Текст книги "Глухая стена"

Автор книги: Хеннинг Манкелль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

38

Валландер и Мартинссон встретились в воскресенье в 8 утра. Как по уговору, явились в управление одновременно и столкнулись в коридоре возле кафетерия. Поскольку шли они с разных концов по-воскресному пустого коридора, у Валландера возникло ощущение, будто им предстоит дуэль. Но оба лишь кивнули друг другу и вместе вошли в кафетерий, где кофейный автомат опять забастовал. Над одним глазом у Мартинссона темнел синяк, нижняя губа распухла. Оба смотрели на кое-как накорябанное объявление, сообщавшее, что автомат не работает.

– Я этого так не оставлю, – сказал Мартинссон. – Только сперва мы закончим расследование.

– Зря я тебя ударил, – отозвался Валландер. – Но это единственное, о чем я сожалею.

Больше о ночной потасовке не было сказано ни слова. Вошедший Ханссон с тревогой уставился на них.

Валландер предложил расположиться прямо здесь, в кафетерии, все равно ведь, кроме них, в управлении никого нет. Ханссон поставил на плиту кастрюльку с водой и сказал, что готов поделиться своим запасом растворимого кофе. Когда они разлили по чашкам кипяток, пришла Анн-Бритт. Валландер не знал, успел ли Ханссон позвонить ей и рассказать о случившемся. Но, как выяснилось, о человеке, который застрелился на поле, ее проинформировал Мартинссон. О драке он, похоже, не обмолвился и смотрел на Анн-Бритт весьма холодно. А стало быть, наверняка всю ночь вычислял, кто мог настучать Валландеру.

Когда через несколько минут подошел Альфредссон, вся группа была в сборе. Нюберг, по словам Ханссона, до сих пор находился на месте ночной облавы.

– Что он рассчитывает найти? – удивился Валландер.

– Он съездил домой, поспал несколько часов, – уточнил Ханссон. – Через час-другой думает закончить.

Совещание продолжалось недолго. Валландер поручил Ханссону поговорить с Викторссоном. В нынешней ситуации очень важно, чтобы прокурор непрерывно получал информацию. В течение дня наверняка придется провести пресс-конференцию. Но этим займется Лиза Хольгерссон. Если у Анн-Бритт будет время, она поможет начальнице.

– Так меня же не было там ночью! – удивленно воскликнула она.

– А тебе не нужно ничего говорить. Просто я хочу знать, что скажет Лиза, вот и послушай. Вдруг она вздумает делать какие-нибудь совершенно нелепые комментарии.

После этих слов воцарилось недоуменное молчание. До сих пор никто не слышал от комиссара столь откровенно критических высказываний по адресу начальницы. У Валландера все это получилось нечаянно. Ночные мысли снова заявили о себе. Ощущение, что он измотан, а может, попросту стар. И оклеветан. Но если он вправду стар, то может позволить себе говорить все как есть. Не считаясь ни с тем, что было, ни с тем, что будет.

Потом он перешел к текущим задачам:

– Самое главное сейчас – компьютер Фалька. Если в нем действительно запрограммирована некая акция, которая будет запущена двадцатого, в нашем распоряжении менее шестнадцати часов, и за это время необходимо установить, что это за акция.

– Где Мудин? – спросил Ханссон.

Валландер допил кофе и встал:

– Я съезжу за ним. Всё, за работу.

Когда они выходили из кафетерия, Анн-Бритт хотела было заговорить с комиссаром. Но он жестом остановил ее.

– Не сейчас. Мне нужно съездить за Мудином.

– Где он?

– У хорошей знакомой.

– А что, больше некому за ним съездить?

– Почему? Но мне надо подумать, как нам лучше всего спланировать этот день и что означает смерть того человека.

– Об этом я и хотела поговорить.

Валландер остановился в дверях:

– Даю тебе пять минут.

– Мне кажется, никто не задал самого важного вопроса.

– А именно?

– Почему он застрелил себя, а не тебя.

Валландер заметил, что голос его звучит раздраженно. И он действительно чувствовал раздражение. Досадовал на всё и на всех. И не скрывал этого.

– С чего ты взяла, что я не задавал себе этого вопроса?

– Если б задавал, то сказал бы на совещании.

Дотошная чертовка, подумал он. Но вслух не сказал. Все ж таки существовал незримый предел, который он не мог преступить.

