Текст книги "Под созвездием Черных Псов. Трилогия"

Автор книги: Игорь Негатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 51 страниц)

Если погода не испортится, то к вечеру прибуду в замок. Между холмов змеилась дорога, навевая разные, подчас и неприятные мысли.

Что-то не давало покоя. Что именно? Все! Все, что я видел в этом мире. Отношение к черным рыцарям? Страх и ненависть? Да ради бога – этим нас не испугаешь. Видали. Отдел, в котором я работал, ненавидела вся контора. А вот презрение – очень нехороший знак. Убивающих нечисть можно не любить, можно бояться, но презирать не за что. Или… Или я чего-то не понимаю и не знаю…

Через несколько часов, когда я уже пересек неглубокий ручей и поднялся на холм, на горизонте, в голубой дымке, увидел замок. Судя по описаниям, это тот самый. Поморщился, но делать нечего. Лошадь немного заартачилась, но я похлопал ее по шее, и она начала спускаться с холма. Дорога шла в обход холма, белея песчаной лентой среди густых зарослей кустов и низкорослых деревьев. Лошадь прошла несколько метров и затанцевала на месте. Это еще что такое? Я поднял глаза и замер. Воздух в легких вдруг загустел, и дышать стало неимоверно трудно.

– Вот дьявол…

Нет, на дьявола это не было похоже. Это был тот самый дракон, которого мы встретили утром. Почему решил, что тот же самый? У него на левой передней лапе одного когтя не хватало. Точнее – был, но сломанный.

И вот этот старый знакомый разлегся на тропе и, судя по его взгляду, пропускать меня дальше не собирался. Вороная гарцевала на месте, даже короткий повод не помогал. Кажется, еще чуть-чуть, и она, закусив удила, рванет отсюда как бешеная.

Дракон посмотрел на меня и тряхнул головой. Лошадь замерла. Только подрагивала немного. Не знаю, но что-то мне подсказывало – дракон постарался. И моя вороная с места не сдвинется, пока он не разрешит это сделать.

И что теперь делать? Общаться или драться? С одним топором? Против такой туши? Сомневаюсь, что это хорошая затея. Он меня пришибет, как муху. Даже не заметит. И тут в голове зазвучал голос:

– Ты пришел с севера…

Да, я знаю, что означают голоса, звучащие в голове. Да, легкое безумие – не самое страшное. Все мы немного безумцы. Кто больше, а кто меньше.

– Нет, ты не прав, – опять послышался голос. – Безумие обошло тебя стороной.

– Хоть это хорошо. – Мелькнула в голове мысль и унеслась, запутавшись в череде других.

Раздался смех. Скрипучий, будто старую калитку ветром качало.

– Хорошо? – опять услышал скрипучий голос и смех. – А ты уверен, что знаешь истинную природу добра и зла?

– Да, – кивнул я. В глотке пересохло, словно я песок горстями жрал.

– Подойди…

41

Еще никогда я не видел ничего подобного. Даже представить себе не мог, что буду стоять рядом с драконом. Подумать только – живой дракон на расстоянии вытянутой руки! От него исходила волна силы – величие этого мира, безграничная власть и многовековая мудрость. Это чувствовалось так ясно, словно чувства и мысли материальны. И было еще нечто, неосязаемое и непонятное. Кольнуло и исчезло.

На его чешуе виднелись следы, оставленные сталью. Видел рубцы и шрамы. Не знаю, что меня подтолкнуло, но я подошел и дотронулся до одного из них. Руку обожгло болью. Я каким-то непонятным образом почувствовал боль, которую чувствовал он, когда сталь кромсала его тело.

Я поднял взгляд. На кончиках пальцев пульсировала боль. Чужая боль. Такое чувство, что она каплями стекала по моей руке и падала на сухую землю. Как густая кровь: медленно и тягуче. Мгновение, и меня обволокло незримым облаком. Тугим и плотным. Исчезли границы, сдерживающие человеческий разум, и я растворился в этом чувстве. Будто парил над землей, где нет ни страха, ни боли.

Ничего нет, кроме драконьего взгляда.

– Что ты знаешь о добре и зле? – Дракон не мигая смотрел на меня.

Взгляд был похож на взгляд моих воронов. Будто в пропасть провалился. С одной лишь разницей – это мое сознание выворачивали наизнанку.

– Что ты знаешь о добре и зле? – повторил дракон.

