Текст книги "Водопад"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 37 страниц)

Несмотря на это, вся история была довольно банальной, однако внимание Шивон привлек последний абзац. Она даже перечитала его дважды. В газете было написано:

…Юрген увлекался ролевыми играми и ежедневно проводил за компьютером несколько часов, блуждая по интернету. Его родители считают вполне возможным, что их сын принял участие в какой-то игре, имевшей для него трагические последствия.

Шивон помахала заметкой.

– Это все?

Гэндальф кивнул:

– Все.

– Где вы это взяли?

– У моего друга. – Гэндальф протянул руку. – Он просил вернуть ему эту статью…

– Зачем она ему?

– Он пишет книгу об опасностях и ловушках виртуального мира. Кстати, он хотел бы как-нибудь побеседовать с вами на эту тему.

– Только не сейчас… – Шивон не спешила отдавать статью. – Эта вырезка мне понадобится, – сказала она. – Я верну ее вашему другу, когда закончу.

Лицо Гэндальфа разочарованно вытянулось, словно Шивон не сдержала данное слово.

– Я обещаю, что ваш друг получит статью обратно, как только закончится следствие, – повторила она.

– Давайте лучше сделаем ксерокс…

Шивон вздохнула. Если бы не Гэндальф, она бы уже давно была дома и лежала в горячей ванне с бокалом шампанского… Нет, лучше со стаканчиком джина с тоником.

– Ну, хорошо, – сказала она. – Давайте вернемся в участок, и…

– Зачем же возвращаться? Здесь есть ксерокс. – Гэндальф показал в угол, где сидел клерк.

– О'кей, ваша взяла.

Гэндальф просиял, словно одержал бог весть какую важную победу.

Оставив Гэндальфа в «Шатре кочевника», Шивон вернулась в участок. Поднявшись в рабочий зал, она увидела, как Грант Худ яростно комкает очередной листок бумаги. Несколько таких листков уже валялось на столе и на полу вокруг мусорной корзины.

– Чем ты тут занимаешься? – спросила она.

Да вот, я все думаю над этой загадкой. Я даже попробовал анаграммы и рифмованный сленг, но у меня все время остаются лишние буквы или выходит какая-то… Короче, ничего не выходит!

Шивон подошла к столу. Валявшиеся на столе листки действительно отражали мучительные попытки преобразовать «корявое начало» в нечто более осмысленное, например – в географическое название, но дальше «явор качало» и «якорь и мочало» дело не пошло.

Шивон не выдержала и рассмеялась, но, увидев лицо Гранта, поспешно зажала рот ладонью.

– Нет, ничего, – с горечью сказал он. – Смейся, если тебе так хочется.

– Извини, ради бога, Грант. Просто я… у меня что-то вроде истерики.

– Может, лучше связаться со Сфинксом и признаться, что мы застряли?

– Это будет не поздно сделать и завтра, – рассудила Шивон.

– Тогда… Может, все-таки хватит на сегодня, как ты считаешь?

– Пожалуй…

От Гранта не ускользнула ее интонация.

– У тебя есть какая-то идея? – спросил он.

– Взгляни, что мне принес Гэндальф. – Она протянула ему статью.

– Что это?… – Грант погрузился в чтение. При этом он шевелил губами, словно проговаривая про себя каждое слово, и Шивон стало интересно, всегда ли он так делает.

– Интересно, – промолвил он наконец. – И что ты предлагаешь? Взвалить на себя еще и это?

– Боюсь, у нас просто нет другого выхода.

– Почему же? Передай это дело кому-нибудь другому. Ведь нам еще нужно закончить со Сфинксом…

– Передать кому-нибудь другому?! – Шивон потрясенно уставилась на него. – Но ведь это, несомненно, часть нашего расследования! Что, если история немецкого студента окажется очень важной?!

– Господи, Шивон, неужели ты сама не понимаешь, какую ты несешь чушь?! Ведь это совершенно отдельное дело, которое потребует усилий многих людей!… Нам двоим с ним и за сто лет не справиться. Да мы и не должны!… Нельзя же быть такой эгоисткой!

– Я просто не хочу, чтобы наше дело досталось кому-нибудь другому.

