Текст книги "Водопад"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

– Это какие гробики? Уж не те ли, о которых в последнее время столько пишут газеты? – Керт нахмурился. – Что ж, не мне об этом судить: возможно, Девлин в чем-то и прав. – Он еще сильнее сдвинул брови. – Любопытно, что ты вспомнил о Ловелле.

– Почему?

– Клер Бензи как-то говорила мне, что Ловелл – один из ее далеких предков. – Из-за двери послышался шум, и Керт выпрямился. – Ага, наконец-то доктор Истон закончил. Сейчас студенты будут выходить, так что давайте лучше отойдем в сторонку, не то нас затопчут.

– В них столько энергии? – удивилась Шивон. – И это после нескольких часов занятий?

– Поэтому-то они и спешат поскорее оказаться а свежем воздухе. Долгое и скучное сидение на лекциях им не по праву. Не всем, впрочем, но большинству, к великому нашему сожалению.

Тем временем двери аудитории распахнулись, и в коридор выплеснулся поток студентов. Вопреки предупреждению Керта они были не очень похожи на стадо бизонов, однако в их движениях чувствовалась некая целеустремленность, не позволявшая им отвлекаться на пустяки. Лишь несколько человек дали себе труд повернуть голову и посмотреть на стоявших в коридоре Ребуса, Шивон и Керта. Те, кто знал доктора, приветствовали его легким поклоном, улыбкой или словом; остальные просто скользили по незнакомцам пустым, словно обращенным внутрь взглядом и отворачивались.

Когда лекционный зал опустел примерно на три четверти, Керт привстал на цыпочки и вытянул шею.

– Клер? Ты не можешь уделить мне минутку? – кликнул он высокую, худую девушку с короткими светлыми волосами и прямым, длинным носом. Глаза у Клер Бензи были почти по-восточному темными имели слегка миндалевидную форму. Под мышкой девушка держала две папки, а в руке сжимала мобильный телефон. Выходя из аудитории, она как раз поднесла его к глазам, вероятно, просматривая поступившие сообщения. Услышав голос Керта, она кивнула и с улыбкой приблизилась.

– Добрый день, доктор Керт, – сказала она почти игривым тоном.

– Клер, эти люди из полиции, они хотят поговорить с тобой…

– Вы насчет Флип, не так ли? – Ее лицо сразу как-то сморщилось, оживленное выражение исчезло, а голос прозвучал печально и подавленно.

Шивон медленно кивнула:

– Да, у нас есть к вам несколько вопросов.

– Я все думаю – может быть, это ошибка, может, это вовсе не она… – Девушка посмотрела на доктора Керта. – Вы действительно уверены, что?…

Доктор Керт покачал головой, но не в знак отрицания, а в знак того, что ему не хочется об этом говорить, но Ребус и Шивон знали, что вскрытие Филиппы Бальфур проводили он и профессор Гейтс.

Клер Бензи, похоже, тоже это знала, поскольку не сводила глаз с лица Керта.

– Скажите, в случаях, когда приходится… вскрывать… друга или хорошего знакомого… Разве нельзя отказаться?

Керт бросил быстрый взгляд на Ребуса, и тот понял, что врач подумал о Коноре Лири.

– Отказаться всегда можно, – объяснил Керт девушке. – Например, по личным мотивам. И ничего особенного в этом нет.

– Означает ли это, что нам, патологоанатомам, тоже разрешается испытывать сострадание?

– Не всем и не всегда, – ответил Керт, и по губам Клер скользнула улыбка, быстро, впрочем, исчезнувшая.

– Итак, чем я могу быть вам полезна? – спросила она Шивон.

– Вам известно, что смерть Флип квалифицирована нами как убийство?

– Да, об этом говорили в утренних новостях.

– Мы были бы очень вам признательны, если бы вы помогли нам кое в чем разобраться, Клер.

– Можете расположиться в моем кабинете, предложил доктор Керт.