– Что ты хочешь узнать? Что эти понятия исчезают, – сжал зубы я, – или уже исчезли?!

– Этого не может быть.

– Может, – кивнул я. – Если останется безликая людская масса, не способная на чувства, так и будет. Когда люди с серыми душами завладеют миром, исчезнут и добро, и зло.

– Чувства не могут исчезнуть.

– Пусть так. Но они превратятся в залежалый товар на рынке бесчестия и лжи.

– Так было в твоем мире?

– Так происходит в моем мире. Пусть не всегда и не везде, но так есть. – И всем безразлично?

– Нет, не всем.

– Ты слишком озлоблен, – сказал дракон, и каждое его слово было словно удар.

– Злоба – это тоже чувство.

– Злость может созидать?!

– А безразличие может?! – прорычал я, пытаясь вырваться из пропасти его взгляда.

Странно, но наш разговор не прервался. Только мне стало легче. Дракон отпустил? Не знаю, может, и так. Мы продолжили говорить. Но разговор стал другим. Меня спрашивали, а не выворачивали наизнанку, как труп в анатомическом театре. Только руки еще дрожали, будто я мешки таскал.

Говорили спокойно и неторопливо. Спрашивал и получал ответы. Отвечал на вопросы и опять спрашивал. Пытался принять его мир и его боль. Перекладывая, в свою очередь, на его плечи свою боль и свои утраты. Я многое узнал. Пусть и не все, но многое стало понятно.

На прощанье дракон сказал:

– Ты едешь к своим братьям.

– Да, но…

– Знаю, что ты в смятении и тревоге. – Он задумчиво кивнул. – Но то, что видел по дороге сюда, сделали не они. На их руках есть кровь, но кто из нас безгрешен?

– Кто?!

– Те, кому выгодно сделать из вас чудовищ.

– Зачем?

– Чтобы покрыть свои грехи и свои злодеяния.

– Кто это?! Нежить?

– Иногда люди поступают хуже, чем нежить. Будет лучше, если ты все узнаешь сам. Без моей помощи.

– Можешь сказать, что меня ждет? – тихо спросил я. Словно боялся этого ответа.

– Ты уже знаешь легенду…

– Это всего лишь легенда, – покачал я головой.

– Сергей! Не бывает «всего лишь» легенд! Все в мирах взаимосвязано и подчинено одним законам. Законам богов… Законам мироздания… Законам бытия… Легенды лишь отголоски этих законов.

– Что меня ждет? – опять спросил я.

– Ты неправильно задаешь вопрос, северянин, – дракон прикрыл глаза. – Подумай…

– Что… Что мне предстоит сделать?

– Нечто большее, чем делали твои братья. Превратить легенду в реальность!

– Как?!

– Отбрось лишнее… Пойми сущность…

– Ты указываешь лишь призрачную цель, – перебил его я, но он не обратил внимания и спокойно закончил фразу:

– Когда увидишь цель, найдешь и дорогу. Сильному человеку не надо указывать. Ему надо лишь назвать цель, а дорогу он проложит сам. Но пройти по ней можно по-разному. И каждый выбирает свою дорогу.

– Ну да, конечно… «Каждый выбирает по себе женщину, религию, дорогу…»

– Это мудрые слова.

– И что взамен?

– А чего ты хочешь, северянин?

– Я могу вернуться в свой мир?!

– В свой мир? – переспросил дракон и, подняв голову, осмотрел окрестности. С какой-то необъяснимой грустью. Немного помолчав, он продолжил: – Извини, но это не в моей власти. Ты пришел сюда по воле богов, и только они в силах вернуть тебя обратно. Но я могу подарить тебе этот мир. Разве этого мало?

– Но…

– Ступай, Сергей Вьюжин.

С этими словами он поднялся и мотнул головой в сторону лошади. Иди, мол, свободен, пока я добрый. Я повернулся и медленно пошел. Когда сел в седло, увидел, что дорога свободна. Дракон подвинулся в сторону, освобождая мне путь.

– Ступай, человек с севера…

Что-то мне подсказывало, что это не последняя наша встреча. Я проехал совсем немного, когда услышал несколько мощных, похожих на выстрелы хлопков. Даже высохшая трава пригнулась. Обернулся и увидел улетающего дракона. Дьявол, как же это было красиво. Дракон в лучах закатного солнца.