– Даже если от этого будет зависеть, найдем ли мы Филиппу Бальфур живой или нет?

Шивон нахмурилась.

– Не говори глупостей!

– Это не глупости! – Грант вскочил. – Впрочем, я знаю, откуда все идет… От Ребуса! Ты стала похожа на него, Шивон. Как две капли воды!

Шивон почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.

– Что ты имеешь в виду?

– Подгрести все дело под себя – это вполне в его духе!

– Ерунда!

– Ты прекрасно знаешь, что это правда. Достаточно только взглянуть на тебя, чтобы понять это.

– Я просто не верю своим ушам, Грант! Ты, должно быть, переработал сегодня?…

Грант вышел из-за стола и шагнул к ней. Теперь их разделял всего фут, и в зале, как назло, никого не было.

– Ты знаешь, что это правда, – негромко повторил он.

– Я только хотела сказать, что…

– …что не желаешь ни с кем делиться, так? Знаешь, если это не похоже на Ребуса, я уж не знаю что похоже!…

– Хочешь, скажу, в чем твой главный недостаток, Грант?

– Пока нет, но у меня такое чувство, что ты не постесняешься сказать мне это прямо в лицо.

– Не постесняюсь. Ты слишком труслив и всегда действуешь по правилам.

– Не забывай, Шивон: ты – полицейский, а не частный детектив, которому закон не писан.

– А ты – ослик, который нацепил наглазники и не смеет сойти с круга!

– Ослики не носят наглазники! Или носят?… – возразил Грант. – В общем, они…

– А ты носишь! – взорвалась Шивон.

– Да, верно, – неожиданно согласился он и опустил голову. – Ты права, я всегда поступаю по правилам.

– Послушай, я только хотела сказать, что…

Грант вдруг схватил ее за руки и привлек к себе, ища губами ее губы. Шивон напряглась и отвернула голову, но он по-прежнему крепко держал ее за руки, так что она не могла вырваться. В панике Шивон сделала несколько шагов назад, но наткнулась на стол и остановилась.

– Как приятно видеть столь тесное сотрудничество, – раздался от двери чей-то гулкий голос.

Шивон почувствовала, как руки Гранта разжались. Обернувшись, она увидела входящего в рабочий зал Ребуса.

Ребус помахал им рукой.

– Не обращайте на меня внимания. То, что сам я не увлекаюсь этими новомодными методами полицейской работы, вовсе не означает, что я их не одобряю.

– Мы просто… – Грант не договорил. Шивон обошла стол и опустилась в свое кресло.

– Надеюсь, эта штука вам больше не нужна?… – Ребус показывал на кресло Фермера Уотсона, и Грант машинально кивнул. Ребус взял кресло за спинку и покатил обратно к своему столу. По пути он бросил взгляд на стол Эллен Уайли и увидел, что отчеты по вскрытиям аккуратно уложены обратно в папки и перевязаны бечевкой. Работа с документами закончилась, и они были больше не нужны.

– Ты звонила Фермеру? – спросил Ребус у Шивон. – Он что-нибудь сказал?

– Сказал, что перезвонит, когда что-нибудь узнает, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал. – Я собиралась сама ему позвонить, но…

– …Но перепутала Гранта с телефонной трубкой, – хладнокровно закончил Ребус.

– Мне бы не хотелось, сэр, чтобы вы неправильно интерпретировали то, что здесь произошло, – сказала Шивон как можно спокойнее, хотя сердце ее стучало как бешеное.

Ребус поднял руку.

– Ты совершенно права, Шивон, это не мое дело. И давайте больше не будем об этом говорить…

– Нет, я думаю, кое-что сказать надо!… – Голос Шивон внезапно зазвенел. Выпрямившись, она бросила взгляд туда, где стоял Грант. Он отвернулся и молчал, глядя в сторону, но Шивон знала, что он безмолвно умоляет ее о пощаде. Этот зануда, любитель технических новинок и владелец классной спортивной тачки, этот Спиди-гонщик, который, наверное, ни разу в жизни не проехал на красный свет, просил ее о снисхождении!

