Текст книги "Попутчик, москвич и водитель (СИ)"

Автор книги: Игорь Шилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)

– Тоже могу понять. Сам так каждый день, то с одним вожусь, то с другим. Ну да ладно, такая видно наша доля. Ты говори давай, чего за это хочешь?

– Сколько в прошлый раз просил, за столько и в этот отдам – скромно, без лишнего надрыва, сказал я.

– Ну ты загнул. В прошлый раз ты мне целую приволок, а эти посмотри какие.

– Не хочешь не бери. Через два дня у меня их в «Одиночке» за те же деньги с руками оторвут. Ты что же думаешь, туда так и продолжают приносить мешками такое добро? Да половина старателей уже по домам разбежалась, а вторая сидит и ждёт, когда всё нормализуется.

– Да ладно, ладно, согласен я – притормозил Ден.

– Ну раз согласен тогда вот, ещё кое что принёс. Смотри – сказал я и выложил на стол два кругляша.

– Твою мать! – выкрикнул хранитель древностей. – Это же самые настоящие деньги!

А в каком состоянии! Откуда они у тебя, Влад!?

– Где взял, там уже нет – начал я объяснять происхождение мелочи.

– Ты посмотри только – не слушая меня, прошептал Ден вглядываясь в монеты, – десять копеек, двухтысячного года. Банк России. А пятьдесят, как выглядят. Как будто их только что из этого самого банка прямо сюда привезли.

– Да, выглядят не плохо, но всё же старые – произнёс я, с определённой долей сарказма, отметив про себя, что моему знакомому слово банк тоже о чём то говорит.

– Ещё какие старые – поддержал меня знакомый, глаза которого прямо-таки светились красными фонариками, в которых по кругу бегали чёртики.

Пока любитель всякой ерунды, рассматривал деньги, я прикидывал в уме, сколько можно за них запросить. Наверняка копейки стоят хороших медяков, раз они произвели на Дена такое дикое впечатление.

– Ну чего, нравятся? – решил я подойти к этому вопросу с боку.

– Не то слово – ответил ошалевший от увиденного, мужчина.

– Тогда давай о цене поговорим – предложил я ему.

– А чего тут говорить. Редкость большая, состояние идеальное – объяснил мне мужчина всё, как есть на самом деле. – Дам за них столько, за сколько продавали в «Одиночке». Согласен?

– Согласен – не раздумывая ответил я, помня о том, какие продавцы работают в известном мне заведении, но тут же решил прощупать, насколько верно поступил: – Только, из уважения к тебе. В «Одиночке» такого давно нет, стало быть сейчас цена на них будет на много выше.

– Твоя правда – не стал лукавить Ден, подтвердив своими словами моё попадание в десятку, – там их не видели долго. Что сказать? Спасибо. Считай, что за мной должок.

– О каком долге ты говоришь, Ден? Ты помог нам, я оказал тебе уважение. Разве не так должны поступать настоящие друзья?

– Так то оно так, но мы с тобой, вроде, ещё не совсем настоящие друзья – поглаживая бороду, сказал хозяин дома.

– Не беда, станем – стараясь быть предельно убедительным, дал я направление нашим дальнейшим отношениям.

– Что же, я не против. Если ты считаешь, что тебе от знакомства со мной польза будет?

– Вот и договорились. Ну что, я так понимаю у договаривающихся сторон нет больше друг к другу вопросов? Тогда давай всё под итожим – предложил я, внимательно смотрящему на меня мужчине.

– Давай. Но прежде хотелось бы уточниться, чем забирать будешь?

– Так же, как и в прошлый раз, всем вашим. Только не сейчас, а позже. Так пойдёт?

– Пойдёт – протягивая мне руку, сказал Ден. – Считай. Значит за две бутылки с меня...

Все подсчёты мы закончили ещё засветло и поэтому к себе я вернулся в приподнятом настроении. Успею и наговориться, и выспаться, лишь бы никакая зараза не пристала ещё с чем нибудь, кроме Степана.

– Ну как, обо всём договорились? – встретил меня вопросом Драп.

