Текст книги "Водопад"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

– Ну, я по крайней мере стараюсь делать вид, будто я… что-то делаю.

– Нет, я хотел спросить – чем ты собираешься заняться в ближайшее время?

– Поеду домой. Будем считать, что на сегодня мы свое отработали.

– Будь осторожна. Старший суперинтендант Темплер любит, когда ее подчиненные отсиживают смену от звонка до звонка.

– В таком случае она должна мне несколько выходных… да и тебе, я думаю, тоже. Скажи честно, когда в последний раз ты уходил домой после восьми часов честного труда?

– В сентябре одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого, – не задумываясь ответил Ребус и улыбнулся.

– Как твоя квартира? Ремонт закончился?

– Куда там! Проводку сделали, теперь будут красить.

– Уже подыскал вариант?

Ребус покачал головой:

– Тебе это не дает покоя?

– Да нет, почему же… В конце концов, ты имеешь полное право продать старую квартиру и купить новую.

Он недовольно покосился на нее.

– Не заговаривай мне зубы, ты отлично поняла, о чем я.

– О Сфинксе?… – Шивон ненадолго задумалась. – Пожалуй, я бы занималась этим не без удовольствия, если бы…

– Если бы что?

– Если бы не ощущение, что Сфинкс сам получает удовольствие.

– Ему нравится манипулировать тобой?

Шивон кивнула.

– А раз он сумел забрать такую власть надо мной, то тем более мог управлять Филиппой.

– Ты продолжаешь считать, что Сфинкс – это «он»? – спросил Ребус.

– Исключительно удобства ради. Я… – Ее прервал звонок мобильника. – Мой, – быстро сказала Шивон, увидев, что Ребус полез в карман. Ее мобильник был вставлен в специальное зарядное гнездо на приборной доске рядом с автомагнитолой. Шивон нажала кнопку громкой связи.

– Ух ты, «хэндз-фри»!… – с уважением пробормотал Ребус.

– Слушаю?… – сказала Шивон.

– Это констебль Кларк?

– Мистер Костелло? – Шивон сразу узнала голос. – Чем могу быть полезна?

– Я тут подумал… Помните, вы говорили насчет игр и прочего?

– Да.

– Кажется, я знаю одного человека, который неплохо разбирается в подобных вещах. Точнее, не я, а Филиппа…

– Как его имя?

Шивон бросила быстрый взгляд в сторону Ребуса, но тот уже приготовил ручку и блокнот.

Дэвид Костелло назвал имя, но на линии возникли какие-то помехи, и голос его прервался.

– Прошу прощения, – сказала Шивон, – вы не могли бы повторить?

Костелло повторил, и на этот раз и Ребус, и Шивон услышали его слова отчетливо и ясно.

– Марр, Раналд Марр.

Шивон нахмурилась, беззвучно шевеля губами. Ребус кивнул. Он знал, кто такой Раналд Марр. Так звали делового партнера Джона Бальфура – человека, который управлял эдинбургским отделением банка.

В участке было тихо и безлюдно. Часть детективов закончила смену и разошлась по домам, остальные еще не вернулись с инструктажа в Гэйфилдском участке. Еще один день прошел без вестей о Филиппе, без каких-либо сигналов, позволивших бы надеяться, что она еще жива. Ее кредитные карточки и банковский счет оставались нетронутыми; звонков родным или друзьям тоже не поступало. Девушка как в воду канула. Ходили слухи, будто Билл Прайд в бессильной ярости швырнул свою планшетку через весь зал, так что сотрудникам пришлось от нее уворачиваться. Джон Бальфур продолжал усиливать давление; он давал одно интервью за другим и в каждом жестко говорил, что следствие топчется на месте. Начальник полиции устроил разнос своему заместителю, а тот в свою очередь насел на нижестоящих. Ввиду отсутствия новых версий, проводился еще один тотальный опрос друзей, родственников, знакомых и соседей. Все нервничали и срывались по пустякам.

Ребус первым делом попытался дозвониться в Гэйфилд Биллу Прайду, но линия была занята. Тогда он позвонил в Большой Дом и попросил позвать к телефону Клаверхауса или Ормистона из Второго отдела департамента Уголовного розыска.

Трубку взял Клаверхаус.

– Алло, это Джон Ребус. Хочу попросить тебя об одолжении…

– Ты думаешь, я настолько рехнулся, что буду исполнять твои прихоти?

