Текст книги "100 великих кумиров XX века"

Автор книги: Игорь Мусский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 50 страниц)

Валерий Чкалов

Едва ли не первым по своей популярности в плеяде авиационных и полярных «звёзд» 1930-х годов был легендарный лётчик Валерий Чкалов. Каждый советский человек любил и знал Чкалова, хотел быть похожим на него. И даже спустя много лет лётчики-космонавты считали своим долгом быть чкаловцами.

В тридцатые годы многие родители давали новорождённым детям имя Валерий. Свои стихи посвятили лётчику Долматовский, Лебедев-Кумач, Светлов, Твардовский, Асеев, Антокольский и многие другие. На киностудии был снят фильм «Валерий Чкалов». Его именем названы аэроклубы, авиационные училища, дома культуры, улицы.

Валерий Чкалов родился 20 января (2 февраля) 1904 года в семье потомственного волжанина – котельщика Павла Григорьевича. Валерий учился в сельской Василёвской школе. В четырнадцать лет он ушёл кочегаром сначала на землечерпалку, а затем на пароход «Баян». Во время Гражданской войны Чкалов работал сборщиком самолётов в авиационных мастерских в Канавино. Позже он был принят в авиационную школу.

В 1924 году с аттестацией лётчика-истребителя он прибыл в Ленинград, в истребительную эскадрилью. В начале своего лётного пути Чкалов прослыл «воздушным хулиганом». Валерий самовольно уходил на самолёте от аэродрома и «накручивал» различные фигуры, летал вверх колёсами на недозволенной высоте. А его знаменитый пролёт под Троицким мостом через Неву! «Он не задел колёсами истребителя поверхности Невы, концами крыльев – быков, хотя их отделяло несколько сантиметров!» – писал восторженный приятель.

Да, это был полёт поразительно точного расчёта, требовавший исключительной храбрости и выдержки. Позже многие молодые лётчики находили «свой» мост и, пролетая один или несколько раз под ним, ощущали себя последователями Чкалова.

Какие только легенды не рассказывали о Чкалове! Увидел он как-то с воздуха два дерева, расстояние между которыми было меньше размаха крыльев, – подлетел, поставил на большой скорости машину на ребро и проскочил узкое место. Уже нетрудным казалось ему летать вдоль лесных просек. Он сделал несколько глубоких виражей вокруг купола Исаакиевского собора.

Во время первомайского парада 1935 года Чкалов вёл пятёрку истребителей, которая пронеслась над стенами Кремля. А на следующий день на Центральном аэродроме имени Фрунзе лучшие конструкторы и лётчики страны встретились с руководителями партии и правительства.

Иосиф Виссарионович Сталин поинтересовался у Чкалова: «Почему вы не пользуетесь парашютом, а обычно стараетесь спасти машину?»

«Материальная часть дорога, товарищ Сталин, – чётко ответил Чкалов. – Я летаю на опытных машинах, ценных, губить их неохота. Стараешься спасти машину, а вместе с ней и себя. Мысль во время испытания направлена на то, чтобы узнать машину… Я обожаю парашюты, но предпочитаю обходиться без них».

Все засмеялись. Сталин возразил лётчику: «Ваша жизнь дороже нам любой машины». Чкалов был официально признан лётчиком-новатором. 5 мая в газетах появилось сообщение о его награждении орденом Ленина, а 10-го у него родилась дочь, которую назвали Валерией в честь отца.

Чкалов давно мечтал о дальних перелётах. Наконец его мечта осуществилась. В июле 1936 года вместе с Георгием Байдуковым и штурманом Александром Беляковым он совершил на АНТ-25 беспосадочный перелёт через Арктику, Якутию и Камчатку. Практически слепой полёт длился 56 часов. На острове Удд (ныне остров Чкалов) в южной части Охотского моря самолёт сел на отмель.

Сведения о перелёте сообщали по радио. Люди на улицах делились впечатлениями, беспокоились, восторгались. Имена трёх авиаторов не сходили у москвичей с уст. Газеты были полны сведениями и рассказами о перелёте, пестрели фотографиями лётчиков.

