355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Игорь Шилов » Попутчик, москвич и водитель (СИ) » Текст книги (страница 2)
Попутчик, москвич и водитель (СИ)
  • Текст добавлен: 19 марта 2017, 05:02

Текст книги "Попутчик, москвич и водитель (СИ)"


Автор книги: Игорь Шилов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

– Думаешь в нём дело?

– Дядя Стёпа, да откуда я знаю, в чём там у тебя дело?! Смотреть надо, чтобы реально разобраться – попробовал я защитить свой заслуженный отдых.

– Посмотришь, когда в город вернёмся? – спросил меня неугомонный так, словно мы с ним сидели, где нибудь на даче и через несколько часов собирались покидать её.

– Посмотрю, посмотрю. Как только выберемся отсюда, сразу и посмотрю – пообещал я ему, лишь бы больше не приставал с глупыми вопросами.

– Да я тебе новый телевизор куплю, если домой живыми и здоровыми отсюда выберемся. Ты сделай только так, чтобы в следующий раз, когда меня будить станешь, мы снова на нормальной дороге оказались, а за мной не заржавеет – подумал я, уже проваливаясь в сон.

Спал, как никогда до этого, скрючившись в три погибели, уперевшись головой в панель, засунув правую руку куда то за спину, но так сладко и спокойно, что даже не слышал, когда покинул автомобиль его хозяин. Правда выход наружу был немного комичен, но к моменту появления единственного зрителя, сумевшего бы по достоинству это оценить, все части моего тела уже встали на свои места.

– Сам проснулся или я разбудил? – спросил Степан, выйдя из-за кустов.

– Сам. Туалет, я так понимаю, в том направлении? – кивнув головой туда, откуда появился мой знакомый, спросил я его потирая затёкшую ногу.

– Ну, пускай будет в том – ответил он и, как это у него часто бывает, тут же перешёл к глобальным вопросам. – Планы не изменились? Собираться будем?

– Не изменились – подтвердил я свои вчерашние намерения и прихрамывая зашагал к удобствам.

Да, не оправдались мои надежды, асфальтированная дорога так и не появилась, а старенький автомобиль, приютивший меня на ночь, по прежнему продолжает стоять на крохотной полянке, в лесу. Ничего не поделаешь придётся самим отправляться на её поиски. Сидеть на месте, с теми продуктами, что обнаружились на заднем сиденье и в багажнике «москвича», конечно можно ещё долго, но вот, что делать после того, когда они закончатся, а нас ещё не найдут? Отсутствием аппетита я не страдаю, да и владелец этого продуктового богатства тоже не собирается на диету садится, вчера вон, как уминал печёную, да и от кабачков собственного изготовления тоже не очень отказывался.

Умываться было нечем, воды поблизости вчера не нашёл, а использовать ту, что налита в радиатор, нет, на такое я пока не готов. Владелец ретро автомобиля предлагал и сам даже вчера этой водой руки мыл, а я пока воздержался, буду родниковую ждать или на худой конец речную.

Невозможность получить водные процедуры позволила довольно быстро приступить к завтраку, тем более он был готов ещё вчера вечером. Картошки Степан не пожалел, напёк её много, килограмма три в огонь бросил, с горя, наверное, а кабачков у него ещё банок десять, под сиденьем стоит, открывай да ешь. С питьём тоже всё в порядке, запасливый огородник во время последней поездки из садового товарищества основательно затарился заготовками. Пять трёх литровых банок вишнёвого компота у него только в салоне стоит, между мешков с картошкой, наверняка и в багажнике, что то похожее отыщется, так что пока не бедствуем.

– Что скажешь, юный друг? Не передумал на юг идти? Смотри не ошибись с направлением, я тебе полностью доверяю – прожевав стылую картошку, поинтересовался Степан Сергеевич.

– Не передумал. А пока ты воду сцеживал из своего агрегата, я с большой долей вероятности определил, где этот самый юг находится. По остальному, вроде всё вчера обсудили или тебе моих доводов не хватило? – продолжая некультурно чавкать ответил я, а заодно и спросил.

– Не знаю, может и хватило, а может и нет. Результат покажет.

