Текст книги "Попутчик, москвич и водитель (СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Глава 15

Для поездки в верхний город приятель мой напялил на себя такие одежды, что во время нашего хождения по дорогам промзоны, без слёз на него никто не мог смотреть. Я и сам несколько раз прослезился, правда не из жалости к идущему рядом персонажу, а от смеха, который исправно сдерживал в себе всеми доступными методами до тех пор, пока мы не оказались в полном одиночестве. Зато, когда наш шустрый ослик медленно, но упрямо заковылял вверх, с натугой волоча за собой гружёную барахлом Драпа тележку, здесь уж я дал волю своим чувствам.

– Ну ты и клоун! Зачем эту рванину на себя одел, сердешный ты мой?! Совсем умом тронулся?! А я ещё удивлялся тому, как ты резко переменился, с нашей последней встречи – заливаясь от смеха, выговорил я товарищу.

– Клоун это, что такое? Обидное что то? – не обращая внимания на мой припадок веселья, спросил Драп.

– Это человек такой – продолжая извергать из себя могучее ржание, на радость ушастому ослу, отчего то закосившего в мою сторону, сказал я сквозь смех и слёзы. – Глядя на него всё смеются. Примерно так же, как и я сейчас. Нет, ну ты мне скажи хотя бы, откуда ты это всё взял?

– Странно. Из всех, кто нам на дороге попадался никто не смеялся, глядя на меня. Один ты только ржал. И кто из нас тогда клоун? – парировал мой вопрос Драп и после паузы, взятой на мгновение, спросил: – Что ты на это скажешь?

– Остальные тебя не знают, как я. Они же натурально верили, глядя на твои связанные руки и этот балахон с дырками, что я тебя на расправу веду. Но я то знаю, что это не так – ответил я, прервав занятие, которому посвятил последние минут десять.

– А я вот, пока ты кожу с цифрой, где будет указан мой новый порядковый номер, не получишь, не торопился бы так утверждать – серьёзно заявил Драп.

– Да ладно тебе. Всё нормально будет. Моя регистрация при мне, деньги тоже на шее висят, ты на месте. Чего тебе ещё не хватает? Сам же говорил, что этого достаточно чтобы закрыть все вопросы.

– Говорил. Но одно дело говорить, а другое участвовать самому, в этом представлении. Как там всё происходит я знаю лишь из разговоров тех кто, вроде бы, уже откупался таким способом, но на сколько они правду говорили мне достоверно не известно. Поэтому давай, побереги своё и моё здоровье. Молча иди рядом и не приставай ко мне с разными вопросами. Где взял? Зачем одел? Если одел, значит посчитал, что так лучше будет. Знаешь, не очень то весело идти со связанными руками, даже рядом с тобой.

Разговаривать вскоре мы и так перестали, дорога взяла круто вверх, и болтать сразу же перехотелось. Бедный ослик весь напрягся и резко сбавил темп, пришлось помогать ему, взвалив на свои плечи часть вещей Драпа, из которых один чугунок килограмм десять весил. Вот тут то уж мой приятель посмеялся, конечно не во весь голос, как я до этого, но ехидный смешок с его губ нет нет да и срывался.

Верхнего города достигли на много позже, чем я на это рассчитывал. Несколько вынужденных остановок, сделанных исключительно по категоричному требованию упрямого осла, расстроили не только график движения, но и окончательно вывели меня из себя. Угораздил же чёрт, идущего сдаваться каторжанина, выбрать именно это, самое упрямое, из когорты ушастых упрямцев, животное.

– Ну что, сразу меня поведёшь в городской совет или немного отдышаться хочешь? – спросил Драп, когда мы оказались возле ступеней грандиозного, по здешним меркам, здания.

– Отдышаться не хочу – ответил я нервно. – Осла этого хочу привязать, куда нибудь. Не ровен час эта морда решит, что ему домой пора возвращаться и обратно в низ потопает. Где это сделать можно? Может подскажешь что? Чего стоишь и улыбаешься?

– Да вон к кустам, прямо у дороги, прицепи его. Не убежит.

– А не стащат, вместе с твоим барахлом, пока нас не будет? Как тут у них с этим?