Они двинулись по коридору. Керт с девушкой шли впереди, двое детективов – позади. Воспользовавшись случаем, Ребус внимательно наблюдал за Клер, которая, прижимая к груди свои папочки, обсуждала с доктором только что закончившуюся лекцию. У Ребуса было такое сосредоточенное лицо, что Шивон, покосившись в его сторону, невольно задалась вопросом, о чем он думает. Перехватив ее взгляд, Ребус слегка качнул головой: мол, ни о чем существенном. И все же он находил Клер Бензи как минимум необычной девушкой. В самом деле, только сегодня утром она узнала о смерти близкой подруги, и тем не менее нашла в себе силы не только явиться на занятия, но и обсуждать прослушанную лекцию с одним из преподавателей. Казалось, ее нисколько не волнует даже приезд полиции, проявившей интерес к ее персоне. Ребус, впрочем, мог предложить на выбор сразу несколько объяснений подобному поведению. Первое – замещение. Бессознательно Клер Бензи пыталась отогнать от себя травмирующие мысли о смерти подруги, заменяя их привычной рутиной, связанной с учебой – довольно напряженной, если верить Альберту Уинфилду. Проще говоря, она занимала себя привычными делами, чтобы не расплакаться. Второй вариант состоял в том, что Клер обладала завидным самообладанием и умела держать себя в руках. И наконец, нельзя было исключать, что трагическая гибель Филиппы стала для нее просто досадной мелочью, случившейся где-то на окраине замкнутой, самодостаточной вселенной по имени Клер Бензи.

У Ребуса уже сложилось определенное суждение относительно того, с каким из трех вариантов им предстоит иметь дело, однако он хорошо знал, что его догадка – не обязательно самая правильная.

У доктора Керта и профессора Гейтса была общая приемная и общая секретарша. В приемную выходили две двери; на каждой была блестящая табличка с именем и перечислением научных степеней и административных должностей. Повернув ручку «своей» двери, доктор Керт провел всех троих в кабинет.

– У меня есть еще пара важных дел, – сказал он. – Если закончите раньше, чем я вернусь, – просто закройте за собой дверь поплотнее.

– Спасибо, – поблагодарил Ребус. Он думал, что Керт сразу уйдет, но доктор отчего-то не торопился. Очевидно, ему вдруг расхотелось оставлять свою студентку наедине с двумя детективами. Клер Бензи как будто прочла его мысли.

– Можете за меня не беспокоиться, доктор, – сказала она. Только после этого Керт кивнул и вышел.

Кабинет доктора Керта представлял собой тесную и душную комнатку с единственным окном, однако на этом ее сходство с комнатой для допросов в участке Сент-Леонард и заканчивалось. Одну стену кабинета целиком занимал застекленный книжный шкаф, битком набитый книгами и справочниками. Все горизонтальные поверхности тоже были завалены книгами, документами, компьютерными распечатками и медицинскими журналами. На рабочем столе доктора громоздился настоящий монблан папок, факсов, пустых конвертов, свернутых в трубку схем и учебных плакатов, под которым едва угадывался компьютер.

– Доктор ничего не выбрасывает, – заметила Клер. – Довольно странно – особенно если учесть, как он обходится с трупами.

Это заявление, сделанное почти небрежным тоном, заставило Шивон содрогнуться.

– О боже, извините! – Клер поднесла к губам узкую ладошку. – Тем, кто прослушал курс медицины, следовало бы выдавать дополнительный диплом… за успехи в науке цинизма.

Ребус кивнул; он и сам подумал о вскрытиях, на которых ему пришлось присутствовать – о внутренностях, небрежно брошенных в ведро, об отрезанных органах на чашке весов…

Шивон прислонилась к столу, Клер опустилась на стул для посетителей, напоминавший предмет из гостиного гарнитура семидесятых годов. Ребус мог либо остаться стоять посреди комнаты, либо сесть в кресло Керта. Он предпочел последнее.

– Итак, – сказала Клер, кладя свои папки на пол рядом со стулом, – о чем вы хотели меня спросить?

– Как вы познакомились с Филиппой Бальфур? Вы, кажется, учились с ней в школе?

– Да, несколько лет.

Готовясь к этой встрече, Ребус и Шивон внимательно просмотрели отчет о первой беседе с Клер Бензи. Тогда с ней встречались двое детективов из Гэйфилдского участка, но ничего интересного не выяснили.

– Потом вы на время потеряли друг друга из вида?

– Не совсем так… Мы изредка писали друг другу, обменивались мейлами, но не встречались. Потом Флип поступила в университет на отделение истории искусств, а меня приняли на медицинский факультет.

– И ваши отношения возобновились?