И тут, совершенно неожиданно, понял одну вещь. Понял, что меня кольнуло, будто по обнаженному сердцу провели клинком. Тоска. Жуткая тоска, которую носил в себе этот старый и мудрый дракон.

Тоска…

Какое-то время я спокойно ехал. Шагом. Лошадь будто почувствовала мое настроение. Она не грызла удила, не фыркала и не рвалась вперед.

Итак… Пусть в голове и жуткий бардак, но надо как-то разложить все по порядку.

Если судить по рассказу дракона, то история черных рыцарей началась давно. Легенда уходила своими корнями в глубину веков. Легенда о чужаках – воинах, которые пришли в Асперанорр около восьмисот лет тому назад. Бушевала война, и нежить захлестнула мир.

«…И не было в Асперанорре семей, в которых не оплакивали бы погибших…»

Кроме людей и нежити в этом мире жили драконы. Драконы – стражники и хранители богов, созданные, чтобы сохранить мир.

«…И волей богов появились драконы. Из чистого пламени и яркого света. Из морской пены и земной тверди. Нарекли драконов Стражниками и Хранителями. Они оберегали мир людей и обитель богов. Ведь боги существуют до тех пор, пока живы люди, верящие в них…»

Шли годы и длились нескончаемые войны. И случилось так, что даже драконы были бессильны остановить кровопролитие. И старейший из них обратился к богам с просьбой о помощи. Иначе мир захлестнет ненависть и нежить восторжествует. Шли годы, но боги хранили молчание.

И вот однажды в прибрежный поселок пришел корабль с двадцатью воинами. Эти люди явились с севера, но язык их был странен и не похож ни на один из существующих языков. Чужаки оказались измучены, изранены, но не сломлены.

«…Никто, даже бог моря Хаббе, не мог поколебать их волю…»

Местные люди помогли им выжить, но в поселок явилась армия нежити. И вот эти странные чужаки встали на защиту жителей. По легенде эти воины сражались пять дней и пять ночей. Победив, они взяли себе черных лошадей и ушли.

«…Они ушли и растворились на просторах Асперанорра, чтобы появиться там, где нежить становится сильной…»

С тех пор прошло восемь веков, и время не сохранило ни имен, ни лиц этих людей. Даже поселок, где впервые появились чужаки, и тот неизвестен. Говорят, что это было неподалеку от Грэньярда, а южане утверждают, что это было там, где сейчас высятся стены Сьерра. Никто не знает правды. Но местные люди верят, что, когда нежить становится слишком сильной, боги посылают черных рыцарей…

«…И пролетает над миром огненный дракон, и приходят рыцари, которые идут по следу нежити…»

И убивают не только нежить, но и простых людей, запятнавших свои души смертными грехами. Так они набираются сил, чтобы продолжать этот вечный бой с нежитью.

«…Убивают, чтобы очистить мир от скверны…»

Их боятся…

Их ненавидят…

Но, черт меня подери – их не за что презирать!

Солнце уже клонилось к закату, когда я поднялся на очередной холм и увидел стены замка. Он был немного похож на тот, где мы познакомились с Мэддом Стоуком. Только стоял не на озере, а на прибрежной скале. Окруженный высокими стенами из белого камня. Цвет скалы совпадал с цветом стен и со стороны казалось, что стены выросли из скальной породы, словно какой-то невиданный цветок.

Над стенами виднелся четырехэтажный донжон. Две круглые угловые башни прикрывали замок со стороны холмистой пустоши, и две надвратные – у подъемного моста. С моря эту крепость не взять. Слишком крут обрыв.

Я вздохнул и тронул лошадь. Она, словно почуяв долгожданный отдых, пошла быстрее. Еще немного – и подъехал к опущенному мосту. Странное чувство. По идее – я должен был радоваться. В замке люди из моего мира. Но что-то непонятное не давало покоя.

Рядом с воротами стоял человек и настороженно следил за мной. Вот он повернулся и что-то крикнул. Слов не слышал, но не прошло и нескольких секунд, как появилось еще несколько человек, вооруженных пиками и алебардами. Я подъехал, посмотрел на странную для этого мира одежду, на загорелые растерянные лица и усмехнулся:

– Privet, brodiagi…

42

Чем больше я слушал этого человека, тем больше мне хотелось встать, плюнуть и уйти. Земляне, прогрессоры! Фэнтезийные герои! Кучка жалких придурков, променявших… Эх, дьявольщина…

Мы сидели во дворе замка под навесом из парусины. Грубо сколоченный стол, несколько лавок и два табурета. На столе была какая-то еда, но я слушал историю этих «попаданцев», и кусок застревал в горле. Даже вода в кувшине отдавала какой-то гнилью и плесенью. Да, это не так. Я знаю, что вода колодезная, чистая. Но все равно не покидало чувство брезгливости по отношению к этим людям.