– О, как! Значит если никого не встретим я виноват буду? Нет, так дела не делаются, мой дорогой товарищ. Давай ка по новой всё прокрутим. Начнём вон хотя бы с гор. Стоят они на востоке. Так?

– Спорить не стану, вот они – усмехнувшись, ответил старик.

– Туда мы с тобой идти не собираемся? Или ты передумал? Нет, ты скажи, если тебе хочется, чтобы тебя именно там похоронили, я пойму.

– Ладно, ладно не кипятись. На юг, так на юг. Твоя взяла – подняв руки к верху, спокойно проговорил Степан.

– То то же. Ты пойми, дядя Стёпа, это направление самое перспективное. Если мы дома, то в той стороне столько городов и станиц должно быть, что хотя бы в одну из них мы с тобой при любом стечении обстоятельств попадём. Тем более городишко наш в том же направлении стоит. Ну а если богу было так угодно, что он закинул нас на чужбину – здесь я сделал скорбное лицо и сложив ладони у лица, посмотрел в почти безоблачное небо. – Тогда что же? Тогда будем рассуждать логически. Всегда и везде люди селились там, где теплее и там, где было море. Я прав?

– Прав, прав. Заканчивай балаган, собираться давай помогай.

– Щас, компотик твой великолепный допью и помогу. А ты пока складывай вещички, ты мне не мешаешь. Так вот, я продолжаю. В таком случае южное направление единственно верное. Если конечно здесь есть люди. Ну а нет их, так что же, тем более надо идти на юг, там тепло, там черешни и абрикосы растут. Ты, кстати, компот сам закатывал или супруга расстаралась?


В дорогу приспособили старую хозяйственную сумку, лежавшую в багажнике автомобиля, в который мне заглянуть даже одним глазком не дали, по не понятной для меня причине и пару обычных пакетов, из супермаркета с притягивающим названием. В сумку легло кило семь или восемь картошки, пара луковиц, три огурца и два покрасневших уже в машине помидора. В пакеты поставили три банки кабачков и банку компота из яблок, качество которого мне еще предстоит оценить, а так же туда запихали какую то грязную тряпку, на которой мой спутник собирается отдыхать ночью.

– Думаешь хватит этого? – спросил меня Степан.

– Ну ты отец даёшь! Я тебе чего, турист инструктор, всё за тебя решать? Откуда же я знаю сколько нам топать до ближайшего хутора придётся? Если три дня, тогда ещё и останется, а если десять, «то фиг вам», как говорят наши братья индейцы.

– Давай ещё картошки сыпанём тогда. Для надёжности.

– Тебе надо, ты и бери. А мне и этого за глаза. Я тебе чего верблюд одногорбый, сумищу такую таскать?

– Ладно, не ной, так пойдём. Надеюсь не сдохнем с голода – по дружески хлопнув меня по плечу, покровительно сказал Степан Сергеевич.

– Ну вы на него посмотрите? Я же ещё и ною. Ты лучше решай под каким из кустов будешь ласточку свою прятать?

– Это то я уже давно решил. Давай вон под тот её затолкаем, там ветки по размашистей, маскировать легче будет – указав рукой на ближайшее растение, сказал старик.

– Ну под тот, так под тот. За руль садись и поехали.


Перед тем, как тронуться в путь я скинул с себя ветровку, от которой в такой жаре, что здесь установилась, толка никакого, взглянул на часы, чтобы знать, когда можно будет делать первый привал, мысленно пожелал нам счастливого пути и только после этого скомандовал:

– Ну пошли, что ли?

Теперь важно не сбиться с направления, не забрести в какие нибудь дебри, на первом же десятке километров и не нарваться на гиблое место, а с остальным справимся, даже несмотря на то, что мы с моим спутником городские жители, в третьем поколении.







Глава 2






Легко и непринуждённо прошли лишь первые триста метров, ну от силы четыреста. Потом продвижение замедлилось. На нашем пути стали появляться природные барьеры, в основном в виде густых зарослей, заходить в которые я ни при каких условиях не собирался и странного вида мелких, не соединяющихся между собой, болот, серая жижа которых мало бы кому понравилась. Когда преодолели примерно километра четыре, если считать по прямой, желание и дальше продолжать кормить своей кровушкой просто озверевших комаров, у меня окончательно исчезло. Я не выдержал их издевательств над открытыми участками своего тела, на которых уже не оставалось живого места и объявил привал.

