Текст книги "Дикий голод (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

Тельма, низкая и грозная в луче лунного света, стояла рядом с машиной Лулу. Волк шел позади нас, а потом обошел нас и встал спереди, обнажив блестящие зубы.

Коннор все еще был волком, и он был зол.

– Я не припоминаю, чтобы мы приглашали тебя в это маленькое путешествие, – сказала ему Лулу. – Поэтому мы не единственные, кто должен объясниться.

Это был самый безразличный взгляд, который я когда-либо видела у животного.

Наверное, именно поэтому он не предупредил нас до того, как темноту наполнил свет, обжигая мне сетчатки, когда его поглотила магия. Она завихрилась вокруг его тела, посылая в воздух энергию и запахи хвои и меха. Я никогда не стояла на солнце, никогда не ощущала солнечного света на своей обнаженной коже. Но его запах заставил меня подумать об этих вещах.

Свет закружился, как вихрь, и так же внезапно исчез, огоньки испещрили тьму и оставили Коннора Киина совершенно голым.

– Одежда на моем байке, – сказал он, проведя рукой по волосам, и пошел к Тельме.

Как-то я видела Коннора только без рубашки – и это мое большое упущение. У него совершенное тело. Широкие плечи, ведущие к плоскому животу и узкой талии, сильные руки и ноги, каждый сантиметр его тела так и говорит об упорной работе и активности.

Я не могла отвести взгляд… и не хотела. Мышцы бугрились и перекатывались, когда он двигался, и мне пришлось сопротивляться инстинкту протянуть руку и коснуться его, провести пальцами по упругой коже, покрывающей его живот и гладкий изгиб спины.

Коннор оглянулся на меня, и в его взгляде было много самолюбия.

Увидев весь продукт целиком, я не могла поспорить с самолюбием. Но осознание того, что я только что фантазировала о Конноре, встревожило меня. «Кто я?»

Лулу свистнула ему, сунув два пальца в рот.

– Костюм просто фантастика.

Он показал ей средний палец.

– В смысле, он просто восхитителен, – тихо произнесла Лулу.

– Он неплох, – было всем, что я готова была о нем сказать. Меня все еще беспокоил тот факт, что я нахожу его привлекательным.

– Можно кинуть в него четвертак, и он отскачет от его задницы.

– Я тебя слышу, Лулу, – отозвался он, натягивая джинсы и футболку. Он оглянулся, и в его глазах была неприкрытая мужская гордость. – Волчий слух, помнишь?

– Да, я знаю, – ответила Лулу со слабой улыбкой.

Коннор сел на край байка, чтобы надеть ботинки, а потом провел рукой по волосам. Я поняла, что его превращение завершилось, и мы можем поговорить.

– Какого черта ты тут делаешь? – спросила я, когда мы подошли к нему.

– Очевидно, спасаю твою задницу. Что тут делаешь ты? Предполагалось, что ты будешь хорошей.

– Хорошей? – спросила я. – Что это вообще значит?

– Это значит, что тебе должно хватать мозгов, чтобы поступать правильно, следовать правилам. А не ввязываться в драку.

– Я все сделала правильно, – сказала я ему с едва скрываемой яростью. – Мы пришли не для того, чтобы спорить. Мы пришли задать несколько вопросов. Чтобы помочь Райли. Мы не просили тебя вмешиваться.

С еще незавязанными шнурками, немного задранной кофтой, из-за чего были видны мышцы на его животе, он вперился в меня взглядом.

– В правилах ничего не говорится о том, чтобы врываться в замок фейри.

– Они открыли чертовы двери, – проскрежетала я. – И с каких это пор ты приходишь на помощь вампирам? – спросила я, так сильно выгнув бровь, как только смогла. – Я думала, оборотни держатся подальше от политики.

– Ты должна радоваться, что я сделал исключение.

– Мы и сами неплохо справлялись, – ответила я.

– О, отлично, – пробормотала Лулу. – Коннор и Элиза ссорятся. Вот так неожиданность.

– Угомонись, Белл, – сказал Коннор, но даже не посмотрел на нее.

