Текст книги "100 великих кумиров XX века"

Автор книги: Игорь Мусский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 50 страниц)

Чарлз Линдберг

Американский лётчик Чарлз Линдберг добился мировой славы, став первым человеком, совершившим беспосадочный полёт через Атлантический океан. Он был первой суперзвездой в мировой истории, подлинным героем американской нации.

Чарлз Огастес Линдберг родился 4 февраля 1902 года в Детройте в семье конгрессмена от Миннесоты. Он поступил в Висконсинский университет, но бросил его. Окончив лётное училище, Линдберг работал пилотом почтовой службы на маршруте Сент-Луис – Чикаго.

В 1927 году он включился в борьбу за 25 тысяч долларов, обещанных тому, кто первым совершит беспосадочный полёт через Атлантический океан. Получив финансовую помощь от друзей и добавив две тысячи долларов из собственных сбережений, Чарлз купил одномоторный моноплан и назвал его «Спирит оф Сент-Луис» («Дух Сент-Луиса»).

В успех Линдберга мало кто верил, ему давали один шанс из тысячи. Предыдущие двенадцать попыток покорить Атлантику завершились неудачей. Чарлз установил на свой моноплан дополнительный топливный бак, пожертвовав парашютом и рацией. В полёт он взял пять сэндвичей и литр воды.

20 мая в 7.52 утра моноплан Линдберга взлетел с аэродрома Рузвельт-Филд на Лонг-Айленде. В США за его полётом следили шесть миллионов семей – четверть населения страны. Расстояние 5760 километров Линдберг преодолел за 33 часа 30 минут. Триста тысяч парижан встречали его на лётном поле аэродрома Ле-Бурже.

Линдберг стал всенародным героем по обе стороны Атлантики. Газеты писали: «Это похоже на рождение религиозного движения. Как будто весь мир пытался дотронуться до нового Иисуса. И новый крест – самолёт». Линдберг посетил Бельгию и Великобританию. В честь авиатора дал торжественный приём король Георг V.

В Нью-Йорке авиатора встречали как небожителя. День 13 июня 1927 года был объявлен днём Чарлза Линдберга. Когда почётный кортеж проезжал по улицам города, на него обрушился бумажный буран – почти две тысячи тонн конфетти. В ход идут не только газеты, но и телефонные книги. Америку охватывает «линдбергомания». Он становится первой суперзвездой мирового масштаба. Чарлз получает два вагона подарков, на его имя приходят сто тысяч телеграмм и 3,5 миллиона писем. Более ста тысяч американок предлагают себя в жёны. Именем Линдберга назван модный танец. Все хотят быть похожим на «счастливчика Линди». Он ведёт примерный образ жизни, не пьёт и не курит. В моду входит спортивный стиль, подтянутая фигура и загар.

Линдбергу было присвоено звание полковника ВВС США. Американский конгресс наградил его медалью Почёта. Именем Линдберга называли горы и озёра, улицы и даже города. Тысячи поэтов прославляли его в своих стихах. Среди них – Марина Цветаева и Бертольд Брехт. Сигары и игрушки, часы и карандаши, женские шляпки и мужские носки, – одно имя Линдберга на товаре является гарантией успешных продаж. Журнал «Форбс» провозгласил его самой влиятельной фигурой в сфере бизнеса. И не только бизнеса. На призыв Линдберга поддержать на выборах кандидата в президенты Герберта Гувера откликнулись тысячи простых американцев. Суперхитом становится песня «Если Гувер хорош для Линди, он хорош и для меня». Даже самая невинная критика в адрес отважного лётчика приводит к падению тиражей газет.

Кажется, Линдберг может всё. Даже назначить президента. Такой популярности не знал прежде ни один человек в мире. Америка обрела своего идола. И она желала знать о нём всё. Кинохроника фиксирует каждый шаг авиатора. Биография героя изучена вдоль и поперёк. В продаже появляется книга «Чарлз Линдберг. Американская мечта», а вскоре и его личный опус с коротким названием «Мы».

