Текст книги "Мир Расмус. Потомок воина (СИ)"

Автор книги: Игорь Шестак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Впрочем, сейчас Роб не думал ни о каких-либо шансах, ни об ордене. Он так устал, что все, что ему хотелось – быстро принять ванну и лечь спать, желательно до завтрашнего полудня.

Въехав в город, отряд разделился. Рыцари Серебряного Клича направились в замок герцога, где они были расквартированы, везя с собой тело павшего собрата. Туда же вместе с раненым оруженосцем отправились и два рыцаря Льва, которым Роланд отдал голову мантикоры. Рыцари планировали показать ее герцогу – вместе с перечислением имен всех принявших участие в охоте воинов¸ а затем забальзамировать и отправить в цитадель ордена Льва и Меча в качестве трофея.

Ловчий завернул к ближайшей таверне, сообщив, что ему необходимо напиться – никто не винил его за это. Наоборот, Роланд сполна заплатил ему. Оставшиеся трое – Роб, Локсли и Роланд – отправились прямиком к поместью Тарика.

Неладное Роб заметил уже при подъезде к поместью дяди – слишком много вооруженных и одоспешенных людей со знаками войска герцога на плащах, щитах и одежде сновали туда-сюда рядом с поместьем. Некоторые, заметив Роба, останавливались и провожали его взглядами.

Наконец, подъехав к поместью, ворота которого были распахнуты настежь, все трое спешились. Заводя своих коней в конюшни, они заметили еще с полдесятка лошадей, среди которых был и конь Тарика тар Кризара.

Выйдя из конюшни, Роб увидел спешащего к нему управляющего поместьем. Но прежде, чем тот успел что-то сказать, Роб произнес:

– Мой дядя вернулся? Я видел его коня в конюшне.

– Ээ…да, сир. Вот только… – забормотал управляющий.

– Что? Что с ним? Он ранен? Убит? – Роб похолодел от ужаса. Перспектива потерять последнего близкого родственника не на шутку перепугала юношу. – Да говори же ты наконец!

– Нет, нет, сир, с господином все в порядке. Он цел и невредим. Но очень гневается. На вас, – управляющий осмелился поднять на юношу глаза. – Он послал меня привезти вас к нему. Немедленно.

– Я понял. Сообщи, что я сейчас буду, – ответил Роб, а затем обернулся к сопровождающим его воинам. – Видимо, дядя недоволен тем, что я отправился на охоту без его разрешения. Поэтому, господа, дабы не вмешивать вас в семейные разборки, я прощаюсь с вами и…

– Ерунда, – ответил Роланд. – Я пригласил тебя на эту охоту, я и буду нести ответственность. Я иду с тобой.

Локсли же молча пожал плечами. Он дал клятву следовать за Робом везде, и не собирался оставлять его сейчас.

Вздохнув, юноша кивнул, и они втроем поднялись по ступеням и вошли в дом.

Интерлюдия. Ульфран

– Ты уверен, что видел именно его? – в который раз за этот вечер спросил сидящий за столом в небольшом полутемном закутке таверны Ульфран Клык. – Юноша, шестнадцать-двадцать лет, высокий, светло-русые волосы, зеленые глаза. Знатного происхождения, возможно – сын богатого торговца. Его ты видел?

– Все так…ик…ваше благородие, – ответил собеседник рыцаря Волка.

Это был низкий упитанный мужчина неопределенного возраста, с огромным носом-картошкой, маленькими глазками и массивными, вечно красными щеками. Он явно не принадлежал к богатым или хотя бы обеспеченным жителям Карноула – об этом свидетельствовали и засаленная куртка то ли серого, то ли грязно-белого цвета, и черные заляпанные штаны, и неряшливая, кое-как подстриженная бороденка мужчины. К тому же, он был пьян, и построение более-менее осмысленных фраз давалось ему с трудом.

Ульфран мысленно выругался. Вот с каким отребьем ему приходится иметь дело. Однако, большого выбора у рыцаря Волка особого не было.

