Текст книги "Дикий голод (ЛП)"
Автор книги: Хлоя Нейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
– Бессмертная, – напомнила я ему.
– Но не несокрушимая.
– Я постараюсь не сломаться. – «Это лучшее, что я могу сделать».
* * *
Несмотря на то, что с Миллениум-Парком все было в порядке, небоскребы к востоку от Мичигана и к югу от реки становились холмами. Эти холмы были более каменистыми, чем те, что мы видели у «Юнайтед-Центра», они представляли собой смесь поросших травой полей и скалистых холмов, медленно движущихся на запад.
– Ты сказал им? – спросила я Броуди, глядя на скалистую вершину, возвышающуюся над Стэйт-Стрит.
– Сказал. Они меняют маршрут.
– Тогда встретим их на месте. Остаток пути пройдем пешком.
Мы прошли через Миллениум-Парк, отражаясь в «Облачных Вратах»[80]80
Клауд-Гейт (англ. Cloud Gate; в переводе на рус. Облачные врата, иногда рус. Облачные ворота) – общественная скульптура, расположенная на площади AT&T Плаза в Миллениум-парке в деловом квартале Чикаго Луп города Чикаго, штат Иллинойс.
[Закрыть], а потом по Рэндольф и Колумбус к «Акве», которая возвышалась над нашими головами почти на триста метров. Ее волнистые края выглядели более органично, чем стекло и сталь, подобно мосту между двумя мирами, с которыми мы сейчас столкнулись.
На Юене был черный пиджак со словом «ОМБУДСМЕН», написанным белыми буквами, и он руководил действиями членов ЧДП.
– Дирборна нет? – спросил Коннор, озираясь по сторонам.
– Он следит за ситуацией вместе с мэром, – сухо ответил Юен. – С вами все в порядке? – спросил он, осматривая нас.
– Немного помяты, но ничего страшного, – ответила я. – Внедорожник в мясо. Фейри?
– Клаудия ждет. Никаких признаков Руадана.
– Начинает трясти, – сказал Коннор, и мы все затихли. Вибрация была слабой, но становилась все сильнее. – Они скоро будут здесь.
– Тогда нам нужно поторапливаться, – произнес Юен. – Коннор, Элиза, это Хэмметт. Его люди будут вас подстраховывать.
Хэмметт был невысоким, но коренастым, с мышцами, обтянутыми темной униформой. У него была короткая стрижка и ярко-голубые глаза. За ним стояла дюжина мужчин и женщин в той же униформе.
– Хэмметт, – произнес он, пожимая руку мне, а потом Коннору. – Я видел запись из Гайд-Парка, – сказал он, улыбаясь мне. – Ты хорошо двигаешься.
– У меня были хорошие учителя.
Он одобрительно кивнул.
– Хороший ответ. У нас есть тазеры[81]81
Тазер (тайзер; англ. Taser; читается «тэйзер») – электрошоковое оружие нелетального действия. Главное отличие электрошоковых устройств «Тазер» от аналогов заключается в запатентованной технологии, позволяющей свести к минимуму получения увечий и летального исхода при задержании правонарушителя и в способности поражать цель на расстоянии от 4,5 до 10 метров.
[Закрыть], – он указал на оружие, пристегнутое к поясу, – и пистолеты, если они нам понадобятся. Но мы надеемся по возможности обезвредить их.
– Это всегда хорошая стратегия, – сказала я. – Как только они поймут, что происходит, то могут попытаться накинуться на Клаудию.
– Мы можем задержать их, а вы тогда разберетесь с остальным.
Я кивнула и поглядела на Коннора.
– Меня это устраивает, – ответил он, кивнув. Он приподнял рубашку и показал пистолет в кобуре. – Я буду сражаться в этой форме. Иначе будет слишком много путаницы и слишком много магии.
– Понял, – произнес Хэмметт. Он указал на другую группу полицейских в форме. – Это команда поддержки. Они будут ждать на кирпичном заводе.
– Вот рельеф местности, – сказал Юен и протянул большой экран с планом парка, изображенным сверху.
– Клаудия здесь, – произнес Юен, указывая на самое большое место на открытой лужайке.
– Она сказала, что, возможно, будет некоторое мелькание, – сказала Петра. – Вам лучше приготовиться.
– Что значит «мелькание»? – спросила я.