– А как же. Неужели два умных человека не найдут общий язык по интересующей их, в равной степени, проблеме? Если от этого тому и другому будет только выгода, и удовольствие.

– Это Ден то умный?! – снова спросил мой товарищ, вскочив с места.

– А чего, хочешь сказать, что дурак? Был бы дураком, не выбрали бы его в председатели и не продержалась бы здесь община так долго – ответил я ему.

– В какие такие председатели? Что это ещё за ерунда? Куда это он успел пробраться? – закидал меня вопросами Драп, услышав слово, значение которого ему, по всей видимости, было не знакомо.

– Хватит вам там ругаться. Молчун, есть иди – позвал меня Сильвио, тем самым освободив от нудного объяснения значения мудрёного, для местного гражданина, слова.

На ужин подавали сыр, в неограниченном количестве, печёную картошку с луком, молоко и сметану. От мяса мы, точно так же, как и вчера, все дружно отказались. Одно воспоминание о нём, лично у меня, вызывало в желудке не совсем хорошие позывы.

– Чего это вы так, после ваших хождений, на мясо смотреть не можете? Человечины небось попробовали, вот вас на него и не тянет? – спросил меня Сильвио, подливая в чашку молоко.

– Ну ты, как скажешь дед чего нибудь, сразу не то, что про мясо думать не хочется, но даже и на молоко твоё смотреть, без отвращения, становится не возможно. С чего это ты решил, что мы людей лопали? Думаешь, если отправили пару человек на тот свет, то могли и кусочек от кого нибудь из них на ужин себе поджарить? – удивился я такой постановке вопроса от, казалось бы, находящегося в здравом уме человека.

– А чего тут такого? Раньше очень даже запросто друг друга ели и ничего, никто не возмущался – спокойно ответил Сильвио.

– Когда это раньше? – спросил его Драп, слышавший весь наш разговор.

– Лет триста назад. Мне про такое ещё мой прадед рассказывал, а ему врать незачем было. Так и говорил, когда с едой на земле совсем плохо стало, люди ели тех, кто слабее был, поэтому и выжили самые сильные.

– Ну ты вспомнил, триста лет тому назад. Когда это было? Сейчас про то, что было тогда уже и не помнит толком никто. А сильным можно быть и не обязательно сожрав своего соседа – продолжил бывший каторжник, спор с пастухом.

– Слышь мужики, заканчивайте – попросил я местных жителей. – Сами пожрали дайте и другим нормально поужинать, нашли тему для разговора,

Запив сметану ещё тёплым молоком, я встал из-за стола, которым здесь служит обычный, плоский камень среднего размера, есть от таких разговоров быстро перехотелось. Подошёл к Степану и предложил ему объяснить в двух словах, о чём он, собственно, хотел со мной поговорить. Родственник замялся, посмотрел на Сильвио и Драпа, и попросил меня прогуляться с ним к озеру, пока ещё не совсем стемнело, чем сильно озадачил всех присутствовавших рядом. До сих пор у нас с ним не было тайн от Драпа, а здешнему деду, наши тайны вообще до лампочки. Но если человек просит, значит на то есть какая то причина и хочется верить, что она у моего современника достаточно уважительная.

– Ну что же, прогуляться так прогуляться. Говорят, перед сном это очень даже полезно – согласился я и не желая всех нас оставлять в довольно неловком положении, предложил лежащему под навесом приятелю: – Пошли с нами.

– Чего я там забыл, гуляйте сами, если приспичило – отказался он, понимая, что у нас с дядей могут быть какие то семейные тайны.

Степан заговорил сразу, как только мы остались вдвоём. Сначала он делал это совсем тихо, но по приближении к водоёму голос его становился всё громче, однако уверенности в нём так и не прибавлялось.

– Понимаешь – пытаясь, что то донести до моего сознания, снова заговорил дядя, – слушаю я их и ничего толком понять не могу. Когда с нами один Драп был, я вроде бы соображал о чём он говорит, а здесь никак. Сильвио чего то ему скажет, тот тут же отвечать начинает и вроде бы слова правильные говорит, а когда до конца дойдёт я так и не разберу, чего он ему сказать хотел. Может они специально от меня таким способом маскируются?