– К чему ты клонишь?

– Меня там не было. Я не знаю, как все складывалось и что, собственно, произошло. Но у такого человека должна быть серьезная причина, чтобы покончить с собой.

– Почему ты так считаешь?

– Кой-какого опыта я с годами набралась, тебе не кажется?

Валландер невольно впал в нравоучительный тон:

– Вопрос в том, есть ли от него польза в данном случае. Этот человек предположительно совершил как минимум два убийства. И не задумываясь совершил бы третье. Что за этим стоит, мы не знаем. Но он явно не ведал пощады. И был необычайно хладнокровен. По-азиатски хладнокровен, быть может. Что бы это ни значило. Он слышал вертолет. И понимал, что ему не скрыться. Мы подозреваем, что происходящее – дело рук фанатиков. В конце концов, возможно, одержимость и заставила его покончить самоубийством.

Анн-Бритт хотела что-то сказать. Но Валландер уже вышел в коридор.

– Мне надо съездить за Мудином, после поговорим. Если к тому времени наш мир не рухнет.

Из управления Валландер выехал без четверти девять. Он торопился. Дождь перестал, порывистый ветер быстро разгонял тучи. Воскресный день, шоссе пустынно, и комиссар гнал на полной скорости. Где-то между Рюдсгордом и Скурупом он задавил зайца. Пытался объехать его, но зверек угодил-таки под заднее колесо. Валландер видел, как он лежит на дороге, дергая лапой, но не затормозил.

Остановился он только возле виллы в Егерсру. Было без десяти десять. Эльвира Линдфельдт открыла, едва он позвонил в дверь. Валландер сразу увидел Роберта Мудина, который пил на кухне чай. Эльвира была полностью одета, но ему показалось, она устала и вообще какая-то другая, не как при последней встрече. Впрочем, улыбка у нее все та же. Она хотела предложить кофе. Валландер мечтал о чашке кофе, но отказался. Времени нет. Эльвира настаивала и, взяв за локоть, чуть не силком отвела его на кухню. Валландер заметил, что она украдкой бросила взгляд на часы, и мгновенно насторожился. Хочет его задержать, только ненадолго. Ждет еще чего-то. Или кого-то. Он еще раз поблагодарил и велел Мудину собираться.

– Торопливые люди внушают мне тревогу, – посетовала Эльвира, когда Мудин вышел из кухни.

– Вот ты и нашла у меня недостаток, – сказал Валландер. – Но как раз сегодня ничего с этим не поделаешь. Мудин нужен в Истаде.

– Почему такая спешка?

– Нет времени объяснять. Нас несколько тревожит двадцатое октября. То бишь завтрашний день.

Невзирая на усталость, Валландер отметил, что по ее лицу скользнула легкая тень беспокойства. И тотчас она улыбнулась. Боится чего-то? – подумал комиссар и поспешил отмести эту мысль: наверняка ему почудилось.

Мудин спустился в переднюю, готовый к отъезду. Компьютеры он нес под мышкой.

– Вечером мой ночной гость вернется? – спросила Эльвира.

– В этом уже нет необходимости.

– А ты вернешься?

– Я позвоню. Пока не знаю.

Они поехали обратно в Истад. Валландер слегка убавил скорость, но ненамного.

– Я проснулся рано, – сказал Мудин. – Лежал и думал. Есть кой-какие новые идеи, надо бы их опробовать.

Валландер прикинул, не рассказать ли о событиях минувшей ночи, однако решил повременить. Главное сейчас, чтобы Мудин сосредоточился на работе. Дальше ехали в молчании. Валландер понимал, что нет никакого смысла расспрашивать парня про новые идеи, ведь для него это сущая абракадабра.

Вот и то место, где Валландер задавил зайца. При их приближении стая ворон разлетелась в разные стороны. Зайца уже расклевали до неузнаваемости. Комиссар признался, что зверька задавил он по дороге в Мальмё.

– Раздавленных зайцев на дорогах сотни. Но по-настоящему видишь только того, которого убил сам.

Мудин вдруг воззрился на него:

– Можете повторить еще раз? Про зайца.

– Мертвого зайца по-настоящему видишь, только если сам его задавил. Хотя и раньше на глаза попадались сотни мертвых зайцев.

– Вот именно, – задумчиво проговорил Мудин. – Конечно, так оно и есть.