– Неполный фазовый сдвиг, – ответила она. – Руадан попытается перенести сюда больше зеленой земли, а она попытается обратить это вспять. При этом зеленая земля может появляться и исчезать.
– Значит, ты говоришь, что мы можем оказаться на мосту через реку, – произнес Габриэль, – потом это окажется славный, покрытый травой холм, потом снова мост, и мы можем либо очутиться в воде, либо не очутиться?
Петра улыбнулась ему.
– Ага.
Габриэль лишь покачал головой.
– По крайней мере, я умею плавать.
* * *
Мы с Коннором подкрались с запада и остановились за рощицей, пока Клаудия ждала, стоя на траве и выглядя совершенно безмятежной в своем платье. Петра и Тео были на другой стороне парка, а члены полицейского спецназа окружили его.
Теперь земля вибрировала сильнее, и это нервировало, поскольку листья над нами не шелестели.
– Ты это чувствуешь, верно?
– Да. Мне это не нравится.
Вспыхнула магия, и фейри появились единым строем над лей-линией, Руадан стоял впереди.
Он вышел вперед, уверенный и спокойный, и окинул взглядом свою королеву.
– С тобой все в порядке.
– Не благодаря тебе. – Клаудия пробежалась глазами по фейри позади него, а потом снова посмотрела на Руадана. – Ты пытался свергнуть меня. Твое предательство, Руадан, я восприняла очень остро.
– Разве я не доказал, что это было необходимо? Мы сделали то, что от нас требовалось, что было необходимо для возвращения нашего королевства. Для переноса нашего королевства сюда, в этот мир, где оно и должно быть.
– И ты преуспел… отчасти, – произнесла она, эта фраза идеально передавала то, и это явно был не комплимент. На его лице это никак не отразилось.
– Ауч, – пробормотал Коннор рядом со мной.
– В самом деле, – согласилась я.
– Я не думала, что это возможно, – сказала Клаудия. – И поэтому я была неправа. Но полагаю, что в процессе можно сделать… доработки.
– И ты покажешь нам, как это исправить? Чтобы полностью восстановить наш мир?
– Это будет зависеть от того, что ты можешь предложить.
– Твое королевство, – ответил он. – И нашу верность. – Он сделал шаг вперед. – Мы будем править вместе, как в старые времена. Как король и королева.
Она сократила между ними расстояние и прикоснулась к его лицу. Он наклонился к ней, и в его глазах я увидела то же желание, и теперь поняла, что оно означает. Это желание не любви, а силы.
– Между нами будет сила, – сказала она. – Такого мир еще никогда не видел. Моя магия древняя и мудрая. Твоя молодая и буйная. Вместе они будут… феноменальными.
– Она собирается нас предать, – проговорил Коннор, но я положила руку ему на плечо, чтобы не дать ему выбежать вперед.
– Я так не думаю. – Я подумала о Клаудии на приеме, о высокомерии и самоуверенности, о видимом отказе признать Руадана кем-то, кроме компаньона. – Я не думаю, что она действительно хочет делиться властью.
– Тогда давай начнем, – сказал он и протянул ей руку. Она положила свою руку поверх его.
По парку медленными волнами снова начала пульсировать сила, но эти волны отличались от иступленных вибраций, исходящих от Руадана.
– Да, – провозгласил Руадан, когда между ее рук запылал свет. – Да.
Но в промежутке между зданиями мы видели траву на том месте, где был Лэйк-Шор-Драйв. А когда Клаудия начала обращать магию вспять, ее место вновь занял хорошо освещенный бетон.
Руадан тоже это увидел и в замешательстве уставился на нее.
– Если собираешься свергнуть свою королеву, – произнесла Клаудия мрачным и резким голосом, – тебе следует быть более осторожным. Фейри раньше никогда не нуждались в короле, и не нуждаются в нем сейчас.
Руадан закричал, и его магия дрогнула, а фейри уставились на свою могущественную королеву и мужчину, намеревавшегося ее свергнуть, который теперь не знал, что делать.
– Нет! – закричал Руадан, заведя руку за спину и указывая на тех, кто выглядел более чем готовым бежать. – Вы останетесь, и мы закончим то, что начали.
– Мы закончим это вместе, – сказала Клаудия и схватила Руадана за запястье.
