Текст книги "Бункер. Пыль"
Автор книги: Хью Хауи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
«Жюль!»
Она едва расслышала его за голосами, раздававшимися в темной шахте. Она пробралась к нему и спросила, кто уже прошел.
«Здесь слишком темно», – сказал он. «Они могут проходить только по одному. Что, черт возьми, происходит? Почему столько людей? Мы думали, ты сказала...»
«Позже», – сказала она ему, надеясь, что это позже будет. Она сомневалась в этом. Более вероятно, что в обоих концах бункера будут лежать груды тел. В этом была бы большая разница между 17 и 18 бункерами. Тела в обоих концах. «Дети?» – спросила она и тут же удивилась, почему среди всех мертвых и умирающих она сосредоточилась на столь немногих. Она подозревала, что никогда не станет матерью. Первобытное стремление заботиться о своем выводке, когда в опасности находится гораздо большее.
«Да, довольно много детей прошло». Он сделал паузу и прокричал указания паре, которая не захотела войти в металлическую дверь в задней части экскаватора. Джульетта вряд ли могла их винить. Они даже не были жителями Механики. Что, по мнению этих людей, происходит? Просто следили за паническими криками других. Наверное, думали, что заблудились в шахтах. Это было дико даже для Джульетты, которая лазила по холмам и видела все снаружи.
«А что с Ширли?» спросила Джульетта.
Он направил фонарик внутрь. «Я ее точно видел. Думаю, она в экскаваторе. Направляет движение».
Она сжала руку Рафа и оглянулась на клубящуюся тьму теней позади себя. «Убедись, что ты пройдешь», – сказала она ему, и его бледное лицо кивнуло в знак согласия.
Джульетта протиснулась в очередь и вошла в заднюю часть экскаватора. Крики и вопли раздавались внутри, как дети, кричащие в пустые банки из-под супа. Ширли стоял у задней стенки электростанции, направляя толкающуюся массу людей через щель в темноте, настолько узкую, что всем приходилось поворачиваться боком. Свет, установленный внутри экскаватора для работы с хвостами, был выключен, резервный генератор не работал, но Джульетта чувствовала остаточное тепло от его работы. Она слышала металлический щелчок, когда он остывал. Она подумала, не работала ли Ширли, чтобы переместить машину и ее электростанцию обратно в Хранилище -18. Они с Кортни спорили о том, где должен находиться экскаватор.
«Что за черт?» спросила Ширли у Джульетты, когда та заметила ее.
Джульетте захотелось разрыдаться. Как объяснить то, чего она боялась, что это конец всему, что они когда-либо знали? Она покачала головой и закусила губу. «Мы теряем бункер», – наконец смогла она. «Снаружи проникают внутрь».
«Так зачем было посылать их сюда?» Ширли пришлось кричать, перекрикивая шум голосов. Она потянула Джульетту к другой стороне генератора, подальше от криков.
«Воздух спускается по лестнице», – сказала Джульетта. «Его не остановить. Я собираюсь запечатать раскоп».
Ширли задумался. «Убрать опоры?»
«Не совсем. Заряды, которые вы хотели заложить...»
Лицо Ширли ожесточилось. «Эти заряды заложены с другой стороны. Я установила их, чтобы заблокировать эту сторону, чтобы заблокировать этот бункер, чтобы защитить нас от воздуха здесь».
« Что ж, теперь у нас есть воздух только здесь». Джульетта передала Ширли радиоприемник – все, что она взяла с собой из дома. Ширли взяла его в руки. Она прислонила его к своему фонарику, который горел на груди Джульетты. В отбрасываемом свете Джульетта увидела на лице своей бедной подруги маску растерянности. «Присмотри за всеми», – сказала ей Джульетта. «Соло и дети...» Она посмотрела на генератор. «Фермы здесь можно спасти. А воздух...»
«Ты не собираешься...» начала Ширли.
«Я прослежу, чтобы последние из них прошли». За мной было несколько дюжин. Может быть, еще сотня". Джульетта схватила свою старую подругу за руки. Ей стало интересно, остались ли они друзьями. Она задавалась вопросом, осталась ли между ними та связь. Она повернулась, чтобы уйти.