– Давай костёр Сергеич разожжём, что ли? Сил моих больше нет терпеть этих кровопийц – выбрав место посуше, предложил я своему спутнику, как мне кажется уставшему не меньше моего.

– Ну давай если считаешь, что пора. Отдохнуть я не против, а вот на счёт комаров не знаю, ко мне они не липнут чего то. Видать староват я уже для них.

– Да не в молодости дело. Ты на меня посмотри и на себя. Я чувствую, что красный, как рак, потому что существо теплокровное и во время ходьбы выделяю энергию, а ты бледный, будто бы из тебя вампиры всю кровь давно уже выпили, вот они на тебя даже и не смотрят. Кому такой нужен? А молодой или нет, это здесь ни при чём.

– Ну тебе виднее. Я что? Обычный слесарь, пятого разряда. А ты продавец бытовой техники, да ещё старший – хихикнув, высказался Степан.

Порассуждав на тему: кто из нас, неучей, умнее, стали собирать сухие дрова в изобилии валявшиеся прямо под ногами. Когда же костёр разгорелся накидали в него свеженаломанных веток, прямо с зелёными листьями, дав образовавшемуся, в следствии этого, белому дыму окутать всю ближайшую округу.

– Вот вам, сволочи! Сдохните, кровососы проклятые! – создавая вокруг себя туман и яростно рубя воздух огромным веником, орал я, выплёскивая наружу нестерпимый зуд охвативший лицо и кисти рук.

– Да сядь ты уже, успокойся. Нет никого, разлетелись все – посоветовал мне дядя Стёпа. – Лучше прикинь, километров пять оттопали?

– Если считать все повороты и обходы, то, наверное, и больше этого прошли. А по прямой четыре наберётся, так и это очень хорошо будет – приняв предложение присесть, высказал я свое мнение относительно пройденного расстояния.

– Да. Прав ты был. Точно, пошли бы в горы там бы я и остался – тяжело вздохнув сказал Степан Сергеевич.

– Устал что ли сильно? – поинтересовался я самочувствием пожилого человека.

– Да не так чтобы сильно, но скрывать не стану, тяжеловато мне дались эти пять километров.


После обеда привалы приходилось делать чуть ли не через каждый час ходьбы. А ближе к вечеру старик совсем сдал и поэтому на окончательную стоянку стали в начале восьмого, хотя вчера планы у меня были совсем другие. Я рассчитывал встретить кого нибудь из мыслящих существ ещё до обеда, а в случае возникновения с этим проблем, собирался топать до самой ночи. Ни то, ни другое не сложилось, тем самым ещё раз подтвердив народную мудрость, в моей интерпретации звучащую примерно так: «Заранее ничего загадывать не стоит».

– Ты слишком много сил на зарубки тратишь – сделал я выговор своему спутнику, когда мы уже сидели у тлеющего костра и с аппетитом наворачивали печёную в углях картошку. – Ну вот какого лешего ты их через каждые сто метров ставишь?

– Какого? А кто меня обратно к машине выведет? Ты что ли? Или ты думаешь я её там на вечно оставил?

– Ой, да ладно. Чего тут запоминать? Лес обошли, через поляну с молодыми берёзами протопали, четыре болота обогнули и всё. Так то в основном по ровному месту идём и направление нам известно, я его через каждый час сверяю.

– Это ты сегодня такой умный, а через десять дней забудешь всё на свете и чего тогда? Нет, как там говориться: «На товарища надейся, а сам не плошай». Ставил зарубки и буду ставить, ровно через сто пятьдесят шагов.

– Ну так взял бы тогда топор с собой. Чего его в багажнике оставил. Ножичком то своим уж сильно долго возишься. И с чего это ты вдруг решил, что мы десять дней топать будем?

– Твою мать! – вдруг выругался Степан Сергеевич, сильно хлопнув себя по колену и наплевав на мой серьёзный вопрос.

– Ты чего? – спросил я, впервые услышав от вроде бы культурного человека, такое неприличное выражение.

– Багажник забыл на ключ закрыть! – ещё громче воскликнул он. – Чё теперь делать?! Возвращаться?!