Руадан, может, и не такой древний, как Клаудия, но все же способный и подкованный. Жгучая ярость в его глазах сказала, что он понял, что его поимели, но не собирался сдаваться без боя.
Парк заполнила магия, настолько плотная, что затуманила воздух, пока они боролись за контроль. Я сама хотела сразиться с Руаданом. Но знала, что этого не произойдет. Не тогда, когда Клаудия может добраться до него первой.
За войну, которую они вели, расплачивался мир. Аккуратные линии тротуара по всему парку поднимались и разбивались, а потом покрылись густым слоем колышущейся травы. Деревья исчезали и появлялись.
Началось мелькание, а остальные фейри ничего из этого не хотели. Они разбежались, оставляя поле битвы генералам. И тут-то мы их и встретили. Люди и сверхъестественные вышли со своих позиций по краям парка.
Мы с Коннором вышли из-за деревьев, вставая на пути двух убегающих фейри.
– Я беру правого, – сказала я, сердце забилось, когда я расчехлила свою катану.
– Я возьму левого, – произнес Коннор, вытаскивая кинжал из сапога.
В меня когтями вцепился монстр. И на этот раз вместо того, чтобы затолкать его поглубже или передать контроль, я позволила монстру встать наравне со мной. Он даже не колебался. Два сознания в одном теле, со всей совокупностью силы и мощи.
Я оглянулась на Коннора и увидела в его глазах одобрение – поддержку.
– Используй его! – крикнул он мне, прежде чем увернулся, уклоняясь от удара кинжалом.
Если фейри и понял, что означает алый оттенок моих глаз, то не стал на это ссылаться. И он не стал меня ждать. Он двинулся вперед, занеся над головой клинок с роговой рукояткой, готовясь нанести удар.
– Полагаю, мы пропустим вступление, – сказала я и встретила его клинок своим. Он был силен, и от его мощи мои кости затрещали почти так же, как от магии.
Я сделала выпад в сторону фейри, занеся клинок, и порезала ему плечо, когда он пытался увернуться. Он закричал от боли и снова нанес удар, кончик его клинка задел край моего бедра, вызывая у меня в животе обжигающий жар.
Мы вместе с монстром бросились вперед и замахнулись нашей катаной, разрывая кожу и мышцы на икре фейри и отправляя его на землю.
Часть меня была напугана. Часть меня была в восторге.
К нам подошел другой фейри, и мы крутанули катаной, сбивая с ног мужчину.
– ЛШД вернулся! – сообщил голос в моем наушнике. – «Юнайтед-Центр» мелькает.
– Нет!
Крик был резким и пронзительным. Я огляделась и увидела, как фейри поднес клинок к шее офицера, которого он схватил сзади. Фейри перерезал горло офицеру и бросил его на землю. Потом он поднял глаза и встретился со мной взглядом. Это был тот фейри, который убил Томаса, который угрожал мне ножом.
Он повернулся, намереваясь бежать, но увидел женщину на краю парка, человека, которая не переехала или которая вернулась, чтобы посмотреть, что происходит с ее городом, она нацеливала камеру на разворачивающуюся драму.
– Стоять! – крикнула я.
Он схватил ее и побежал, таща ее за собой. Поэтому я тоже побежала.
– Элиза! – услышала я позади себя голос Коннора, когда бросилась к краю парка.
Подо мной загрохотала земля. Травяной холм запузырился, исчез, потом снова запузырился, пока мастера сражались за превосходство.
Женщина закричала, и я прибавила скорости, но фейри был быстр.
Холм становился все больше, трава расползалась, пока «Аква» сжималась и исчезала под покровом камня и неба. А потом поднялась дюжина камней. Полтора метра в ширину и с каждой секундой становясь все выше, образуя холм на том месте, где когда-то жили люди.
Фейри развернулся, пытаясь уклониться от них, но натолкнулся на новый камень. Он повернулся, встав к нему лицом, и своими тонкими пальцами обхватил запястье кричащей женщины.
– Отпусти ее.
Фейри оглянулся на меня, его глаза были полны ярости.
– Кровопускательница, – пробормотал он.
– Отпусти ее, – сказала я, и мы взмахнули катаной. – Или узнаешь, кто такие кровопускатели.
Его глаза сузились. Он толкнул ее за спину, но не отпускал ее руку, в свободной руке держа клинок, все еще пахнущий человеческой кровью.