Не спешите меня осуждать…

Замковый двор большой. Да и сам замок внушительно выглядел. Находился в хорошем состоянии. Внутренний двор был идеальной квадратной формы. Шестьдесят на шестьдесят метров, если не больше. На территории несколько хозяйственных построек. Большая конюшня, кузница, какая-то мастерская и еще два или три здания. Под навесом поленница. Неподалеку от нас – еще один навес. Под ним виднелись печка и большой стол. Что-то похожее на летнюю кухню, если не ошибаюсь.

Передо мной сидел мужчина лет пятидесяти. Седовласый, полноватый. Волосы длинные и, судя по жирному блеску – давно не мытые. Куцая бороденка, мясистый нос с красными прожилками и маленькие, вечно слезящиеся глаза. Бесцветные, как осеннее небо. Конечно, если помыть, почистить, сбрить бороду и надеть костюм – солидный дядя получится. Хоть сейчас на трибуну. Про светлое будущее рассказывать.

Сейчас на нем серые грязные брюки, фартук и какой-то бесформенный колпак. Вместо рубашки – тельняшка с длинными рукавами. На левом рукаве пятно плохо замытой крови. Но поясе небольшой нож в деревянных ножнах.

Рыцарь, беррэнт дэ вьерн!

Он сидел напротив и размазывал слезы по жирным щекам. Рассказывал о «страданиях и переживаниях». У меня скулы сводило от скулежа и ненависти к этой жирной и зажравшейся твари.

– Все случилось три месяца назад, – начал он, теребя в руках тряпку. – Сразу после того, как ушли Влад с Максом. Они двинулись куда-то на запад. Следом за ними ушел Штейн.

– Кто такой Штейн?

– Наш медик. А Влад…

– Я был знаком с Владом и Максимом, – перебил я его. – Что дальше?

– Когда они ушли, в замке оставалось четырнадцать человек наших и пятеро местных.

– Еще короче…

– Да, конечно… Потом… Потом на нас напали местные.

– Что?! – переспросил я. – Кто осмелится напасть на черных рыцарей, кроме нежити?! Ты с ума сошел?

– Мы тоже так думали. – Мужик даже всхлипнул. – Это прибрежные пираты. Они пришли с одного из южных островов. Все произошло так внезапно, что мы не смогли ничего сделать. Ворота были открыты, и они ворвались внутрь. Их было очень много!

– Могу себе представить, – пробурчал я. – Почему оказались открыты ворота?

– Ну… они очень тяжело открываются, и мы решили, что достаточно закрывать их только на ночь. И вот, – он вздохнул, – началась драка, и четырнадцать человек погибло. Восемь наших и пять местных. Шесть человек оказались в плену. Мы из новеньких и не могли помочь. Нас учили, но…

– Но сдаться получилось лучше.

– Нет, Сергей, вы не подумайте! Нас долго били. Потом… Потом сказали, что мы будем делать то, что они скажут.

– И вы, конечно, согласились…

– Но…

– Дальше что было?

– Эти разбойники… Пираты… У них два корабля. Они… Это просто ужас!

– Не тяни резину!

– Их около шестидесяти человек. Один из кораблей был поврежден, и они оставили его здесь, на берегу.

– Он и сейчас там?

– Да, в бухте. Я могу показать. – Мужчина с готовностью поднялся, но я покачал головой.

– Потом покажешь. Рассказывай.

– Один из наших решил, что будет правильнее, если мы не станем с ними спорить, и…

– И решил им продаться.

– Да. Он сейчас в Сьерра.

– Как он выглядит?

– Мелкий такой. Худой. У него не хватает двух передних зубов и…

– Не продолжай, – отмахнулся я. – Видел в Сьерра в образе нищего. Дальше рассказывай.