– Как ты узнал, что мы здесь? – спросила я, прищурившись.

– Я ехал за вами от лофта.

– Ты не мог, – произнесла Лулу.

– Еще как мог. Нужно учиться замечать хвост, ведьмочка.

– Не называй меня ведьмой, щеночек.

Губы Коннора скривились.

– Завязывайте, – сказала я и посмотрела на Коннора. – Зачем ты ходил в лофт?

Он пошевелил челюстью.

– Потому что ты, кажется, считаешь себя Шерлоком Холмсом.

– Я Холмс, – произнесла Лулу. – Она Ватсон.

Он на мгновение прикрыл глаза, словно набираясь терпения.

– Если ты готова копаться в грязи в Доме Кадогана, – проговорил он, открывая их и пронзая меня взглядом, – я подумал, что ты можешь сделать еще что-нибудь глупое. – Он указал на замок.

– Райли бы этого не сделал, – сказала я. – Но мы, похоже, единственные, кто это понимает. И пока мы это не докажем, настоящий убийца будет гулять на свободе.

– Он и мой друг, – произнес Коннор. – Он мой друг, товарищ по Стае. Он семья. И моя ответственность.

– Ты пока не Апекс, – сказала я.

– Пока, – произнес он, его взгляд был настолько пронизывающим, что мог бы меня просверлить.

– У меня есть идея, – сказала Лулу. – Давайте уберемся отсюда к чертовой матери, и вы сможете продолжить спорить где-нибудь в другом месте. – Она оглянулась на башню. – Не думаю, что у нас есть гарантии того, что они не попытаются устроить второй раунд.

Коннор кивнул.

– Дальше по дороге есть забегаловка. «Карпаты».

– Карпаты, как горы в Украине?» поинтересовалась я. У Стаи прочные связи с Украиной.

Его улыбка была волчьей.

– Горы в Украине, а ресторан здесь. Он один из наших. Встретимся там. – Он указал пальцем на каждую из нас. – И никаких обходных путей.

Он надел шлем, забрался на байк и завел двигатель. Байк, оживая, зарычал, и это прозвучало так же сексуально, как он выглядел. Последний раз взглянув на меня, он уехал в темноту.

– Тебя не раздражает, что он ждет от нас, что мы поедем за ним? – спросила Лулу.

– Ага, – ответила я.

Но это был наш лучший вариант.

– Мы можем по дороге подробнее обсудить, насколько хорошо он выглядит голым? Это почти окупает его раздражительное поведение в подростковом возрасте.

Качая головой – и более чем немного взволнованная, обнаружив, что согласна с ней – я пошла за ней обратно к машине.

* * *

В машине я проверила свои травмы. Порез на шее был почти незаметен, порез на голени был глубже, но хорошо срастался. На скуле красовался синяк, но он уже исчезал. С синяками всегда так.

«Карпаты» не типичная забегаловка оборотней, если есть такое понятие, учитывая, что здание «САЦ Индастриз», по всей видимости, размыло понятие типичного. Забегаловка представляла собой вагончик, длинный и серебристо-голубой, его металл блестел в лунном свете. Крыша была изогнута, края закруглены, узкие окна светились сквозь белоснежные занавески. На металлической лестнице, ведущей к входной двери, были выставлены в ряд гортензии с белыми облачками цветов.

Байк уже стоял там, когда мы въехали на посыпанную гравием стоянку. Коннор стоял, прислонившись к мотоциклу, шлем лежал на сидении, в руке у него был экран. Он убрал его, когда мы подошли к нему, а потом протянул руку и легонько провел большим пальцем по моей скуле.

– Ты ранена, – произнес он, наклоняя мой подбородок к свету. – Твой отец это увидит.

Я проигнорировала дрожь от тепла его прикосновения.

– Я исцелюсь.

– Уверен, что исцелишься. Убедись, чтобы он не сделал чего-нибудь опрометчивого.

– Он никогда такого не сделает, – ответила я. У моего папы самый железный контроль из всех, кого я знаю.