– Я вижу, кто ты, – произнес он и нанес удар. Но он буквально сражался, держа одну руку за спиной, и уклониться было довольно легко.
Я схватила его за запястье и вывернула ему руку, пока он не выронил нож и не ослабил хватку на женщине. Она отпрянула назад.
Он ударил ногой, попав мне по колену сзади, и я растянулась на земле. Я схватилась за пучок травы, чтобы не упасть с холма, и когда он снова сделал выпад, я подняла свою катану. Он наткнулся на нее, распоров себе живот, а потом упал на землю и скатился с холма.
И после этого он больше не двигался.
Тяжело дыша, я оглянулась на человека, чувствуя, как монстр смотрит, наблюдает моими глазами.
– Вы в порядке?
Человек закричала.
– Не прикасайся ко мне! Ты такая же чокнутая, как он! – Она вскочила на ноги и побежала вниз по холму.
Я сидела там некоторое время, роса просачивалась сквозь коленки моих джинсов.
Ко мне подошел Коннор.
– Лиз! Ты как?
– Нормально. – Я взяла протянутую им руку и поднялась на ноги. – Человек видела, кто я.
Он поглядел на ее исчезающую фигуру, а потом снова на меня. Его лицо ничего не выражало.
– Ты рисковала своей жизнью из-за того, что фейри мог ее убить. И вместо благодарности она тебя оскорбила. Она монстр. А не ты.
У меня не было времени спорить. И у меня было всего мгновение, чтобы посмотреть вниз и понять, где мы стоим, когда мир снова начал меняться.
Мягкий холм стал более твердым, и мы поднялись так быстро, что у меня заложило уши, словно феникс, несущийся к звездам на крыльях из стали и стекла.
Мы, подпрыгнув, остановились на тонкой полоске бетона между волнообразными балконами здания «Аквы».
Раздался крик, а потом Коннор упал.
* * *
Мир затих, за исключением рева крови в моих ушах. Мир замер, за исключением горячей пульсации страха, от которого мне скрутило живот.
– Коннор! – закричала я, упав на колени. Я увидела кончики пальцев, цепляющихся за бетонный выступ шириной пятнадцать сантиметров.
Его лицо было сосредоточено, взгляд прикован к пальцам, а тело болталось в сотне метров над землей.
Он закряхтел, и я легла на живот, втиснув одну ногу между перилами балкона соседней квартиры и молясь, чтобы перила выдержали.
– Не смей падать, потому что я не собираюсь сообщать эту новость Стае.
У него на лбу выступили капельки пота, мышцы были напряжены.
– И тебе придется жить без моего обаяния и убийственной красоты.
Я выдохнула сквозь сжатые губы.
– Вероятно, мир перестанет вращаться.
– На счет «три», – сказала я. – Нам придется выложиться по полной, и всего один раз. Раз… два… три!
Я потянула его, и, перелетев через край, он приземлился прямо на меня.
Его тело лежало поверх моего, мы оба балансировали на полоске бетона полметра шириной, под нами были лунный свет и темнота.
– Мы должны прекратить вот так встречаться, – сказала я.
– Заткнись, негодница.
А потом его рука легла мне на шею, а его рот оказался на моем, его губы были настойчивыми, тело твердым и горячим над моим. Жар и магия возросли так быстро, так плотно меня окружили, что я ахнула ему в рот… а потом запустила пальцы ему в волосы и притянула еще ближе к себе.
Его стон был мужским, удовлетворенным, собственническим.
– Лиз, – тихо произнес он, после чего снова набросился на мои губы.
Когда мое тело разгорячилось, а губы опухли, Коннор отодвинулся, и холод, который заменил его рот, был таким же ошеломляющим, хотя его губы нависли прямо над моими.
А в его глазах было удивление… и уверенность.
Я не осмеливалась пошевелиться, неуверенная, отпустит ли он меня – или захочу ли я, чтобы он это сделал.
– Эм, привет?
Мы оба посмотрели на женщину, которая стояла на балконе, с широко раскрытыми глазами уставившись на нас.
– Вам… Может, вам нужна помощь, чтобы спуститься?