Дом, в котором вырос Линдберг, был разграблен его фанатами. Вынесли всё – даже оконные задвижки и дверные ручки. Чарлз перестал сдавать своё бельё в прачечные – его просто не возвращали. Объедки с его стола официанты продают фанатам за бешеные деньги.

Линдберг возмущён столь бесцеремонным вмешательством в его личную жизнь. «Я больше ничего не могу, не могу летать, куда хочу и когда хочу, не могу носить одежду, которая нравится мне, а не положена по этикету. Только в кабине самолёта, высоко над землёй и толпой, я ощущаю себя свободным».

Публика уверена – Линдберг принадлежит ей и только ей. Миллионы женщин с ревностью следят за тем, кто станет избранницей их белокурого ангела. И вот имя названо. Это Энн Морроу – дочь американского посла в Мексике, одного из богатейших людей Америки. На пятом свидании Чарлз предложил ей выйти за него замуж: «Из сотен девушек ты единственная, которая не задала мне ни одного дурацкого вопроса».

По настоянию мужа Энн осваивает навигацию, аэрофотосъёмку, рацию. Чтобы получить лицензию штурмана, она прыгает с парашютом. Прекрасная юная пара путешествует по всему миру в качестве послов доброй воли.

В начале 1929 года открываются авиалинии Линдберга в страны Латинской Америки. В первом рейсе Чарлз – командир экипажа, Энн – стюардесса. При подлёте к Венесуэле Линдберг решает сделать эффектные фотокадры и через люк выбирается на крыло самолёта. Без парашюта. Встречный поток воздуха едва не срывает с него одежду. В молодости он совершал подобные трюки на потеху публике. На афишах так и значилось – «Трюкач сорви-голова Линдберг». Сейчас он был герой. Ему позволено всё.

Через месяц после свадьбы Линдберги установили трансконтинентальный рекорд. Но в центре внимания журналистов не беспримерный рейд, а беременность Энн. 22 июня 1930 года на свет появляется Чарлз Огастес-младший. Газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Ни один ребёнок за всю историю человечества не был объектом столь пристального внимания миллионов людей по всему земному шару».

Линдберг пытается оградить свою семью от внимания прессы. В газетах – нет ни одного его интервью, ни одной фотографии ребёнка, слугам под страхом увольнения запрещено говорить с журналистами. Герою этого не прощают. Появляются сообщения, что сын авиатора – глухой уродец с отклонениями. Линдберг сдаётся и передаёт для публикации несколько снимков очаровательного малыша. Пронырливые репортёры снимают Чарлза-младшего скрытой камерой.

Линдберг выбирает глухое место среди болот и лесов в штате Нью-Джерси и строит здесь десятикомнатный особняк. В феврале 1932 года он перевозит сюда свою семью.

В начале марта происходит событие, потрясшее всю Америку: двухлетний Чарлз-младший похищен из своей кроватки на втором этаже. Записка с требованием выкупа в 50 тысяч долларов мелкими купюрами была написана на странном английском языке с орфографическими ошибками. Лётчика предупреждали, чтобы он не обращался в полицию и ждал указаний по поводу передачи денег.

Когда Линдберг всё же сообщил о преступлении, полиция штата Нью-Джерси установила круглосуточное дежурство в его доме. Целая армия журналистов и три полицейских агентства пытались раскрыть «преступление века». Президент США Герберт Гувер предложил Линдбергу помощь ФБР, разведки и ВВС.

Местные жители за деньги водили толпы туристов по местам событий. Коммерческие авиалинии изменили маршруты, с тем чтобы самолёты пролетали над имением Линдбергов. За отдельную плату пилоты пролетали совсем низко, и пассажиры могли рассмотреть дом прославленного авиатора.

Несмотря на возражения детективов, Линдберг согласился выполнить требование похитителей и заплатить 50 тысяч долларов. Но его обманули: Чарлз-младший погиб во время похищения. 12 мая останки малыша обнаружил в придорожной канаве водитель грузовика. По распоряжению Линдберга тело Чарлза-младшего было кремировано, а прах развеян над морем. Герой Америки сказал жене: «Слава – это что-то вроде смерти».