Мы вошли внутрь и увидели дюжину узких кабинок, выстроившихся вдоль стен, и кухню на другом конце. Четыре стола были заняты. За одним сидел один человек, за тремя другими парочки разного возраста, которые тихо разговаривали и явно наслаждались своей едой. В другом конце вагончика была небольшая стойка, расположенная между стеной и дверью в кухню, где проигрыватель воспроизводил скрипичный концерт, который мягко распространялся по помещению.

– Тут… задушевно, – прошептала Лулу.

– И дружелюбно, – сказал Коннор, глядя на идущую к нам женщину. Она была стройной, с бледной кожей, темными волосами и огромными глазами на лице в форме сердечка. На ней был белый фартук поверх элегантных темных брюк и темной рубашки, и она не отводила взгляда от Коннора.

– Киин, – произнесла она, когда подошла к нам, а потом окинула нас взглядом.

– Наталья.

Она сказала что-то на украинском, по крайней мере, я так подумала. Он ответил на том же языке. Она сказала что-то еще и поглядела на пятна грязи на одежде Лулу и синяк на моей щеке. Ее глаза сузились.

– Тут не будет никаких беспорядков, – сказала она с сильным акцентом.

– Не будет, – согласился Коннор. – Беспорядки остались позади.

Еще мгновение поколебавшись, она смягчилась, указала на кабинку и задала еще один вопрос.

– Так, – ответил Коннор, кивнув. Наталья подошла к бару, и он вытянул руку, указывая на кабинку.

Лулу проскользнула внутрь, а я села рядом с ней. Коннор занял другую скамейку.

– Давненько мы не проводили ночь в закусочной, – сказала Лулу, разглядывая интерьер ресторана.

– Я уверен, что это было интересно всем, – произнес Коннор.

Я закинула ногу на ногу.

– У нас не было денег, поэтому мы заказывали черный кофе и ели бесплатные крекеры и желе.

– Как это у тебя не было денег? Твои родители из Дома Кадогана.

– Существует совсем немного рабочих мест для подростков, которые могут работать только ночью. Я занималась уборкой в Доме, но этих денег ни на что не хватало.

Его улыбка была двусмысленной.

– Потому что нужно было платить персоналу?

– Потому что она зависима от кофе, – ответила Лулу и вытащила бумажное меню из держателя на краю стола, протянув его мне. В меню было всего несколько блюд, и во всех был как минимум один непонятный ингредиент. Там было четыре вида традиционной воды.

– Ты все такая же требовательная? – спросил Коннор.

В детстве с вампирским метаболизмом мне не хотелось ничего, кроме крови, сырных тостов и печенья с шоколадной крошкой. К счастью, я переросла этот период.

– Обычно я ем то, что предлагают, – ответила я, одарив его натянутой улыбкой. – Никто не любит злых от голода вампиров.

Вернулась Наталья, поставив стаканы с водой – неопределенного происхождения – на стол перед нами. Потом она выжидательно посмотрела на Коннора. «Потому что он оборотень», – задалась я вопросом, – «или же единственный, кому она доверяет делать заказ из ее весьма специфического меню?»

– Три бургера, – сказал Коннор. – Сообрази что-нибудь.

– Конечно. – Она кивнула, а потом повернулась и пошла на кухню.

– У тебя тоже сложилось впечатление, что мы не можем заказывать сами за себя? – раздраженно спросила Лулу.

– Территория оборотней, правила оборотней. Если я делаю заказ, они думают, что я главный. Так будет проще для всех.

– Потому что ты – это ты? – поинтересовалась я. – Или потому что я вампир? – Инцидент в «Красной Шапочке» дал понять, что антивампирские предрассудки все еще гуляют по Стае.

Некоторое время он смотрел на меня, будто тщательно обдумывая свой ответ.

– И то, и другое, – наконец ответил он. – И бургеры вкусные.

Лулу скрестила руки на груди.

– Посмотрим.

– Он волк, – напомнила я. – Скорее всего, может отличить хорошее мясо от плохого.