Клер кивнула. Она сидела, подогнув под себя одну ногу, и забавлялась с браслетом на левой руке.

– Да. Я послала ей мейл, и мы встретились.

– После этого вы часто виделись?

– Не сказать, чтобы часто… Разные курсы, разная нагрузка…

– Разные друзья?… – в тон ей добавил Ребус.

– Можно сказать и так.

– Вы поддерживали отношения с другими школьными подругами?

– Да, с одной-двумя девчонками мы регулярно переписывались, иногда встречались.

– А Флип? Она общалась с кем-то из прежних подруг?

– Нет, насколько я знаю.

– Вам известно, как она познакомилась с Дэвидом Костелло? – спросил Ребус. Он знал, что Филиппа и Дэвид познакомились на вечере у друзей, но хотел проверить, насколько хорошо осведомлена Клер о жизни подруги.

– Кажется, она говорила, что встретила его на какой-то вечеринке…

– Он вам понравился?

– Дэвид?… – Клер задумалась. – Высокомерный сукин сын и очень уверен в себе.

«А как насчет вас?…» – хотелось спросить Ребусу, но он сдержался и только посмотрел на Шивон, которая достала из кармана сложенный лист бумаги.

– Клер, – начала она, – скажите, Флип любила игры?

– Игры?…

– Ролевые компьютерные игры, в том числе интерактивные, в которые играют по интернету?

И снова последовала короткая пауза. Выглядела она совершенно естественно, но Ребус знал, что хладнокровному человеку нужно совсем немного времени, чтобы как следует обдумать ответ. Или выдумать его.

– Вообще-то в школе у нас был клуб любителей фэнтези: мечи и магия, драконы и подземелья… ну и все такое.

– Вы обе состояли в этом клубе?

– Да, но только до тех пор, пока нам не стало ясно, что эта игра – для мальчиков… – Клер Бензи презрительно наморщила нос. – А что, Дэвид тоже увлекался этой ерундой, когда учился в школе?

Вместо ответа Шивон протянула ей распечатку.

– Взгляните, это ничего вам не напоминает?

– Нет. А что это?

– Игра, в которую играла Филиппа. Чему вы улыбаетесь?

– Вот это… Блек, Тотт, Фин, Хайтон, Кин и прочее… Флип тогда ужасно радовалась!…

– Как-как? – переспросила Шивон, непроизвольно подаваясь вперед.

– Я сидела в баре, а она подбежала ко мне и… Господи, где же это было?… Забыла! Кажется, в «Барселоне». – Клер посмотрела на Шивон. – Это бар на Бакклейх-стрит.

Шивон кивнула:

– Продолжайте, пожалуйста.

– Она подбежала ко мне, засмеялась и прочла вот это… – Клер Бензи показала на распечатку. – И спросила, знаю ли я, что это значит. Я говорю – понятия не имею. Это линия «Виктория» в Лондоне, сказала тогда Флип, а сама ужасно довольна! Она прямо сияла, и…

– Филиппа не объяснила вам, что это значит?

– Но ведь я только что сказала…

– Она не говорила, что это – головоломка, которую ей нужно решить?

Клер покачала головой.

– Нет, но я подумала… Сейчас я уже не помню, что я тогда подумала.

– Кто-нибудь еще был в баре?

– Вы имеете в виду – из наших? Нет, никого. Я зашла туда просто так, и вдруг появилась Флип… Кажется, я даже не спросила, что она тут делает, хотя вообще-то одно время мы ездили в «Барселону» достаточно часто.

– Как вы думаете, кому еще она об этом рассказывала?

– Откуда мне знать?

– Флип не объясняла вам, что значат остальные вопросы? – Шивон снова ткнула пальцем в распечатку. Клер Бензи только что подтвердила – она разгадывала те же самые головоломки, что и Филиппа, и на душе у Шивон сразу полегчало. Подсознательно она с самого начала боялась, что Сфинкс мог предложить ей другие, приготовленные специально для нее вопросы. Теперь, когда ее опасения рассеялись, Шивон особенно сильно ощущала свою внутреннюю близость с несчастной жертвой.

– Эта игра – она что, имеет какое-то отношение к ее смерти? – спросила Клер.

– Мы этого еще не знаем, – ответил Ребус.

– И у вас нет ни подозреваемых, ни… версий?