– Зачем им это? – вроде бы спросил я, но, как бы и ответил.

– Откуда я знаю. Наверняка, чего то хотят скрыть от нас. Мы же им кто? Чужие.

– Это ты знаешь, что мы для них чужие, а они об этом даже и не догадываются. Ты сам то смотри не проговорись. Не забыл, что мы с тобой родом из новых земель, поэтому и говор у нас такой странный. Хотя мне кажется, что у нас одних он такой.

Несколько метров прошли молча, Степан смотрел себе под ноги, а я боковым зрением изучал его физиономию. Делал это не ради познания его внутреннего мира или любуясь его седой бородой и усами, а просто от того, что было жалко этого человека и хотелось ему как то помочь побыстрее освоиться в местных реалиях. Но как это сделать, понятия не имею.

– Ты меня только для этого звал? – спросил я старика, когда до воды осталось совсем ничего.

– Нет – неуверенно ответил он. – Это я так рассказывал, чтобы ты смог понять меня, почему я такой разговор сейчас заведу.

– Ну тогда говори. Завтра вставать рано, выспаться хотелось бы. Устал я за день.

– Конечно. Только не знаю, с чего начать.

– Дядя Стёпа. Нам с тобой ещё не хватало начать загадками говорить и тогда всё, сливай воду.

– Просьба у меня к тебе имеется – начал Степан и сразу почувствовалось, что сказано это было с определённой долей осторожности.

– Да говори ты уже толком, не ходи вокруг да около. У меня уже терпение начинает кончаться – высказал я ему, своё неудовольствие.

– Нервный ты Владик, нельзя таким быть – вздумал поучить меня мямля.

– Вот только нервы мои оставь пожалуйста в покое. Как там у нас дома говорили: «Их и без тебя есть кому портить».

– В общем прошу я тебя, чтобы не оставлял ты меня здесь одного. Давай вместе, как то жизнь налаживать – разродился старик. – Чувствую не выжить мне в одиночку. Ты вон, как быстро к этой жизни приспособился, а у меня, наверное, никогда это не получится, старый стал. Я и до этого понимал, что мне здесь не легко будет, когда один жил и потом, когда с Драпом на болотах пытался разговаривать. А сейчас, когда послушал Сильвио и ничего толком из его разговоров не понял, окончательно в это уверовал. Сдохну я тут один.

– Это всё? – спросил я, замолчавшего старика.

– Ну, в основном всё. Так, по мелочи есть ещё кое что, но это основное.

– Тогда слушай меня внимательно дядя Стёпа, чтобы второй раз возвращаться к этому разговору нам не приходилось. Мы с тобой повязаны крепче самых близких людей. Нет здесь больше никого, кто бы мог понять меня так, как это ты сможешь и для тебя я один такой. Кто бы ещё стал слушать твои причитания? Так уж сложилось, что именно ты меня подобрал на дороге и привёз сюда, поэтому...

– Я же не специально, Владик – будто извиняясь, перебил меня старик.

– Да я понимаю. Сделал бы ты это специально, тут бы со мной не разговаривал. Но сейчас не об этом речь. Неужели ты думаешь, что я искал тебя только ради твоего автомобиля? Да на хрена он мне сдался, хотя врать не буду, с ним мы на много быстрее встанем на ноги, но я и без него смогу тут выжить. Вон у меня у ручья целая батарея алкоголя зарыта, я с ним запросто местным олигархам стану. Искал я тебя по другой причине...

– По какой? – снова перебил меня вопросом Степан.

– Хороший вопрос. Но на него так просто не ответишь. Одного слова на него не хватит, да и одним предложением тут не обойдёшься. Вот ты про жену свою, как то вспоминал. Стал бы её искать, если бы вы тут вместе оказались?

– Конечно! Мог бы и не спрашивать об этом – возмутился дядя Стёпа.

– А почему?

– Как это почему, потому что... резво начал и так же быстро замолчал Степан.