– Здесь не должны, побояться. Всё таки городской совет под боком – не уверенно ответил Драп.

Как предложил товарищ, так я и сделал. Привязал к самой толстой из веток поводок осла и повёл своего друга на заклание. День у меня видно сегодня такой, только и занимаюсь тем, что разбираюсь с разными бессловесными и разнесчастными.

– Здравствуйте – войдя в знакомый кабинет без стука, поздоровался я, затаскивая за собой беглого каторжника. – Вот, привёл к вам человека. Народ говорит беглый. Да он и сам от этого не отказывается.

– Чего тебе? – недовольно спросил меня секретарь, сидевший без дела за длинным столом, пропустив мою речь мимо ушей.

– Привёл говорю. Сказали сюда его вести. Беглый это – более кратко повторил я, своё предыдущее высказывание.

– Беглый говоришь? И где ты его выловил?

– Там, внизу – показав направление, ответил я. – Кто то заорал: – «Держи беглого!», вот я его и задержал.

– Номер у тебя имеется? – обратился сотрудник горсовета к Драпу.

– Пять тысяч четыреста восьмой – ответил тот, делая вид, что очень обижен на меня.

– А у меня две... – решил я и свой сообщить, на всякий случай.

– Твой не надо. Я тебя помню – прервал меня секретарь и обратился к человеку со связанными руками: – Ну что пошли, посидишь в тёмной, а после обеда я посмотрю не соврал ли ты на счёт номера и буду решать, куда девать тебя дальше.

– А мне что делать? -спросил я, хозяина комнаты.

– Тебе? Тебе ждать, но тоже на улице. Я просмотрю за что этот отбывал, когда убежал, сколько ему ещё осталось и только после этого смогу сказать, чего ты на нём заработал.

– Так я выкупить бы его хотел, мне деньги за поимку не нужны. Может это, как нибудь побыстрее сделать можно? – остановил я вопросом, начавшего было вставать из-за стола работника мэрии.

– Выкупить? И на кой он тебе сдался, оборванец этот? Ты знаешь хотя бы сколько за него заплатить надо? – спросил он меня.

– Примерно – не стал я оглашать, известную всему городу сумму. А вдруг цены на каторжан полезли вниз, из-за отсутствия спроса на подпорченный товар.

– Примерно. Эх ты, а ещё главой общины стал. Пять тысяч за него надо в казну внести. Ты хотя бы когда то видел такие деньги? Есть они у тебя?

– Имеются – гордо заявил я.

– Вот даже как. И что, не жалко тебе их отдавать за этого? – секретарь кивнул в сторону Драпа.

– Может и жалко. Только здесь дело принципа. Ты посмотри, что он с моим лицом сделал, рожа каторжная! Куда я теперь с такой мордой выйду? Засмеют. До вас то кое как добрался, пальцем все на меня тыкали. Так что пускай эта сволочь теперь, до конца жизни, пашет на меня. Я ему дома устрою такую веселуху, похлеще любой каторги будет! – войдя в раж, высказался я.

– Так вроде и ты ему накостылять успел. Он не лучше твоего выглядит. Вот считай, что и поквитался уже. Или тебе этого мало? – обратив внимание на синяки под глазами Драпа, предложил мне мужчина.

– Нет! Пускай до смерти на меня работает! Сука! – не сдавался я. – Это, что же получается? Каждая сволочь, вот так может подойти и в морду дать? Где же справедливость?! Я вас, спрашиваю?!

– Ну ты тут давай, не выражайся. Мы не у тебя в хлеву, здесь учреждение – приструнил меня сотрудник.

– Простите. Не сдержался. А кто бы сдержался? Я его только легонько ногой пнул, а он мне сразу... – продолжал я ковать, пока горячо.

– Ладно. Хочешь забрать, забирай, – прервал меня служащий. – Но в тёмной ему придётся всё равно посидеть, а тебе ещё раз сюда прийти, после обеда. Я тут с вами в перерыв возиться не собираюсь. Мне, чтобы проверить его по картотеке, надо час искать запись. Так что давай, вали на улицу, а этого я пока запру.