– Я думаю, ты отроду свихнутый.

– Иди ты, Ребус, к едрене фене.

– Я бы с удовольствием, да она все твердит, что тебя любит, а ты ее бьешь. – Только так и можно было пронять Клаверхауса – отвечая наглостью на наглость.

– Да, вот такое я говно, Ребус, а потому повторяю свой первый вопрос.

– Не думаю ли я, что ты рехнулся? Давай сформулируем так: чем скорее ты выполнишь мою просьбу, тем скорее я от тебя отстану и смогу поехать в паб, чтобы напиться до бесчувствия.

– Господи, ну почему ты сразу не сказал? Выкладывай, что там у тебя, только покороче.

Ребус сдержанно улыбнулся в телефонную трубку.

– Мне нужно связаться с кое-какими нашими коллегами.

– С какими именно?

– В Дублине.

– Зачем?

– Хочу покопаться в прошлом дружка Филиппы. Пусть они посмотрят, что у них на него есть.

– Я поставил на него десятку из расчета два к одному.

– Тем более у тебя есть основания мне помочь.

Клаверхаус задумался.

– Дай мне четверть часа. И не отходи далеко от телефона, я тебе позвоню.

– Договорились, буду ждать.

Ребус положил трубку и откинулся на спинку стула. Внезапно он заметил в дальнем углу какой-то знакомый предмет. Присмотревшись, Ребус узнал старое рабочее кресло Фермера Уотсона. Должно быть, Джилл выставила его из своего кабинета в общий зал, чтобы им мог воспользоваться кто-то из подчиненных. Ребус подкатил его к своему столу и расположился в нем с большим удобством. Тут он вспомнил о тех словах, которые сказал Клаверхаусу. «Поехать в паб и напиться до бесчувствия…» Вечерние посещения пабов давно стали для Ребуса частью рутины, привычным завершением рабочего дня, однако он сознавал, что какая-то часть его души хочет этого – жаждет погрузиться в приятный туман забвения, которое способна даровать только хорошая выпивка. «Забвение» – так называлась одна из групп Брайана Огера.

«Экспресс Забвение», если точнее… Где-то дома у него валялся их первый альбом – «Лучший мир», только ему он не нравился.

Зазвонил телефон, и Ребус схватил трубку, но это оказался мобильник. Выудив из кармана аппарат, он прижал его к уху.

– Алло?…

– Джон, это ты?

– Да, я. Привет, Джин. Я сам собирался тебе звонить…

– Скажи, может быть, я не вовремя?

– Нет, все в порядке. Как твои дела? Тот журналюга все еще тебя достает? – В этот момент зазвонил аппарат на столе. Это мог быть Клаверхаус, но Ребус встал, пересек зал и вышел в коридор.

– Ничего, я от него скрываюсь, – говорила тем временем Джин. – Я не поэтому звоню… Помнишь, ты просил меня кое-что уточнить? Сегодня просмотрела старые документы, но, боюсь, мне не удалось откопать ничего интересного…

– Это ничего, – вставил Ребус.

– …Хотя я потратила на это почти целый день, – закончила Джин.

– Если ты не имеешь ничего против, я хотел бы взглянуть на эти документы завтра…

– Что ж, это меня устраивает.

– …Если только по чистой случайности ты не свободна сегодня вечером…

– Я… – Последовала коротенькая пауза. – Я обещала навестить одну знакомую. Она только что родила и…

– Как это мило!

– Мне очень жаль, Джон…

– Пустяки, увидимся завтра. Тебя не затруднит подъехать в участок?

– Нисколько.

Они договорились о времени, и Ребус вернулся в зал. Почему-то ему казалось, что Джин было приятно, когда он предложил встретиться сегодня вечером. Вероятно, она ждала, надеялась на что-то подобное, а его слова подтвердили, что он интересуется ею не только по служебной необходимости.

Возможно, впрочем, что он просто выдает желаемое за действительное.

Сев в кресло, Ребус позвонил Клаверхаусу.

– Ты меня разочаровал, дружище, – сказал тот, узнав голос Ребуса.

– Я обещал, что никуда не уйду, и сдержал слово.

– Тогда почему ты не ответил на звонок?

– Потому что мне на мобильник кое-кто позвонил.

– Кто же этот «кое-кто» и почему он значит для тебя больше, чем старый друг?… Теперь я не просто разочарован – я оскорблен в лучших чувствах!