– Версий у нас, к сожалению, даже больше, чем нужно, – поспешил заверить ее Ребус. – Вот вы назвали мистера Костелло «высокомерным сукиным сыном»… Можете вы что-нибудь добавить к этой характеристике?

– В каком смысле?

– Нам известно, что Дэвид и Филиппа нередко ссорились, причем выяснение отношений носило достаточно бурный характер…

– Ну, Филиппа никогда в долгу не оставалась: когда на нее нападали, она всегда отвечала тем же. – Клер Бензи неожиданно встала, глядя в пространство перед собой, и Ребус уже не в первый раз за свою жизнь пожалел, что не умеет читать мысли.

– Ее ведь задушили, правда? – спросила Клер.

– Да, задушили.

– На лекциях по судебной медицине нам читали… В общем, человек, которого душат, всегда сопротивляется. Он кусается, царапается, лягается…

– Только если он не лежит без сознания, – негромко сказал Ребус.

Клер на мгновение крепко зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, в них стояли слезы.

– Без сознания? – переспросила она.

– Преступник пережал ей сонную артерию, – пояснил Ребус.

– Он должен был оставить прижизненные повреждения… – Клер Бензи шпарила как по учебнику.

Шивон кивнула.

– Господи, бедная Флип!… Кажется, мы только вчера были школьницами, и вот…

– Кстати, где была ваша школа? Здесь, в Эдинбурге?… – спросил Ребус и ненадолго замолчал, дожидаясь, пока Клер кивнет. Во время первого интервью полицейские не расспрашивали девушку о ее прошлом, считая, что оно не имеет отношения к Флип.

– Здесь живут ваши родители?

– Они живут здесь сейчас, а тогда у нас был дом в Косленде.

– В Косленде? – Ребус нахмурился. Название казалось ему смутно знакомым.

– Это небольшой поселок… почти деревня. Он находится в полутора милях от Фоллза.

Ребус непроизвольно сжал руками подлокотники кресла.

– Вы знаете Фоллз?

– Знала когда-то.

– И бывали в «Можжевельниках», усадьбе Бальфуров?

Клер невесело улыбнулась.

– Бывала – это еще мягко сказано. Какое-то время я практически там жила, а у себя дома – гостила.

– Что было потом? Ваша семья переехала?

– Да.

– Почему?

– Мой отец… – Она не договорила. – Нам пришлось переехать ближе к его работе.

Ребус и Шивон незаметно обменялись взглядами. Обоим было ясно, что Клер собиралась сказать что-то совсем другое.

– Вы с Филиппой когда-нибудь ходили к водопаду? – небрежно поинтересовался Ребус.

– Разве вы знаете те места?

Ребус кивнул:

– Проезжал там раза два или три.

Клер мечтательно улыбнулась, глядя куда-то в пространство.

– Мы там играли… Это было наше зачарованное королевство. Страна Вечной Жизни, как мы его называли. Ах, если бы мы только знали!…

Тут она разрыдалась. Шивон бросилась ее утешать, а Ребус вышел в приемную и попросил секретаршу принести воды. Когда он вернулся, держа в руке стакан, Клер уже успокаивалась; Шивон стояла рядом, положив руку на плечо девушки. Ребус протянул Клер воду, и она громко высморкалась в платок.

– Спасибо, – сказала она.

«Си-оо» – вот как это прозвучало.

– Я думаю, мы узнали достаточно, чтобы двигаться дальше, – сказала Шивон, и Ребус кивнул, хотя был не совсем с ней согласен.

– Вы нам очень помогли, Клер, – сказал он.

Шивон в свою очередь тоже кивнула:

– Возможно, мы еще раз свяжемся с вами, если понадобится что-то уточнить.

– Да, конечно…

Шивон протянула девушке служебную визитку.

– Вот, возьмите. Если меня нет на месте, звоните на пейджер.

– Ладно. – Клер засунула карточку в одну из своих папок.

– Вы уверены, что с вами все в порядке?

Клер кивнула и прижала папки к груди.

– Я пойду, – сказала она. – У меня еще одна лекция, мне не хотелось бы ее пропускать.

– Доктор Керт сказал нам, что вы – родственница Кеннетта Ловелла. Это действительно так? – внезапно спросил Ребус.

Клер повернулась к нему.