– Вот и я об этом. Знать то я знаю почему, а рассказать толком не могу. Поэтому давай мы с этим закончим, раз и навсегда. А впредь будем считать, что я твой племянник, а ты мой дядя, ну допустим по матери. Согласен?

– Нет, по матери, не хотелось бы – усмехнулся чему то старик.

– Ну тогда будь по отцу, мне без разницы – предложил я ему новый вариант родственных отношений.

– По отцу согласен.

– Ну и хорошо. Будем считать разговор наш окончен. Теперь ты можешь быть твёрдо уверен, куда я иду, туда и ты топаешь. Где я буду жить, там и тебе место найдётся. Так нормально будет?

– Нормально. Только вот с деньгами местными ты сам пожалуйста разбирайся. Для меня это сплошной тёмный лес. Я и дома то с ними не в очень хороших отношениях был, жена у нас ими командовала. Тут понимаешь какое дело, с детства у меня это... – завёл разговор старик, быстро топая за мной в сторону нашего временного пристанища.

Глава 22

Утром нас провожал не только Сильвио, но и его более молодой родственник, занимавший в здешней общине очень высокое положение. Это явилось для меня полной неожиданностью, но скрывать не стану, было приятно ощущать повышенное внимание со стороны этого человека, к моей скромной персоне.

– Зря так рано от нас уезжаете – сказал мне Ден, зорко наблюдая за тем, как мы перетаскиваем вещи из под навеса на двухколёсную телегу – в городе вам так отдохнуть негде будет.

– Возможно, но ехать всё равно надо – не желая возражать ему ответил я, укладывая завёрнутую в тряпку запаску. – Будь я один остался бы на дольше не раздумывая, а так приходится ещё чьё то мнение учитывать.

– Ну если окончательно решил ехать, тогда что же, ничего не поделаешь. А может пристроишь их в городе и обратно вернёшься? – встрял в разговор Сильвио Иванович.

– Сразу навряд ли получится. А потом приеду конечно, ещё надоем тебе тут – не стал я огорчать старика.

– Молчун, можно тебя на минутку? – взяв меня за руку, спросил Ден, пытаясь тут же отвести в сторонку.

Я поддался его настойчивому движению, но далеко от телеги всё же не пошёл, погрузкой тяжёлых вещей сам занимаюсь, некогда мне долго разговаривать.

– Что случилось? – спросил я, так и продолжавшего держать меня под локоток, мужчину.

– Да я попросить хотел. Если вдруг у тебя ещё появятся старые деньги, тащи их сразу ко мне, все заберу. Про цену не думай, договоримся.

– Любые? – уточнился я у коллекционера.

– Конечно любые. Но особенно рублям буду рад. Видел когда нибудь такие?

– Приходилось – сознался я, что знаком и с этими монетами.

– Ну тогда должно быть знаешь, какая они редкость у нас.

– Договорились. Как только, что то появится, сразу к тебе – обнадёжил я знакомого, попутно пытаясь вспомнить были в грязном полиэтиленовом мешке Степана рубли или нет.

Покинуть общину смогли лишь часа через полтора после начала рассвета. Поздно, но нам не надо спешить на рынок, скоропортящихся продуктов у нас не много, а прийти в город после того, как там уже все проснуться и заработают магазины с торговыми лавками, это для нас даже лучше. Не надо будет ждать, когда появиться возможность сдать что нибудь из лежащего на телеге, да и по поводу жилья с хозяевами разговаривать ближе к обеду проще, к этому времени они, наверняка, станут сговорчивее и с кем то точно удастся договориться о скидке. Я всё таки решил поселиться не под навесом, в «Одиночке», а у какого нибудь частника, хотя бы на первое время, пока не пристрою основную часть нашего бесценного груза, который сдавать оптом мне бы не хотелось.