Возвращение было триумфальным. На Щёлковском аэродроме самолёт приземлился ровно в семнадцать часов. На машинах, празднично украшенных цветами, двигались лётчики по улицам Москвы. С верхних этажей, с балконов, с крыш – отовсюду сыпался на них снег листовок. Машины забрасывали цветами. Сквозь шум моторов слышались крики «ура!», имена и фамилии лётчиков.

Всем членам экипажа было присвоено звание Героя Советского Союза. Через месяц решением ЦК партии Чкалов, без прохождения кандидатского стажа, стал коммунистом.

Началась беспокойная жизнь. Все хотели видеть героев – им приходилось выступать на заводах, в редакциях газет, в школах, клубах, воинских частях и парках… Валерий Чкалов старался побывать всюду. Слава о его смелости, виртуозном мастерстве вождения самолётов, о его необычной судьбе, жизненных «падениях и взлётах» привлекала к нему необычайный интерес.

Однако лётчики не желали останавливаться на достигнутом. В июне 1937 года Чкалов, Байдуков и Беляков совершают трансарктический перелёт. Восхитив своим героизмом и мужеством весь мир, они пронеслись над ледяной крышей мира, покрыв за 63 часа 25 минут расстояние свыше десяти тысяч километров… Самолёт АНТ-25 благополучно приземлился на военном аэродроме Ванкувера.

Пару дней лётчики жили в доме командующего военным округом генерала Джорджа Маршалла, который впоследствии прославился во время войны на посту начальника генерального штаба армии США, а затем – в качестве государственного секретаря и министра обороны. Не исключено, что Рузвельт впервые обратил внимание на малоизвестного генерала именно в связи с полётом чкаловской тройки. Будучи в Москве в 1947 году на совещании министров иностранных дел четырёх держав Маршалл выразил Молотову желание посетить вдову Чкалова. Никакого ответа на эту просьбу он почему-то не получил.

Полёт из Москвы в США через Северный полюс способствовал потеплению в советско-американских отношениях. Он произвёл в США настоящий фурор. Из Ванкувера лётчики в сопровождении посла отправились поездом в небольшое турне по Америке. По пути на всех станциях состоялись торжественные встречи, а в больших городах – многолюдные митинги и банкеты.

Увенчанные гирляндами цветов, лётчики проходили по центральной улице Портленда. Им подносили венки почёта. «Слава мировым героям!», «Победителям магнитных джунглей Арктики привет!», «Да здравствуют покорители Северного полюса!» – с такими плакатами встречали тысячи американцев прославленную тройку.

Валерий Чкалов рассказывал друзьям: «В Америке на митинге подошла ко мне женщина, что-то говорит. Я не понимаю, спрашиваю через переводчика, чего хочет эта женщина. „Она хочет, чтобы вы погладили её ребёнка по голове“. Я спрашиваю: „Зачем?“ Она говорит: „Ваше счастье перейдёт тогда на ребёнка“. Ну, я погладил…»

В Белом доме их принял президент Рузвельт. Президент расспрашивал о подробностях перелёта: было ли холодно в кабине, какие меры предприняли лётчики против обледенения?.. На прощание Рузвельт пожал героям руки.

На приёме в «Уолдорф Астории» с лётчиками встретился президент Клуба исследователей Вильямур Стефанссон. «Ни одна страна не сделала столько для освоения Полярного бассейна, как Советский Союз, – признал Стефанссон. – Русские за короткое время создали науку об Арктике».

На Пенсильванском вокзале Нью-Йорка двойная цепь полисменов едва сдерживала натиск толпы. Американцы восторженно голосили, многие пронзительно свистели. В открытом автомобиле лётчики отправились к ратуше. Впереди торжественной процессии мчались мотоциклисты почётного эскорта. А на улицах их приветствовали тысячи ньюйоркцев.