– Пираты заняли замок. Ограбили, забрали все оружие. Так как один корабль не смог продолжить плавание, они разделились. Двадцать человек ушло на ладье куда-то на юг. А сорок остались здесь. Называют себя черными рыцарями, чтобы их больше боялись…

– Почему они и вас не убили? – прищурился я.

– Мы присматриваем за замком. Убираем, ухаживаем за скотиной.

– Почему они не оставили охрану в замке? Вы ведь могли разбежаться в разные стороны?

– Куда? – всплеснул руками толстяк. – Куда нам бежать? Они нас найдут и убьют! Один из наших уже пытался, но его поймали и сожгли. Прямо здесь, на берегу. Я могу показа…

– Потом покажешь! Дальше что было? Почему в замке нет охраны?

– Она была! Правда была! Двадцать человек. Три дня назад они ушли куда-то на северо-восток. Я слышал, что они хотели захватить пленных из Кларэнса.

– Кларэнс? – прищурился я. – Что это такое?

– Это городок к северу отсюда. Он небольшой, но богатый. Там серебряные рудники и…

– Как они выглядели?

– Кто?

– Разбойники, беррэнт дэ вьерн! Те, что ушли охотиться на кларэнсцев.

– Их…

– Их было около двадцати! Я уже слышал! Как они были одеты?

– Господи, ну как одеты здешние разбойники! Голодранцы! Жилеты из бараньих шкур.

– И вооружены топорами, – закончил я. – Понятно… Где еще двадцать разбойников?

– Они ушли на запад, – махнул рукой мужик. – Там есть несколько ферм и три деревни. Но они еще не вернулись. Мы ждем их через несколько дней. Они взяли наших лошадей.

– Сколько было лошадей в замке?

– Десять.

– Сколько сейчас людей в замке?

– В каком?

– В этом! – рявкнул я. – Сколько в этом замке живых землян?!

– Три человека и еще двое местных в темнице. Местных привезли разбойники из набега.

– А где остальные? Ты говорил, что в плен взяли шестерых. Ну да, я помню, что один из вас продался пиратам, а одного убили. Где еще один?

– Здесь, в темнице. Вместе с другими пленными. Это наш оружейник.

– Оружейник?!

– Да, – кивнул толстяк. – Он делал оружие, но помогать пиратам отказался. В наказание его бросили в темницу. Сказали, что вернутся, и если он не одумается, то вздернут.

– И когда все разбойники ушли, вы его не выпустили?!

– Конечно нет! Сергей! Они ясно сказали, что если пленники убегут, то нас всех повесят!

– Это он делал арбалеты?

– Да. Но все арбалеты забрали пираты. Их было изготовлено около тридцати штук.

– А ты сам давно здесь?

– Меньше года. – Толстяк всхлипнул и вытер глаза уголком грязной тряпки, которую мусолил в руках.

– А раньше чем занимался? В той жизни?

– Я был помощником депутата и…

– Слуга народа, в общем. И как вас по батюшке, господин помощник депутата?

– Олег Викторович.

– Эти двое, – кивнул я в сторону парней, – те, которые у ворот. Кто такие?

– Одного из них зовут Миша. А вот этот – Виталик.

– Имена-то какие, – вздохнул я. – Как у былинных богатырей. Им лет по двадцать, если не ошибаюсь?

– Одному двадцать, а другому двадцать два. Миша из строительной фирмы, – пояснил помощник депутата. – А Виталий был менеджером. Продавал что-то. Они…

– А вороны сюда не прилетали?

– Прилетали, – кивнул он. – Около тридцати. Раньше ребята их даже кормили. Целая стая была. Потом, после штурма, они разлетелись.

– Боже мой, – вздохнул я, – ну и наворотили вы дел, ребята…

– А что мы могли сделать? – спросил он.

– Ты понимаешь, что вы их предали? – тихо сказал я. – Всех предали! Тех, кто здесь умирал, но смерти не испугался. И тех, кто еще не пришел в этот мир, но придет. Может быть, завтра или послезавтра. Или уже попали, провалившись в эту долбаную дыру между мирами! А ты со своими молодцами их предал. Предал погибшего Макса, Влада. Штейна, который бродит где-то в Асперанорре. Людей, которые тебе доверились. Что же ты сделал, погань ты эдакая…

– А что я мог сделать?! – неожиданно завелся он. Да так рьяно, что покраснел и начал размахивать руками, как ветряная мельница. Даже по столу стукнул. – Лезть на бандитский нож?! Я жить хочу! Не меньше твоего! У меня, между прочим…

– Заткнись, – сказал я, и он сник. Сгорбился и словно постарел сразу. Лет на десять или на двадцать. Дряхлый старик.

