Текст книги "Государственный обвинитель"

Автор книги: Игорь Зарубин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Три поросенка

– Дежурный по району сержант Шпынько! – устало рявкнул сержант в трубку телефона.

– Алло, милиция? Это из третьего продуктового. Нас грабят!

– Кто грабит?! Сколько человек?! – Милиционер вскочил и нажал кнопку тревоги. – Алло, кто это говорит?!

– Быстрее, их трое. В масках… такие детские маски поросят! Они… – Дальше пошли короткие гудки.

– Быстро, в третьем продуктовом ограбление! – закричал сержант. – Лысько, давай дуй туда!

Через минуту машина, плотно набитая дюжими парнями в милицейской форме, с воем выкатилась из ворот районного отделения…

– Алло, я готов, – коротко отрапортовал Целков и повесил трубку. Посмотрел на часы и лег на мостовую прямо возле подворотни. Из-под пиджачка У него выкатилась пустая бутылка от дешевого портвейна и, звякнув об асфальт, замерла возле ноги.

– Ложный вызов. – Лысько швырнул на стол фуражку и устало побрел в комнату отдыха.

– Как ложный? – удивился сержант. – А я уже дежурному по городу сообщил.

– Так дай отбой.

Но только сержант успел сообщить наверх, что вызов ложный, только успел записать в кроссворд, что бесцветный газ, составной элемент всех окисей, – это кислород, как опять зазвонил телефон.

– Дежурный по части сержант Шпынько.

– Грабят! Грабят! – истошным голосом завопила в трубку какая-то женщина, и палец сержанта инстинктивно нажал на кнопку тревоги.

– Откуда вы звоните?! – закричал он не менее истошно. – Адрес! Адрес назовите!

– Помогите, грабят! Милиция!

– Адрес говори, дура! Сколько их человек?!

– Трое! У них автоматы!

– Что там? – Лысько с ребятами уже стоял перед стеклом.

– Скажите, где это?! – Сержант начал покрываться потом.

– Кафе «Медок»! Они в масках!

– В каких масках? – переспросил он.

– Ну свиньи или поросята, не знаю…

– Повторите! – прокричал Шпынько, но уже разъединили.

– Где? – Лысько был уже готов.

– «Медок». – Шпынько пожал плечами. – Это тут, три квартала. И опять поросята.

– Твою мать! – Лысько рванулся к выходу.

– Валя! – крикнул ему в спину сержант. – Она сказала, что у них автоматы!

Когда машина укатила, он опустился в кресло и долго смотрел на пульт связи. Наконец снял трубку и нерешительно нажал несколько кнопок.

– Алло, город? Это тридцать пятое, дежурный Шпынько. У нас тут опять сигнал ограбления. Кафе «Медок». Поехали проверять.

– Высылаем группу, – коротко ответил дежурный и повесил трубку…

– Так нормально? – спросила Женя, выйдя из туалета.

Юм повернулся и посмотрел на нее оценивающим взглядом. Она была одета в короткую юбочку, из-под которой выглядывали кружева чулок, и обтягивающую блузку с огромным декольте. На плече у нее красовалась миниатюрная сумочка.

– Ну что ты молчишь? – спросила она, обиженно надув губки. – Как я выгляжу?

– Как дешевка. – Кореец ухмыльнулся: – Я бы на тебя не купился.

– А я не тебя покупаю! – засмеялась она. – Все, я поскакала.

– Постой. – Он посмотрел на часы: – Еще рано. Можешь пока отдохнуть.

– Наотдыхалась уже, – вздохнула Женя и села на стул, нервно поправляя прическу.

Как только зазвонил телефон, Юм тут же схватил трубку:

– Алло.

– Это я, Склифосовский. Они вернулись.

– Лады. Будь там. – Кореец нажал на рычаг и повернулся к любовнице: – Вот теперь можешь идти…

– Алло, это Шпынько. Опять ложный вызов, – сказал сержант.

– Да что там у вас такое? – закричал дежурный. – Вы что, издеваетесь?!

– Ну, товарищ капитан, я…

– Кто там у вас такой шутник?

– Не знаю, – виноватым тоном ответил Шпынько. – Звонят уже второй раз и говорят, что трое в масках поросят.