– Звонил мой букмекер, – объяснил Ребус. – Неудобно было бросить трубку – я должен ему две сотни.

Клаверхаус на мгновение замолк.

– Что ж, в таком случае я за тебя рад,– сказал он. – Ладно, слушай сюда: человека, с которым тебе нужно поговорить, зовут Деклан Макманус…

Ребус нахмурился.

– Чудовищно! Если я не ошибаюсь, то Деклан Макманус – настоящее имя Элвиса Костелло… [15]15
   Элвис Костелло (Деклан Макманус) – популярный английский певец.


[Закрыть]

– Ну, очевидно, настоящее имя ему не нравилось, и он отдал его человеку, который в нем нуждался. – Клаверхаус продиктовал Ребусу телефон в Дублине, включая код международной связи. – Впрочем, я сомневаюсь, что жадины из твоего Сент-Леонарда раскошелятся на международный звонок, – сказал он в заключение.

– Да, десятка два бланков придется заполнить, – признал Ребус. – Спасибо за помощь, Клаверхаус.

– Хотел спросить, ты действительно намерен сегодня назюзюкаться?

– Пожалуй, это единственный выход. Когда мой букмекер меня разыщет, мне хотелось бы быть под полным наркозом.

– Я бы сказал – правильное решение. Ладно, я, пожалуй, тоже подниму сегодня стакан за плохих лошадей и хорошее виски.

– И наоборот, – сказал Ребус, кладя трубку. Клаверхаус не ошибся: телефоны, стоящие в рабочем зале, были отключены от международных линий, но Ребусу почему-то казалось, что аппарат в кабинете старшего суперинтенданта Темплер в полном порядке. Единственная проблема заключалась в том, что Джилл, уходя, заперла кабинет. Немного подумав, Ребус вспомнил, что на случай непредвиденных обстоятельств Фермер Уотсон держал запасной ключ под выбившимся из-под плинтуса краем коврового покрытия. И верно – запустив пальцы в щель, Ребус сразу нащупал ключ от автоматического дверного замка. Отперев дверь, он вошел в кабинет и закрылся там. Ребус не сел на новенькое кресло Джилл, но остался стоять, прислонившись к краю стола. Почему-то ему вспомнилась сказка о трех медведях. Ну-ка, кто сидел на моем стульчике? И кто звонил в Ирландию с моего телефончика?…

На его звонок ответили примерно после полудюжины гудков.

– Прошу прощения, мне нужно поговорить с… – Ребус вдруг сообразил, что не знает звания Макмануса. -…С Декланом Макманусом.

– Как вас представить? – В голосе секретарши слышалась соблазнительная ирландская певучесть, и Ребус отчетливо представил себе округлые формы и черные как вороново крыло волосы.

– Детектив-инспектор Джон Ребус из полиции Лотиана в Шотландии.

– Одну минутку, сэр.

Пока он ждал минутку, округлые женские формы приняли в его воображении вид пузатого пивного стакана, медленно наполняющегося холодным пенистым «Гиннессом».

– Инспектор Ребус? – Голос был деловым.

– Мне дал ваш номер инспектор Клаверхаус из Отдела уголовного розыска Шотландии, – сказал Ребус.

– Весьма любезно с его стороны.

– Его хлебом не корми – дай сделать любезность.

– И чем я могу быть вам полезен?

– Я не знаю, слышали ли вы о деле, которое мы в настоящее время расследуем… Речь идет об исчезновении Филиппы Бальфур…

– А-а, дочки банкира… Наши газеты много о нем писали.

– Из-за ее знакомства с Дэвидом Костелло?

– В Дублине эта семья хорошо известна, инспектор. Образно говоря, Костелло – крупные звезды на светском, так сказать, небосклоне.

Вам лучше знать, мистер Макманус. Собственно, поэтому я и звоню.

– А-а, вот оно что.

– Мне бы хотелось побольше узнать о семье Костелло. – Ребус принялся чертить на листке бумаги разные закорючки. – Я, разумеется, уверен, что их репутация безупречна, но я был бы совершенно спокоен, если бы вы это подтвердили.

– Я бы не сказал, что она так уж «безупречна»…

– Вот как?

– У каждой семьи есть свое грязное белье, не так ли?

– Вероятно.

– Как насчет того, чтобы прислать вам копию их счета из нашей прачечной?

– Это было бы замечательно.

– У вас, вероятно, есть факс?