– Один из моих многочисленных навыков. И теперь, когда нам не угрожает опасность, объясните мне, пожалуйста, почему вы решили начать войну, штурмуя в буквальном смысле замок фейри посреди ночи.

– Брошь принадлежала одному из фейри, – сказала я. – Та, которую я нашла рядом с патио Дома Кадогана.

Брови Коннора приподнялись.

– Откуда вы знаете?

– На приеме она сняла видео, – ответила Лулу. – Мы рассмотрели доказательства и пришли к выводу, основанному на том же.

– Спасибо, CSI[56]56
  «C.S.I.: Место преступления» (англ. CSI: Crime Scene Investigation) – американский телесериал о работе сотрудников криминалистической лаборатории Лас-Вегаса, премьера которого состоялась 6 октября 2000 года на канале CBS. В каждом отдельном эпизоде обычно рассказывается о расследовании одного-трёх преступлений, совершенных в Лас-Вегасе или его окрестностях, иногда – в других городах штата Невада.


[Закрыть]. – Его тон был сухим, как пыль.

Лулу отдала честь.

– И кстати, твоя подружка просто бомба. Так заведено у пантер? – Она сделала вид, что вытирает пот со лба. – Впечатляет.

– Она не моя подружка. Мы больше не вместе.

– О, что ж, бывает, – произнесла Лулу. – Я перестану изводить тебя по этому поводу и поздравляю тебя с принятием правильно решения.

Коннор закатил глаза и перевел взгляд на меня.

– Значит, брошь принадлежала фейри. Фейри был на вечеринке?

– Не знаю. Если и был, я его не видела. – «Нам нужно поговорить с Келли – или, может, с Тео – на эту тему. Посмотреть, засняли ли камеры видеонаблюдения Кадогана что-нибудь еще».

– Почему они нас отпустили? – спросила я, обдумывая это.

– Потому что они умны? – сказала Лулу. – Они поняли, что не хотят, чтобы на них обрушился гнев Дома Кадогана и Стаи.

«Может быть», – подумала я. Они отступили после того, как появился Коннор. Но это выражение глаз Руадана, этот интерес, заставил меня задуматься, не позволили ли нам уйти из-за того, что он что-то задумал. Понятия не имею, что это может быть, но после того разговора о силе у меня появилось нехорошее предчувствие, что это как-то связано со мной.

«Неважно. Я с этим справлюсь, точно также, как справилась со сражением».

Вернулась Наталья и поставила перед нами тарелки с едой. Официант позади нее принес стаканы с пивом.

– Дякую[57]57
  Спасибо (укр.)


[Закрыть], – сказал Коннор, и она кивнула, отходя, чтобы проверить других клиентов. Выражение ее лица полностью изменилось, когда она подошла к ним. Она улыбнулась, из-за чего черты ее лица смягчились, и, положив руки им на плечи, тихо о чем-то заговорила. Мне потребовалась минута, чтобы понять, почему, распознать магию, которая витала в воздухе.

Я посмотрела на Коннора.

– Мы не единственные не оборотни в ресторане?

Он вытащил из своего бургера маринованные огурцы, лук, помидоры и салат, и сложил их с краю своей тарелки. Едва они там оказались, Лулу забрала их и положила к себе на тарелку.

– Да, – ответил он, а потом откусил кусок. – И салат не нужен.

– Структура, – произнесла Лулу, а потом разрезала свой бургер пополам, а дальше на четвертинки. Потом она взяла треугольник и откусила острый конец.

– Ты до сих пор так делаешь.

Она, жуя, посмотрела на Коннора.

– Мне не нравится нырять лицом в еду. Лучше подносить еду к лицу.

– Ты – белая ворона, Белл.

– Я хотя бы не буквально ворона, Киин.

– Тебе прекрасно известно, кто я такой, Белл.

– Верно, – сказала она, выгнув бровь.

Я еще не попробовала еду, поэтому взяла полоску картошки-фри с тарелки Коннора и откусила кусочек.

Он перестал жевать.

– Какого черта, Салливан?

