Текст книги "Под созвездием Черных Псов. Трилогия"

Автор книги: Игорь Негатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 51 страниц)

Поэтому я был вежлив, но не более того. На мое приветствие она молча кивнула и уставила глаза в землю. Потом взяла сынишку на руки и пошла в дом. Я помог перенести вещи и ушел. Старик распрягал лошадь и довольно хмыкал, оглядывая вычищенный мной двор.

– Готов поспорить на десять монет, что ты удивился этим словам.

– Как тебе сказать, – пожал я плечами. – Наверное, чего-то не понял. Только и всего.

– Серж, ты не знаешь северных гномов! – Старик покачал головой и потрепал меня по плечу. – Они сказали больше, чем обычное «спасибо». Да, они чертовски скупы на слова, и тебе как чужестранцу их сложно понять. «Мы будем здесь» – значит, что ты всегда можешь рассчитывать на их помощь и помощь их братьев. Как здесь, на побережье, так и во всем Асперанорре. Поверь, это немало! Очень немало. Иногда их помощь неоценима. А гномы живут везде. В любом уголке нашего острова.

– Вот это да…

– Вот так! – кивнул дед и поднял указательный палец. – Но заметь, Серж! Обязательство касается только тебя! Твои братья-рыцари здесь ни при чем. Тем более что я никому не говорил, кто ты такой на самом деле. Для них ты обычный странствующий наемник. Их много в наших землях. Особенно после окончания последней войны…

Старик дернул щекой и посмотрел куда-то в сторону. Видно, вспомнил погибшего сына. Помолчал несколько секунд, потом тряхнул головой и продолжил как ни в чем не бывало:

– Так что запомни эти слова и готовься к большому празднику.

– Какому именно?

– Через две недели гномы приедут благодарить. По-настоящему. Они всегда так делают, если человек оказал особую услугу. Например – спас гному жизнь. Тем более если этот гном – женщина. Пусть и маленькая. Женщин у гномов мало, и они на особом положении. Их берегут словно зеницу ока! Хотя и среди них, – хмыкнул дед, – хватает блудниц.

– А при чем здесь праздник?

– Как тебе объяснить… Благодарить человека сразу – это признак плохого тона и дурного воспитания. Нужно, чтобы прошло время. Во-первых, ты показываешь, что не забыл о его помощи. Во-вторых, чтобы отблагодарить достойного человека, им нужно время для изготовления подарка. Такой дар требуется создавать неторопливо и тщательно. Со всем уважением. Так что готовь живот для пива!

Потом пришлось сколачивать столы для гостей. Высокие лавки для них и низкие для нас. Потому что некрасиво возвышаться над своими гостями. Перед самым праздником приехал сосед-фермер, который выгрузил четырех заколотых поросят и кабанчика. Потом привезли бочку пива. Потом еще одну… Оказывается, здесь так положено. Среди гномов, конечно. Они никогда не приглашают в гости, но если приходят к тебе, то не с пустыми руками. Так и произошло.

Перед самим праздником гномы прислали нескольких женщин в смешных чепчиках, чтобы они помогли хозяйке. Женщины сновали по дому и готовили какие-то закуски. Мне пришлось заняться рыбной ловлей, чтобы внести свою лепту в угощение.

Я не буду описывать всех блюд, приготовленных к этому празднику, но поверьте – их оказалось достаточно даже для компании «больших» людей. И когда подошло время – в усадьбе было не протолкнуться. Следовало быть очень осторожным, чтобы не наступить ненароком на какого-нибудь малыша, пробегающего между ногами. Гостей набралось около сорока человек. Женщины и мужчины пировали вместе, за одним большим столом. Собака, ошалев от такого наплыва гостей, забилась в дальний угол и затихла. Иногда в перерывах между тостами и музыкой было слышно, как она рычит и чихает.

Кстати, о музыке! К моему удивлению, я увидел волынки! Да, те самые, которые мы привыкли видеть в руках шотландцев. Конечно, они меньше размером, но звук вполне пристойный. Когда к ним добавилось несколько барабанов, получилось очень неплохо. Мне понравилось.

Когда первая часть праздника подошла к концу, из-за стола вышел старый гном. Да, тот самый ветеран с бородой до земли. Бороду он уже успел испачкать в свином жире и затолкать под куртку, чтобы не наступить.