– Есть. – Ребус продиктовал номер. – Только вам придется узнать международный код, – предупредил он.

– Думаю, с этим никаких проблем не будет. Скажите лучше, могу я рассчитывать, что сведения, которые я вам перешлю, не станут достоянием гласности?

– Я сделаю, все, чтобы не стали.

– Что ж, вашего слова мне, пожалуй, достаточно. Вы увлекаетесь регби, инспектор?

Ребус почувствовал, что ему следует сказать «да».

– Только как зритель, – ответил он.

– Я часто приезжаю в Эдинбург на турнир Шести наций. Быть может, когда в следующий раз я буду ваших краях, мы опрокинем по стаканчику?

– Буду очень рад, – искренне сказал Ребус. – Запишите мои телефоны… – Он продиктовал номера служебного и мобильного телефонов.

– Обязательно позвоню, – пообещал Макманус.

– Не забудьте. Я ваш должник, сэр.

– Ловлю на слове. – После небольшой паузы Макманус внезапно спросил: – Вы ведь не увлекаетесь регби, инспектор?…

– Нет, – признался Ребус. В ответ в трубке послышался раскатистый смех.

– Но вы человек честный, а это уже кое-что. До свидания, мистер Ребус.

Ребус положил трубку. Он так и не выяснил, кто такой Макманус и какой пост он занимает в ирландской полиции. Посмотрев на лежащую перед ним бумагу, Ребус увидел, что за время разговора нарисовал с полдюжины гробов. Еще двадцать минут он ждал факса от Макмануса, но аппарат в углу молчал.

Сначала Ребус заглянул в «Молтингс», потом посетил «Ройял Оук», а оттуда отправился в «Суони». В каждом пабе он выпил только одну порцию, начав с пинты «Гиннесса». В последний раз он пил это пиво довольно давно. Оно было неплохим, но чересчур плотным. Поэтому он переключился на легкий эль. Добравшись на такси до «Оксфорд-бара», Ребус уничтожил последнюю порцию солонины со свекольным рулетом и закончил главным блюдом – крутым яйцом, запеченным в колбасном фарше. Чтобы запить еду, он снова обратился к элю.

В баре в этот час было всего несколько завсегдатаев. Отдельный зал наверху арендовала компания студентов, поэтому в нижнем баре разговоров было мало. Казалось, что доносящийся со второго этажа шум каким-то образом оскверняет саму атмосферу почтенного заведения. Даже Гарри за стойкой почти не скрывал, что ждет их ухода как манны небесной. Когда кто-то из них спускался вниз, чтобы заказать еще по порции горячительного, он разражался пространной речью, в которую непременно вставлял фразочки «вы, наверное, скоро уйдете», «вечер только начался – сейчас самое время закатиться куда-нибудь в клуб» и тому подобными. Студент – молодой парень с таким гладким лицом, что оно казалось отполированным, – только бессмысленно улыбался в ответ, отказываясь понимать намеки. Бармен лишь головой качал. Когда молодой человек, с трудом удерживая заставленный кружками и стаканами поднос и расплескивая на ходу пиво, удалился, кто-то из завсегдатаев ехидно намекнул Гарри, что он-де «потерял хватку», но излившийся в ответ поток виртуозных ругательств засвидетельствовал обратное.

В «Оксфорд» Ребус приехал в слабой надежде хоть ненадолго отрешиться от мыслей о крошечных кукольных гробиках. Он продолжал думать о них как о поделках одного человека, одного убийцы… И мучиться вопросом, существуют ли другие гробики, догнивающие среди травы на склоне какого-то холма или пылящиеся в чьем-то сарае… Трон Артура, Фоллз, четыре гроба, о которых он узнал от Джин, – Ребус был уверен, что между ними существует какая-то связь, и эта мысль наполняла его душу страхом. «Я хочу, чтобы меня кремировали, – подумал он. – Или хоть подвесили в гамаке на сук какого-нибудь баобаба, как поступают со своими покойниками австралийские аборигены. Что угодно, лишь бы не оказаться в замкнутом пространстве узкого деревянного ящика! Что угодно!…»

Дверь бара неожиданно отворилась, и все присутствующие повернулись в ту сторону, чтобы взглянуть на новоприбывшего. Ребус тоже посмотрел туда и поспешно выпрямился, стараясь не показать своего изумления. У входа стояла Джилл Темплер. Она сразу заметила Ребуса и улыбнулась, расстегивая куртку и снимая шарф.