Мои уговоры на секретаря не подействовали, а давать взятку я побоялся, да и нет у меня лишних денег. Ничего страшного, посидит часик, другой Драп в тёмной комнате, не развалится и не такое в своей жизни видал.

Новая встреча с работником горсовета произошла у меня довольно быстро, минут через пять после того, как я оказался на улице. Только собрался было отвязывать нашего осла, как услышал позади себя знакомый голос:

– Обедать будешь?

– Ты мне? – спросил я, обернувшись и сразу не сообразив, к кому обращается мало знакомый мужчина.

– Нет, ослу твоему говорю. Тебе конечно, кому же ещё? Здесь кроме нас с тобой больше нет никого, кто бы понимать мог о чём было сказано или я не прав? – попытался мужик объяснить мне, что я не совсем нормальный.

– Можно и пообедать. А где? – молча выслушав нравоучения, принял я неожиданное предложение.

– Пошли покажу, недалеко. Здесь, за поворотом. Тебя звать то как? Напомни, что то запамятовал я? – спросил меня секретарь.

– Владислав. По паспорту – не моргнув глазом ответил я, но догнав, что в очередной раз сморозил глупость, поправился: – Молчуном все зовут. А тебя?

– Меня тоже не очень звучно, Писарем все называют – представился мужчина, не заикнувшись даже про паспорт.

– Отчего же не звучно? Мне так, кажется, совсем наоборот, солидное имя.

– Ты так считаешь? – спросил он меня таким тоном, будто бы мы с ним знакомы лет сто.

– Уверен – не менее уверенно, чем вылетевшее на волю слово, сказал я.

Пункт питания был организован с тыльной стороны одного из домов, расположенного в третьем по счёту квартале, если считать от городского совета. Под навесом и возле него стояло четыре длинных стола со скамейками, половина из которых была уже занята посетителями.

– А осла мне куда девать? – спросил я нового знакомого прежде, чем мы вошли в столовую, расположившуюся под самым голубым в мире небом, на высоте километра два над уровнем моря.

– Да вон у кустиков поставь, пускай листиков пожуёт. Чего с ним станется? – ответил человек с именем Писарь, направляясь к раздаче.

На обед, в социальной столовой, давали такое же жаркое, как и внизу, но кроме него можно было заказать ещё гарнир и салат. В качестве гарнира на мою тарелку кинули картофельное пюре, а за салат сошла морковка, мелко нарезанная и издающая резкий уксусный запах.

– Ты не в курсе, жаркое здесь из кого делают? – на всякий случай поинтересовался я у секретаря.

– Вроде из зайца. А чего? – ответил он и тут же спросил.

– Да так. Я в промзоне обедал, там тоже говорили, что из кролика, а на самом деле оказалось, что его приготовили из крысы – поделился я своими впечатлениями о кухне городской окраины.

– Да ты чё? – искренне удивился такому заявлению, сидевший напротив меня человек.

– Точно тебе говорю. Я тамошнего повара прижал, он и сознался.

– Вот же сволочи. Но здесь не так, ты не волнуйся. Я сюда давно хожу, не могут же они меня на протяжении трёх лет обманывать, как думаешь? – засомневался Писарь, в искренности хозяина заведения.

– Не знаю? Тебе виднее – скромно ответил я, забив на осторожность и тут же кинул в себя первую порцию зайчатины.

Жаркое приготовленное в верхнем городе, нужно отдать ему должное, сильно отличалось от того, что мне подавали внизу и отличалось, само собой, в лучшую сторону. Местная стряпня мне так понравилась, что я вдруг взял, да и произнёс фразу, о существовании которой в своём лексиконе даже и не подозревал.

– Может закажем по пять капель? Так чисто символически, за знакомство. Я угощаю – предложил я сидящему рядом человеку, когда наши тарелки уже почти на половину были пусты.

– Я бы с удовольствием, так где же его взять? – не отказался секретарь горсовета, одновременно с этим давая мне понять, что желание моё, из разряда несбыточных.

– А чего, здесь разве не наливают? – не сдавался я.

– Наливают, ещё как наливают, но пока не сезон. Забыл, что ли? Старое давно скисло, а на новое виноград не поспел. Кому, как не тебе знать это?