Ослик на этот раз охотно бежал по дороге, видно застоялся без дела, а может быть почувствовал каким то образом, что мы направляемся в его родной город и от этого стал таким понятливым и послушным, не знаю, во всяком случае к нему претензий у меня не было никаких. А вот Степан, стоило нам только оставить позади гостеприимную долину, сразу же повёл себя не совсем адекватно, как говорят у меня дома. Он приставал ко мне с любой мелочью. То ему вдруг срочно потребовалось узнать, где мы будем сегодня ночевать, причём краткий ответ его не устроил, и он требовал подробных разъяснений. Не успел я от этого отбиться, как ему срочно захотелось привести свой внешний вид в порядок и он попытался переодеться в свою домашнюю одежду прямо на ходу. Затем этот весельчак запытал меня чуть ли не до смерти своей бородой, отросшей до приличных размеров за время нашего возвращения, он просил немедленно подравнять её маленькими ножничками, имевшимися в его перочинном ножике, который я волевым решением оставил у себя на вечно. Дальше, больше. Любознательному старику от чего то резко захотелось получить более развёрнутую информацию о населённом пункте, к которому мы несмотря ни на что продолжаем упорно двигаться. Его побитую голову озаботило состояние городских домов и улиц, их размеры и названия, узнав об этом он тут же переключился на людей, искренне не понимая почему я отказываюсь с ним разговаривать. Этого дядю интересовало во что одеты и обуты горожане, много ли среди жителей детей и женщин, чем они занимаются в свободное время, есть ли у них какие нибудь общие развлечения. Старый болтун не отставал от меня вплоть до того самого момента, пока основная трасса не подошла к более узкой дороге, по которой можно было попасть в окончательно опустевшую со вчерашнего дня местность, приютившую у себя три миниатюрных домика расположившихся по правую сторону от совсем крохотного родника. Здесь у него инициативу перехватил мой более молодой друг, у которого внезапно появилась причина поговорить со мной.

– Может зайдём в гости? – предложил он мне. – Куда нам торопиться? Отдохнём внизу, переночуем, а завтра, с новыми силами, снова продолжим движение.

– А что здесь такое? Там есть какое то жильё? – спросил меня, только минуту назад закончивший задавать свои глупые вопросы и выдвигать не менее странные требования, Степан.

– Там находится община, в которой твой хитрый племянник, каким то образом умудрился стать главой – не дав мне и рта открыть, проинформировал его Драп. – А ты чего не знал про это? Молчун, ты чего, даже дяде не рассказал, что возглавляешь общину, в которой одни бабы трудятся?

– Он мне ничего не говорил об этом – так, будто меня и не было рядом, ответил на его вопросы мой родственник.

– Ну надо же, какой он у тебя скромный. Кто бы мог подумать. А может он просто не хочет, чтобы мы с тобой тоже там завели по подружке? Как ты думаешь?

– Заводить уже некого – встрял я в разговор двух умников и замолчал.

– Как это некого? Ты что всех уже пристроил? – спросил более озабоченный товарищ.

– Нет, не я. Они сами себя пристроили – таким же тоном выдал я ещё часть имевшейся у меня информации.

– Да ты толком говори, что там у них? – нервно спросил Драп, оглянувшись на оставшуюся позади горную тропку.

– Дядя Стёпа, попить не хочешь? – спросил я идущего рядом Степана, снимая с пояса фляжку, проигнорировав вопрос местного ловеласа.

– Нет Владик, спасибо, не хочу – думая о чём то своём, ответил дядя.

– А я попью – поднося емкость к губам проговорил я и жадно припал к ней.

Драп терпеливо ждал пока я утолю жажду, с трудом сдерживался, когда я медленно вешал фляжку на пояс, а после того, как с ней было покончено, но его вопрос так и остался висеть в воздухе без ответа, не выдержал и спросил:

– Ты меня чего не расслышал или просто не хочешь отвечать?

– Ты о чём то спросил? – сделав удивлённое лицо, задал я ему вопрос в ответ.

– Я тебя спросил, что там, в твоей общине, произошло? – на редкость спокойным голосом произнёс мой приятель.

– В общине то? – стараясь растянуть удовольствие, медленно, почти певуче, проговорил я.

– В ней, в ней. Он про неё спрашивает – заговорил Степан, которому видно тоже надоело ждать прямого ответа.

– Да нет больше никакой общины. Разбежалась. Один я в ней остался – громко и внятно сказал я.

– Врёшь! – вырвалось у Драпа.