«Нет.»
Ширли схватила Джульетту за руку, радиоприемник упал и разбился о пол. Джульетта попыталась вырваться.
«Будь я проклята», – крикнула Ширли. Она развернула Джульетту. «Будь я проклята, если ты бросишь меня на произвол судьбы. Будь я проклята...»
Где-то раздались крики, детские или взрослые, определить было невозможно. Просто какофония растерянных и испуганных голосов, эхом отдававшихся в тесном пространстве этой огромной стальной машины. В темноте Джульетта не видела, как наносится удар, не видела кулака Ширли. Она только почувствовала его на своей челюсти, удивилась яркой вспышке света в кромешной тьме, а потом некоторое время ничего не помнила.
••••
Она пришла в себя через несколько мгновений или минут – сказать было невозможно. Свернувшись калачиком на стальной палубе экскаватора, с приглушенными и далекими голосами вокруг, она лежала неподвижно, а лицо ее пульсировало.
Людей стало меньше. Только те, кто выжил, и они двигались дальше по недрам экскаватора. Она была в отключке, кажется, минуту или две. Может быть, дольше. Кто-то звал ее по имени, искал ее в темноте, но она была невидима, свернувшись калачиком на дальней стороне генератора в тени теней. Кто-то звал ее по имени.
И тут вдалеке раздался сильный гул. Словно лист трехдюймовой стали упал и ударился о голову. Сильный грохот в недрах земли, сотрясение, которое ощущалось прямо в экскаваторе, и Джульетта все поняла. Ширли ушла в комнату управления и заняла ее место. Она запустила заряды, призванные защитить ее старый дом от этого нового. Она обрекла себя на гибель вместе с остальными.
Джульетта плакала. Кто-то позвал ее по имени, и Джульетта поняла, что звук доносится из рации, расположенной рядом с ее головой. Она оцепенело потянулась к нему, ее чувства разбегались. Это был Лукас.
"Люк, – прошептала она, нажимая на кнопку передачи. Его голос означал, что он находится за пределами стального шкафа, герметичной кладовой, полной еды. Она вспомнила, как Соло десятилетиями питался этими консервами. Лукас тоже сможет, если вообще сможет. «Вернись внутрь», – сказала она, всхлипывая. « Закройся». Она взяла рацию в обе руки и осталась лежать на палубе, свернувшись калачиком.
«Я не могу», – сказал Лукас. Раздался кашель, мучительный хрип. «Я должен был... должен был услышать твой голос. В последний раз». Следующий приступ кашля ощущался в груди самой Джульетты, которая была переполнена до отказа. «Я закончил, Жюль. Я закончил...»
«Нет.» Она прокричала это про себя, а затем сжала рацию. «Лукас, немедленно заходи в эту кладовку. Запри ее и держись. Просто держись...»
Она слушала, как он кашляет и пытается найти свой голос. Когда он зазвучал, это был хрип. «Не могу. Вот оно. Вот и все. Я люблю тебя, Жюль. Я люблю тебя...»
Последнее слово было шепотом, едва ли больше, чем помехи. Джульетта рыдала, била по полу и кричала на него. Она проклинала его. Она проклинала себя. А через открытую дверь экскаватора прохладный ветерок занес облако пыли, и Джульетта почувствовала его вкус на языке, на губах. Это был сухой мел щебня, остатки взрыва, произведенного Ширли далеко в туннеле, вкус всего, что она когда-либо знала... мертвого.
Часть III ~ Дом
Хранилище 1
36
Шарлотта отпрянула от радиоприемника, ошеломленная. Она смотрела на потрескивающий динамик, слушала шипение помех и снова и снова проигрывала в голове сцену. Открытая дверь, просачивающийся внутрь ядовитый воздух, гибнущие люди, давка, исчезнувший бункер. Бункер, над спасением которого трудился ее брат, исчез.