– У меня не было другого выбора…

– Совести у тебя нет, – сказал я и поднялся. – Вставай, пошли.

– Куда? – испуганно спросил он и выпятил на меня свои поросячьи глаза.

– Пленных покажешь.

– Я не могу, – замотал он головой. – Не могу!

– Чего ты не можешь? – устало спросил я.

– Не могу их выпустить! Нас убьют. И ключей у меня нет.

– Но вы же их как-то кормите.

– Там есть дырка. В стене.

– Вот эту дырку и покажешь. Поднимай задницу, облеченный доверием… Слуга народа.

– Я никуда не собираюсь идти!

– Слушай, Олег, как тебя там? Викторович? Поднимай задницу и веди меня в темницу. Покажешь дырку в стене или что там у вас есть.

– Чтобы нас, – он начал багроветь, – потом повесили или сожгли?! Ты кто такой, чтобы здесь командовать?!

– Ах ты, баба старая, – усмехнулся я. – Жить, значит, хочешь…

– Миша! Виталик! – Этот толстяк с неожиданной легкостью отскочил от стола. – Вяжи его, ребята! Тварь эдакую!

Оглянулся и увидел, как от ворот потянулись мальчики. С алебардами в руках. Да у нас тут весело, черт бы меня побрал!

43

Я потянулся к топору, но вытащить не успел. Сзади навалился этот боров, обхватил меня руками и начал валить на землю, крича своим подручным:

– Быстрее! Веревки тащите!

– Ах ты гад!

Резко разогнулся и ударил его затылком в лицо. В нос не попал, но куда-то под глаз зарядил. Мужик охнул и слегка ослабил хватку. Вот тебе еще – каблуком по ноге! Если по подъему стопы врезать, то мало не покажется. Вырвался! Твою мать! Этот толстяк не так прост! Несмотря на боль, он успел вытащить нож и ударить меня в живот. Больно, но не смертельно! Кольчуга выдержала. Захват за кисть руки, рывок на себя и вбок. Резкий разворот полукругом, и он рухнул на землю. Рука болит! Да, это больно! Кисть на излом и носком сапога в позвоночник!

– Отдыхай!!!

Добить не успел, уже подбегали мальчики с железками. Запыхались, но алебарды держали уверенно. Эх, дьявол, как нехорошо! Тут топором не отмахаешься – пришпилят, как бабочку! Я повернулся и перемахнул через стол. Ребята хоть и дохлые, но шустрые – долго от них не побегаешь. Прижмут к стене, и все – поминай, как звали. Схватил табурет. Тяжелый, зараза!

– Пол-л-л-летай, птичка!

Табурет отправился в короткий, но удачный полет. Угодил в подбегающего парня. Жаль, не убил паскуду, но левая рука обвисла. Второй заревел, как ужаленный в задницу медведь, и вскочил на стол. Ткнул в меня своим кишкодером, но, слава богам, неудачно – я успел отскочить в сторону. Пока он пытался меня достать, оклемался и второй паренек. Шипел от боли, но соображал: решил обойти меня сбоку. Дела становились хреновыми. Ох не хватало мне парочки псов!

Удар! Едва успел отбить топором алебарду и бросился назад. Двор вроде и большой, но особо не побегаешь. Сам виноват – надо было сразу бежать в сторону конюшни. Тогда был шанс прорваться к воротам. Сейчас уже поздно. Да и толстяк зашевелился. Беррэнт дэ вьерн!

На площадке между двумя постройками я остановился. Развернулся и оскалился. Бежать некуда, а тут мы еще покрутимся. Пока вы будете своими палками размахивать, я одному из вас кишки выпущу! Твари продажные!

Парни уже бежали на меня. Сколько до них? Метров двадцать? А вот и толстяк поднялся на ноги. Крепко стоит. Одна рука висит плетью, но нож не потерял. Кажется, моя очередь бежать вперед.

Ну что же, твари! Бойтесь меня. Я иду…

– Хэльдаа-а-аррр!!! – заорал и бросился вперед.

Они остановились. Замерли, будто их молния ударила. Я бежал, но меня уже накрыла тень, закрывшая солнце.