– Вот, это ж надо, забыл. Как есть забыл. Видать этот оборванец крепко мне по башке заехал – свалил я на Драпа, свой косяк. – Ну ничего, я на нём отыграюсь, сегодня же. Попляшет он у меня. А мы с тобой, как нибудь в следующий раз погуляем. Ты как, не против?

– Я за. Почему я должен быть против? Но, когда он, этот следующий раз будет? Думаешь, беглые к тебе в руки так косяками и попрут? – засмеялся Писарь. – Уедешь к себе в глушь и всё, поминай, как тебя звали.

Да, новая встреча с этим человеком у нас, почти наверняка, скоро не состоится, но иметь в знакомых такого полезного гражданина не помешает. А ещё не помешало бы, как можно быстрее, найти дядю Стёпу, вот бы, где он развернулся со своим аппаратом. Здесь же просто целый город анонимных алкоголиков.

Лишний час, проведённый Драпом в комнате, названной Писарем тёмной, всем пошёл на пользу. Я завалил секретаря свежими анекдотами, четырёхсотлетней давности, чем заставил этого человека на прощание крепко пожать мне руку и пожелать удачи. Что могло означать лишь одно: меня здесь скоро не забудут. Работник горсовета весело провёл время, одновременно с этим разыскивая личную карточку моего друга, а этот самый друг отлично выспался, в тишине, тепле и, как он сам признался, на вполне удобных нарах, пока я занимался его делами. Даже осёл и тот не терял времени даром, он каким то образом сумел пролезть через кусты и вдоволь нажрался свежей травы, растущей на государственном газоне.

Что ж, положительные эмоции получили все без исключения и теперь можно с лёгким сердцем двигаться дальше, к "Одиночке", где нам предстоит провести ночь перед выходом в сторону долины.

– Покажи – попросил меня Драп, когда мы, отвязав осла, выдвинулись в нужном направлении.

– Чего? – не взяв в толк, о чём это он, спросил я.

– Номер теперь какой у меня, покажи. Запомнить надо – растолковал он простую истину, своему бестолковому приятелю.

– А на хрена он тебе. Ты же теперь человек свободный. Кто, его у тебя спрашивать станет.

– Это мы с тобой знаем, что я свободный, да ещё в горсовете, а для других я такой же беглый, как и раньше был. Думаешь, так сразу и закончатся желающие на мне заработать? Как бы не так. Поэтому будет лучше, если я всё таки запомню его, мало ли чего.

Личный номер у Драпа был не очень примечательный, семь тысяч двести тринадцать, но ему понравился. Он с чего то решил, что эти цифры ему должны принести удачу. Откуда такая уверенность? Лично я к цифрам, имеющим в своём распоряжении тринадцать, всегда с осторожностью относился, но здесь, по всей видимости, другие понятия о суеверии.

– Запомнил? – засовывая свиток с его номером обратно в мешок, поближе к тому, что принадлежит мне, спросил я своего... Ну, он сам знает, кто он теперь мне.

– Запомнил – серьёзно ответил приятель.

– Ну тогда может уже пойдём? Или ты хотел бы для начала пообедать? Так я могу тебя сводить в одно место, тут не далеко. Кормят там, между прочим не как у вас, настоящими зайцами.

– Не надо, в «Одиночке» поем, там дешевле. Трогай давай, пока нам по шее не надавали за этого осла. Чтоб ему пусто было, тому козлу, который уговорил меня купить это бестолковое животное. Одни неприятности от этой скотины.

Молча мы проехали ровно до того самого места, где был поворот в столовую, накормившую меня сытным обедом.

– Молчун – обратился ко мне Драп, так и не познавший, чем отличается жаркое из зайчатины, от того, что приготовлено из городской побирушки. – Ты место выбери, попроще и остановись там. Я переодеться хочу, не идти же мне в таком виде в гости к нормальным мужикам? Засмеют.

– Эти могут – проведя рукой по голове, согласился с ним, я. – Давай вон, возле того дома остановлюсь, а ты в кусты залезешь и поменяешь свой мешок на нормальную одежду. Идёт?