По подозрению в убийстве полиция задержала Бруно Рихарда Гауптмана, плотника из Германии, который проживал в Бронксе вместе с женой и маленьким сыном. Суд, начавшийся 2 января 1935 года в маленьком городке Флемингтон, в штате Нью-Джерси, послужил причиной многокилометровых дорожных пробок. Тысячи любопытствующих приехали в Флемингтон для участия в спектакле. Ежедневно команда из 68 операторов рассылала по телеграфу репортажи с места события. Сорок миллионов американцев слушали радиотрансляции. Знаменитые кинозвёзды, писатели, дамы высшего общества буквально дрались за места в зале суда. Торговцы устроили ярмарку сувениров, предлагая игрушечные копии лестницы похитителя, медальоны с фальшивыми локонами сына лётчика. Рестораны включили в меню судебный ланч: стейк Линдберга и гарнир Гауптмана.

В конце концов Линдберги уверовали в то, что доказательств виновности Гауптмана более чем достаточно. Хотя сначала у супругов были некоторые сомнения. Энн записала в своём дневнике: «Ради спокойствия семьи Чарлз солгал под присягой в суде, сказав, что он узнал голос Гауптмана». 13 февраля, когда за стенами здания супа толпа скандировала: «Смерть Гауптману!», судья согласился с вердиктом присяжных и вынес смертный приговор…

Линдберг сохранял внешнее спокойствие. Он сутками пропадал в исследовательском центре Рокфеллера, где разрабатывал модель «сердцезаменителя» из стекла и стали. Эта модель несколько дней поддерживала жизнь в эмбрионе цыплёнка…

Как только газеты сообщили о рождении Джона Линдберга, его отец обращается к журналистам с просьбой оставить их в покое. Эти мольбы не были услышаны. В конце ноября 1935 года два «форда» догоняют автомобиль Линдберга и прижимают его к обочине. Семью лётчика ослепляют вспышки фотоаппаратов. Это репортёры. Маленький Джон плачет. Линдберг восклицает: «Нет никакой разницы между преступниками и газетчиками». Он видит только один выход – бегство. Накануне Рождества Чарлз с женой и сыном на грузовом пароходе тайно покидают Америку.

В августе 1936 гола Линдберг был гостем Олимпийских игр в Берлине. Гитлера он считает великим человеком. Линдберг восхищается успехами рейха в авиации, искусстве и воспитании «аристократов тела и духа». В свою очередь, министерство пропаганды расточает похвалы легендарному авиатору.

В 1938 году Линдберг провёл несколько дней в Советском Союзе. На Московском центральном аэродроме его встречали руководители советской авиации и нарком обороны Климент Ворошилов. Советское правительство устроило торжественный приём в честь прославленного лётчика.

Чарлз Линдберг хотел обосноваться в Германии, но там начались еврейские погромы. Награждённый орденом Железного креста, он возвращается домой.

Линдберг выступает за невмешательство Америки в европейскую войну. Он – активный изоляционист, один из основателей комитета «Америка прежде всего». Комитет собирает многотысячные митинги по всей стране. Политику невмешательства поддерживают девять из десяти американцев. Среди противников Линдберга – президент Рузвельт, считающий лётчика самым опасным человеком в стране и даже врагом номер один. Ещё бы, к голосу Линдберга прислушиваются миллионы. И тут лётчик совершает непростительную ошибку. 11 сентября 1941 года на одном из митингов он обвиняет англичан, евреев и администрацию Рузвельта в том, что они втягивают страну в хаос войны.

Евреев Америка не может простить даже кумиру. Газеты обвиняют лётчика в расизме, антисемитизме, распространении идей нацизма. Кто-то заметил, что за пятнадцать лет Линдберг превратился из Христа в Иуду. «Мы слышим голос Линдберга, но слова… слова Гитлера». По всей Америке проходят стихийные кампании по обратному переименованию названных в честь авиатора улиц и учреждений. Мать и сестра Энн выражают в печати глубокое возмущение взглядами зятя.