Лулу улыбнулась и покачала головой.

– Думаешь, я странно ем? Она предпочитает есть чужую еду. Чертова воровка картошки.

– Картошка из чужой тарелки всегда вкуснее, – сказала я, дожевав ту, что стащила. – Можешь взять у меня.

– Это эмпирически неверно, – произнес Коннор. – И я не хочу твою картошку. Я хочу свою картошку.

Я пожала плечами, беззастенчиво потянувшись к картошке в тарелке Лулу. Она шлепнула меня по руке.

– Плохая вампирша. Ешь свою еду.

– Ну и ладно. – Я взяла свой бургер и откусила. – Неплохо, – сказала я и откусила еще кусок. – Я удивлена, что это место не входит в первую десятку Чикаго.

– Входит, – ответил Коннор. – Только не в человеческую десятку. Райли съедает по четыре таких за раз. – Его улыбка исчезла при воспоминании о Райли.

– Может, Омбудсмен разрешит тебе принести ему бургер?

– Сомневаюсь, – кисло ответил он. – Дирборн придурок. Если бы он им не был, Райли бы сейчас не сидел в тюрьме.

– Это потому, что он выглядит большим и опасным, – сказала Лулу. – В подтверждение этому у него много мышц и силы. Но у него огромное сердце.

– Тогда почему ты с ним рассталась? – спросил Коннор.

Она подняла взгляд.

– Он тебе не сказал?

Коннор покачал головой.

– Я знаю, что он этого не хотел, но он не говорил на эту тему. Райли беззаботный, но не из тех, кто говорит о своих эмоциях.

Она возвела глаза к потолку, словно желая, чтобы на нее снизошли силы.

– У нас все становилось серьезно. И, думаю, мне становилось сложнее избегать его магии.

– Избегать ее? – спросил Коннор.

– Я приняла сознательное решение не пользоваться магией. Встречаться с оборотнем – это… словно быть к ней прикованной. В значительной степени. – Она посмотрела на меня. – Больше, чем к просто вампирской магии, потому что ваша магия в основном зависит от эмоций. Вы нервничаете, взволнованы или очень голодны, и тогда отбрасываете небольшое количество магии. Но с оборотнями она постоянно присутствует. Она в воздухе.

– И в земле, – произнес Коннор. – Она – часть нашей связи с миром природы – или ее результат.

Лулу взболтала пиво в бокале, наблюдая за водоворотом жидкости.

– Мне становилось все труднее находиться рядом с ним и по-прежнему отказываться от использования магии. Я любила его, – сказала она. – Просто мне это не подходило.

– Мне жаль, Лулу, – произнес Коннор, и в его глазах я увидела только сочувствие. Может быть, к Лулу, может, к его другу, может к разорванным отношениям, потому что любви было недостаточно.

– Все нормально, – ответила она с улыбкой, которую явно пыталась сохранить. – Это было тяжело. Это отстойно. И мы оба это пережили.

Она посмотрела на Коннора, на меня.

– Вызволите его. Будем мы работать вместе или нет, его использовали, и это несправедливо.

– Работаю над этим, – ответила я и, положив свою руку на ее, сжала. Но когда я хотела ее убрать, она не позволила.

– Я люблю тебя, – сказала она мне. – И терплю тебя, – сказала она Коннору. – Но я отказываюсь от любых дальнейших авантюр, связанных с фейри.

– Ты держалась молодцом, – произнес Коннор, что было высокой похвалой от оборотня, но Лулу это не тронуло.

– О, я знаю. Я же Белл, и умею обращаться с клинками. И сегодня я сделала то, что нужно было сделать. Надеюсь, это к чему-нибудь нас приведет. – Она поглядела на меня. – Но, думаю, я вышла за рамки. Я просто хочу заниматься искусством, пить хорошее вино и без перерыва смотреть сериалы. Неужели это так плохо?

Я улыбнулась ей.

– Вот почему классно быть взрослой. Ты сама устанавливаешь свои границы.