– На хрена? – возмутился я такому вопросу, больше похожему на предложение. – У тебя чего там, золото, бриллианты спрятаны, чтобы столько пройденных километров псу под хвост кидать?

– Аппарат самогонный, у меня там лежит, в брезент, завёрнутый! Золото! Бриллианты! От него по более пользы будет, чем от твоего золота! Да был бы только он, там ещё почти восемьдесят литров чистейшего первача стоит, в канистрах и трёх литровых банках. Всё лето гнал. Ну твою же мать! А всё ты, харя любопытная! Вот чего ты хотел в багажнике моём увидеть? Чего свою морду совал туда, когда я его открыл?

– Да ладно. Не убивайся ты так. Кто его выпьет? Вон сколько протопали и ни одного человека не нашли – стал я успокаивать старика, не обращая внимания на его претензии ко мне.

Какое то время сидели молча, потом дядя Стёпа стал чего то бурчать себе под нос, не добро поглядывая в мою сторону, что повлияло и на моё самочувствие.

– А всё таки ты жмот, Степан Сергеевич – не выдержал я его косых и презрительных взглядов. – У него восемьдесят литров самогона в багажнике лежало, а он молчал. Мог же по пятьдесят капель, от стресса, налить?

Я человек не пьющий, как то не пристрастился к этому делу, но вчера бы выпил с удовольствием, был повод.

– Сам ты жмот. Не от жадности не налил, а из-за конспирации. Много вас тут шляется, а потом не знаешь, от кого полиция пришла – оправдался Степан, вполне резонными отговорками.


Утром проснулся от монотонного шарканья. Ещё с закрытыми глазами пытался определить, что это такое и откуда оно исходит. Когда же не смог с этим справиться без помощи зрения, воспользовался им, а воспользовавшись сильно удивился увиденному. Мой старший товарищ уже не спал, не обращая внимания на темноту, через которую только начинал пробиваться рассвет. Да ладно бы просто лежал с открытыми глазами или сидел, думая о жизни, в его возрасте бессонница обычное дело, так нет, вместо этого он работал в поте лица и не просто работал, а занимался какой то ерундой, которая мне спать и не давала.

– Чего не спишь? – зло спросил я его, приняв сидячее положение.

– Ты что, ночью не слышал ничего? – задал он мне свой вопрос, вместо ответа.

– Не а. А чего ночью было? – снова спросил я, сладко потянувшись и зевнув.

– Псы замучили. Сначала выли пол ночи, потом дрались с кем то, а под утро лаять начали, будто решали, кто у них лучше всех отличился.

– Псы? Это собаки, что ли? Так надо тебя понимать? – задал я очередные вопросы вставая на ноги.

– Они, чтоб им пусто было.

– А не запомнил в какой стороне они кувыркались? – спросил я Степана.

– Там – махнул он рукой на юг.

– Нормально, как раз в том направлении, куда и топаем. Может и людей в том районе вскорости услышим, и даже увидим, если повезёт. А это ты что, против них копьё готовишь? – усмехнулся я, взглянув на поделку дяди Стёпы.

– Угу – ответил он, не переставая шкрябать перочинным ножичком тонкую берёзку.

– Хорошее занятие нашёл. А спать не пробовал? Говорят, иногда помогает, от разных глупостей. Костёр бы лучше разжёг, да картошку в него кинул, вместо того чтобы в детство впадать.

– Успеем ещё нажраться – ответил старик, пытаясь приподняться и глядя в мои сонные глаза.

– А взгляд у него какой то не такой, – отметил я мысленно. – Уж часом не заболел ли?

Глаза у человека, годившегося мне в дедушки были, что у той побитой собаки, влажные, жалостливые и выражающие неописуемую печаль. Не знаю от чего, но мне стало стыдно, от предыдущего своего, не совсем корректного, выступления.

– Да ладно уж, сиди, строгай свои палочки, если так хочется – сменив тон, предложил я ему. – Сам всё сделаю. Парень я молодой, мне полезно будет с утра поработать, вместо зарядки.

– Я это, Влад – тихо промямлил старик, усаживаясь на место. – Я, наверное, дальше не пойду.