Что греха таить – шел он медленно и с большим трудом. Его вежливо поддерживал под локоть Эйгар, хотя и сам был не лучше. Гномов «слегка» качало. Настолько слегка, что два раза они останавливались и замирали на месте, чтобы обрести связь с реальным миром и рассчитать траекторию движения до цели.

Целью был я.

Стоял во главе стола и терпеливо ждал, пока эта веселая парочка доползет до меня. Я бы с радостью вышел к ним навстречу, чтобы не мучить этих ребят, но увы – нельзя. Нельзя торопиться и тем самым нарушать этикет. Он есть везде. Даже у гномов.

Наконец гномы дошли и замерли в двух шагах от меня. Старик прищурил один глаз и посмотрел. Видимо, смотреть обоими не получалось. Цель предательски двоилась. Нешуточная угроза – промахнуться, а этикет надо соблюдать. С этим у них строго!

– Этерн дарр! – кивнул старый гном и слегка поклонился, едва не рухнув носом в землю. Эйгар вовремя подхватил старика под руку.

– Этерн дарр! – вежливо ответил я.

Мы с ним виделись сегодня. И здоровались не один раз. Но этикет есть этикет! Надо терпеть и изображать серьезного человека. Хотя… если честно, то и в толпе гномов, которые окружили нас плотным кольцом, уже слышались смешки и язвительные шутки.

– Ты пришел издалека! – Старый гном громко икнул и продолжил. – Но ты шел не один! Тебя вели боги… Да… Тебя вели боги…

Дальше я уже не слышал. Нет, я слушал, но не слышал. Старый гном начал бормотать что-то очень важное, но с такой скоростью, что даже пьяный Эйгар насторожился и прислушался к словам ветерана. Как писал Ильф и Петров: «Остапа несло…»

Говорил старый гном около получаса. То гневно тыкал в небо пальцем, то раскидывал руки в стороны, словно собирался меня обнять. Иногда он делал длинные паузы и замирал на месте, разглядывая землю под ногами. Потом вспоминал о цели визита, и все начиналось сызнова.

Кстати, начинать праздник с вручения подарков – это тоже признак дурного вкуса. В понимании гномов. Считается, что так можно оскорбить хозяина. Излишней суетливостью и спешкой. Подарки вручаются тогда, когда утолены первый голод и первая жажда. Когда желудок требует передышки, а ноги просят музыки и танцев.

Вот старик и не торопился. Когда он в третий раз упомянул богов «ведщихмняподрки», Эйгар легонько ткнул его в бок. Мол, говори, но знай меру!

Ну да – народ слушает, а в глотке-то уже пересохло! Старик удивленно покосился на своего помощника, хмыкнул и задумался. Потом что-то буркнул и наконец махнул рукой, чтобы принесли подарки.

10

Из толпы гномов вышли четверо мужчин и женщина. Мужчины – эдакие плотные дяди, похожие на кубики. Их что на ноги ставь, что набок укладывай – размер не изменится. Я уже с ними общался. Это мастера-кузнецы. Пиво пьют, как лошади воду, и не хмелеют! Сильные дядьки! Даром что маленькие! Их подмастерья жались в стороне и провожали глазами два сундучка. Когда перед кузнецами появилась женщина с небольшой шкатулкой, они подтянулись и расправили плечи. Видимо, тоже приложили руки к созданию этих подарков. Вот и красовались теперь перед соплеменниками.

Сундуки положено было открывать мне. Неторопливо и один за другим. Но сначала полагалось принять коробку от женщины. Это их первый подарок. Его называют «арг-норр». Можно перевести как «определяющий судьбу» или «твой земной путь». Это и предсказание, и пожелание одновременно. Я подошел и приложил руку к сердцу.

– Прими с любовью и носи с честью, – важно кивнула женщина и протянула шкатулку.

Мастера повторили ее жест и посторонились, пропуская меня к сундучкам.

– Я принимаю свой путь из ваших рук.

Принимать подарки, когда на тебя, затаив дыхание, смотрит толпа гномов, это, доложу я вам, еще то удовольствие! Открыл первую коробку. Ту, что мне подала женщина. Внутри на синем бархате лежали серебряные шпоры.