– Свежая мысль, – пробормотала она, и я догадалась, что она думает о наших родителях. Потом она отодвинула тарелку и взглянула на меня. – Думаю, нам еще нужно обсудить деликатный вопрос.

– Какой еще деликатный вопрос? – спросила я. Но я видела это в ее глазах, беспокойство и тревогу… а за ними ниточку страха. Из-за них у меня в животе смешались стыд и вина.

Ее пальцы сжались вокруг моих.

– Ту берсеркскую[58]58
  Берсерк, или берсеркер (др. – сканд. berserkr) – в древнегерманском и древнескандинавском обществе воин, посвятивший себя богу Одину. Перед битвой берсерки приводили себя в состояние повышенной агрессии, в сражении отличались неистовостью, большой силой, быстрой реакцией и нечувствительностью к боли.


[Закрыть] штуку. – Она понизила голос до шепота. – Твои глаза покраснели. Реально покраснели.

На мгновение меня захлестнула паника. «Она только что сказала нам, что не хочет принимать участия ни в какой магической драме. Я не могу сказать ей сейчас, не могу признаться, что я до краев наполнена магической драмой. Не оттолкнет ли это ее еще дальше?»

– Магия фейри, – сказал Коннор, совершенно невозмутимый ложью. Он всегда был очень хорош в лукавстве. Он вытянул ноги под столом и слегка толкнул мою ногу, чтобы не дать мне сказать – и поддержать.

Она наклонила голову.

– Что?

Он пожал плечом, движение было совершенно небрежным и самоуверенным.

– Она творит с вампирами странные вещи.

Коннор Киин, бывший подросток-хулиган, солгал, чтобы защитить меня. Я уставилась на него – одновременно потрясенная его поведением и настороженная тем, что это может быть частью какой-то уловки.

Но опять же, он и в первый раз меня защитил.

Мы учились в старших классах – по крайней мере, Коннор и Лулу. Я все еще обучалась на дому по вечерам. В Кадогане была вечеринка, на которой присутствовали наши родители, поэтому мы пошли есть пиццу в одно из любимых мест моей мамы под названием «У Сола».

Лулу забыла в Авто свой телефон, поэтому вышла, чтобы его забрать.

– Две минуты, – сказала она и заставила нас пообещать заказать ее любимые хлебные палочки, если официант подойдет, когда она будет на улице.

Через пять минут она так и не вернулась.

Я вышла на улицу, чтобы проверить, что с ней. И обнаружила, что она лежит на земле с закрытыми глазами и бледной кожей.

На мгновение меня накрыла паника, я думала, что ее убили. Но ее грудь вздымалась и опадала, поэтому она все еще дышала.

Над ней стоял мужчина, копаясь в ее рюкзаке, пока его подельник кричал через окно машины для побега, чтобы тот поторопился и лез внутрь. Но он не сдвинулся с места. Просто смотрел вниз на Лулу с вожделением в глазах, пока его пальцы вслепую рылись в ее сумке.

Гнев поднялся так внезапно, так ослепляюще, что не было никакой возможности сопротивляться монстру. Я прыгнула вперед, отчего мы оба полетели на землю. Я вырвала рюкзак Лулу из его рук и отбросила в сторону. А потом я ударила его. Начала избивать за то, что он причинил ей боль, что украл ее вещи, за его взгляд, когда он пялился на ее фигуру. И какие бы причины не двигали монстром, это подпитывало его и приводило в ярость.

Я не могла остановиться.

Коннор нашел нас на улице, вытащил из машины водителя, а потом оттащил меня от нападавшего. И он держал меня за руки, пока я кричала и извивалась, пока монстр не отступил, и я снова не смогла дышать. Пока я снова не стала собой.

А потом я впала в шок, когда со смесью ужаса и страха вытаращилась на мужчину на бетоне.

Коннор не был напуган, лишь беспокоился о Лулу, обо мне.

– Ты защищала ее, – сказал он, пока ждал, когда я успокоюсь, а потом, пока мы ждали копов.

В больнице преступник бредил о напавших на него монстрах, и ЧДП предположил, что он имел в виду вампиров и оборотней. Частично он был прав.