Два стакана джина с тоником, подумала Шивон. Четыре стакана!… Нет, лучше бутылку… А горячая ванна… да ну ее к черту!…

– Что именно? – Ребус, явно заинтересовавшись, повернулся к ней всем корпусом. – Что ты хочешь сказать, Шивон?

«Одно мое слово, Грант, и с твоей карьерой будет покончено!» – пронеслось у нее в голове.

– Ничего… – промолвила она и вздохнула. Ребус пристально поглядел на нее, но Шивон продолжала рассматривать лежащие перед ней бланки.

– А ты, Грант?… – небрежно осведомился Ребус, усаживаясь наконец в кресло. – Ты ничего не хочешь сказать?

– Насчет чего, сэр? – Щеки Гранта покрылись пятнистым румянцем.

– Насчет этой вашей последней загадки. Есть какие-нибудь идеи?

– В общем-то нет. – Грант отошел к соседнему столу и сел, крепко вцепившись пальцами в край столешницы. – То есть ничего конкретного.

– А как твои дела, Джон? – спросила Шивон, откидываясь на спинку кресла.

– Мои?… – Ребус постучал карандашом по костяшкам пальцев. – По-моему, сегодня мне удалось извлечь квадратный корень из абсолютной пустоты. – Он бросил карандаш. – Именно поэтому я намерен поставить вам обоим по кружечке пива.

– Я вижу, ты сегодня уже пил.

Ребус прищурился.

– Да, выпил немного. Сегодня похоронили одного моего старого друга, и я собираюсь устроить по нему свои личные поминки. Если кто-то из вас захочет ко мне присоединиться, я буду только рад.

– Мне нужно домой, – сказала Шивон.

– Я тоже не…

– Да брось, Грант. Тебе это пойдет на пользу.

Грант украдкой посмотрел на Шивон, словно спрашивал совета или, может быть, разрешения.

– Что ж, разве только немножко… – проговорил он.

– Вот и молодец, – одобрил Ребус. – Опрокинем по стаканчику и разбежимся.

Пока Грант цедил первую кружку пива, Ребус успел выпить две, плюс еще две двойных порции виски. Когда же молодой детектив на секунду отвлекся, то обнаружил, что Ребус снова наполнил его кружку.

– Но послушайте, сэр… мне же еще домой ехать! – слабо возразил он.

– Черт побери, Грант, от тебя только это и слышно! – пожаловался Ребус. – Можно подумать, ты других слов не знаешь.

– Извините, сэр.

– Вот-вот… – Ребус кивнул с таким видом, словно сбылись самые худшие его опасения. – Это и еще «извините, сэр». Полчаса назад ты пытался поцеловать Шивон… так зачем же извиняться?

– Я сам не понимаю, как это случилось.

– И не пытайся понять… Поверь, это совершенно ни к чему.

– Возможно, все дело в… – Гранта прервал глухой сигнал мобильника. – Ваш или мой?… – спросил он, запуская руку в карман пиджака, но Ребус уже достал свой аппарат и, кивнув в знак того, что скоро вернется, поспешил к выходу.

– Алло?… – сказал Ребус, прижимая к уху аппарат.

Снаружи сгущались прохладные сумерки. По улице медленно катились такси, их водители высматривали потенциальных клиентов. Какая-то женщина, запнувшись о вывороченную плитку мостовой, выронила пакет, из которого высыпались и раскатились в разные стороны ярко-оранжевые апельсины. Бритый наголо юноша в кожаной куртке и с серьгой в носу бросился их подбирать. Обычная любезность, и все же Ребус продолжал пристально смотреть на парня, пока он – просто на всякий случай – не поспешил убраться восвояси.

– Джон?… Это Джин. Ты на работе?

– Веду наружное наблюдение, – сообщил Ребус самым серьезным тоном.

– Ох, извини, пожалуйста. Я перезвоню…

– Все в порядке, Джин, я пошутил. На самом деле мы просто зашли в бар с одним… приятелем.

– Как прошли похороны?

– Я туда не поехал. Вернее, поехал, но понял, что не смогу остаться до конца.

– И теперь пьешь?…

– Ты говоришь так, будто работаешь в телефонной службе психологической помощи алкоголикам и наркоманам!

Джин рассмеялась.