– Я так и думала, что найду тебя здесь, – сказала она, подходя к стойке. – Я звонила, но у тебя работал автоответчик.

– Что ты будешь пить?

– Джин с тоником.

Гарри услышал ее слова и потянулся за стаканом.

– Лимон, лед? – спросил он.

– Да, пожалуй, – согласилась Джилл.

Ребус заметил, что остальные посетители немного отодвинулись, давая им возможность поговорить наедине, насколько это было возможно в маленьком нижнем баре. Заплатив за джин, Ребус смотрел, как Джилл в несколько глотков опустошила стакан.

– Мне это было необходимо, – сказала она, перехватив его взгляд.

Вместо ответа Ребус слегка приподнял свою кружку.

– Slainte! – произнес он и тоже сделал глоток. Джилл улыбнулась.

– Извини, – сказала она. – С моей стороны было, вероятно, бестактно выпить все сразу, но…

– У тебя был тяжелый день?

– Скажем так – бывало и хуже.

– Что же заставило тебя прийти в этот бар?

– Несколько причин, Джон. Во-первых, ты не даешь себе труда оповещать меня о твоих успехах.

– Да оповещать-то особенно не о чем. Никаких успехов… пока.

– Значит, ты зашел в тупик?

– Я этого не говорил. Просто мне нужна еще пара дней. – Ребус отпил еще глоток.

– Кроме того, нам необходимо решить назревшую проблему с посещением врача…

– Да, я знаю. Обещаю, что как только у меня будет свободное время… – Он показал глазами на кружку с пивом, которую держал в руке. – Между прочим, за сегодняшний вечер это первая…

– Так и есть!… – тотчас подтвердил Гарри и принялся тереть стаканы полотенцем.

Джилл улыбнулась, но глаза ее продолжали пристально рассматривать Ребуса.

– Как тебе работается с Джин? – спросила она. Ребус пожал плечами.

– Прекрасно. Она взяла на себя историческую часть, так что…

– Она тебе нравится?

Теперь уже Ребус пристально взглянул на Джилл.

– Уж не свахой ли ты заделалась?

– Мне просто интересно…

– И ты явилась сюда только затем, чтобы спросить меня об этом?

– Муж Джин был алкоголиком. В свое время она натерпелась от него… всякого.

– Она мне рассказывала, так что на этот счет можешь не беспокоиться.

Джилл посмотрела на свой пустой стакан.

– Ну а как насчет Эллен Уайли?…

– Не жалуюсь.

– Она… Обо мне она что-нибудь говорила?

– В общем-то, нет… – Ребус допил пиво и сделал Гарри знак повторить. Бармен отложил полотенце и стал наполнять стакан, а Ребус вдруг почувствовал себя неуютно. Ему было неприятно, что Джилл застала его врасплох, и не нравилось, что их разговор слышат завсегдатаи бара.

Джилл, казалось, поняла его состояние.

– Может, поговорим завтра в участке? – предложила она.

Ребус с деланым равнодушием пожал плечами.

– А как тебе новая работа? – спросил он. – Нравится?

– Думаю, выдюжу.

– А я не думаю, а голову даю на отсечение. – Ребус показал на ее стакан и предложил повторить, но Джилл покачала головой.

– Я просто заскочила промочить горло по пути домой, – объяснила она.

– Я тоже, – кивнул Ребус и, озабоченно нахмурившись, посмотрел на часы.

– Я на машине. Хочешь, подвезу? – предложила Джилл.

Он покачал головой.

– Нет. Я предпочитаю ходить пешком, чтобы сохранять форму.

Гарри за стойкой фыркнул. Джилл закрутила вокруг шеи шарф.

– Что ж, завтра увидимся, – сказала она.

– Где мой кабинет, ты знаешь, – пошутил Ребус. Джилл огляделась по сторонам, окинула взглядом стены цвета сигаретного пепла, пыльные портреты Роберта Бернса на стенах и кивнула.

– Да, – сказала она, – знаю.

Потом она помахала рукой, словно прощаясь со всеми, и исчезла.

– Твоя начальница? – поинтересовался Гарри, и Ребус кивнул.

– Я бы с тобой поменялся, – сказал бармен, и завсегдатаи начали смеяться. Сверху спустился еще один студент со списком напитков, нацарапанным на обратной стороне какого-то конверта.

– Будьте добры… – начал он.