– В каких масках?! – зло переспросил дежурный.

– Поросят… – ответил Шпынько уже совсем тихо.

– Поймаешь этих поросят, засунь им шампуры в одно место по самую рукоятку! Все понял?

– Есть, товарищ капитан! – Сержант повесил трубку, но облегченно вздохнуть не успел, потому что опять зазвонил телефон…

– Нет, так нечестно. – Молодой рыжеволосый парень выключил компьютер и поправил кобуру под мышкой. – Какого хрена я с тобой буду играть, если ты заранее ходы знаешь.

– Как хочешь. – Второй парень, немного постарше, потянулся и сладко зевнул. – Все равно больше делать нечего.

– А когда папа домой пойдет? – Рыжеволосый посмотрел на часы: – Уже половина одиннадцатого, а он все тут сидит. У него что, жены дома нет?

– Женя, ты его жену видел? – Второй засмеялся.

Рыжеволосый пожал плечами и уставился в большое тонированное окно.

На улице было уже темно, и включили фонари. Прохожих совсем не было, только какой-то алкаш с сигаретой в зубах сидел на той стороне и рыскал трясущимися руками по одежде в поисках спичек.

– Илья, а ты бы к своей сейчас махнул, а? – мечтательно спросил Женя, глядя, как из-за поворота вынырнула накрашенная девица в короткой юбке и быстрым шагом направилась вдоль по тротуару. – В теплую постельку, под мягкую сисю.

– Мне есть к кому поехать, – вздохнул Илья.

Девица тем временем поравнялась с алкашом.

Он что-то спросил у нее, и она остановилась.

– Ты посмотри, какие ноги, ты только посмотри! – Женя даже присвистнул.

– Где? – Илья подскочил к окну. – Да ну, ноги. Шлюха – и все. Кофе хочешь?

– Ага. – Женя кивнул, не отрываясь от окна.

– Тогда я быстро. – Илья вышел в другую комнату.

Девица тем временем оттолкнула алкаша и быстро зашагала по улице. Но тот не упал и погнался за ней. Догнал и со всей силы толкнул в спину, она Упала. А он вдруг начал бить ее ногами в живот.

– Что, сука, спичек у нас нет?! – кричал он, роясь в ее сумочке. – Трахаешься за деньги, а спичек нет?! Да я тебя…

Но договорить он не успел, потому что Женя коротким ударом сшиб его с ног. Алкаш больно стукнулся головой о бордюр, вскрикнул и замолчал.

– Гад! Гад! – Девица сразу схватилась за сумочку, вытирая слезы. – Спасибо вам. Он же меня убить мог, гад такой.

– С вами все нормально? – вежливо поинтересовался Женя. – Ничего не сломал?

– Нога болит, – застонала девица, попытавшись встать.

– Пойдемте в контору, «скорую» вызовем. – Женя помог ей подняться.

– Ой, не надо «скорую», я спешу, – сказала она, но сделала два шага и закричала от боли.

– Пойдемте, я говорю. – Женя поднял ее на руки и понес.

– Вы такой сильный, – прошептала она, глядя, как пьяница поднимается с земли и достает из-за пазухи пистолет.

Закрыв дверь на замок, Женя усадил девицу в кресло и сказал:

– Не волнуйтесь, все будет хорошо. Дайте ногу, я посмотрю.

– У вас курить можно? – спросила она, открыв сумочку и протянув ему ногу.

– Курите. – Женя встал на колени и аккуратно потрогал голень: – Здесь болит?

– Нет. Как вас зовут? – Ноги у нее были длинные и стройные, к тому же в чулках. И такая короткая юбка.

– Женя. Он нервно сглотнул, скользя ладонью нее выше и выше к границе чулка.

– Правда? – томно удивилась она. – Меня тоже Женя.

– Как интересно! – Он поднял глаза и увидел глядящий ему прямо в переносицу черный зрачок пистолетного дула.

– Прощай, тезка…

Илья сразу узнал этот звук, похожий на хлопок. Быстро поставил чашки на стол и отскочил к стене. Первым желанием было выхватить из кобуры пистолет и ворваться туда, но он сдержался. Тихо отстегнул застежку кобуры и медленно вытащил оружие. Когда щелкнул затвору Илье показалось, что у него лопнули перепонки.