– Как это не пойду!? – возмутился я, даже не пытаясь узнать причину такого поступка. – Я тебе не пойду! Ты чего это старый удумал? Собак что ли испугался? Или решил, что им и одного меня на завтрак достаточно будет?

– Да собаки здесь не причём. Чего то спину у меня прихватило – сказал Степан и вздохнул так тяжело, как никогда до этого, во всяком случае при мне он себе такого ещё ни разу не позволял. – Видать полежал на влажной земле вот и переломило её. Ты один топай, а как найдёшь людей, сюда за мной вернёшься.

– Ты подожди, не принимай скоропалительных решений. Сейчас костёр разведу, поедим, согреешься, может и пройдёт всё. Полежишь часок и дальше снова вместе пойдём.

– Нет, не пройдёт – чему то усмехнувшись, сказал дед, – я себя знаю. Это у вас у молодых может пройти, а у нас... Если уж хворь прицепилась, так просто от неё не отделаешься.

Перестав выяснять, чего и как, я приступил к делу. Натаскал сухих веток, сложил их в кучу, поджёг, затем проверил ближайшие окрестности на наличие питьевой воды, а ничего не обнаружив вернулся обратно и сложив прогоревшие угли в отдельную кучку, кинул в них десяток картошин.

– Ну как, не полегчало? – спросил я Степана, присев рядом с больным.

– Нет – ответил он, кряхтя перевернувшись с одного бока на другой. – Ты бы мне, пока есть не сели, ещё бы веток наломал, что ли. Сыро тут, у них. Боюсь, как бы совсем не слёг.

– Так чего молчал? Давно бы сказал, что надо. Нож давай, сейчас нарежу.


Временную стоянку моего внезапно заболевшего спутника, покинул не в лучшем настроении. А с чего ему быть хорошим? Не приходилось мне ещё никогда, бросать человека, пускай и плохо знакомого, в беде, да ещё и в лежачем положении, среди болот и незнакомого леса, без воды и практически без еды. И кроме этого, одному топать дальше, незнамо куда и сколько, тоже совсем не весело. Но выбора старик мне не оставил, он и вставал то с трудом, а о том, чтобы идти на большие расстояния так вообще не заикался. Сидеть же у изголовья больного и наблюдать, как он мучается, тоже не выход.

У тлевшего костра оставил сумку, поделив по братски лежавшую в ней картошку. Так же больному отошли трёхлитровая банка, с остатками компота и обе банки консервированных кабачков, от которых пить хочется сильнее чем от сушёной рыбы. Причитающуюся мне провизию, состоящую примерно из трёх килограммов картошки, сложил в пакет, его положил в тот, что выглядел по новее, туда же поставил пустую пол литровую банку, в надежде на то, что удастся по дороге наполнить её водой и почти целый коробок спичек, один из тех двух, что старик взял в дорогу. По просьбе народного умельца прихватил с собой изготовленное им за утро копьё, больше похожее на палку для размешивания разной гадости. Какой именно, об этом умолчал, хотя думаю дед и сам понимает какой.

На прощание пожал ослабевшую руку остающегося, пообещал вернуться с подмогой, как можно быстрее и пожелав скорого выздоровления ему, в котором уже и сам стал сомневаться, тронулся в путь, спиной почувствовав, как её перекрестили. Да, как говориться: "Дай бог, чтобы помогло". Хотя не известно, кому из нас помощь больше понадобиться. Степану надо не только постараться встать на ноги, но ещё необходимо самостоятельно отыскать воду, без которой не то что выздороветь, а просто прожить долго, будет не реально и ещё как то продержаться на скудном рационе, совсем не похожем на лечебное питание, до тех пор, пока я не вернусь.

В отличии от дяди Стёпы никаких зарубок на деревьях я не делал и поэтому шёл относительно быстро. Зачем заниматься ерундой, моя зрительная память и не такое восстанавливала. И ещё надеюсь на то, что обратно пойду совсем скоро и местный ландшафт не успеет так измениться, чтобы я не смог вспомнить, где проходил и где останавливался до этого, делая короткие перерывы в своём продвижении к людям.

Первый длительны привал организовал ровно в два часа и то только потому, что идти под жарившим напропалую солнцем стало совсем невмоготу.