– Три эля, два лагера больших, джин с лимоном и содовой, два ликера «Беке» и бокал белого сухого… – скороговоркой перечислил Гарри. – Все правильно?

Студент посмотрел на список и растерянно кивнул. Гарри подмигнул зрителям.

– Хоть вы и студенты, но и мы здесь тоже кое-что соображаем.

Шивон пристально смотрела на послание на экране ноутбука. Она получила его в ответ на мейл, в котором сообщала Сфинксу, что работает над второй загадкой. Послание гласило:

«Извини, совсем из головы выскочило: начиная с этого уровня время на решение загадки будет ограничено. Если через двадцать четыре часа ты не дашь правильный ответ, задание считается невыполненным».

Придвинув к себе клавиатуру, Шивон отстучала ответ:

«Нам нужно встретиться. У меня есть к тебе несколько вопросов». – Нажав кнопку «отправить», она снова замерла, приготовившись ждать. Ответ, впрочем, пришел довольно быстро.

«В игре ты найдешь ответы на все свои вопросы».

Шивон снова склонилась над клавишами.

«Скажи, Флипси кто-нибудь помогал? Кто еще играет в эту игру?»

На этот раз ответа пришлось ждать дольше. Шивон как раз вышла в кухню, чтобы налить себе полстакана красного чилийского вина, когда ноутбук коротко пискнул, сигнализируя о полученном письме. Вино выплеснулось ей на руку, когда она рванула в гостиную.

«Ты дома? У тебя свет горит».

На мгновение Шивон застыла. Ей казалось, что экран ноутбука начинает как-то зловеще мерцать. Сфинкс здесь! Совсем рядом!… Крадучись, она приблизилась к окну. Внизу была припаркована машина с включенными фарами.

– Тьфу ты!… – сплюнула Шивон, узнав «альфа-ромео» Гранта, и отдернула занавеску полностью.

Грант помахал ей рукой. Чертыхаясь, Шивон ринулась к двери и меньше чем через полминуты была уже на улице.

– Что за идиотские шутки, Грант?! – прошипела она.

Грант вышел из машины. Казалось, он неприятно удивлен ее бурной реакцией.

– Что случилось, Шив?

– Я только что переговаривалась по интернету со Сфинксом, – объяснила она. – И думала, что ты – это он. – Она задумчиво прищурилась. – Кстати, как ты это устроил?…

Худ показал ей новенький мобильный телефон.

– Вот, только сегодня купил, – объяснил он. – В нем есть доступ в интернет. С помощью этой штуки можно посылать мейлы и прочее…

Шивон выхватила у него аппарат и внимательно осмотрела.

– Боже мой, Грант, если бы ты знал, как я испугалась!

– Извини. – Он виновато улыбнулся. – Я не хотел…

Шивон вернула ему аппарат. Она прекрасно знала, чего он хотел – похвастаться своей новой игрушкой.

– Как ты вообще здесь оказался? – хмуро спросила она.

– Мне кажется, я решил вторую загадку, – сказал он.

Шивон восхищенно посмотрела на него.

– Правда?!

Грант скромно потупился.

– Скажи, а почему обязательно нужно было ждать до ночи?

– В темноте мне лучше думается, только и всего. – Он многозначительно посмотрел наверх, на окна ее квартиры. – Ну как, пригласишь меня зайти, или мы и дальше будем торчать здесь соседям на потеху?

Шивон огляделась по сторонам. Грант был прав – в нескольких окнах уже появились темные силуэты.

– Так уж и быть, входи, – со вздохом сказала она.

Поднявшись в квартиру, Шивон первым делом посмотрела на компьютер, но Сфинкс так и не ответил на ее последнее послание.

– Мне кажется, ты его напугала, – изрек Грант, прочтя на экране тексты полученных и отправленных Шивон писем.

Шивон бросилась на диван и взяла в руки бокал.

– Ну, Эйнштейн, что ты там придумал на этот раз?

– Узнаю знаменитое эдинбургское гостеприимство, – насмешливо проговорил Грант, косясь на вино.

– Ты за рулем, – отрезала Шивон.

– Пара глотков мне не повредит.

Шивон с недовольным стоном отправилась на кухню, а Грант полез в матерчатую сумку, которую принес с собой, и начал выкладывать на стол уже знакомые ей карты и атласы.