Валландер с удивлением воззрился на него.

– Пожалуй, с фальковским компьютером обстоит так же, – пояснил Мудин. – То, что мы там ищем, мы много раз видели, только не обращали на это внимания.

– Что ты имеешь в виду?

– Может, мы зря копаем так глубоко? Может, то, что мы ищем, вовсе не запрятано, а находится прямо у нас перед глазами?

Мудин ушел в свои мысли. Валландер не был уверен, понял ли он парня.

В одиннадцать они остановились возле дома на Руннерстрёмсторг. Мудин, подхватив свои компьютеры, побежал вверх по лестнице. Валландер пыхтел следом, отстав на полмарша. Он прекрасно понимал, что теперь придется целиком положиться на то, что сумеют измыслить Альфредссон и Мудин. При поддержке Мартинссона. Сам он может в лучшем случае попытаться следить за ситуацией в целом. Нырять вместе с ними в виртуальный океан нет никакого смысла, не его это стихия. И все-таки надо им напомнить, в каком положении они находятся. Что важно, а с чем можно повременить. Еще он надеялся, что у Мартинссона и Альфредссона хватит ума не рассказывать Мудину о ночных происшествиях. Собственно, ему следовало бы отвести Мартинссона в сторонку и предупредить, что Мудин ничего не знает. И пока что пусть остается в неведении. Но он был не в силах заставить себя лишний раз обратиться к Мартинссону. Потерял к нему доверие.

– Сейчас одиннадцать, – сказал он, отдышавшись после торопливого подъема по лестнице. – Через тринадцать часов наступит двадцатое октября. Иными словами, времени в обрез.

– Нюберг звонил, – сообщил Мартинссон.

– Нарыл что-нибудь?

– Не много. Орудие самоубийства – пистолет Макарова, девятимиллиметровый. Скорее всего, из него же стреляли в квартире на Апельбергсгатан.

– Документы при нем были?

– Три паспорта. Корейский, таиландский и, как ни странно, румынский.

– Но не ангольский?

– Нет.

– Ладно, с Нюбергом я потолкую.

Затем Валландер в общих чертах обрисовал им обстановку. Мудин нетерпеливо ждал за компьютером.

– Через тринадцать часов наступит двадцатое, – повторил комиссар. – В данный момент нас интересуют две вещи. Все остальное пока подождет. Ответ на эти два вопроса с необходимостью приведет нас к третьему вопросу. Но об этом позже.

Комиссар огляделся по сторонам. Мартинссон без всякого выражения смотрел прямо перед собой. Желвак на губе начал наливаться синевой.

– Впрочем, ответ на первый вопрос может снять два других, – продолжал Валландер. – В самом ли деле наша дата именно двадцатое октября? Если да, то что в таком случае произойдет? А третий, самый важный вопрос заключается вот в чем: как нам действовать, чтобы остановить все это?

Валландер умолк.

– Из-за рубежа мы пока что никакого отклика не получили, – сказал Альфредссон.

Валландер вспомнил, что перед рассылкой в международные полицейские организации просил дать бумаги ему на подпись.

Мартинссон прочел его мысли:

– Я сам подписал. Чтобы сэкономить время.

Валландер кивнул:

– А те организации, которые нам удалось вычислить, дали о себе знать?

– Пока нет. Но прошло очень мало времени. К тому же сегодня воскресенье.

– Стало быть, мы сейчас действуем в одиночку, – подытожил комиссар. Потом посмотрел на Мудина. – В машине Роберт сказал мне, что у него есть новые идеи. Надеюсь, они ведут в правильном направлении.

– Я уверен, речь идет о двадцатом октября, – сказал Мудин.

– Надо убедить в этом и нас.

– Мне нужен час, – ответил Мудин.

– В нашем распоряжении тринадцать часов, – отозвался Валландер. – И ни часом больше, так и будем считать.

Валландер ушел. Лучше всего до поры до времени оставить их в покое. Он поехал в управление. И первым делом наведался в туалет. В последние дни он почти постоянно испытывал потребность помочиться. И чувствовал сухость во рту. Явные признаки, что он опять запустил свой диабет. Потом прошел в кабинет, сел на стул.