* * *
Женщину звали Джоли Бреннан, и она решила не эвакуироваться. Она была сильно удивлена, узнав, что ее многоквартирный дом превратился в холм, и мы были весьма благодарны, когда смогли зайти в дом и спуститься вниз на лифте.
Вернее, Коннор был благодарен. Я же была немного разочарована тем, что не смогу спрыгнуть.
Когда мы наконец вернулись на улицу, некоторых фейри уже схватили и заталкивали в автобусы, которые выстроились в ряд вдоль границы парка. ЧДП и сверхъестественные залечивали свои раны.
Петра и Тео сидели на траве, они поднялись на ноги, когда мы приковыляли к ним.
– С вами все в порядке? – спросил Тео.
– Мы в норме, – ответила я.
Я огляделась по сторонам. Деревья были повалены, торчало много валунов, подобно шипам, а над тем, что, по моему предположению, было траекторией лей-линии, была длинная полоса потрескавшейся и выжженной земли. Рядом с ней стояла Клаудия, выражение ее лица было дерзким, но в ее глазах таилась печаль. Ее предали ее же люди, или, по крайней мере, некоторые из них. Ее сопроводят в замок, где, как я думаю, она поймет, что нужно переделать в своей общине.
– Руадан? – спросила я, поскольку не видела его.
– Клаудия заточила его на зеленой земле, – ответила Петра. – Он будет жить там один до конца своих дней.
– Отрезала его от себя и от остальных, – произнес Коннор. – Никто не будет за него сражаться или тешить его эго. Ему это совсем не понравится.
«Ага, совсем не понравится. Это подходящее наказание, которое он, вероятно, будет расценивать как победу, по крайней мере, какое-то время».
Подошел Габриэль, посмотрев на своего сына, а потом на меня.
– Похоже, вы оба в порядке.
– Да, – ответил Коннор. – С тобой все нормально?
– Ага, – ответил Габриэль. – Но мне не помешало бы выпить.
– Вот уж точно.
* * *
Как выяснилось, европейским делегатам не нужна была модная вечеринка, официальные переговоры или дорогие, причудливые закуски. Их просто нужно было собрать вместе в актовом зале Дома Кадогана, когда снаружи бушует хаос – и с лучшим виски моего отца.
Мой папа открыл двери Кадогана всем делегатам, которые хотели укрыться, полагая, что запас еды и оружия, по крайней мере, даст им некоторую передышку и защиту, если Гайд-Парк переместиться на зеленую землю. Пока мы разрабатывали план, как облапошить Руадана, они составили набросок нового вампирского совета. Им еще нужно получить согласие французских и испанских делегатов, но это уже начало.
И когда все было сделано, они практически захватили Дом. Они разлили шампанское и присоединились к вампирам в футболках Кадогана, оборотням и нимфам, чтобы отпраздновать возвращение Чикаго. Телемониторы показывали празднование, где люди выходили из машин на ЛШД, обнимались и радовались, что снова застряли в пробке.
Тео флиртовал с нимфой. Петра и Лулу – которые решили, что с магией покончено, и это просто вечеринка – болтали в углу. Коннор разговаривал со своими дядями, распивая пиво в бутылке и время от времени бросая взгляды в мою сторону. «Нам нужно поговорить о поцелуе… обо всем. Но сейчас мы можем просто расслабиться».
Я переключилась с шампанского на кровь – мне нужно было подкрепиться – и наблюдала, как гуляки бродят туда-сюда по главному коридору Дома. «Мой папа, вероятно, завтра умерит их пыл. Но сегодня пусть все радуются».
Эпилог
Ночь была теплой, воздух сладким от последних цветущих растений лета. А ветерок нес первый осенний холодок.
В низких креслах сидели двое мужчин, между ними было кострище. Внутри него трещали и искрились дрова, под медленно вращающимся вертелом мерцало и танцевало пламя.
Отец и сын на фоне костра и жарящегося мяса возобновляли тот же самый момент, который повторялся миллион раз на протяжении многих лет. Габриэль и Коннор Киины. Альфа и законный наследник готовились к очередному историческому моменту.
– Аляска, – произнес сын. – Ты злишься?
Отец вытянул свои длинные ноги и скрестил их в лодыжках.
– Я не злился из-за того, что ты собирался уезжать на Аляску, и не злюсь из-за того, что ты остался. Это твое решение.