– Черти там что ли кочегарят? – выругался я, взглянув в безоблачное небо и стал искать тень, где можно было бы спрятаться от невыносимого зноя.

Разводить костёр не стал, комары почти не задирались, греться, в такую погоду, необходимости нет и есть, как бы это странно не выглядело, тоже не хочется. Просто так посижу, отдохну минут двадцать и снова тронусь в путь. Вот водички попить, от этого я бы не отказался, пожалуй, но только не такой, которую набрал в банку в странной речушке, попавшейся мне около двух часов назад. Да и не речка это была, а так, ручей широкий, с вяло текущим безобразием в нём. Нет, с первого взгляда вода показалась очень даже приличной. На метровой глубине сквозь неё можно было всё прекрасно разглядеть, даже без микроскопа. Естественно я обрадовался такому обстоятельству и прежде чем преодолевать водную преграду в брод припал к вожделенной влаге, как голодный телёнок к мамкиной сиське, и тут же поплатился за свою беспечность. Правильно говорила сестрица своему не разумному братцу: «Не пей воду из лужи...» Вот так и со мной случилось, после первых же глотков, жадно принятых внутрь, почувствовал себя полным козлом. В первый миг даже показалось, что напился какой то химии, но когда, вскочив на ноги, нашёл истинную причину странного привкуса во рту, то на столько был поражён ей, что даже позволил себе выматериться в слух, чего не делал очень давно. В реке была солёная вода! Не солоноватая или с привкусом соли, а самая настоящая солёная. Нет, соли в ней находилось не так много, как допустим в морской, но не зависимо от этого пить это было всё равно невозможно. Вот это облом, так облом! Вроде бы вот оно, нашёл и на тебе, опять не всё ладно. От такого не только нецензурно выражаться начнёшь, но и залаешь, как собака, очень даже легко, а в моём случае и завыть вполне реально было. Конечно, может быть и так, что вода эта очень даже полезная или того хлеще, минеральная и какой нибудь местный барон сидит на ней, словно на нефтяной трубе, разливая это чудо по пластиковым бутылкам и позиционируя её, как панацею от всех болезней. Но вот, как по мне, так сделать больше трёх глотков этого пересоленного компота невозможно ни при каких обстоятельствах. А разве таким количеством воды, в такую жару, напьёшься? Да никогда.

В очередной раз вспомнив про воду в банке и её специфический вкус, с сожалением взглянул на мешок. Нет, не смогу, жажда ещё не на столько сильно мучает, чтобы такое пить. Пока мне хватило и того, что заглотил прямо из речки. Потерплю.

В первую половину дня, кроме широкого ручья с необыкновенно прозрачной водой, ничего особо примечательного на глаза мне не попадалось. Те же мелкие грызуны, перешедшие, скорее всего, от несоблюдения диеты в другую весовую категорию, точно такие же птицы, с увеличенным размахом крыльев и более мощной грудной клеткой, абсолютно идентичные вчерашним, комары и разная другая жужжащая, пищащая и чем то скрипящая нечисть. А вот после краткого привала, позволившего не столько отдохнуть, сколько ещё раз поразмыслить над правильностью выбранного направления, новые представители фауны на глаза так и лезли. И что характерно выглядели они очень даже привычно, поэтому встречи с ними больше радовали, чем пугали, ну разве что кроме самой первой. Она была на столько неожиданной, что мне даже не показалось зазорным нырнуть в ветвистые кустики, занимавшие всю правую часть пригорка и затаиться там, до полного успокоения и возвращения души на привычное место. Необычная картина, представшая моему взору с вершины холма, могла напугать кого угодно и в нормальной обстановке, что же тогда говорить обо мне, человеке, обнаружившем за последние два дня, огромное количество нестыковок с размерами у разной живности. Внизу, там куда собирался спуститься без остановки на отдых, смог разглядеть внушительную стаю собак, облик которых, даже с высоты моего положения, показался неестественно большим, а количество превышающим порог моей храбрости, вот я и затаился, для детального обдумывания образовавшейся ситуации. И, как это часто бывает у меня во время кризисных явлений, правильное решение сформировалось довольно быстро. Не сразу конечно, а после полного восстановления дыхания, сбора воли в кулак и задействования той части извилин, которые и в сложных условиях способны соображать в нужном направлении. На первый план они, отодвинув трусость, выдвинули любопытство, оно то всё и решило, погасив собой желание, как можно быстрее покинуть вершину и обойти лёжку страшных животных по дуге, километров так в пять. Тем самым серое вещество сэкономило мне силы и ещё раз подтвердило народную мудрость: «У страха глаза велики». Повторный, более внимательный, осмотр жутких монстров, показал: размеры собак, выбравших себе место для отдыха на моём пути, обычные, а их количество не превышает допустимого для стаи, живущей в пригороде любого города нашей необъятной страны. Правда некоторые члены этой команды, независимо от этого, так и продолжали выглядеть угрожающе, и своего сходства с волками не поменяли. Хотя, может быть и так, что это мне только кажется и более гладкошёрстые особи, издали выглядевшие довольно грозно, на фоне своих лохматых соплеменников, на самом деле так же состоят в клане друзей человека. Как бы там ни было, но уже только то, что эти четвероногие имели привычные размеры меня успокоило и дуга моя, при отступлении, уменьшилась в разы.