– Да мне всё равно куда, лишь бы не видно было с дороги, как я голым задом отсвечиваю.

Прижав осла к плотным кустам, я кинул в руки Драпа мешок с его обычной одеждой и пожелав приятелю скорейшего перевоплощения, встал на страже, начавшего обнажаться, мускулистого тела. Первые, минуты две, всё шло нормально, осёл жевал очередной газон, товарищ мой менял подштанники, а я делал вид, что любуюсь окружающими меня красотами. Но по истечении этого времени, совсем рядом со мной раздался писклявый, детский голосок:

– А там, в наших кустах, голый дядька, чем то нехорошим занимается.

Белобрысому мальцу натикало от силы лет пять, но оказалось, что он уже может отличать, что такое хорошо, а что такое плохо. По его детскому разумению мой друг, в их кустах, именно чем то плохим и занимался. Кроме меня из взрослого населения поблизости никого не оказалось, и он решил сообщить об этом, нехорошем, хотя бы мне. Что оставалось делать? Не идти же, на самом деле, выяснять, чем там Драп занимается, поэтому я попытался переубедить это ангельское создание в обратном.

– Мальчик, ты ошибаешься. Дяденька в кустиках бабочку ловит. Сейчас он её поймает и мы пойдём дальше. А ты давай, иди домой, к маме. Поиграйся там, чем нибудь. Неужели тебя мама не научила, что с чужими дядями разговаривать не стоит?

– А я тебе говорю, там голый дядька стоит – уже более уверенным голосом, правда проглатывая при этом некоторые буквы, произнёс малыш фразу, которая была не далека от истины.

– Слышь ты, следопыт юный, а ну ка давай домой погнал, пока я тебе по жопе не надавал – пригрозил я ребёнку, стараясь хотя бы таким образом избавить Драпа от никому ненужного конфуза.

– Злой ты – уверенно поставил на мне клеймо, симпатичный мальчик. – Сейчас собаку позову, она тебе самому по жопе надаёт.

– А ну ка, брысь отсюда! Малявка! Загрызу – в шутливой форме, попробовал я напугать мальца.

– А-а! – заорал он во всё глотку, видимо восприняв мою шалость всерьёз.

– Что там у тебя происходит?! – раздался приятный, женский голос, со стороны дома, к которому примыкал облюбованный нами палисадник.

– Тут дядька голый в кустах! А этот, меня сожрать хочет! – тыкая маленьким пальчиком то в сторону всё ещё обнажённого Драпа, то на меня, проорал весёлый малыш.

– Да он не так всё понял, мамаша – попытался я успокоить говорившую женщину, чей образ для меня так и оставался загадкой. – Вы не волнуйтесь, никто вашего мальчика не хотел обидеть. Тем более мы, уже уходим.

– Какая я тебе мамаша?! Я сестра этого сорванца. А ты, кто такой?! Что тебе надо?! – громко сказала вышедшая из дома юная особа, чьё белое, развевающееся на ветру, платье, до половины скрывали, показавшиеся мне золотыми, волосы.

От такой красоты, давно не радовавшей мои подбитые глаза, нужные слова застряли где то далеко в горле, поэтому наружу выплеснул, что то совсем уж несуразное.

– Так мы это, мимо проходили – промямлил я, широко улыбнувшись и следом за этим выдал просто идиотские фразы: – А вас, как зовут? Меня Владик.

– Лялька! – заорал брат златовласки. – Вон этот, голый! Из кустов вылазит, лови его! Он там, наверное, нагадил!

– Уходите отсюда, немедленно! – поддержала своего психованного братца, вроде бы очень даже симпатичная девушка. – Не то я, на вас собаку спущу.

– Да ладно, уходим. Чего орать то так? Ну подумаешь человек в кустики зашёл? Чего, убудет от них что ли? – придя в себя, попытался я сопротивляться семейному наезду.

– Иди, иди давай отсюда! – крикнула девушка мне в спину и добавила, ища у брата поддержки: – Видал, какие у них рожи страшные?

А действительно, чего это я? Знакомиться, с такой харей. Ну, это уж совсем не прилично. Кем ты стал, Владислав? Был же такой симпатичный, молодой человек, всего то три месяца тому назад. И чего только судьба с нами не вытворяет?