Ульфран и его люди прибыли в Карноул четыре дня назад, и с тех пор ни на шаг не продвинулись в выполнении своего задания. Дело осложнялось тем, что ни Ульфран, ни кто-либо из его отряда никогда не видел цель вживую, у них не было какой-либо его вещи, не было следа его запаха, энергетики или магии. Город же был большим и густонаселенным, поэтому все охотничьи и поисковые техники ордена Стального Волка, которыми владел нордар и его люди, оказались бессильны в подобном скоплении людей и их магических аур.

Тогда Ульфран решил действовать по старинке и отправил людей на поиски, которые не привели ни к чему. Проще было найти иголку в стоге сена, чем одного человека в таком обширном городе – при том, что Клык даже не был уверен, прибыла ли его цель в город и находится ли все еще здесь. Но нордар не сдавался, приказав своим людям продолжать поиски, а также пустить слух, обещающий щедрую награду любому, кто доставит нужные Ульфрану сведения.

И с тех пор в таверну, где остановился отряд рыцарей Стального Волка, стали стекаться попрошайки, воры, мелкие преступники и прочие подозрительные личности. Обещанную Ульфраном награду хотели получить многие, но ни один не принес нужные ему сведения. Причем часть из так называемых доносчиком рассчитывали одурачить нордара, подсунув ему ложные сведения, а затем смыться с полученной наградой. Ульфрану пришлось убить двоих подобных умников особо жестоким способом, чтобы отбить охоту за дармовой наживой у остальных.

Впрочем, были и те, кто действительно приносил кое-какие сведения. Но каждый раз подходящий по внешним приметам юноша чем-то, какой-то деталью отличался от сведений, полученных Ульфраном от трактирщика. Каждый раз это был не тот человек, не цель отряда. Клык чувствовал это выработанным за долгие годы чутьем хищника.

Конечно, это не останавливало Ульфрана от того, чтобы убить этих юношей – просто так, на всякий случай. Четверо подходящих под описание по внешним признакам молодых парней были убиты, чисто и без свидетелей, их головы – отрезаны и забальзамированы, а тела – надежно спрятаны. Но каждый раз это был не тот, за кем охотился отряд.

Доносчиков же, которые указывали на ложную цель, Ульфран выслеживал – сделать это для него было не трудно, если он хоть раз видел человека живьем – забирал свои деньги назад и оставлял памятный знак: отрезанную кисть, ухо или нос. В качестве компенсации за потраченной время. И теперь перед ним сидит очередной отброс, пьяница, утверждающий, что он знает именно того, что нужен Ульфрану.

Клык наклонился вперед к своему собеседнику, так, чтобы тот мог увидеть его шрам на виске и ожерелье из зубов поверженных врагов. Поморщившись от запаха дешевого пойла, которое источал доносчик, Ульфран коротко прорычал:

– Говори.

– Значит, выпивал я вчера в корчме «Свинья и бисер» – это которая у Южных ворот. Вышел отлить, смотрю – процессия едет. Несколько рыцарей Льва, и этих, в зеленых доспехах. А на одной из кобыл сидел юноша – в боевом облачении, высокий, светло-русые волосы, сразу видно – дворянин, хоть и выглядел усталым и каким-то…печальным, что ли. Ну я и решил проследить за ними – дошел до меня слух, что какие-то приезжие воины щедро платят за сведения о похожем юноше, – взгляд пьянчуги скользнул по кошелю на поясе Ульфрана, но тот сделал вид, что не заметил этого.

Пьянчуга сглотнул и продолжил:

– Кавалькада эта разделилась. Большая часть поехала к замку герцога, а трое, среди которых и юноша этот, свернули. Ну, значит, проследил я за ними. Они в Верхний город направились, да в ворота поместья одного заехали. Я притаился у стены-то, да и подслушал, как паренька того звали.

– Ну? – нетерпеливо бросил Ульфран. – Как его звали? Андрэ?

– Андрэ? Первый раз слышу, – на миг взгляд пьянчуги приобрел осмысленность, да и сам он на миг будто изменился. Ульфрану показалось, что перед ним сидит уже не жалкий пьяница, и даже не человек. – Его имя – Роберт тар Валиор.