Ее рука дрожала, когда она потянулась к циферблату. Переключая каналы, она слышала другие голоса из других бункеров, обрывки разговоров и тишину без контекста, доказательство того, что в других местах жизнь продолжалась:
«– Второй раз за месяц такое происходит. Вы сообщили Кэрол...»
«– Если вы подержите его у себя, пока я не приду, я буду очень признателен...»
«...»
«-Очень. Сейчас она у нас под арестом...»
Вспышки помех между этими разговорами занимали место бункеров, заполненных мертвым воздухом. Бункеров, наполненных мертвецами.
Шарлотта снова набрала номер 18. Ретрансляторы все еще работали вверх и вниз по шахте; она поняла это по шипению. Она прислушалась, не вернется ли голос женщины, призывающей всех отправиться на нижние уровни. Шарлотта услышала, как кто-то произнес ее имя. Странно было думать, что она услышала голос этой женщины, которой был одержим ее брат, этого мэра-изгоя, как он ее называл, этой уборщицы-домохозяйки.
Это мог быть кто-то другой, но Шарлотта так не думала. Это были команды кого-то из начальства. Она представила себе женщину, притаившуюся в глубине далекой бункерной шахты, в каком-то темном и одиноком месте, и почувствовала внезапное родство. Чего бы она только не отдала, чтобы иметь возможность не просто слушать, а передавать информацию, каким-то образом протягивать руку помощи.
Наклонившись вперед, она потерла боковую поверхность радиостанции в том месте, где должен быть подключен микрофон. Было подозрительно, что брат приберег эту деталь напоследок. Как будто он не доверял ей в том, что она не будет разговаривать с кем-то. Как будто он хотел, чтобы она просто слушала. А может быть, он беспокоился за себя. Возможно, он не верил в то, что сделает, если сможет транслировать свои мысли в эфир. Это были не начальники бункеров, а любой человек с радиоприемником.
Шарлотта похлопала себя по груди, нащупала удостоверение, которое он ей дал, и перед ней промелькнули образы поднимающегося и опускающегося ботинка, стены и пола, залитого кровью. В конце концов, ему не дали шанса. Но она должна была что-то сделать. Она не могла вечно сидеть и слушать помехи, слушать, как умирают люди. Донни сказал, что ее удостоверение будет работать в лифте. Желание действовать было непреодолимым.
Она выключила радио и накрыла его полиэтиленовой пленкой. Поставила кресло так, чтобы оно выглядело нетронутым, и стала изучать комнату управления дронами на предмет признаков обитаемости. Вернувшись к своей койке, она открыла сундук и изучила экипировку. Она выбрала реакторный красный. Он сидел на ней свободнее, чем остальные. Вытащив его, она осмотрела нашивку с именем. Стэн. Она могла бы стать Стэном.
Оделась и пошла в кладовую. Из разобранного дрона можно было достать много смазки. Она собрала немного на ладонь, поискала в одном из контейнеров кепку и пошла в туалет. В мужской туалет. Когда-то Шарлотте нравилось наносить макияж. Казалось, это была другая жизнь, другой человек. Она помнила, как перешла от видеоигр к попыткам быть красивой, как подкрашивала щеки, чтобы они не казались такими пухлыми. Это было до того, как базовая подготовка на короткое время сделала ее стройной и крепкой. Это было до того, как два срока службы помогли ей вернуть свое естественное тело, привыкнуть к нему, принять его, даже полюбить.
Она использовала смазку, чтобы подчеркнуть скулы. Немного нанесла на брови, чтобы они казались более полными. Губы намазывала с неприятным привкусом, чтобы они не были такими красными. Это была полная противоположность любому макияжу, который она когда-либо делала. Она заправила волосы в шапочку и низко натянула козырек, поправила комбинезон так, что он стал похож на складки ткани, а не на грудь.
Это была жалкая маскировка. Она сразу все увидела. Но потом она поняла. В мире, куда не допускаются женщины, кто-нибудь бы заподозрил? Она не была уверена. Она не могла знать. Ей очень хотелось, чтобы Донни был рядом, чтобы она могла спросить его. Она представила себе, как он смеется над ней, и это едва не заставило ее расплакаться.