В течение двух недель портреты героев не сходили со страниц газет и журналов, в редком номере кинохроники не было кадров, показывающих американские будни Чкалова и его друзей. Стоило им зайти в кафе, остановиться у газетного киоска, заглянуть в магазин, как вокруг возникал радостный гул, и экипаж подвергался неотразимой атаке любителей автографов. Первое время это забавляло Чкалова. «Не сидеть же нам взаперти, а выйдешь на улицу – нет спасенья!»

Днём 24 июля 1937 года лётчики вернулись в Москву. Как ликовала в те дни столица! Толпы заполнили площадь перед Белорусским вокзалом и всю улицу Горького до Кремля. Лётчики отправились прямо на приём в Георгиевский зал. Автомобили с героями прокладывали себе путь сквозь шквал листовок и цветов, которые падали из окон, с балконов, с крыш. Голос Чкалова, усиленный радиорепродукторами, гремел над городом.

Чкалов выступал по несколько раз в день. К вечеру так выматывался, что пластом лежал на диване, «Люди-то ведь хотят нас послушать. Ведь когда я им рассказываю о наших полётах и они аплодируют мне, я знаю – они одновременно аплодируют и себе; без такого народа, как наш, мы никакого бы подвига не совершили».

Чкалов привёз из Америки блестящий голубой «паккард». В те годы личная автомашина, а тем более столь роскошная, была редкостью. На своём «паккарде» Чкалов никогда не уезжал с работы один. Он с удовольствием подвозил попутчиков и успокаивался лишь тогда, когда машина была полна…

Чкалов умел радоваться жизни. Да, он был волевым, активным, энергичным командиром и вместе с тем хорошим семьянином и нежным отцом. Он очень любил дочь Валерию и сына Игоря. Вторая дочь Ольга родилась через несколько месяцев после его трагической гибели.

«Меня радовало, что муж стал всеобщим любимцем, – вспоминала о том времени его жена Ольга Эразмовна. – Тогда я не понимала, в чём тут секрет. Почему Валерий, несмотря на его внешнюю грубоватость и некоторую резкость в суждениях, так привлекает к себе людей? Только теперь, когда я смотрю в прошлое, я понимаю: он был талантлив. А талантливый человек чувствуется во всём, он всегда интересен окружающим».

Чкалов был знаменитым человеком в полном смысле этого слова: одним из первых – девятым по счёту – Героем Советского Союза, депутатом Верховного Совета, комбригом (это воинское звание соответствует нынешнему генерал-майору). О нём часто писали газеты. Незнакомые люди на улице узнавали и тепло приветствовали его.

Валерий Павлович любил книги, театр, музыку. Он был частым гостем Клуба мастеров искусств. Постепенно образовалась дружеская компания друзей. В неё вошли, помимо народных артистов Москвина, Климова, Качалова, Тарханова, скульптор Исаак Менделевич, его брат конферансье А. Менделевич и известный артист эстрады и книголюб Н. Смирнов-Сокольский. Нередко присоединялись к этой компании Алексей Толстой и Демьян Бедный. И хотя Чкалов был самым молодым среди всех, беседы велись всегда «на равной ноге».

Жизнь Валерия Чкалова оборвалась на взлёте. Комбриг погиб при испытании нового самолёта 15 декабря 1938 года. Позже появилась версия, что катастрофа была подстроена по приказу самого Сталина. Дочь лётчика Валерия говорила в интервью: «Отец перерос планку, высота которой была ему определена, стал слишком популярен в народе и при этом не мог жить и мыслить так, как требовало Политбюро».

«…Погиб великий лётчик нашего времени, имя которого являлось синонимом героизма и мужества, – писала „Правда“. – Валерий Чкалов был храбрейшим из храбрых. Среди советских лётчиков он пользовался громадным уважением как несравненный мастер своего дела. Среди всего советского народа он пользовался широчайшей известностью и любовью как народный герой…»

Гроб с телом Чкалова был поставлен в Колонном зале. Несмотря на жесточайшие морозы, за два с половиной дня мимо гроба прошло более полумиллиона человек. Они прощались со своим любимым героем.

В области техники пилотирования Чкалов оставил нашей авиации богатое наследство. По-чкаловски сражались советские лётчики с врагами в воздухе во время войны. У некоторых на самолётах были надписи: «Валерий Чкалов».