– Баба, чего разоралась? – спросил меня не участвующий в пикировке Драп, когда кусты, приютившие его обнажённое тело, остались далеко позади.

– Да совсем умом тронулась девка. Спрашивала меня, можно ли ей ещё на голую задницу бесплатно смотреть или аттракцион уже закончен? Я толком, так и не понял, чего она сказать этим хотела.

– Иди ты – зло зыркнув, послал меня друг. – Я чего, думаешь удовольствие там получал, когда слушал, как вы друг на друга орали?

– Откуда я знаю? Может ты специально шмотьё своё напялил, чтобы потом с молодыми девочками по заигрывать, таким отвратительным способом?

– Ну всё, моё терпение лопнуло! – перегибаясь через телегу, заорал человек, идущий с другой её стороны. – Сейчас ты у меня за всё получишь!

Ничего не поменялось, за столько лет. Стоит только пошутить: просто, беззлобно, для поднятия, так сказать, общего тонуса, как твой собеседник тут же кидается на тебя с кулаками. Ну что за люди? Нет, чтобы подойти, по дружески похлопать по плечу и сказать: «Спасибо Владик! Поднял настроение.» Так нет, всегда одно и тоже: «А в морду?»

«Одиночка» встретила почти полным отсутствием клиентов, что лично мне показалось странным, но, в то же самое время, это обстоятельство и очень обрадовало. Можно будет легко устроиться на ночлег самим и найти место в загоне, где наш осёл проведёт ночь под присмотром, с водой и в обществе себе подобных. Может хотя бы общение с другими зверями, изменит его скотский характер в лучшую сторону.

– Я осла поставлю и на кухню – предупредил меня Драп, по хозяйски вышагивая в нужном направлении.

Моему напарнику недавно приходилось здесь бывать, но посещал он это место не затем, чтобы вступить в отряд одиночек, а по необходимости. Надо было где то ночевать, после удачного побега и разжиться более приличной одеждой. Его лохмотья в тот раз были не на много лучше тех, что он одел на себя во время явки с повинной.

– Хорошо. Меня в магазине найдёшь, я там буду. Долго – предупредил я проголодавшегося приятеля и прямым ходом отправился тратить последние деньги.

Продавец торговой точки, занимающейся реализацией имущества, предназначенного облегчить тяжёлый поход отчаянных и, в какой то степени, безбашенных людей, снова скучал в одиночестве. Мой приход он, как и в прошлый раз, наверняка встретил с желанием толкнуть чего нибудь залежавшееся, но физиономия моя и макушка ещё не на столько заросли, чтобы во мне нельзя было разглядеть человека, упорно торговавшегося с ним несколько недель тому назад.

– Привет – поздоровался я с парнем.

– Здравствуй – вяловато, но вполне дружелюбно, ответил он мне.

– Помнишь меня? – задал я вопрос, от которого продавец почему то вздрогну.

Ну а чего я хотел? Он что, должен был лезть ко мне обниматься, увидев перед собой мужика с сильно побитой рожей?

– Да, помню. Ты в прошлый раз купил у меня полный комплект одежды и снаряжения. С ним что то не так? – оглядывая меня с ног до головы и пытаясь разобраться, к чему есть претензии, спросил работник торговой организации.

– С тем, что осталось, всё в порядке, не беспокойся. Хотел узнать про другое. Помнишь ли ты ещё, как вот это самое копьё меня заставлял приобрести? – выдвинув на передний план своё замечательное оружие, спросил я.

– Я не заставлял! Я только предлагал, ты сам согласился его взять! – возмутился продавец, стараясь оказаться, как можно ближе к открытому окну.

– Нет, ты меня уговаривал, причём делал это настойчиво, с нажимом, описывая его возможности и качества. Напомни ка мне, как тебя зовут, любезный? – предложил я парню огласить своё имя, после краткого описания его уловок.

– Решето – сделав ещё несколько шагов в сторону оконного проёма, представился он.

– Чего, так папа с мамой взяли и при рождении назвали? – не поверил я в способность родителей, так напакостить родному ребёнку.