– Да, только по материнской линии… – Она явно ждала еще каких-то вопросов, но Ребус пока не успел их придумать.

– Еще раз спасибо, Клер, – сказала Шивон.

Девушка повернулась к выходу, и Ребус открыл

и придержал для нее дверь. Клер уже готова была шагнуть в приемную, когда он сказал:

– Еще один, последний вопрос, Клер…

– Да? – Она остановилась и посмотрела на него.

– Вы сказали, что когда-то хорошо знали Фоллз… – Ребус дождался утвердительного кивка. – Значит, вы давно там не были?

– Я не помню. Может быть, я и проезжала мимо, но…

– Понятно. – Клер Бензи уже шагнула за порог, когда он добавил: – Но вы, я вижу, знакомы с Биверли Доддс…

– С кем?

– На вас сделанный ею браслет.

Клер подняла руку.

– Этот?… – Браслет был действительно очень похож на тот, который купила себе Джин: разноцветные отполированные камни просверлены и нанизаны на толстую капроновую нитку. – Мне его подарила Флип, сказала – у него «добрая аура» или что-то в этом роде… – Клер пожала плечами. – Впрочем, я в это не верю.

Она ушла. Ребус проводил ее взглядом, потом закрыл дверь.

– Ну, что скажешь? – осведомился он, поворачиваясь к Шивон.

– Даже не знаю, что сказать… – призналась Шивон, разводя руками.

– Думаешь, играет?

– Во всяком случае, ее слезы выглядели достаточно натурально.

– Разве не так должно быть у хороших актеров?

Шивон села на стул Клер.

– Если перед нами только что был убийца, то он достаточно хорошо запрятан – вот все, что я могу сказать.

– Эта история о том, как Флип подошла к ней в баре и рассказала о головоломке, которую сумела разгадать… Что, если ничего этого на самом деле не происходило, потому что Клер и так знает ответ?

– Потому что Клер – Сфинкс?…

– Или еще один игрок.

– Тогда зачем она вообще нам об этом рассказала?

– Она рассказала, потому что… потому что… Не знаю. – Ребус так и не сумел придумать подходящего объяснения.

– Меня заинтересовало другое…

– Ее отец? – предположил Ребус.

Шивон кивнула:

– Она что-то скрывает.

– Интересно, почему все-таки ее родным пришлось переехать?

Шивон глубоко задумалась, но не смогла предложить ни одной мало-мальски подходящей гипотезы.

– Ладно, – решил Ребус. – Думаю, нам помогут в школе, в которой училась мисс Бензи.

Пока Шивон ходила к секретарше, чтобы заглянуть в телефонный справочник, Ребус набрал номер Биверли Доддс. Она взяла трубку на шестом звонке.

– Говорит инспектор Ребус.

– Простите, инспектор, что вы хотели? Я сейчас немного занята…

На заднем плане Ребус слышал гудение нескольких голосов. Туристы, решил он. Выбирают, что купить.

– Кажется, в прошлый раз я забыл вас спросить… – начал Ребус. – Скажите, вы были знакомы с Филиппой Бальфур?

– А по-моему, спрашивали.

– Значит, я забыл. Итак?…

– Нет. – Она немного помолчала. – Нет, я не была с ней знакома.

– И никогда с ней не сталкивались?

– Никогда. А почему вы спрашиваете?

– Одна из ее подруг носит браслет, который, по ее словам, подарила ей Филиппа. Этот браслет очень похож на те, которые делаете вы.

– Что ж, очень возможно.

– Но вы абсолютно уверены, что не дарили и не продавали такой браслет Филиппе Бальфур?

– Если это точно мой браслет, значит, он, вероятно, куплен в магазине в Хаддингтоне. Там есть сувенирная лавка, которая берет для продажи мои работы. Кроме того, я отправляю свои изделия и в Эдинбург.

– Как называется эдинбургский магазин?

– «Викканское искусство». Он находится на Джеффри-стрит. А теперь, с вашего позволения, я… – Она явно хотела попрощаться, но Ребус успел положить трубку первым.

Тем временем вернулась Шивон с номером телефона школы, в которой когда-то училась Филиппа. Набрав этот номер, Ребус включил динамики аппарата, чтобы Шивон тоже слышала разговор. Им повезло. Директор школы была преподавательницей как раз в те годы, когда там учились Флип и Клер.