«Не плачь, мать твою», – сказала она зеркалу, вытирая глаза. Она боялась, что слезы могут повлиять на макияж. Но слезы все равно пришли. Они пришли и ничего не нарушили. Это были капли воды, скользящие по смазке.
••••
Где-то здесь была схема. Шарлотта порылась в папке с записями Донни у радиоприемника и не нашла ее. Она попробовала зайти в конференц-зал, где ее брат проводил много времени, перебирая коробки с документами. Там царила разруха. Большая часть его записей была вывезена. Должно быть, они планируют вернуться за остальными, возможно, утром. Или они могут прибыть прямо сейчас, и Шарлотте придется объяснять, что она здесь делает:
«Меня послали сюда, чтобы я забрал... э-э...» Ее пониженный голос звучал смешно. Она пошарила в раскрытых папках и на свободных страницах и попробовала еще раз, на этот раз слегка приглушив свой обычный голос. «Мне сказали отнести это на переработку», – объяснила она никому не нужной фразой. «О? А на каком уровне находится утилизация?» – спросила она себя. «Понятия не имею», – призналась она. «Поэтому я ищу карту».
Она нашла карту. Но это была не та карта. Сетка кругов с красными линиями, расходящимися к одной точке. Она поняла, что это карта, только потому, что узнала схему с сеткой букв по бокам и цифр сверху. Когда-то ВВС назначали ежедневные цели по таким сеткам. Она перекусывала бубликом и кофе в столовой, а потом в огненном водовороте погибал человек с семьей из D -4. Перерыв на обед. Ветчина и сыр на ржаном хлебе.
Шарлотта узнала круги, выложенные на решетке. Это были бункеры. Она трижды пролетала на беспилотниках над впадинами в холмах, похожими на эти. Красные линии были странными. Она провела пальцем по одной из них. Они напоминали ей линии полета. Они тянулись от всех бункеров, кроме одного, расположенного в центре, в котором, по ее мнению, она и находилась. Дональд уже показывал ей эту карту на большом столе, который теперь был погребен под ворохом бумаг. Она сложила карту, сунула ее в нагрудный карман и продолжила поиски.
Схема Хранилища-1, которую она видела раньше, казалась потерянной, но она нашла следующую по значению вещь. Справочник. В нем перечислялись сотрудники по званиям, сменам, профессиям, уровню жизни и работы. Он был размером с телефонный справочник небольшого городка и напоминал о том, сколько людей по очереди управляли бункером. Не людей – мужчин. Просматривая имена, Шарлотта увидела, что все они – мужчины . Она подумала о Саше, единственной женщине, которая прошла с ней через лагерь. Странно было думать, что Саша мертва, что все мужчины в ее полку, все из летной школы – все они мертвы.
Она нашла фамилию механика реактора и уровень его работы, поискала среди хаоса ручку, нашла ее и записала номер уровня. Администрация, как она выяснила, находилась на тридцать четвертом уровне. На том же уровне работал офицер связи, что было очень плохо. Ей было неприятно думать о том, что комната связи находится прямо в коридоре, рядом с людьми, которые управляли этим заведением. Офицер безопасности работал на двенадцатом. Если бы Донни держали под стражей, возможно, он был бы там. Если только они не усыпили его. Если только он не находится в том, что сейчас называется больницей. Крио был внизу, подумала она. Она вспомнила, как поднималась на лифте после того, как он ее разбудил. Она нашла уровень главного криокабинета, найдя кого-то, кто там работал, но, вероятно, тела хранились не там. Так ли это?
Ее записи превратились в беспорядочные каракули, в грубые наброски того, что находилось выше и ниже ее. Но с чего начать поиски? Она не нашла упоминаний о комнатах снабжения и запасных частях, на которые совершал набеги ее брат, вероятно, потому, что на этих уровнях никто не работал. Начав с нового листа бумаги, она нарисовала цилиндр и составила лучшую схему, какую только могла, заполнив этажи, известные ей по действиям Донни, и этажи из справочника. Начав со столовой на самом верху, она спустилась к криокабинету, который находился так далеко внизу, как позволяли ее записи. Лучше всего ей удавались пустые уровни. Некоторые из них могли быть кладовыми и складами. Но лифт мог открыться и в комнату с людьми, играющими в карты – или чем они там занимались, чтобы скоротать время, пока убивали мир. Она не могла просто бросить кости, ей нужен был план.