– Давай рассказывай, что там у тебя?… – Вернувшись в гостиную, Шивон вручила ему бокал и налила вино. Потом она опустошила свой стакан, снова наполнила и села обратно на диван, поставив полупустую бутылку на пол.

– Ты уверена, что я тебе не помешал? – Грант поддразнивал ее или по крайней мере пытался поддразнить, но Шивон было не до шуток.

– Давай рассказывай, что ты там нашел.

– Ну, если ты абсолютно уверена, что я не… – Брошенный на него взгляд заставил Гранта умолкнуть. Он уставился на лежащие на столе карты. – Я много думал о том, что сказала твоя приятельница…

– Гэрриет? – Шивон нахмурилась. – Она сказала, что есть какой-то Олений холм.

– В задаче говорилось – «красный зверь на горе». Если «красный зверь» – олень, то нам нужно искать Оленью гору, Олений холм, Олений бугор и так далее.

– Но ведь мы уже просмотрели все карты, – пожаловалась она.

– Да, но просмотрели поверхностно. Теперь нам надо изучить указатели, приводимые в конце, и разглядеть все квадраты Б-4.

– Так ты предполагаешь, что Б-4 – это квадрат на карте?

Грант отпил глоток вина.

– Я много чего предполагаю. Но это лучше, чем ничего.

– А если подумать еще немного?… Скажем, до утра?

– Думать уже некогда, – сказал Грант. – Ведь Сфинкс решил ограничить нас во времени…

Взяв самый большой атлас, он открыл его на именном указателе и заскользил пальцем по строкам. Шивон наблюдала за ним поверх своего бокала. Да, размышляла она, Сфинкс дал нам на решение только сутки, но когда ты, дружище, ехал сюда на ночь глядя, ты об этом еще не знал!… Интересно, подумала она, вспоминая, как Грант напугал ее своим мейлом, насколько мобилен этот Сфинкс? Ему известно ее имя и место работы!… Пять минут в интернете – и у Сфинкса будет ее адрес и номер телефона в придачу.

Грант с головой ушел в работу и, казалось, не замечал, что Шивон пристально наблюдает за ним. «Может, он ближе, чем ты думаешь, девочка», – мелькнуло у нее в голове.

Примерно полчаса спустя она поставила диск с самой спокойной музыкой, какую только смогла отыскать, и спросила Гранта, не налить ли ему кофе. Он к этому времени перебрался со стула на пол и сидел, опершись спиной о диван и вытянув перед собой ноги. На колени Грант положил крупномасштабную карту, выпущенную Государственным картографическим управлением Великобритании, и изучал один из квадратов координатной сетки. Услышав ее вопрос, он поднял голову и несколько секунд рассеянно моргал, словно человек, внезапно попавший из темноты на свет.

– С удовольствием, – проговорил он наконец.

Пять минут спустя, вернувшись в комнату с двумя кружками горячего кофе, Шивон передала ему слова Костелло о Раналде Марре.

– И ты ничего мне не сказала?! – Грант с упреком покачал головой.

– Мне казалось, это может подождать до завтра.

Ее ответ, похоже, не удовлетворил Гранта, поскольку, взяв у нее кружку, он вместо благодарности лишь что-то невнятно пробурчал себе под нос, и Шивон почувствовала, как в ней снова закипает гнев. В конце концов, это был ее дом, ее квартира, ее гостиная. Работать надо на работе. Любопытно, почему он приперся к ней, вместо того чтобы пригласить к себе?… Чем больше Шивон размышляла обо всем этом, тем яснее она понимала, что совсем не знает Гранта. Ей случалось иногда работать с ним в паре. Они встречались на вечеринках, несколько раз забегали вместе в бар, чтобы опрокинуть стаканчик-другой, и один раз сходили вдвоем поужинать. Почему-то ей казалось, что у Гранта никогда не было девушки. В участке к нему относились, в общем, неплохо, хотя и подсмеивались над его любовью к техническим новинкам. Он был полезным сотрудником, над которым иногда можно и пошутить.

Их с Грантом ничто не объединяло, и Шивон спросила себя, что заставляет ее проводить с ним свободное время. Больше того – почему она позволяет ему превратить свое свободное время в продолжение работы?…

Допив вино, Шивон отставила стакан и взяла в руки «Атлас автомобильных дорог Шотландии». Открыв первую страницу, она увидела в квадрате Б-4 остров Мэн и испытала прилив острого раздражения. Какого черта, подумала она, ведь остров Мэн вовсе не в Шотландии, а по морю не ездят на автомобилях! На второй странице в квадрате Б-4 оказались йоркширские долины – унылое, заболоченное место, где не было никаких холмов, а уж тем более – гор.

