства?

– Слышал, – хмурится еще сильнее. – К чему ты клонишь?

– Про собаку мы успеем поговорить. Расскажи лучше про свои отношения с братом и мамой! Я ничего об этом не помню.

Казалось бы, простейший вопрос. Но вместо ответа Йемрен задумчиво улыбается и буравит меня взглядом, выражение которого никак не разобрать. Словно я необитаемый остров с неизученной флорой и фауной, и среди ярких цветов вполне могут ползать змеи.

Настороженно улыбаюсь в ответ:

– Если мои проблемы с памятью тебя веселят, то мне пора бы обидеться.

Принц качает головой:

– Забавно другое. Наша связь так сильна, что ее ощущаешь физически, хотя по факту я тебя совершенно не знаю. Дариус говорил, ты холодная, как глыба льда. Будто ты высокомерная, избалованная, капризная пустышка. Я не вижу в тебе ни единой черты из его списка, сколько ни всматриваюсь.

От услышанного внутри распускаются нежные бутоны, вот только его взгляд слегка подмораживает лепестки. С деланным равнодушием пожимаю плечами:

– Что же ты во мне видишь?

– Твое тепло дает мне причину жить, твоя отзывчивость делает сильнее. А вот почему, – его голос внезапно холодеет и пальцы сжимаются в кулаки, – ты лжешь мне про потерю памяти, ирэя, я никак не пойму.

Ошарашенно начинаю:

– Я не…

– Замолчи! – тон холодеет еще сильнее. – Мне не нужна очередная ложь.

Внезапный скрежет дверного замка царапает уши, выдергивая во враждебную реальность. Быстро подбегаю к Дариусу и тереблю за плечо, заставляя обернуться.

– Время вышло, гости дорогие! Пора на выход! – бурчит тюремщик, возникший в дверном проеме. В его водянистых глазах светится вселенская усталость. Видимо, стражу надоело ждать, пока мы выйдем, и он решил проявить инициативу… на мое счастье.

Ухожу от Йемрена в полной растерянности.

Я действительно соврала. Провалов в памяти у меня нет, есть лишь провалы в знаниях. Ведь я почти ничего не знаю об этом мире.

Но как он почувствовал такую крошечную ложь?

По дороге в замок нас снова сопровождают стражники. На сей раз мужчины сбились в кучку, чтобы обсудить нападение виедов и мутантов. Они почти не обращают на меня внимания, что позволяет подойти к магу и завести с ним негромкий разговор.

– Дариус, принц понял, когда я соврала про потерю памяти. Вы должны были заранее меня предупредить, что он способен учуять малейшую ложь!

– Но это невозможно… – мой спутник замедляет шаг и в растерянности таращится на мое лицо. – Вы уверены?

– Да! Он сам мне сказал!

– Плохо. Очень плохо, – бормочет мужчина, потирая лоб.

– Почему?

От реакции мага становится еще тоскливее. Я вдруг чувствую удавку на шее, которая с каждой минутой затягивается сильнее.

– Да потому что, если не знаешь особых заклятий и не владеешь особыми талисманами, только у своей истинной чуешь ложь!

– Избранная, истинная, заклятия, талисманы… – беспомощно развожу руками. – Чем больше вы говорите, тем меньше понимаю. Я скоро лопну от вопросов! Дариус, что такое «ирэя»?

– Откуда вы знаете это слово? – маг снова замедляет шаг, а в его голосе мне чудится испуг.

– Так называл меня Йемрен.

– Может, показалось? – с надеждой уточняет.

– Он несколько раз повторил. И-рэ-я, – выговариваю по словам. – Я не глухая, в конце концов!

Мой спутник озадаченно хмурится. Потом тяжело вздыхает.

– Все должно быть не так. Совсем не так! С этой вашей "ирэей" мой план только что с треском провалился.