– Ты сказал, что у меня есть обязательства. Что я не могу уклоняться от своих обязанностей, выбирая путь полегче.
– Оставаясь здесь, ты делаешь то, что проще?
– Черт, нет. Проще было бы уехать. Чувствовать солнце, ветер. Рассветы, закаты и все, что между ними. – Он лукаво улыбнулся. – И если бы мне подфартило, у меня был бы шанс… выплеснуть немного агрессии.
Габриэль улыбнулся.
– Койоты могут представлять собой угрозу. Это могло бы быть проще, но тебя все же ждало бы несколько кровавых миль.
– Я не возражаю против драки.
– Я так и понял. А еще ты не против ввязаться в бой. Даже если он не твой.
– Чикаго – наш дом.
– И это все, что тебя интересует? Город. Не девушка?
В комнате воцарилась тишина.
Никак это не комментируя, Габриэль потягивал пиво.
– Альфа не выбирает трудный или легкий путь. Альфа делает то, что нужно делать. Иногда решения будешь принимать ты. Иногда решения будет принимать Стая. А иногда тебе приходится выбирать между ними.
Он посмотрел на своего сына.
– Миранда будет сражаться с тобой за Стаю. Она, и, возможно, другие. Они хотят Стаю и будут бороться за нее, используя любое оружие, какое смогут.
Тело Коннора напряглось, готовясь защищать свое. Его отец не представлял угрозу, но он упомянул о такой возможности, и сработали его инстинкты.
– Они могут попытаться. Но Стая моя.
Глаза Габриэля засветились.
– Ты мой, – сказал он. – И я горжусь тобой. Но будь осторожен. И прикрывай ее спину.
В глазах Габриэля закружилось знание, магия пришла в движение и замерцала. Он что-то знал. И это насторожило Коннора. Но он не потрудился спросить, кого «ее» имел в виду его отец.
После того поцелуя у него не было никаких сомнений. И его отец узнает об этом, почувствует правду.
– Зачем мне прикрывать ее спину? Что произойдет?
Но его отец покачал головой.
– Ты же знаешь, что это так не работает.
– Если есть пророчество, я заслуживаю знать.
– Нет, если это не ее пророчество.
Челюсть Коннора напряглась. Гнев, пламя, окружающее сердцевину ледяного страха, горели в его глазах, когда он посмотрел на своего отца.
– Если она в опасности…
– Мы все в опасности, – сказал Габриэль, а потом глотнул еще пива. – Умираем с того дня, как мы появились на свет.
– Не ударяйся в лирику и не испытывай меня. Не в отношении этого.
– Я не могу дать тебе информацию. Просто будь с ней осторожен. У нее есть враги.
Коннор откинулся на спинку кресла. Он может разобраться с врагами. Ему нравится решать такие вопросы. Иначе какой смысл быть альфой?
– Неважно, сложен ли путь, – наконец сказал Коннор. – Путь он и есть путь. – Он посмотрел на отца сверкающими глазами. – Разве ты не этому меня учил?
– Я потрясен тем, что ты слушал, щенок. Большую часть времени твоя голова тверда, как чертов камень.
– Встроенный шлем, – в очередной раз пошутил Коннор, как он делал уже на протяжении пятнадцати лет.
Габриэль закатил глаза.
– Сегодня не смешнее, чем в предыдущие сорок раз.
– Зато метко, – произнес Коннор.
– Нужно будет принять решение. Между любовью и обязанностями.
– Так всегда и бывает. Это тоже путь. И единственный способ добраться до цели. – Коннор сделал глоток пива.
– Мы закончили этот разговор?
– Думаю, мы обсудили достаточно.
– Хорошо, – произнес Габриэль, сев поудобнее в кресле. – У меня такое чувство, будто я в кабинете психотерапевта.
Коннор фыркнул.
– Ни один член САЦ Стаи никогда не по своей воле не заходил в кабинет психотерапевта. По постановлению суда? Может быть. Но не по своей воле.
– Это потому, что мы окружены вещами, которые успокаивают, – сказал Габриэль, пододвигаясь ближе к огню и скрестив ноги в лодыжках на каменной обкладке углубления для костра. – У тебя есть темнота, звезды, выпивка, огонь. Тебе больше ничего и не нужно. За исключением разве что хорошей женщины.
И, по его подсчетам, его сын приближается к этой конкретной цели.