– Дракон!!! – завизжал один из парней.

И тут же, поднимая клубы пыли, во двор опустился дракон. Каким-то чудом не зацепив меня своими крыльями. Сшиб бы и не заметил.

– О боги…

Я никогда не видел, как дракон убивает людей. Это был змеиный бросок. Оскаленная пасть щелкнула. Дракон схватил одного из нападавших и мотнул головой. В сторону отлетела половина тела. Мне ничего не оставалось, как стоять и смотреть на эту бойню.

Еще один парень пытался убежать, но дракон выгнул шею, словно кобра, и ударил еще раз. Человек просто исчез. От него осталось два обрубка, которые можно было назвать ногами. Какие-то кровавые ошметки.

Толстяк бросил нож и спрятался под стол. Слабая защита, если не сказать больше. Но он был дракону не интересен. Ящер повернулся ко мне. По морде стекала кровь. Посмотрел и тряхнул головой:

– Отбрось сострадание, северянин. Я не всегда буду рядом.

Потом он ударил крыльями и тяжело взлетел. Меня сбило с ног плотной волной воздуха и пыли, перемешанной с клочьями сена…

Пыль оседала медленно. Хрустела на зубах, першило в горле. Болели глаза. Я видел, как улетает дракон, и представил себе, что случилось бы, если бы ящер решил напасть на замок. Да он любое укрепление по камешку раскатает! Вот это да…

Пошатываясь, я поднялся на ноги и подошел к бочке. Вода была затхлой, но я плеснул несколько пригоршней в лицо, чтобы смыть пыль. Метрах в десяти от меня лежали окровавленные куски мяса. Останки одного из парней. Тошнота подкатила неожиданно и резко – я едва успел отвернуться от бочки. Казалось, что меня наизнанку выворачивает.

Отплевался и побрел к толстяку. Депутат смотрел на куски мяса, лежащие на земле. Не отрываясь. Только головой качал, будто китайский болванчик. Я отобрал у него нож, вытащил его тушку из-под стола и взял за горло. Не помогло. Пришлось врезать несколько раз по морде, чтобы пришел в себя.

– Паскуда! – зашипел он.

Раз шипит, значит, пришел в себя.

– Где темница!

– Хозяева тебе кишки на локоть намотают! А-а-а!!!

– Видишь?! – оскалился я и показал ему окровавленный нож. – Одного глаза у тебя уже нет. Хочешь остаться без второго?! Где вход в подземелье, тварь?! Считаю до трех! Раз…

Одноглазый слуга народа не стал рисковать. Вход в подземелье был сразу за кузницей. За низкой арочной дверью виднелась крутая лестница, ведущая вниз. Тут же лежал и факел. Играться с огнивом времени не было. Пришлось прогуляться до кухни, а заодно я и жирдяя прихватил.

Слугу народа погнал пинками в подземелье. На ступеньках он не удержался и кубарем скатился вниз. Раздались глухой удар и стон. Ну да, судя по всему, он еще и руку сломал. Когда спустился вниз, осветил его факелом. Лежал, за руку держался и стонал. Сильный пинок в локоть лишь подтвердил мой диагноз. Толстяк охнул от боли и потерял сознание. Ну и хрен с тобой, депутат. Тем более что нужная мне камера уже нашлась – рядом с ней стояло ведро с какими-то помоями.

Замок, висящий на засове, сбил топором. Не было у меня времени искать ключи. Да и сомневаюсь, что они имелись у этих тварей. Кто им доверит? Как там было сказано: единожды предав – предаст не раз? Вот именно! Заскрипели ржавые петли, и тяжелая дверь, обитая железными полосами, распахнулась.

Я приподнял повыше факел и, не заходя внутрь, крикнул:

– Вставайте, граф, вас зовут из подземелья! – сказал и заткнулся. Увидел, что творится в этой темнице, и мне стало не по себе. – Ох ты, дьявол!

Картина была безрадостной. Камера пять на семь метров – не больше. Окон нет. Большая часть камеры залита водой. По щиколотку и выше. Невысокий помост, идущий вдоль одной из стен, служил узникам и кроватью, и столом. Там была брошена охапка гнилой соломы, на которой лежали заключенные: два молодых безусых юнца и парень лет двадцати пяти.

– Кто ты? – прохрипел один из них и зашелся в сухом кашле.