Она изучила карту и прикинула варианты. В одном месте наверняка есть микрофон, и это была комната связи. Она посмотрела на часы на стене. Шесть двадцать пять. Время обеда и окончания смены, много людей. Шарлотта потрогала свое лицо, где она размазала жир, чтобы затушевать скулы. Она плохо соображала, наверное, не стоит никуда идти до одиннадцати. Или лучше затеряться в толпе? Что там было? Она шагала и размышляла. «Не знаю, не знаю», – сказала она, проверяя свой новый голос. Он звучал так, как будто она простудилась. Это был лучший способ говорить по-мужски: как будто она простудилась.
Она вернулась в кладовую и стала изучать двери лифта. Кто-то мог выскочить прямо сейчас, и решение было бы принято за нее. Лучше подождать. Вернувшись к беспилотным летательным аппаратам, она сняла брезент с того, над которым работала, и стала рассматривать отвалившиеся панели и разбросанные инструменты. Оглянувшись на конференц-зал, она снова увидела Донни, скорчившегося на полу и пытавшегося отбиваться от ударов ногами, и двух мужчин, удерживавших его, и того, кто едва держался на ногах, наносящего страшные удары.
Взяв отвертку, Шарлотта положила ее в один из чехлов для инструментов на своем комбинезоне. Не зная, что делать, она принялась за работу над дроном, убивая время. В тот вечер она собиралась выйти на работу позже, когда будет меньше людей и меньше шансов быть замеченной. Сначала она подготовит к полету следующий аппарат. Донни там не было – его работа осталась незавершенной, – но она могла продолжать бороться. Она могла собрать все воедино, по одному болту и одной гайке за раз. И этой ночью она отправится на поиски нужной детали. Она вернет себе голос и обратится к тем людям в разрушенной шахте, если кто-то из них еще жив.
37
Прибывший лифт пробил полночь. Точнее, пять минут пополуночи. Именно тогда Шарлотта наконец-то набралась смелости и решилась выйти, и лифт с гулким эхом пронесся по оружейной галерее.
Двери с грохотом распахнулись, и Шарлотта шагнула в воспоминания о потерянном месте и времени, о нормальном мире, где лифты доставляли людей на работу и обратно. Сжимая в руках удостоверение личности, которое дал ей Донни, она почувствовала еще один укол сомнения. Двери начали закрываться. Шарлотта просунула носок ботинка, позволила дверям захлопнуться, и лифт снова открылся. Она ждала, пока прозвучит сигнал тревоги, когда двери попытались закрыться во второй раз. Может быть, ей стоит выйти из этой чертовой штуки и принять решение, пусть лифт едет, а через час-другой можно будет сесть в другой. Двери неуверенно прищемили ей ботинок, а затем отступили, словно чудовище, раздумывающее, не съесть ли ее. Шарлотта решила, что уже достаточно долго медлит.
Она приложила свою идентификационную карточку к считывающему устройству, наблюдая за тем, как его глаз мигает зеленым, затем нажала кнопку тридцать четвертого уровня. Административный и коммуникационный. Львиное логово. Двери, казалось, благодарно вздохнули, когда наконец встретились. Начали мелькать этажи.