– Черт побери! – громко выругалась она, и Грант поднял голову.

– Что случилось? – спросил он.

– Этот чертов атлас… Какой-то Мальбрук в поход собрался! – Шивон перевернула страницу. В квадрате Б-4 удобно расположился мыс Кинтайра, и она возмущенно фыркнула, но уже на следующем развороте ее взгляд упал на слова «Олленгольм». Почти что Олений холм, подумала Шивон и посмотрела на карту внимательнее. Она увидела тонкую ниточку семьдесят четвертого шоссе и городок Моффат, обозначенный на карте небольшим кружком. В Моффате Шивон однажды побывала. Городок показался ей очень живописным; он как будто просился на почтовую открытку. Кроме того, там был по крайней мере один приличный отель, в котором Шивон с удовольствием пообедала. В верхнем углу квадрата Б-4 она увидела черный треугольничек, обозначавший вершину под названием «Олений Рог». Рядом стояли мелкие цифры – гора Олений Рог имела высоту восемьсот восемь метров.

Шивон посмотрела на Гранта.

– Олений Рог нам подходит? – спросила она.

– Что-что?… – Грант поднялся и, подойдя к ней, сел рядом. Склонившись над картой, он коснулся плечом ее руки. Шивон с трудом заставила себя не дернуться.

– Этот Олений Рог – он же… у черта на рогах! – сказал Грант.

– Может, совпадение? – предположила Шивон. Грант кивнул, но она видела – он почти убежден,

что именно это они искали.

– Квадрат Б-4, – проговорил он. – Только не Олений холм, как говорила твоя подруга, а Олений Рог. Гора Олений Рог… Вряд ли это совпадение.

Шивон включила телевизор и нажала на пульте кнопку «телетекст».

– Что это ты делаешь? – поинтересовался Грант.

– Хочу узнать погоду на завтра. Я не собираюсь подниматься на Олений Рог под дождем.

На обратном пути Ребус заехал в Сент-Леонард, чтобы забрать свои записи и заметки по случаям в Глазго, Данфермлине, Перте и Нэрне.

– Может, вам помочь, сэр? – предложил один из констеблей.

– С какой такой стати? – резко оборвал Ребус. Да, он выпил, ну и что? Это вовсе не значит, что теперь он ни на что больше не способен.

Такси ждало его снаружи, и через пять минут Ребус уже поднимался к себе в квартиру. Еще пять минут спустя он уже сидел в своем любимом кресле с сигаретой в зубах и чашкой горячего крепкого чая на подносе, готовясь открыть первую папку. Кресло у окна было единственным островком в море хаоса. Со стороны Мелвилл-драйв доносился далекий вой сирены: вероятно, «скорая помощь» спешила к больному.

В папке лежали фотографии, которые Ребус получил из редакций газет. С простых черно-белых снимков улыбались ему четыре женщины, четыре жертвы. Ребусу вспомнились строчки стихотворения. «Не тот погибнет, кто грешил безбожно, а тот, чью жизнь отнять несложно». Да, в этом они сходились.

Их жизни было несложно отнять.

Фотографии Ребус прикрепил кнопками к большой пробковой доске. Потом он взял в руки цветную открытку из музея истории Шотландии: крупный план трех из восьми гробиков с Трона Артура на фоне черноты. Перевернув ее, Ребус прочел: «Резные деревянные фигурки в миниатюрных гробах из пещеры на северо-восточном склоне горы Трон Артура; найдены в июне 1836 г. Материал – сосна. Из семнадцати предметов до настоящего времени сохранилось только восемь».

Ему вдруг пришло в голову, что и в 1836 году это событие вряд ли могло пройти мимо внимания полиции. Возможно, полицейские отчеты того времени где-нибудь сохранились. Но какова была в те времена структура органов правопорядка? Вряд ли тогда существовало что-то подобное современному Отделу уголовного розыска. Не исключено, что, обнаружив труп, полицейские первым делом заглядывали в зрачки, ища в них отражение лица убийцы. Почти как ведуны, которые, по одной из теорий, использовали в своих ритуалах гробики. Интересно, занимались ли они своей ворожбой на Троне Артура?… В наши дни, подумал Ребус, они бы непременно выступали на фестивалях народного творчества.