– Санитар леса! Вам здесь не надоело штаны просиживать?

С большим трудом вынес этих парней во двор и усадил у дверей. Ходить они не могли. Ползали, и то с трудом. Ноги распухли. Хорошо, что начинало темнеть, и солнце не ударило по глазам отвыкших от дневного света людей.

Когда вытащил доходяг во двор и отдышался, то даже страшно стало. При вечернем свете они выглядели еще хуже.

Двое местных – совсем молодые парни. Лет по шестнадцать, не больше. В пересчете на привычный нам возраст, конечно. Худые – кожа да кости. Один из них рыжий, а другой черноволосый. Смотрели на меня с испугом. Говорили медленно, слегка заикаясь, словно после контузии.

– Тебя как зовут, бродяга? – Я принес чересседельную сумку и вытащил флягу с красным вином. Открыл и дал напиться.

Пока он пил, я успел его рассмотреть. Молодой мужчина лет двадцати пяти, не больше. Русоволосый, бородатый. Глаза карие. Кожа от долгого сидения в темноте стала бледной. Губы потрескались. Ну и сырость, конечно, помогла. Парень не мелкий. Метр восемьдесят с лишним. Худоват, но это ничего. Были бы кости, а мясо нарастет.

– Ты кто? – прохрипел он в перерывах между глотками.

– Сергей Вьюжин. Провалился в этот мир, как и ты.

– Дмитрий Воронов. Можно и попросту – Димыч. Ты откуда здесь взялся, земеля?

– Меня нашел Нур.

– Нур? Это ворон Влада? Где они?

– Извини, но они погибли. На оборотней нарвались.

– Вот же блинство какое, – скривился он и выругался.

– Мне жаль…

– А Штейн где?

– Не знаю. Говорят, что ушел куда-то на запад.

– Где пираты?

– Их здесь нет. Пока нет.

– А этот, блин, депутат?

– Отдыхает. Не переживай, я его в темнице запер.

– Сука он… И эти… Виталик с Мишкой… Их…

– Их уже нет. Сдохли. Ты, Димыч, говори поменьше. Тебе сейчас главное отлежаться и набраться сил. А воевать мы еще долго будем. Вся жизнь впереди.

– Ну да… конечно… Надо…

– Я все понял, – кивнул ему. – Скажи, как ворота закрыть?

– Один не закроешь… Я помогу…

– Лежи уж, помощничек.

– В надвратной башне, – начал объяснять он и потерял сознание.

Ворота я закрыл. Правда, полчаса лазил по башне, пытаясь разобраться в хитрой системе блоков и противовесов. Как оказалось, – можно было сделать и проще, но я этого не знал. Был там механизм, который позволял закрыть ворота в «аварийном режиме». С другой стороны – хорошо, что не нашел. Наутро пришлось бы дольше мучиться, открывая ворота. Система хитрая. Судя по всему – мои собратья постарались. В здешних замках сделали бы попроще, рассчитывая на грубую физическую силу.

Осмотр замка пришлось оставить на завтра. Парней перетащил на сеновал. Один из них попытался встать, но не смог. Ослабели мальчики. Дал им немного еды. Они жадно хватали куски и тянулись за следующими. Не позволил.

– Хватит! Еще подохнете с непривычки. Завтра получите.

Димку укрыл плащом. Нашлись еще какие-то тряпки.

Устроились, в общем. Потом отвел лошадь в конюшню. Сил уже не было. Почистил кое-как, накормил. Воды принес. Потом достал из сумки краюху хлеба и предложил в виде извинения.

– Ты уж извини, подруга! Завтра тебе копыта отполируем. – Я погладил лошадь по густой гриве. – Будешь у меня самая красивая. Как Найд.

Лошадь фыркнула и ткнулась мне мордой в плечо. Потом осторожно взяла с ладони хлеб. Вспомнилось что-то. Был у меня чистокровный жеребец траке́ненской породы. Найдом звали. Чистокровный немец. Старательный, но жутко вредный. Шельма и ворюга. Сахар в кармане ветровки чувствовал метров с пяти. И пока ты ему этот кусок сахара не дашь – хрен он работать будет. Все эти видения пронеслись перед глазами, как кадры из фильма.

– Я тебя Найдой назову, – усмехнулся я и обнял лошадь за шею. И вдруг навалилась вся накопившаяся за день усталость. Да так, что ноги подкашивались.