После этой встречи, примерно часа через полтора, когда я уже снова шагал в выбранном ранее направлении, шагах в пятидесяти от меня пробежала дружная семья хрюшек, папа, мама и штук двадцать их детишек, самого сопливого возраста. Обличием они были один в один с домашними поросятами, да и нравом ничем не отличались от них, пару раз миролюбиво хрюкнули, заметив мою застывшую фигуру и побежали дальше, о чём то переговариваясь между собой. Это событие навело меня на мысль о возможно скорой встрече с людьми. Не могут же домашние свиньи бегать по полю сами по себе? Ну ладно собаки, кормить дома перестали, вот они и подались на вольные хлеба, а свиньи – это совсем другое дело. Выглядели бы они, как лесные жители, тогда да, могли бы ещё вести самостоятельный образ жизни, но эти то имеют такой благородный вид, будто только час назад вышли с фермы, погулять.

В довесок к этим знакомствам, ближе к наступлению сумерек, когда о долгожданной встрече с себе подобными сегодня, можно было позабыть, наткнулся на отару самых обыкновенных овец, тупо жующих сочную траву в низине, расположившейся между двумя пригорками. Их размеры и точно такой же, как и у хрюшек, дружелюбный нрав показались мне хорошим знаком и я, в отличии от предыдущих случаев, решил, пора подать голос и обозначить своё присутствие в этом месте, а вдруг меня услышат и крикнут в ответ, прекратив тем самым мои скитания. Однако на своё неоднократное "эге-гей", получил лишь недружное блеяние давно нестриженых производителей сырья для ткацкого производства и громкие аплодисменты стаи крупных птиц, испуганно взмывших в небо с соседних деревьев.

Уже вечером жажда мучила необычайно, ядерной минералки явно не хватило на день и если бы не сладкий, сочный картофель, то наверняка бы вовсе не заснул, думая о жидкости. Но он у Сергеича оказался таким, какой в нашем случае ценится дороже золота. Только благодаря свежим клубням, забыл о воде и смог полностью отдаться борьбе с комарами, которые даже не смотря на дымный костёр, буйствовали без меры. Бой был не равный, превосходящие силы противника атаковали, не обращая внимания на огромные потери и в конце концов мне пришлось сдаться. Плюнув на всё, закидал огонь листьями, содранными с близ растущих кустов, лёг на ветки, заранее постеленные у костра, накрылся точно такими же и дал себе установку на сон.