Нет, без всех этих зазубренных колесиков-репейников с длинными шенкелями, которые мы привыкли видеть в фильмах про рыцарей и ковбоев. Шенкель был средней величины, а репейник гладким и довольно толстым. В свое время я пользовался гардкротами – с шариком на конце, но и с этими не оплошаю. Как видно, лошадей здесь любят и стараются не травмировать.

Все бы ничего, но шпоры были изумительной отделки! Резьба, украшающая металл, казалась простой, но несмотря на это изделие вышло чертовски красивым! Строгий орнамент подчеркивал форму. Прекрасная работа. Я даже ахнул от удивления. В толпе послышался одобрительный гул Рядом появился старик-хозяин. Он улыбнулся и кивнул на сундуки. Да, конечно. Надо осмотреть еще два подарка.

Еще один сундучок… Поначалу я не понял, что в нем. Какой-то черный сверток с матовым металлическим оттенком. Кольчуга. Черная. Тут я не выдержал. Вы можете считать меня ребенком, но я расстегнул и сбросил на землю толстовку. Руки почувствовали приятную тяжесть металла. Кольчуга плотного плетения. И весит прилично! Около девяти килограмм, никак не меньше.

Надел на себя и замер. Точнее, почувствовал на себе взгляды гномов. Они ждали моей реакции на это чудо. А чудо было не только в красоте кольчуги. Я уж не знаю, что эти чароплеты делают, но она была живая. Пошла легкой дрожью, словно ощупывая мое тело и привыкая к его рельефу. И замерла, идеально облепив фигуру. Да, это настоящее чудо. Когда я решился ее снять, она ослабила хватку и повисла, как разношенная футболка.

Последний сундучок… Я практически знал, что там будет, но боялся ошибиться. Слишком уж форма характерная. Это был олений нож или охотничий кинжал. Точнее – очень похожий на него клинок. Если позволите – похожий, но с учетом местных особенностей. Тесак. Длиной около сорока сантиметров. Широкий у основания (около шести сантиметров) и плавно сужающийся к острию. Тонкая серебряная насечка на черной вороненой стали. Клинок с двусторонней заточкой и широким, но неглубоким долом. Да, таким не раненых зверей добивать, а кольчуги портить. Думаю, что для этих целей он прекрасно подходит! Удобная, хоть и немного длинная рукоять овального сечения была защищена тяжелым эфесом, состоящим из изогнутой перекладины и двух дуг, повернутых в сторону острия. Нечто похожее я видел в музеях и на страницах оружейных каталогов, которыми зачитывался мой бывший коллега Денис. Как же он назывался? Кажется, «хиршфенгер»? И вместе с названием навалилась грусть.

Москва, работа, перебранки с директором. Как давно это было. Словно в прошлой жизни. А ведь и правда – все осталось там, по ту сторону невидимого барьера. В прошлом! Я улыбнулся и поднял над головой подарок. И три десятка глоток ответили довольным ревом.

– Арг-норр!!!

Праздник продолжался!

Как-то так получилось, что гномы задели что-то, дремавшее в глубине души. И когда большая компания начала разбредаться небольшими кучками «по интересам», я как-то неожиданно остался в одиночестве и ушел к озеру.

Сидел и смотрел на закат солнца. Спустя несколько минут ко мне пришел старик. В руках он держал бурдюк с вином. Мы молча выпили.

– Тебе понравились подарки, – кивнул он. Не спрашивал, а скорее утверждал.

– Конечно! Мне кажется, они слишком дорогие. Это как-то неправильно.

– Разве? Ты так дешево ценишь жизнь маленькой девочки? Не скажи этого при гномах. Они могут сильно обидеться.

– Да, я как-то не подумал.

– Тебе стало немного грустно, не так ли? – продолжил старик и хлебнул вина. Вытер тыльной стороной ладони усы и причмокнул. – Это пройдет.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Это в тебе умирает прошлая жизнь. Завтра ты проснешься другим. Совсем чуть-чуть, но изменишься. И дело здесь не в этих подарках. Просто ты обретаешь связь с этим миром. Пускаешь здесь корни. Еще вчера ты был обычным человеком. Пусть и связанным с этой землей древним преданием или, точнее сказать, проклятием. Сегодня у тебя появились близкие, которые готовы тебе помочь.

– Ты тоже мне помог, – сказал я.

– Это же немного другое. Я, если хочешь, спасал свой род.