Клык моргнул, а затем прищурился. Перед ним сидел все тот же неряшливый и неуклюжий коротышка, упившийся дешевым вином или пивом. Ощущение, на миг заставившее матерого Волка схватиться за рукоять висящего на поясе боевого ножа и сложить в уме одно из своих самых убийственных заклятий, исчезло. Теперь Ульфран был уверен, что ему просто показалось.

Впрочем, и эти мысли тут же вылетели из головы Клыка, когда до него дошел смысл последних слов его собеседника.

Роберт тар Валиор. Валиор. Порывшись в памяти, Ульфран вспомнил, что именно так назывался замок, на который напали силы графа Зигмунда, его нанимателя. Значит, и дворянская семья, владевшая замком, носила фамилию тар Валиор. А еще граф упоминал, что юноша, беглец, мог быть сыном того барона, чей замок был сожжен. Пазл в голове Ульфрана начинал складываться.

– Роберт тар Валиор значит. И в каком же поместье он остановился?

– Что-то в горле пересохло, ваше благородие…ик. Неплохо бы и смочить, – заявил пьянчуга, поняв, что заинтересовал нордара своими сведениями.

Не став пререкаться или угрожать, Ульфран молча поставил перед ним свою собственную кружку с элем. Пьянчуга торопливо осушил ее, умудрившись пролить не менее трети эля на свою бороду и засаленную одежду, а затем, вытерев рот рукавом, выдохнул.

– Хуух. Добрый эль. Так, о чем я? А, да, поместье – это дом Тарика тар Кризара, Первого командора герцогства. Там и остановился ваш юноша.

– Ты уверен? – Ульфрану вовсе не улыбалось вступать в конфронтацию с человеком, по чьему слову против них могло подняться все войско герцогства.

– Уверен, уверен. Дом небольшой, двухэтажный, из светлого камня – так же, как и ограда. А, и охраняемый – не меньше десятка стражников его охраняют. Лучше только замок герцога стерегут. Так что думаю, не ошибетесь. А теперь, ваше благородие, я бы хотел получить свою награду.

– Награду? Награду получишь после того, как покажешь дом. И если твои сведения подтвердятся, – ответил Ульфран, вставая со стула. Он махнул рукой, подзывая двоих рыцарей Волка, сидевших за соседним столом. – Ну, что сидишь? Пойдем, покажешь этот твой дом.

Но пьянчуга, на удивление Клыка, даже не сдвинулся с места. Вместо этого он произнес:

– Прошу прощения, ваше благородие, но мне туда ходу нет. Один из стражников, охраняющих поместье, заметил меня, и так наподдал, что до сих пор задница ноет. К тому же, о том, чтобы вас сопроводить, речи не было – только о сведениях. Их я предоставил.

– Складно поешь. Ладно, держи, – ответил Ульфран, отвязывая кошель и кидая его пьянчуге.

Но прежде, чем коротышка смог его поймать, Клык метнулся вперед и приставил свой нож к его горлу. Приблизив свое лицо почти вплотную к лицу собеседника так, чтобы тот смотрел в его янтарные глаза, Ульфран прорычал:

– Ты получишь свои деньги, ничтожество. Но если твои сведения окажутся ложными, если описанный тобой юноша будет отличаться, или если это будет не тот человек – я тебя выслежу и награжу еще раз. Хочешь знать о моей награде? Спроси у тех двоих, которым я позапрошлым вечером отрезал ноги и вскрыл брюха, а потом скинул в канализацию. А теперь, хочешь добавить еще что-то?

– Н-нет, ваше благородие, – ответил пьянчуга. Он весь сжался, вмиг покрылся липким вонючим потом, а в маленьких свинячьих глазках плескался страх. – В-вы не б-б-будете разочарован-ны. О-обещаю.

– Хорошо, если так, – ответил Ульфран, убирая нож обратно на пояс. – Помни о том, что нет такого места, где бы ты мог от меня спрятаться. И больше не попадайся мне на глаза.

С этими словами Ульфран в сопровождении еще двоих рыцарей Волка стремительно покинул таверну.

Пьянчуга же еще некоторое время сидел на стуле, прижимая к груди кошель и покачиваясь из стороны в сторону. Затем он вдруг будто преобразился – из его осанки исчез страх, плечи распрямились, а губы на миг растянулись в широкой ухмылке. Если бы кто-то в этот момент наблюдал за коротышкой, то ему могло бы показаться, как глаза пьянчуги на миг будто осветились изнутри золотистым светом.

Затем коротышка встал, и твердой походкой вышел из таверны. А за ним, немного погодя, из зала в ночь скользнули две закутанные в плащ фигуры, сжимая в своих руках короткие кинжалы.

Пьянчуга некоторое время шел по освещенной улице, пока не свернул в один из темных проулков. Двое в плащах переглянулись и ухмыльнулись друг другу – коротышка зашел в проулок, оканчивающийся тупиком, их жертва сама загнала себя в ловушку.

Но когда разбойники свернули в проулок, там было пусто. Лишь на земле лежал тот самый кошель с золотом, за которым и охотились двое в плащах.

Подобрав кошель, разбойники дважды обыскали проулок, и, убедившись, что их жертва будто испарилась, пожали плечами и поспешили по своим темным делам. Вскоре мысли о таинственном пьянчуге и его исчезновении выветрились из их голов.

Глава 13

– Ты что, совсем сдурел? – Тарик тар Кризар был в бешенстве. Его густая борода грозно топорщилась, а глаза метали молнии. В полном латном доспехе, кольчуге, красном плаще, с мечом и топором на поясе, в ярости он походил на ужасного бога войны. – Стоило мне отлучиться, как ты ищешь смерти на свою голову? Разве я не выразил свою недостаточно четко объяснил, как ценна для меня твоя жизнь? Я уже поисковые отряды собрался отправлять!

– А мне лучше было бы струсить и отказаться, да? – Роб тоже был зол.

Как только он вошел в дом, дядя с порога принялся орать о том, как глупо было со стороны юноши подвергать свою жизнь риску, отправляясь на охоту за опасной тварью. Роб, и так хлебнувший горя последние недели, был вымотан охотой и расстроен поведением дяди.

Так что юноша не собирался сдерживать свою злость и раздражение:

– То, что мой отец погиб – не повод теперь свою жизнь стараться защитить меня от любой опасности! Я не собираюсь всю жизнь прятаться за чужими спинами!

– Да как ты не понимаешь! Ты еще не обучен искусству боя в достаточной мере, а уже лезешь в битву. В бойню! И с кем? С чертовой императорской мантикорой – да она весь ваш отряд могла положить!

– При всем уважении, Первый командор, – взял слово стоящий рядом с Робом Роланд. – Но мы не знали, что идем охотиться на императорскую мантикору, а не на обычную. Но, в любом случае, Роб в бою проявил себя с лучшей стороны – спас жизнь моему брату по ордену, а также жизни еще почти половине членов отряда. Будь моя воля, я бы прямо сейчас зачислил его в рекруты ордена.

– А ты помолчи, рыцарь. Я говорю с племянником, так что не вмешивайся в наши семейные дела. И скажи спасибо, что я вообще пустил тебя на порог собственного дома после того, как ты подверг его жизнь опасности. Подумать только – ослушаться моего слова, покинуть мой дом ради охоты на какую-то тварь. Немыслимо! – закончил гневную тираду Тарик. Его грудь яростно вздымалась, вид все еще был злой, но продолжать словесный разнос он не стал, дав выход своему гневу.

Роб тоже постепенно успокаивался. Отчасти, дядя Тарик был прав – юноша действительно не был готов к серьезным сражениям. Подождав, пока дядя усядется на скамью, Роб сказал:

– Дядя, я понимаю твое беспокойство за меня. И я согласен с тем, что должен еще многому научиться и многим овладеть. Но я никогда не смогу стать сильнее, если буду прятаться от опасности вместо того, чтобы бросать ей вызов. В этой охоте я увидел возможность испытать себя, проверить, научиться чему-то новому. И я действительно узнал о себе кое-что.

– Я понимаю, Роб, – устало ответил Тарик. – И с моей стороны было бы неправильно пытаться оградить тебя от всех опасностей нашего жестокого мира. Но я уже потерял брата, и не хочу потерять еще и племянника. Поэтому пообещай мне, что в следующий раз ты сопоставишь свои силы и навыки, и только потом будешь бросаться в бой.

– Обещаю, – ответил Роб, а затем добавил. – Как прошел поход? Ты настиг тех, кто напал на замок моего отца?

– Да, если так можно сказать, – Тарик разом помрачнел. – Почему ты не сказал, что на вас напали твари Пустоты?

Поначалу Роб подумал, что ослышался. О каких тварях Пустоты идет речь? В баронстве его отца Прорывов не случалось уже лет двадцать. Однако затем дядя продолжил:

– Я собрал почти тысячу воинов, все – верхом на конях. С помощью чар магов мы преодолели путь до замка за два дня вместо трех с половиной. И обнаружили, что он почти полностью сгорел – уцелели лишь стены да сам замок, остальные постройки обратились в пепел. А внутри, вместе с обгорелыми трупами защитников, мы обнаружили останки тварей Пустоты – их ни с чем не спутаешь.

– Этого не может быть! – воскликнул Роб. – Я своими глазами видел, что напавшие были людьми.

– Ты уверен, Роб? – спросил Тарик, глядя юноше в глаза. – Иногда в горячке боя мы видим столь ужасные вещи, что наше сознание, дабы уберечь рассудок от непоправимого, заменяет эти вещи на не менее страшные, но более привычные нам. Например, невообразимых тварей на кровожадных людей. Уверен, что с тобой такого не произошло?

– Абсолютно уверен, – твердо ответил юноша. – На замок напали люди.

Некоторое время Тарик молча смотрел в глаза своему племяннику. Роб выдержал взгляд, после чего дядя произнес:

– Я тебе верю. Но и без этого слишком много странного в нападении на замок. Например, судя по останкам и следам, твари и люди перебили друг друга полностью. Но ведь так не бывает. Или воины Альбрехта смогли бы отбиться, и тогда были бы выжившие, или твари, перебив всех, разбрелись бы в поисках новых жертв. Но ближайшие к замку поселения не сообщали о угрозе. К тому же, по пути я отправил своих воинов в некоторые из селений, и их жители не то что не подвергались, но и не слышали о нападении тварей Пустоты. И следы – следопыты сказали, что не так давно в окрестностях замка разыгралась настоящая буря, дороги размыло, и большая часть следов исчезла. Но среди тех, которые остались, не было ни одного следа тварей Пустоты, что странно. Тел чудовищ не меньше трех-четырех сотен, и чтобы ни одного следа? В общем, вся эта история крайне странная. Но каких-либо других следов, тел или фрагментов оружия мы не нашли. Правда, чародеи засекли мощный след остаточной магии, но не смогли определить ни характер заклинаний, ни то, кому они принадлежали, и кто мог их использовать.

– А вражеский отряд? Ты нашел его?

– Нет, Роб – покачал головой Тарик. – Я разослал разведчиков и дозоры, но они не смогли найти каких-либо следов отряда или войска, пересекавшего территорию баронства Валиор в последнюю неделю. Опять же, буря могла надежно спрятать их следы, но в любом случае – мы их не нашли. И хотя я верю тебе, герцогу я вынужден был сообщить, что все население замка, в том числе твои родители, погибли в результате Прорыва тварей Пустоты. Пока мы не найдем истинных виновников нападения это – официальная версия произошедшего. Понял?

– Да, понял, – ответил Роб.

Юноша искренне не верил, что напавший на замок отряд – весьма многочисленный, судя по тому, что видел Роб – смог бесследно раствориться. Да еще и эта так удачно подвернувшаяся буря – Роб был уверен, что это не случайность, а проделки ведьмы, убившей его мать, или другого вражеского чародея. И хотя юноша понимал, что сейчас он сделать ничего не может, известия наполнили его душу гневом и горечью. Возможность отомстить за смерть своих родителей стала еще более недостижимой, чем раньше.

Тарик, видя состояние Роба, встал, и, положив свои руки ему на плечи, произнес:

– Не унывай. Настоящий воин не должен предаваться унынию. Мы еще найдем и покараем убийц твоих родителей, это я тебе обещаю. А сейчас время отдохнуть – как я вижу, у тебя был нелегкий день. А завтра мы на свежую голову обговорим твое будущее.

Роб кивнул, внезапно пуще прежнего почувствовав навалившуюся усталость. Распрощавшись с Роландом, который обещал навестить его в ближайшее время, юноша еле доковылял до своей комнаты, где рухнул на кровать, не раздеваясь, и тут же забылся глубоким сном.

****

Однако, на следующий день поговорить им так и не удалось.

Проснувшись, Роб узнал, что дядя срочно был вызван на военный совет к герцогу – на границе участились случаи набегов племен варваров с Туманных гор. Набеги на границы Дальвейса случались, но редко, потому путь варваров пролегал через земли своего исконного врага – королевство Дарстар, где они обычно и задерживались, разоряя и грабя деревни и селения, нападая на замки и убивая жителей, пока не уходили обратно в горы, или пока их не настигало возмездие от войск Дарстара.

Но в этот раз, как рассказывал Робу навестивший его позже Роланд, сразу три крупные банды были замечены на границе Дальвейса – и если две двигались вдоль границы по направлению к территориям княжества Лестии или империи Орокос, то третья – самая многочисленная – двинулась вглубь земель королевства, и в течении нескольких дней дойдет до первого крупного поселения. А так как территория герцогства как раз и являлось северной, герцог был весьма обеспокоен сложившейся ситуацией, и сейчас спешно собирались силы для уничтожения вторгшихся варваров. И дядя Роба, как Первый командор герцога, скорее всего возглавит это войско. Неудивительно, что теперь дел у и так занятого Тарика было выше крыши.

Собственно, сам рыцарь заехал к Робу, чтобы попрощаться – из столицы пришли новые приказы, предписывающие всем рыцарям Льва и Меча, которые находятся в северной и западной частях королевства, вернуться в ближайшую крепость-командорство ордена для получения дальнейших указаний. Поэтому Роланд, вместе с Уильямом и еще несколькими рыцарями, находящимися в Карноуле, покидал его.

Роланд и Роб простились, пожав друг другу руки. На прощание рыцарь Льва произнес:

– Роберт, несмотря на то, что встретились мы при весьма печальных обстоятельствах, я рад этой встрече. Рад, что могу называть тебя своим другом. Поэтому, если тебе нужна будет помощь – я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. Надеюсь, однажды мы встанем в битве плечом к плечу. А пока прими это – в нашем ордене множество мастеров-оружейников, и один из них сделал это из когтя убитой нами мантикоры. В пару к твоему мечу.

На ладони рыцаря лежал небольшой кинжал в черных ножнах. Роб взял его в руки, а затем обнажил. Вопреки его ожиданию, лезвие было не из стали, а имело цвет кости, и выглядело бритвенно острым. Сталь в кинжале тоже была – ею была отделана небольшая гарда, а также из стали было сделано кольцо, находящееся на кончике рукояти – чтобы кинжал можно было выхватить и метнуть. Рукоять же была выполнена из темного дерева. В целом, кинжал был красив и элегантен, хотя юноша засомневался, что им можно будет парировать и блокировать удары в бою.

Роланд слегка улыбнулся, видя реакцию Роба, и пока юноша любовался кинжалом, продолжил:

– Оружейник сказал, что часть свойств императорской мантикоры – а именно, сопротивление магии – содержит в себе и этот кинжал. Мы не успели проверить его гипотезу, но, думаю, ты найдешь этому оружию применение.

– Благодарю тебя, Роланд. От всей души, – ответил Роб. – И я тоже рад, что ты считаешь меня своим другом. Потому что я считаю также. И ты знай, что, если тебе потребуется помощь – можешь на меня рассчитывать.

– Хорошо, я буду иметь ввиду, – вновь улыбнулся рыцарь. – А ты, если все же надумаешь вступать в наш орден – найди меня. Я дам тебе хорошие рекомендации, а не потому, что ты мой друг, а потому что уверен: такие, как ты, нужны нашему ордену. А теперь прощай, – с этими словами Роланд развернулся и зашагал к выходу.

– Прощай, – ответил Роб. И хотя на душе юноши было немного тоскливо из-за расставания с чуть ли не единственным человеком, который стал ему другом, Роб испытывал предчувствие, что они с Роландом еще встретятся.

После отъезда Роланда прошло три дня. Дядя Тарик дома так и не появлялся, будучи целиком поглощенным приготовлением к грядущему походу. К концу второго дня Роб не выдержал и попросил управляющего послать к дяде посыльного и передать, что хочет поговорить. Посыльный вернулся обратно один, принеся от Тарика извинения и вести о том, что сейчас он не может выделить Робу даже нескольких минут, которых явно не хватит для толкового разговора. В утешение племяннику он передавал, что герцог направил к замку Валиор отряд из пятидесяти воинов для поддержания порядка в баронстве, несколько бригад рабочих – им надлежало осуществить восстановления замка, а также толкового управляющего. Дядя заверял, что за время отсутствия Роба герцог и его приближенные позаботятся о том, чтобы осуществлять управление делами баронства.

Роб же, к своему стыду, с момента той злополучной ночи ни разу не задумывался о том, что баронство его отца, его вотчина, лишилась правителя, а вместе с тем и дружины, призванной защищать и оберегать покой подданных. Его, Роба, подданных. Ни разу юноша не задумывался об их судьбе.

И хотя Робу было не плевать на судьбы людей, населявших баронство, сейчас его мысли были заняты только одним – стать сильнее и отомстить за отца и мать. Поэтому содержащийся в послании намек на то, чтобы вернуться в восстановленный замок и принять бразды правления баронством как наследник Альберха тар Валиора – как, наверное, и хотел бы его отец, который сам вернулся и начал править, услышав о смерти деда Роба, юноша проигнорировал. Возвращаться он не собирался. И поэтому был благодарен дяде и герцогу, которые сняли с его плеч заботы о делах баронства.

В общем же, дни юноши проходили однообразно. Тренировки с Локсли во дворе поместья, поиски крупиц знаний и техник в обширной домашней библиотеке дяди, и снова тренировки.

В свободное же время Роб иногда шатался по дому, осматривая его. Особенно же юношу привлекали выставленные в холе, сразу после входа в дом, рыцарские доспехи на специальных стойках, а также развешенное по стенам оружие. И хотя и доспехи, и оружие было декоративным, юноша все равно любовался им.

На четвертый день Роб по обыкновению стоял в холе дома, любуясь висящим на стенах оружием. Внезапно юноша заметил на стене огромную, тяжелую даже на вид алебарду, которую раньше он то ли не видел, то ли просто не замечал. Рассматривая оружие, Роб вспомнил рассказ отца о том, как тот однажды сражался алебардой на одном из турниров, и смог занять там третье место, хотя ни до, ни после него не использовал больше подобное оружие в бою. Отец говорил, что та алебарда, которой он бился, была несбалансированна – лезвие было тяжелее, из-за чего каждый промах грозил обернуться потерей равновесия, что могло стать причиной ошибки и поражения.

Внезапно, юноша захотелось самому ощутить алебарду в руках, ощутить ее вес и баланс, сделать несколько пробных взмахов. В замке он тренировался биться с мечом, мечом и щитом либо с мечом и кинжалом, также обучался искусству конного боя с копьем. Однако остальные виды оружие его отец считал или слишком простыми, недостойными выбора наследника барона – как, например, тот же лук, а другие слишком экзотичными и неприменимыми в реальном бою, чтобы тратить на них время. Здесь же Роб, в силу природного любопытства и любви к красивому оружию, был не силах устоять.

Юноша подошел к висящему на стене оружие и попытался аккуратно снять его со стены. Но алебарда не поддавалась, будто вделанная в стену, она не сдвинулась ни на дюйм, хотя, казалось, на стене держалась лишь с помощью двух небольших железных крючков, вбитых в камень. Юноша начал тянуть сильнее, но в какой – то момент потерял равновесие, и его руки соскользнули вниз. Алебарда тотчас же, оставаясь все так же «приклеенной» к стене, провернулась на пол оборота, и Роб услышал негромкий щелчок, раздавшийся из небольшого помещения рядом с трапезной в конце холла, которое использовалось для хранения запаса продуктов. Юноша направился туда.

Войдя в небольшую комнатушку, Роб сразу же заметил, как дальняя стена прямо напротив двери немного сдвинулась, и между ней и боковой стеной зиял небольшой просвет. Подойдя ближе, юноша оттащил мешки и корзины с продуктами, а затем, упершись руками, попытался расширить проход. Однако стена не поддалась, под каким бы углом Роб ни старался ее сдвинуть. Юноше пришлось использовать усиление, и только тогда тяжелая каменная стена сдвинулась с места. Спустя пару мгновений и несколько рывков и толчков Роба образовался проход, в который он смог втиснуться.

За стеной обнаружилась темный, узкий проход, в котором мог пройти один взрослый мужчина, и каменная лестница, спиралью спускавшаяся вниз.

Роб остановился. Он не помнил, чтобы управляющий поместья упоминал о подвалах. Да еще о таких, вход в которые тщательно замаскирован. С другой стороны, у его дяди могли быть свои секреты, которые он не хотел раскрывать даже своему племяннику.

Некоторое время уважение к секретам дяди боролись в душе юноши с любопытством, но в конце концов второе взяло вверх. Щелчком пальцев Роб создал небольшую сферу мягкого белого света, которая зависла над головой юноши, и начал спускаться по лестнице.

Спустя минуту спуск закончился, и Роб оказался напротив массивной дубовой двери, которая была заперта на не менее массивный стальной замок. Этого оказалось достаточно бы, чтобы в обычных обстоятельствах юноша развернулся и пошел обратно, даже не попытавшись поискать ключ – все же Роб безмерно уважал дядю и его право на свои секреты и тайны. Но примерно на середине спуска юноша ощутил темную энергетику – такую же, как и в пещере культистов во время жертвоприношения.

От воспоминаний по телу Роба пробежала неприятная дрожь, где-то внутри кольнул страх, но юноша твердо решил выяснить, откуда идет эта энергетика. И дверь не была для него препятствием.

Подойдя к двери, Роб взял замок двумя руками, а затем руки на краткий миг юноши окутало яркое пламя. Замок оплавился, и Роб, вновь использовав усиление, ударил по нему рукоятью своего меча. Потребовалось четыре удара, чтобы замок, наконец, упал, и дверь была открыта. Но находившееся за ней повергло Роба в шок.

За дверью была небольшая комнатка, освещенная тусклым багровым светом. В углу стояла жаровня, сейчас потушенная, по стенам была развешаны картины, изображающие сцены кровавых битв, а на постаменте в центре комнаты находился небольшой пьедестал, на который был водружен символ, изображающий голову быка.

Вот только бык был не совсем обычным. У него на голове красовались шесть загнутых рогов, образуя некое подобие короны, в пасти вместо зубов находились остро отточенные клыки, обнаженные в гримасе ярости, а прямо в середине лба мерцал красными отсветами третий глаз.

Рядом с пьедесталом, прислоненные к нему, стояли огромный башенный щит, казалось, целиком сделанный из бронзы, и двуручный меч с широким лезвием, которое отливало красным. Багровый свет же вырывался из головы быка, и именно она была сосредоточием темной энергетики.

Роб замер на месте, не в силах сдвинуться с места. Откуда в доме его дяди – алтарь темного бога? И хотя ответ напрашивался сам собой, юноша гнал прочь подобные мысли. Ему не хотелось верить, что Тарик мог совершил то, за что в Дальвейсе приговор один – смертная казнь, независимо от происхождения и положения в обществе.

Внезапно сверху, на лестнице, послышались шаги, на стенах коридора заплясал отсвет факела. Первой мыслью Роба было спрятаться где-нибудь, но поразмыслив секунду, юноша понял, что прятаться-то и негде. Да к тому же он хотел, чтобы дядя сам ему все объяснил. А то, что направляется сюда именно Тарик, Роб даже не сомневался.