– Нет. Раньше меня Ромуальдом звали. А, как сюда устроился, стали Решетом называть – внёс поправку продавец.

Я и до этого догадывался, что жизнь совсем не простая штука, но чтобы на столько.

– Не знаю даже братишка, что лучше? – откровенно посочувствовал я несчастному хлопчику, раздумывая над тем, как дальше обращаться к нему. – Давай я тебя всё таки, как твои сослуживцы звать буду. Ты не против?

– Мне без разницы. Я уже привык – не стал возражать, немного успокоившийся, Ромуальд.

– Ну и отлично. А меня тогда Молчуном зови. Согласен?

– Угу – скромно согласился парнишка.

– Тут видишь ли в чём дело, – начал я вносить ясность в завязавшийся разговор, но почти сразу же запнулся, так и не определившись с тем, как лучше обзывать собеседника. Пожалуй, в самом начале беседы не стоит провоцировать человека, будет правильнее если я всё же стану обращаться к нему по имени, данном при рождении. Да, так лучше будет, решил я и продолжил говорить, сунув под нос парню свою многофункциональную палку: – Жизнь мне это копьё спасло. Если бы ты в прошлый раз не уговорил меня купить его, не довелось бы нам сейчас с тобой разговаривать, Ромуальд. Такие вот пироги.

– А я тебе говорил, лишним оно в дороге не будет! Ты только посмотри, что за великолепный наконечник у него! А основание какое, а?! – словно танцор, придвинувшись ко мне на два приставных шага, громко проговорил продавец, с довольно оригинальными именами.

– Оказался прав, спорить не стану. И в связи с этим, хотел бы отблагодарить тебя, уважаемый Решето – тоном, очень похожим на официальный, сказал я, доставая из мешка свой подарок.

– Да что ты? Не стоит, не надо. Я же просто выполнял свою работу – игриво засмущался работник комплекса, с интересом поглядывая на мои действия.

Подарок Ромуальд принял с радостью. Стоило только ему увидеть, что вещица действительно стоящая, как он сразу же перестал отказываться от неё. А взяв кошелёк в руки и не переставая восхищаться им, снова начал предлагать мне лежащий на полках товар, наверное, в надежде на то, что в будущем я его отблагодарю более существенно.

– Подожди, не суетись. Позже всё, обязательно посмотрим. Сейчас товарищ мой подойдёт, сначала его экипируем, а потом, если останется на что, я может и себе чего присмотрю – остановил я Решето, от бесполезной траты сил и нервов.

Парень согласился, но говорить не перестал. Нрав у местных такой, их хлебом не корми, а поговорить дай в волю. Мне не хотелось казаться заносчивым и высокомерным, поэтому, как мог, поддерживал беседу, крутившуюся в основном около качества продаваемого товара, неразборчивых, а порой и просто вредных клиентов, и рядом с профессиональными хитростями, и тайнами продавца, без стеснения, выплеснувшего их на меня.

– Вот, чего хочешь со мной делай, а я не поверю, что раньше ты не торговал. Не может человек не работавший в нашей сфере, так разбираться в тонкостях этого дела – раскусил меня Решето, уже к середине нашего разговора.

– Было дело – не стал я упираться очевидному факту. – Только так давно, что даже не знаю, со мной ли это происходило.

– Ну это дело поправимое. Недельку поторгуешь и вспомнишь всё. Если работал с толком и пониманием, никуда это не денется – обнадёжил меня опытный знакомый.

– Ты так считаешь? – произнёс я фразу, совсем недавно где то услышанную.

– Уверен – твёрдо ответил Ромуальд, вызвав во мне первые признаки дежавю.

Ромуальд ещё немного, по местным меркам, поболтал о своей работе, поговорил о моих перспективах, а потом задал вопрос, ответа на который я дать не смог бы, при всём моём желании.

– Ты в магазине торговал или на рынке? Своё что то у тебя было или в наём определялся? – спросил он, не переставая улыбаться и блестеть умными, и хитрыми глазами.

И вот, что я ему должен ответить? Правду? А кто поверит этой правде? Уж он то точно посчитает меня за наглого придурка. Придумывать, чего то на ходу? Но что?