7 декабря 1941 года японцы нападают на Пёрл-Харбор, США вступают в войну. Комитет «Америка прежде всего» распущен. Исключённый из клана военных лётчиков, Линдберг оставался для многих пилотов кумиром их юности. Однако по личному распоряжению Рузвельта военное министерство отказывается записать его в боевую авиацию. Авиакомпании также отказывают Линдбергу.

Безработного приютила фирма «Форд моторс». И всё же Линдберг принял участие в войне против Германии. Он занял должность «гражданского наблюдателя» в военно-морской авиации США на Тихом океане и совершил пятьдесят боевых вылетов.

В 1954 году Чарлз Линдберг получил звание бригадного генерала. Спустя четверть века после знаменитого перелёта он опубликовал автобиографию «Спирит оф Сент-Луис». Книга символизировала взлёт Америки, её автор был удостоен литературной Пулитцеровской премии в номинации «биография».

На седьмом десятке Линдберг начинает новый виток своей общественной жизни: его беспокоит состояние мировой экосистемы, он – защитник редких животных, одногорбых верблюдов и голубых китов.

В 1972 году Линдберг некоторое время провёл в первобытном племени тасадес в Минданао на Филиппинах, пытаясь сохранить этих детей природы в изоляции от цивилизации. Линдберг прыгал с парашютом и карабкался по скалам. Но вскоре бывший лётчик сообщил друзьям, что хочет пожить спокойной жизнью. Он обосновался в домике на берегу моря на юго-восточном побережье острова Маун Гавайского архипелага.

В мае 1974 года Линдберг ушёл с занимаемого им поста директора «Пан-Ам» и отказался от других деловых начинаний. В августе Линдберг позвонил четверым из своих пяти оставшихся в живых детей (жена Энн и сын Лэнд жили с ним), привёл в порядок бумаги, перечитал своё завещание и расписал организацию своих похорон (он решил, что будет одет в рубашку и брюки из тика). Вечером 25 августа 1974 года Чарлз попрощался с Энн и Лэндом. Биограф Леонард Мосли пишет: «Следующим утром, в 7 часов 15 минут, Линдберг отправился в свой последний полёт. За свою жизнь он сделал много ошибок, но это был совершенно особый случай, он отправлялся в Неведомое. Сообщений о его прибытии на место не поступило. Но те, кто знал, как тщательно он готовился к каждому своему полёту, не сомневались, что он долетел и на этот раз».

Америка долго не могла простить Линдбергу его симпатий к нацистам. Но в последний год уходящего века она вернула себе своего кумира. Американцы назвали Чарлза Линдберга самым знаменитым лётчиком и настоящим героем XX века.

В одном из залов Смитсоновского музея Вашингтона висит под потолком маленький аэроплан «Спирит оф Сент-Луис», а возле экспоната – стенд с датой «21 мая 1927 г.». Именно этот день определил место экспоната рядом с модулем космического корабля «Аполлон-11», доставившего американских астронавтов на Луну.

Любовь Орлова

В Советском Союзе Любовь Орлову боготворили. Она была единственной и неповторимой. Её любили, как можно любить только дорогого сердцу человека. Любили её искусство, верили ей, нуждались в ней. Когда Орлова шла в Москве по улице Горького, даже незнакомые ей мужчины снимали шляпы, а на самых суровых лицах появлялось выражение радушия и доброты. Орлова действительно была близка каждому. И Сталину, который на сон грядущий почти каждый вечер ставил одну-две части из фильмов с её участием. И коллективу льнокомбината «Красный Октябрь» из Нижнего Новгорода, писавшему актрисе: «Товарищ Любовь Орлова, мы вас любим. Вы великая артистка и замечательный (без зазнайства) человек. Мы наших дочерей называем вашим именем. У нас на комбинате Люба – самое многочисленное и уважаемое имя».