– Бедная, бедная Филиппа!… – вздохнула она. – А что пришлось пережить ее родителям!…

– Я уверен – родные и друзья помогут им справиться с этой бедой, – сказал Ребус, постаравшись вложить в свой голос максимум искренности.

Директриса снова вздохнула.

– Но я звоню не по поводу Филиппы, – сказал Ребус. – Меня интересует Клер.

– Клер?… – переспросила директриса.

– Клер Бензи. Мы пытаемся воссоздать прошлое Филиппы, чтобы лучше понять, каким человеком она была. Насколько мне известно, Клер и Филиппа были близкими подругами.

– Очень близкими, – подтвердила директриса.

– И они, кажется, жили неподалеку друг от друга?

– Верно. Они обе жили в Восточном Лотиане…

В голову Ребусу пришла новая идея.

– А как они добирались до школы?

– Как правило, их подвозил отец Клер или мать Филиппы. Она была очаровательной женщиной и настоящей леди. Просто передать не могу, как я ей сочувствую.

– Значит, отец Клер работал в Эдинбурге?

– Да. Кажется, он был чем-то вроде адвоката…

– И поэтому ее семья в конце концов переехала? Это было как-то связано с работой мистера Бензи или?…

– О нет. Их выселили. Выселили по суду.

– Выселили?

– Негоже мне повторять старые сплетни, инспектор, но поскольку мистер Бензи все равно умер…

– Все, что вы сообщите, – сказал Ребус, выразительно глядя на Шивон, – будет считаться тайной следствия. Дальше нас это не пойдет.

– Насколько мне известно, мистер Бензи неудачно вложил средства… Он любил рисковать и в конце концов зашел слишком далеко. В итоге он потерял все – несколько тысяч фунтов, дом и прочее…

– Как он умер?

– Вы, наверное, уже догадались. Вскоре после суда он снял комнату в отеле на берегу и принял слишком много каких-то таблеток. Я его не оправдываю, но по большому счету беднягу можно понять: быть адвокатом, жить вполне благополучной жизнью и дойти до банкротства… Такое не каждый выдержит!

– Да, да, согласен с вами, – сказал Ребус. – Большое спасибо за информацию.

– Не за что, инспектор, рада была помочь. А сейчас, извините, мне нужно идти – я должна присутствовать на совещании по поводу учебных планов… – Что-то в ее голосе подсказало Ребусу, что подобные мероприятия проводились регулярно и не обещали ничего интересного.

– В таком случае до свидания, – сказал он и, аккуратно положив трубку, повернулся к Шивон.

– Неудачно вложил средства, значит? – проговорила та и прищурилась.

– А кому он мог доверить свои деньги, если не отцу лучшей подруги своей дочери?…

– Джон Бальфур готовится к похоронам, – напомнила Шивон. – К нему сейчас лучше не соваться. Бесполезно.

– В таком случае нам придется найти в банке человека, который поможет нам найти ответы на наши вопросы.

Шивон подмигнула.

– Я как раз знаю одного такого человека…

В банке им сказали, что Раналд Марр сейчас в «Можжевельниках», поэтому они отправились туда. По дороге Шивон спросила, нельзя ли остановиться и полюбоваться водопадом, и Ребус согласно кивнул. Ему тоже хотелось еще раз взглянуть на место, где Биверли Доддс нашла кукольный гробик.

У водопада они застали двух туристов – супружескую пару, которые фотографировали друг друга на фоне жиденького каскада. Увидев Ребуса, мужчина спросил, не может ли он снять их вдвоем с супругой. Судя по выговору, он приехал из Эдинбурга.

– Что привело вас в эти края? – с самым невинным видом поинтересовался Ребус.

– То же, что и вас, по всей видимости, – отозвался муж, вставая рядом с женой. – Только постарайтесь, чтобы этот хренов водопад тоже попал в кадр, хорошо?

– Неужели вы приехали сюда только из-за того, что здесь нашли игрушечный гроб? – спросил Ребус, заглядывая в видоискатель.

– Из-за чего же еще? К тому же девушку-то нашли мертвой, верно?!

– Верно, – подтвердил Ребус.

– Вы уверены, что мы оба поместимся в кадре? – с беспокойством спросил мужчина.