Что же я проглядел? – думал он. Что в этом расследовании могло бы разом связать воедино все нити, дать нам искомую полную картину? Голова работала вхолостую. На мгновение он мысленно вернулся в Мальмё. Нынче утром Эльвира Линдфельдт была какая-то странная. Вне всякого сомнения. Хотя он не мог объяснить, в чем заключалась странность. И это его тревожило. Меньше всего ему хотелось, чтобы Эльвира уже сейчас начала находить в нем изъяны. Может, он слишком бесцеремонно втянул ее в свои дела, попросив ночлега для Роберта?

Отбросив эти мысли, он пошел к Ханссону. Тот сидел за компьютером, работал со списком, полученным от Мартинссона. Валландер спросил, как успехи. Ханссон только головой покачал.

– Ничего не сходится, – уныло сказал он. – Вроде как пытаешься сложить вместе детальки разных пазлов в надежде, что они каким-то чудом подойдут одна к другой. Единственный общий знаменатель – всё это финансовые учреждения. Плюс телефонная компания и предприятие спутниковой связи.

Валландер замер:

– Как ты сказал?

– Предприятие спутниковой связи из Атланты. «Телсат коммюникейшнз».

– То есть это не изготовитель?

– Насколько я понял, эта компания сдает в аренду передатчики на нескольких спутниках связи.

– Но в таком случае тут есть стыковка с телефонной компанией.

– Если угодно, можно сказать, что есть стыковка и со всем остальным. В наше время деньги пересылают посредством электронных платежей. В сундуках их никто не возит. По крайней мере, при по-настоящему крупных трансакциях.

Неожиданно Валландеру пришла в голову одна мысль:

– Можно проверить, накрывают ли их спутники Анголу?

Ханссон застучал по клавишам. Валландер отметил, что работает он куда медленнее Мартинссона.

– Их спутники перекрывают весь мир. Даже полярные регионы.

Валландер кивнул:

– Возможно, это кое-что значит. Позвони Мартинссону и сообщи ему.

Пользуясь случаем, Ханссон спросил:

– Что, собственно, произошло вчера ночью на поле?

– Мартинссон болтает чепуху, – коротко ответил Валландер. – Но сейчас мы не будем об этом говорить.

Валландеру казалось, часы тянутся бесконечно. Время словно остановилось. Поначалу он сидел в кабинете, тщетно ожидая, что вот сейчас позвонят с Руннерстрёмсторг и все разрешится. Но телефон молчал. В два Лиза Хольгерссон провела импровизированную пресс-конференцию. Предварительно она хотела поговорить с Валландером. Однако он постарался не попасться ей на глаза и строго-настрого наказал Анн-Бритт говорить, что в управлении его нет. Подолгу неподвижно стоял у окна, глядя на водонапорную башню. Тучи разошлись. Был ясный, холодный октябрьский день.

В три часа комиссар не выдержал и поехал на Руннерстрёмсторг. Там бурно спорили насчет того, как трактовать некоторые комбинации цифр. Мудин попробовал втянуть в дискуссию и Валландера, но тот лишь покачал головой.

В пять он оставил их, зашел в закусочную, съел гамбургер. Вернулся в управление, позвонил Эльвире Линдфельдт. Она не ответила. Даже автоответчик был выключен. Снова нахлынули подозрения. Но усталость мешала сосредоточиться, и всерьез он о них не задумался.

В половине седьмого в управление неожиданно пришла Эбба. Принесла пластиковую коробку с едой для Мудина. Валландер попросил Ханссона подвезти ее на Руннерстрёмсторг. И только задним числом сообразил, что даже не поблагодарил Эббу как следует.

Около семи он позвонил на Руннерстрёмсторг. Ответил Мартинссон. Разговор был недолгий: они так и не нашли ответа на поставленные Валландером вопросы. Положив трубку, комиссар прошел к Ханссону, который по-прежнему сидел за компьютером, воспаленными глазами всматриваясь в экран. На вопрос комиссара, есть ли сообщения из-за рубежа, он коротко сказал:

– Нет.

Валландера вдруг захлестнуло бешенство. Он схватил посетительский стул, злобно швырнул его в стену и вышел вон.

В восемь он опять стоял на пороге ханссоновского кабинета.

– Едем на Руннерстрёмсторг. Так продолжаться не может. Надо обобщить ситуацию.