За стариком пришли гномы и уволокли его пьянствовать дальше. Я отговорился тем, что хочу немного отдохнуть и протрезветь. Мои новые друзья сочувственно покивали и не стали настаивать. Уже через несколько минут во дворе опять раздавалась песня. Не такая пошлая, как первая, но де ям вместо колыбельной лучше не петь.

Рейлум Иллис зег ойнар,

Хан вир дени вьялле!

Иммэр Даггри тер хэйнар,

Та вир ерна вьялле!

Даже переводить лень. В общем: жила была одинокая женщина, которая каждый день молила богов, чтобы они послали ей мужчину. Она была так настойчива, что боги вняли ее просьбе. И отправили к этой набожной женщине монаха. Такого старого, что от мужчины осталось только название…

Хэйс би эллес дэр эсгар,

Дюнк би эррес вьялле…

За спиной послышался шорох. Я обернулся и увидел невестку старика. Кэйра держала в руках длинный и теплый плащ.

– Ты ведь можешь замерзнуть! Не хочу опять кормить тебя с ложечки, как маленького ребенка, и лечить от всех болезней сразу.

– Я уже не заболею.

– Ты так уверен?

– Да.

– Как знаешь. – Она фыркнула и присела рядом со мной. Долго смотрела на уходящее солнце, а потом неожиданно спросила: – В твоем мире есть солнце?

– Конечно. Разве можно жить без солнца?

– Вы же черные рыцари. – Кэйра поморщилась. – Я думала, что вы живете там, где царит вечная мгла. Непроглядная ночь и тяжелые черные туманы, висящие над тропами и домами.

– В этом есть доля правды.

– Вот видишь! – Она тряхнула головой, и распущенные волосы рассыпались тяжелой золотой волной. – Отсюда безудержная злоба и алчность. Вы порождение тьмы, царящей в вашем мире!

– Так говорят предания или это твои домыслы?

– Это не важно. – Кэйра внезапно запнулась. – Так… Так говорят люди.

– Люди иногда ошибаются.

– А вы? Разве никогда не ошибаетесь?

– Все ошибаются. И мы в том числе.

– Ваши ошибки дорого стоят. Вы платите за них кровью. Чужой кровью, – подчеркнула она. – Даже драконы умеют быть милосердными.

– Я не готов ответить на этот вопрос.

– Ты просто не хочешь признаться, что я права.

– Просто я не знаю всей правды. Когда узнаю – отвечу. И я не понимаю, почему ты так злишься.

– Я никогда не доверяла людям. Тем более таким, как ты!

– В чужой мир нельзя верить. Его можно только почувствовать.

– Как это – почувствовать?

– Вот так. – Я обнял ее и поцеловал. Думал, что она отпрянет, но она только вздрогнула и прильнула ко мне всем телом. Ее губы оказались мягкими, теплыми и неожиданно жадными.

Как-то вдруг оказалось, что на берегу озера есть несколько укромных мест, закрытых от посторонних взглядов зеленым душистым кустарником. Отдалились голоса веселившихся гномов. Отдалились и исчезли. Затихли песни. Погасли багровые цвета заката, а небосвод украсили звезды. Остались только мы. Ее взгляд, ее губы и поцелуи. Нежность, в которой мы купались, будто в теплых волнах южного моря. Пытаясь понять, что такое чужой мир, который нужно почувствовать, чтобы принять…

Через два дня, на рассвете, я вышел из дома и увидел черного ворона. Того самого – с серебряным кольцом на лапе. Он внимательно меня рассматривал. Словно решал сложную задачу.

– Ка-арр-р!

– Опять ты? Соскучился? – хмыкнул я и подошел к замершей на ограде птице.

– Ка-арр-р! – Ворон еще раз крикнул и несколько раз хлопнул крыльями.

– Его зовут Нур, – послышался чей-то голос, и я замер. – Ворон по имени Нур.

Я повернулся и увидел мужчину. Лет пятидесяти. Он сидел на вороном коне. Клянусь, что несколько секунд назад его там не было! Всадник, одетый в черное. На боку висел меч. Он смотрел внимательно, немного прищурившись, и походил на большую хищную птицу. Я только сейчас понял, почему во рту у меня вдруг пересохло и слова начали застревать в горле. Этот мужчина говорил на русском языке…

– Нур?