– Если не веришь, сходи сам проверь, пока не ушли от неё далеко.

– А с чего это они так? Вроде бы в прошлый наш приход у них всё нормально было?

– Сказали, что надоело им жить в этом проклятом месте. В городе теперь будут счастье искать.

– А регистрация где? – спросил Драп. – У тебя?

– А где же ещё? У меня конечно, вместе с твоей.

– Так это всё меняет. Ты теперь вправе сам набирать в свою общину кого тебе будет угодно и это позволит нам собрать здесь всех наших. Я имею ввиду беглых. Знаешь их сколько в городе и его окрестностях прячется? – обрадованно заговорил Драп.

– И на кой они мне тут нужны? Что я с ними делать буду? – не разделил я его оптимизма.

– А ты что, в этом месте один решил поселиться, с дядей?

– Да у меня на это место сейчас вообще нет никаких планов – равнодушно ответил я.

– А я, пожалуй, согласился бы поселиться в деревне – вставил реплику Степан. – Мне кажется, там спокойнее будет.

– И чем ты здесь заниматься собираешься? Картошку сажать и куриц с баранами разводить? – спросил я его.

– Да хотя бы их. А можно и аппарат мой запустить. Лишних глаз не будет и он может круглосуточно работать.

– Самогон то из чего собираешься гнать, из куриного помёта? – отнёсся я отрицательно к такому предложению.

– Вы о чём это? – протолкнул вслед за моим, свой вопрос Драп.

– Почему же сразу из помёта? Сильвио говорил, что у них виноград скоро поспеет, вот из него можно – ответил мне дядя, проигнорировав нашего общего знакомого.

Вот так и знал, что всё этим закончится. Судьба закинула меня сюда только для того, чтобы я самогонку гнать научился? Всю жизнь мечтал бутлегером стать.

Разговоры о том, чем заниматься, кого принимать и, как самим устроиться в несуществующей общине, длились до самого вечера, а кое что из них обсуждалось и в начале ночи, и даже утром, когда до города оставался всего один переход. Лишь после появления очертаний торгово-гостиничного комплекса, не видевший ещё ничего подобного здесь Степан, предпринял робкую попытку переключиться на него.

– Это, что там такое? – тихо спросил он меня.

– Это та самая «Одиночка», о которой я тебе рассказывал. Смотри не проколись, сделай вид, что уже бывал здесь.

– Ладно, постараюсь – так же, почти шёпотом, пообещал он.

– Вон и «Одиночка» показалась – протянув руку в направлении мини городка, сказал Драп, не слышавший нашей беседы и посмотрев на меня спросил: – Ну что, ты так и не передумал селиться в ней?

– Передумал – не стал я скрывать своих намерений. – До тех пор, пока не сдам большую часть груза, будем жить в городе. Думаю, так для нас спокойнее будет.

– Это правильно. Тогда к нам поедем, там самое спокойное место. Телега всегда под присмотром, да и хозяева тебе знакомы. И самое главное за это не надо будет лишние медяки тратить.

Я задумался над предложением Драпа. Далековато конечно от места сдачи товара, но во всём остальном мой товарищ прав. Поселиться у его родителей было бы самым идеальным вариантом.

– Если ты серьёзно, то я согласен. Степан думаю тоже возражать не будет. Но тебе тогда придётся подождать нас, пока я не сдам кое что. Тут у нас имеется штука одна, да ты видел её на автомобиле, колесо называется. Я его прямо сейчас хотел бы сплавить. Тяжёлое оно, потом надорвусь катить сюда эту громадину.

Оставив дядю и человека, ставшего мне за короткое время почти братом, на обочине дороги, как раз на против входа в комплекс с огромной надписью на его воротах, пошёл сдаваться на милость пройдохам продавцам, прижав к себе старую, но от этого не ставшую на много легче, запаску. Очереди, как и следовало ожидать, в пункт приёма не было совсем. Не обнаружилось одиночек и в самом магазине, где три сонных продавца, о чём то громко спорили сидя у открытого окна.

– Тебе чего? – спросил меня один из них, бросив беглый взгляд на мою поклажу.