Они зашли за Анн-Бритт, которая дремала у себя в кабинете, и в молчании отправились в офис Фалька. Мудин сидел на полу, прислонившись к стене, Мартинссон – на походном стуле, Альфредссон растянулся на полу. Н-да, пожалуй, я впервые вижу таких усталых, измученных сотрудников, думал Валландер. Он знал, физическая усталость шла оттого, что, несмотря на ночные события, они ни на йоту не продвинулись вперед. Если б удалось хоть чуточку стронуться с мертвой точки, хоть немножко пробить стену, энергии у них по-прежнему было бы достаточно. А сейчас ими владели прямо-таки бездонное равнодушие и усталость.

Что делать? – думал комиссар. Каково же будет наше последнее усилие? До наступления полуночи.

Он сел на стул перед компьютером. Остальные столпились вокруг, только Мартинссон предпочел держаться чуть поодаль.

– Резюме, – сказал Валландер. – Где мы сейчас?

– Многое говорит за то, что двадцатого октября что-то произойдет, – сказал Альфредссон. – Но ровно ли в полночь или позднее, нам неизвестно. Судя по всему, в тех учреждениях, которые мы сумели вычислить, могут возникнуть проблемы с электроникой. Ну и в тех, какие мы не установили, тоже. Поскольку же речь идет о крупных финансовых институциях, то дело предположительно связано с деньгами. Однако что именно предстоит – электронное ограбление банка или что-то другое, – мы не знаем.

– Что может произойти в худшем случае? – спросил Валландер.

– Хаос на мировых финансовых рынках.

– Такое действительно возможно?

– Подобные вещи уже случались. Если, к примеру, возникнет смятение или резко изменится курс доллара, может разразиться паника, которую будет трудно взять под контроль.

– По-моему, план как раз таков, – сказал Мудин, сидевший, скрестив ноги, на полу возле Валландера.

Все воззрились на него.

– По-моему, масштаб этой акции мы даже представить себе не способны. А стало быть, ни логически рассуждая, ни призвав на помощь воображение, не сможем увидеть, что происходит, пока не будет слишком поздно.

– Но где все начнется? Ведь нужен какой-то триггер? Кто-то должен нажать на кнопку?

– Вероятно, все начнется с чего-то такого обыкновенного, будничного, что нам даже в голову не придет.

– Символический кофейный автомат, – сказал Ханссон. – Опять.

Валландер молчал. Потом обвел присутствующих взглядом.

– Ну что ж, сейчас мы можем только продолжить работу, – сказал он. – Другого выхода нет.

– Я забыл в Мальмё дискеты, – сказал Мудин, – а они нужны, чтобы продолжить работу.

– Пошлем за ними машину.

– Я тоже поеду. Мне надо выйти отсюда. К тому же в Мальмё допоздна открыт магазин, где торгуют вегетарианской едой.

Валландер кивнул и поднялся со стула. Ханссон по телефону вызвал патрульную машину, которая отвезет Мудина в Мальмё. Валландер позвонил Эльвире Линдфельдт. Занято. Попробовал еще раз. Она ответила. Он объяснил, что Мудин приедет в Мальмё забрать забытые дискеты. Эльвира обещала встретить его. Голос у нее звучал как всегда.

– Ты тоже приедешь? – спросила она.

– Нет, не могу.

– Я даже спрашивать не стану почему.

– И не надо. Слишком долго объяснять.

Альфредссон и Мартинссон опять склонились над фальковским компьютером. Валландер вместе с остальными вернулся в управление. В холле он остановился:

– Встретимся через полчаса. Постарайтесь хорошенько обдумать все случившееся. Полчаса, конечно, маловато, но больше дать не могу. Потом опять проанализируем все с самого начала и оценим ситуацию.

Анн-Бритт и Ханссон ушли к себе. Валландер тоже поднялся в кабинет, но едва вошел, как позвонили с вахты: к нему посетитель.

– Кто и зачем? – спросил он. – У меня нет времени.

– Соседка твоя, с Мариягатан. Некая госпожа Хартман.

Валландер тотчас забеспокоился. Несколько лет назад у него в квартире прорвало трубу. И мадам Хартман – вдова, проживавшая этажом ниже, – позвонила в управление и подняла тревогу.

– Иду, – сказал он и положил трубку.

Мадам Хартман немедля его успокоила: никакого потопа нет. Она протянула ему письмо:

– Почтальон бросил его не в ту квартиру. Вероятно, еще в пятницу. Но я была в отъезде, вернулась только сегодня утром. И подумала, может, это важно.