– Нур, – он едва заметно кивнул.

– А ты кто такой?

– Вот это мы и обсудим. Собирайся. Нам предстоит очень далекий путь.

– Пешком?

– Нет, – покачал он головой. – Я приготовил для тебя лошадь.

11

– Хватит оглядываться, – ухмыльнулся мой спутник и потрепал жеребца по шее. – Этот уютный домишко, в котором ты прохлаждался больше месяца, остался в прошлом. Как и его любвеобильная хозяйка.

– Даже не собирался, – буркнул я.

– Ну да, конечно. Видимо поэтому ты и вертишься в седле, как грешник на сковородке. И вот что… Давай сразу отвечу на твой вопрос.

– Какой именно?

– Тот самый – неозвученный!

– Было бы неплохо…

– Изволь, – спокойно сказал он и посмотрел на меня. – Я не знаю, как мы сюда попадаем. Как отсюда выбраться – тоже не знаю.

– Спасибо. Оптимистичное начало, ничего не скажешь.

– Добро пожаловать в преисподнюю, сынок!

Кстати, моего спутника звали Влад. Отчество он не сообщил. Когда я спросил – только отмахнулся. Как я уже говорил, ему около пятидесяти лет. Рослый мужчина. Широкоплеч и нетороплив в движениях. Седые волосы забраны в длинный хвост. Аккуратная чеховская бородка и пышные усы. Одежда? Ничего особенного. Кожаный камзол до середины бедра. Под ним кольчуга. Что еще? Штаны, сапоги с короткими шпорами и шерстяной плащ, притороченный к седлу. В кожаных ножнах – меч. Сзади заткнутый за пояс длинный нож или скорее всего – короткий кинжал с вычурной и увесистой гардой. На плече застыл ворон Нур. Словно статуэтка, искусно вырезанная из черного камня. Единственное, что мне не понравилось, – в глазах Влада застыла тоска. Жуткая, смертельная тоска.

– Что ты знаешь о Дикой Охоте? – спросил он.

– Хм… Если честно, то ничего умного в голову не приходит.

– В документах двенадцатого века находили упоминание о черных всадниках, скачущих по небу на вороных лошадях. Их сопровождали ужасные черные псы – баргесты. В одних легендах говорится, что это призраки, которые являются с того света только после того, как их вызовут.

– Это легенды Асперанорра?

– Нет. Это легенды нашего мира.

– При чем здесь наш мир? – покосился я, но Влад не обратил внимания на мой вопрос и продолжил рассказывать.

– Согласно одной из скандинавских легенд бог Один со своей свитой носится по земле, собирая души людей. Если кто-либо встретится с ними, то попадет в другую страну, а если заговорит, то погибнет. В Британии бытует версия, что охоту возглавляют король или королева эльфов. Они похищают детей и молодых людей, которые становятся их слугами.

– Здесь и эльфы есть?!

– Всякой дряни хватает, – отмахнулся он.

– Это радует. Так что там с этими… баргестами?

– Легенды гласят, что баргесты – это воплощение божественной кары и олицетворенного возмездия. Но все источники сходятся лишь в одном: баргесты всегда безжалостны.

– При чем здесь мы?

– Так получилось, что мы баргесты этого мира. Черные Псы, пожирающие нечисть.

– Какая честь… А отказаться от этой почетной обязанности нельзя?

– Можно, – кивнул он. – Посмертно.

– Ты просто радуешь каждым словом…

– Всегда рад испортить ближнему настроение, пока он не испортил мне. Так что можешь не благодарить. Когда прибудем на место, пообщаешься с одним из наших парней. Его зовут Анри. Провалился в этот мир год тому назад. У него есть своя версия происходящего. Не скажу, что она ответит на все твои вопросы, но послушать не помешает.

– Вас… То есть… нас… Много?

– Рыцарей Черных Псов? Двадцать человек, не считая Магистра и двух его помощников. Если кто-то погибает, то вскоре из нашего мира проваливается новичок. Один или сразу несколько. Как только рыцарей становится двадцать – миры приходят в равновесие и незримые врата закрываются. Как мышеловка, черт бы ее побрал.