– Чего? Вещь сдать хочу и больше ничего – ответил я ему, закидывая колесо на высокий прилавок.

Грохот, который вызвала железяка крепко накрепко соединённая с не менее прочной резиной, вызвал на лицах работников этого прилавка, только не скрываемое неудовольствие моим бестактным поведением.

– Ну куда ты со своим барахлом припёрся?! – грозно прикрикнул на меня один из них. – Тащи его на рынок, мы здесь такое не принимаем.

– Так вы хотя бы взглянули, чего принёс – предложил я ему.

– Знаем мы, чего вы таскаете. Вместо того, чтобы делом заниматься, переключились на старух. Ты чего же думаешь, мы отличить не может то, что вы у них за копейки скупаете и пытаетесь нам тут впихнуть втридорога, от настоящих находок с новых земель?

– Ничего такого я не думаю. Даже на оборот, считаю вас очень хорошими профессионалами своего дела. Таких, как вы ещё поискать надо – вроде бы с подхалимничал я, но на самом деле сказал чистую правду.

– Вот же народ пошёл, готовы тебе сапоги лизать лишь бы ты барахло их принял. Ну разворачивай давай, покажи нам, чего ты там из ямы навозной достал – предложил мне тот, на кого моя краткая речь, должно быть, произвела самое большее впечатление.

Развернуть тряпку, которой с трудом хватило, чтобы скрыть все прелести изношенной до предела резины, труда не составило, но вот на то, чтобы снова разговорить заносчивых продавцов, потребовалось время. Их раскрытые рты не в состоянии были закрыться ещё достаточно долго и поэтому мои вопросы, ещё минут пять, оставались без ответа.

– Так я чего то не пойму, вы у меня эту штуковину собираетесь брать или мне заворачивать её и действительно идти с ней на рынок? – с нескрываемым раздражением спросил я всех сразу после того, как мне надоело бомбардировать эти тупые головы краткими предложениями закончить представление хэппи эндом.

– Родик, позови Тролля, пускай он на это посмотрит – закинув мой вопрос в самый дальний угол прилавка, сказал один из продавцов своему коллеге, с очень живописным именем.

– Парни. Вы тут определитесь уже со мной. Меня там, на дороге, осёл ждёт, с двумя мужиками. Не хотите проводить оценку моей детали, так я пойду – снова попытался я выяснить настроение сотрудников торгового отдела комплекса.

– Подожди – наконец то разродился один из них, – сейчас старший придёт, он тебе всё скажет.

Человек названный одним из продавцов Троллем, был на него ужасно похож. Независимо от того, что раньше мне не приходилось встречаться ни с кем из его соплеменников, я тут же признал в этом упитанном парне, с маленькими, хитрыми глазками, расположившимися неприлично близко к переносице и выглядевшими словно крохотные пуговки на его красном лице, имевшем чуть ли не четыре подбородка, вместо одного, самого настоящего Тролля.

– Ну, что тут у вас? – бодро спросил он всех присутствовавших в зале, и почти сразу же после того, как его милые глазки прилипли к моему предмету, прошипел, заикаясь: – Откуда?

– Вот этот приволок! – словно пытаясь свалить всю вину за произошедшее на меня, ткнули своими указательными пальцами, мигом присмиревшее продавцы, в мою сторону.

– Где взял? – сократив количество подбородков ровно на один спросил меня человек-тролль.

– А тебе зачем это знать? – вспомнив о том, кем я был ещё совсем недавно, ответил я ему вопросом.

Колесо и меня, после недолгих препирательств, перевели в подсобное помещение, оказавшееся на много просторнее торгового зала. И пускай его полки были заставлены лишь на десятую часть от общего объёма, но на них стояло много чего, на чём может остановить свой любопытствующий взор такой неопытный одиночка, как я. Однако предмета, способного конкурировать с моим, ни на одном из стеллажей не обнаружилось и это позволило мне быстро сообразить, какую ошибку совершил всеми уважаемый Тролль, приведя меня в святую святых своего бизнеса. Теперь этот боров отвалит столько медяков, сколько я с него запрошу, а не те крохи, на которые готов был согласиться стоя в торговом зале, рядом с тремя недоумками.