За дверью послышались какие-то голоса. Он быстро упал на пол и подполз к замочной скважине.

Их было трое, в масках. Двое вязали шефа, а третий стоял у входа. В руках у него был «узи», дуло которого смотрело как раз в сторону Ильи.

– Мама… – прошептал он одними губами и метнулся к телефону…

– Алло, – начал шептать он, когда какой-то Шпынько доложил, что он дежурит по отделению. – У нас ограбление.

– Ограбление? – недоверчиво переспросил сержант.

– Биржа «Лариса». – Илья залез под стол. Трое человек в масках поросят. У них автоматы.

– Трое поросят, говоришь?

– Да, у них…

– Ну так прикинься серым волком, и они разбегутся! – Шпынько со злостью бросил трубку. – Тоже мне игрушку нашли.

– Что на этот раз грабят? – поинтересовался Лысько.

– «Ларису». – Сержант взял со стола кроссворд и ручку. – Опять наши три поросенка.

– Дурак! – Лысько постучал кулаком по лбу. – Надо было их подержать на линии подольше, а я бы засек через центральный.

– В следующий раз. – Шпынько углубился в чтение. – Столица Дании.

– Копенгаген, лопух! – крикнул Лысько уже из комнаты отдыха.

– Ко-пен-га-ген, – пробормотал сержант, одновременно занося буквы в клеточки. Потом бросил карандаш и долго смотрел на городской телефон. – А какой номер у «Ларисы»?! – крикнул он.

– Это что, тоже в кроссворде? – удивился Лысько из другой комнаты.

– Нет, проверить хочу! А вдруг не ложный…

– Да ладно тебе, не ложный! – Лысько засмеялся. – Сам этих поросят поедешь ловить!.. В справочнике посмотри, должен быть.

Сержант долго листал страницы справочника и наконец нашел то, что искал. Снял трубку и начал крутить диск.

Ответили сразу. Приятный женский голос сказал:

– Здравствуйте, товарная биржа «Лариса», секретарь Невинная. Что вас интересует?

– Это из милиции вас беспокоят, – сказал сержант. – Интересуемся, у вас все спокойно?

– Да, все спокойно, а что? – ответила секретарь.

– Да тут звонят хулиганы всякие.

– Нет, все спокойно. Может, вы хотите продать или приобрести крупную партию товара? С завтрашнего дня и до конца недели у нас скидка три процента.

– Нет, спасибо, не хочу. – Шпынько засмеялся. – Спокойной ночи…

– Всего хорошего. – Женя положила трубку. – И всех делов.

– Ну что? – Юм повернулся к мужчине, лежащему на полу со связанными руками. – Говорить будем, где денежки зарыли, или будем глазки выкалывать тупым ножичком?

– Можно, я? – попросил Ванечка, достав из кармана ржавый гвоздь. – У меня лучше получится.

– Нет денег, правда, – тихо заскулил мужчина, глядя на кусок кожи с рыжими волосами, лежащий неподалеку. – Все, что в сейфе, а больше нет.

– Артем Тарасович, ну зачем вы так? – покачал головой Мент и посмотрел на Илью, который сидел в углу, весь в крови, и тихо стонал. – От вас ведь зависит не только ваша жизнь, но и жизнь вашего подчиненного… Ну хорошо, только ваша.

Он вдруг схватил со стола тяжеленный дырокол и с размаху опустил его на затылок охранника. Тот как-то странно чихнул, по лбу у него побежала густая бурая кровь, а глаза начали постепенно мертветь.

– Вот видите. – Мент протяжно вздохнул. – Его жизнь от вас уже не зависит.

– Короче, бабки давай, сволочь! – не выдержал вдруг Грузин и со всей силы саданул Артема Тарасовича ногой в пах. – Гнида жирная! Наворовал, натаскал, гад, а делиться не хочешь.

– А-а! – Мужчина громко заревел, катаясь по полу. – Не надо, не бейте!

Тут в комнату ввалился Целков и, со злостью швырнул на стол кипу бумаг.

– Что это? – тихо спросил Юм, взяв один листок. – Это из сейфа?

– Ага. – Целков сплюнул и сел прямо на пол. – И больше ничего.