– Право же, не стоило беспокоиться. Я крайне редко получаю письма, с которыми нельзя подождать.

Она вручила ему конверт без адреса отправителя и попрощалась. Валландер вернулся в кабинет. Вскрыв конверт, он с удивлением обнаружил, что письмо из «Виртуальной встречи». Они благодарили за заявку и обещали по мере поступления пересылать ему ответы.

Валландер скомкал письмо, швырнул в корзину. Несколько секунд в голове была полная пустота. Потом он наморщил лоб, достал письмо из корзины. Расправил, перечитал. Вытащил из корзины и конверт. По-прежнему не зная зачем. Долго смотрел на почтовый штемпель. Письмо было отправлено в четверг.

В голове все еще звенела пустота.

Тревога захлестнула его в один миг. Письмо отправлено в четверг! Его благодарили за обращение в бюро знакомств «Виртуальная встреча». Но к тому времени он уже получил ответ от Эльвиры Линдфельдт. Причем конверт бросили прямо к нему в ящик. Почтового штемпеля на нем не было.

Мысли метались в голове, обгоняя одна другую.

Потом он обернулся, глянул на свой компьютер, но с места не сдвинулся. Мало-помалу безумная карусель в голове начала успокаиваться. С ума я, что ли, схожу? – подумал он. Заставил себя размышлять спокойно и четко.

Все это время он смотрел на компьютер. В мозгу исподволь вырисовывалась картина. Взаимосвязь. Пугающая взаимосвязь. Валландер выбежал в коридор, помчался к Ханссону.

– Свяжись с патрульной машиной! – с порога крикнул он.

Ханссон вздрогнул, испуганно воззрился на него:

– С какой машиной?

– Которая повезла Мудина в Мальмё.

– Зачем?

– Звони! Вопросы потом.

Ханссон схватился за телефон. Двух минут не прошло, а он уже связался с патрульным экипажем.

– Ребята возвращаются в Истад. – Он положил трубку.

Валландер перевел дух.

– Но Мудин остался в Мальмё.

Валландер похолодел:

– Почему?

– Говорят, он вышел и сказал, что продолжит работу прямо оттуда.

Комиссар стоял не шевелясь. Сердце молотом стучало в груди. У него до сих пор в голове не укладывалось, что это правда. А ведь сам же и пришел к выводу, что такой риск существует, что кто-то качает информацию из полицейских компьютеров.

Выходит, это касалось не только материалов расследования, но и письма, отправленного в бюро знакомств.

– Возьми оружие, – сказал он. – Выезжаем через минуту.

– Куда?

– В Мальмё.

По дороге Валландер попытался объяснить Ханссону ситуацию. Но тот, по натуре тугодум, так ничего толком и не понял. Комиссар велел ему все время набирать номер Эльвиры Линдфельдт. Там никто не отвечал. Валландер выставил на крышу мигалку и в душе молился всем богам, чтобы с Мудином ничего не случилось, хотя уже опасался наихудшего.

В самом начале одиннадцатого они затормозили перед виллой. В доме темно. Оба вышли из машины. Тишина. Валландер велел Ханссону ждать в тени у калитки. Снял пистолет с предохранителя и двинулся по дорожке ко входу. Подойдя к двери, прислушался. Позвонил. Подождал, прислушался. Позвонил еще раз. Потом тронул дверь. Не заперто. Знаком подозвал Ханссона.

– Надо бы подкрепление вызвать, – прошептал тот.

– Времени нет.

Валландер осторожно открыл дверь. Опять прислушался. Кто знает, что там внутри. Он вспомнил, что выключатель расположен слева от двери. Протянул руку, включил свет, а одновременно шагнул в сторону и пригнулся.

Передняя была пуста.

Свет падал в гостиную, и он увидел, что Эльвира Линдфельдт сидит на диване. Смотрит на него. Валландер глубоко вздохнул. Она не шевелилась, и он понял: мертва. Позвал Ханссона. Оба осторожно вошли в комнату.

Эльвира Линдфельдт была убита выстрелом в затылок. Светло-желтая спинка дивана пропиталась кровью.

Они обыскали дом. Но никого больше не нашли.

Роберт Мудин исчез, а это могло означать только одно.

Кто-то был здесь и ждал его.

Азиат, застрелившийся на поле, действовал не в одиночку.