Улица встретила ласковым, почти бархатным, южным ветром, голубым, с редкой проседью, высоким небом и ярким, просто ослепительным солнцем, по которому успел соскучиться сидя в полу тёмной комнате, пропахшей старыми вещами.

– Хорошо то как! – довольно потянувшись, сказал я всему, что на меня сейчас пялилось.

Тугой кожаный кошелёк, за который с меня доблестные труженики магазина вычли несколько медяков, оттягивал самый большой карман рубахи, несколько монет валялось в соседнем от него, горсть мелких чешуек, которые я готов был сейчас пожертвовать любому, кто бы нуждался в них, ласково позвякивали в том, что расположился впереди, у самого пояса. И это меня радовало не меньше, чем природная красота, снизошедшая в этот благословенный день, на землю.

– Чего так долго? Замаялись ждать тебя. Я хотел было идти уже за тобой и сделал бы это непременно, не отговори Степан – встретил меня Драп вопросами и претензиями.

– Я ему сказал, что у тебя в таких делах большой опыт и ты сам со всем справишься. Правильно сделал? – высказав уверенность в моих профессиональных качествах и не обойдясь без очередного вопроса, встрял в разговор дядя.

– Правильно – ответил я ему и тут же предложил Драпу: – Поехали что ли. Не передумал ещё нас к своим заселять?

– Пошёл, собака – сильно стукнув ладонью безобидного осла, прикрикнул Драп и снова спросил меня: – Ну, как сходил?

– Да нормально. Они в начале попытались из меня дурака сделать, общими усилиями, но потом поняли, что со мной такой номер не пройдёт и дали хорошую цену.

– Я же тебе говорил – покровительно посмотрев на местного жителя, сказал Стёпа.

– Так сколько всего получил? – не обращая на него внимания, задал мне конкретный вопрос Драп.

– Шесть тысяч, с какой то там мелочью – округлил я цифру, выданных мне в скупке денег.

– Шутишь?! – не поверил напарник.

– А это много? – следом за ним спросил, плохо разбирающийся в денежных отношениях, Степан.

Хождение по городским улицам города, заставляло моего современника, впервые оказавшегося на них, вертеть головой не меньше, чем это делал я, при знакомстве с нижней частью поселения. Он чуть ли не в окна домов заглядывал, в попытке познать быт местных жителей, благо их незащищённость давала это делать беспрепятственно, и я думаю она же, позволяла лишний раз не напрягаться хозяевам, привыкшим к такой наглости прохожих. Старшего товарища не поучал своими замечаниями, махнул рукой на его бестактное поведение, хотя иногда очень хотелось сказать: «Ну, что же ты делаешь, дядя Стёпа?». Пускай ведёт себя так, как считает нужным и сам во всём разбирается, может быть увидит что то такое, чего мне было не под силу заметить. А он, наверное, в знак благодарности не докучал меня своими заумными вопросами, которые мне и до этого уже порядком надоели.

Всё закончилось с выходом на гору, где солнце светило особо ярко и дышать от жары, и от недостатка кислорода, становилось труднее.

– Не таким я представлял наше будущее – прошептал мне в самое ухо умудрённый опытом прошлой жизни современник, когда мы достигли верхней точки города.

– Ну, а чего ты хотел здесь увидеть? Скажи им спасибо, что они такое смогли построить после того, чего с миром земля сотворила – не согласился я с ним.

– Да о чём ты говоришь, у нас в саду дома лучше были. Сам взгляни, из чего они у них сделаны!

– Дядя Стёпа, не возмущайся так громко, рядом с нами идёт товарищ, который может не понять твоих возгласов по этому поводу. Он то, как раз считает, что здесь всё очень достойно. Вот, когда спустимся в промышленную зону, возможно и ты с ним согласишься.

– Да бог с ним, может и соглашусь – уже на много тише сказал Степан, – ты мне другое объясни. Должны же были у них сохраниться какие то технологии, книжки там, справочники, специалисты в конце то концов, которые смогли бы восстановить былые достижения науки.