– Так, все, хватит. – Кореец подошел к Артему Тарасовичу, присел на корточки и достал из кармана финку. – Я буду считать только до трех. Нет, я и дальше умею, но просто не хочу. А потом я отрежу тебе ухо и затолкаю в анальное отверстие. Честно. Ты мне веришь?

– Да, да, – закивал головой тот, морщась от боли. – Но вы только меня выслушайте, я…

– Раз.

– Нет, вы поймите. – Артем Тарасович старался говорить как можно быстрее и убедительнее: – Специфика нашей работы такова, что деньги нам перечисляют исключительно в банк, а здесь мы…

– Два…

– А здесь у нас просто офис, чтобы людям было куда звонить. – Он говорил уже скороговоркой, с ужасом косясь на лезвие ножа: – Неужели вы думаете, что я не заплатил бы вам, только бы вы оставили меня в покое? Да я готов вам все отдать, но…

– Три, – сказал Юм и вздохнул.

– Не-е-ет! – вдруг завизжал Артем Тарасович так громко, что Юм даже испуганно вздрогнул. – Получите! Все получите! Сто тысяч! Долларов! Не надо ухо!

– Смотри, Юм, у него штаны мокрые, – засмеялся Грузин.

– Двести, – сказал Юм тихо.

– Что? – переспросил Артем Тарасович, вежливо заглядывая ему в глаза.

– Двести тысяч.

– Как? – Мужчина нервно сглотнул. – Но вы поймите, есть же какие-то реальные возможности, и мне просто негде взять такие деньги. Даже если я…

– Смотри, какой он говорун! – засмеялся Мент. – Ладно, кончай его, Юм, и пора сматываться отсюда.

– Ой, посмотрите, что я нашла! – В комнату влетела Женя, держа в руках стопку компакт-дисков: – Тут такая коллекция! Вагнер, Шнитке, Рахманинов. – Она подскочила к владельцу биржи и встала перед ним на колени: – Артем Тарасович, а можно я это себе возьму?

– Берите, конечно, конечно, – часто закивал тот. – Мне совсем не жалко, и…

Но его тираду прервал дружный смех.

– Ладно, кончай его и пошли, – вздохнул Мент. – Прокололись, блин. Хоть Женьке на пластинки наработали.

– Это никакие не пластинки, темнота! – закричала она. – Это…

– Триста! – вдруг ясно и четко произнес Артем Тарасович. – Даже триста пятьдесят… Если только все получится.

– Что он сказал? – удивленно спросил Юм у Грузина.

– А кто его знает? – Тот пожал плечами. – Я не слышал. Кажется, четыреста тысяч дает.

– Нет-нет, триста пятьдесят, – поправил биржевик под общий смех.

– Кончай его, – не унимался Мент. – Юм, ты на часы посмотри.

– Молчи. – Юм подошел к биржевику: – Ну и?.. Давай доставай.

– Нет, вы не поняли. – Артем Тарасович попытался улыбнуться. – Я вас нанимаю.

– Повтори, – попросил Юм, удивленно рассматривая этого человека, как будто увидел его только секунду назад.

– Я хочу предложить вам работу, – повторил мужчина и улыбнулся, пожав плечами…

От звонка Шпынько проснулся, поднял отяжелевшую голову и долго блуждал по дежурке мутными глазами. Наконец догадался, что он все еще находится на работе, и взял трубку.

– Дежурный по отделению сержант Шпынько.

– Алло! – закричал в трубку перепуганный мужской голос. – Ограбление! Их убили, убили!

Сон мигом улетучился, а палец со всей силы надавил на кнопку тревоги.

– Где ограбление?! Адрес! Сколько их? – Шпынько даже вскочил, от чего фуражка слетела с головы и укатилась под стол.

– Не знаю, тут никого нет! Сейф сломали! Разбито все, кровь везде! Ну что вы сидите, что вы сидите?!

– Адрес ты можешь сказать?!

– Биржа «Лариса»!

Шпынько почувствовал, что у него начинают трястись руки…

Схимник

Такой толпы Наташа не видела даже тогда, когда судили Дрыгова. Теперь это была куда более организованная толпа. Мальчики в черных руках, с хоругвями, с огромными крестами поверх одежды преградили Наташе дорогу, и один из выскочив вперед, брызнул слюной:

– Жидовка!