– Я, собственно, не имела в виду ничего подобного. Скорее наоборот… Дело в том, что я сижу дома одна, и у меня есть бутылка хорошего вина.

– И?

– И я была бы рада, если бы кто-нибудь помог мне ее распить.

Ребус знал, что не способен сейчас вести машину. Он вообще был ни на что не способен, если на то пошло.

– Я не знаю, Джин, – проговорил он медленно. – Ты еще не видела меня, когда я выпью.

– Разве после нескольких стаканчиков виски ты превращаешься в мистера Хайда?  [17]17
   Мистер Хайд – персонаж повести Р.-Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда». Доктор Джекилл открывает снадобье, с помощью которого может превращаться в своего двойника, заключающего в себе все дурные качества его натуры. Этого двойника он назвал «мистером Хайдом».


[Закрыть]– Она снова рассмеялась. – Я не видела тебя, но я видела своего мужа, так что вряд ли ты сумеешь чем-то меня удивить. – Джин старалась говорить небрежно, но теперь и в ее голосе прорезались напряженные нотки. Возможно, она жалела, что вообще позвонила (кому нравится нарываться на отказ?), а возможно…

– Хорошо, я приеду. Возьму такси… – Ребус быстро оглядел себя. Он все еще был в «похоронном» костюме – только снял галстук и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. – Но сначала я, пожалуй, заеду домой и переоденусь.

– Как хочешь.

Ребус посмотрел на противоположную сторону улицы. Давешняя женщина стояла на автобусной остановке, время от времени косясь на свой пакет, словно проверяя, все ли апельсины на месте. Он вздохнул. Такова была городская жизнь: бескорыстие исчезло, как птица дронт, а недоверие сделалось частью брони, которую надеваешь, чтобы уберечься от лишней боли и разочарований.

– Тогда до встречи, – сказал он в телефон.

Вернувшись в бар, Ребус увидел, что Грант допил пиво и теперь неловко переминается с ноги на ногу рядом со стойкой. Увидев его, Грант поднял вверх обе руки.

– Честное слово, мне пора!… – воскликнул он.

– Мне тоже. – Ребус посмотрел на часы. Лицо Гранта отразило какое-то сложное чувство, отдаленно похожее на разочарование. Можно было подумать – он надеялся, что Ребус останется в баре и будет пить, пока не упадет.

Ребус посмотрел на пустую кружку Гранта, которую тот поставил на стойку. У него было подозрение, что Гранту каким-то образом удалось уговорить бармена вылить ее содержимое.

– Ты в состоянии вести машину? – спросил он.

– Да, вполне.

– Вот и хорошо, сынок… – Ребус хлопнул его по плечу. – Подбросишь меня до Портобелло…

Шивон потратила целый час, пытаясь отделаться от мыслей, связанных с делом Филиппы Бальфур, но ничего не выходило. Не помогла даже горячая ванна и выпитый джин – правда, не бутылка, но и не жалкие два стакана. Не успокаивала и музыка, доносившаяся из колонок стереосистемы, хотя обычно «Буревестники» действовали на Шивон безотказно. Снова и снова она повторяла в уме текст последней загадки, но вместо ответа или хотя бы какой-то свежей идеи ей вспоминалось, как Грант держит ее за руки, а Ребус (ну почему из всех людей Земли это должен был оказаться именно он?!) смотрит на них от дверей. Интересно, спрашивала себя Шивон, что могло бы случиться, если бы он не заявил о своем присутствии? И заодно, как долго он там стоял и слышал ли он, с чего начался их спор?

Вскочив с дивана, Шивон принялась расхаживать по комнате, держа в руке стакан.

– Нет, нет, нет!… – снова и снова твердила она, словно от многократного повторения этого слова сцена в рабочем зале могла кануть в небытие.

В этом-то и заключалась главная проблема: теперь никакими усилиями нельзя было повернуть время вспять и отменить то, что уже случилось.

– Идиотка, дура!… – произнесла Шивон нараспев, повторяя эти слова до тех пор, пока они не утратили свой смысл.

Идиотка дура идиотка дура идиотка…

Нет, нет, нет, нет…

Мечта масона…

Флип Бальфур… Гэндальф… Раналд Марр…

Грант Худ.