Дальше ехали молча. Даже ворон, сидевший на плече спутника, и тот затих. Нахохлился и прикрыл глаза. Влад провел короткую лекцию на тему «Есть, ли жизнь на Марсе». Если точнее – на Асперанорре. Продолжительность жизни здешних жителей около ста пятидесяти лет. Кроме гномов, разумеется. Они живут дольше. Триста пятьдесят, а то и все четыреста лет. Драконы живут еще больше. Их средний возраст около тысячи лет.

– Правда, с ними, черт бы их побрал, не все так просто, – закончил рассказ Влад.

– Драконы… Они все-таки существуют? На самом деле?!

– Ты меня удивляешь, Сергей! – хмыкнул он и проводил взглядом птицу, выпорхнувшую из зарослей. – Гномы тебя не удивляют, а в драконов ты поверить не хочешь?

– Гномы все-таки люди. Только маленькие.

– А драконы – это ящерицы. – Влад сплюнул и проворчал: – Только большие и вредные.

– В логике тебе не откажешь.

– Век бы их не видеть, этих крылатых тварей.

– Старик рассказывал, что мы приходим, чтобы помогать драконам.

– Старик в детстве слышал слишком много сказок от своей бабушки. Драконы… Пусть он засунет их себе в задницу вместе с прочей нечистью! Единственное, за что можно сказать ему спасибо, так это за то, что тебя не угробил. Ты вообще счастливчик – попал на северное побережье. На южном для новичка меньше шансов выжить.

– Все так плохо?

– Да, – кивнул он. – И ты скоро в этом убедишься. Как только станешь умнее и быстрее.

– Это в тридцать лет? Не поздновато делать из меня рыцаря? – хмыкнул я. – Тем более черного.!

– Плевать, какого! Хоть черного, хоть белого, хоть красного в мелко-зеленый горошек с розовым бантиком на макушке. Лучше поздно, чем никогда. Да и с возрастом, как видишь, не все просто. Здешние мужчины первые шестьдесят лет только и делают, что шляются по Асперанорру, – вещал Влад. – Размахивают разными железными предметами. Если им не проломили голову, не захватили в плен и они не сошли с ума, мужчины возвращаются в родные места с прилично набитым кошельком. Выбирают себе жену и плодят ребятишек. Подают бедным и помогают соседям. В общем, искупают милосердием грехи прошлых лет и скучают. И так год за годом…

– Кстати, а сколько длится год в Асперанорре?

– Шестнадцать месяцев. Шесть месяцев зима и два месяца лето. Кстати, довольно прохладное лето. По четыре месяца приходится на весну и осень. Месяцы не имеют названий. Только номера. Первый месяц зимы или, например, второй месяц лета. Каждый месяц состоит из трех недель. Каждая неделя из десяти дней. В году, как ты уже, наверное, подсчитал – четыреста восемьдесят дней. Что еще… Зимы достаточно холодные. Особенно здесь, на севере. К югу немного теплее.

– Хороший климат.

– Здоровый.

– А если бы я отказался с тобой ехать? – внезапно спросил я.

– Сам бы пришел, – равнодушно пожал плечами Влад. – Только с большими проблемами на хвосте. Еще бы и на старика беду накликал. Нечисть, она такая – долго разбираться не будет. Свой – чужой… Подцепили бы железным крюком за ребра и смотрели, как подыхаешь. Потом сожгли бы хутор.

– Старик мне рассказывал нечто другое. Что нечисть предпочитает не связываться с черными рыцарями. – Может быть, и так, – равнодушно пожал плечами Влад. – Не знаю. В этой северной глуши все не как у нормальных людей. К югу жизнь течет по-другому. Там у нас нет иного выбора, кроме одного – убивать. Чтобы выжить.

Сидящий на его плече ворон вдруг встряхнулся и хрипло каркнул. Влад, не глядя на птицу, достал из кармана небольшой кусочек хлеба и подал ворону.

– Держи, обжора!

– Нур, это ведь ты меня нашел? – сказал я и покосился на птицу. – Крылатый бродяга! Чуть застежку не оборвал на куртке.

– Ка-арр-р!

– Нет, тебя нашел Нор, – покачал головой Влад. – У меня два ворона. Нур и Нор.

– У них что, разделение обязанностей?

– Можно сказать и так. Нор ищет таких, как ты. Попавших в этот мир. А Нур наблюдает за вами и решает – стоит вам помогать или нет.

– Смотри ты мне… А что бывает с теми, на которых ты не тратишь свое время?