– Абсолютно уверен, – сказал Ребус, хотя знал, что, когда пленка будет проявлена, в кадре не окажется ничего, кроме неба и веток деревьев.

– Видали хренову рекламу? – Забрав у Ребуса фотоаппарат, мужчина кивнул в направлении ближайшего дерева. – Говорят, что это она нашла гроб.

Ребус повернулся. К стволу дерева была прибита грубо намалеванная вывеска с рекламой «кирамики» Биверли Доддс. Нарисованная от руки схема объясняла, как проехать к коттеджу. Похоже, мисс Доддс расширяла производство.

– Она вам его показывала? – спросил Ребус, хотя заранее знал ответ. Кукольный гробик из Фоллза был заперт вместе с остальными в ящике его стола в Сент-Леонарде. Биверли оставила ему не меньше дюжины сообщений, но он, догадываясь, что ей от него нужно, не собирался ей перезванивать.

Турист разочарованно покачал головой.

– Мисс Доддс утверждает – на него наложила лапу наша доблестная полиция.

Ребус кивнул:

– Ну и куда же вы теперь?

– Мы хотели бы посмотреть «Можжевельники», – сказала женщина, которая до сих пор молчала. – Если только сумеем найти дорогу… Мы и это-то место искали почти полчаса! – Она посмотрела на Шивон и добавила: – Представьте себе, ни одного столба с указателями! Можно подумать, местные жители не знают, что это такое!

– Я знаю, где находятся «Можжевельники», – уверенно сказал Ребус. – Вам нужно ехать обратно по той дороге, по которой вы приехали, свернуть налево и проехать поселок. По правую руку от вас будет жилой комплекс под названием «Прилужье» – оттуда уже видны «Можжевельники».

Мужчина просиял.

– Отлично. Спасибо вам большое, мистер!

– Не за что. – Ребус слегка поклонился.

Супруги попрощались и поспешили вернуться к машине: очевидно, им не терпелось поскорее продолжить экскурсию.

Шивон подошла к Ребусу и встала рядом.

– Ты отправил их в противоположную сторону, – констатировала она.

– Я поступил гораздо хуже. Им очень повезет, если в Прилужье им не порежут все четыре покрышки. – Ребус улыбнулся. – Человек должен каждый день совершать хотя бы один добрый поступок, и я считаю, что на сегодня я свою норму выполнил.

Они еще немного постояли у водопада, потом сели в машину, и Ребус повернулся к Шивон.

– Как ты собираешься действовать? – спросил он.

– Во-первых, необходимо узнать, масон ли Марр.

Ребус кивнул:

– Это я возьму на себя. Дальше?

– Дальше, я думаю, надо брать быка за рога. Поговорим с ним о Гуго Бензи…

– Согласен. Кто из нас будет задавать вопросы?

Шивон откинулась на спинку сиденья.

– Давай сориентируемся на месте и посмотрим, кого из нас предпочтет сам мистер Марр.

Ребус посмотрел на нее.

– Ты не согласен? – удивилась Шивон.

– Дело не в этом.

– А в чем?

– Ты сказала именно то, о чем я подумал, вот и все.

Шивон тоже повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза.

– Это хорошо или плохо?

На лице Ребуса медленно проступала улыбка.

– Я еще не решил, – сказал он, включая зажигание.

Ворота в «Можжевельники» охраняли двое полицейских в форме, в том числе Николь Кэмпбелл, которую Ребус встретил здесь в прошлый раз. На обочине на противоположной стороне дороге припарковал свою видавшую виды «хонду» одинокий репортер. Он что-то пил из термоса; лениво покосившись на затормозивший перед воротами «сааб» Ребуса, репортер отставил термос и снова погрузился в кроссворд.

Ребус опустил стекло.

– Что, с прослушкой закончили? – спросил он.

– Конечно. Ведь это оказалось вовсе не похищение, – ответила Николь.

– А где мистер Мозг?

– В Большом Доме. Там появилась кое-какая работенка.

– Я вижу, сегодня здесь только один стервятник. – Ребус имел в виду репортера. – А как насчет туристов-падальщиков?

– Куда же без них! Ездят.

– Имей в виду, сюда направляется еще одна парочка… Я пустил их по ложному следу, но часа через два их можно ждать А там кто? – Ребус показал на ворота усадьбы.

– Старший суперинтендант Темплер и констебль Худ.