Любовь Орлова родилась 11 февраля (29 января по старому стилю) 1902 года. Она происходила из дворянской семьи. Её родители – мать Евгения Николаевна и отец Пётр Фёдорович – любили искусство. Люба могла стать признанной пианисткой: она училась в музыкальной школе, а после её окончания – в Московской консерватории. Но революционный водоворот нарушил мирный ход жизни. Утром Орлова училась в балетной школе у Франчески Беата, а по вечерам зарабатывала тапёром в кинотеатрах.

В 1926 году она стала «поющей актрисой» в Музыкальной студии, созданной Владимиром Ивановичем Немировичем-Данченко при Московском Художественном театре. Именно здесь её впервые увидел режиссёр Григорий Александров. Он готовился к съёмкам фильма «Весёлые ребята» и уже отчаялся найти актрису на главную роль Анюты. Орлова умела многое: танцевала, пела, фехтовала и с равным успехом играла драматические роли – как раз то, что нужно было Александрову.

Фильм «Весёлые ребята» вышел на советский экран в декабре 1934 года. На эту комедию достать билеты можно было с великим трудом. Любовь Орлова стала кумиром поколения. Письма зрителей шли к ней непрерывным потоком буквально отовсюду, из самых далёких уголков страны. После просмотра «Весёлых ребят» молодые рабочие одного из сибирских заводов сообщали ей, что «как-то складнее работаешь у себя на производстве, когда просмотришь эту дивную картину».

Любовь Орлова продолжает сниматься в фильмах Александрова, ставшего её мужем. Зрители находили в созданных актрисой образах самые высокие и благородные качества советских женщин. Любили её Анюту из «Весёлых ребят», письмоносицу Дуню из «Волги-Волги», американку Мэрион Диксон из «Цирка», ткачиху Таню из «Светлого пути»…

«Маленькой девочкой, много-много лет тому назад, – писала актриса Анна Поликарповна Ефимова из Армавира, – впервые увидев „Цирк“, я полюбила Любовь Петровну Орлову сразу и навсегда. Она была для меня не только красивой, талантливой актрисой, она была для меня „второй матерью“, ибо подарила мне огромную радость – любовь к жизни, любовь к искусству».

Орлову часто называют первой советской кинозвездой. Чего только о ней не сочиняли! Говорили, что сразу после «Весёлых ребят» она укатила в Америку и сделала там какую-то необыкновенную подтяжку. Убеждали, что после «Цирка» в Нью-Йорке её всю «перетянули», и за сумасшедшие доллары ей что-то там пересадили, взятое у шестнадцатилетней девочки.

В Кремле Орлова была только по большим праздникам. На одном из приёмов незадолго до войны Орлову и Александрова подвели к товарищу Сталину. Вождь стоял с очаровательной юной таджичкой. Улыбаясь в пышные усы, он сказал: «Вот, не верит, что я знаком с самой Орловой, – хочу доказать, познакомить… если нет возражений?» Затем, оглядев актрису, сказал сочувственно: «Какая маленькая! Какая худенькая! Почему худенькая? Почему бледная?» Желая отшутиться, Любовь Петровна кивнула на Александрова: «Вот виновник, замучил съёмками – ни дня, ни ночи…» Сталин грозно-шутливо сдвинул брови: «Запомните, товарищ Александров! Орлова – наше народное достояние. Орлова у нас одна. И если вы её будете мучить, мы вас жестоко накажем. Мы вас повесим, четвертуем, а потом расстреляем из пушек. Кулик (он обернулся к новоиспечённому маршалу, стоящему неподалёку), где твоя артиллерия, которая не стреляет на манёврах?»

В годы войны Орлова не только снималась в «Боевых сборниках» в образе полюбившейся миллионам Стрелки, но и давала концерты на фронтах и в тылу. Лётчики авиационной части писали ей: «Дорогая Любовь Петровна! За время, пока мы были на фронте, нам удалось посмотреть на передвижках только четыре кинокартины. Среди них были „Весёлые ребята“, „Цирк“ и „Волга-Волга“… В то время горечь отступления сжимала горло. Но как раз тогда, в одной из школ, завесив окна шинелями, мы смотрели фильм „Волга-Волга“. Забыв печаль, мы от души смеялись. А когда неугомонная Стрелка запела: „Пусть враги, как голодные волки, у границ оставляют следы…“ – мы все поднялись и вместе с Вами запели: „Не видать им красавицы Волги и не пить им из Волги воды“. Если бы Вы были тогда с нами, если бы Вы видели единодушие наших славных соколов!..»