Шарлотта проверила затылок и нащупала несколько выбившихся прядей волос. Она заправила их в шапочку. Администратор рисковала – она будет выделяться в красном комбинезоне, предназначенном для реакторного уровня, – но еще более неловко было бы появиться там, где, казалось бы, ей самое место, не зная ни дороги, ни того, что ей нужно делать. Она похлопала по карманам, проверяя, на месте ли инструменты, и убедилась, что они на виду. Они были ее прикрытием. Спрятанный в большой сумке на бедре, пистолет из одного из контейнеров для хранения заметно провисал. Сердце Шарлотты бешено колотилось, когда мимо пролетали уровни. Она пыталась представить себе мир снаружи, который описывал Дональд, – сухую и безжизненную пустошь. Она представила себе, как лифт поднимается вверх и открывается на этих бесплодных холмах, как внутри лифта завывает ветер. Это могло бы принести облегчение.
По дороге к ней не присоединилось ни одного пассажира. Это было правильное решение – ехать в это время суток. Тридцать шесть, тридцать пять, и тут лифт замедлил ход. Двери открылись в коридоре, свет за дверью был резким и ярким. Она сразу же усомнилась в своей маскировке. Из ворот, расположенных в десятке шагов от нее, выглянул мужчина. В этом мире не было ничего знакомого, ничего похожего на ее дом последних недель. Она опустила край шляпы, понимая, что она не подходит к комбинезону. Главное – уверенность, которой у нее не было. Будь дерзкой. Прямой. Она говорила себе, что дни здесь полны однообразия. Каждый увидит то, что ожидает увидеть. Она подошла к мужчине и его воротам и протянула свое удостоверение.
« Чего ждешь?» – спросил мужчина. Он указал на сканер с ее стороны ворот. Шарлотта провела пальцем по карточке, не зная, что может произойти, но готовая бежать, выхватить пистолет, сдаться или выбрать что-то одно из трех вариантов.
«У нас наблюдается... э-э... утечка энергии на этом уровне». Ее притворно-болезненный голос звучал нелепо для ее собственных ушей. Но она знала свой голос лучше, чем кто-либо другой, и сказала себе, что именно поэтому он звучит смешно. Для кого-то другого он может показаться нормальным. Она также надеялась, что для этого человека утечка энергии имеет так же мало смысла, как и для нее. «Меня послали проверить комнату связи. Вы знаете, где она находится?»
Вопрос для него. Пощекотать его мужское самолюбие в поисках указаний. Шарлотта почувствовала, как пот струйкой стекает по затылку, и подумала, не осталось ли там еще прядей волос. Она поборола желание проверить. Поднятие руки могло бы стянуть комбинезон на груди. Оценив крупного мужчину, она представила, как он схватит ее и повалит на землю, а руки размером с небольшую тарелку будут колотить ее.
«Коммуникации? Конечно. Да. Иди по коридору до конца, поверни налево. Вторая дверь справа».
«Спасибо.» Наклонив шляпу, она не стала опускать голову. Она протиснулась сквозь решетку с лязгом и тиканьем какого-то невидимого счетчика.
«Что-то забыл?»
Она повернулась. Ее рука опустилась на сумку у ноги.
«Нужно, чтобы ты расписался в журнале работ». Охранник протянул ей потрепанный цифровой планшет, на экране которого виднелись извилистые царапины.
«Хорошо.» Шарлотта взяла пластиковый стилус, висящий на проводе, закрепленном изолентой. Она изучила поле ввода в центре экрана. Там было место для записи времени и место для подписи ее имени. Она вписала время и посмотрела на свою грудь, уже забыв. Стэн. Ее звали Стэн. Она нацарапала это беспорядочно, стараясь выглядеть непринужденно, и протянула ему планшет и стилус.
«Увидимся на выходе», – сказал охранник.
Шарлотта кивнула и понадеялась, что ее выход окажется столь же незаметным..
Она последовала его указаниям и пошла по главному коридору. Здесь было больше активности, больше звуков, чем она ожидала в это время суток. В нескольких кабинетах горел свет, слышался скрип стульев и шкафов с документами, стук клавиатур. В конце коридора открылась дверь, из нее вышел мужчина и захлопнул за собой дверь. Шарлотта увидела его лицо, и у нее онемели ноги. Она сделала несколько шагов на стеблях костей и мяса, шатаясь. Голова закружилась. Она чуть не упала.