Дура-дура-дура-дура-дура…

Она была у окна, когда закончилась первая запись. В наступившей тишине она отчетливо услышала, как на ее улицу свернула какая-то машина. Сверкнули яркие фары, и Шивон мгновенно поняла, кто это может быть. Бросившись к торшеру, она пнула ногой напольный выключатель, и гостиная погрузилась во тьму. Правда, в коридоре еще горел свет, но Шивон сомневалась, что его видно снаружи. И все же она не смела пошевелиться, не смела сделать хотя бы шаг, боясь, что движущаяся тень может ее выдать.

Машина остановилась у ее подъезда. Из колонок снова полилась музыка, и Шивон, взяв в руки пульт дистанционного управления, выключила проигрыватель. Снова стал слышен звук мотора, работающего на холостом ходу, и стук ее собственного сердца, который показался Шивон куда более громким.

Потом зазвонил домофон. Кто-то хотел войти в подъезд. Шивон не шевелилась, сильно, до судорог, сжимая в руке стакан. Домофон зазвонил снова.

Нет-нет-нет-нет… Оставь это, Грант. Просто сядь в свою машину и поезжай домой. Завтра… завтра мы оба сможем притвориться, будто ничего не было, но сегодня… Сегодня тебе лучше уехать.

«Бзз-бзз-бзз-бзз!» – надрывался домофон.

Шивон переложила стакан в другую руку и стала что-то напевать. Именно что-то, потому что это не была какая-то определенная мелодия, но ей нужно было что-то, чтобы заглушить настойчивые звонки и шум крови в ушах.

Потом Шивон услышала, как хлопнула дверца машины, и перевела дух. Она было подумала, что можно расслабиться, но тут зазвонил телефон, и от неожиданности она едва не выронила стакан. Телефон стоял на полу возле дивана – Шивон видела его благодаря проникавшему в комнату свету уличного фонаря. Ее автоответчик был настроен на шесть звонков. Телефон прозвонил уже три раза, четыре…

Потом Шивон пришло в голову, что это может быть Фермер Уотсон.

Бросившись плашмя на диван, она сняла трубку.

– Алло?

– Шивон? Это Грант.

– Где ты?

– Здесь, внизу. Я только что звонил тебе по домофону.

– Я ничего не слышала – должно быть, домофон испортился. Что ты хотел?

– Для начала я бы хотел, чтобы ты меня впустила.

– Я очень устала, Грант. И только что легла.

– Пять минут, Шивон… Дай мне пять минут!

– Нет.

– О-о…

Тишина в трубке была подобна третьему участнику разговора – огромному, угрюмому, молчаливому, которого пригласила только одна из сторон.

– Просто поезжай домой, ладно? Увидимся завтра.

– Завтра может быть уже поздно – Сфинкс ждать не будет.

– Так ты приехал, чтобы поговорить со мной о работе? – Шивон подсунула под себя свободную руку, чтобы удобнее было лежать.

– Не только, – признался он. – Я…

– Так я и думала. Знаешь, Грант, давай считать все, что произошло, просто помрачением. Согласен?

– Ты думаешь, это было… помрачение?

– Да, а ты?

– Чего ты боишься, Шивон?!

– Что ты имеешь в виду, Грант?… – Ее голос стал жестче.

Последовала коротенькая пауза, но в конце концов Грант все-таки сдался.

– Нет, ничего. Извини.

– Тогда до завтра?

– До завтра.

– Спокойной ночи, Грант. Я уверена, что завтра мы решим эту чертову задачу!

– Ну, если ты так считаешь…

– Да, считаю.

– В таком случае – спокойной ночи, Шив.

– Пока. – Шивон поспешно положила трубку, решив не объяснять, что она с детства ненавидит свое сокращенное имя. Так ее называли школьные подруги. Одному из ее бойфрендов тоже нравилось это имя – он говорил, что на сленге оно означает «нож».

– Спокойной ночи, Шив…

Дура, идиотка, кретинка…

Она слышала, как отъехал Грант, видела, как по потолку и по стенам метнулся бледный отсвет фар. Не зажигая лампы, Шивон допила джин, но никакого вкуса не почувствовала. Когда телефон зазвонил снова, она громко выругалась и схватила трубку.