После войны Орлова снялась в фильмах «Весна», «Встреча на Эльбе», «Мусоргский», «Композитор Глинка» и продолжала работать на концертной эстраде. В конце сороковых годов она пришла в Театр имени Моссовета. Ростислав Плятт вспоминал: «Когда в спектакле „Милый лжец“ Любовь Петровна произносила реплику своей героини, миссис Патрик Кемпбелл: „И мне никогда не будет больше тридцати девяти лет, ни на один день!“, зал взрывался аплодисментами на каждом спектакле! И аплодисменты относились не к персонажу, а к актрисе – за её неувядаемость!»

Любовь Орлова для многих была идеалом советской женщины и актрисы. И всякий раз после концерта или спектакля зрители не расходились более получаса и стоя без конца вызывали своего кумира. Она обладала потрясающим обаянием. «Я помню, когда мы приезжали с Театром Моссовета на гастроли, – рассказывает Геннадий Бортников, – сотни людей приходили, чтобы увидеть Любовь Петровну. Для них это была встреча не с какой-нибудь дивой, а с родным человеком. Те, кто даже не мог объяснить сущность её обаяния, испытывали непреодолимое желание видеть её ещё и ещё раз. И в кино шли не на сюжет, а чтобы увидеть Орлову. Потому что там, на плёнке, остался её лик».

Иногда на гастролях возникали по-настоящему драматические ситуации. Об одной из таких случаев поведала в своей книге внучатая племянница актрисы Нонна Голикова. В 1952 году Орлова давала концерт в приграничном городе Западной Украины. Кто-то из публики подал ей огромный букет роз. «Я сразу обратила на него внимание, – говорила потом Любовь Петровна. – Теперь я понимаю, что он был траурный. Белые розы, а в середине совершенно необычные – чёрные…» Актриса уколола палец, шипы оказались пропитанными ядом. Началось заражение крови. Жизнь Орловой была под угрозой. Григорий Александров не выходил из её палаты. Актрисе было сделано переливание крови. К счастью, всё обошлось…

Любовь Орлова была первой советской кинозвездой, которую признали в странах Востока. В 1942 году она выступала в крупнейших концертных залах и на эстрадных площадках Тегерана. Газета «Журнала де Тегеран» сообщения о её концертах печатала под огромной, на всю полосу, шапкой: «Сенсация!» Газета «Мардом», обращаясь к читателям, писала: «Её исполнение произвело на публику исключительное впечатление. Исполнение было настолько выразительным, что и при незнании языка публика прекрасно понимала содержание и бесконечно аплодировала. В конце программы Л. Орлову десять раз вызывали на сцену аплодисментами. Подобных случаев Иран ещё не знал. В благодарность актрисе были преподнесены букеты живых цветов».

Среди тех, кого Орлова безгранично любила и с кем общалась, были Максим Горький и Дмитрий Шостакович, Ромен Роллан и Анри Барбюс, Бернард Шоу и Чарли Чаплин, Ренато Гуттузо, Жан-Поль Сартр, Эдуардо де Филиппо, Эльза Триоле и Луи Арагон, Федин и Фадеев, Качалов, Завадский, Охлопков, Образцов и многие, многие знаменитые деятели советского искусства и литературы.

Владевшая тремя языками, безупречно стильная Орлова в сопровождении своего мужа была одинаково органична и на светских раутах, и на встречах со зрителями. Её хорошо знали в Праге и Берлине, Париже и Риме, Лондоне и Женеве, Токио, Нью-Йорке. Фильмы с её участием прошли по экранам многих стран всех континентов.