Кучка строгих околоцерковных старушек крестила Наташу неистово, словно она была сатаной. Поодаль она увидела клобуки высоких церковных чинов. Те держались как бы индифферентно.

Журналисты тыкали в лицо микрофонами, торопились задать свои вопросы. Наташа с трудом продралась сквозь толпу. Руки и ноги противно дрожали. У самого входа увидела несколько человек с незапоминающимися лицами, и сердце сжалось. Эти тоже слетелись. Загнали ее в угол и радуются.

Пота зачитывалось обвинительное заключение, Наташа сидела. Судья разрешила ей. Живот был у нее уже огромный. А Наташа рассматривала подсудимого. И рассмотреть не могла. Погостин – седой, плотный, с жилистыми рабочими руками – низко опустил голову. Глаз Наташа не смогла рассмотреть.

Судья несколько раз прерывал чтение обвинительного заключения, потому что в зале поднимался невероятный шум.

– Судите веру! – все вскрикивала такая-то женщина. – Вам зачтется!

Судья терялся, не стучал грозно по столу карандашом, а, виновато улыбаясь, просил:

– Тише, пожалуйста. Мне трудно кричать.

Зал чувствовал эту слабость. Становилось все шумнее. У Наташи вдруг поплыло все перед глазами, она оперлась о стол, потянулась за водой.

– Дьявол из нее выходит! – прошипел кто-то, заметив Наташину бледность.

Она справилась, не вышла. Ребенок успокоился.

Начался опрос свидетелей, все подтверждалось. Наташа видела, что люди это вполне приличные. Никого из них подкупать не пришлось. Они говорили правду. Погостин брал у них крупные суммы денег за то, что они получали заказы от Патриархии.

Сам Андрей Олегович все подтверждал.

Адвокат, конечно, небезуспешно развивал тему гонений на христианство. Очень душещипательно рассказал историю самого Погостина, который мальчишкой был в церкви служкой. Как за это его сначала исключили из пионеров, а потом и вовсе выгнали из школы. Несколько раз милиция задерживала за тунеядство, хотя Андрей работал на стройке, а учился в вечерней школе.

Наташа тоже задавала вопросы свидетелям, чувствуя, как из зала катится на нее волна черной ненависти.

В первый день она еще-раз убедилась: никаких в деле белых ниток нет. От этого легче не стало.

Вечером Виктор снова попытался устроить скандал. Наташа заперлась в своей комнате, легла, прислушиваясь к себе, к своему ребенку. Что ж за работу она такую выбрала – тяжелую? Что ж за мучения приняла? Зачем? Ради чего? Ради справедливости? Но это же чистой воды романтика. Не было этой справедливости на свете и не будет. Это только в американских фильмах – добро торжествует при жизни. Христиане считают, что воздается на том свете. Один из отцов Церкви так и говорил – этот свет для подвигов и деяний, а для наград и хвалы – тот. Так что же она хочет? Раздать всем сестрам по серьгам?

Года четыре назад, еще студенткой университета, ездила она вместе с шумной толпой в Печоры. Конечно, зашли в монастырь. Смотрели на храмы, видели монахов – экзотика!

Потом Наташа отошла в сторонку, а там сидит человек. Весь в черном, капюшон на самые глаза надвинут, на груди что-то написано. Не поняла, спросила. Монах не ответил.

– Молчальник, – вдруг пояснила неизвестно откуда взявшаяся рядом старушка в платке. – Схиму принял – молчать всю жизнь.

Наташа была не просто поражена. Она была шокирована, выбита из колеи, оглушена. В наше время?! В нашей стране?! Среди людей?! Молчать?!

Это и представить себе было трудно. А оно вот здесь – во плоти.

Потом оказалось, что в монастыре есть и другие схимники – пещерники. Они замуровывают себя в каменных нишах. Им подают только хлеб и воду, и они молятся.

– О чем они молятся? – изумленно спросила Наташа у старушки.

– Да о чем… Богу молятся. Чтобы все осталось как есть.

– О чем?! – не поверила своим ушам Наташа.