– Да, в разных местах работал. Сначала мне удалось пристроиться... – начал я мямлить, чего то невразумительное.

– Вот ты где!? А я в те двери вламываюсь, а тебя там нет. Думаю, во дела, смылся Молчун, пока я подъедался – выручил меня, влетевший в помещение Драп.

– Здесь я, здесь. Проходи – сказал я обрадованно приятелю и тут же продавцу: – Потом договорим. Не против?

– Конечно – согласился он.

– Ну и здорово. А сейчас на этого крепыша одежду подбери такую же, как и на мне, а там видно будет, что ещё к ней добавить потребуется.

Решето, оценив габариты Драпа отправился разыскивать на стеллажах подходящий для него размер рубашки, штанов и сапог. Бывший же беглый каторжник, отведя меня в дальний угол, заговорил таким тоном, будто бы мы находились не в магазине, а среди шпионов недружественных стран, пытающихся выведать у нас секреты космического масштаба.

– Народ болтает, что сейчас не самое лучшее время отправляться на поиски – почти шёпотом сказал мой товарищ. – Говорят пропащих много, даже среди самых опытных.

– Что значит пропащих? – приняв его правила поведения, спросил я.

– Что значит? Ушли и не вернулись, и никто не знает, что с ними.

– Ну это ещё ничего не значит – нормальным голосом заявил я. – Мало ли, что там произошло? Это же тебе не город. Кто то мог задержаться, у кого то добыча большая подвернулась, вот и возятся с ней, возможно есть и такие, кому действительно не повезло и, как говориться, прощайте друзья, и товарищи.

– Да нет. Было бы всё так просто, народ бы не шухерился. Слух прошёл, что вырезают группу за группой – ещё тише заговорил Драп. – Говорят, кто то из своих на тот свет отправляет одиночек. Вроде, как конкурентов убирает. Много разных искателей развелось, на всех мест, где можно что то стоящее найти, уже не хватает, вот и надумал этот кто то поляну для себя расчистить. Думаешь почему сейчас здесь почти нет никого? На дно народ залёг. Решили переждать, пока всё не проясниться. Может и нам вернуться? Дома дело всегда найдётся.

– Я не могу. Если ты говоришь, что одиночек стали убивать, то мне тем более надо идти.

– Это не я говорю, это мужики болтают. Мне не веришь, иди у них поспрашивай, что в лесу творится.

– Да верю я, не в этом дело. Тут ситуация похлеще будет. Я тебе, до поры, не хотел рассказывать, но видно придётся сейчас всё выложить.

– Чего ещё? Мне и так не по себе стало от услышанного, а у тебя кроме этого подарочек имеется? – возмутился Драп.

– Не паникуй ты раньше времени. Выслушай сначала, а потом выводы делай.

– Дело в том, что мы с дядей штуковину одну нашли, очень ценную, ещё до того, как я с тобой познакомился. Такую ценную, что нам её можно по частям всю оставшуюся жизнь продавать и ни о чём больше не думать. Он её остался охранять, а я за помощью отправился. Вдвоём её вытащить было невозможно.

– А чего сразу мне не рассказал, про это? Знал бы я, что у вас такое дело, давно бы с тобой его отправились искать. Не доверяешь?

– Не хотел болтать раньше времени. Да и сам подумай, рассказал бы я тебе про неё, а ты возьми и откажись со мной идти. И зачем тогда мне это надо было делать? А рассказывать всё равно бы пришлось, она такая громадная, что не заметить ты бы её не смог. Вот, когда до леса добрались бы, я тебе и собирался там всё выложить, подальше от чужих ушей.

– Чего орёшь? Тише говори. Видишь, этот твой дружок, прислушивается – заткнул мне рот Драп и почти шёпотом спросил: – Расскажи подробнее, что это за штука такая, из чего она?

– Да в двух словах про неё не расскажешь. Хотя, если конечно ты книжки старые, с картинками видел, то может и знаешь про неё.

– Не делай из меня полного идиота, я книжек этих побольше твоего видал. Говори давай, чего нашли.

– Автомобиль мы откопали – решил я сознаться Драпу. – Слыхал про такие?