Коннор был единственным, кто видел мои глаза, кто видел мою ярость. И за семь лет он не сказал об этом ни единого слова.

Лулу откинулась назад и скрестила руки на груди, посмотрев на нас с Коннором.

– Думаю, я знала, что что-то не так, но не до такой степени.

– Это была кровь, – тихо сказала я, ненавидя недомолвку, но все равно ее допуская. – Кровь фейри. Она имеет иную притягательную силу для вампиров. Она более мощная, ей труднее сопротивляться. – По крайней мере, эта часть – абсолютная правда.

– Может, тут сыграла роль и твоя генетика, – произнес Коннор. – В конце концов, тебя помогла создать магия.

«Вероятный претендент на звание „Явное Преуменьшение Года“».

– Может быть, – ответила я, глотнув пива и надеясь, что Лулу не заметила, как у меня от лица отлила кровь.

Коннор, все еще не убравший ноги, разорвал эту связь между нами.

– Ты его заинтересовала.

Я дернулась, посмотрев на Лулу.

– Что?

– Руадана.

Моему мозгу потребовалось мгновение, чтобы переключиться. И когда это произошло, из-за того, что она подтвердила мои опасения, мне не стало лучше. Конечно, я тоже видела его интерес. Но я знаю, что он носит не романтический характер, даже если не могу ей объяснить, откуда это знаю.

– Объясни, – попросил Коннор, приложив к слову немало силы.

Лулу пристально осмотрела меня, с сосредоточенностью сощурив глаза.

– Не знаю. Он просто смотрел на нее… как-то жадно, что ли? Но я думала, что он с Клаудией.

Тело Коннора пока не расслабилось. Он тоже сдвинулся, выпрямился и наклонился над столом, нацелив на меня взгляд своих льдисто-голубых глаз.

– Жадно? – спросил он.

– Все то же самое, – ответила я. – Он расчетливый и, вероятно, думает, что я могу помочь ему чего-то добиться. – И это все, что я была готова сказать вслух.

Коннор явно мне не поверил, но он оказался достаточно умным, чтобы не поднимать эту тему.

– Нам нужно поговорить с Омбудсменом, с моими родителями. Рассказать им, что мы узнали, и что сегодня произошло.

– У нас ничего нет, – сказал Коннор. – У нас есть брошка, какая-то теория, – он поднял глаза и посмотрел на мое лицо, – и синяк. Ничто из этого не освободит Райли. Ничто из этого не убедит Омбудсмена в том, что он арестовал не того, особенно если другой вариант разожжет сверхъестественную войну.

«Я согласна, что наши доводы довольно скудные, но мы не можем останавливаться».

– Твой отец взбесится, – произнесла Лулу.

– Ей двадцать три, – сказал Коннор.

Лулу фыркнула.

– Как будто это имеет значение. Ты же встречался с ним раньше, не так ли?

– Ему больше четырехсот лет, – сказала я. – За такое время накапливается много эгоизма. И, нет, ему это не понравится. Но он с этим справится. Что-то происходит. Что-то большее, чем Райли или переговоры. Что-то связанное с фейри. Им нужно знать.

Тогда все раскроется. И я поняла, что меня это устраивает. Я не возражаю против тщательного расследования. Но это совершенно другой уровень расследований, слишком далёкий от наших возможностей.

– Думаю, мы готовы идти, – сказала Лулу, оглядываясь вокруг.

– Я готова, – произнесла я.

– Я заплачу, – сказал Коннор и провел кредитным чипом на его брелке по кругу на столе. Тот издал звуковой сигнал, а потом засветился зеленым.

Лулу нахмурилась.

– Интересно, находит ли считыватель чипов удовлетворение в своей жизни.

– Серьезно? – спросил Коннор.

– Это довольно глубокий вопрос для оборотня. – Но когда Коннор, прищурившись, посмотрел на нее, Лулу подняла руку. – Шутка, друг мой. Это шутка. Ты как защищающий старший брат, которого у меня никогда не было. И я никогда его не хотела.