Весь следующий день крутился вокруг двух огромных озёр, первую половину дня огибал одно, а почти всю вторую то, что было меньше по размеру, но имело более сложную береговую линию. Лёгкий завтрак и два глотка, так называемой питьевой воды, не позволяли передвигаться в ускоренном темпе, не увеличили его и обнаруженные мной природные резервуары. Вода в них оказалось солёной и в отличии от речушки ещё и мутной, пить такую не то что не хочется, а даже опасно для здоровья. Попробовал снизить жажду умыванием, но это мало помогло, на жаре омытые участки тела быстро становились липкими, покрывались невидимой соленой пленкой, что делало общее состояние ещё более удручающим. Пришлось довольствоваться картофелем, запасы которого таяли прямо на глазах, а в качестве охладителя использовать огромный лопух, сорванный мной ещё на последней стоянке и надетый на голову вместо шляпы. В этом месте даже птиц и животных было в разы меньше, почти полное отсутствие высокой растительности, потрескавшаяся на мелкие куски земля, больше похожая на прошлогоднюю грязь, жёлтая трава, кое где выгоревшая до основания, такой лунный ландшафт мало кого привлёк бы своим видом. Кроме сусликов, не замечающих моего присутствия и наплевавших на светлое время суток, да вездесущих змей разных мастей я, пожалуй, на этой территории больше никого и не видел. Зато комарам здесь нравилось, их было столько, что бороться с ними не имело никакого смысла, они так и норовили закусать меня до смерти, не обращая внимания на порывистый, знойный ветер и невыносимую жару.

Долгожданный реденький лесок, где росли кривенькие и не высокие туи, вперемежку с дохляками кипарисами, обнаруженный мной ближе к вечеру, воспринял, как избавление от мук. В нём хотя бы имелась тень и возможность разжечь костёр, что после такого тяжёлого перехода, совсем не мало.

Утро встретил с тревогой о будущем. К вчерашней жажде прибавился голод, который можно было побороть только с помощью отказа от поедания сырой картошки, хотя бы как то приглушающей желание пить. Дилемма! От чего лучше умереть, от недоедания или от обезвоживания организма? Точных данных, что быстрее сгубит моё молодое тело в голове не нашлось, мелочи в карманах, чтобы подкинуть монетку и таким образом всё свалить на божье проведение, тоже не обнаружилось. И что делать?

Время поджимало, а решение так и не приходило, я толкался у костра, не в силах на что то решиться, делая вид, что трогаться в путь ещё рано. Но, надо думать на самом верху, моё тяжёлое положение заметили и проявили сострадание, на горизонте появились тёмные, грозовые тучи, вынесшие окончательный приговор остаткам свежей картошки. Перекрестившись, хотя и не являюсь верующим человеком, бросил все овощи, лежащие на дне дырявого пакета в угли и с нетерпением стал ждать, когда же будет готов завтрак.

Дождя так и не случилось, а вот ещё одна напасть, к тем, что уже навалились и надо откровенно сказать, к которым я не был готов во время выхода в дальнюю дорогу, пришла оттуда, откуда её совсем не ждал. Одномоментно, на всём пространстве, куда только могли дотянуться мои глаза, плотной, почти непроходимой стеной встали кусты, больше похожие на искусственную изгородь. Ветви этих растений так плотно переплетались между собой, что я был вынужден прекратить продвижение по согласованном маршруту и стал искать обходные пути. Выбравшись в зону, где можно было свободно передвигаться во всех направлениях, кроме того к которому стремлюсь, повернул налево и начал двигаться вдоль зигзагообразной стены из кустов, в моём понимании не имевших какого либо конкретного названия. Протопал много, изредка продвигаясь на несколько десятков метров вперёд вместе со стеной, а потом снова удаляясь на столько же или даже дальше в ту сторону откуда пришёл. Казалось, так и не найдя прохода в непреодолимом препятствии, придётся повернуть обратно и попытать счастье в другом направлении, но кто то невидимый снова сжалился надо мной и предоставил возможность воспользоваться узкой тропинкой, вклинившейся в дремучие заросли и имевшей, судя по приметам, рукотворное начало. Обрадовался ей, как глотку холодной воды и тут же ринулся вперёд, как трактор на готовое к вспашке поле, но вскоре засомневался в правильности поспешного решения, а затем и понял, что попался в чьи то ловко расставленные сети. Двигаться мог только туда, куда на это давала дозволение тропинка, что совсем не хорошо. В некоторых местах нельзя даже было развернуться в обратном направлении, чтобы не повредить себе чего нибудь и это серьёзно пугало, а шуршащие под ногами гады и их мелкие сородичи, грызуны, постепенно позволили поднять голову очень неприятному вопросу, в последнее время забившемуся в дальний угол сознания и сидевшему там тихо, и смирно. Звучал он так: «А туда ли я иду?».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю