Текст книги "Врата (ЛП)"

Автор книги: Иэн Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

– Все еще нет ответа? – спросил Тони.

Эллис покачал головой.

– Такое впечатление, что на другом конце никого нет. Ты думаешь, что-то происходит? Я имею в виду, что-то большее, чем то, что случилось с нами?

Тони сел рядом со своим командиром и скрестил ноги.

– Маловероятно, чтобы в этой глуши были только одни такие врата. Я предполагаю, что их больше. Возможно, именно поэтому никто не отвечает на наши вызовы: они все заняты своими проблемами.

– Я не хочу, чтобы погибли мои люди, Тони.

– Ни один офицер никогда не хочет. Все могло пойти хуже, понимаешь? Нам повезло, что хоть кто-то из нас выбрался оттуда живым.

Эллис вздохнул и, казалось, задумался.

– Аймун и его люди скоро уходят? Мы должны уходить одновременно, иначе они могут перегруппироваться и устроить засаду.

– Нет, он идет с нами.

– Прости?

– Мы спасли ему жизнь. Он хочет отплатить за услугу, помогая нам пройти через пустыню. Там есть запасы ИГИЛ. Он сказал, что мы можем взять их.

Эллис молчал, но в конце концов сказал.

– Я знаю тебя уже год, Тони, и за это время я ни разу не видел, чтобы ты принял плохое решение. Если ты думаешь, что мы можем доверять Аймуну и его людям, тогда я поддержу тебя. Возможно, если бы я доверился тебе раньше, засада не провалилась бы так плачевно.

– Если бы она не провалилась, мы бы все были мертвы. Нас бы не зажали за холмом, и эти врата открылись бы прямо за нами. Вместо этого они открылись перед Аймуном и его людьми. Одно, что я понял о войне, сэр, это то, что она редко идет по плану.

– Хм, полагаю, ты прав. Может быть, у Аллаха действительно есть план на нас.

Тони достал свою винтовку и начал разбирать ее, чтобы почистить – лучше сделать это сейчас, чем потом.

– Ну, если это правда, то я бы не хотел видеть, что Он запланировал для нас дальше.

* * *

Утром они отдыхали, как могли, пока жара была слабой, но спать было невозможно, да и оставаться тоже, поэтому в полдень они двинулись в путь. Через полчаса после выхода из ручья все они вспотели. Пустыня, казалось, поглотила их, простираясь бесконечно во все стороны.

Аймун шел впереди со своими людьми, Эллис и Тони – на шаг позади. Трое сирийцев болтали по-арабски, но Тони уловил пару слов. Они обсуждали врата и то, что через них прошло. Это было хорошо; гораздо лучше, чем если бы они обсуждали заговор против их нынешних попутчиков. Тони напомнил себе, что этот человек был экстремистом. Было бы неразумно ослаблять бдительность.

– Мы должны пройти один день, прежде чем найдем припасы, – сказал им Аймун. – Мы идем медленно, как улитки, иначе не протянем до солнца.

– Почему ты уверен, что припасы все еще там? – спросил Эллис.

– Потому что об этом знаю только я и мои люди. Они все мертвы, кроме Маджда и Саида, так что нам будет более чем достаточно, чтобы добраться до турецкой границы.

– Хорошо-хорошо, – ворковал Эллис. – Еще раз спасибо за помощь, Аймун.

Тони хмыкнул и бросил на Эллиса взгляд, который кричал "заткнись". Одно дело – принять помощь солдат ИГИЛ, другое – целовать им задницы. Люди потеряют доверие к своему командиру, если подумают, что он потворствует врагу. Хотя большинство солдат ИГИЛ пали перед монстрами у врaт, большинство британских потерь было от рук людей Аймуна. Ничто не сделало бы их друзьями, как бы они ни уверяли в обратном.

Тони отступил немного назад и оказался среди людей. Лучший способ для офицера, не являющегося членом комиссии, узнать о моральном состоянии – это смешаться с подразделением. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что темперамент бойцов граничит с паникой.

– Я думаю, это конец света, – сказал рядовой Харрис, его большие, квадратные плечи опустились. Последний час он подбрасывал свой нож в воздух, давал ему покрутиться, а затем ловил его. Это повторяющееся действие говорило о натренированном уме. – Эти твари пришли прямо из Aда. Мы все это видели.

Капрал Роуз, рыжеволосый шотландец, согласился:

– Да, это были демоны. Надеюсь, они не открыли врата в центре Глазго. Они обоссутся и убегут обратно в Aд, если увидят местных раздолбаев в пятницу вечером.

Мужчины рассмеялись. Хорошо, что в отряде был такой человек, как Роуз – парень, неспособный воспринимать любую ситуацию слишком серьезно. Капрал мог истекать кровью и при этом шутить о том, что алкоголь в его крови не пропадает зря.

Рядовой Харрис заметил идущего рядом Тони и быстро замолчал, отведя взгляд. Жаловаться во время похода было дурным тоном – опасно так же, как и не подчиняться, – а один человек с негативным настроем мог повлиять на все подразделение, превратить его в вялую перебранку небритых мужиков. Харрис был пойман, но не было причин винить его слишком сильно. Все они прошли через Aд, в буквальном смысле слова.

– Мы все знаем, что ситуация хреновая, Харрис, – сказал Тони, – но мы выжили, не так ли? Вы все выступили против кучи монстров и выжили, чтобы рассказать об этом. Мы видели, как они истекали кровью; мы видели, как они умирали. Не позволяйте им пугать вас, потому что вы их не понимаете. Войны проигрываются из-за страха. К концу войны во Вьетнаме янки боялись сделать хоть шаг в джунгли, но с нами такого не случится. Мы – британские солдаты, и у нас есть враг. Наша задача – убить его. Люди, которых мы оставили там, в пустыне, рассчитывают на то, что мы накормим этих уродливых ублюдков их собственными яйцами, и мы это сделаем, я вам обещаю.

Бойцы радостно закричали, заставив Эллиса и Аймуна оглянуться через плечо. Эллис выглядел озадаченным, не понимая, что происходит позади него, но лидер ИГИЛ, похоже, понял и кивнул Тони. Мужчины смотрели на Тони как на храбреца. Если он боялся, то и они будут бояться. Его долг был проявить храбрость и показать пример, но правда заключалась в том, что он боялся больше, чем когда-либо. Как долго он сможет сохранять храброе лицо? Если он дрогнет, его люди погибнут – ведь это были его люди, а не Эллиса.

Тони похлопал Харриса по спине.

– Харрис, почему бы тебе не рассказать ребятам одну из своих историй. Клянусь, у тебя было больше жизней, чем у кошки.

Харрис хихикнул.

– Хорошо, старший сержант. Я вам pассказывал о том, как я эякулировал во время разговора с мамой?

Мужчины рассмеялись только от одной мысли.

– Нет, парень. Давай послушаем.

– Ладно, мне было шестнадцать-семнадцать лет, и я трахал одну девушку по имени Лиза. Однажды в субботу днем мы были в моей спальне, и она лежала под одеялом и делала мне минет – самый лучший, который у меня когда-либо был. В общем, я уже почти дошел до этого, готовясь к тому, чтобы кончить. Мои пальцы на ногах ходят ходуном, и я начинаю стонать. Лиза начинает скакать вверх-вниз быстрее, работая рукой с моими яйцами. Затем – бум! Дверь спальни открывается. Лиза выпрыгивает из одеяла как раз вовремя, так как входит моя дорогая старая мама. Она хочет знать, что я хочу на ужин. Проблема была в том, что я уже прошел точку невозврата. Рот Лизы сделал свое дело. И вот я здесь, взрываюсь, как брызгалка, под простынями, испытываю гигантский оргазм, а мне приходится вести разговор с моей старушкой о курице по-киевски. Лиза лежит рядом со мной и пытается не рассмеяться. В общем, суть истории в том, что я взорвался во время разговора о курице с моей матерью. Мораль такова: всегда ставь замок на свою гребаную дверь.

Мужчины разразились хохотом, и Тони понял, что может оставить их в покое еще на несколько часов.

* * *

Они шли до самой ночи, делая перерывы на воду каждый час, но даже тогда у них пересыхало в горле и они потели. Теперь, когда наступила ночь, все они были благодарны за то, что палящее солнце отступило. Бойцы сбросили свои боевые куртки и теперь носили только подшлемники. Несколько раз Эллис пытался вызвать командование по радио, но в колыбели пустыни их звонки оставались без ответа.

Тони огляделся. Это была не та пустыня, которая обычно приходит на ум, с бесконечными дюнами золотистого песка – только твердая грязь под его сапогами, от темно-коричневого до ярко-оранжевого цвета. То тут, то там попадались участки травы, похожей на солому, но ни деревьев, ни тени. Время от времени он замечал движение вдалеке, но не мог понять, кто это – животное, человек или мираж. Они были одни, блуждая в выжженном солнцем забвении.

– Мы пересечем реку между Аль-Маядином и Бокрусом Фокани, – сообщил им Аймун. – Там будут деревья и вода. Припасы в двух милях от реки. Там мы отдохнем сегодня.

Мужчины удовлетворенно забормотали. Из-за отсутствия сна в течение двух дней они выглядели серыми и шатались на ногах. Они избежали солнечных ожогов, воспользовавшись имеющимся в рюкзаках кремом, но жара истощила все их последние силы. Отдых был необходим, и если Аймун был верен своему слову, то скоро у них появится такая возможность. Или их обманут и убьют. И то, и другое после марша через пустыню было весьма актуально.

Они шли еще около часа, пока твердая грязь не превратилась во влажную почву и зеленую траву. Река была в полумиле впереди и к востоку от города Аль-Маядин. Тони смог разглядеть несколько высоких зданий на горизонте и даже уловил слабый звук автомобильного гудка. Они достигли цивилизации, но идти в город было бы рискованно. В Сирии не было ни одного человека, открыто дружественно настроенного к Западу, и много тех, кто яростно выступал против него. Это была бы слишком большая лотерея, чтобы попытать счастья. Британцы отказались помогать сирийским мирным жителям в борьбе с повстанцами, так почему сирийские мирные жители должны помогать британцам? Нет, они будут придерживаться плана и продолжать двигаться на север, в Турцию.

Тони заметил, что мужчины смотрят вдаль на город, и поспешил отвлечь их.

– Там небезопасно, ребята. ИГИЛ настигнет нас раньше, чем мы успеем найти помощь.

Мужчины посмотрели на Аймуна.

Тони вздохнул.

– Мы следим за этими тремя и превосходим их числом. Если они попытаются что-то сделать, то пожалеют об этом.

Все мужчины вызывающе кивнули. Они были почти побеждены, но не собирались сдаваться без боя. Обреченный солдат – опасный солдат, так что пусть Аймун попробует что-нибудь сделать, если осмелится. Не то чтобы у Тони были причины сомневаться в лидере ИГИЛ. Пока что Аймун водил их по поселениям и предупреждал, когда на редко встречающихся дорогах появлялось движение. Всякий раз, когда он говорил, он делал это в дружелюбной манере и не выказывал никаких признаков презрения. Каждая косточка в теле Тони говорила ему, что не стоит доверять этому человеку, но почему-то он начинал доверять. Он надеялся, что в конце концов не пожалеет об этом.

Они добрались до реки. Луна была полной, отчего вода казалась мерцающей серебряной полосой. Тони опустился на берег и окунул шею в воду, разрешив мужчинам сделать то же самое. Все выстроились в ряд и стали охлаждаться, напиваясь до полного насыщения. Вода была чистой и свежей на вкус, и Тони задался вопросом, какова на вкус Темза.

– Может, разобьем здесь лагерь? – спросил Эллис, обращаясь к Аймуну.

– Нет, мы сначала переправимся, найдем тайник с припасами.

Эллису нужно было показать авторитет, поэтому Тони попытался ему помочь.

– Если только вы не хотите разбить здесь лагерь, лейтенант? Это ваше решение.

Эллис заикался.

– Конечно... нет, я думаю, что будет разумнее сначала найти тайник с припасами. После этого мы сможем отдохнуть.

Тони отдал честь.

– Да, сэр.

Эллис отдал честь.

– Вольно, старший сержант. Посмотрите, сможете ли вы найти хорошее место для переправы через реку.

– Не нужно, – сказал Аймун. – Я знаю место.

Тони нашел причину для беспокойства. Неужели это та часть, где Аймун завел их в ловушку? Но оказалось, что сириец знал о плоте, спрятанном в камышах. Он и двое его людей извлекли его из глубины берега и быстро объяснили его происхождение.

– В первые дни войны, – сказал Аймун, – сирийские войска патрулируют переправы через реки. Местные жители делают этот плот и прячут для ИГИЛ.

Эллис нахмурился.

– Местные жители помогли вам? Почему?

Аймун улыбнулась.

– Потому что они верят в ИГИЛ, лейтенант. Вы думаете, они на стороне правительства? Ха! ИГИЛ – это то, чего они хотят. Мы возьмем власть и вернем старые порядки. Пути, которые лучше для сирийского народа, а не для богачей и политиков. Люди в Сирии голодают, пока другие забирают то, что у них есть. Запад нападает на нашу религию, забирает нашу нефть, говорит нам, какими мы должны быть. ИГИЛ говорит "нет". Мы не будем такими, какими они нам говорят быть. Мы будем сирийцами.

Эллис был явно ошарашен.

– Но вы же дикари. Вы обезглавливаете своих врагов, порабощаете женщин и убиваете детей. Конечно, люди не хотят этого.

Глаза Аймуна сузились.

– Мы делаем то, что должно быть сделано, чтобы вернуть нашу страну. На войне случаются плохие вещи, да? Сколько детей убила британская армия? Много, да? Дети умирают на войне. Враги страдают. Не судите человека на войне, судите его в мире. Когда мы вернем себе страну, мы будем кормить бедных, помогать слабым и заключать мир с соседями, но не тогда, когда марионеточное правительство еще живо. ИГИЛ борется за сирийский народ и сирийский образ жизни.

Эллис насмешливо рассмеялся, что заставило сирийцев по обе стороны от Аймуна усмехнуться. Ни один из сирийцев не говорил по-английски, но они были достаточно умны, чтобы понять, что над ними насмехаются.

Тони вмешался, прежде чем согласие между двумя группами было разрушено.

– Аймун, я верю, что ты считаешь свои действия справедливыми. Мы сами считаем то же самое. Сейчас мы друзья, а позже, возможно, снова станем врагами, но сейчас мы должны сосредоточиться на том, что задумали. Нам нужно пересечь эту реку и добраться до тайника с припасами. Все наши разногласия подождут до другого раза. Ты дал мне слово, что поможешь нам.

Аймун кивнул.

– Я уже говорил тебе, сержант, что у нас теперь новый враг; глупо сражаться с вами, но ваш лидер – невежественный человек. Он глупый человек.

Эллис покраснел.

– Как вы смеете. Я – лейтенант британской армии, а вы – мои пленники.

Аймун усмехнулся.

– Мы не пленники.

– Это так, сэр, – сказал Тони, глядя на Эллиса. – Аймун здесь, чтобы помочь нам, сэр. Мы заключили сделку.

– У них был шанс уйти, но они предпочли остаться под моей защитой. Они отдали себя под мое командование.

Аймун повернулся лицом к Тони.

–  Ты даешь слово, что отпустишь меня и моих людей.

Тони кивнул.

– Я дал.

Эллис оскалился.

– Что ты сделал, старший сержант? На каком основании вы заключаете сделки с вражескими комбатантами? Эти люди – мои пленники, и я решаю, что с ними будет.

Аймун и его люди беспокойно зашевелились, и британские солдаты сделали то же самое в ответ. Пальцы скользнули к спусковым крючкам, все ждали, что будет дальше.

– Я был справедлив, – сказал Аймун. – Ты помогаешь мне, и я помогаю тебе, но если мы по-прежнему враги, то так и скажи.

Эллис взмахнул руками.

– Конечно, мы все еще враги. Вы – члены проклятой ИГИЛ. Что бы сделало мое начальство, если бы я пожал руку членам вражеских повстанцев?

– Ваш сержант хочет пожать мне руку, – сказал Аймун. – Он – лучший человек, чем ты. Он видит. Он видит, что происходит.

Эллис нахмурился.

– Что ты имеешь в виду, говоря "что происходит"?

– Я имею в виду, что мы все должны быть едины, чтобы сражаться с новым врагом. Человечество должно стать армией. Ты не понимаешь. Ты – глупец.

Эллис указал пальцем.

– Я не дурак.

Аймун вздохнул и отвернулся.

– Ты – дурак. Я ухожу, дурак.

Эллис вытащил пистолет и направил его на затылок Аймуна.

– Остановись. Ты мой пленник.

Два солдата Аймуна подняли свои АК-47 и направили их на Эллиса. Британская армия подняла свои L-85 в ответ. Началось противостояние.

Тони вскинул обе руки и встал между двумя группами. Оружие ИГИЛ было перевесом два к одному, но они унесут с собой пару британских солдат, прежде чем превратятся в пыль. Этого не должно было случиться.

– Лейтенант Эллис, – крикнул Тони, – единственная приоритетная задача сейчас – доставить людей в безопасное место. Есть прецедент сотрудничества с врагом в исключительных обстоятельствах, и я считаю, что то, что произошло на границе, более чем подходит под определение «исключительного». Более дюжины людей Аймуна мертвы. Командование будет считать нашу миссию победой, но мы будем нужны в ближайшие дни – все мы. Мы не можем позволить себе ввязаться в еще одну перестрелку. ИГИЛ считаются незаконно оккупационным формированием, но официально мы не ведем с ними войну. Поэтому они не являются нашими врагами. Мы можем мирно сотрудничать, как союзники.

Эллис продолжал направлять пистолет на Аймуна, но его рука дрожала. Через несколько секунд он опустил оружие и положил его рядом с собой. Все вздохнули с облегчением – даже Аймун.

– Все успокоились, – крикнул Тони. – Аймун, это значит и твои люди тоже.

Аймун кивнул и пробормотал что-то по-арабски. Двое его людей опустили свои АК-47.

Эллис покачал головой и уставился в землю.

– Я прошу прощения. Такая жара... так мало воды. Я не в своем уме.

Тони внутренне застонал. Их единственный офицер намекал на собственную некомпетентность и давал своим людям неоднозначные сигналы о том, работают они с ИГИЛ или нет. Дела пойдут не очень хорошо, если Эллис не возьмет себя в руки и не даст всем понять, что к чему.

К его чести, Аймун не стал затягивать вражду. Он улыбнулся своим британским коллегам и сказал:

– Мы должны пересечь реку, да? Мы очень устали, и всем нужно отдохнуть.

Тони хотел было похлопать его по спине, но побоялся обидеть, поэтому вернул улыбку и кивнул.

Они перебрались через реку в три смены, в общей сложности это заняло почти час. Путь был шатким, и все они промокли, но ночь еще не остыла, и все были рады влажной прохладе.

На другой стороне, под светящейся луной, они собрались и снова отправились в путь. По мере того, как температура понижалась, они копались в рюкзаках и доставали куртки. Через час или два наступит холод.

К счастью, Аймуну хватило часа, чтобы найти свой тайник с припасами. В том месте, где зеленая плодородная речная равнина сменяется твердой, безжизненной грязью пустыни, они наткнулись на выступы валунов. Аймун повел всех на каменистый холм и ждал их на вершине. Тони поднял винтовку, готовый к засаде, но в очередной раз с радостью обнаружил, что Аймун сдержал свое слово. Все было на месте.

Выступ из валунов был широким и полым внутри, как перевернутая пещера с входом наверху, а не рядом. Она была достаточно большой, чтобы каждый из них мог забраться внутрь, и все они ахнули от удивления, когда Аймун зажег газовую лампу и поставил ее в центре комнаты. У стен стояло множество винтовок и ящиков с боеприпасами. Здесь же лежали груды одежды и консервные банки с едой, а также консервные ножи. В углу было сложено несколько подстилок и простыней, и это была чистая роскошь после того, через что они только что прошли.

– Берите все, что хотите, – сказал Аймун, – но, пожалуйста, не трогайте Коран. Он не должен соприкасаться с землей или быть затронутым...

Тони заметил постамент в углу с благоговейно возложенной на него священной книгой и кивнул.

– Мы понимаем, Аймун. Спасибо.

Эллис огляделся.

– Это очень ценно, Аймун. Я хотел бы знать, могу ли я... могу ли я побеспокоить вас о...

Тони поймал своего старшего офицера как раз в тот момент, когда тот собирался упасть на землю. Он опустил Эллиса на одно из одеял и подпер его.

– Принесите воды, – крикнул он.

Аймун достал из кучи припасов бутылку воды и поспешил с ней. Тони взял ее и помог Эллису сделать глоток.

– Вот так, сэр, пейте.

– О, спасибо, старший сержант. Боюсь, что у меня было сильное головокружение.

– Это было трудное путешествие для всех нас, – сказал Аймун. – Сегодня мы отдыхаем, набираемся сил. Самая трудная часть пути завтра, потребуется несколько дней, чтобы добраться до турецкой границы.

Тони посмотрел на серое лицо Эллиса и подумал, сможет ли он проделать этот путь. Людям нужен был офицер, но Эллис был слаб и неопытен, он слишком недавно закончил офицерскую подготовку, чтобы иметь мужество, необходимое для продолжения пути, когда мышцы умоляли его остановиться. Для него это все еще было просто упражнением; он не понимал, что к чему.

Тони сделал глоток воды, затем передал остатки Эллису. Мужчины стояли вокруг в тревоге, поэтому он дал им занятие.

– Попейте воды, помочитесь, а потом опустите головы, ребята. Утром нам предстоит много идти.

И все улеглись в скрытой пещере ИГИЛ на краю сирийской пустыни. Несмотря на напряжение внутри каждого из них, усталость легко победила, и через несколько минут все уже спали. Тони дождался последнего, чтобы закрыть глаза.

* * *

Тони проснулся в темноте, задаваясь вопросом, где он находится. Он услышал шорох, почувствовал движение воздуха.

Затем раздался взрыв.

Его рука оказалась на винтовке, и он вскочил на ноги. Его глаза достаточно адаптировались, чтобы видеть тени, но только когда кто-то зажег лампу, он смог нормально видеть. К тому времени все вслепую поднимались на ноги, натыкаясь на стены, пытаясь прийти в себя. Эллис поднялся на ноги последним и, похоже, не понимал, что должен был быть первым.

– Что это было, черт возьми?

– Я не знаю, – признался Тони. Он обвиняюще посмотрел на Аймуна. – Что происходит?

Сириец покачал головой.

– Я не знаю.

Еще один взрыв.

– Он подставил нас, – сказал Эллис, указывая пальцем. – Его люди идут за нами.

Тони осмотрел пещеру, никого не обнаружил.

– Если это правда, тогда кто сейчас сражается снаружи?

– Это не мои люди, – запротестовал Аймун.

Его нога обо что-то ударилась, и он посмотрел вниз. Это был Коран, упавший с постамента, когда все в панике пытались встать на ноги. Аймун хотел поднять его, но Тони увидел нечто такое, что заставило его поднять винтовку.

– Стой! Отойди от этого, Аймун.

Аймун умоляюще посмотрел на него.

– Это Cвященная Kнига. Она не должна лежать на земле.

Тони зарычал и отпихнул Аймуна.

– Это не гребаная священная книга.

Держа винтовку на сирийце, он опустился на колени и перевернул страницы. Здесь не было напечатанного священного писания, вместо этого были почерк, карты и цифры – сообщения, нацарапанные по-арабски. Чернила последних посланий были еще влажными.

Тони посмотрел на Аймуна.

– Ты не единственный, кто знает об этом месте, не так ли? ИГИЛ оставляют здесь сообщения друг другу. Что ты написал?

Аймун молчал, и Тони направил винтовку в лицо сирийцу. Британские солдаты поддержали его, направив свои винтовки.

– Ну и вечеринка, – пробормотал рядовой Харрис.

Тони приблизил дуло своей винтовки к лицу Аймуна.

– Что там написано?

Аймун сглотнул, но не отвел взгляд ни на секунду.

– Я написал, что мы движемся на север, к западу от Аш-Шаддади. Нужны спасатели.

– Я говорил тебе, что он предаст нас, – крикнул Эллис.

– Предлагаю засунуть ему в задницу гранату, – сказал капрал Роуз.

Тони посмотрел на Аймуна, глядя в темно-карие глаза мужчины, и приготовился нажать на курок.

– Ты лжец. Где твоя честь?

Аймун поднял руки вверх в успокаивающем жесте.

– Я не планирую кровопролития, только спасение. Ваш капитан хочет взять нас в плен, даже приняв нашу помощь. Я отведу вас в безопасное место и сбегу ночью. Таков был план.

Тони не спешил нажимать на курок.

– Как я могу тебе верить?

– Потому что это правда. Ты понимаешь, сержант. Мы больше не враги. Что-то пришло, чтобы уничтожить всех. Теперь мы – братья и должны сражаться. Я нужен своим людям, а вы – своим. Я собирался привести вас в безопасное место, а потом сбежать. Клянусь Аллахом.

Еще один взрыв.

Тони поддерживал зрительный контакт с Аймуном, несмотря на сыплющиеся камни, падающие с потолка и попадающие в воротник.

– Ты клянешься Аллахом, что не предаешь нас, что дерущиеся снаружи – это не ты?

– Да, клянусь Аллахом.

– Старший сержант, я приказываю вам взять этого человека в плен, – потребовал Эллис.

Тони повернулся к своему капитану и вздохнул.

– Мы должны доверять ему, сэр. Слишком многое поставлено на карту, чтобы идти на полумеры.

– Я только что отдал вам приказ.

– Я не буду его выполнять. Пока не буду уверен, что он нас предал.

– Тогда вы арестованы за невыполнение законного приказа, – Эллис повернулся к ближайшему британскому солдату, которым оказался рядовой Харрис. – Харрис, пожалуйста, поместите старшего сержанта Кросса под арест.

– Да пошел бы ты на хер, сэр.

Эллис повернулся к своему подчиненному с большим огнем в глазах, чем Тони когда-либо видел в этом человеке. Казалось, что нарушение манер – это то, что окончательно разожгло его огонь.

– Прошу прощения, рядовой? Я отдал вам приказ и настоятельно рекомендую его выполнить.

Харрис поднял подбородок и не собирался отступать.

– При всем уважении, сэр, я считаю, что вы не имеете права отдавать приказы. Я буду делать все, что прикажет старший сержант Кросс, пока мы не достигнем турецкой границы.

Тони обдумал происходящее. В британской армии было мало преступлений более серьезных, чем мятеж, но, как постоянно повторял Аймун: все изменилось, когда в пустыне открылись ворота. Необходимо было сделать трудный выбор.

Эллис оглядел оставшихся людей.

– Сержанта Кросса и рядового Харриса арестовать. Это приказ. Не подчинитесь мне, и вы все попадете под трибунал.

Никто не пошевелил пальцем. Выражение лиц мужчин было стальным и опасным. Эллис все больше и больше терял самообладание, его лицо покраснело, нижняя губа задрожала.

Следующим заговорил Аймун.

– Мои люди считают, что лидер должен быть выбран своими людьми. Вы не лидер, лейтенант, а просто дурак.

Эллис в ярости развернулся, поднял пистолет и направил его в лицо Аймуна.

Бах!

Звук эхом отразился от стен пещеры.

Капитан Эллис повернулся лицом к Тони, который поднял винтовку и выстрелил, даже не успев понять, что он делает. На груди Эллиса, чуть левее сердца, расцвела струйка крови.

– Старший сержант...?

Офицер упал на колени с недоверием в глазах. Тони протянул руку, чтобы схватить его, но раздумал и позволил мужчине упасть на землю, где тот упал на спину, сделал несколько быстрых вдохов, а затем умер.

– Ебаный в рот, – пробормотал про себя Тони, стараясь не поддаваться панике. – Господи, блядь, блядь, блядь, блядь...

Он только что застрелил своего командира. Они бросили бы в него книгу – всю эту чертову библиотеку. Но какой у него был выбор? Если Аймун говорил правду, то позволить Эллису убить его было бы ошибкой. У Эллиса не было причин казнить этого человека.

Если Аймун действительно предал их, то Тони только что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть Аймун будет на верном пути.

Тони повернулся к своим людям, чтобы оценить их реакцию. Кучка мальчишек, все они были напуганы, все они устали, но было в них и что-то еще. Они были закалены. Они были ветеранами. Ни один из них, казалось, не осуждал его за то, что только что произошло. Это были его люди.

Тони прочистил горло и сказал:

– Все, у кого есть проблемы с тем, что я только что сделал, могут доложить обо мне, как только мы вернемся на дружественную базу. А до тех пор я собираюсь вывести вас из этой гребаной пустыни в безопасное место. Оставайтесь со мной до тех пор.

– Я с вами, сержант, – сказал рядовой Харрис.

– Я тоже, – сказал капрал Роуз.

Вскоре все согласились следовать за Тони, и он оказался в ситуации, в которой никогда раньше не был: одиночное командование.

Аймун подошел к Тони и протянул ему руку.

– Спасибо, сержант.

– Я думал, вы не пожимаете руки.

– Я пожимаю руку человеку, которого уважаю. Вы – лидер, как и я. Давайте вести вместе, пока мир не найдет нас, будь то в этой жизни или в следующей.

Еще один взрыв.

Тони вздохнул.

– Это не засада.

– Никакой засады.

– Тогда, если эта шумиха не имеет отношения к вам, мы лучше посмотрим.

Аймун кивнул.

– Мы должны.

Они выбрались из скрытого входа в пещеру и встали на вершине валунов. То, что они увидели вдалеке, потрясло их.

Харрис застонал.

– Прошлой ночью было так чертовски темно, что мы даже не заметили этого. Еще одни врата прямо под нашим чертовым носом.

– Ради всего святого, – сказал капрал Роуз.

Примерно в миле от них, над пустыней возвышались еще одни врата, из которых выходили монстры. Взрывы доносились от группы ополченцев, отбивавшихся от демонов.

– Это мои люди, – сказал Аймун.

Тони взглянул на него.

– ИГИЛ?

– Нет, сержант. Не ИГИЛ, просто сирийцы. Они, должно быть, подверглись нападению, но теперь отбиваются, чтобы защитить себя. Это те люди, за которых я сражаюсь. Они храбрые, и мы должны им помочь.

– Так мы и сделаем, – сказал Тони, понимая, что больше не было никакой возможности двигаться к границе, когда враг был прямо здесь.

Если ты убегаешь на войне, ты проиграл.

Аймун поцеловал Тони в обе щеки.

– Мы сражаемся вместе, как братья, готовые пройти испытание Аллаха.

Тони повернулся к своим людям.

– Хорошо, парни. Вы знаете, что делать. В этой пещере достаточно оружия, чтобы в этот раз нанести ублюдкам реальный урон, и мы будем теми, кто нападет на них из ниоткуда. Те люди, которые сражаются – гражданские, и они делают отличную работу. Неужели мы позволим им присвоить себе всю победу?

– Нет, блядь, – сказал Харрис.

– Ни за что и никак, – добавил Роуз.

– Что бы ни вошло в эти врата, оно хочет уничтожить нас, покончить с нашим образом жизни. Они хотят убить наши семьи, убить наших детей и зарезать наших женщин. Они пришли из какой-то "ужасной дыры", которую мы, наверное, даже не можем себе представить, и они хотят забрать то, что принадлежит нам. Позволим ли мы им это?

Мужчины прокричали громкое

– НЕТ!

– Тогда давайте отправим этих ублюдков туда, где им самое место.

Все зааплодировали. Они шли воевать, и они были готовы надрать задницу.

~МИНА МЭЙГАР~

Слау, Беркшир

Они оставили позади себя горящий Лондон. После первой атаки на Оксфорд-стрит вражеская армия планомерно прорвалась через весь город, а затем отступила для перегруппировки. Они ждали, пока армия соберется, а затем снова атаковали со всех сторон. В Гайд-парке произошла резня, и капрал Мартин получил аналогичное сообщение о лагере в Гринвич-парке. То, что осталось от британских вооруженных сил, сейчас перегруппировывалось в казармах Колчестера, чтобы зализать раны.

Мина смотрела, как слева от нее проносится аэропорт Хитроу, когда они мчались по автостраде М-4. Густые скопления магазинов, фабрик и домов остались позади, когда они въехали в парковые зоны по дороге в Слау. Справа от Мины находилось огромное поле для гольфа, все еще освещенное огромными прожекторами. Время на приборной панели джипа показывало 4:00. Она подумала, не прячутся ли люди в этом отеле. И вообще, сколько людей еще живы, прячутся в своих домах или собираются вместе в таких местах, как гольф-клуб? Если все разом дадут отпор, есть ли у них шанс? Капрал Мартин, похоже, думал так, и она начинала с ним соглашаться. Армия не сможет выиграть эту войну – это стало ясно еще в Гайд-парке, – поэтому единственный шанс у человечества был, если все население превратится в армию. Каждый мужчина, женщина и ребенок.