– Погибают. Быстро и незаметно.

– Их находят и убивают?

– Бывает что и так. Но чаще всего они сами впутываются в какую-нибудь передрягу. Или сходят с ума, что тоже не редкость. Мир здесь простой и незатейливый. Трупом, лежащим на дороге, никого не удивишь.

Наши лошади шли рядом, и можно было говорить, не повышая голоса. Мы уже выбрались из долины, перебрались через узкий распадок между горными хребтами и теперь спускались к равнине. Дорога оказалась скучной, и Влад продолжил рассказ о мире, в который мы попали.

– Почти все, что тебе рассказал старик, это правда. Кроме нескольких незначительных мелочей.

– Каких именно?

– Рыцари Черных Псов не приходят в этот мир по зову дракона. То, что видел старик, было обычной кометой. Есть нечто могущественное, что держит в равновесии миры.

– Миры? – Да. Не только этот мир. Наш тоже.

– Но мы-то здесь при чем?

– Не знаю. Но так уж получилось, что мы здесь и…

– Что?

– Не перебивай, – поморщился он. – Знаешь, чем больше я здесь нахожусь, тем больше убеждаюсь, что местные легенды про спасителей драконов и похищенные души… Как бы помягче выразиться… Они не имеют ничего общего с нами. Просто так получилось, что нам приходится подстраиваться под древнее предание. Кто-то решил, что парни, провалившиеся в этот мир, прекрасно подходят на роль рыцарей, истребляющих разную нечисть.

– Зачем?

– Не знаю. Наверное, чтобы заткнуть нашими тушками дыру между двумя мирами.

– Какую дыру?!

– Круглую, блин!

– Я что-то не понял…

– А оно тебе надо? Поговоришь с Анри, он тебе все и расскажет, – дернул щекой Влад и пришпорил жеребца: – Хэйс!

12

– Не переживай, – отмахнулся Влад, когда мы подъехали к постоялому двору. – Деньги у меня есть. Кстати, ты уже разобрался с местной валютой?

– Откуда у меня деньги? – Я лишь усмехнулся. – Правда, есть серебряная монета. Монах швырнул, когда мы встретились с ним на побережье. Это было в самый первый день. Я тогда только очнулся и плохо соображал, что к чему.

– Тебе повезло. Монах, видно, был пьян как сапожник. Иначе бы он быстро разобрался, кто ты есть и как на этом можно срубить деньжат.

– В смысле?

– Продал бы тебя со всеми потрохами, и все.

– Кому?

– Какому-нибудь местному оборотню или некроманту. Или знахарю, который изображает из себя хирурга.

Постоялый двор, у которого мы остановились, находился на пересечении нескольких дорог. Двухэтажный дом и несколько хозяйственных построек, выстроенных буквой «П». Широкая арка входа с двустворчатыми воротами. Внутри – прямоугольный двор. Выложенный из камней колодец, бревенчатая конюшня, сарай для повозок и еще что-то. В углу – рядом с конюшней – ворох потемневшей соломы и повозка с сеном.

Первый этаж жилого дома был выстроен из дикого камня. Небольшие окна забраны прочными решетками. На втором, сложенном из бревен этаже, окна побольше размером. Они прикрыты тяжелыми ставнями с коваными петлями. Прямо не гостиница, а крепость!

Влад спешился и бросил поводья подскочившему слуге.

– Привет бродягам! – послышался чей-то насмешливый голос.

– Твою мать! – Я чуть не подскочил от неожиданности. Два русских за день, это уже слишком!

– Привет, – бросил Влад и повернулся ко мне: – Знакомься, это Макс. Наш, так сказать, собрат по несчастью.

Мужчина, которого назвали Максом, стоял у дверей гостиницы и довольно ухмылялся. Невысок ростом и не скажу, что очень здоровый. Коренастый – так будет точнее. Лет тридцати пяти, не больше. Помните Бориса Хмельницкого в роли Робин Гуда? Очень похож. Одежда, оружие – как и у Влада. За одним исключением – у Макса была кубанская нагайка, которой он лениво поигрывал. Почему решил, что именно кубанская? Видел в… прошлой жизни. Если быть точным – один знакомый байкер возил такую с собой.