– Репетируют следующую пресс-конференцию, – вставила Шивон.

– А еще кто? – спросил Ребус у Кэмпбелл.

– Родители, прислуга… – начала перечислять Николь. – Представитель из похоронного бюро и друг семьи.

Ребус удовлетворенно кивнул и повернулся к Шивон.

– Может быть, стоит поговорить с горничными? Иногда они слышат и видят много интересного. – Он знаком велел Кэмпбелл открыть ворота.

– Прислугу опрашивал сержант Дики.

– Дики? – Ребус включил передачу и на медленной скорости преодолел ворота. – Этот нахальный мальчишка, который подает на сверхурочные, даже если переработал пять минут?

Шивон пристально посмотрела на него.

– Ты хочешь все сделать сам, не так ли?

– Просто мне кажется, что никто, кроме меня, не сделает работу как надо.

– Спасибо за доверие, Джон.

Ребус на секунду оторвал взгляд от дороги впереди.

– Есть, конечно, исключения, – сказал он извиняющимся тоном.

На дорожке перед домом – почти на том самом месте, где Жаклин Бальфур приняла Ребуса за похитителя дочери, – были припаркованы четыре автомобиля.

– Вон «альфа» Гранта, – сказала Шивон.

– Грант возит начальницу, так что все правильно, – откликнулся Ребус, разглядывая машины. Черный «вольво» С-40 наверняка принадлежал похоронному бюро. Оставались бронзовый «мазерати» и зеленый «астон-мартин», но Ребус никак не мог решить, какой автомобиль принадлежит Марру, а какой Бальфурам. В конце концов он обратился с этим вопросом к Шивон.

– На «астоне» разъезжает Джон Бальфур, – уверенно сказала она.

– Как ты догадалась? – удивился Ребус.

Она покачала головой.

– Это есть в материалах дела.

– Может быть, ты знаешь и размер его обуви?… – хмыкнул Ребус, ставя «сааб» на дорожке и выключая двигатель.

На звонок дверь открыла горничная. Ребус и Шивон предъявили удостоверения и объяснили цель своего приезда. Горничная провела их в прихожую и, не сказав ни слова, бесшумно удалилась. Ребус проводил ее удивленным взглядом – ему еще никогда не приходилось видеть, чтобы прислуга ходила на цыпочках. В доме царила полная тишина – не слышно было ни шагов, ни голосов.

– Милый домик… – пробормотала Шивон, разглядывая полированные деревянные панели и портреты бальфуровских предков на стенах. У подножья лестницы стояли самые настоящие рыцарские доспехи; на изящном резном столике рядом лежала стопка нераспечатанной корреспонденции.

Дверь, за которой исчезла горничная, неожиданно открылась, и в прихожую вышла высокая женщина средних лет в строгом деловом костюме. Лицо ее выглядело спокойным и бесстрастным, и Ребус сразу подумал, что улыбается она крайне редко.

– Я личный секретарь мистера Бальфура, – сказала женщина голосом, который был чуть громче, чем шепот. – Что вам угодно?

– Вообще-то мы хотели поговорить с мистером Марром.

Женщина слегка наклонила голову в знак того, что она в курсе.

– Боюсь, вы выбрали не самый подходящий момент…

– Он не хочет говорить с нами?

– Дело не в том, что мистер Марр чего-то «не хочет»… – В голосе женщины прозвучали раздраженные нотки. – Я же вам объяснила…

Ребус кивнул.

– В таком случае, – сказал он, – мне придется пойти к старшему суперинтенданту Темплер и сказать ей, что мистер Марр препятствует расследованию убийства мисс Бальфур. Будьте так любезны, проводите меня к ней.

Женщина уставилась на Ребуса с откровенной неприязнью, но он выдержал ее взгляд не моргнув глазом.

– Подождите здесь, – проговорила она наконец, и Ребус впервые за все время увидел ее зубы – до этого она говорила почти не разжимая губ.

– Спасибо, – с трудом выдавил он, но женщина уже скрылась за дверью, из которой появилась.

– Н-да, впечатляет… – пробормотала Шивон.

– Она или я?

– Оба.

Ребус кивнул:

– Еще две минуты, и я бы забрался в эти доспехи.

Шивон подошла к столику и стала перебирать почту. Ребус тоже подошел и встал рядом.