Жизнь и подвиги Чкалова сделали его любимым героем нашего народа. Его имя хорошо известно людям многих стран, оно стало символом мужества, бесстрашия. В 1975 году в канадском городе Ванкувер был открыт монумент чкаловскому экипажу самолёта АНТ-25.

Жан Габен

Сегодня сделанные с Жаном Габеном фильмы стали классикой, некоторые считаются шедеврами, их постоянно крутят в синематеках и университетах всего мира. Ежегодно лучшему молодому французскому актёру присуждается премия «Жан Габен». До сих пор зрители называют Габена самым популярным актёром Франции. Опрос, проведённый журналом «Пари-матч» в 1987 году, поставил его в ряд двенадцати выдающихся французских личностей за последние двадцать лет.

Жан-Алексис Монкорже (Габен) родился 17 мая 1904 года в пригороде Парижа Мерьель. Его отец, Фердинанд Монкорже (по сцене Фердинанд Габен), был актёром. Мать, Мадлен Пети, умерла рано; её карьера певицы не сложилась.

Семья часто переезжала с места на место. В четырнадцать лет Жан бросил школу. Он трудился на ремонте железнодорожного полотна, затем был курьером в Парижской компании электричества. В 1923 году Габен пришёл в труппу «Фоли-Бержер» на роль статиста. Он пел, танцевал, улыбался в парижском ревю. Когда стали экранизироваться оперетты, дебютировал в кино.

Пресса поддерживала у публики мнение о том, что персонажи, которых Габен играл, фактически и есть он сам в частной жизни, грубый и невоспитанный. На самом деле Жан был сентиментальным человеком. Партнёрши считали его очаровательным. Как и во времена «Фоли», он веселил, был нежным и ухаживал за женщинами с деликатной неотступностью, задаривая их цветами.

Элегантность была ему присуща не только в одежде, но и в морали. Мужчины ценили его прямоту и честность, женщины – сдержанность и предупредительность, что превращало его в несколько старомодного романтика.

Во время обеда у друзей в Саннуа Жан познакомился с молодой эффектной женщиной. Она танцевала обнажённой в «Казино де Пари» и «Аполло» под именем Дориан (на самом деле её звали Жанной Мошен). 20 ноября 1933 года, на следующий день после похорон отца, Жан сочетался с ней браком.

Как любой «пошедший в гору» молодой актёр, Габен пользовался неизменным вниманием прессы и, естественно, польщённый этим вниманием, сознавая, что зрители должны знать о нём, сначала не отказывался ни от интервью, ни от фотосъёмок. Однако вскоре его начало возмущать коварством журналистов, которые в зависимости от своих целей купировали его высказывания или даже сочиняли за него.

В течение пяти лет – с 1935 по 1940 год – Жан бесспорно занимает первое место среди актёров французского и даже европейского кино. Это время критики называют годами славы Жана Габена, а фильмы «Пепе ле Моко», «Великая иллюзия», «Набережная туманов» относят к магическому триптиху актёра.

Жан Габен пользуется огромнейшей популярностью, и его авторитет у продюсеров и финансистов позволяет ему самому выбирать фильмы. «Труднее всего мне было пользоваться собственным авторитетом, – вспоминал Жан. – Вряд ли я был скромнее других, но всё же мне трудно давались топанье ногой и заявления вроде: „Отныне решаю я, и если хотите заполучить меня, заткнитесь и оставьте меня в покое!“»

Все хотят снимать с ним фильмы. Продюсеры предлагают ему контракты. В действительности продюсеры спекулируют его именем, а заполучив подпись под контрактом, перепродают другим продюсерам, получая свою долю дохода. Жан возмущён этими спекуляциями. Он даже подумывает об отъезде в Соединённые Штаты.

Габен вместе с Мишель Морган разыграл трагическую историю любви в «Набережной туманов». Пресса назвала их «идеальной парой французского кино». Среди публики и даже у кинематографистов возникла легенда, будто они стали любовниками.

На съёмочной площадке картины Гремийона «Буксиры» судьба снова свела Габена вместе с Мишель. «Как соблазнителен мужчина, которого соблазняют, – я была покорена, – признается позже Морган. – Мы лихорадочно стремились наверстать упущенное время. У нас его было так мало впереди! Но мы этого не знали». Эта любовь, которую, как все считали, они тайно переживали уже долгие месяцы, началась летом 1939-го…

Оставшись практически единственным из крупных французских актёров, отказавшихся возвращаться в Париж и работать в условиях немецкой оккупации, Жан отправляется в Голливуд. Мишель Морган познакомила его с красивой белокурой танцовщицей Джинджер Роджерс. Затем Габен сошёлся с Марлен Дитрих. Несомненно, немецкая актриса была влюблена в Габена. Между Жаном и Марлен возникла подлинная страсть.

Как и в Париже, он не любил голливудских светскостей и выходов. Марлен, напротив, несмотря на истинный талант «немецкой домохозяйки», любила выходить, посещать рестораны, ночные кафе, балетные и оперные спектакли. Чтобы быть ей приятным, Жан сопровождал её повсюду, но ненавидел это занятие. Особенно не любил балетов и опер, на которых засыпал.

В середине апреля 1943 года офицер Габен получил назначение на корабль сопровождения «Элорн». В районе мыса Тенес на конвой напали вражеские самолёты. Габен чудом остался жив. Затем он служил инструктором в школе морских пехотинцев, командовал танком «Суффлёр II». Самой дорогой наградой в своей жизни он считал орден «Военный крест».

В 1946 году Жан Габен вернулся в кино. Его партнёршей в фильме «Мартен Руманьяк» была Марлен Дитрих. Картина в прокате провалилась. Марлен вернулась в Голливуд. Габен женился на красавице Доминик Фурье, которая внешне напоминала Дитрих (её даже принимали за младшую сестру голливудской звезды). Брак оказался удачным. Они воспитали сына Матиаса и двух дочерей – Флоранс и Валери.

В пятидесятых годах Габен создаёт целую галерею так называемых «сильных людей». В работе актёра появляется расчётливость – точность распределения «своих» и «не своих» сцен, ударных и проходных эпизодов. Его усталое, чуть показное мастерство как бы входит в плоть и кровь героев; они всегда и прежде всего мастера, мэтры.

Жан Габен плохо переносил свою популярность (ненавидел давать автографы, так как считал это по крайней мере нескромным), он с трудом мог понять, что, когда занимается своим ремеслом на экране, кто-то может заинтересоваться им самим, его личностью – это его смущало и лишало уверенности, которой и так не всегда хватало. Единственное, о чём он мог бы говорить сколько угодно (но его никогда об этом не спрашивали), была гастрономия.

У некоторых журналистов сложился образ Жана Габена как ворчуна и упрямца, который он сам частично помог создать, скандаля с ними, но они отшлифовали этот образ для себя раз и навсегда и больше от него не отступали, прибегая ради этого даже к заведомой лжи в своих публикациях.

Образ неуступчивого Габена, сводящего счёты с противником с помощью карабина, похоже, больше привлекает людей, чем его истинный облик человека и ранимого, и мужественного, и здравомыслящего. На обычном сеансе «Мелодий подземелья» в эпизоде, где гангстер (его играл Габен) опустошает сейф и набивает сумку банковскими билетами, жена актёра услышала реплику какого-то зрителя: «Такой, как Габен, выгребет всё – я его знаю!»

Габен любил актёров. «Малыш» – его обращение к тому, кто мог бы быть его «сыном» и кого он хотел бы видеть рядом с собой в кино и в жизни. «Малышами» для него были Ален Делон, Жан-Поль Бельмондо, Жерар Депардьё… Каждый раз журналисты писали, что он, как монарх, считает Жан-Поля (Алена, Жерара) своим «преемником», «наследником» и «духовным сыном». «У меня нет короны, – говорил Габен, – я не король, следовательно, не мне назначать наследника. Это всё выдумки журналистов! Такие ребята, как Жан-Поль, Ален, Депардьё и ещё двое или трое, очень талантливы сами по себе, и их ждёт прекрасная карьера. Я им этого желаю. Они уже сыграли и ещё могут сыграть те роли, которые играл я в разное время, и это всё, что нас связывает. Я в шутку часто сравнивал свои достижения в кино с достижениями спортсмена, но никогда не считал, что могу передать своё звание кому бы то ни было…»

Брижит Бардо рассказывала, как помог ей Габен, когда она оказалась неспособной проговорить роль, то и дело путалась в тексте. «Чувствуя, что я в страхе, смущении, беспамятстве, на грани нервного срыва, он нарочно ошибся в следующем дубле. И проворчал, что, дескать, со всяким может случиться! Этим он разрядил атмосферу, и я наконец произнесла всё правильно. Спасибо, Габен! Под грубоватой оболочкой у вас была нежнейшая душа, и благодаря вам мне в „Случае несчастья“ удалась роль!»

У знаменитых актёров обычно многие под тем или иным предлогом просят денег. Часто такие письма приходят на киностудию. Жан обычно рвал их со словами: «Все эти попрошайки мне до смерти надоели!..» Но одно письмо потрясло его: бедняка бросила жена, и теперь он обещал утопиться вместе со своими дочерьми, если ему не помогут.

Его помощники узнали, что эта история ловко придумана жуликом. Недавно подобное письмо пришло Алену Делону. Но сказать Габену об этом не решились, поскольку опасались, что он разозлится и обидится. А когда к нему придёт честный парень «попрошайничать», он пошлёт его к чёрту. Пусть лучше Жан облагодетельствует и жулика и честного человека, нуждающегося в поддержке, чем будет во всех сомневаться и больше никому ничего не даст!

Жан Габен умер 15 ноября 1976 года. Утром, в девять часов, все агентства печати и радио объявили: «Скончался Жан Габен». Эта внезапная новость поразила всех его близких друзей и миллионы анонимных поклонников во Франции и во всём мире.

Десятки тысяч людей заполнили кладбище Пер-Лашез задолго до того часа, когда появился катафалк с простым гробом из светлого дерева с телом Жана. Огромная толпа, состоящая из пожилых людей, молодёжи, женщин и мужчин самых разных социальных групп, прошла мимо катафалка. Многие возлагали цветы, плакали. Скорбь была искренней, и церемония проходила пристойно до тех пор, пока из-за тесноты не началась давка. Тысячи людей, находившихся далеко от гроба и желавших подойти ближе, пока его не унесли в крематорий, спровоцировали ужасный беспорядок. Давка и вызванная ею агрессивность оказались воистину непристойными, но в такой толпе иного и быть не могло.

В пятницу 19 ноября семья и несколько ближайших друзей – Жиль Гранжье, Ален Делон, адмирал Желине и его супруга – взошли на борт сторожевика «Детруайа». Корабль ушёл в открытое море на двадцать миль от Бреста. Вертолёты и самолёты, зафрахтованные газетами, летали над кораблём, и с их борта фотографам удалось запечатлеть церемонию.

Экипаж выстроился на палубе, и капитан Пишон опустил урну с прахом великого актёра в море…

Жан Габен по-прежнему популярен у французов. Не проходит недели, чтобы один из его фильмов не был показан по телевидению, и во всех опросах он занимает первое место. Передачи о его жизни, о его творчестве часто идут в США, Германии, Японии. Во время одной из передач программы «Канал-Плюс», когда Мишель Денизо брал прямое интервью у двух советских космонавтов, работающих на «Союзе», они говорили о Жане Габене, пользующемся в СССР огромной популярностью, как о живом человеке, и просили показать отрывок из какого-нибудь его фильма.

«Мало актёров, и не только актёров, кто после стольких лет, утёкших со времени их смерти, смог оставить о себе столь целостную память, – пишет Андре Брюнелен в своей книге о Габене. – Жан не хотел ни могилы, ни памятника. Ему это было не нужно. Память о нём живёт сегодня в сердцах миллионов людей во всём мире».