Она опустила голову и почесала затылок, не веря своим глазам. Но это был Турман. Более стройный и выглядящий старше. И тут в памяти всплыли образы Донни, свернувшегося в клубок и избитого до полусмерти. Коридор расплылся под слоем слез. Белые волосы, высокий рост. Как она не узнала его тогда?
«Вы ведь далеко от дома, не так ли?» спросил Турман.
Его голос был как наждачная бумага. Это была знакомая скрежеталка. Такой же знакомый, как голос ее матери или отца.
«Проверяю утечку энергии», – сказала Шарлотта, не останавливаясь и не поворачиваясь, надеясь, что он имел в виду ее комбинезон, а не ее пол. Как он мог не услышать, что это ее голос? Как он мог не узнать ее походку, ее фигуру, оголенный участок кожи на шее, эти несколько квадратных дюймов обнаженной плоти – все, что могло выдать ее?
«Проследи за этим», – сказал он.
Она прошла дюжину шагов. Две дюжины. Вспотела. Чувствуя себя пьяной. Она подождала, пока дойдет до конца коридора и начнет поворачивать, и оглянулась на пост охраны. Турман стоял вдалеке и разговаривал с охранником, его белые волосы были как солнце. Вторая дверь справа, – напомнила она себе. Она рисковала забыть указания охранника относительно комнаты связи, так колотилось ее сердце и так метались мысли. Она глубоко вздохнула и напомнила себе, зачем она здесь. Увидев Турмана и поняв, что это он расправился с Донни, она остолбенела. Но времени на раздумья не было. Перед ней возникла дверь. Она проверила ручку и шагнула внутрь.
••••
Одинокий мужчина сидел в комнате связи, уставившись на множество мониторов и мигающих индикаторов. Когда Шарлотта вошла, он повернулся в своем кресле с кружкой в руке и большим животом, зажатым между подлокотниками. Тонкие прядки волос были зачесаны на лысую голову. Он отодвинул один из кружков от уха и вопросительно поднял брови.
На П-образном верстаке и удобных креслах было разбросано с полдюжины радиоприемников. Сплошное богатство. Шарлотте нужна была только одна деталь.
«Да?» – спросил радист.
У Шарлотты пересохло во рту. Одна ложь помогла ей пройти мимо охранника; у нее была наготове еще одна. Она вспомнила, как видела Турмана в коридоре, как он пинал ее брата.
«Я здесь, чтобы починить один из ваших блоков», – сказала она. Она достала из кармана отвертку и, ненадолго представив, что ей придется сражаться с этим человеком, почувствовала всплеск адреналина. Она должна была перестать думать как солдат. Она была электриком. И ей нужно было заставить его говорить так, чтобы это было не так. « Который из них с микрофоном?» Она помахала отверткой над блоками. Годы пилотирования беспилотников и работы с компьютерами научили ее одному: всегда найдется проблемная машина. Всегда.
Радист сузил глаза. Он мгновение изучал ее, затем обвел взглядом комнату. « Ты, наверное, имеешь в виду номер два», – сказал он. «Да. Кнопка залипла. Я уже и не надеялся, что кто-нибудь посмотрит». Кресло скрипнуло, когда он откинулся назад и сцепил пальцы за головой. Его подмышки были в темных пятнах. «Последний парень сказал, что это незначительно. Не стоит менять. Сказал, пользовался им, пока он не выйдет из строя».
Шарлотта кивнула и пошла к указанному им аппарату. Это было слишком просто. Она взялась за боковую панель, повернувшись спиной к оператору.
« Ты работаешь на нижних уровнях реактора, верно?»
Она кивнула.
«Да. Недавно ел напротив вас в кафетерии».
Шарлотта ждала, что он снова спросит ее имя или продолжит разговор с другим техником. Диск выскользнул из ее потной ладони и шмякнулся на стол. Она подняла его обратно. Она чувствовала, что оператор наблюдает за ее работой.
« Думаешь, ты сможешь его починить?»