О своих зарубежных поездках, о пышных приёмах и аплодисментах она не любила рассказывать. «Всё прошло нормально, – говорила она. – Ничего особенного не случилось. Встречали и провожали как следует быть…»

О глубочайшем к ней уважении, о преклонении перед её талантом рассказывали многочисленные фотографии и кадры из хроникальных лент, появлявшихся в зарубежных газетах, журналах и выпусках кинохроники, восторженные статьи и приветственные адреса.

Популярность Орловой была просто фантастической. Советская психиатрия зафиксировала новый тип шизофрении – «синдром Орловой». Мужчины сходили с ума, считая себя её возлюбленными и мужьями. Появилось множество крашеных блондинок, утверждавших, что они – дочери знаменитой актрисы. При встрече с Орловой эти особы бросались к ней с криками: «Мама! Я знала! Мама!..» Некоторые уверяли, что они-то и есть настоящие Любови Орловы. Другие донимали актрису звонками, караулили под дверью. Пройти незамеченной в свой дом было невозможно.

А ещё была фанатка, обладавшая талантом подражать чужим голосам. Выдавая себя за Орлову, она выдавала в трубку монологи из всех её ролей, потом начинала петь и дико хохотать. Это было по-настоящему страшно. Любовь Петровна вынуждена была прятаться в машине, чтобы проехать на дачу незамеченной.

«Она знала свою популярность и дорожила ею, – утверждает знакомый актрисы Марк Кушниров. – Ей нравилось быть обожаемой, несравненной, единственной, горячо любимой, всемогущей, ослепительной. Но она же где-то в глубине своего естества сторонилась, стеснялась этого. Она была слишком умна, воспитанна, интеллигентна (вот-вот!), чтобы принимать это всерьёз, чтоб относиться к себе и своей славе слишком безоглядно. Она прошла хорошую школу жизни и хорошую школу творчества. Она была современницей великих актёров, безмерно восхищалась ими и, будучи гораздо популярнее многих из них, никогда (я знаю точно) не посмела бы возомнить себя более талантливой, более великой. Я помню её человеком здравым и трезвым, помню, как ядовито процитировала она какую-то слишком слащавую статью (автор её взахлёб расписывал „явление Орловой народу“. Как выпархивает она из „бьюика“ и чуть-чуть не возносится к нему на руках поклонников). И как-то, горько наморщившись, сказала: „Ах, как нехорошо. Это же всё внешнее. А что за этим стоит!“»

Красочный портрет Орловой в главной роли в фильме «Скворец и Лира» был напечатан в первом номере журнала «Искусство кино» за 1973 год. Любовь Петровна должна была сыграть роль молодой разведчицы. Увы, хотя многие сцены фильма и были сняты, фильм так и остался незавершённым.

Свои переживания актриса держала внутри, и, быть может, это ускорило её уход. В декабре 1974 года по Москве распространилась весть о том, что у Орловой обнаружен рак поджелудочной железы. Многие люди, знавшие актрису, а в особенности её верные поклонники, решительно отказывались даже думать о том, что такого рода сообщения достоверны. Но это была правда. Любовь Петровна Орлова умерла 26 января 1975 года. В день похорон, 29 января, к Академическому театру имени Моссовета, где был установлен гроб с телом покойной, устремились многие тысячи москвичей, чтобы отдать дань любви и уважения выдающейся актрисе кино и театра.

И вот уже бороздит моря и океаны красавец теплоход «Любовь Орлова». Он был построен и спущен на воду в 1976 году в Югославии и приписан к Дальневосточному морскому пароходству. На теплоходе стараниями капитана Георгия Фёдоровича Семака и всего экипажа был создан музей народной артистки СССР Любови Орловой. На его стендах – фотографии, документы, кадры из кинофильмов. Часть экспонатов передал музею Григорий Александров.

Письма в адрес Орловой продолжали поступать в Москву. Их поток усиливался всякий раз, когда в кинотеатрах или по телевидению демонстрировались фильмы с её участием. Показательно, что среди этих писем было немало и таких, которые адресовались лично актрисе, словно те, кто писал эти письма, не верили, не могли поверить, что она ушла из жизни.