– Так это… – наморщила лобик старуха. Видно, объяснить не могла. – Они, если молитву прекратят, мир упадет. Или как-то так…

Последний день перед пенсией

– Кончать его надо было, кончать, – бормотал Мент, сидя на кровати и вертя в руках трубку от радиотелефона. – Сколько раз убеждался: если бабок нет, то никаких «потом». Еще ни разу эта волынка со всякими там выкупами гладко не проходила.

– Надо же когда-нибудь начинать. – Юм улыбнулся и откупорил бутылку водки. – И потом, зря мы, что Ли, потели? Из-за трех телефонов и какого-то компьютера?

– Ничего, и на старуху бывает проруха. – Мент выхватил бутылку и сделал несколько глотков прямо из горла. – Вот увидишь, кинет он нас. Как пить дать кинет.

– Ну что ты каркаешь? Что ты каркаешь, спрашивается? – разозлился кореец. – Да не может он нас кинуть, не может. И я это понимаю, и ты, и он сам прекрасно понимает. Это же триста пятьдесят косых, ты только представь! Года два можно не работать. За бугор махнуть, купить там домик и жить в свое удовольствие.

– Ты его сначала получи, этот домик за бугром. – Мент ухмыльнулся.

– Запросто. Послезавтра все и сделаем. А потом быстренько разбежимся и…

– И нас всех сцапают по одному. Он же нас и заложит, как ты не понимаешь?

– Не заложит. – Юм достал из кармана пистолет. – Зачем? Зачем закладывать человека, которому заказал убийство? Ты же сам понимаешь, что…

– Я понимаю, – заревел Мент, грозно глядя на Юма, – что его прижмут к стеночке, тряхнут хорошенько, и он нас заложит, как миленький, как сегодня этого своего другана-партнера заложил.

– Не заложит. – Юм открыл барабан и высыпал патроны на стол.

– Почему?

– А потому. – Он прицелился и спустил курок. – Так что давай спать. Завтра работка предстоит. Как-никак последний день перед пенсией…

Машина с охранниками подъехала в половине десятого, как и договаривались. Виктор Ильич быстро, пока жена доводила до ума раскраску на лице, сунул в кейс маленький бархатный футляр – кольцо с бриллиантом, которое он сегодня подарит Лидочке, своей секретарше. А то она в последнее время что-то стала охладевать к своему начальнику. А когда женская любовь охладевает, ее нужно немножко подогреть дорогой безделушкой.

– Вовка, ты готов? – Он еще раз посмотрел в зеркало и поморщился: что, ни говори, а не все можно купить за деньги. Пузико вон появилось, а волос на голове, наоборот, стало значительно меньше, чем лет эдак пять назад.

– Готов. – Сын нехотя выполз из своей комнаты. – Опять с нянькой ночевать?

– А компьютер хочешь? – Любовь чада тоже довольно легко было купить.

– Хочу.

– Вот и лады. – Виктор Ильич потрепал его но макушке и подумал, что уже пора подыскивать сыну приличный колледж где-нибудь в Англии. – Спускайтесь, я жду вас в машине. Только побыстрей – опаздываем.

Как только он закрыл за собой дверь, из спальни выглянула его жена и сказала сыну:

– Вова, ты иди с папой, а я спущусь через минуту.

– Да ла-адно. Я подожду.

– Иди-иди. Возьми там в шкатулке, сколько нужно, купишь себе что-нибудь.

Получив подачку, сын выскочил из квартиры, а женщина сразу схватилась за телефон:

– Алло, Эдик, это Света. Мой сегодня опять к этой шалаве поедет, так что вечером я к тебе. Лады? Вот и хорошо, часиков в шесть. – Она повесила трубку и достала из ящика туалетного столика продолговатый бархатный футляр – золотые швейцарские часы. А то в последнее время ее молоденький массажист как-то стал охладевать к своей пациентке.

Потом она накинула на плечи плащ, позвонила в милицию, чтобы включили сигнализацию, закрыла за собой дверь и направилась к лифту. А там…

Она кричала так, что повыскакивали все соседи. Ее попытались оттащить от сына, у которого вместо глаза зияло пулевое отверстие, но Света споткнулась о тело мужа и упала прямо в лужу крови. И продолжала кричать, все стараясь почему-то пнуть ногой мертвого охранника, сидящего в углу, который, конечно же, во всем виноват…