Она пожала плечами. «Мне нужно взять его с собой. Завтра верну». Она сняла боковую панель и открутила винт, крепящий шнур микрофона к корпусу. Сам шнур отсоединился от платы внутри аппарата. Подумав, она отсоединила эту плату и тоже вытащила ее. Она не могла вспомнить, была ли она уже установлена, и это создавало впечатление, что она действительно знает, что делает.
« Завтра ты его сделаешь? Замечательно. Я тебе очень благодарен».
Шарлотта собрала детали и встала прямо. Отжав край шляпы, она попрощалась, повернулась и направилась к выходу, но, как ей показалось, слишком поспешно. Боковая панель и винты были оставлены на стойке. Настоящий техник положил бы их на место, не так ли? Она не была уверена. Она знала нескольких пилотов из другой жизни, которые бы посмеялись, увидев, как она притворяется технически подкованной, модифицирует дроны и собирает радиостанции, нанося на лицо жир, а не румяна.
Оператор сказал что-то напоследок, но его слова оборвались, когда она захлопнула дверь. Она поспешила по коридору в сторону главного коридора, ожидая, что, свернув за поворот, обнаружит там Турмана с горсткой охранников, широкие плечи которых преградят ей путь. Положив отвертку обратно в карман, она смотала провод микрофона и прижала его и плату к груди. Когда она свернула за угол, в коридоре не было никого, кроме охранника. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем она дошла по коридору до ворот охраны. А на самом деле прошло несколько минут. Стены давили и пульсировали в такт биению ее сердца. Ее комбинезон прилипал к влажной коже. Инструменты звенели, пистолет тяжело давил на бедро. С каждым шагом двери лифта как-то отдалялись от нее на пару шагов.
Она остановилась у ворот, запомнила место на грифельной доске для отметки времени своего выхода и демонстративно сверилась с часами охранника, прежде чем нацарапать время.
«Как быстро», – сказал охранник.
Она принужденно улыбнулась, но не подняла глаз. «Ничего особенного». Она передала ему планшет и прошла через ворота. Позади нее, в коридоре, кто-то закрыл дверь кабинета, и ботинки заскрипели по кафелю. Шарлотта направилась к лифтам и нажала на кнопку вызова раз, два, желая, чтобы эта чертова штука поторопилась. Лифт просигналил о своем прибытии. За спиной раздался топот ботинок.
«Эй!» – крикнул кто-то.
Шарлотта не обернулась. Она поспешила войти в лифт, когда кто-то еще проходил через ворота службы безопасности.
«Задержите его».
38
Тело ударилось о двери лифта, рука просунулась внутрь. Шарлотта едва не вскрикнула от испуга, едва не ударила по руке, но тут двери открылись, и в лифт вошел мужчина, тяжело дыша.
«Спускаетесь, да?»
На его сером комбинезоне красовалась нашивка с именем – Эрен. Он перевел дыхание, пока двери закрывались. Рука Шарлотты дрожала. Потребовалось две попытки, чтобы отсканировать карту. Она потянулась к кнопке с надписью «54», но не успела ее нажать. Она не имела права находиться на этом уровне. Никто не имел права. Мужчина наблюдал за ней, протягивая свою карточку, и ждал, что она решит.
Какой уровень реактора? Она записала его на клочке бумаги в одном из карманов, но не могла достать и изучить. Вдруг она почувствовала запах смазки на своем лице, ощутила, что стала влажной от пота. Зажав в одной руке радиодетали, она нажала на одну из нижних кнопок, полагая, что этот человек выйдет раньше нее и лифт будет в ее распоряжении.
"Извините, – сказал он, протягивая перед ней карточку. Шарлотта почувствовала запах несвежего кофе в его дыхании. Он нажал кнопку сорок второго уровня, и лифт задрожал.
«Поздняя смена?» спросил Эрен.
«Да», – ответила Шарлотта, не поднимая головы и не повышая голоса.
«Ты только проснулся?»
Она покачала головой. «Ночная смена».
«Нет, я имею в виду, что ты только что вышел из заморозки? Не думаю, что я видела тебя здесь. Я сейчас дежурный по смене». Он засмеялся. «Во всяком случае, еще неделю».