– Слушай, может, хватит, а?… – рявкнула она в трубку. – Просто забудь обо всем, ладно?

– Как скажешь, Шивон, как скажешь… – Она узнала голос Фермера Уотсона.

– О, это вы, сэр? Извините. Я думала…

– Ты ждала другого звонка?

– Нет, то есть да… В общем, это длинная история, сэр.

– Ладно, проехали; давай лучше поговорим о наших делах. Я тут кое-кому позвонил… Среди моих знакомых действительно есть люди, которые знают о Ложе гораздо больше меня, поэтому мне казалось, что кто-то из них сумеет нам помочь…

У него был такой тон, что Шивон поняла – Уотсон тоже ничего не разузнал.

– Выходит, я зря вас побеспокоила… – сказала она.

– Не совсем зря… Кое-кого я не застал дома. Я оставил сообщения на автоответчике, но они мне еще не отзвонились. Nil desperandum [18]18
   Никогда не отчаивайся (лат.).


[Закрыть], так, кажется, говорят?

Шивон слабо улыбнулась. Она знала, что так говорят только безнадежные оптимисты.

– Вы правы, сэр.

– В общем, завтра утром я позвоню тебе еще раз. Когда у тебя крайний срок?

– Часов в одиннадцать.

– Тогда завтра рано утром я сам им позвоню и все узнаю, а потом при любом раскладе позвоню тебе. Идет?

– Огромное вам спасибо, сэр.

– Это тебе спасибо – приятно чувствовать, что ты еще кому-то нужен. – Уотсон немного помолчал. – Вымоталась, девочка?

– Ничего, как-нибудь справлюсь.

– Я в этом не сомневаюсь. Ну, успехов. До завтра.

– Спокойной ночи, сэр.

Шивон опустила трубку на рычаг и посмотрела на пустой стакан. «Я знаю, откуда все идет. От Ребуса. Ты стала на него похожа…» – Эти слова Грант сказал ей несколько часов назад, и вот теперь она сидит с темноте с пустым стаканом в руке и глядит в окно.

– И вовсе я на него не похожа, – угрюмо сказала Шивон и, придвинув к себе аппарат, позвонила Ребусу домой, но у него был включен автоответчик. Что ж оставался еще мобильник… Наверное, думала она, Ребус вышел, чтобы опрокинуть кружечку пива или чего-нибудь покрепче. Шивон могла бы встретиться с ним, чтобы вместе обойти поздние бары, полутемные залы которых были все же лучше одиночества и темноты. Она, однако, знала, что Ребус наверняка захочет поговорить с ней о Гранте – о том, что произошло между ними перед тем, как он вошел. И даже если он не станет ни о чем ее расспрашивать, этот невысказанный вопрос будет стоять между ними, о чем бы ни зашла речь.

Обдумав все это, Шивон все же позвонила Ребусу на мобильник, но снова наткнулась на автоответчик, и снова не оставила никакого сообщения. Последняя надежда – его служебный пейджер, но на этот звонок ее уже не хватило. Пожалуй, прежде чем лечь спать, она просто выпьет чашку чаю… или лучше возьмет ее с собой в постель.

Она включила чайник и стала искать в буфете чай, но коробка с заварочными пакетиками оказалась пуста – осталось только несколько пакетиков ромашкового травяного настоя. Интересно, подумала Шивон, магазин на заправке у Кенонмиллз еще открыт? В крайнем случае можно заглянуть в ларек на Браутон-стрит, где торгуют жареной рыбой, чипсами и прочим… Да, пожалуй, именно туда она и отправится, потому что там можно найти лучшее решение всех проблем!…

Выключив чайник, Шивон сунула ноги в туфли и накинула куртку. Убедившись, что ключи и деньги на месте, она вышла из квартиры и захлопнула за собой дверь. Спустившись по лестнице, Шивон вышла на улицу и отправилась на поиски единственного друга и союзника, который никогда ее не подводил.

Только бы там было открыто, думала Шивон, решительно шагая по мостовой. Тогда она купит сразу две, а может, даже три плитки самого лучшего сливочного шоколада!