– Еще один попаданец? – хмыкнул Макс. – Добро пожаловать…

– В преисподнюю, – закончил я и, повернувшись к лошади, снял чересседельные сумки.

– Тебе повезло, Влад. Твой парень здоров и упитан. С моим вышло хуже.

– Что так? – нахмурился мой спутник.

– Когда я его нашел, парень был так изможден, что проще было бы похоронить, чем вылечить. Пришлось даже к седлу привязывать, чтобы не упал. Ходячий труп. Даже не знаю, дотянем его до Штейна или нет.

– Штейн, это наш лекарь, – пояснил мне Влад и продолжил прерванный разговор: – И что парень? Жив? Умер? Где ты его обнаружил?

– Пока что жив. Нашел здесь, неподалеку. На побережье. Кто-то его здорово порвал. Или волки, или дикая кошка. Крови много потерял. Я перевязал как смог. Лежит в моей комнате и стонет.

– А лекаря здесь нет? – удивился я.

– Лекаря? – переспросил Макс и засмеялся. – Кто же рискнет лечить пришлого?

– Лекарь не поможет, – объяснил Влад. – Никто из них не будет помогать черному рыцарю. Твой старик и его невестка – это редкость. Можно сказать, что один шанс из тысячи. Так что… сам понимаешь.

– Судя по всему, – продолжил мой новый знакомый, – он не русский. Ни документов, ни денег. Лопочет что-то не по-нашему, и все.

– Хорошо, потом посмотрим. Живой, и ладно.

Тяжелая входная дверь распахнулась, и мы вошли в дом. Большой зал с горящим камином. В глубине – что-то, напоминающее барную стойку. За ней стоял упитанный хозяин и лениво протирал кружку грязной тряпкой. Почему хозяин? Слишком хорошо одет и держался уверенно, по-хозяйски. Хотя… Что-то в глазах мелькнуло. Досада? Растерянность? Черт знает.

– Этерн дарр, – бросил ему Влад и сел за стол. – Еды, пива и две комнаты!

Хозяин молча кивнул и распахнул дверь, ведущую на кухню. Донеслись запахи жареного мяса, и в животе сразу забурчало.

Мы сели за стол, и через несколько минут перед нами поставили здоровенный кувшин с пивом, кружки, хлеб и большую тарелку с поджаренными ребрышками. Рядом встали миска с соленьями и миска с вареными корешками. Я такие уже пробовал. Немного похоже на картофель. Как я уже понял, вилок в этом мире еще не изобрели. Или не признавали. Все достали небольшие ножи и принялись за еду.

– Я думал, ты повернешь прямо на юг, – пробурчал Макс, отгрызая кусок мяса от кости.

– А куда нам спешить? – пожал плечами Влад и налил пива. Пиво здесь темное и крепкое, но к мясу очень подходит. Особенно если повар перца не пожалел.

Пока они о чем-то переговаривались, я жевал и рассматривал зал. Десяток столов с тяжелыми лавками, две бочки у стены и четыре оленьих головы на стене. По левую сторону от входных дверей – узкая лестница на второй этаж. На потемневшем от сажи потолке – люстра, похожая на колесо от телеги. Толстые свечи были погашены, а в узкие окна пробивалось немного света. Вечерело. В зале царил полумрак, разбавленный светом камина. На нашем столе стоял глиняный светильник с узким носиком, похожий на чайник. Света давал немного, но ложку, как известно, мимо рта не пронесешь.

Хозяин терся у стойки бара, иногда поглядывал в нашу сторону. Не знаю почему, но он мне не нравится. Слишком вид расстроенный. Или настороженный. И еще… он чересчур часто поглядывал в окно.

– …Так что можем возвращаться, – услышал я конец фразы, сказанной Владом. – Больше никого нет. Разве что к югу кто-нибудь появится. Нор еще не вернулся. Может, и найдет кого-нибудь.

– Живых нет, – хмыкнул Макс и хлебнул из кружки. Вытер усы и с интересом посмотрел на меня: – А ты? Давно здесь бродишь?

– Месяц.

– Понятно, – протянул он и налил пива. – Везунчик…

Потом мы разговаривали о каких-то мелочах. На все вопросы о «дырах» между мирами собеседники только хмыкали. Хмыкали и советовали подождать до окончания нашего путешествия. Под конец признались, что и сами ничего не знают. Есть какие-то теории, но не более того.